Глава 5. Православное воспитание в истории российского образования до 1917 года
Воспитание является неотъемлемой частью культурной и исторической традиции народа. Эта связь обуславливает во многом конечные цели и задачи воспитания в конкретной культурной ситуации, сложившейся в данный исторический период.
История России много веков неразрывно связана с историей христианской Церкви. По мнению академика С.С. Аверинцева, только «с принятием христианства русская культура через контакт с Византией преодолела локальную ограниченность и приобрела универсальные измерения. Она соприкоснулась с теми библейскими и эллинистическими истоками, которые являются общими для европейской семьи культур (и до известной степени роднят ее с культурами исламского круга). Она осознала себя самое и свое место в ряду, выходящем далеко за пределы житейской эмпирии; она стала культурой в полном значении этого слова» (1, 52).
Философская проблема человека, лежащая в основе любой культуры, обуславливает и проблему человеческого воспитания. И если для культуры Древней Греции философская проблема человека и человеческого воспитания есть проблема прежде всего эстетическая («…всякое, решительно всякое воспитание для грека есть воспитание эстетическое», а потому «сам человек есть не что иное, как статуя»; «…это доходило до буквального отождествления, так что Платон называет обучение пению и метрике просто воспитанием, а Цицерон, излагая мнение греков, высшую форму воспитания находит в мелодиях струн и голосов») (78, 87), то для древнерусской культуры характерно понятие о воспитании как о религиозном методе воздействия на человека, ибо «культурное влияние церкви и религии было безусловно преобладающим в исторической жизни русского народа» (84, 17).
Византийские истоки принятия христианства на Руси определили характерную для православия особенность почитания икон. Воспитание в христианстве представляется формированием человека как образа и подобия Божиего, а сам человек есть не что иное, как икона.
«Философское осмысление бытия на Руси осуществлялось в специфических формах – формах иконописи. Не в трактатах, а в иконах приходится искать глубинные идеи древнерусской культуры… Икона была не только средством самовыражения эпохи, но и главным орудием воспитания народа» (2, 284). Те немногие письменные источники, которые были распространены в Древней Руси и читаемы населением, по большей части являлись сборниками поучений на темы христианской морали: «Златоструй», «Изборник», «Измарагд» и др. «Воспитание, понимаемое на Руси как душевное строение, было призвано помочь человеку овладеть христианскими добродетелями, стать нравственным в своих поступках, что и являлось признаком истинной мудрости, идущей от сердца, в отличие от мудрости чисто познавательной. Педагогика душевного строения была направлена на то, чтобы помочь человеку встать на путь истинный, и не касалась профессиональной подготовки» (85, 152).
Учреждение учебных заведений в России допетровской эпохи основной своей целью имело подготовку грамотного духовенства – от высшего до низшего. Первое высшее учебное заведение в России – Академия, открытая братьями иеромонахами Иоанникием и Софронием Лихудами в 1686 г., – гарантировало своим выпускникам высшее образование. Противопоставления духовных и свободных наук не было, от блюстителя и учителей требовалась присяга в твердом сохранении православия, а не учившиеся свободным наукам не имели права вступать в состязание о вере. И потому учителями и воспитателями подрастающего поколения чаще всего становились люди, сведущие в делах христианской веры. Приближенные к Церкви миряне, а также люди духовного сословия – дьяконы, подьячие, священство – имели приоритет в деле воспитания. Обучение чтению велось по богослужебным книгам, т. к. они единственные имели практическое применение.
Характеризуя детские годы Петра I, А.В. Карташев пишет:
«…и маленький Петр по праотеческому ритуалу должен был начать свое обучение грамоте под руководством дьяка посольского приказа Никиты Моисеича Зотова в день пророка Наума, с обычным пониманием, чтобы пророк «наставил на ум». Учился традиционно по Часослову, Псалтыри, Евангелию и Апостолу, всем церковным службам и пению. А затем и русской истории по летописям» (63, 321).
Эпоха правления Петра I явилась поворотной в отношении образовательной политики Российского государства. В преследование поставленных целей – создать из России могущественное государство – Петр I стал организовывать светскую школу. Впервые в своей истории Российское государство не стало оказывать серьезной поддержки духовной школе и духовному образованию, более того, наиболее способные из выпускников духовных учебных заведений отбирались на государственную службу.
Родившееся в эпоху просвещения представление о противостоянии религии и науки соответственно отразилось и в русской культуре, и в политике российских монархов. В 1764 году императрицей Екатериной Второй был утвержден доклад «Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества». «Впервые в России школа брала на себя задачу, принадлежащую до той поры исключительно семье, – воспитание, и посягала она на это издревле освященное право семьи не по формальным соображениям, а во имя новых идеалов. В то время как древнерусская семья давала молодому поколению определенное, веками выработанное воспитание, кладя в основу предписания религии… школа принимает в свое ведение воспитание с другими целями и намеревается для достижения их применять иные средства. Религиозные тезисы отступили на второй план, а их место заняли гражданские добродетели» (102, 84).
Начавшаяся в то время тенденция к секуляризации воспитания и образования обозначила собой еще один важный факт в истории российского образования – с этих пор государственная школа постепенно становится средством проведения через нее определенного политического мировоззрения.
Реформа образования 1804 года учредила четыре типа учебных заведений – приходские, уездные, губернские (гимназии) и университеты. Только на начальных ступенях образования – в приходских и уездных училищах – учебные программы содержали в себе религиозные дисциплины (Закон Божий).
По окончании наполеоновских войн в русской политике наметилась серьезная перемена в отношении результатов великой французской революции и просвещения XVIII века. В образовательной политике вместо прежнего главного лозунга «Образование народа основывается на свободной науке» выдвинулся новый девиз: «Основать народное образование на благочестии». С назначением в 1824 году А.С. Шишкова министром народного просвещения началась новая эпоха в истории русской школьной политики. Принцип «Народное воспитание должно быть национальным и православным» до восстания декабристов в 1825 году выводился еще из необходимости бороться с вольномыслием прошлого, после же получил подкрепление и по общеполитическим соображениям.
Сам Шишков только подготовил реформу, проведение же ее в жизнь в 1828 году было осуществлено его преемниками. Выдвинутая в 1834 г. министром народного просвещения С.С. Уваровым знаменитая триада «православие, самодержавие, народность» являлась подтверждением отношения правительства к Церкви как к институту, охраняющему социальный порядок.
Конец ознакомительного фрагмента.