«Я ещё не вернулся с войны»
Московская городская организация Союза писателей России выпустила в свет новую книгу стихов полковника Владимира Силкина «Кавказский крест» тиражом в 500 экземпляров.
Замечу, что в этой простой и ни на что не претендующей повествовательной фразе содержится немало вполне злободневной общественной информации. Она, прежде всего состоит в том, что люди в погонах, навсегда связавшие свою жизнь с армией, продолжают писать стихи. Что они практически не имеют в отличие от борзописцев-нуворишей средств и возможностей издать их за свой счет. И наиболее талантливым из таких людей приходит на помощь Московская городская организация Союза писателей. Порадуемся в наш меркантильный век хотя бы этому. Добавим сюда, что уже само название поэтической книги Владимира Силкина внятно говорит о её тематической «биографии», о том, как воспринимает автор нынешние события на Кавказе в контексте нынешней истории России.
Вышло так, что поэта Владимира Силкина я знаю давно: тридцать без малого лет назад, работая в газете Южной группы войск «Ленинское знамя», мне довелось познакомиться с первыми литературными опытами тогда ещё рядового Владимира Силкина, присылавшего стихи в газету. В них уже тогда проступали следы несомненной поэтической одаренности – на литературном конкурсе, однажды объявленном газетой, рядовой Силкин занял первое место.
С тех пор утекло немало воды, поэтому, не скрою, читал книгу с особенным вниманием. Редакторским, что ли, не знаю. И очень порадовался, прочитав, и за неё, и за автора, и за армию в целом.
Дело в том, что армия в России – это нечто большее, чем армия в любой европейской стране. Потому что армия – она и есть Россия, тождественна ей во всех своих главных общественных и человеческих проявлениях. Так уж сложилось у нас, что именно на военных дрожжах восходил любой замес российской истории. И потому военная лямка никогда не случайна и не тяжка для мужского российского плеча, но почти всегда благодатна для русского сердца и молодечества. Это понимали все лучшие поэты России, носившие на плечах погоны, начиная ещё с Лермонтова и Дениса Давыдова. Отрадно видеть, что понимает и Владимир Силкин.
Его книга по-своему отражает судьбу всего мужского послевоенного поколения России, выстроившего свои жизни по победителям-отцам, с тем же пониманием чести и долга и оказавшегося волею исторических обстоятельств на обломках когда-то великой державы, кровоточащей локальными войнами, внутренними раздорами, в атмосфере псевдодемократической истерии, искажающей сами понятия «долг» и «честь». Выстоять в той атмосфере, сохранив свои главные убеждения, полунищему по мерке чиновничьих зарплат офицеру было трудно – большинство из нас знает это по себе. Но именно сейчас, пожалуй, становится видно, что свалившиеся на армию испытания принесли и свою нравственную пользу: очистившись от людей случайных, от идеологии, от политики, она стала институтом государственным, всё более осознанно отождествляя себя с Россией, ощущая себя неразрывным звеном в её тысячелетней, богатой ратными страницами истории. Быть может, именно война в Чечне, повернувшая страну лицом к своей армии, и стала тому трагической, но необходимой причиной.
В книге Владимира Силкина «Кавказский крест» все эти мысли присутствуют, талантливо проговариваясь в поэтической строке, живой и естественной, поскольку порождена не абстракциями, а собственной жизнью и судьбой.
Поначалу в ней оживает Великая Отечественная война, воспринятая лично, увиденная когда-то глазами ребёнка, но по-настоящему осмысленная лишь теперь, в полковничьих погонах. «Протяни мне, батя, руку через страшную войну!» – обращается поэт к фронтовику-отцу, как равный уже по возрасту и сам побывавший на войне. В стихах его снова оживают воинские эшелоны, везущие с западных направлений порой раненых, искалеченных, но исполнивших свой долг солдат, оживают русские окраины, солдатские матери и вдовы, «люди русского подворья», на которых стояла и доныне стоит Россия, оживает однофамилец-герой, погибший при форсировании Днепра, и блистательный маршал Жуков, едущий принимать победный Парад по звонкой кремлевской брусчатке и уже понимающий, что этой всенародной славы Верховный ему не простит. Да и сама та война отсюда, издали видится автору как-то по-человечески иначе: «На Орловско-Курском направлении // Всё без изменения пока, // Пребывают в грустном настроении // Наши и немецкие войска…»
А потом начинается собственная биография: первые подчиненные, учебные бои, переезды и перемены гарнизонов, растущие вширь плечи, растущее день ото дня ощущение того, что:
Нашим ротам название – масса.
Но на марше в холодной пыли
Каждый ходит отдельно под Марсом
И заимствует сил у Земли.
И за землю родную, что носит,
Офицер ли случись, рядовой, —
Свое сердце на жертвенник бросит
Ради тех, кто пребудет живой.
Но останутся в списках навечно
Убиенных сиять имена.
И, выходит, война человечна,
Если только священна она.
А вокруг война – уже не совсем священная, и человеку в погонах приходится испытывать на себе и душманский фанатизм в Афганистане, и невидимый ад Чернобыля, и «разор-траву» межэтнических конфликтов и войн в Карабахе, Северной Осетии. И, наконец, войну в Чечне. Но здесь, где прямо затронуты государственные интересы самой России, всё уже поворачивается по-другому:
Мужское привычное дело,
Суровый солдатский удел —
Искать в перекрестье прицела
Пернатых, зверьё и людей.
Но ныне особая гонка —
Двуногие волки в цене.
И пахнет от ран самогонкой
На этой дешевой войне…
Людям в погонах, выполняющим свой долг на Кавказе, посвящены многие поэтические страницы этой книги. Перед глазами читателя предстают морпехи, медсестры, падающие под огнём снайперов пехотинцы, вертолётчики, выручающие их в бою. Он замечает, как молятся рядом сержант и подполковник в Моздокском православном храме, видит переменчивые человеческие лица, чует запахи гари, крови и пороха. Остро ощущает, что вокруг навсегда уходят из жизни знакомые и незнакомые люди, которых всё труднее провожать, держа в руке поминальную свечу. Подчеркивает: «Я ещё не вернулся с войны». Понимает, что всегда в таком прощании есть острое предчувствие того, что:
Чья-то женщина в тёмный платок
Будет прятать бессильные всхлипы.
И сорвётся увядший листок
С почерневшей до времени липы.
И сорвётся над крышей звезда,
И ударится в гулкую крышу,
Но когда это будет, тогда
Я уже ничего не услышу…
Пожелаем же автору, чтобы он оказался далёк от этого, каждому из нас предстоящего прощального мига. И поздравим его с доброй, мужественной и талантливой книгой, поэтическая речь которой не туманна и близка к разговорной речи, потому будет понятна главным читателям книги: армии и российской глубинке.
В заключение скажу важное: полковник Владимир Силкин – руководитель недавно созданной Военно-художественной студии писателей. И книга убеждает в том, что он сумеет помочь раскрыться молодым поэтическим дарованиям в погонах, которые в свою очередь постучатся теперь в его двери…