Вы здесь

По дороге в Азии. Путевые заметки. Индонезия. Ломбок (Светлана Сысоева)

Индонезия. Ломбок

Первое лето было длинное, а второе не очень. Первое было жаркое, а второе еще жарче. Первым летом было дешево и веселья много. А вторым летом жена Андреаса вернулась, стало дорого и жизнь по распорядку. Но обо всем последовательно.

Андреас в захолустье давно поселился. У него пальмовая плантация, жена местная и отель для туристов. До отеля Андреасу дела нет, пять бунгало построил и деньги за проживание собирает. Жена Андреаса всем управляет, когда на Ломбок из Германии возвращается. Получается «перемена мест слагаемых» по всем правилам, Андреас сюда, жена туда, дети ни туда, ни сюда, а все остальные только и норовят, что за счет Андреаса либо нажиться, либо подзаработать.

Жена у Андреаса не то, чтобы строгая, она хозяйка в доме и если попустительствовать, на шею сядут нахлебники. Она и на меня сурово смотрела, я кухней, как раньше пользовалась, а ей уважение и почет не высказала. Пришлось за стол переговоров садиться, в глаза смотреть и обещать по утрам здороваться. Все довольны остались, но, если на кухню пойдешь, жена бдит, вдруг соль кто возьмет или воды отольет из кулера.

Жена Андреаса в немецком отеле седьмой год работает, контролер качества. То есть ходит по гостиничным номерам с проверкой – качественно горничные убрались или нет. В отеле жену Андреаса ценят по заслугам, она строгая и фишки уборочные знает – например, что сначала надо с вентилятора на потолке пыль смахнуть, а потом уже чистые простыни на кровать стелить. Жене Андреаса в Германии нравится. Работа не пыльная, авторитетом можно давить, тусовки посещать сасакские – как выяснилось, в Берлине есть не просто индонезийское сообщество, но даже ломбокское, чуть было не с отделением округа Секотонг, откуда Нур (жена Андреаса) родом. В Берлине им весело. Поработал, вечером посиделки с другими женщинами – поболтать, еду приготовить, может даже погулять сходить.

В последний уезд долго жены Андреаса не было. Андреас звонил-звонил, она то к новому году обещала вернуться, то к дню рождения сына. Вернулась в марте, сейчас ноябрь, она до сих пор здесь. Что означает, что теперь новый босс курортом правит. И правила для отдыхающих изменились. Раньше было «денег меньше – веселья больше». Теперь «денег больше – жизнь по уставу». И главный пункт устава «я, фрау Нур, теперь главная, поэтому каждое утро должно начинаться с оказания мне почета и уважения».

Нур – пусть и из полицейской семьи – простая индонезийская женщина. Выпало ей счастье за иностранца замуж выйти, причем не в последние десять лет, а семнадцать лет назад, когда и иностранцев на пальцах сосчитать можно было, и в захолустье они не заглядывали. Не будем описывать этих иностранцев, скажем, что индонезийские женщины за них цепко держатся и счастье свое упускать не хотят – подозревая почти любое лицо женского полу в попытке увести это счастье под покровом ночи. Нур не первая такой жизнью живет и не последняя. Таких девушек-женщин очень много на Бали, на Ломбоке они в туристическом районе Сенгиги обитают, да и на других островах они есть. Восемьдесят процентов их одинаковые. Одеваются как жены американских юристов (слаксы, мокасины, рубашка-поло), это если они уже замужем, или поярче (шорты, топ, золота побольше), если отношения в процессе развития. У всех подозрительный взгляд с прищуром и желание бороться за финансовое будущее не на жизнь, а на смерть. Впрочем, там, где иностранцев много и выбор есть, девушки помягче.

После замужества не у всех, но у многих характер портится. Были они никто, стали обладательницей белого мужа, толстого кошелька, большого дома с окнами и даже машины-иномарки. Стали-то стали, но понимают, что сокровища эти им не принадлежат и в один прекрасный момент могут легко упорхнуть к другой счастливице. Или понимают, что даже с этими сокровищами они остаются никем – образования нет, кругозора нет, возможностей сделать что-то без помощи мужа нет, ничего нет. Захочет муж, помашет ручкой и уедет в свою Австрию или Австралию, оставив ее в том возрасте, когда кожа уже не та, и бедра, и грудь… Индонезийцы внешне стареют быстро. Жила-была девушка, не видишь ее два месяца, встречаешь – а она уже как старик и море.

Может по этой причине Нур в Германию часто ездит. Может ей и правда на курорте скучно и стресса много. Может она по каким другим причинам неприветлива, не здоровается и косо смотрит. Только такого поведения вы нигде не встретите и нигде не увидите в гостиничном бизнесе. Открыл такой бизнес – будь добр двадцать четыре часа в сутки улыбаться, завтрак в стоимость номера включать, а за длительное проживание давать скидку. Потому что турист любит, когда ему рады, когда он после побудки может на кофе с омлетом рассчитывать, а стоимость номера, если месяц жить, будет для него гораздо меньше, чем если только сутки.

Турист также любит, когда в номере не только чисто, но и спокойно. Потому что он платит не за комнату как таковую, а за возможность отдохнуть и жить в безопасном окружении, где ему комфортно по его туристическим меркам, а не по местным. Где его не будут будить в шесть часов утром, а вечером не будет считать за дурака «есть захочешь, заплатишь». Потому что ошибочно в целом туриста за дурака держать, даже если он из какой австралийской глубинки. Там тоже туристы есть и есть отели, владельцы которых понимают, что не будь туристов, не будет у них дохода, и придется им в качестве заработка не пыль под кроватью мести, а овец разводить, чтобы свести концы с концами и на завтрак-обед-ужин не «Веджемитом» питаться, а по выходным в райцентре платье себе новое покупать.

У меня в захолустье есть практически подруга Дини. Дини – учительница, она с Явы приехала, преподает что-то по туризму и английский язык. Приехала вместе с мужем и маленькой дочкой, их родственники пригласили, сначала дали помещение под магазин, потом забрали, это история долгая, ее в следующий раз расскажу.

В Пелангане школу туризма строят с большим размахом, как все начинания индонезийские. Землю купили, план составили – здесь отель, там ресторан, вдали учебные классы. Год уже строят, два помещения без отделки готовы, на остальной земле коровы пасутся.

Школа работает, тем не менее, в здании школы обычной, во вторую смену. Студенты платят пять тысяч рупий в месяц; за эти деньги их готовят к работе в гостиничном хозяйстве, которого в захолустье пока нет толком. Ходят слухи, что землю на юге острова арабы скупили под гостиницы, аэропорт международный неподалеку планируется – вот-вот польется туристический поток, который надо размещать, кормить-поить и всячески ублажать, что в данный момент сводится к «хелло-мистерам» и «надурить на рынке на пару тысяч рупий».

Меня в школу пригласили щеки надуть и выпендриваться. Не тут-то было. Не учли граждане семилетний опыт преподавания и страсть мою к занятию оному. Поэтому трем классам от меня досталось по самый не балуйся.

Первый класс был мальчуковый. Что за предмет был, я не поняла, учительница отсутствовала, а Дини затруднилась объяснить. Поэтому парни сначала самостоятельно, а потом в группах по четыре писали, что такое «хорошая гостиница». Определения мы зачитали и проголосовали за лучшее. Победила группа номер два, остальные обиделись, а я сказала, что вот эта группа работу получила, а остальные могут домой идти не солоно хлебавши.

Дальше мы долго и нудно разбирали тему, что туристы любят, а что не любят. Что номер надо чистить до заселения, а не после. Что грязь надо из-под кроватей выметать, белье постельное менять и не надоедать с вопросами: как дела и откуда. Составили два списка, один студент сообразил их себе в тетрадку переписать. Про него я сказала, что его на работу беру, а остальных мы домой отправили.

Во втором классе были девчушки бойкие. Им до меня про ресторанное обслуживание рассказывали, да сам директор школы, приветливый и улыбчивый, на уроке присутствовал. Девушки меня порадовали тем, что вопросы по-английски задавали, а я их порадовала рассказом, что не растут в России манго да бананы, зато растут ягоды разные. Малявка на первой парте оживилась, погладила живот и сказала «вот я бы ягоды все и съела». Это показалось смешным, мы посмеялись, а мне пришлось про погоду объяснять. Что такое +10С понятно было. А что такое -20С это уже было свыше понимания.

Третий класс был смешанный и как раз Динин. Они в субботу контрольную писали, поэтому сегодня был день отдыха. Отдохнуть не получилось, потому что лекция называлась «культурные различия» и состояла она из сократовских вопросов «идет турист по улице, с ним один поздоровался, второй, третий, а на тридцать пятом турист рассвирепел и обещал поубивать всех махом – почему».

Ответов много было разных. Например, на вопрос: вы встали в пять утра, в шесть приехали на работу в отель и начали уборку, из номера выскочил турист, ужасно злой, почему – вариантов ответа было несколько. Потому что убрали номер плохо вчера. Потому что не постучали. Потому что ему не нравится, как убирают номер сегодня. Долго пришлось ходить вокруг да около правильного ответа – не встаем мы так рано, разбудили вы несчастного, хотите номер убирать, приходите после десяти, а лучше после одиннадцати.

На вопрос следующий: вы спросили туриста «как дела» утром, спросили днем, спросили вечером. Вечером он разозлился и послал вас по нехорошему, почему? Что-то у него случилось, был ответ, расстроился. А сколько раз нужно спрашивать «как дела»? Пока не получим ответ «все прекрасно». После бурной дискуссии удалось договориться, что одного раза достаточно. А если турист и не ответит, не надо думать, что он не услышал и спрашивать заново.

Интересная лекция получилась. О том, что у нас принято, а что у них. Что говорить, а где промолчать. К кому как обращаться, а к кому и близко подходить не надо. Про личное пространство и вежливое общение. Про жителей больших городов и маленьких деревушек. Про то, что турист не такой дурак, каким на их взгляд выглядит.

Мне тоже вопросы задавали, где живу, кем работаю, что люблю и какое у меня хобби. Про хобби я попросила больше вопросов не задавать, потому что не знаю, как у вас, а меня этот вопрос в ступор вгоняет. У меня вся жизнь как одно большое хобби. А студенты про культурные различия поняли. Не все, но некоторые. И девушка одна в конце заметила «все же какие мы разные».


ПРО ВЫБОРЫ, КРАДЕНЫЕ НОУТБУКИ И КАРТИНЫ С МЕСТНЫМ КОЛОРИТОМ


Жил-был мальчик. И жил-был маленький крокодил. Вернее, так: жж-френдесса попросила про хлеб написать. Про хлеб не получилось, получилось про выборы. Не про политические. Про выборы, которые мы делаем или которые нас делают, если мы выбираем не то, что надо.

Крокодил тогда сделал свой выбор, а наш мальчик сделал свой. И еще много людей выбирали себе дороги и дорожки, пути прямые и широкие или переулки, чтобы, отстреливаясь, уходить огородами.

Устроился мальчик на работу к Андреасу в отель. Девятый ребенок в семье местной матери-одиночки. В захолустье много детей, и семей нищих много, но наш мальчик не был обыкновенным. Наш мальчик оказался талантливым. Хотя в школе всего три года отучился, вырасти успел, и про таланты свои слыхом не слыхивал.

Главный талант мальчика – рисование. Попробовал – получилось. Еще раз попробовал – получилось гораздо лучше. Рисовал ручкой в тетрадке, пока талант не заметила добрая женщина; купила краски, альбом, учебники и посоветовала создавать маленькие картины с местным колоритом и продавать их туристам за пару долларов. Даже купила одну, для почина. И – случайно получилось – рассказывая, как что в рисовании устроено, затронула тему выбора. Сказала, что в этом выборе дурацком все дело. Мальчик может выбрать то, что ему внутренний голос подсказывает. А может то, что друзья-приятели нашептывают.

Мальчик про выборы послушал и рисовать пошел. Людей, пейзажи, животных диковинных. Только вместе с рисованием, как позже выяснилось, он еще один талант развивал. Который как раз ему друзья нашептали. Стал мальчик пивом Андреасовым налево торговать. Друзьям-приятелям, которые вечером на скутерах с выключенными фарами приезжали.

«Ага, – скажет нетерпеливый читатель, – доигрался мальчик». Доигрался. Но про игры позже. Сейчас речь пойдет про выбор того, чьим пивом мальчик друзей снабжал почти каждый вечер. Про выбор Андреаса.

Конец ознакомительного фрагмента.