Глава 2
Гордость города, Приреченский государственный университет, находился в часе езды от дома Соболевых, расположившись на правом берегу реки. Подъезжая к главному корпусу, Геннадий Павлович, выпускник этого вуза, подумал о том, как все изменилось за тридцать с лишним лет. Учредив еще несколько факультетов, к основному зданию сделали пристройки, протянувшиеся на несколько километров, вокруг разбили живописный парк, устроили теннисные корты и волейбольные и баскетбольные площадки – с мягким покрытием, а не с асфальтовым, как было при нем.
– Да тут заблудиться можно, – он остановил машину у лестницы, ведущей к центральному входу, мельком взглянув на часы. – У меня десять минут, дорогая. Сегодня я провожу важное совещание.
Девушка открыла дверь:
– Тебя никто не держит. Дальше – я сама.
– Нет, – он решил проконтролировать весь ее путь. – Пойдем вместе.
Аня не возражала. Это до такой степени успокоило его и расслабило, что он не заметил, как дочь смешалась с толпой людей, находившихся в вестибюле, и исчезла в буквальном смысле этого слова.
– Аня! – мужчина крикнул и осекся.
Сотни пар удивленных глаз уставились на него.
– Вот паршивка!
Геннадий Павлович судорожно вытащил мобильный из нагрудного кармана и дрожащими пальцами набрал номер дочери.
– Абонент временно недоступен, – ответил ему механический голос.
Его лицо исказила кривая улыбка. Молодец, дочка, все предусмотрела! Разумеется, он не пойдет бродить по лабиринту коридоров, отыскивая искусствоведческий факультет, – слишком мало осталось времени. К тому же Домнин ждать не любит: приедет, увидит, что его нет, – и поминай как звали. Вопрос о слиянии двух фирм, более выгодный для него, Соболева, отложится на неопределенный срок. Мужчина махнул рукой:
– В конце концов, экзамены еще не завтра.
Это радовало. Сегодня он уладит дела на фирме, а завтра возьмет отгул и наведается в университет вместе с непокорной дочерью. Если она будет упираться – придется тащить ее за космы. В общем, он прибегнет к любым способам, лишь бы она забрала заявление о приеме с искусствоведческого факультета и подала его на экономический. Тяжело дыша, Соболев направился к выходу, бормоча:
– Еще посмотрим, чья возьмет!
По дороге на работу он несколько раз пробовал связаться с Аней. Ее телефон по-прежнему молчал. Глава семейства со злостью кинул мобильник на заднее сиденье машины:
– Черт с тобой! Дома поговорим!
Чтобы не расклеиться и не запороть переговоры, он попытался взять себя в руки, решив до вечера не общаться с дочерью. Это ему удалось. Геннадий Павлович даже улыбнулся, паркуясь на стоянке. И в самом деле, отчего он разнервничался? У него еще вагон времени. А с Аней он побеседует за ужином.