Глава 2
В наше время автомобильные аварии и увечья случаются часто. Они занимают особое место в газетах, где, как правило, всю информацию сваливают в одну кучу.
Джон Доу погиб на перекрестке. Это событие даже не удостоилось отдельной заметки. Джо Доакес, возвращаясь домой в три часа ночи, «не справился с управлением» и врезался в телефонный столб. Джо скончался на месте, а его спутница Джейн, двадцати трех лет, проживающая по адресу 7918, Уастис-стрит, получила серьезные увечья.
Микроавтобус на скоростной автостраде выскочил на противоположную полосу и врезался в капот встречной легковой машины. Итог – двое убитых, а дети, которые в этом месте переходили дорогу, едва успели разбежаться. Это событие попало в один ряд с другими несчастными случаями, и редактор газеты объединил их под общим заголовком. Он уложился в четыре-пять коротеньких абзацев.
Нужный мне случай я обнаружил в газете пятидневной давности. Некая миссис Харвей Честер пересекала улицу. В тот момент, когда она находилась посреди пешеходного перехода, ее сбила машина. Водитель с места происшествия скрылся.
Полиция установила, что из юбки пострадавшей был вырван клочок материи, и потому не сомневалась, что найдет машину и задержит водителя в самое короткое время. Кроме того, имелись и другие улики, о которых полиция не хотела бы преждевременно распространяться.
Миссис Харвей Честер было сорок восемь лет от роду, и проживала она на Дормен-авеню в доме номер 2367-А. Полученные ею травмы были названы серьезными.
В заметке также описывалось одно лобовое столкновение и сообщалось о том, что задержана украденная машина. В последнем случае не обошлось, конечно, без преследования, которое велось на умопомрачительной скорости. Когда машину в конце концов удалось остановить, из нее спокойно вышел угонщик и, улыбаясь, заявил полицейским, что, поскольку он несовершеннолетний, они его и пальцем не тронут.
Рядовые автомобильные происшествия, незначительные ушибы и царапины оказались недостаточно интересными, чтобы попасть на газетную полосу.
Такова повседневная жизнь большого города.
Купив в ближайшем киоске стопку журналов, я сунул их под мышку, вскочил в служебный драндулет и отправился на Дормен-авеню.
Я припарковал машину в двух кварталах от нужного мне дома и принялся поочередно нажимать кнопки звонков, предлагая женщинам, которые открывали мне двери, подписаться на журналы.
Во всех трех случаях меня ждал отнюдь не сердечный прием.
Решив, что уже заложил соответствующий фундамент, я направился к дому под номером 2367.
Это был один из замшелых представителей эпохи первоначального планирования и строительства. С фасада дом 2367 представлял собой огромное старомодное сооружение беспорядочной архитектуры, полное бессмысленных коридоров и закоулков. Широкая цементная дорожка вела вокруг этого монстра градостроительства к дому 2367-А, который с виду походил на бунгало игрушечных размеров.
Взойдя по ступенькам на миниатюрное крылечко, я осторожно нажал кнопку звонка.
– Кто там? – послышался женский голос.
– Я хочу кое-что предложить вам, мадам, – галантно ответил я.
– Входите. – Голос был усталым. – Открывайте дверь сами.
Я так и сделал.
Тоненькая женщина, скуластая, с усталыми глазами, откинулась в инвалидном кресле. Правая ее рука была в гипсе. Колени и левая нога – укрыты одеялом, тогда как правая, загипсованная, высовывалась из его складок.
– Здравствуйте, – сказала она.
– Здравствуйте. Судя по всему, вы угодили в автокатастрофу?
– Меня сбила машина.
– Это никуда не годится, – сокрушенно заявил я, вытаскивая свои журналы.
– Что вам здесь нужно, молодой человек? Когда я разрешила вам войти, я думала, что это другой человек.
– И кто же?
– Просто другой.
– Я рекламирую журналы, – принялся я вешать ей лапшу на уши. – Не хотели бы подписаться?
– Я этим не интересуюсь.
– А стоило бы, – отозвался я. – Не хочу вас обижать, но в таком положении вам как раз нечем заняться.
– У меня есть радио.
– Но разве вы не устали от всех этих диск-жокеев, дурацких диалогов и одной и той же устаревшей рекламы?
– Да, конечно.
– Тогда вам стоит подписаться.
– Что у вас есть?
Я передал ей штук шесть из журналов, которые купил в киоске.
– Они охватывают широкий спектр вопросов и весьма познавательны, – сказал я. – Это образовательные журналы. Они расскажут вам о доме, о мире в целом, о политической ситуации. Они необходимы тому, кто хочет быть в курсе мировых событий.
– Расскажите мне о них побольше. – Она выбрала один из журналов. – Вот об этом.
– Это, – начал я, – журнал для женщин. В нем даются советы по домашнему хозяйству, меню низкокалорийной пищи с высоким содержанием белков. Он расскажет вам, как спланировать дом и как воспользоваться преимуществом окружающего пейзажа.
– Ну, хорошо, – сказала она. – Это содержание данного номера, а что издатели собираются опубликовать в будущем? Что они собираются преподнести в следующих выпусках?
– Статьи на аналогичные темы, – не растерялся я. – Журнал обязан поддерживать общую линию и оправдывать ту высокую репутацию, которую он по праву заслужил.
– Но кто будет писать эти статьи?
– О, самые известные журналисты – из тех, кто вообще пишет на эти темы.
– Назовите хотя бы одного.
– Я не могу назвать вам имена журналистов, которые только собираются опубликовать свои статьи на страницах этого журнала. Все, что я могу сообщить, – что это издание обращается к самым насущным проблемам современной домохозяйки.
– Хм, – пробормотала она. – А как насчет второго?
– Это издание рассказывает о доме и его обстановке. Оно…
– Как будет выглядеть следующий выпуск?
– Он будет очень похож на предыдущий.
– А что вы предполагаете дать под Рождество? – не унималась она.
– Главный редактор уже подготовил трогательную подборку рассказов на общечеловеческие темы, которые…
– Кто сочинил эти рассказы?
– Ведущие в своей области писатели.
– Больше вы о них ничего сказать не можете?
– Видите ли, мне кажется, что этого достаточно.
– Ну тогда кто является ведущими в своей области писателями?
– Взгляните на оглавление журнала, и вы их сразу узнаете. – Я хотел было раскрыть журнал…
– Молодой человек, – заявила она, – вы лжец!
Я замер и вопросительно уставился на нее.
– Мне о вас уже говорили. Вы – именно тот человек, которого я ждала.
– Кто вам рассказал обо мне?
– Друзья. Они предупредили, что в самый неожиданный момент ко мне явится представитель страховой компании, что он начнет разговор издалека, потом перейдет к моим травмам и в конце концов постарается заключить со мной сделку.
– Меня мало интересуют подобного рода сделки, – заявил я. – Мое дело – рекламировать журналы.
– Покажите мне, пожалуйста, хотя бы один подписной бланк.
– Сегодня я, к сожалению, не захватил их с собой. В настоящее время я собираю заказы, которые передаю в офис, а затем к вам приходит курьер, который оформляет подписку.
– Звучит не очень-то убедительно, – усмехнулась она. – И сколько?
– Что «сколько»?
– Сколько вы предлагаете за сделку?
– Я – не представитель страховой компании, – повторил я. – Я не представляю никого, кто был бы заинтересован в сделке с вами.
– Хорошо, – вздохнула она. – Не имеет значения, кого вы представляете. Итак, сколько?
– Я скажу вам, что я могу для вас сделать. У меня есть приятель, который иногда занимается спекуляциями на страховках. Он приобретает за наличные иски о возмещении ущерба, получает документ о переуступке ему соответствующих прав и затем уже сам предъявляет иск. За свои труды он получает, конечно, гораздо больше того, что заплатил пострадавшему. Как говорится, у каждого свой интерес.
– Кто он? – резко спросила женщина.
– Я не вправе назвать вам его имя, однако, если вы интересуетесь подобными сделками, я мог бы с ним связаться.
– Он платит мне наличными, забирает мой иск, возбуждает дело и если выигрывает, то берет себе все?
– Совершенно верно. Но это может быть не так уж и просто. С переуступкой прав обычно не возникает осложнений. Вы подписываете соответствующий документ, по которому соглашаетесь вернуть ему все деньги, которые получите в результате тяжбы; он берет на себя оплату судебных издержек и нанимает вам адвоката; он получает право заключать любые сделки от вашего имени; он будет руководствоваться в означенном деле собственными интересами; он будет действовать целиком и полностью в ваших интересах, в случае получения какой-либо суммы вы передаете ему эту сумму целиком и полностью. Другими словами, он выкупает ваши права – все без остатка.
– За сколько?
– Это зависит от того, насколько серьезными являются ваши травмы.
– Меня искалечили с головы до ног.
– И сколько переломов?
– Черт возьми! Я прекрасно знаю, что у меня перелом ноги, но врачи говорят, что это не так. Видите ли, рентген не выявил, но, уверяю вас, я его чувствую… Я и за тысячу долларов не согласилась бы вновь пережить такое. Я едва могу двигаться, так все болит…
– Иногда мой знакомый, – продолжал я, – делает на этих травмах большие деньги, а иногда, ознакомившись с делом, считает, что тут ловить нечего, и умывает руки. Если ваш случай таков, придется подписать условие, освобождающее его от обязательств.
– Но только после того, как он выложит деньги?
– Разумеется.
– Я подпишу все, – твердо сказала она.
– Тогда расскажите мне обстоятельства вашего дела.
– Молодой человек, вам не удастся меня провести. Вы – из страховой компании, которой требуется эта бумага, но вы хотите представить все как спекуляцию, чтобы заплатить поменьше… Об этом деле вам известно столько же, сколько и мне, если не больше.
– Вы довольно проницательны и очень, очень подозрительны, миссис Честер, – улыбнулся я.
– Это обвинение?
– Нет, – заверил я ее. И добавил: – Возможно, это просто не имеет значения. В душе вы уже решили, какая сумма является достаточной компенсацией. Таким образом, вы можете получить наличные прямо сейчас и покинуть этот убогий квартал. Вы сможете отправиться в частную лечебницу или в отель, где у вас будет прекрасное обслуживание и намного больше комфорта.
– Больше всего на свете, – доверительно сказала она, – мне хотелось бы приобрести телевизор с дистанционным управлением. Знаете, такой, чтобы, не вставая с места, переключать каналы.
– Я совершенно уверен, что все это можно было бы организовать, если, конечно, вы не заломите непомерную цену.
– Вы все еще продолжаете цепляться за свою историю о каком-то знакомом, который якобы хочет приобрести мой иск для последующей спекуляции?
– Так оно и есть. Многие так поступают.
– Пятнадцать тысяч долларов! – отрезала она.
Я улыбнулся, отрицательно покачал головой и добавил:
– Вы до сих пор не ознакомили меня с обстоятельствами дела.
– Это был обычный наезд, – пожав плечами, ответила она. – Я стояла на перекрестке, думала о своем, когда из-за угла выскочила эта машина и помчалась по улице. За рулем сидела какая-то молодая женщина. Я не успела ее толком разглядеть.
– Вы помните марку автомобиля?
– Нет.
– Надеюсь, вы понимаете, что мой знакомый попытается разыскать ее?
– Это будет нетрудно.
– Почему вы так решили?
– В полиции мне сказали, что наезды – это тот сорт преступления, который легче всего раскрыть. У них столько всяких приборов, что они смогут найти машину в двадцать четыре часа.
– Сколько времени прошло после наезда?
– Пять или шесть дней, почти неделя. Точно уже не помню. Погодите, сейчас соображу…
– Но больше чем сорок восемь часов назад?
– Конечно. Я же сказала, что это было… постойте… пять дней назад. Сегодня – шестой.
– И полиция до сих пор никого не нашла? – спросил я. – Ведь с каждым упущенным днем шансы найти преступника все уменьшаются, так же как и ваши шансы на получение компенсации.
Она ответила мне холодным взглядом.
– Откройте эту дверь и подайте мое платье, молодой человек.
Я открыл шкаф и вынул оттуда платье.
Она расправила его и показала мне место, откуда был выдран небольшой клочок материи.
– Клочок этого платья вырвала наехавшая на меня машина, – пояснила она. – Полицейские сказали, что волокна ткани должны остаться на решетке радиатора. Они ее найдут.
Материал платья был точно такой, как тот, что демонстрировал мне Даусон.
– Возможно, это и так, но даже если они найдут нарушителя, вполне может оказаться, что у него нет ни цента, и никакая страховка…
– Вряд ли, – заметила она. – Это была первоклассная машина… из тех, что мчатся как ракеты, и я знаю, что эта женщина была застрахована. Ведь вы же здесь? Вы же из страховой компании?
Я покачал головой.
– Ну ладно, – продолжала пострадавшая. – Я делаю вам предложение. Хотите – соглашайтесь, хотите – нет. Если ваш знакомый выкладывает десять тысяч долларов наличными, я подписываю документ.
– И что вы сделаете дальше? – спросил я.
– А что я, по-вашему, должна делать?
Я сказал:
– Может статься, что мой знакомый предпочтет уладить дело без суда. В таком случае ему не с руки, чтобы полиция чересчур старалась.
– Я уеду, – вмиг сообразила она. – Найти меня будет непросто. Я устрою все так, что полиция до меня не доберется, но эти десять тысяч долларов я должна получить наличными в ближайшие двенадцать часов.
Я улыбнулся и покачал головой:
– Это невозможно. Ровно столько времени может уйти у меня только на то, чтобы связаться с этим знакомым, да еще может оказаться, что он уже не интересуется такого сорта делами. Все, что я знаю, – это что он время от времени совершает подобные сделки, и порой они окупаются. Случается, что он выигрывает в десять раз больше, чем потратил, а случается, что и теряет свои деньги.
– Ну, что касается этого дела, то ваш знакомый внакладе не останется, – сказала она. – Полиция должна отыскать машину. Она давно уже должна была ее найти. А когда машина окажется в руках полицейских, они заставят хозяйку уплатить большой штраф. Я ведь не вчера родилась. Это дело не того сорта, когда водитель останавливается, отвозит вас в ближайшую больницу и оказывает всяческую помощь. Нет, на меня наехали, сбили с ног, а затем дали деру. А меня бросили лежать посреди дороги. Это уже преступление. Женщина, которая сидела за рулем той машины, может угодить в тюрьму. Стоит им только ее найти, и ей придется заплатить… а вы представляете ее интересы. Это так же верно, как и то, что я сижу сейчас перед вами. Мне следовало запросить с вас пятьдесят тысяч!
Я рассмеялся:
– Пусть будет пятьдесят, если вам так хочется. А я, пожалуй, пойду, и вы меня больше не увидите… Разве только пожелаете подписаться на эти журналы. Тогда вами займется отдел распространения.
– Будь по-вашему, – сдалась она. – Мне нужны деньги. Рискну. Итак, десять тысяч долларов наличными в течение двадцати четырех часов… Я сдержу свое обещание, подпишу документ и скроюсь от всевидящего ока полиции. Я позволю этой молодой женщине ускользнуть.
Я покачал головой:
– Так не пойдет.
– Почему это?
– Потому что на языке правосудия это означает «соучастие в преступлении с отягчающими обстоятельствами».
– Хорошо, предположим, что я ничего подобного вам не говорила.
– Тогда это абсолютно законно, поскольку во всех предыдущих вопросах мы не достигли взаимопонимания.
Она улыбнулась мне мудрой, всезнающей улыбкой. Затем посмотрела на часы и проговорила:
– Молодой человек, если вы хотите уложиться в двадцать четыре часа, вам следует поторопиться.
– Вы уверены, что не хотите взять журналы?
Она рассмеялась. Я сказал:
– Я попытаюсь связаться со своим приятелем и в случае, если он заинтересуется, дам вам знать об этом.
Я осторожно закрыл за собой дверь, спустился по ступенькам и прошел два квартала к казенной колымаге. Проехав еще шесть кварталов до телефонной будки, я набрал номер Элси Бранд и сказал:
– Нужно послать Клейтону Даусону телеграмму следующего содержания: «Стоит ли это дело десяти тысяч наличными? Сделку следует заключить в течение двенадцати часов».
– Как ее подписать? – спросила Элси.
– Никак, и в книгу расходов не заноси, – предупредил я. – Отправляйся на ближайший телеграф, оплати телеграмму наличными и укажи фиктивный обратный адрес.