Глава 10
МАТТЕО
Мы действительно стали с Клио хорошими друзьями. Несмотря на ее молодость, она оказалась интересным и глубоким человеком, с которым можно было поговорить на самые разные интеллектуальные темы, научить ее чему-то новому и узнать что-то интересное от нее. Ее порывистость и обидчивость добавляли свою прелесть в нашу дружбу и веселили меня. Он могла быть то маленькой девочкой, то мудрой женщиной, и это очень притягивало меня к этой девушке.
Но я не притрагивался к ней и не поддавался ни на какие ее поползновения к переходу на иные отношения. В глубине души я понимал, что поступился бы своим страхом эмоциональных неприятностей, но неприятностями из-за связи с несовершеннолетней я поступиться не мог.
Мы стремительно сближались с ней, каждую пятницу гуляя по Сиене до самого вечера и непринужденно болтая. И я со всей ясностью осознавал, что хотел бы гулять так с ней каждый вечер. У меня были для этого все возможности, но это бы привело к концу наших дружеских отношений.
В те дни, когда мы не встречались, Клио заваливала мой смартфон шквалом сообщений. Поначалу она едва не забрала заявление из школы верховой езды из-за того, что я весь день, пока у меня были тренировки, не отвечал ей. Она успела обидеться, и мне пришлось приложить титанические усилия в попытках убедить ее, что я оставляю телефон в раздевалке, а не беру его с собой на площадку. Это было святой правдой, потому что во время занятий я все равно не мог отвечать на звонки и сообщения. Но после этого я стал брать телефон с собой и отвечал ей в перерывах. На все сообщения до единого. Потому что я жил этими сообщениями в те дни, когда мы не виделись, хотя по-прежнему категорически отказывался признавать это.
Однажды мы снова гуляли по Сиене. Я каждый раз водил Клио в разные уголки моего города, но почему-то мы еще ни разу не были там, где увиделись впервые, – на Пьяцца дель Кампо. Это совершенно несимметричная площадь. И это касается не только ее формы, – а она имеет форму ракушки – но и почти всего, что ее составляет: наклон, здания, стили…
– Впервые вижу такую неровную площадь, – улыбнулась Клио, почему-то одарив меня мечтательным взглядом. Я совсем не был уверен, что она думает именно о неровности площади.
– Несмотря на ее асимметричность, Пьяцца дель Кампо входит в обязательную образовательную программу любой серьезной академии искусств. Потому что она гениальна в своем решении.
– И что в ней гениального? – с легкой насмешкой спросила Клио.
– Она неровная, но гармоничная. Посмотри, какое нагромождение разноуровневых и разноцветных дворцов. Казалось бы, площадь должна выглядеть безвкусной. А она, напротив, архитектурно уравновешена.
– Поверхность ее изогнутая что ли? – спросила Клио, прикрыв глаза рукой от солнца.
– Да. Потому что она находится на пересечении трех сиенских холмов.
– Ух ты! Я этого не знала. Необычное положение для площади, – улыбнулась она. – А что означают эти сектора, на которые она разделена? Сначала я думала, что это сделали для болельщиков команд Палио, но потом вспомнила, что в Палио принимают участие 10 команд, а болельщики стоят вперемешку…
– Потому что к Палио сектора отношения не имеют. Это относится к Правительству Девяти37, которое было создано в 1287 году, чтобы править Сиеной. Правительство это выпустило законы об обустройстве площади, потому что она была основной сиенской сценой. Здесь проводились народные собрания, турниры и спектакли, ярмарки и праздники, организовывались рынки, праздновались победы. Это разделение площади на сектора сделали в память об этом Правительстве, потому что именно при его деятельности площадь приобрела облагороженный вид. И этот элегантный Palazzo Pubblico со стройной башней тоже был построен в то время.
Конец ознакомительного фрагмента.