По земному шару с удочкой. Часть I. На внутренних водоемах. Юго-Восточной Азии (А. Г. Горяйнов, 2015)

В гостеприимном Лаосе

После долгого путешествия по Вьетнаму я оказался в Лаосе, переехав из Ханоя во Вьетьян на спальном автобусе. Дорога заняла целые сутки. Во Вьетьяне, ужиная в уличной забегаловке, я познакомился с одним русскоязычным лаосцем, который хорошо разбирался в рыбалке. Он дал мне ориентиры на местные клевые места вблизи столицы.

На другой день, арендовав легкий мотоцикл «Хонда», я поехал по дороге, идущей вдоль правого берега Меконга в городок Тямпасак, знаменитый на весь мир древним монастырем кхмерского периода.

По дороге остановился пообедать в ресторане, расположенном в живописном месте на разливе с видами на острова. Познакомился с хозяином, который назвался Виной. Узнав, что я русский, он был необычайно радушен. В ресторане работает вся его семья – сын, дочь, жена. Я заказал из садка килограммового панина, которого мне подали с рисом, сваренным в специальном лыковом туеске. К блюду подали большое количество самой разнообразной зелени с огородика на берегу.

После обеда хозяин предложил половить любительскими снастями, и я перебрался в беседку на сваях под соломенной крышей, где на бамбуковом полу лежало три спиннинга с донными оснастками. Сын Вины принес в беседку прикормку в пластиковом ведерке (какая-то растительная смесь вперемешку с комбикормом) и в баночке накопанных на берегу земляных червей. Я попросил еще распаренный рис и лепестки толченого сушеного жасмина, которые хорошо размял до состояния теста. То, что жасминовый рис привлекателен для речных рыб, обитающих в реках Юго-Восточной Азии, я знал еще по рыбалкам в Индии, Вьетнаме и Китае. Затем прикормил участок ловли, бросая шары прикормки метров на 15 от беседки руками. В этом месте глубина была всего 2 м, но так как точку прикармливают регулярно, то рыба, по словам Вины, сюда периодически подходит. Не торопясь, я наживил крючки шестого номера объемными насадками и закинул снасти.

Вскоре поймал панина граммов на четыреста – он клюнул на рисовое тесто, а через какое-то время и небольшую кет-фиш, которая взяла на червя. По-восточному сияя улыбкой, подошел Вина. Он похвалил меня и сказал, что в Меконге обитает более 20 видов кет-фиш. Размеры от 30 до 2500 см. Самая большая разновидность кет-фиш называется бык и может достигать массы 350 кг. Маленькие кет-фиш ловятся на водоросли и червя, а большие – на рыбешку. В отношении панина он пояснил, что эту рыбу завезли в Таиланд японцы. Японский посол в XIX веке подарил ее королю Таиланда, а оттуда по маленьким речкам она попала в Лаос.

Снасти были крепкие, и, подумав, я спросил, а нельзя ли где-нибудь наловить малька. Тогда Вина отправил сына в протоку с короткой удочкой, и вскоре тот принес в наполненном водой ведерке мелких рыбок, носящих название kagneng. Я наживил крючки всех донок мальками и стал ждать большую рыбу.

Только перед самыми сумерками удалось поймать кет-фиш – на 2,5 кг. На этом рыбалка закончилась, так как ресторан закрывался и Вина сказал, что ему пора идти спать.

Утром в той же забегаловке в центре Вьентьяна снова завтракал с позавчерашним знакомым – знатоком местной рыбалки. Расспросил его о сезонах ловли. Вот что он мне рассказал. С октября по апрель в Лаосе сухой период, уровень воды в реке в это время понижается, и глубины в среднем составляют 3–4 м. Вода в Меконге становится чистой, и соответственно для рыбалки условия более подходящие. В летний период уровень воды высокий, доходит до 9 м. Самый дождливый сезон – июль – сентябрь. Вода очень мутная, как кофе, потому что идут селевые потоки с гор. В это время рыба стоит в ямах, спит. С конца сентября – начала октября уровень воды начинает понижаться, и тогда рыба постепенно выходит на чистые места кормиться. Самое лучшее время – короткий период перед повышением уровня воды. Он приходится на июнь. В этом месяце бывают дни очень активного клева, когда вся меконгская рыба много ест для того, чтобы набрать запас жира на период некормного времени. В октябре, с просветлением воды, рыба постепенно приходит в себя, поэтому такого жора, как перед повышением уровня воды, не происходит.

До Тямпасака я доехал только на следующий день. В окрестностях этого городка мне удалось обнаружить много частных прудов, в которых выращивают не только панинов и другую прудовую рыбу, а повыше в горах даже разводят форель. Также форелевые пруды встречаются на плато Балу, которое я посетил на мотоцикле спустя два дня, когда жил в городе Паксе ниже по течению Меконга. Оказалось, что лаосские фермеры посадочный форелевый материал берут на Дальнем Востоке России.

Затем я решил посетить северную часть Лаоса и отправился на ночном автобусе в город Луанг Пробанг. Взяв напрокат мотоцикл прямо возле автобусной станции, быстро нашел гостиницу и, оставив в номере вещи, отправился исследовать верхнюю часть Меконга, а также его большой приток Оу, петляющий между невысоких гор. Оказалось, что течение в Оу не такое быстрое, как в Меконге, и вода более светлая, поэтому рыбу любительскими снастями здесь можно ловить успешнее. И действительно, километров через тридцать пути неподалеку от слоновьей фермы, расположенной на опушке джунглей, встретил на берегу реки парня, который приехал на мотоцикле из города на рыбалку. Парень к этому времени уже успел поймать на спиннинг четырехкилограммовую кет-фиш. Приманкой служила самодельная желтая колеблющаяся блесна среднего размера. Кстати, блесна по-лаосски называется luam. На крючках приманки было красное оперение из ниток. Для ловли рыболов выбрал участок между берегом и островом с довольно быстрым течением и закидывал так, чтобы приманку сносило в сторону больших камней. С его слов я понял, что рыба стоит за камнями и ждет проплывающую рыбешку. Было много зацепов и обрывов. При мне на зацепе парнишке пришлось оборвать блесну.

Это был первый спиннингист, встреченный мною в Лаосе. Оказалось, что такой цивилизованный рыболов в этих местах не один. Его друг отправился на мотоцикле по дороге, идущей вдоль левого берега Меконга в направлении его верховьев. Позже я встретил этого рыболова напротив древней буддийской пещеры, расположенной в скале на берегу Меконга, – в ней собраны сотни маленьких фигурок Будды. Второй спиннингист ловил по тому же принципу, что и первый, забрасывая блесну поперек реки, так, чтобы ее сносило в сторону больших камней. Но этот рыболов был менее везучий. и за день он так и не поймал ни одной рыбы.

Когда под вечер я возвращался на мотоцикле в Луанг Пробанг, возле дороги увидел пруд с кишащей в заводи рыбой. На берегу пруда стояло бунгало с соломенной крышей. Остановился. Заметив меня, из бунгало выглянули мужчина и женщина. Я объяснил им знаками, что хочу половить рыбу. Женщина посовещалась с мужчиной и, открыв ворота, впустила меня на мотоцикле на территорию хозяйства.

На берегу возле толстого раскидистого дерева была прислонена поплавочная удочка с корявым удилищем. Я взял ее и попросил наживку. Женщина метнулась за ведром и лопатой и мигом накопала под деревом червей. Так как удилище было недлинное, а леска и того короче, то ждать поклевки пришлось долго – рыба близко к берегу не подходила. Мужчина с женщиной тем временем занимались по хозяйству. Наконец, сжалившись надо мной, женщина принесла пару пригоршней какой-то прикормки, очевидно комбикорма, и бросила его в воду. После этого вода у берега стала словно кипеть от всплесков, и поймать рыбу, а это был довольно увесистый панин, не составило особого труда. Хозяева предложили мне поджарить рыбу на углях, но я, за неимением времени, решил ее отпустить и заторопился в город. Кстати, от предложенных мною денег за рыбалку хозяева с улыбкой отказались.

Еще одна рыбалка в окрестностях Луанг Пробанга была связана с поездкой на водопад Тад Сее. Возле водопада был пруд, в который впадала река, бегущая от водопада. В ней компания девочек-подростков с корзинами собирала водоросли.

– Для чего они им? – спросил я у охранника расположенного рядом ресторана.

– Из водорослей готовят еду, высушивая и растирая, – ответил он.

С разрешения охранника я стал рыбачить ниже того места, где бродили девочки, а в качестве насадки использовал водоросли, вспомнив, что их едят не только люди, но и рыбы. Момент был подходящий, ведь дети своими ногами взмучивали со дна воду, да и обрывки водорослей несло течением. Это могло привлечь рыбу. И вот чудо – произошла поклевка! Я подсек и выудил небольшую серебристую рыбку, очень напоминающую нашу плотву, затем почти сразу клюнула и другая такая же. Дольше ловить времени не было, да и не хотелось. Главное – я узнал, что не только в России рыба ловится на водоросли.

Самой запоминающейся для меня лаосской рыбалкой была охота за змееголовами на острове Дон Кхон – он расположен в среднем течении Меконга ближе к границе с Камбоджей. Это место известно всему миру как акватория с 4 тысячами мелких и крупных островов. Здесь находится один из самых широких водопадов мира. На острове я арендовал велосипед и поехал вдоль воды по закольцованной дороге. Временами останавливался покупаться и в одном месте на польдерах увидел захватывающую ловлю. Двое подростков забрасывали спиннинговую оснастку, наживленную лягушкой, в травянистые заросли обширного заливчика и оттуда одного за другим извлекали змееголовов массой до полукилограмма, практически без длительных пауз. У этой рыбы действительно были змеиные повадки. Когда я попытался ее сфотографировать, положив на траву, она быстро заскользила змеей и вмиг оказалась у кромки воды. Едва успел подхватить беглеца, чтобы отправить в садок.

По словам ребят, на польдерах, прилегающих к озеру, хорошо ловится змееголов массой от 0,3 до 4 кг. Для наживления и протаскивания по густым водорослям лягушонка нужен специальный не зацепляющийся крючок. Наживку поддевают за спинку, захватывая одну лапку, так, чтобы она была поджата, другая лапа должна привлекательно волочиться по водорослям.

Решил повторить опыт рыболова. Самое сложное было наловить лягушек. Я подсмотрел, как это делается, еще во Вьетнаме. Там парень ловил этих тварей на дразнилку с крючком, наживленным червем, прямо в городской заросшей канаве. Наконец в пластиковой бутылке от пепси-колы елозят несколько некрупных лягушек. Еду на то самое уловистое место. Вчерашних рыболовов не видно. Цепляю на крючок лягушку и забрасываю ее в край заросшего водорослями заливчика. Провожу приманку так, чтобы она с травы шумно плюхалась на воду. Вдруг проблеснувшая гладь воды разверзлась и из нее выскочила пучеглазая голова рыбы с раскрытым ртом. В доли секунды лягушка была схвачена, и я почувствовал сопротивление сильной рыбы.

На какие бы самые привлекательные, на мой взгляд, участки я ни забрасывал, но змееголовы ловились почти стандартные, массой 350–500 г. В садке с полдюжины рыб набралось довольно быстро. Этого было достаточно для ужина с хозяином гостиницы, в которой я остановился, ведь я гарантировал ему улов. Белоснежное мясо приготовленного на углях змееголова было великолепно! И еще один вечер под большую бутылку прекрасного рисового пива с видом на ночной Меконг удался!

Подводя итог своему рыболовному путешествию по Лаосу, я сделал вывод, что эта страна более всего примечательна хорошими людьми и прекрасными дикими пейзажами. Лаосцы мне вообще понравились, это спокойные, в основном очень воспитанные люди. В Юго-Восточной Азии даже ходит поговорка: «Вьетнамцы сажают рис, камбоджийцы смотрят, как он растет, а лаосцы слушают, как он растет». Последнее, как мне кажется, очень характеризует эту народность. Ну а рыбная ловля у лаосцев в крови, особенно у тех людей, что живут на берегу Меконга.

Для справки: Меконг – одна из самых крупных рек мира. Протекает по 6 странам: Вьетнам, Камбоджа, Китай, Лаос, Мьянма, Таиланд. В названных странах многое связано с этой рекой и, в частности, с рыболовной культурой. Каждую осень 20 сентября проводится водный фестиваль, посвященный Меконгу.

Кого интересует платная рыбалка в Лаосе в районе Луанго Пхабанг, могут списаться с фирмой (листовку с данными я взял в местном рыболовном магазине) по е-mail: oudarasomdity@hotmail.com или oudara@odrlao.com

Также можно справиться о рыболовных услугах в турфирме All Lao Travel Servise по e-mail: info@mahoutlodge.com и info@alllaoservise.com. Писать на английском.

Рыбалка в низовьях Меконга

Отправляясь в путешествие по странам Юго-Восточной Азии, я всегда беру с собой компактную удочку или спиннинг. Когда твоя цель не только осмотр достопримечательностей, но и рыбалка, путешествие становится более осмысленным. К тому же умение поймать при любых условиях рыбу дает возможность путешественнику приготовить себе вкусное и качественное блюдо.

Обычно каждое новое путешествие по Юго-Восточной Азии я начинаю с Сайгона. Здесь у меня есть друзья, на которых, если что, можно положиться. Немаловажно и то, что «Аэрофлот» регулярно делает акции на продажу билетов по этому направлению. В этот раз, решив дать большой круг по Камбодже и Таиланду, я для начала купил в одном из турбюро Сайгона тур с обзором по дельте Меконга со специальной лодки, а потом – с катера.

Микроавтобус, собрав туристов рано утром по гостиницам, привез нас на пристань. В группе оказалось человек тридцать представителей самых разных стран. Был даже пожилой профессор из Бразилии, который любил поговорить со мной, все расспрашивал о России, порой даже надоедая. Но в принципе я с ним неплохо практиковал свой английский.

Потом группу разделили на три части и рассадили в три длинные моторные плоскодонки. Я отправился в составе своей подгруппы, любуясь береговыми пейзажами, рыбацкими постройками, снующими по реке рыбаками в лодках и стоящим на корме у длинной палки руля стариком. Что-то было притягательное в его скуластом, продубленном ветром лице.

Вода в Меконге была очень мутная, и в основном местные рыболовы ловили сетями. Многие отправлялись на рыбалку семьями. Мимо проплывали длинные челны с натянутыми на носах и готовыми к спуску сетями. В них, помимо мужчины-рыбака, можно было увидеть женщину и девочку или мальчика – помощников.

Но некоторые рыболовы ловили удочками. Удилища их были нехитрые, видимо, самостоятельно изготовленные из неровных ветвей какого-то дерева или в лучшем случае из бамбука.

Раза три по пути встречались рыболовы, лодки которых якорились строго по течению в стороне от фарватера, обычно недалеко от берега. Они ловили на бортовые донные снасти, не используя поплавков, а ориентируясь только по вибрации кончика удилища. Да это и понятно: на таком сильном течении обычный поплавок использовать было бессмысленно. Здесь бы подошел европейский поплавок, так называемый «леденец», который за счет своей плоской формы и длинного утяжеленного киля лучше всего подходит для ловли на быстрой струе. Но в то же время в одном месте я увидел, как рыболов вынимал из воды садок, до половины набитый рыбой.

Вначале мы плыли широким рукавом, но вскоре вошли в протоку. По краям ее потянулись одноэтажные дома деревни. Рыбацкая жизнь продолжалась и здесь. По грязному мелководью то тут, то там тянули бредни чумазые мальчишки. Взрослые в разных местах закидывали или собирали свои сети. Кто-то отгораживал сетью часть берега и, дубася по воде палкой, загонял в нее рыбу. В одном месте я увидел, как с высокого помоста двое мужчин ловили в отвес на ярус. Водная людская жизнь повсюду кипела. Из-за большой скорости движения нашей лодки я едва успевал щелкать затвором фотоаппарата.

Ночевка планировалась в плавучей гостинице. Когда отправляешься в длительное путешествие, то стараешься экономить деньги. Поэтому на шикарный ночлег и кормежку рассчитывать не приходилось. Так оно и оказалось. Мне вручили ключ от просторного, но сильно обшарпанного номера с тараканами, заставив еще доплатить семь долларов, так как номер был двухместный, а пары для меня не нашлось. Оно было и к лучшему.

Наутро наша группа должна была пройти таможенный контроль на водной границе Вьетнам – Таиланд. Многие одиночные путешественники, в том числе и я, специально брали этот тур, чтобы без проблем пройти границу, – в составе группы нам обещали сделать это очень быстро.

Но утро еще было не скоро, а к вечеру, когда произошло заселение, в животе у меня уже изрядно подсасывало. Покормили нас только один раз днем, сразу после осмотра крокодиловой фермы, жидким супчиком с гренками и рисом с маленьким кусочком кури-цы. Поэтому, бросив рюкзак в номере, я отправился на набережную этого небольшого приграничного городишка поискать, где бы можно было перекусить.

Сходя с дебаркадера по длинному, подвешенному над зарослями густых широколистых водорослей мостику (он соединял гостиницу с берегом), я увидел склонившегося над перилами мальчугана с короткой удочкой. Леска в освещении тусклого фонаря уходила вертикально вниз – в щель между ярко-зеленых листьев. Поплавка на ней не было. Мальчишка временами подергивал снастью, глядя на прогибы кончика удилища.

– Поймал что-нибудь? – спросил я по-английски.

Мальчуган молча поднял подвешенный к веревке прозрачный пакет, в котором плавала большеголовая, похожая на змею рыба. В ней было веса не более 400 г.

– Ого, неплохой змееголов!

Мальчуган улыбнулся. Похоже, он понимал меня больше интуитивно, чем по словам.

Однако голод звал вперед. Я торопливо пошел по грязной малолюдной набережной. Но время было позднее. Открытых закусочных и магазинов я поблизости не нашел. Встречный прохожий подсказал, что недорого можно перекусить в районе рынка, который находится от пристани в 2 км.

Тратить время на ночные походы не хотелось. Я решил, что смогу наловить себе на ужин. Хлеб к ухе у меня в рюкзаке был, короткий складной спиннинг тоже, а рыбу я как-нибудь поймаю. Паренек же поймал…

Я вернулся в номер и стал готовить необходимую для ловли снасть. Опыт ловли змееголовов у меня уже был. Года два назад на озере возле города Сенриеп в Камбодже змееголовы ловились такие же некрупные, но в достаточном количестве…

Спиннинг мой был достаточно жесткий, тестом 10–40 г. Я специально подбирал для путешествий такое удилище, которое при необходимости можно было приспособить под разные виды ловли, в том числе и под донную с учетом среднего по дальности заброса. Катушка была подобрана безынерционная размером 2000. Сменная шпуля позволяла при необходимости быстро менять одну леску на другую. На этот раз я поставил прозрачную мононить диаметром 0,35 мм, так как при ловле рыбы в густых зарослях водорослей на леску ложится большая нагрузка, и часто происходят обрывы. К концу лески я привязал продолговатое грузило массой 50 г, а выше присоединил короткий поводок из лески такого же диаметра, как основная. Часть крючков в моей коробке с оснастками была оснащена прижимными пружинами. Один такой крючок большого размера я и использовал для поводка – иначе при ловле в водяных джунглях будут сплошные зацепы.

Теперь нужно было подумать о насадке. С кухни дебаркадерного ресторана, в котором цены мне показались кусачими (а потому я сразу отказался от ужина в нем), невыносимо аппетитно тянуло жареной рыбой. Поразмышляв, я все же решился подойти к официантке и объяснить, что мне нужно. Свою просьбу я пояснил тем, что живу в таком-то номере. Через пару минут она вынесла с кухни в кастрюльке рыбьи потроха, сказав, что кастрюлю можно вернуть позже. Я машинально взял кастрюлю, забыв о приготовленном целлофановом пакете, и отправился на мостик. Кастрюля мне могла еще пригодиться, ведь я всегда вожу в рюкзаке кипятильник, и с помощью него можно будет сварить уху.

Паренек все еще стоял, как цапля, караулящая добычу, со своей удочкой. В улове у него не прибавилось, и он скептически окинул взглядом мою снасть, а затем снова уставился на кончик своего удилища. Паренек использовал в качестве наживки мелкую рыбешку, напоминающую плотву. Но я подумал, что потроха, особенно при ночной ловле, больше понравятся рыбе, ведь они в воде распространяют сильный запах.

Однако ни у паренька, ни у меня не клевало. Я играл наживкой вблизи дна, в полводы и выше, перемещался по мостику, подыскивая новые оконца среди водорослей, пробовал ловить с веранды дебаркадера и даже из окна коридора гостиницы, но потом снова вернулся к пареньку на мостик. Тут у меня произошел курьез: вдруг мне показалось, что кончик удилища завибрировал и согнулся, я сделал подсечку и стал выводить что-то тяжелое на поверхность. Удилище согнулось в дугу. Паренек даже, оставив свою удочку, подбежал ко мне. Но тут из водорослей показался край полиэтиленового пакета, наполовину заполненного водой. Паренек как-то неистово захохотал, схватившись за живот, а потом, резко затихнув, отошел на свое место.

С трудом подведя к мостику пакет и освободив от него снасть, я стал размышлять, что делать дальше. Может, бросить рыбалку и все же отправиться на рынок, который к этому времени, быть может, уже закрылся? Но все равно где-нибудь да найду я уличных торговцев… Есть хотелось просто зверски! Очень противно подсасывало под ложечкой. В таком состоянии, конечно, трудно будет заснуть, а утром вставать рано – и на границу.

Вдруг пришла мысль, что змееголовы ночью инстинктивно могут подходить на береговые отмели в поисках лягушек, до которых они большие любители. И увидев причаленную к берегу лодку, я осмелился взойти на ее корму. Хозяева этой лодки, скорее всего, уже легли спать. Возле лодки были заросли тины и все тех же широколистных водорослей. Акватория здесь не так хорошо была освещена, но отсвет отдаленного фонаря набережной давал возможность находить окна между водорослей. И вдруг при очередном отрыве приманки от дна конец удилища сильно согнулся. Я подумал, что и на этот раз случился зацеп за донный мусор. Однако на оснастке неожиданно что-то буйно заходило. Я держал леску в максимальном напряжении, не предоставляя рыбе широкого диапазона движений. Через несколько минут все было кончено. Рыбу удалось вывести из зарослей к открытой отмели, а потом втянуть в лодку. Змееголов, массой сильно не дотягивающий до килограмма, показался мне гигантской добычей. И даже подбежавший на мою возню мальчишка удивленно закачал головой – видно, таких он тут давно не ловил.

– Я пошел, – сказал я пареньку, сматывая снасть.

Тот не понимал, почему я сразу ухожу с такого хорошего места. Но когда увидел, что я взбираюсь на набережную и по мостику направляюсь в гостиницу, схватил свою удочку и ринулся на освобожденное мной место.

Уху, а точнее потрясающе вкусный рыбный бульон, удалось приготовить быстро. Свежепойманную рыбу не следует долго варить, иначе пропадают все ее полезные свойства.

Кстати, утром еще удалось понаблюдать за ловлей змееголовов. Встав рано, я решил прогуляться по набережной. В той стороне, где был рынок, оказалась обширная заводь с поверхностью, сильно заросшей широколистными водорослями. На берегу этой заводи двое молодых вьетнамцев ловили спиннингами в заброс, используя снасточку с наживленной на нее лягушкой. Грузило не применялось, но крючок был незацепляемый с прижимной пластиной. Приманка забрасывалась подальше на козырек водорослей и затем легкими рывковыми движениями подтаскивалась к его краю. После одного из таких подтаскиваний, когда сидящая на крючке лягушка, попав на свободную от водорослей зону, стала погружаться в воду, и произошла поклевка рыбы. Небольшой змееголов без всяких предосторожностей был выброшен спиннингом из воды.

До Пномпеня – столицы Камбоджи – удалось добраться без каких-либо проблем. В городе, конечно, впечатляет своей красотой королевский дворец с его причудливыми крышами и буддийскими конусами на них. В ночном освещении кажется, что он будто отлит из золота. Я снял гостиницу на две ночи, в надежде потом отправиться в Таиланд или камбоджийский Синуквиль – к морю. Почти при каждой гостинице в Пномпене есть прокат велосипедов. Цена вопроса – один-два доллара в сутки. Конечно же, я решил воспользоваться этой услугой. И сразу же поехал на центральную набережную, на которой, как помнил по прошлым поездкам, всегда располагается немало рыболовов.

Но на этот раз рыболовов-доночников было всего три человека, зато в конце набережной я увидел сидящего почти вплотную к берегу в лодке рыболова. У берега, очевидно, течение было не столь сильно и легче было ловить. А может быть, рыболов отыскал ту самую заветную струю, которая несет корм и на которой скопилось много рыбы. И действительно, человек в лодке одну за другой вытаскивал мерных серебристых рыб, напоминающих нашу густеру.

Вдоль набережной тянулась широкая площадь, ровно выложенная плиткой. В этой дальней ее части она была почти безлюдной. Я оставил наверху велосипед и стал спускаться по бетонному откосу к воде, чтобы сфотографировать рыболова. Но на полпути вернулся назад: что-то заставило меня проверить, нет ли здесь охотников до чужих велосипедов. Набережная по-прежнему казалась безлюдной. Я отругал себя за излишнюю подозрительность и снова стал делать спуск к воде. Но, когда уже почти добрался до рыболова, меня вдруг осенило, что память запечатлела парня, который сидел метрах в пятнадцати от моего велосипеда на каменном парапете. А при первом спуске вниз его не было. Подозрение дало небывалую энергию, заставив меня не взбежать, а почти взлететь по откосу вверх. На этот раз я на прежнем месте своего велосипеда не обнаружил, но увидел, как на нем через площадь мчится молодой камбоджиец. Он направлялся к проезжей части, где можно было затеряться среди снующих машин. Я закричал во всю глотку на английском, что меня грабят. И тут же наперерез угонщику побежал шагавший по тротуару молодой человек в белой рубашке с пиджаком в руке. Он понял, что у меня стырили велосипед, и сумел остановить вора. А тот, спокойно передав отважному мужчине велосипед, даже не побежал, а неспешно направился в гущу прохожих. Преследовать его у меня не было желания. Аккуратно одетый мужчина пожурил меня, что я слишком легкомысленно отношусь к прокатной технике, и удалился.

В дальнейшем я старался не оставлять велосипед без присмотра, а на рыбалку на следующее утро отправился пешком. Я решил порыбачить на месте вчерашнего рыболова. Он ловил с лодки, а я буду забрасывать на его место с берега, переделав спиннинг под донку. Для наживки я купил на рынке мелких еще живых рачков. Вообще, чего на этом рынке только не было – от различных моллюсков и всевозможной рыбы, мясо которой также можно было использовать для насадки, до сверчков, посыпанных сахаром огромных мух и тараканов. Кстати, как выяснилось позже, сверчки и тараканы оказались прекрасной насадкой для ловли канадских сомиков, которые водятся повсеместно в реках Юго-Восточной Азии, но об этом я узнал только по возвращении в Сайгон, где на городской реке удалось еще порыбачить перед самым возвращением в Москву.

Но до этого было еще далеко. Сейчас же, придя на набережную и увидев, что уловистое место свободно, я присоединил к леске спиннинга стограммовую огруженную кормушку, набил ее смесью раскрошенного белого хлеба, смешав его с маринованной кукурузой (баночка была прихвачена из Москвы), а на короткие поводки коромысла насадил маленьких рачков.

После заброса (я еще не успел присоединить колокольчик) почти сразу произошел сильный удар в оснастку, и кончик удилища завибрировал. Подсечка – и я без труда подвожу к берегу ту самую рыбу, которая похожа на нашу густеру, только немного шире и упитаннее. Я отправил ее в сетку-авоську, служившую мне садком для рыбы.

Делая упреждения при забросах, я, видимо, четко попадал на струю, на которой стоял косяк. Меконгская густера ловилась хорошо. Я насадил маринованную кукурузу, и на нее также сразу произошла поклевка.

Уже было с десяток рыбин, как вдруг перестало клевать. Затишье оказалось затяжным, но потом попался небольшой канадский сомик. На этом решил закончить рыбалку. Я вынул из воды авоську с уловом, смотал снасть и отправился на рынок, где хозяйка дешевого кафе, обрадованная тем, что я отдал ей бесплатно половину рыбы, с удовольствием приготовила мне мою часть на гриле, да к тому же в качестве бесплатного гарнира она предложила мне смешанное с рисом овощное ассорти. Ужин и на этот раз удался на славу. А главное, пища имеет другое качество и вкус, когда ты ее добыл сам.

Пномпеньские уличные турфирмы работают чуть ли не до полуночи, и мне в этот день еще удалось купить билет на утренний автобус. Все-таки, прежде чем отправиться в Таиланд, я решил изучить камбоджайский морской курорт Сиануквиль, где очень интересно провел время…

Рыбацкие приключения в Бангкоке

Вообще-то я направлялся на север Таиланда, где собирался взять в аренду мотоцикл и на нем посетить с целью рыбалки отдаленные, малодоступные туристам водоемы. Но неожиданно в Бангкоке пришла мысль исследовать рыболовные возможности этого города. И вот что из этого получилось…

Водятся ли в Бангкоке крокодилы?

После пребывания на островах в Андаманском море я приехал поездом в Бангкок, на Южный железнодорожный вокзал, а потом на метро добрался до Северного вокзала и там взял билет на скоростной комфортабельный поезд до Чанг Мая. У меня было еще полдня, чтобы походить по городу. Взяв фотоаппарат и пятиметровую телескопическую удочку с короткими коленами (я приобрел ее на рынке в другом городе несколько раньше), сразу отправился на реку Чао Прайя. Она широкая, больше нашей Москвы-реки, с желтой водой и мутная. Старался двигаться вдоль берега, но путь часто преграждали промышленные строения. Обходя по маленьким улочкам дома, снова оказывался у реки. Но мест, где бы кто-нибудь ловил рыбу, найти не мог. Проходя мимо уличных торговцев в районе Китайского квартала, увидел одного дедушку с тонкой длинной бородой, по всей видимости китайца, который торговал жареными тараканами, большими мухами, покрытыми какой-то глазурью, и другой экзотикой. Купив у него пару десятков тараканов – из тех, которые не успели попасть на сковородку, попробовал вначале рыбачить в месте впадения одного клонга в реку. Клонгами тайцы называют многочисленные каналы, расположенные в старой части города. Из-за этого Бангкок чем-то напоминает Венецию.

Течение было довольно быстрое, глубина возле берега – не больше метра. Я пускал таракана впроводку вблизи дна, но поплавок, покачиваясь на суводи, продолжал спокойно плыть. Поклевок не было. Изредка проходившие в этом малолюдном месте тайцы удивленно улыбались, когда я на них смотрел: не часто, наверное, видели белого человека, ловящего рыбу в их мутной реке. Потом поплавок качнулся и резко ушел на дно. Я подсек и вынул серебристую рыбешку величиной с ладонь, похожую на нашу густеру, только потолще и покруглее. После фотографирования рыбешка отправилась в родную стихию.

На следующей проводке крючок за что-то зацепился. Я, как назло, взял с собой только одну оснастку на мотовильце. Катушка для удочки и коробочка с запасными снастями остались в рюкзаке, который я сдал в камеру хранения на вокзале – хотелось идти налегке. Так что ловил удочкой, оборудованной кольцами, как маховой. Пытался отцепить и так и этак, но леска при рывках уже звенела от напряжения, и я боялся ее порвать. Немного поразмышляв, снял джинсы и по уступам каменного парапета на одних руках аккуратно спустился на дно. Какого только мусора там не было! Но мне удалось быстро нащупать замытую илом металлическую сетку и освободить крючок.

Когда я вылез на берег и стал одеваться, ко мне подошел мужчина и с серьезным видом стал что-то говорить по-тайски. Я никак не мог понять, что он хочет. На полицейского он похож не был. Когда таец согнутыми пальцами ладоней стал имитировать чью-то страшную пасть и сам при этом делал гримасы, я подумал: «Неужели в эту реку переселились каким-то образом пираньи?» В наше время все может быть. Попадаются же у нас в Подмосковье время от времени и телапии, и другие экзотические рыбы. А как они к нам попали? Разве кто знает?

Вскоре мое недоумение помог разрешить подошедший к нам молодой человек, который сносно говорил по-английски. Внимательно выслушав мужчину, он сказал мне, что в этой реке водятся крокодилы и, по статистике, в год от этих кровожадных хищников в Бангкоке погибает до двух десятков человек. Улыбнувшись, он отметил, что туристов в реке пока ни одного не пропало, потому что никто из них никогда не отважился здесь купаться. Я принял рассказы этих тайцев за какое-то недоразумение – откуда в крупном городе крокодилы? Но, уже будучи в Москве, специально залез в Интернет и действительно нашел этому подтверждение.

Попрощавшись с сердобольными тайцами, я пошел по берегу клонга внутрь города. Вскоре на берегу увидел двух рыболовов, но, узнав, что они ничего не поймали, задерживаться не стал. Да и участок для ловли здесь был ограничен. Перейдя по мосту на другую сторону канала, стал двигаться дальше. У меня была карта города, и я отслеживал, где нахожусь. После рыбацкой экскурсии по каналам хотелось еще успеть посетить район пристани возле Королевского дворца. Я искал рыболовов на берегу канала, которые могли бы поделиться со мной информацией о рыбе, обитающей в каналах, но их не видел. Сориентировавшись по карте и перейдя на набережную другого клонга, стал снова идти и вдруг увидел мужчину, стоящего по пояс в воде с рыбацкой сетью. Когда мужчина вылез по каменным ступенькам на берег и стал вынимать запутавшихся в ячейках мелких рыбок, я ему задал вопрос о крокодилах: мол, не боится ли он их. На слово «крокодайл» таец сдержанно улыбнулся и снова молча продолжал свою работу. Наконец, видя, что я не ухожу, он сумел объяснить мне, что о крокодилах ему думать некогда. И потом показал на реку: «Там крокодилы!» Увидев скудный результат сетевой ловли, у меня отпала охота ловить на удочку, хотя еще один присоединившийся к нам таец убеждал меня, что в канале водится рыба и покрупнее, при этом он широко разводил руки.

Я еще посетил пару клонгов, по ним сновали лодки и даже большие катера. На некоторых участках также ловили сетями. В двух местах видел рыболовов-любителей с донными удочками. В садке у одного даже плавал канадский сомик, массой примерно под килограмм. Когда я спросил, на что был пойман сом, он мне показал коробку с обыкновенными земляными червями.

Некоторые каналы были тесно зажаты с обоих берегов домами, так что местами дальше пройти было невозможно и нужно было обогнуть целый квартал, чтобы снова попасть на набережную. Отдельные каналы были перекрыты настилами на сваях, на которых стояли и строились примитивные домишки. Говорят, незаконное строительство на воде – это проблема города. Вообще, как стало понятно, клонги для Бангкока – своеобразные улицы с названиями и указателями. Здесь бедняцкие трущобы часто располагаются вблизи богатых вилл.

Однако на клонги времени больше не оставалось, нужно было еще успеть посетить пристань вблизи Королевского дворца и посмотреть, ловят ли там рыбу. Я наметил короткий маршрут по карте и вскоре оказался возле королевского парка. Зная, что, например, в Китае распространена парковая рыбалка – там всегда увидишь рыболовов, сидящих на берегу прудов с удочками, я решил, что и здесь, возможно, также увижу ценителей любительской ловли. Но бдительный охранник на входе меня остановил и сказал, что с удочкой входить в парк нельзя. Я пожал плечами и, подойдя к торговцу сладостями, попросил покараулить «телескоп». Тот, улыбнувшись, убрал удочку за прилавок.

Я пошел в парк. Он оказался совсем небольшой по площади. Ухоженные газоны и кустарник, сады камней здесь соседствовали с пальмами и другими экзотическими деревьями. Посередине парка расположился обширный пруд, от которого отходили многочисленные каналы – серебряно-голубыми лентами они повсюду блестели на пути. Повсюду, и в каналах и в пруду, можно было увидеть большие стаи плавающих рыб. Карпы, красные караси и амуры совсем не боялись человека, а напротив, подплывали к берегу, как только я к нему приближался.

На одном из мостов, перекинутых через канал, стояли буддийский монах и человек в гражданской одежде; оба они кормили рыбу, бросая в воду из пакетиков специальный, похожий на маленькие чипсы, корм. У буддистов свое мировоззрение, и они считают сознание всех живых существ единым. Я вспомнил, как в Китае, когда жил у своего друга Егора, тот, будучи буддистом, не раз предлагал мне пойти на рынок, выкупить плавающих в аквариумах у торговцев рыб и отпустить их в протекающую через Шанхай реку. Такими жестами милосердия буддисты нарабатывают себе хорошую карму.

Наконец я добрался до акватории реки, вблизи которой расположен Большой Королевский дворец. На пристани рыболовов не было видно, и я направился дальше вдоль набережной. Пройдя длинный блошиный рынок, с мелькающими на прилавках буддийскими сувенирами, я еще прошел минут двадцать, пока не увидел ряд дебаркадеров и спокойную акваторию между ними и набережной.

Здесь ловили рыбу сразу несколько рыболовов. Они в основном пользовались донками на базе жестких спиннинговых удилищ длиной 2,1–2,8 м. Катушки у них были безынерционные, разного качества, видимо, в зависимости от финансового достатка рыболова. Леска – мононит, преимущественно диаметром не менее 4 мм. Как потом выяснилось, большая толщина основной лески при ловле в таких местах себя оправдывает, поскольку и здесь дно проявляет себя часто зацепами. Пока я настраивал свою поплавочную удочку, у доночника, сидевшего поодаль справа от меня, произошел глухой зацеп, и ему, как он ни дергал изо всей силы удилищем, не удавалось отцепить крючок. Тот оторвался только тогда, когда таец, намотав на локоть леску, стал мощно тянуть прямо за нее.

В оснастке некоторые рыболовы использовали патер-ностер – это когда грузило привязывается к концу лески наглухо, а поводки идут выше него; другие же рыболовы применяли более продвинутые оснастки, и я даже увидел использование поводков в соединении с коромыслом – самоделки, сделанные достаточно профессионально. Двое рыболовов применяли карповые оснастки из коротких поводков, изготовленных из плетеной лески. В качестве наживки располагавшиеся здесь рыболовы в основном использовали, как ни странно, сверчков, а в дополнение к ним – земляных червей.

Убедившись, что течение вблизи набережной достаточно спокойное, я попробовал делать проводку, опуская таракана ко дну. Паренек, ловивший рядом со мной на донку, понаблюдав за моими манипуляциями, окликнул меня непонятным словом, которое могло обозначать что угодно, и показал на лежащий рядом с ним целлофановый пакет, в котором по обрывкам бумаги ползали маленькие сверчки. По жесту тайца я понял, что надо ловить на это и его наживкой можно пользоваться. Я насадил на крючок сверчка, выбрав того, который не подавал признаков жизни, и снова стал ловить в проводку.

Спустя пару минут паренек опять привлек мое внимание жестом и показал на толстый ржавый трос, который был протянут по воде от берега к дебаркадеру слева от меня, метрах в шести. Возле троса, из-за того, что он находился в таком положении давно, образовался сориентированный поперек течения плавун из мусора и разросшихся водорослей. Как же я сразу не догадался сделать проводку ближе к такому привлекательному для рыбы месту! Наверное, интуитивно боялся снова зацепить оснастку и потерять ее. Но теперь хоть крючок, в случае чего, можно было у соседей купить или попросить…

Как только поплавок поравнялся с островком, собираясь проплыть под тросом, его движения изменились: он пару раз подпрыгнул и затем резко погрузился в воду. Я подсек – и на леске затрепетала волнующая тяжесть. Затем рыбка, похожая на обыкновенную плотву, перелетела ко мне в руки трепещущим на солнце серебром. Ни садка, ни тары у меня никакой не было, да и рыба мне не нужна была. Я хотел отпустить «плотвичку», но таец, угадав мои мысли, пододвинул ко мне свое наполненное водой ведро, в котором пока не было ни одной рыбы. «Плотвичка» плюхнулась и, взволнованная, засновала в ведерке.

Следующий сверчок также принес стандартную «плотвичку». Все произошло, как в предыдущий раз: поплавок поравнялся с водорослями и ушел под воду. Рыба стала клевать как по заказу: проводка – поклевка. Сосед, поглядывая на меня, улыбался, но тем временем сам умудрился поймать на донку небольшого сомика. Выловив пяток «плотвичек», я поблагодарил тайского товарища за насадку и хорошую рыбалку, а затем собрал удочку. Надо было торопиться на вокзал.

С удочкой по Вьетнаму на мотоцикле

Отправляясь во Вьетнам, я намеревался посетить разные регионы этой страны и получить полную картину о рыбалке. Мне удалось половить рыбу вблизи наиболее крупных морских курортов, а также на внутренних водоемах. Чтобы проще было добираться до отдаленных мест, в некоторых городах брал в аренду мотоцикл или велосипед.

Прилетев в Сайгон, я встретился со старой знакомой. Ле Тхи Лан Ань хорошо говорит по-русски и подрабатывает гидом, поэтому у нее много связей по всему Вьетнаму. Я рассказал девушке о своих планах, и она дала мне телефон Саши, инструктора по кайтсерфингу, который вот уже два года живет в Муйне. Так я оказался в этом курортном городке, расположенном в окружении рыжих песчаных дюн на берегу Южно-Китайского моря.

Саша показал мне окрестности Муйне. На его мотоцикле мы исколесили не один десяток километров в поисках рыбацких мест, но толком половить не удалось. Осенью на побережье преобладают восточные ветры, а потому море было неспокойным. Пытались найти какой-нибудь пирс или скалистую бухту, однако на многие километры тянулись сплошные песчаные пляжи. Впрочем, зря мы ездили далеко. В этом регионе наиболее впечатлила угревая рыбалка на реке в городе Фантхьет, который расположен всего в 15 км от Муйне.

Дело было так. Утром мы с Сашей рванули на его мотоцикле во Фантхьет на портовый рыбный склад, чтобы посмотреть на уловы, поговорить с рыбаками и сориентироваться в рыбалке. Оказалось, что приехали мы к закрытию. Возле рынка на речном причале находилось немало кораблей, и я подумал, что при выгрузке улова мелкая рыбешка наверняка попадает в воду. Кроме того, на складе бывает испорченный товар, который выбрасывают туда же. Стало быть, в районе рыбного склада корма в реке много, а так как вездесущих вьетнамских «сетевиков» нигде не видно, рыба должна быть здесь в изобилии. Действительно, пройдясь вдоль реки, мы увидели лишь двух подростков и одного мужчину в мотоциклетном шлеме, которые ловили донками с высокого причала.

Как только мы подошли к ним, самый маленький парнишка стал что-то вываживать, и в воздухе на леске закрутился змеей небольшой угорь. Угри по 200–300 г клевали довольно бойко. Вторая и третья рыбы были благополучно отправлены в ведерко. Заметив, как внимательно я наблюдаю за рыбалкой, мальчик вынул из-за стопки деревянных поддонов запасную удочку, протянул ее мне и указал на стоящий рядом бумажный стакан с тощими червями.

Я наживил оба крючка оснастки (а это был обыкновенный патерностер с овальным грузилом на конце) и замер в нерешительности, поскольку в целом донная удочка выглядела непривычно для россиянина. На конце 3-метрового бамбукового удилища имелся самодельный проволочный «тюльпан» для пропуска лески, других колец не было. Катушка с запасом лески представляла собой пустотелую пластиковую бобину диаметром примерно 120 мм и шириной 8 см. При забросе и выборке оснастки нужно было держать удилище в правой руке, а катушку в левой.

Смекнув, что мне нужно попрактиковаться в забросах, мальчик обучил меня этому довольно быстро, жертвуя своим рыбацким временем. Подмотку и отпуск лески левой рукой он осуществлял виртуозно.

Наконец, и я послал оснастку примерно на 15 м от берега. Перехватываю катушку той рукой, которая держит удилище, а освободившейся натягиваю леску так, чтобы чувствовать поклевку. Вскоре произошел короткий толчок в руку, потом другой, и сразу ощутилась потяжка. Позволяю рыбе заглотать наживку и делаю подсечку. Выловленный небольшой угорь отправляется к мальчику в ведерко. Следом за этим попалась еще пара таких же. Поскольку рыба все время брала некрупная, я решил еще раз вернуться сюда и половить в сумерках. Ведь известно, что угорь – ночной хищник, а значит, крупные, более осторожные особи могут выходить на охоту только в темноте.

Вечером Саша был занят, но он дал мне до утра мотоцикл и подсказал, где можно срезать подходящий бамбуковый хлыст для удочки. Изготовить снасть было несложно. Всем советую брать с собой в дальние странствия хотя бы пару крючков, грузила-«оливки» и катушку лески (диаметром примерно 0,3 мм). Вместо подмоточной бобины я использовал жестяную пивную банку. Намотанная на нее леска легко сходит при забросах.

Итак, я снова на том же месте возле рыбного склада. Наживляю крючок объемным пучком червей и жду. Поверхность реки отражает свет корабельных и береговых фонарей. Вдруг произошла поклевка, за ней последовала потяжка. Делаю подсечку, но ожидаемого сопротивления рыбы не чувствую. На крючке оказывается такой же 300-граммовый угорь. Через некоторое время вылавливаю угря около 0,5 кг. За три вечерних часа улов в целом оказался неплохим: десятка полтора змеевидных рыб находилось в ведерке, но желанного крупного угря так и не удалось поймать. Поздней ночью, вернувшись в Муйне, я угощал деликатесной рыбой русских друзей в ресторане Сашиного друга.

На другой день отправился на автобусе в курортный город Нхатранг. В гостинице, где я поселился, мне сразу сунули в руки флаер с рыболовным туром. Стоило это удовольствие всего 15 долларов США. За эти деньги обещали еще покормить обедом из морепродуктов и дать время и оборудование, чтобы позаниматься снурклингом (нырянием без акваланга).

В целом такой цивилизованный отдых себя оправдал. С 8.00 до 8.30 утра мини-бас разъезжал по гостиницам, собирая желающих порыбачить. В 9.00 кораблик, заполненный примерно тридцатью туристами из разных стран, отчалил в сторону четырех рядом расположенных островов. Мы останавливались ловить рыбу возле двух из них: Мун и и Мот. Море в акватории между островами было вполне спокойное.

К моему удивлению, всем выдали довольно приличные морские спиннинги, оборудованные безынерционными катушками. Наживкой служила нарезка из свежих кальмаров. В итоге мы поймали немало различной морской рыбы массой до 300–400 г, но крупной не было. В команде оказалось несколько рыбачек, в том числе из США, Германии, Украины, которые ловили рыбу не хуже мужчин. Украинке удалось даже выудить ската массой чуть более 0,5 кг, что вызвало необычайный восторг у туристов и матросов.

В полдень состоялся обед (в этом случае раскладывают ряды сидений, из которых делают огромный общий стол). Однако улов нам почему-то не приготовили, наверное, посчитали, что блюд из креветок, ракушек и рыбы вполне хватит. На самом деле морепродукты удалось только попробовать, зато поджаренной свинины и риса было достаточно.

Во время послеобеденного ныряния с маской, трубкой и ластами вблизи острова Мун увидел на глубине 5 м, между камнями, ската такого же размера, какого поймала украинская рыбачка. При желании можно было арендовать за небольшие деньги лодку, чтобы заняться ловлей этой экзотической и вкусной рыбы.

Когда ехал из Нхатранга в еще один прибрежный город Хойан на очередном автобусе, вспоминал встреченных людей, рыбалки. Рядом со мной сидел пожилой бельгиец. Разговорились. Я посетовал, что во Вьетнаме пока не удалось поймать крупной рыбы. Бельгиец сказал, что вьетнамцы в основном едят очень маленькую рыбу, крупной просто не дают вырасти, а в Бельгии и ряде других европейских стран рыбу меньше разрешенного для вылова размера отпускают, иначе рыболову грозит штраф. Поэтому в Европе попадается крупная рыба.

В Хойане я взял в аренду мотоцикл-полуавтомат за 3 доллара в день и поехал вдоль побережья в поисках рыболовных точек. В первый день вечером удалось половить в порту, расположенном в устье реки, впадающей в море. Использовал такую же донку, какой ловили мальчишки в Фантхьете, но попалась лишь пара мелких рыбешек.

К следующей рыбалке я готовился более основательно. Решил использовать приваду. И тут помог случай. Вечером я ужинал в дешевой передвижной забегаловке, расположенной на тротуаре, рядом со сквером. Кроме поджаренных рыбок я выбрал сушеного ската, и, к моему удивлению, торговка, смачивая рыбу ароматным раствором, стала прокатывать ее через специальную мясоломку. После этого скат стал мягким и сочным. На столе торговки рядом с мясоломкой я увидел обычную ручную мясорубку. После ужина, сбегав на вечерний рынок и купив мелкой рыбы, я вернулся к торговке и попросил сделать мне за небольшие деньги рыбный фарш, на что она охотно согласилась. Захватив 2 кг фарша и удочку, я поехал на мотоцикле вдоль моря в другую сторону от порта.

Через 30 км нашел тихую бухту и рыбацкую деревеньку на берегу. В деревеньке за 5 долларов получил у старика весло и плавсредство, похожее на кокосовую скорлупу. На таких посудинах местные жители повсюду ловят у берега небольшими сетями. Заплыв на глубину около 6 м, опустил в воду два самодельных (камень и веревка) якоря и прикормку в сетке, которую периодически потряхивал, чтобы создать ароматный, привлекающий рыбу шлейф. Ловил в отвес с самой примитивной оснасткой: леска, крючок и грузило. Наживкой служил кусочек свежей рыбки. До самых сумерек клевала только мелочь до 300 г. Старик, у которого я брал лодку, увидев моих рыбок, одобрительно закивал и предложил приготовить уху на костре. Вечер на берегу тихой бухты с блистающими над головой звездами удался.

На следующий день, проезжая на мотоцикле вдоль реки, увидел еще один оригинальный способ ловли. В руках сидевшего на берегу парнишки была обыкновенная бамбуковая удочка с глухой оснасткой, но на конце лески вместо привычного крючка и грузила был привязан прозрачный продолговатый стакан, типа мензурки. На дне стакана лежало ванильное тесто, его рыболов периодически помешивал палочкой, видимо, для создания более интенсивного запаха, который должен привлечь рыбу.

При мне столь необычным способом он поймал две очень маленькие рыбки, которые поочередно заплыли в стакан и были вовремя подняты на берег. Но как рыболов по колебаниям лески улавливал момент поклевки, я так и не понял. На мой вопрос, для чего ему такая мелочь, паренек пояснил, что эта рыба необычайно вкусна, а на обычные крючковые снасти таких малюток поймать крайне трудно.

Неподалеку сидел еще один вьетнамец, перед которым на деревянных рогульках были установлены три обычные поплавочные удочки. Червей он выкапывал совком прямо на берегу среди корней высоченных деревьев. В садке плавало с пяток небольших рыбок, которых здесь называют «панин». Я их потом ловил в Лаосе, мясо у этой рыбы оказалось очень нежное.

Потом я поехал на морской затон, глубоко вдающийся в сушу, где встретил местного рыболова, который ловил донкой уже известной мне конструкции вполне увесистых серебристых округлых рыбешек под названием ctio. На крючок он насаживал мелких рачков. К этому времени я успел купить в рыболовном магазине за $10 компактно складывающееся 5-метровое маховое телескопическое удилище. Мужчина охотно поделился со мной наживкой, и мне не составило особого труда поймать десяток рыб, поскольку они хватали уверенно.

Следующий прибрежный город был Хюэ. Отправившись на экскурсионном корабле с головами драконов вверх по реке, я посетил императорский дворец постройки XVIII века, а возле него на заросшем пруду увидел детишек. Прячась под зонтом от дождя, они ловили примитивными поплавочными удочками мелких рыбешек. Одну из них я сфотографировал. Позже показал эту фотографию в рыбном ресторане; мне сказали, что эта рыба называется nin и что она необычайно вкусна, но максимальный размер ее – до 5–7 см.

Берет на водоросли, хлеб, червя.

Добравшись до Ханоя, я объездил на арендованном в отеле велосипеде несколько городских озер, где в сумерках на освещенных набережных ловят спиннингом на оснастку с огруженным тройником, осуществляя рывковую проводку. Подобная ловля официально разрешена, она бесплатная, так что лицензию покупать не надо. Ловятся здесь крупный амур, карп, толстолобик.

Недалеко от Ханоя находится знаменитый залив Халонг (в нем более тысячи островов). Здесь я приобрел путевку на корабль и три дня провел в обществе туристов, приехавших из самых разных стран. По словам сопровождавшего нас гида, в районе острова Катба в это время при ловле троллингом неплохо берет тунец (от 3–5 до 10 кг), но с нашего корабля такая рыбалка была невозможна.

Однако порыбачить все же удалось. Меня поселили в каюте с путешествующим китайцем, и ночью с кормы мы с ним ловили кальмаров специальными спиннингами. Эти моллюски выплывали в освещенную прожектором воду и, заметив кальмаровую блесну, имитирующую мелкую рыбешку, начинали настойчиво раз за разом атаковать приманку. Итогом часовой рыбалки были шесть небольших кальмаров. Для удовлетворения рыбацкого азарта этого оказалось достаточно.

Перед отлетом в Москву удалось пожить три дня на чудесном острове Фукуок, где, на удивление, почти не было русских. Здесь за 15 долларов США организуют с корабля рыбалку в отвес, похожую на ту, что была в Нхатранге. Только вместо удочек выдают пластиковые бобины с примитивной оснасткой. Также через местную турфирму можно отправиться на ловлю тунца и барракуды, но особи попадаются некрупные: тунцы – массой в среднем 3–5 кг, изредка до 12 кг. Рыбалка эта недорогая: лодка с троллинговым оборудованием, обслугой и обедом на одного-двух человек стоит 165 долларов в день. Для компании из четырех человек она составит по 45 долларов с каждого. Отплытие – в четыре часа утра.

На западном побережье острова Фукуок в рыбацкой деревне можно частным порядком за небольшие деньги арендовать лодку и в определенных точках половить мурену. Информацию об этом можно получить у местных жителей. Во всяком случае, в сети мурена попадается почти по всей прибрежной акватории Вьетнама.

Подводя итоги путешествия, я могу сделать вывод, что на слишком крупную рыбу во Вьетнаме рассчитывать не стоит, но рыбалка здесь все равно интересная.

Перечислю наиболее популярные морские рыболовные места.

• На острове Фукуок, расположенном на самом юге страны, ближе к экватору, рыбалка круглогодичная.

• В Муйне (самом посещаемом русскими туристами курорте) с октября по май дуют сильные ветры и море штормит. В остальное время года оно достаточно спокойное. Шансов поймать рыбу покрупнее (тунца, барракуду) больше возле острова Фукуи, который расположен в 60 км от берега, напротив Муйне. Туда при хорошей погоде раз в день ходит паром. Для уединенного отдыха это буквально райский остров.

• В Нхатранге, около островов (Мун, Мот и др.), защищающих побережье от ветра, рыбалка круглогодичная. Ночью здесь хорошо ловятся кальмары.

• Сезон ловли на побережье острова Чам, в окрестностях Хойана, длится с апреля по июнь. Ловится та же рыба, что и на Фукуоке.

• В Халонге, защищенном островами от ветров, рыбалка круглогодичная.

Рыбацкие сезоны характеризуются тем, что в такое время стоит хорошая погода, а рыба из океана подтягивается на кормежку к берегу.

Китайская парковая ловля

Известно, что китайцы мудрый и изобретательный народ. У их рыболовов есть немало оснасток, неизвестных пока российским любителям рыбалки. И способы ловли рыбы у них подчас очень оригинальны. Но обо всем по порядку.

В тот год зимой я путешествовал по юго-востоку Китая, и первым городом, сильно впечатлившим меня, был Куньминь. Он радовал глаз хорошо спланированной застройкой, в которой современные немыслимой формы здания гармонично соседствовали с древними пагодами и благоухающими яркой растительностью парками. О Куньмине говорят, что это город вечной весны.

Дойдя до одного из городских парков, я был впечатлен разнообразием субтропической растительности, обилием цветов магнолии, сакурой и благодатью, которая здесь царила. Особенно гармонизировала пространство народная китайская песня. В тишине, нарушаемой лишь щебетанием птиц, ее пела стройная, одетая в старинное платье китаянка. Вместе с аккомпанирующими ей музыкантами она расположилась под кронами высоких деревьев, окружающих просторный пруд, по которому плавали стаи лебедей и фламинго. Сидевшие по берегам рыболовы смотрели на свои поплавки, слушали музыку и любовались красочным закатом. Идиллистическая картина…

Послушав исполнительницу, я подошел к двум рядом сидящим рыболовам, которые один за другим выудили двух килограммовых карпов. Мужчины приветливо, щурясь узкими глазами, улыбались, но речь их была для меня непонятна.

Пришлось объясняться на пальцах. Мне удалось хорошо разглядеть их оснастки. А ловили они на короткие удочки с обычной однокрючковой оснасткой. Основная леска – 0,25 мм, поводок – 0,2 мм, крючок с коротким цевьем № 8. Но особенность заключалась в том, что в придачу к этому использовалось три продолговатых поплавка, надетых на леску друг за другом. При погружении грузила в воду поплавки один за другим притапливались, и на поверхности оставался только последний поплавок. При таком распределении насадка – комочек теста – очень медленно опускался ко дну, что, видимо, и привлекало местную рыбу. Рыболовы постоянно вынимали и снова забрасывали снасть, ориентируясь только на процесс погружения насадки. Те же, кто ловил на обычные донки-закидушки, ждали поклевки гораздо дольше.

Я также увидел, что некоторые из стоящих на берегу занимаются багрением рыбы. Для меня было непонятно: багрение в Китае разрешено официально или эти люди занимаются браконьерством? Но впоследствии, посещая другие водоемы, я убедился, что любительское багрение рыбы здесь вполне официальное занятие.

На другой день я поехал на автобусе к большому озеру Дан Чи, омывающему окраину города. С одного берега к озеру обрываются скалы, и здесь находится даосский храмовый комплекс. После осмотра комплекса я на фуникулере спустился в парк и первым делом направился по берегу озера, встречая по пути множество свадебных процессий. Затем увидел довольно длинный ряд рыболовов. Мужчины разного возраста подергивали длинными 7–9-метровыми удочками, на лесках которых находились так называемые «крабы». Эта оснастка представляла собой грузило с четырьмя разведенными в сторону крючками. В моем понимании рыболовы использовали браконьерскую оснастку, и можно было подумать, что они занимаются промыслом. Поэтому я поинтересовался, подойдя к мужчине в широкополой шляпе: «Вы всегда так мало ловите, или стая рыбы просто не подошла?» Оказалось, что для китайского рыболова не так важен улов. Большинство, отсидев целый день, вообще ушли без рыбы, а улов удачливых ограничивался одним-двумя небольшими карпиками или сомиками. Когда я спросил у пожилого рыболова, как же домой без рыбы возвращаться, он ответил, что рыба в магазине не так дорого стоит, а для него важен сам процесс рыбалки.

У китайцев много чего необычного, что касается снастей. Ну, например, вы где-нибудь видели удочку, к которой прикреплено сразу три катушки? А у китайцев это распространенная оснастка. От каждой катушки леска идет через кольца и последовательно спускается – с тюльпана, со второго кольца и с третьего. Таким образом, используя одно 7–9-метровое удилище, можно ловить в отвес сразу на три параллельных крючковых оснастки. На крючок наживляется живая креветка, червь или мякиш белого хлеба, а у китайцев многие хлебные сорта очень ароматные.

После Куньминя я отправился в еще один крупный город – Гуйлинь, в окрестностях которого довелось сплавляться по горной реке на бамбуковом плоту в команде с американцами, англичанами и одной молодой испанкой – все самостоятельные путешественники (с ними я познакомился в одном из гуйлиньских гест хаусов). Наше утлое суденышко плыло по быстрому течению, и старик-китаец легко управлял им посредством маленького моторчика. Кругом простирались горы, покрытые густым лесом. Они по форме напоминали шапки гномов. Погода стояла жутко холодная, и это как-то не вязалось с рощами цитрусовых, пестреющих оранжевыми плодами по долинам.

Однако рыболовов-любителей на реке замечено не было. Под прибрежной скалой я увидел ловушку для рыбы. Она представляла собой угловую изгородь из бамбука, в которую стая заходит, а обратно выйти не может – принцип верши. В конце путешествия, когда уже причалили к берегу, я подошел к рыбаку, выгружающему из своей лодки корзины с рыбой. В улове были небольшие канадские сомики и серебристые рыбы, формой напоминающие нашего среднерусского голавля. Рыбак объяснил через гида, что это его ловушка и что у него их на реке поставлено много, а в корзинах – это взятый с них улов.

В отличие от Куньминя, Гуйлинь оказался почему-то очень холодным местом, хотя эти города находятся не так далеко друг от друга. Я замерзал в двух свитерах и зимней куртке. После сплава на плоту члены нашей интернациональной команды распрощались друг с другом. Все путешествовали самостоятельно, поэтому большинство планировало отправиться туда, где теплее. Я выбрал для себя теплый Хайнань, отправившись туда на автобусе со спальными местами. Однако пробыл на этом острове совсем недолго, даже не успев порыбачить. В моих планах было посетить еще несколько городов по пути к Шанхаю, откуда мне предстояло вылететь в Москву.

Первым на обратном пути был Гуанчжоу. Это огромный кантон со множеством великолепных парков. Я поселился в гостинице возле парка Лиухуаху, центральную часть которого занимал живописный пруд с островом. На острове постоянно рыбачило несколько рыболовов, с двумя из них я познакомился в первый же день. Они же меня и посвятили в премудрости парковой ловли. Объяснялся с новыми знакомыми через своего друга-переводчика, которому каждый раз приходилось звонить в Шанхай, когда надо было что-нибудь спросить у рыболовов (на английском языке в Китае разговаривают немногие). Оказалось, рыбалка в парке стоит совсем не дорого – 10 юаней за полдня ловли и 15 юаней – за целый день рыбалки. Обилечивал рыболовов парковый работник, который обычно появлялся на острове ближе к обеду. Пользуясь случаем, пришлось купить дешевую 4-метровую удочку, которую я потом подарил одному из рыболовов. А компактные оснастки я всегда вожу с собой.

Сами китайцы удилища применяли совсем короткие – не более 3 м. Основная леска – 0,25–0,3 мм, чуть длиннее удилища. Обычно ниже грузила через карабинчик и вертлюжок присоединялись один или два поводка с крючками, наживленными разными насадками. Карп, золотые рыбки, карась хорошо клевали на специальное красное тесто, имеющее специфический запах, и на мелких живых креветок. Также применялись для поплавочной ловли червь и опарыш. На них иногда попадался линь (tinka). Все насадки и кормовые смеси можно было приобрести в рыболовном магазине, который располагался на соседней улице. Вылов любой рыбы ограничивался 5 кг в день.

У китайских рыболовов, занимающихся рыбалкой в парках, не дорогое, но довольно удобное оборудование. Обычно рыболов располагается на специальном рыболовном кресле, в котором есть подставка для посуды с прикормкой, насадок и оснасток. Обязательно используется просторный садок для живой рыбы, потому что на Востоке предпочитают есть рыбу не снулую. Довольно необычными у рыболовов оказались подставки под удилища. Для ловли в парках используются специальные подставки, сильно напоминающие рест для биллиардного кия. После рыбалки все рыбацкие принадлежности упаковываются в специальный кофр, и рыболов, закинув его за плечо, не торопясь отправляется домой.

Некоторые рыболовы параллельно поплавочной ловле использовали донки-закидушки, которые закидывали с руки. Оснастка закидушек совсем простая. В качестве насадки обычно использовался кусок красного, довольно жирного червя. Кстати, донки-закидушки на мотовильце довольно распространенная парковая снасть. Позже в других южных городах я не раз видел какого-нибудь человека, сидящего в созерцающей позе на скамейке или на раскладном стульчике перед красивым видом, а возле него на земле лежало одно-два доночных мотовильца, от которых в воду спускалась леска. На оснастке сигнализатора, как правило, никакого не было. Когда рыба подходила, рыболов брал леску в руки и по ощущениям определял момент подсечки.

Но, конечно, если говорить только о снастях, полного представления об озерной и парковой ловле в Китае не получишь. Для китайцев, как я понял, это еще один способ погрузиться в себя, найти душевное равновесие путем ухода от терзающих мыслей и в конечном итоге обрести благостное состояние, от которого зависит здоровье и долголетие человека. Наверное, поэтому я нередко видел рыболовов, располагающихся у озера или пруда напротив буддийских монастырей, поражающих своей красотой и так гармонично вписывающихся в окружающую природу.

Северная Индия. Ловля карпа на кабачки

Северный индийский штат Джамму и Кашмир, от которого пошло название всемирно известной ткани, оказывается, представляет немалый интерес для туристов, увлекающихся рыбалкой. В высокогорных озерах с успехом ловится форель, а водоемы, расположенные пониже, изобилуют карпом.

Волею судьбы мне пришлось неделю провести в Шринагаре – столице штата. Здесь на небольшой высоте нужно было пройти акклиматизацию перед отлетом в Малый Тибет, где высота над уровнем моря составляет 3500 м. Основными моими занятиями были небольшие экскурсии, путешествия по окрестным горам и, конечно же, рыбалка.

Местные озера Дан-Лэйк и Нагин-Лэйк изобилуют рыбой. Основная рыба в озерах – карп, его здесь такое количество, что хватает половить всем, поэтому удильщиков можно увидеть чуть ли не на каждом шагу. На рыбалку в основном выходят утром и вечером, днем слишком жарко, хотя и в эту пору удильщиков хватает. И если в более прохладное время рыболовами оккупированы все городские набережные, то в дневное время людей с удочками нередко встретишь в поросших лесом протоках, где можно укрыться от палящего солнца.

Многие местные жители ловлей рыбы зарабатывают себе на жизнь. Однажды я увидел у одного парнишки, ловившего под пешеходным мостом, целый садок некрупных карпов. На мой вопрос, для чего ему столько рыбы, он ответил, что рыбу ловит для продажи. И действительно, недалеко от центральной набережной можно увидеть ряды торговок разноразмерными карпами, к которым рыбаки время от времени подносят небольшие порции свежего улова.

Я специально не стал брать из Москвы никаких снастей, кроме «проводочной» катушки (ее можно приспособить для разных способов ловли) и разного размера крючков, которые как неприкосновенный запас всегда лежат в кармане моего туристического рюкзака. Таким образом, надеясь купить удилища на месте, я хотел почувствовать колорит кашмирской рыбалки.

В первый же день на одной из шумных улиц Шринагара бросились в глаза толстые связки бамбуковых прутов возле небольших торговых лавочек. Здесь я стал обладателем местного орудия ловли. Однако удилище типа «пионерки» для меня казалось издевательством. Такими снастями я ловил только в далеком детстве. Но в этом крае со снастями оказалось везде одинаково. Аналогичные бамбуковые связки я нашел и на других улицах. О телескопических удилищах местные почти не имеют представления. Сколько я ни искал удилище подлиннее и оснастку поделикатнее, так и не нашел. Пришлось смириться с примитивной снастью, которая представляла собой бамбуковый хлыст 2,1 м (максимально длинный, какой удалось найти), леска диаметром 0,4 мм элементарно крепилась к капроновой петле на вершинке хлыстика. Я сразу же усовершенствовал снасть, сделав из проволоки самодельные пропускные кольца и примотав их к удилищу нитками. Катушку прикрепил скотчем в соответствующем месте. Получилась вполне приемлемая удочка.

Вечером отправился на городскую набережную, вдоль которой по бульвару прогуливались горожане и отдыхающие. Разместился на парапете в ряду рыболовов, забрасывающих снасти в «окна» среди водных растений на мелководье. Надо сказать, что наиболее крупное озеро Дан-Лэйк сильно зарастает травой, и городским властям приходится затрачивать немало усилий, чтобы очистить водоем. Поэтому на воде всегда можно увидеть огромные плавучие косилки, с помощью которых ежедневно выкашиваются и вывозятся грузовиками тонны водорослей. Чтобы максимально ощутить особенности кашмирской рыбалки, я принялся ловить на те же насадки, что и местные. В ассортименте у меня был отварной, нарезанный кубиками картофель, мякиш белого хлеба и вареная кукуруза. Индусы сразу мне объяснили, что памплит (карп) берет практически на все, главное – попасть на его жор. Природный корм карпа в озере – водоросли (шелковник, лотос). Один местный специалист от рыбалки показал мне фокус. Он сорвал листик с растущего на берегу жасминового куста и поймал на него карпа на 300 г. Кстати, выяснилось, что к числу основных местных карповых насадок относятся похожая на шпинат очень нежная трава и специальным образом приготовленные кусочки кабачков. Эти овощи часто можно увидеть в протоках свисающими над самой водой по краям насыпных огородов, поэтому рыба к ним привыкла. Видимо, кабачки периодически попадают в воду, размокают, становятся рыхлыми, и карп имеет возможность ими лакомиться. Кстати, двух мерных карпов (на 1250 г и 1600 г) я поймал именно на кусочек кабачка, выдержанного на солнце в абрикосовом джеме. Ориентировался я на растущие по берегам абрикосовые деревья, которые обильно плодоносили мелкими плодами. Очевидно, карп привык питаться и этими плодами. Кстати, вспомним, что в Украине и в Азии карпа привычно ловят на вишню, кусочки дыни и некоторые другие фруктовые и овощные насадки. И в европейских странах используют ту же вишню, клубнику, добавляя их в карповое тесто, а также предлагая рыбе целиком или кусочками. Местные кашмирские карпы едят и мясо, отваренное в тонких специях (шафран, кардамон, тмин). Я пробовал ловить на кубики курятины, и это тоже работает. Крупные рыбы не попадались, но несколько массой до 0,5 кг удавалось поймать.

Никакой тактики ловли индусы не придерживаются. Забрасывают в «окно» среди водорослей, до которого можно забросить короткой удочкой, и просто ждут поклевки. Мне пассивная рыбалка быстро надоела. В первый день, поймав пару 200-граммовых карпов, я стал перемещаться в поисках особых мест. Надеялся найти ямку под берегом, более тихое место и более просторное «окно» среди травы, в котором мог затаиться подходящий карп. Мне пришлось даже нанять лодку и попросить индуса, чтобы он переправил меня на отдаленный, заросший деревьями остров, возле которого я увидел густые заросли камыша. На оконечности камышового мыса мне удалось поймать первого достойного карпа. Использовалась доморощенная прикормка – жмых, замешанный с распаренной пшенкой. Вываживание было долгим. Хорошо, что в месте ловли был довольно просторный «пятак» чистой воды. Если бы карп ушел в гущу травы, думаю, справиться с ним мне бы не удалось. При подводке утомившейся, но еще сильной рыбы (рыболовы знают, насколько коварны бывают последние рывки карпа) рулевой моей шикары (специальной лодки), растерявшись, промахнулся подсачком раз-другой. Пришлось справляться самому. Я был доволен, что вытащил такого бойца с помощью примитивной снасти и в условиях совершенно необычного водоема, где водорослей больше, чем воды. Семья моих мусульман была немало удивлена тем, что я принес к ужину такого великана, ведь их родственники и знакомые ловят совсем маленьких карпов. Однако то место возле острова больше себя не оправдало. Мелкий карп там не клевал, а поклевки крупного на жаре (солнце всходило рано) пришлось бы ждать очень долго.

Чем глубже в лес…

Стабильная рыбалка началась через пару дней, когда я разведал подходящее место на выходе из широкой лесной протоки. Высокие кроны деревьев надежно укрывали от зноя. Заросли травы (лилия, шелковник, уруть) здесь сочетались с участками открытой воды, рядом располагались крестьянские огороды с разнообразными плодами. Болотные курочки, выпи, кулики, утки перемещались в зарослях травы и по воде в поисках пищи. Птицы постоянно перекликались и сновали под самым моим носом. Просто райская идиллия! И ни комаров, ни мошек. Не знаю, как индусы добились этого. У нас где-нибудь на Нижней Волге в августовскую пору комары бы одолели. Для ловли с берега к этому времени я усовершенствовал свою снасть: нашел в другой лавке подходящую по диаметру бамбуковую палку и попросил местного жестянщика сделать к ней штекерное соединение, соразмерное с диаметром комля «пионерки». Получилось удилище длиной 5 м. Это уже была вполне подходящая удочка для ловли на озере. К тому же я более тщательно стал относиться к изготовлению прикормки, используя наряду с пареной пшенкой панировочные сухари, провернутые через мясорубку фрукты и специфические местные масла и специи. Однако побить собственный рекорд по величине выловленного индийского карпа мне не удалось. В протоке клевали экземпляры массой меньше или чуть больше 1 кг, зато довольно стабильно. Возможно, здесь из-за регулярно перемещающихся лодок было слишком шумно для крупной рыбы.

Местные в выборе снастей не слишком привередливы. У многих можно увидеть на удочке вместо лески капроновую бечеву, к которой без поводка напрямую привязан крючок, порой сделанный из обыкновенного гвоздя. За все время я увидел только одного «продвинутого» рыболова с пластиковым телескопическим 5-метровым удилищем, оборудованным безынерционной катушкой, да и эта снасть была сделана по-дилетантски. Сетями в озерах Дал-Лейк и Нагин-Лейк ловить запрещено, что положительно сказалось на популяции карпа. Городскими властями установлена плата за рыбалку в размере всего 30 рупий в день, что по нашим меркам мизерная плата (меньше 100 рублей). Подавляющее большинство индийцев путевки не берут, ловят, как говорится, даром. За неделю пребывания на озере я так и не увидел ни одного проверяющего. В высокогорных озерах и реках, текущих по ущельям и долинам штата Джамму и Кашмир, очень много самой разнообразной рыбы. В реках можно целенаправленно ловить ручьевую форель, сома, усача, сазана, линя и некоторых других рыб.

С удочкой и мотобайком на севере Таиланда

Из Малайзии, где я провел некоторое время в поисках рыбацкого счастья на архипелаге Лангкави, путь мой лежал вначале на малообитаемый остров Ко Таратау, а затем в Бангкок. В Бангкоке удалось сразу взять билет в комфортабельный поезд до Чанг Мая. Здесь я арендовал мотобайк и стал исследовать в поисках рыболовных мест северные районы Таиланда. Вблизи Чанг Мая есть несколько пригодных для рыбалки рек и озер, в которых водятся экзотические для россиянина рыбы, в частности арапайма, которая и является ключом моего рассказа.

Стоимость аренды мотобайка в Таиланде несколько выше, чем во Вьетнаме, но тоже очень доступная с учетом полной свободы передвижения по стране. Одно дело, когда ты привязан к обычному транспорту: поезду, автобусу, такси, другое – когда ты умеешь водить мотоцикл и он у тебя есть. Поезда и автобусы обычно возят до многолюдных мест, поэтому на эксклюзивную рыбалку там рассчитывать не приходится. На такси можно забраться в более безлюдное место, но за такси, возможно, придется дорого заплатить, да и водитель будет как на привязи… Другое дело, когда у тебя всегда под рукой мотобайк. Во-первых, с минимальным объемом кубиков он очень экономичен. Имея пять литров бензина в баке, если сочетаешь езду с пешими экскурсиями, можешь хоть целый день гонять по горам, лесам и полям.

Что касается меня, то я, исколесив практически всю Юго-Восточную Азию, теперь не представляю, как можно найти здесь рыбацкое счастье, не имея при себе мото. На байке заодно можно посмотреть отдаленные достопримечательности: древние храмы, монастыри, водопады, слоновьи фермы и прочую экзотику.

Рано утром приехав в Чанг Май, я сразу же на вокзале зашел в туристический офис и оплатил на сутки недорогой гестхаус. Доставка в гестхаус с вокзала на такси входила в оплату этих 15 долларов.

Разместившись во вполне приличном двухместном номере и перекусив купленными на соседнем рынке продуктами, арендовал в этом же гестхаусе мотобайк за 5 баксов в сутки. Сориентировавшись по карте, которую мне подарили в вокзальном турофисе, я тут же отправился в путешествие (коробка с оснастками и коротко сложенная телескопическая удочка находились в заплечном рюкзаке). Меня манили горы, которые, судя по карте, располагались северо-западнее города. Но коротким путем до них доехать не удалось. Я запутался в паутине небольших улиц, пытался отыскивать их сложно читаемые названия на карте, но в итоге все время упирался в тупики. Путешественникам нужно учитывать, что карты, которые бесплатно дают в турофисах, довольно примитивные.

Наконец, решил не искать коротких путей, вернулся на трассу, которой окольцован город, и, с нее съехав на северную автостраду, поехал куда глаза глядят. У меня такая манера путешествовать: обычно я заранее не читаю справочники, чтобы было больше впечатлений от увиденного.

Отъехав километров тридцать от Чанг Мая, остановился возле мотобайкеров, что-то обсуждавших на обочине. Оказалось, немцы. Четыре парня и три девушки ехали к водопаду, до которого, по их словам, было уже недалеко. Я подумал, что где водопад, там должна быть и река, а в реке, возможно, будет рыба… Попросился держаться за немцами.

Вскоре наша ревущая колонна повернула на долгожданную второстепенную дорогу. Та вначале вилась по полям, проходя через встречающиеся деревни, затем стала пролегать вдоль неширокой, местами укрытой кустами реки. В одном месте на окраине деревни я увидел у реки детей, ловивших рыбу, но, боясь отстать от команды и потерять дорогу к водопаду, останавливаться не стал. Мелькавшие по краям дороги посадки высоких деревьев, наконец, перетекли в лесную зону предгорья. На обочине появился первый указатель «Waterfowl 20 км». Ага, уже и до водопада недалеко.

Однако, когда наша команда добралась до него – он красиво каскадами падал в окружении старого широколиственного леса, – я был разочарован. Все здесь было очень культурно и людно: площадки с сувенирами, кафешки и торговцы едой – не за тем я ехал на север Таиланда. Хотя река ниже водопада имела разливы и привлекательные для ловли участки течения, пробовать ловить я даже не стал. Да, вероятно, мне бы и не разрешили: вход на территорию водопада был платный, что уж говорить о рыбалке… Я простился с немецкими товарищами и решил вернуться посмотреть, что же там все-таки ловят дети. По дороге тщательно запоминал ориентиры, потому что потом я собирался отправиться дальше в горы, а на пути было много перекрестков.

Смуглолицые мальчик и девочка, лет по восьми, продолжали ловить на том же месте. Здесь река текла спокойно, и своей бамбуковой короткой удочкой мальчик подбрасывал насадку к кустарнику, опустившему в воду ветви. Видимо, клев начался хороший, потому что мальчик то и дело подсекал, но рыба не всегда попадалась, хотя в итоге буквально за каких-то пятнадцать минут он вынул из воды пять небольших, похожих на красноперку, рыбок. У девочки удочка была еще короче, и она подбрасывала поплавок – обыкновенную короткую палочку, привязанную к леске, – за осоку. Но и девочка поймала при мне две рыбки. Насадкой служили мелкие земляные черви, а ведерко для улова у них было одно на двоих.

Увидев торчащий из моего рюкзака конец удочки, мальчик показал на него рукой и протянул мне грязную пластиковую баночку с червями. От такой любезности трудно было отказаться. Я распаковал снасть и, расположившись по соседству с детьми, стал ловить рыбу. Глубина реки была всего-то не более метра. Я пускал оснастку вдоль границы ветвей кустарников, где течение было спокойное. На второй проводке последовала поклевка, и на леске затрепетала зеленоватая рыбка, по-видимому, входящая в семейство окуневых, потому что она своим видом напоминала дальневосточную ауху. Я бросил рыбешку на траву рядом с мальчиком, чтобы он положил ее в свое ведерко, но тот несогласно покачал головой и, набрав в целлофановый пакет воды из реки, пустил в него мой улов, а затем принес его мне. Я снова не смог отказаться. Вскоре удалось поймать еще четырех таких же рыб, три из которых были величиной с ладонь. Попробовал еще раз предложить рыбу мальчугану, не по годам деловому и самостоятельному, но тот опять замотал головой, продемонстрировав свой хороший улов. Тогда, слив воду из пакета и переложив рыбу влажной травой, я засунул ее в рюкзак, в надежде, что вечером в кафе гестхауса мне ее поджарят.

В горы я вернулся обратным маршрутом. Хорошая асфальтовая дорога уходила вверх выше водопада. Я устремился по ней, надеясь найти еще какую-нибудь привлекательную реку или озеро, которое на схематичной туристической карте могло быть не отмечено.

Леса шли то лиственные, то хвойные, то смешанные. Дорога то взбиралась на отроги, то спускалась вниз. Иногда выше обочины виднелись обнажения скал, иногда с крутого серпантина открывалась пропасть или вид на лесной распадок с речкой внизу. Местами встречались этнические деревни с красивыми маленькими домами и ухоженными огородиками, в которых росли разные сельскохозяйственные культуры, – все было сделано так, чтобы больше понравилось вездесущим авто– и мото– туристам. Возле некоторых таких деревень на обочине дорог даже стояли экскурсионные автобусы. В одном месте я увидел указатель на слоновью ферму, но сворачивать к ней не стал, хотелось уехать как можно дальше в горы, чтобы еще осталось время для возвращения засветло в город.

Когда счетчик на спидометре показывал, что я отдалился от Чанг Мая на 100 км, решил было поворачивать назад, а то в темноте будет возвращаться сложнее. Но тут на хребтине впереди дороги замаячило большое деревянное здание, похожее на магазин, и я подъехал к нему. Возле магазина висел транспарант со схемой горных дорог. Чанг Май на нем указан не был. Сверяя названия поселков и деревень с названиями на своей карте, я старался понять, как другой дорогой можно вернуться домой, и не мог. В это время возле меня остановились двое байкеров. Они тоже стали рассматривать схему на транспаранте, тыча в него пальцем и переговариваясь по-английски. Они объяснили мне, что в город можно вернуться дорогой, не возвращаясь назад, а проехав горами по кругу, и если я последую за ними, они меня проведут.

– Борис, – с ударением на переднем слоге представился один.

– Джон, – промолвил другой.

– Алекс, – сказал я.

Мы обменялись рукопожатиями. Борис был из Белграда, Джон – из Торонто. Аполитичное у нас оказалось трио…

– Вы, ребята, только не слишком гоните, – попросил я. – Я в этом году первый день на байке.

Но ребята, покивав, так припустили, что у меня, следующего за ними, от ветра чуть шлем не слетел – я его плохо застегнул. Потом, правда, увидев, что я отстаю, подождали. Так мы и ехали с небольшими остановками. Они отрываются, а потом меня поджидают. Часа через полтора езды я уже так приноровился держать скорость выше 100 км на участках под горку, что даже вырвался вперед. О том, чтобы поискать какой-нибудь водоем, и речи не было: от магазина в горах до Чанг Мая нужно было проехать 180 км, а до вечерних сумерек оставалось каких-то три часа. Хорошо, что еще заправка в горах встретилась, а то у меня был неполный бак перед выездом.

В Чанг Май мы въехали засветло и еще успели немного понаблюдать за рыболовами, ловившими небольших сомиков донками в широком водяном рве вокруг исторического центра города. Рыбалка здесь оказалась достаточно простой. В качестве насадки многие использовали насекомых, похожих на обыкновенных тараканов.

На радостях, что все так хорошо сложилось, я пригласил своих новых друзей к себе в гестхаус и угостил их «Смирновской». Когда Джон снял в моем номере мотобайкерскую куртку, я увидел у него на шее крупную татуировку: «Люблю отца, люблю Джона». Он попросился прилечь на свободную кровать, сказав хриплым прокуренным голосом, что не спал всю ночь, много доставлял тайской женщине удовольствия, курил и пил. При этом он лежал на кровати с сигаретой и стаканом в руках, а когда в приоткрытую дверь нашего номера увидел поднимавшуюся по лестничному пролету девушку, тут же выскочил вон и заговорил с ней. Мы со скромным, интеллигентного вида Борисом только посмеивались. Борис даже водку разбавлял пепси-колой.

Я объяснил Борису, что ищу интересные рыбацкие места. Тот обещал отвезти меня завтра на какие-то лесные озера в предгорьях, расположенных на северо-запад от Чанг Мая. Борис сказал, что в прошлом году он видел, как там местные тайцы ловили спиннингами каких-то змееподобных рыб. Это меня заинтриговало. Джон согласился составить нам компанию.

Джон и Борис, как и обещали, заехали за мной в гестхаус в 8 утра. Я выкатил со стоянки свой мотобайк, и мы помчались по дороге в сторону реки Йом, отмеченной на карте Бориса. Пришлось ехать небольшими проселочными дорогами километров тридцать до первого озера, а всего их в этой лесистой местности, по словам Бориса, пять или шесть.

На берегу первого озерка решили передохнуть. Я распаковал и настроил удочку, наживил червя – коробочку этой насадки я купил накануне в рыболовном магазине, который мне показал Джон (он вообще в Чанг Май приезжает уже восьмую зиму); но поклевок ни у берега, ни при дальних забросах не было.

Чтобы не тратить напрасно время, решили поискать другие озера. Встреченный по дороге крестьянин с испуганным видом долго не мог понять, что от него хотят трое иностранцев, и особенно посматривал на краснолицего болтливого Джона, который, даже сидя на мотоцикле, не выпускал пиво из рук. Потом мужчина уяснил, что мы ищем, однако вначале указал дорогу на то озеро, от которого мы приехали, и только потом сообразил, что нам надо другое. Мы по его подсказке поехали вперед.

Следующее озеро располагалось вблизи рисового поля у самой дороги, и здесь мы увидели тайца-рыболова. Он подбрасывал спиннинговую оснастку, наживленную лягушкой, в прогалы между обширными зарослями травы. В ведерке у него плавало два достаточно больших змееголова.

Джон, засверкав глазами и состроив веселую рожу, сказал Борису:

– Алекс сейчас наловит крупных рыб, и вечером у нас будет вкусный ужин.

– Погодите, не сглазьте, – ответил я. – Вначале нужно наловить лягушек.

Пока я пытался выяснить у местного, где лучше ловить лягушек (поблизости их не было видно), вымазанный илом Джон принес, крепко сжимая в руках, двух небольших зеленых ляг. Пришлось насадить самую мелкую на крючок за спину и опустить за счет правильно подобранной огрузки в воду. Джон топтался рядом, и весь его вид говорил о том, что он хочет рыбачить. Я передал ему удочку и сказал, как надо манипулировать оснасткой, покачивая ее вверх-вниз, чтобы лягушка не пряталась на дне и не запутывала оснастку в водорослях. Вдруг кончик удилища вздрогнул. Джон на это не среагировал, потому что поплавок во время игры приманкой висел в воздухе. Снова кончик вздрогнул и на этот раз пригнулся. Почувствовав в руках тяжесть, канадец рванул удочкой вверх, и небольшой змееголов, массой не более двухсот граммов, взвился в воздухе, а потом упал на землю. Трясущимися руками Джон стал хватать рыбу, а она уползала от него по траве в сторону воды, тогда веселый канадец подмял рыбу под себя своим грузным телом и наконец, держа ее двумя руками, торжественно показал нам. Я предложил отпустить малыша-змееголова в воду, но Джон медленно покачал головой и показал сначала на рот, а потом себе на грудь и на живот, мол, я его съем. Я ничего не мог на это ответить, ведь Джон сам поймал и ему решать, отпускать или забирать рыбу.

Затем Джон передал удочку мне, но я предложил половить Борису. Тот не отказался и, забросив в тот же прогал между водных лопухов, неожиданно вскоре поймал змееголова, но уже граммов на шестьсот. Вскоре настала моя очередь ловить. Через минут двадцать в пакете было уже три змееголова. Потом в окнах травы клевать перестало, и Джон решил забросить на чистую воду – свободная от водорослей акватория была обширная. Поклевка произошла почти сразу. Удочка у Джона сразу согнулась в дугу, а леска была хоть и надежная, но, казалось, вот-вот порвется.

Борис закричал:

– Тащи!

Но я сразу же остановил:

– Нет!

– Джон, – заговорил я с волнением, – сдай немного лески с катушки, отойди влево и не дай рыбе уйти в водоросли!

К моему удивлению, не слишком опытный в рыболовных делах канадец сделал все так, как я велел. Он отошел подальше от кромки зарослей широколистной травы, немного отпуская леску, но держа ее в натяжении. Затем снова удочка согнулась в дугу, и рыба на кругах стала поддаваться рыболову. В какой-то момент на поверхности воды показалось ее вытянутое очень подвижное тело, но мощный всплеск хвоста не дал хорошо разглядеть его. Рыба снова ушла на глубину. Тем временем я в стороне зашел в воду, чтобы, если что, подхватить трофей руками: подсака у нас не было. Мне приходилось то и дело говорить Джону, чтобы он не торопился подводить рыбу к берегу. Ее нужно было утомить.

После протяженной борьбы рыба ослабла и стала поддаваться. Наконец, она послушно пошла к берегу. Здесь я подхватил ее руками и выбросил на берег.

К нашему великому удивлению, это оказался не змееголов, а арапайма – рыба, которую не всегда поймаешь во внутренних водоемах Таиланда. У нее тело, так же как у змееголова, сильно вытянутое, но голова более зауженная, а спинной и анальный плавники несколько короче. Кроме того, у арапаймы окраска тела однотонная, а у змееголова пятнистая. Эти рыбы могут достигать гигантских размеров. Рекордный вес пойманной в Таиланде арапаймы, если не ошибаюсь, был за 300 кг. Вообще, родина этой рыбы – Амазония. Ввезенные когда-то в Таиланд богачами для аквариумного разведения, эти рыбы каким-то образом попали в водоемы страны и расплодились. Сегодня наиболее крупные арапаймы водятся в Таиландском озере IT Monster Lake. Арапайма – двоякодышащий хищник, который питается рыбой, лягушками и даже водными грызунами и птицами.

– Больше трех кило потянет! – сказал Джон, вытирая ладонью вспотевшее лицо.

– Это малек, – и я рассказал, что собой представляют крупные арапаймы.

– Это малек? – переспросил меня Джон и, не дожидаясь ответа, быстро упаковал рыбу в целлофановый пакет, а затем сунул в рюкзак.

– Хм, малек! Поехали пить пиво под этого малька! – бросил на ходу канадец, направляясь к своему мотоциклу.

Мы с Борисом стали торопливо собираться, не забыв выпустить самого маленького змееголова – он оказался очень живучим.

Вечером мы расположились в ресторане на ночном базаре и вкушали нежнейшее мясо арапаймы и змееголовов. Блюда были приготовлены для завсегдатая Джона самим хозяином ресторана. С нами за столом сидела неизменно улыбающаяся тайка Буппа – подружка Джона. Буппа означает «цветок». Как дополнение к ужину, мы заказали королевских креветок. Блюда из морепродуктов здесь очень вкусны и дешевы. Потом наша компания гуляла по ночному базару, пропитываясь экзотикой Азии. Народу здесь было!.. И все вокруг были приветливы. Мы много смеялись, глядя на то, как наш редко трезвеющий друг дурачится и подшучивает над торговцами.

Наутро Джон отвез меня на своем байке на автостанцию. Дальше я автобусом отправился в еще более северный тайский город – Чанг Рай, где также собирался взять в аренду мотобайк и совершить не менее увлекательное путешествие к Меконгу.