Правда о штрафбатах. Как офицерский штрафбат дошел до Берлина. Вступление (А. В. Пыльцын, 2016)

Фото на обложке: Леонид Великжанин / Фото ИТАР-ТАСС

© Пыльцын А. В., 2016

© ООО «Издательство «Яуза», 2016

© ООО «Издательство «Эксмо», 2016

Вступление

или Слово к читателю, в котором автор объясняет причины, побудившие его написать эту книгу, и выражает сердечную благодарность всем, кто вдохновил его на этот труд и помог в его осуществлении

Свою часть Великой Отечественной войны до самой Великой Победы я прошел командиром взвода и роты в офицерском штрафном батальоне. Много лет меня волновала атмосфера какого-то странного умолчания в литературе, прессе и вообще в средствах массовой информации истории этих штрафных батальонов. Такой строгий запрет на информацию о штрафных батальонах и ротах породил массу всяческих домыслов, а затем уже и просто вымыслов и откровенной лжи об этом непростом явлении в истории Великой Отечественной войны. Как известно, штрафные батальоны и отдельные штрафные роты стали создаваться в 1942 году после приказа Народного Комиссара Обороны СССР № 227 от 28 июля 1942 года, знакомого многим, как Приказ Сталина «Ни шагуназад!», появившегося в очень сложный период войны, когда дальнейшее отступление грозило катастрофой для всей страны.

Но нигде в военных мемуарах видных военачальников об этих батальонах ничего не говорилось, а в Советской военной энциклопедии (до выхода в свет «Иллюстрированной энциклопедии Великой Отечественной войны…» Олма-пресс, Москва, 2006) о них было сказано только в общем, и применительно к армиям других стран. Даже нам, имевшим непосредственное отношение к этим воинским подразделениям, соответствующие органы тогда настоятельно рекомендовали не распространяться о них. Надо сказать, что и о нашем 8-м отдельном штрафном батальоне 1-го Белорусского фронта впервые открыто было упомянуто только в 1985 году – в очерке обозревателя «Комсомольской правды» И. Руденко. А в 1995 году Российское телевидение в серии телепередач к 50-летию Великой Победы под общим названием «Моя война», хотя и приблизительно (из моего телеинтервью), раскрыло сущность боевых действий нашего штрафбата.

Сберечь историю всего нашего героического поколения так важно сейчас, когда она, эта история, порой бессовестно, тенденциозно искажается, извращается некоторыми, с позволения сказать, «историками», писателями, да и просто временщиками, стремящимися на сенсационной полуправде нажить капиталы в буквальном и переносном смысле этого слова.

А хорошо бы помнить этим господам: истина, гласящая, что высшей формой преступления является предательство прошлого, никогда не перестанет быть истиной. И вот именно по отношению к ним, к этим предателям, псевдоисторикам, хочется привести пару строк из русских «Коробейников», изменив в этой песне всего одну букву и заменив всего одно слово, как это сделал (правда, по другому поводу) известный юморист Феликс Кривин:

Вот и прячут такие деятели разных рангов за своей многоэтажной ложью истинную правду об этих непростых страницах Великой Отечественной войны.

В «перестроечные» годы стали появляться, а перед 60-летием Победы особенно усилился в различных средствах массовой информации, и в первую очередь на телевидении, поток публикаций «популярных» авторов и телефильмов на эту тему. В них мода охаивать нашу военную историю привела к тому, что эти необычные воинские формирования стали освещаться как дикая смесь слухов о фронтовых офицерских штрафных батальонах, об армейских штрафных ротах с тюремно-лагерными порядками.

Особенно преуспел в фальсификации исторической действительности Эдуард Володарский, многотысячным тиражом издавший свой «Штрафбат», а затем и авторы одноименного «художественного» фильма. О том, какое воздействие на многих, не знающих истинной правды о штрафбатах, оказали эти «произведения», довольно ясно выразился бывший штрафник нашего 8-го штрафного батальона, ныне подполковник в отставке Басов Семен Емельянович.

Вот что он писал в харьковской областной газете «Время» по поводу тотального оболванивания телезрителя современными киноподелками:

«Перед 60-летием Победы на экраны вышел телесериал «Штрафбат», который пользовался большой популярностью у людей, тяготеющих к запрещенным на долгие годы темам. В этом фильме очень много лжи. Показаны сплошь уголовники, играющие в карты и режущие друг друга. Герои сериала – бандиты, насилующие женщин, грабящие склады и так далее. У зрителей осталось впечатление, что в штрафбатах были только одни преступники-лагерники. Племянница одной моей знакомой, посмотрев этот фильм и узнав, что я был штрафником, воскликнула: «Так он же уголовник! Его надо бояться!» Было очень обидно…»

В канун 60-летнего юбилея Победы мне в составе делегации Межрегиональной организации общества «Знание» Санкт-Петербурга и Ленинградской области довелось побывать на гостеприимной земле Беларуси. Не буду живописать наши яркие, незабываемые впечатления от увиденного и почувствованного там, но вот о том, какое впечатление произвел «Штрафбат» Досталей и Володарского на участников Великой Отечественной, свидетельствуют строки из напечатанной в те дни статьи «А душа молода» о бывшей фронтовой медсестре Серафиме Ивановне Панасенко, которая посмотрела этот «художественный» фильм. Привожу дословную цитату из белорусской военной газеты «Во славу Родины»:

«Большую часть войны стрелковый батальон, где служила медсестрой Серафима Панасенко, прошел плечом к плечу с фронтовым штрафбатом… Тема эта, после того, как на российском телевидении прошел нашумевший сериал, стала весьма популярной. Равно как и «блатные» песни, воспевающие «подвиги» рецидивистов, воров в законе и прочих «героев нашего времени». Наверное, к этому стандарту и постарались «подогнать» авторы свое телепроизведение…

Серафиму Ивановну, для которой тема войны – знакомая и родная, если можно так выразиться, этот телевизионный «шлягер» привел в настоящее негодование. Вместо реальных солдат-штрафников, с которыми ее однополчане брали Кенигсберг, форсировали Одер, шли в атаки на врага с криком «За Родину!», «За Сталина!», которых вовсе не нужно было выгонять на передовую под дулом пистолета, фронтовичка увидела в сериале обыкновенных бандитов-рецидивистов… А вместо удовольствия от фильма, снятого как раз в канун 60-летия Победы, в душе остались обида и боль».

К числу подобных фальсификаторов, несомненно, можно отнести и автора «документального» фильма «Штрафники» Льва Данилова, а также «романиста» Александра Белова с его книгой «Штрафбат. Кровь Серого». Да и многих других, кто писал или «вещал», не зная истинной правды об этом. Во всех этих «произведениях» штрафбаты – это подразделения, где смешаны в одну кучу штрафники из числа офицеров, солдат, да еще всякого рода уголовники: и «воры в законе», и «политические».

Видимо, главный подручный Гитлера, рейхсминистр пропаганды Геббельс был не первым, кто поклонялся известному постулату: «чем чудовищнее ложь, тем скорее в нее поверят». Но, оказывается, и далеко не последний.

Откликнулись на 60-летие Победы и «СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ XX века» (спецвыпуск № 3/2005 года). На яркой, цветной обложке этого журнальчика красуется фраза «Штрафбат: пушечное мясо Великой Победы». Ну, чем не рожденное матерыми фальсификаторами и затертое уже выражение: «трупами немцев забросали», ставившее целью дегероизировать всю историю минувшей войны и доставшуюся нам действительно высочайшей ценой Победу в ней. Понятен лейтмотив авторов, хотя в статье Алексея Щербакова «В прорыв идут штрафные батальоны» более или менее правильно освещен вопрос о том, кого направляли в штрафбаты. Однако, со ссылкой на «командира штрафбата капитана Игишева», утверждается, что в 1944 году его батальон состоял почти полностью из зэков, что, судя по нашему 8-му штрафбату, весьма сомнительно. Да и помещенная на обложке фотография актера А. Серебрякова в роли комбата Твердохлебова из известного неправдой фильма «Штрафбат», видимо, должна настроить читателя на определенное восприятие статьи А. Щербакова.

Умышленное смешение провинившихся офицеров, дезертиров и разного рода уголовников в одно понятие – штрафбат – характерно для многих, не знающих истины. Однако офицерские штрафбаты и штрафные роты может в какой-то степени объединять лишь общая принадлежность к понятию «штрафные», да, может быть, и возлагаемые на тех и на других особо сложные боевые задачи. Штрафбаты и штрафные роты были совершенно разными воинскими организациями. Они не были похожи между собой прежде всего по составу. Штрафбаты состояли только из проштрафившихся офицеров. Неофицерскихштрафбатов просто не было! Штрафные же роты комплектовались рядовыми и сержантами, проявившими трусость и паникерство в бою, дезертирами или совершившими другие преступления. Часто в них направлялись и уголовные элементы, этапируемые на фронт из мест заключения. Но только из числа тех, кто сам добивался отправки на передовую, кому совесть человеческая не позволяла в тяжелые для страны время быть вне рядов ее защитников. И то лишь после серьезной проверки их истинных намерений.

В Харькове, когда я там жил, мне довелось встретиться с бывшим командиром 5-й штрафроты 64-й, а затем 7-й гвардейской армии, полковником в отставке Михайловым Владимиром Григорьевичем. Мы договорились о том, что обменяемся информацией о нашем опыте боевой работы со штрафниками в таких разных формированиях, как штрафбаты и штрафные роты. Однако судьба нам такого шанса не дала. Скоропостижная кончина Владимира Григорьевича помешала этому. Вскоре знакомый мне член Харьковского областного комитета Международного союза ветеранов войны Станислав Старосельцев дал мне возможность прочесть его публикацию о В.Г. Михайлове «Командир штрафной роты», помещенную в газете «Панорама» (октябрь 1999 года). Из нее узнал я некоторые подробности, которые привожу в нижеследующем фрагменте этой статьи.

«Он принял этап заключенных, охраняемых усиленным конвоем. К большому удивлению охраны, зэков тут же, после короткой беседы, обмундировали и выдали им оружие с полным боекомплектом. Риск был огромен. Штрафная рота состояла в основном из людей, совершивших разного рода преступления… Были среди них и рецидивисты, отбывавшие длительные сроки наказания на Камчатке и Колыме. По общепринятой логике, ожидать от них следовало чего угодно. Но ни один не оказался впоследствии трусом, дезертиром или членовредителем… подчиненные лейтенанта Михайлова смело шли на прорыв, штурмуя, казалось бы, неприступные из-за огневой мощи высоты и населенные пункты. Жертвы были немалые.

За последние годы в средствах массовой информации появилось много публикаций, авторы которых утверждают, что штрафники шли в бой под страхом пулеметов заградительных отрядов. Словом, что-то вроде отчаяния обреченных. Да, была отчаянная храбрость – ведь даже легкое ранение штрафника расценивалось как искупление им вины с правом перевода в обычную действующую часть. Но чего не было – так это чувства обреченности, как и стоящих якобы за спиной штрафников заградотрядов… Версию о заградотрядах при штрафниках запустила во время войны фашистская пропаганда, а позднее эта версия использовалась либо в определенных интересах фальсификаторов нашей военной истории, либо была принята на веру по незнанию истории Великой Отечественной».

Наверное, убедительнее не скажешь.

Были отдельные случаи, когда и в наш штрафбат поступали офицеры из числа ранее осужденных и уже отбывших частично наказание в тюрьмах или лагерях. Кардинально различались эти штрафные формирования, естественно, также по организации, уровню боевых навыков и боевому опыту.

Попалась недавно мне книга «Записки командира штрафбата» Михаила Сукнева (Москва, Центрполиграф, 2006). В ней тоже идет речь о штрафбате, где «две роты офицерские…, одна из уголовников, одесских и ростовских рецидивистов… Нескольких привезли с приговорами к смертной казни – расстрелу. Это медвежатники, аферисты… 3-я рота – басмачи, 200 человек таджиков, туркмен и еще откуда-то из Средней Азии, по-русски якобы не понимающих…» Видимо, на Волховском фронте, о котором идет речь в книге, решили на время свести в один батальон все, что было «штрафного». Но это уже местная самодеятельность, ничего общего не имеющая с приказом № 227 и «Положением о штрафных батальонах действующей армии».

Кстати, за штрафбатами, как и за штрафными ротами, как следует и из приведенной выше статьи о командире штрафной роты Михайлове, никогда не выставлялись заградотряды, создаваемые в соответствии с тем же приказом № 227. Современным историкам при самом тщательном поиске не удалось обнаружить в архивах свидетельств того, что эти части гнали свои войска под дулами пулеметов и расстреливали отступающих.

Убедительно, с большой доказательной базой все эти и другие проблемы Великой Отечественной войны освещены в недавно вышедшей в свет уже вторым изданием книге молодого исследователя военной истории советского периода Игоря Пыхалова «Великая Оболганная война». Какой зубодробительный отпор дан в ней новоявленным клеветникам России! Отрадно нам, старшему поколению, что, несмотря на огромный наплыв антиисторических фальсификаций разного толка, не удалось этим предателям прошлого затуманить мозги всем, приходящим нам на смену поколениям. А значит, выживет истина, будет жить наша Великая Родина!

Об особенностях использования в боях именно офицерских штрафных батальонов и о том, что пришлось пережить за время пребывания в таком штрафбате, я и рассказываю в этой книге. Тем более что наш штрафбат, как говорят об этом документы войны, формировался первым из всех штрафбатов еще под Сталинградом. В ней использованы малоизвестные широкому читателю и ставшие мне доступными теперь архивные документы, хранящиеся в Центральном архиве Министерства обороны России (ЦАМО РФ, гор. Подольск).

Что же привело меня к мысли начать работу над этой книгой? Все послевоенные годы я все-таки надеялся, что из множества фронтовых штрафбатов, которых, например в 1944 году было 15 (а не «тысяча», как однажды утверждал Э. Володарский), найдется же кто-нибудь из очевидцев, кто сможет правдиво, на фактическом материале рассказать об этих уникальных формированиях Великой Отечественной как бы изнутри. Но, увы, правдивых публикаций так и не дождался.

Мои боевые друзья по штрафбату многие годы подталкивали меня на этот нелегкий, ответственный труд – написать для современников и потомков свои воспоминания о войне, именно штрафбатовские, и таким образом хоть частично, но опровергнуть ту ложь, которая наслоилась за послевоенные годы.

У талантливого советского поэта Ярослава Смелякова есть такие строки:

Видимо, само время повелело и мне взяться за это нужное и важное, на мой взгляд, дело. Особенно теперь, когда уже не стало многих из моих боевых товарищей, а тем более самих штрафников, и погибших в боях, и тех, кто выжил тогда, в огне войны, но не дожил до наших дней. Время неумолимо. Я как-то в одном из многочисленных интервью сказал, что мы живем долго для того, чтобы успеть рассказать правду о той Великой войне, о том, какие чувства тогда нас обуревали и какие ценности были в основе патриотизма, в основе безграничной любви к Родине. Любви, обеспечившей Великую Победу в невиданно жестокой войне с фашизмом, злейшим врагом всего человечества.

Рассказать правду – мой долг перед памятью погибших и перед теми поколениями, которые долгие годы старательно вводили в заблуждение всякого рода дельцы от истории и литературы злонамеренной ложью. Да и сами офицеры, попавшие в те годы по непростой военной судьбе в штрафбаты, оказались фактически оболганными, чего мы, старшее поколение, не должны оставлять без адекватной реакции.

На мои довольно долгие годы жизни вообще (мне уже не один год за 80!) и 40-летней армейской службы в частности выпало много событий, много встреч с людьми, разными и по характерам, и по той роли, которую они сыграли в моей жизни. Главная моя цель – через людей, с которыми меня сталкивали обстоятельства, через события, которыми заполнялась жизнь, показать не только штрафбат в войне, но и то непростое, но поистине героическое время. Ту эпоху, которая осталась теперь лишь в памяти представителей нашего, увы, уходящего, поколения победителей, о которой нужно знать и помнить тем, кто приходит нам на смену, чтобы не вырасти «Иванами, непомнящими родства».

Дневников на войне мы не вели (офицерам переднего края, мягко говоря, это было «не с руки»), и самое трудное, что вначале казалось мне вообще непреодолимым, – это огрехи и провалы памяти, коварной памяти. Она с годами растеряла многие детали событий, названия сел и городов, в которых они происходили, фамилии и имена бойцов и командиров, с которыми бок о бок довелось пережить то нелегкое время.

В книге вообще нет ни одного вымышленного события, ни одного надуманного боевого эпизода. А теперь подлинность событий, происходивших в нашем штрафбате, подкреплена архивными документами того времени, любезно предоставленными мне Центральным архивом МО РФ (г. Подольск). И еще благодаря появившейся в июле 2006 года в газете «Красная звезда» статье полковника юстиции Андрея Мороза «Искупление кровью» (огромное спасибо ему!), свою книгу о нашем 8-м отдельном штрафном (офицерском) батальоне 1-го Белорусского фронта я по праву могу назвать историко-документальной.

Многочисленные отзывы на мою первую книгу «Штрафной удар, или Какофицерский штрафбат дошел до Берлина» так или иначе относили ее к документальным произведениям. Я приведу только малую часть их.

Вот, например, что написал мне Юрий Васильевич Бондарев, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий СССР, признанный классик советской военной прозы: «Получил Вашу книгу, внимательно просмотрел ее. Материал интересный, скорее всего – не просто материал, а документ Великой Отечественной войны…»

По представлению Виктора Григорьевича Шевченко, доктора юридических наук, члена Союза писателей России, президента Российской Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка, я награжден Почетным дипломом «За большой личный вклад по восстановлению важных фактов из истории Вооруженных Сил периода Второй мировой войны», избран действительным членом этой Академии, награжден орденами «Петра Великого» III степени и «Святого князя Александра Невского» I степени. Вице-президент этой Академии, профессор Залевская Ирина Федоровна, написала мне: «Вы автор профессиональной книги. И профессионализм ее, прежде всего, в высочайшей степени честности каждой ее строки. Ваш труд – уже история нашей страны».

А вот еще один документ, телеграмма от Героя Социалистического Труда, лауреата Государственной премии СССР, генерал-полковника Смирнова Александра Тимофеевича, долгие годы бывшего моим прямым начальником высокого ранга, которого все мы считали строгим, не очень щедрым на похвалы, но зато в высшей степени справедливым: «Сердечное спасибо за книгу… Прочитал, не отрываясь. Суровая правда и высокий литературный стиль, глубокая преданность Родине делают книгу бесценным даром в воспитании людей, особенно молодежи. Восхищен, искренне благодарю».

Несколько строк из письма другого генерал-полковника, Репина Ивана Петровича, крупного политработника Советских Вооруженных Сил, с которым тоже пересекались мои военные дороги за долгие годы армейской службы: «Выход в свет «Штрафного удара…» является достойным вкладом в освещение истории Великой Отечественной войны. Эта книга имеет большое значение для людей всех возрастов всего бывшего Советского Союза и особенно – для молодежи. Книга поможет больше узнать о прошлой войне, о том, как ковалась наша Великая Победа в ней».

Не могу удержаться от цитирования еще одного письма, полученного от доктора философии ФедораВасильевича Цанкайси, профессора Владимирского Госуниверситета: «Ваши «лейтенантские» мемуары отличаются честностью, правдивостью, которые обнаруживаются в деталях, в частностях, а не в декларациях и общих рассуждениях… Получилась правдивая передача атмосферы драматизма жизни. Останется добрая память не только внукам и правнукам всех, о ком эта книга, но и всем, кто ее прочитает».

И несколько фраз из выступлений на презентациях моей книги:

М.В. Ежов, доктор исторических наук, профессор, президент Санкт-Петербургского отделения Академии военно-исторических наук:

«Для историков и для интересующихся историей Великой Отечественной войны выход в свет такой книги – событие. Она помогает преодолеть неправильное представление о штрафных батальонах, увидеть их боевую службу в реальном и правдивом освещении».

М.И.Фролов, доктор исторических наук, профессор, вице-президент Академии военно-исторических наук: «Автор «Штрафного удара» дает в книге истинную картину событий, без уклона в сторону какой-либо сиюминутной конъюнктуры, до сих пор довлеющей над многими фактами Великой Отечественной войны и порождающей небылицы».

Г.И. Датчиков, доктор философских наук, председатель Комитета ленинградских ветеранов-однополчан, капитан 1-го ранга: «В книге А.В. Пыльцына четкий, всесторонний подход к историческим фактам с точки зрения истины. Впервые в мемуарной литературе появилась книга, которая по праву станет новым, честным откровением онезаслуженно забытых, но очень важных событиях прошедшей войны. Книга «Штрафной удар» – действительно ШТРАФНОЙ УДАР по тем, кто пытается фальсифицировать историю нашего общества…»

И.Ф. Клочков, Герой Советского Союза, генерал-майор, лауреат Государственной премии имени Г.К. Жукова, участник штурма рейхстага, автор книги «Знамя Победы над рейхстагом»: «Своевременность появления такой книги трудно переоценить. Это еще один источник правдивого освещения малоизвестных фактов минувшей войны… И всем нам необходимо использовать эту книгу в воспитательной работе во всех странах СНГ».

С.П. Летов, полковник, заместитель начальника Кадетского ракетно-артиллерийского корпуса по воспитательной работе: «Молодой человек, прочитавший книгу А.В. Пыльцына, сердцем поймет, что такое честь и достоинство офицера, и захочет стать им. В результате постоянного спекулирования информацией некоторых современных идеологов знания многих из послевоенных поколений о штрафных батальонах сформировались как о подразделениях, созданных из преступных элементов, а не из офицеров, сохранивших честь и преданность Родине… Спасибо автору за то, что открыл нам, воспитателям военной молодежи, нужный пласт военной истории, без которого невозможно правильно решать вопросы воинского обучения и воспитания».

К 60-летию Победы издательство ОЛМА-ПРЕСС выпустило две книги, посвященные этому юбилею: «Иллюстрированную энциклопедию» и «Книгу для чтения» в двух томах. Оба эти издания ссылаются на мой «Штрафной удар» как на единственный документальный мемориальный источник по штрафным батальонам, чему я рад и чем могу гордиться.

А Законодательное Собрание Санкт-Петербурга, высоко оценив историческоезначение этой книги, присудило ее автору Литературную премию имени Маршала Советского Союза Л.А. Говорова (1-я премия).

Моя безмерная благодарность всем, так высоко оценившим мой «Штрафной удар», и в первую очередь тем, кто помог мне восстановить в памяти многое из забытого. Это прежде всего мои боевые друзья, с которыми мне посчастливилось разделить судьбу офицеров, оказавшихся в штрафном батальоне, не будучи штрафниками, с кем хлебнул я вдоволь фронтовой жизни и кто смог своими воспоминаниями существенно обогатить материал, вошедший в эту книгу. Среди них – один из самых близких мне фронтовых товарищей – Валерий Захарович Семыкин, почетный гражданин одного из районов Воронежской области, подполковник в отставке, жестоко страдавший от последствий инсульта. Однако, несмотря на это, он находил в себе силы присылать мне очень важные сведения о нашей жизни на фронте. К великой моей скорби, он скончался от терзавшего его многие годы недуга, не дожив менее года до 60-летнего юбилея Победы.

Это и Петр Иванович Загуменников, тоже подполковник, живший до последнего времени в Полтаве, но, к сожалению, закончивший свой земной путь за 2 дня до 60-летия начала Великой Отечественной. Он успел прислать мне незадолго до этого прискорбного дня десятки страниц собственных воспоминаний о формировании нашего штрафбата перед Курской битвой уже по полному штату (около 800 человек) и первых крупномасштабных боевых делах его на Курской дуге, когда меня еще в батальоне не было.

Огромную помощь оказал мне своими письмами (несмотря на постигшую его слепоту) и сохранившимися у него материалами того времени мой земляк, боевой товарищ, 85-летний Алексей Антонович Афонин, живущий ныне под Новосибирском, в Ордынске, на берегу рукотворного моря. С ним мы не один месяц фронтовых будней провели в штрафбате бок о бок, и к кому я рискнул съездить в 2005 году, несмотря на свои преклонные года и неблестящее здоровье, чтобы еще раз пообщаться с моим фронтовым другом и «подзарядиться» его живыми воспоминаниями.

Это и другие мои боевые друзья-побратимы, которым, к сожалению, не суждено уже (все-таки очень коротка жизнь человеческая!) увидеть книгу, но чьи дела боевые и бесценные воспоминания тоже легли в ее основу.

А дорогие моей памяти имена, упоминаемые в описании боевых действий и фронтового быта, – эти имена по праву могли бы быть среди моих соавторов. Мне никогда не забыть уже ушедших из жизни Филиппа Андреевича Киселева, Василия Корнеевича Цигичко, Алексея Григорьевича Филатова, Моисея Иосифовича Гольдштейна и многих других, оставивших след в истории 8-го штрафбата, фамилии которых читатель найдет в конце двенадцатой главы этой книги.

Судьбе было угодно, чтобы именно в те дни, когда я работал над первой моей книгой «Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина», мне встретился живущий ныне в Харькове подполковник в отставке Семен Емельянович Басов, попавший еще в 1943 году штрафником в наш 8-й ОШБ под Курск, ныне перешагнувший 90-летний рубеж, но еще очень подвижный, хотя и страдающий многими недугами. Угодил он туда военинженером 3-го ранга, чтобы искупить свою вину после побега из немецкого плена, хотя в плен он не сдавался, а попал по не зависящим от него обстоятельствам и, рискуя жизнью, бежал из плена, чтобы сражаться против фашистов.

На войне много несправедливостей вообще, но это одна из ряда вон выходящая. И совмещение приказа № 227 «Ни шагу назад!» с ранее изданным приказом Ставки Верховного Главного Командования Красной Армии № 270 от 16 августа 1941 года по отношению бежавших из плена мне кажется и сейчас несправедливым.

Говорят, английская королева награждала орденом каждого бежавшего из вражеского плена. Не знаю, соответствует ли это истине, но логика здесь неоспоримая.

В штрафбате Семен Басов был ранен, «искупил вину свою», восстановлен во всех офицерских правах, но шлейф «вины» его за плен еще долго волочился за ним. Он начал и закончил войну, не продвинувшись в воинском звании ни на одну ступень, хотя ратным трудом своим заслужил на войне не один орден. Да и после войны и увольнения в запас этот шлейф долгие годы «перекрывал ему кислород». Только к 50-летию, а затем и к 60-летию Победы, уже будучи в отставке, он получил свои последние воинские звания. В этой своей книге я часто буду ссылаться на его воспоминания.

Не представляю себе, смог ли бы я восстановить даты событий, названия многих городов, рек, рубежей обороны и полос наступления, если бы, кроме свидетельств друзей-однополчан (вернее – «одноштрафбатовцев»), не воспользовался мемуарами таких известных личностей – военачальников, вошедших в историю Второй мировой войны, как маршалы Советского Союза Г.К. Жуков, К.К. Рокоссовский, генералы А.В. Горбатов, П.И. Батов, С.М. Штеменко и многих других, а также официальной справочной военно-исторической литературой.

Серьезную помощь в поиске данных для моей первой книги «Штрафной удар…» о событиях тех лет, о полководцах, под чьими знаменами нам довелось сражаться, об оружии и военной технике времен Великой Отечественной оказал мне Харьковский исторический музей. Я сердечно благодарю также Рогачевский краеведческий музей, Мемориальный комплекс «Брестская Крепость-Герой» и руководство Гомельской области и Рогачевского района Беларуси, оказавшие сердечность и внимание участникам освобождения земли белорусской и предоставившие материалы, которыми я воспользовался, работая над книгой уже теперь.

Всем этим людям и организациям моя искренняя и безмерная благодарность.

Особую признательность выражаю вице-президенту «Общества «Знание» Российской Федерации», председателю Правления Межрегиональной общественной организации «Общество «Знание» Санкт-Петербурга и Ленинградской области», академику Российской Академии гуманитарных наук, доктору экономических наук, профессору, ректору Санкт-Петербургского института внешнеэкономических связей, экономики и права Сергею Михайловичу Климову и заслуженному экономисту Российской Федерации Антонине Васильевне Ружа. Именно они первыми дали путевку в жизнь рукописи с моими воспоминаниями о реально существовавшем и воевавшем штрафбате, на который совершенно не похожи выдуманные Володарскими, Даниловыми, Досталями и другими сочинителями «киношно-детективные» штрафбаты.

Главное в своей работе над этой книгой я определил так: сложив свою память с памятью моих боевых друзей и доступными мне военно-историческими документами, создать более или менее цельный, зато истинно правдивый рассказ о реальном штрафбате. О том, что нам довелось увидеть, пережить и прочувствовать как в штрафбате, так и в ту, уже ушедшую, эпоху вообще.

И, конечно же, моя беспредельная благодарность нашей армейской «Звездочке», поместившей в июне 2006 года большую, основанную на строгом архивном материале и на ставшей уже известной моей первой книге «Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина» статью полковника юстиции Андрея Мороза «Искупление кровью» об истории именно нашего 8-го отдельного штрафного батальона 1-го Белорусского фронта.

На первое же мое обращение к редакции газеты другой Мороз, Виталий Иванович, заместитель главного редактора «Красной звезды», незамедлительно и любезно предоставил мне все имеющиеся в их распоряжении материалы, полученные из Центрального архива Министерства обороны России. А на мой запрос руководство Центрального архива МО РФ Чувашин Владимир Иванович, его помощник по комплектованию архивных документов И. Пермяков оперативно предоставили мне дополнительно необходимые документы по истории нашего штрафбата, использование которых позволяет мне с достаточным основанием считать всю книгу по-настоящему историко-документальной. Сердечная моя благодарность всем им.

Теперь, сквозь призму лет и событий, мы иначе, чем тогда, воспринимаем и оцениваем многие явления, вырывая их из обстановки, характерной именно для того времени. Объективности ради я старался не корректировать во времени ни своих чувств, ни своих впечатлений, ни даже, по возможности, своих оценок. И если я иногда к этому прибегаю, то только со ссылками на авторитетные источники.

Конечно же, то время в штрафбате нельзя оторвать от всего, что ему предшествовало, и от того, как оно повлияло на мою последующую воинскую службу и жизнь вообще. Поэтому по ходу изложения мне пришлось совершать экскурсы и в «доштрафное» время воинской службы, и даже в детские годы, ибо все это формировало и взгляды, и сознание, и мировоззрение, которые тем или иным образом проявлялись в боевой обстановке.

Да и хотелось как-то оттенить те моменты, которые так или иначе способствовали возникновению того самого советского патриотизма (который многие современные грамотеи презрительно называют «совковым»), обеспечившего Победу нашего народа в священной войне против фашизма, ставшей уже историей прошлого века.

В последние десятилетия появилось много «искателей правды», которые во всей непростой военной истории нашей страны почему-то выискивают и беспардонно преувеличивают только негатив. Эти политические перевертыши, да и просто заблудившиеся в истории, искажают, а чаще стараются оболгать и опошлить историю поистине Великой войны и нашей Родины нечистыми приемами, подтасовками, ложью, сокрытием или искажением фактов. Однако истина, гласящая, что высшей формой преступления является предательство прошлого, никогда не перестанет быть истиной.

А многие «лжеисторики», да и просто хулители нашего советского периода задались целью изуродовать правду прошлого, сеют в умах пришедших нам на смену поколений определенный нигилизм, своего рода «дегероизацию», «депатриотизацию», неверие в героизм советского народа и его высокий патриотизм, проявленные в годы смертельной опасности, нависшей над Отечеством.

Как прекрасно ответил им в свое время поэт Ярослав Смеляков:

Для человека естественно ностальгировать по времени своей молодости. Моя работа над книгой – тоже ностальгия, но не столько по времени, выпавшему на нашу боевую юность, сколько по той высокой любви к Родине, которая помогла нам преодолеть неимоверные трудности и которую пытаются выхолостить из душ молодежи. Именно по любви к тому Отечеству, за которое полегли в землю мои боевые друзья, те офицеры-штрафники, с кем довелось мне делить их непростую фронтовую судьбу, мои братья и миллионы советских людей, беззаветно любивших Родину и отдавших за нее самое дорогое – жизнь.

То непростое время ныне, к сожалению, широко муссируется в средствах массовой пропаганды и, как правило, рисуется исключительно черными красками. Предатели героического прошлого нашей истории искусно (надо отдать должное) возбуждают негодование потомков по поводу социалистических ценностей и коммунистической идеологии, презрение к сталинскому режиму, будто тогда ничего положительного и не было. Не потому ли все чаще среди молодежи появляются всякого рода фашиствующие, а то и просто профашистские организованные группы. И это в стране, которая отдала разгрому международного фашизма столько сил и жизней.

Главной целью своей фальсификаторы и очернители нашей истории ставят внедрение в еще не окрепшие умы и души молодежи чувства безразличия, а подчас и ненависти к той великой Родине, которую мы, старшее поколение, защищали от фашистского нашествия, не жалея своей жизни. Эта преданность родной стране, которым был тогда для нас Советский Союз, останется с нами до самой кончины нашей. Так хочется передать высокое чувство патриотизма, преданности и любви к многострадальной Родине – России нашим потомкам, в будущее.

А завершить свое вступление я хочу тоже стихами, но написанными моим сыном Александром, как обращение уже к своим детям, к совсем юному поколению:

Замрите, слушайте, смотрите, ребятишки, дыханье затая, став чуткими втройне: ведь вы последние девчонки и мальчишки, которым суждено услышать о войне.

Да, именно услышать, а не прочесть где-то в учебниках, в мемуарах, а тем более не в каких-нибудь не совсем правдивых, а то и откровенно лживых книжонках. А именно услышать непосредственноот тех, кто сам все это видел, кто своим героизмом, своей преданностью Родине смог заслонить страну свою от злейшего врага и обеспечить тем самым жизнь и будущее многих поколений в России, и не только.

Сознаю, что моя книга бессильна изменить что-либо в настоящем. Но надеюсь, она сможет хоть как-то выправить искаженные злонамеренной ложью представления о прошлом. А если хоть немного будет выправлено прошлое, значит, это повлияет в определенной степени и на будущее.

Будь счастлив, дорогой читатель!

И пусть минет тебя чаша сия, о которой пишу с болью в сердце, испить которуюради жизни и счастья грядущих поколений довелось нам.

Автор.