Глава 3
МАТТЕО
На следующий день мы продолжили праздновать нашу победу, бродя по городу, распевая песни и потягивая из горла «Кьянти». Правда, я потягивал сок. Периодически случались потасовки, даже наши с кем-то умудрились подраться. Но все драки были без последствий, а может, в какой-то степени даже символическими. Ведь по жизни все контрады живут друг с другом в мире, а врагами становятся только на период Палио. Потому никто не желает наносить увечья друг другу. К тому же, если это все-таки случится, то контрада, представители которой оказались чрезмерно агрессивными, на несколько лет вообще будет лишена участия в Палио, потому все держали себя в руках.
Когда на Сиену начал спускаться летний вечер, наша компания, наконец, завернула в переулок, где находился ресторан, в котором был организован очередной банкет в честь продолжения празднования победы в Палио. И именно перед входом я столкнулся с Даниэле, Джиджи… и Клио.
Когда я увидел ее, сердце лихорадочно завибрировало, как струны на гитаре. Я глубоко вздохнул и, постаравшись придать своей улыбке поверхностность, поздоровался с ней. Мы все вошли внутрь ресторана, и я занял место подальше от нее. Клио села достаточно далеко, но непосредственно напротив меня, и мой взгляд останавливался на ней каждый раз, когда я поднимал глаза от тарелки. Весь вечер внутри меня шла борьба, которая развернулась там впервые. Мне очень хотелось поговорить с ней, познакомиться поближе, но что-то невразумительное не давало мне сделать шаг ей навстречу. Я не мог понять, что на меня нашло. Это не была какая-то неожиданная стеснительность или страх быть отвергнутым, тем более я постоянно ловил на себе ее взор. Это было какое-то тревожное и необъяснимое чувство, которое неумолимо портило мне вечер.
Когда за окнами ресторана стемнело, а веселье за столом стало еще более шумным и эйфорическим, я, бросив в очередной раз быстрый взгляд на Клио, заметил, как она, разочарованно улыбаясь, разговаривает по телефону. Потом они о чем-то пошептались с Джиджи и Даниэле. Похоже, их троих связывают отличные дружеские отношения…
Я не отдавал себе отчета в том, что не свожу с нее глаз, пока вопрос Алекса не заставил меня вздрогнуть от неожиданности:
– Маттео, ты ведь не пил особо? И ты на машине?
– Да, – кивнул я, ничего не подозревая.
– Может, отвезешь по-быстрому Клио до станции. А то поздно, как она сейчас будет одна добираться?
Внутри меня опять что-то завибрировало, и я испытующе посмотрел на Клио.
– Да, без проблем. Поехали, – сказал я, поднимаясь из-за стола.
– Спасибо, Маттео! – крикнул мне Джиджи.
Я ответил ему неопределенным жестом, быстро идя к выходу, совершенно не заботясь, идет ли Клио за мной. Внутри у меня продолжалась вибрация, которая уже начала напрягать меня. Я стал опасаться, что она отражается на моем лице.
Мы вышли из кафе и двинулись в сторону моей машины. Идти было минут десять, потому что я не нашел свободного места у ресторана, а я впервые никак мог завести разговор с девушкой. Между нами было лет десять разницы. Может, поэтому я никак не могу придумать, о чем говорить с ней? Но где-то в глубине души я понимал, что виной моей немоты является вибрация моего сердца, а не разница в возрасте.
– Это было потрясающе… – смущенно начала она.
– Что именно? – с любопытством спросил я.
– Скачки. А ты был просто великолепен! – зазвучало искреннее восхищение в ее голосе.
Мне за последние сутки сказали это сотни раз, но вибрация усилилась только сейчас.
– Спасибо, – усмехнулся я. – Впервые на Палио?
– Нет. Мы в детстве часто сюда приезжали, но я уже смутно помню.
– Я так понимаю, вы из Флоренции?
– Да, тут совсем недалеко, но мы то в отпуск уезжаем, то в Апулью к бабушке и дедушке, у него День Рождения через несколько дней, – ответила она на мой незаданный вопрос. – Как тебе удается поддерживать такую форму? – спросила она. – Много тренируешься?
– Ежедневно, – ответил я, а потом улыбнулся, видя ее недоуменное лицо. – Я инструктор в школе верховой езды.
– Ух ты! В какой-нибудь сиенской школе?
– Да, на окраине Сиены.
– Любишь лошадей?
– Самой верной любовью, – улыбнулся я.
– Неужели? – насмешливо подняла она бровь. Мы как раз подошли к моей Альфа Ромео, и я взялся за ручку своей дверцы. – Еще более верной, чем любовь к детям или родителям?
Я пронзительно посмотрел на нее поверх автомобильной крыши.
– У меня нет ни той, ни другой, чтобы сравнить, – холодно ответил я, удивившись таким ледяным ноткам в моем голосе.
Улыбка сползла с ее губ, а на лбу образовалась складка от хмуро сдвинутых бровей. Я резко распахнул дверцу и сел за руль.
– Извини, – слегка коснулась она моей руки, лежащей на рычаге переключения скоростей. Я вздрогнул и взглянул на нее, а она начала смущенно: – Я не знала…
Неожиданный звонок моего мобильного телефона заставил ее резко замолчать.
– Pronto? – ответил я на вызов.
– Маттео! Ты еще не уехал? Можешь отвезти меня домой, а потом вместе с Элизой и Аличе в больницу? – услышал я тревожный голос Алекса.
– Конечно, что случилось? – замер я в ожидании ответа.
– Ничего серьезного. Аличе руку повредила.
– Я сейчас подъеду к ресторану, выходи, – сказал я и резко сорвался с места.
– Что-то случилось? – испуганно спросила Клио.
Я быстро взглянул на нее, словно не понимал, откуда она взялась в моей машине.
– Да, мне надо отвезти Алекса в больницу. Его дочь повредила руку. Больница недалеко от вокзала, так что не волнуйся, оттуда я сразу довезу тебя до станции.
С этими словами я притормозил у тротуара, а Алекс чуть ли не на ходу впрыгнул в мою машину.
– И снова чао! – сказал Алекс с улыбкой, но в голосе дрожала тревога. – Долазилась!
– Твоя маленькая дочь? – спросила его Клио.
– Да. Ей всего четыре года, но с тех пор, как моя дочь пошла, она несется на всех парах навстречу приключениям на свою пятую точку. У нее уже 4 шрама, 1 перелом и сотни разодранных коленок. Она никого не слушает, кроме Маттео. Маттео, не гони, porca miseria15!
Я почувствовал на своем профиле удивленный взгляд Клио и усмехнулся, не поворачиваясь к ней.
Алекс был для меня, как родной брат. Я провел с ним все детство, даже нередко ночевал у него, когда мне не хотелось идти домой. Его родители всегда очень хорошо ко мне относились, и я хотел бы считать их своими. Я всю свою жизнь завидовал Алексу, что у него такие потрясающие родители, они всегда были для меня эталоном идеальной пары. Теперь им уже под 70, а они все еще нежно любят друг друга. Для меня они – пришельцы с другой планеты, потому что на Земле такого почти не бывает.
Когда Алекс пригласил меня на свою свадьбу, я очень боялся, что его женитьба положит конец нашей близкой дружбе, но, к моему счастью, этого не произошло, а напротив, я обрел еще и сестру в лице его жены. Что же касается их дочери, Аличе, то она стала моей крестницей. Мы обожаем с ней друг друга, и немалую часть моего свободного времени я посвящаю диким играм с ней, потому что мы живем совсем рядом. Она знает много чего о лошадях и скоро станет моей самой маленькой ученицей по верховой езде. До ее рождения я не знал, что так люблю детей, но она покорила меня: смешная, задорная, отважная, бесстрашная, с бесконечными запасами энергии. Я готов возиться с ней все вечера, когда нечего делать. Не думаю, что у меня когда-нибудь будет семья и дети, а потому она, возможно, единственная, кому я подарю свою безусловную нерастраченную любовь.
Я притормозил у дома Алекса, и на пороге тотчас появилась его жена с дочкой на руках. Мы с Алексом вышли из машины, и едва Аличе увидела меня, как сразу протянула, видимо, здоровую ручку в моем направлении. Я взял ее на руки, и она повисла на моей шее, громко плача. Пока Алекс прилаживал на заднем сиденье детское кресло, я попытался успокоить его дочь.
– Ну и как тебя угораздило, моя леди?
– Я лезла на дерево, но ветка сломалась. Плохая ветка, – сердито сказала она, всхлипывая.
– Конечно, плохая, – погладил я ее по голове. – Сейчас я отвезу тебя к волшебному врачу, и он непременно вылечит тебе руку…
– Нет! – зарыдала она. – Он мне сделает еще больнее. Врачи всегда так делают!
– А вот и нет! Волшебные врачи лечат! Просто иногда волшебство требует немного боли. Например, укол с волшебной жидкостью. Ну, ты же будущая всадница! Потерпишь! – уверенно сказал я ей. Она мрачно смотрела на меня из-под сдвинутых бровей, но, тем не менее, согласно кивнула.
– Маттео! Готово! – крикнул из салона моей Альфа Ромео Алекс.
Я передал Алексу малышку, и потом все мы сели в машину и помчались в больницу. Клио сразу нашла общий язык с женой Алекса, и они втроем непрерывно болтали все то время, что мы ехали до больницы. Из того, что я слышал, меня поразили некоторые взрослые суждения Клио относительно детей, и я в который раз задался вопросом, сколько ей все-таки лет?
Я остановился у больницы и оглянулся назад подбодрить Аличе.
– Будь умницей, как настоящая всадница. Я позже к вам присоединюсь.
– Я хочу, чтобы ты пошел со мной, – захныкала она.
– Я приеду, как только отвезу Клио на вокзал.
– Клио – это твоя новая невеста? – хмуро спросила Аличе.
Я вздрогнул от такой мысли, показавшейся мне абсурдной. Я не посмотрел на Клио, но почувствовал, как вспыхнули мои щеки под ее взглядом.
– Нет, мы почти незнакомы с ней. Это сестра Джиджи, – быстро ответил я. – До встречи! – махнул я ей, поскольку Алекс уже отстегнул ремни безопасности, вытащил Аличе из машины и, кивнув мне, направился к входу в больницу вслед за своей женой. Я нажал на педаль газа и направил свою Альфа Ромео в сторону вокзала.
– Если бы я не знала, кто отец Аличе, я бы подумала, что им являешься ты, – аккуратно сказала Клио, глядя на меня с легкой улыбкой.
– Она моя крестница, – улыбнулся я ей в ответ.
– Из тебя, наверное, получится отличный отец… – предположила Клио.
Я мимолетно взглянул на нее.
– Не думаю, – сказал я категорично.
– Почему? – прозвучало неподдельное изумление в ее голосе. – Ты так здорово общаешься с малышкой…
– Я люблю ее, как свою племянницу. Мы с Алексом почти братья.
– Так значит, со своими детьми ты будешь общаться еще лучше!
– Я не собираюсь заводить своих детей, – холодно сказал я, надеясь, что ледышки, звенящие в моем тоне, заставят ее сменить тему. Только девушки не меняют так легко интересные им темы.
– Еще не дозрел? – продолжила Клио свой допрос.
– Скорее перезрел, – иронично ухмыльнулся я.
– Смею предположить, что у тебя в жизни была несчастная любовь, и ты – разочарованный в любви мужчина? – сказала она со знанием дела.
О да! Несчастная любовь. С тех пор, как я себя помню, в моей жизни была только несчастная любовь.
– Я угадала? – спросила она нетерпеливо, не давая мне права промолчать.
– Смотря, что ты подразумеваешь под понятием «несчастная любовь»… – попытался я уйти от прямого ответа.
– Ну… – недоуменно пожала она плечами. – Когда ты любишь, а тебя бросают и уходят, а ты остаешься страдать, потому что все еще любишь…
Я на мгновение внимательно посмотрел на нее. Сколько ей лет все-таки?
– Согласно твоей теории, любая любовь – несчастная.
– В каком… смысле? – запинаясь, спросила Клио.
– Любая любовь рано или поздно заканчивается. А потом начинается новая история.
– Что ты такое говоришь?! – возмутилась она.
Я пожал плечами и продолжил протискиваться по дорогам Сиены к вокзалу. Если она не согласна, это ее право. Я не собирался ей доказывать свою точку зрения.
– Существует любовь, которая не заканчивается! – упрямо сказала она. – Мои родители – хороший тому пример. Они вместе уже лет 20, а до сих пор целуются, как влюбленные, папа пристает к маме на вечеринках, а мама пишет папе признания в любви в каждой записке, оставленной на столе!
– Я рад за твоих родителей, – сухо ответил я.
Значит, я не ошибся насчет Кьяры и Флавио. Скоро я, наверное, поверю, что не повезло только мне. Причем не повезло так фатально, что уже не повезет никогда.
– По твоему голосу я бы никогда не поверила в искренность твоих слов, – рассмеялась она.
Я усмехнулся и покачал головой.
– Ошибаешься. Я действительно восхищаюсь такими парами, которые смогли надолго сохранить свои чувства.
– Хороший пример для подражания, не правда ли? – насмешливо спросила она. – Только у меня такое ощущение, что ты не веришь, что это может случиться с тобой.
Я уже притормозил у тротуара рядом с входом на вокзал и испытующе посмотрел на Клио. Да, она права. В моей жизни такого не случалось. В жизни других – да, в моей – никогда.
– Я скорее поверю в существование Babbo Natale16, – с сарказмом ответил я.
– А ты в него не веришь? – удивленно расхохоталась Клио. – А кто, по-твоему, кладет тебе подарки под елку на Рождество?
– Я никогда не находил подарков под елкой на Рождество. Потому я никогда не верил в Babbo Natale, – резко ответил я.
Я никогда никому в этом не признавался. Кто сейчас тянул меня за язык?! Deficiente17.
Глаза ее широко распахнулись, будто я признался ей, что Babbo Natale – это я на самом деле.
– Что… это значит? – запинаясь, спросила она.
– Ничего. Мы приехали, – ответил я, упрямо глядя на нее исподлобья.
– Спасибо, что подвез, – неуверенно произнесла она, до сих пор не взявшись за ручку дверцы. Я ясно видел по ее глазам, что она хотела бы задать мне миллион вопросов, но, наверное, весь мой вид показывал, что я не намерен отвечать ни на один из них. Я взглядом умолял ее выйти из машины и не спрашивать меня ни о чем. К моему облегчению, она умела читать по глазам и открыла дверцу. – Чао… – как-то странно сказала она, нехотя вылезла из машины и направилась в сторону вокзала.
Внутри меня опять что-то вибрировало, и я с сожалением несколько мгновений смотрел ей вслед. Я хотел бы увидеть ее еще раз… Интересно, почему я не взял у нее номер телефона, как обычно? Наверное, потому, что она слишком молода. 20 лет, она сказала, Кьяра с Флавио вместе? Мадонна, ей даже меньше 20?! Значит, она еще более поверхностна, чем я предполагал. Да, не стоит заводить с ней еще одну заранее завершившуюся историю любви. Пусть лучше она останется в моей памяти волнующим воспоминанием.