5
Вдоль шумных рядов многолюдного городского рынка, не спеша, шли два милиционера. Один из них старший лейтенант Зуев, другой – младший лейтенант Сембеков из отдела по борьбе с бандитизмом.
Рынок жил своей жизнью. Продавали здесь всякую всячину: ранние ягоды, овощи, фрукты, табак, скотину, одежду, обувь. На лотках можно было видеть свечи, конфеты, бублики, булочки, и даже копченую колбасу. Люди, торговавшие всем этим добром, выглядели сытыми и довольными, чего нельзя было сказать о покупателях.
Рядом с небогатым ассортиментом товаров, ютились торговцы разным старьем. То тут, то там возникали склоки между продавцами, добавляя дополнительные звуковые краски к общему гаму. По рядам лениво прохаживались патрульные, то и дело, разнимая продавцов, чьи разногласия уже переходили в драки. Рядом с конфетами и баранками торговали платками и банками. Чуть дальше керосином и тюками сена.
Люди здесь были самые разные: в платках, картузах, шляпах и фуражках с лакированными козырьками. Одни теснились у телег, запряженных лошадьми, другие ходили по рядам, по большей части лишь прицениваясь. Со всех сторон слышалась казахская и русская речь.
– Теперь куда? – спросил Зуев,
– Видишь того в белой кепке? – спросил Сембеков, указывая на мужчину, снующего между людьми. – Попробуем с ним поговорить.
Милиционеры двинулись по направлению к человеку, стоявшему у забора с папиросой в зубах, одетому в мятый серый пиджак поверх майки. Увидев их, мужчина вынул руки из карманов брюк и, разведя их в стороны ладонями вверх, улыбнулся, сверкнув золотым зубом:
– Здравия желаю, гражданин начальник! Каким ветром в нашу обитель?
– Здорово, Гуза, если ты серьезно.
– А мне теперь не до шуток, начальник. День сегодня не мастевый будет.
– Почему не мастевый?
– Встретить мента с утра – плохая примета. Чем обязан?
– Дело у меня к тебе, Гуза. Про пожар слыхал?
– Слыхал. Как не слыхать?
– Что скажешь?
– Говорить-то особо нечего. Хотя полыхнуло весело.
– А может быть тебя забрать в отделение, чтобы ты стал разговорчивее?
– Зря, начальник, – сплюнув себе под ноги, ответил Гуза. – Я об этом ни сном, ни духом. Век воли не видать. Не мой профиль. Кошелек «подрезать» – сам бог велел. А это…
Гуза еще раз смачно сплюнул.
– Получается, напрасно мы к тебе пришли?
– Напрасно, начальник, напрасно. Ей богу, понятия не имею, кто это так нашумел.
– Ладно, будь здоров.
– И тебе не хворать.
Милиционеры двинулись дальше, вдоль торговых рядов, местами с трудом протискиваясь между людьми.
– Я ведь тебе сразу сказал, что урки не могли это сделать, – обращаясь к Зуеву, сказал Сембеков. – В другом месте вам надо искать. Наш контингент тут никаким боком.
– Что-то больно быстро ты ему поверил. Может, стоит хорошенько допросить его в отделе?
– Бесполезно. Не их профиль. Это точно не уркаганы. Зачем им лишний шум? Грабануть какой-нибудь склад по-тихому – это другое дело. Вот если бы вскрыли эти вагоны и утащили из них чего, тогда это было бы на них похоже.
– Но может они все-таки хоть что-нибудь знают?
– Если бы знали, то сказали бы. Сейчас война. Сдать врагов их понятиям не противоречит. Диверсанты им не братья.
– Все ясно. Мы можем еще с кем-нибудь поговорить?
– Можно. Вон, видишь того в гимнастерке?
– Фронтовик что ли?
– Да какое там. Рецидивист. Вор-карманник. Прибыл из Киева. Кличка «копыто». Фамилия Копытко! Подойдем. Может, нам повезет.
Оперативники тихо подошли со спины к человеку в военной гимнастерке. Так, что он слегка вздрогнул, когда услышал голос позади себя.
– Слышь, Копыто! – позвал его младший лейтенант Сембеков.
– Ой! Начальник! Каким ветром? – мнимый фронтовик выдавил из себя подобие улыбки.
– Все тем же. Чем обязан?
– Слыхал про пожар на сортировке?
– Ну…
– Баранки гну! Что скажешь?
– Не наших рук это дело, начальник.
– Мы это уже слышали…
– Раз уж слыхали, чего ко мне – то пришли?
– Слышь, ты, контра. Люди на фронте гибнут, а ты тут изображаешь из себя фронтовика… – не сдержавшись, Зуев свирепо посмотрел на вора, собираясь приподнять его за грудки.
– Оставь его, старшой. Я потом с ним разберусь, когда за руку поймаю, – успокоил Зуева Сембеков. – Скажи, Копыто, кто это мог быть?
– Нечего мне сказать, начальник. Засланные, вроде.
– Диверсанты что ли?
– Может и диверсанты. Ты начальник, ты и думай. На то и власть у тебя с волыной.
– Ладно, гуляй пока.