Глава 3
Зрачок его сузился до крохотной точки, показалось, что сейчас взметнется в вертикаль и заполнит радужку цветом огня, но нет. Иртхан коснулся моей руки и поднес к губам. Сжимая пальцы чуть сильнее, чем того требовал этикет. Обжигая обманчиво-человеческим взглядом, однозначно говорящим, что я – его. И поцелуем, который даже через шелк перчатки заставил сердце подпрыгнуть к горлу. Только когда Халлоран отвлекся на Танни, поздоровавшись с ней, мысленно вздохнула с облегчением. Мне вообще удивительно повезло, что с нами была Танни и эскорт охраны: при них держать лицо было намного проще. Да и не собиралась я больше доставлять ему удовольствие и срываться.
Ни за что!
Поэтому спокойно положила руку поверх предложенной мне, направляясь к телепорту.
– Надеюсь, больше сюрпризов на сегодня не предвидится? – Тихое рычание только для меня.
– Смотря, что ты подразумеваешь под сюрпризами. – Я мило улыбнулась.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я, – прозвучало обманчиво-спокойно.
– О чем же? – Невинно хлопнула глазами.
Это скрип зубов или он раздавил что-то?
– О твоей непредсказуемости.
Ответить не успела, мы шагнули в зал перехода, и Танни не сдержала восхищенного возгласа. До этого дня она видела телепорты только в блокбастерах, сети и всяких научно-познавательных передачах. Поэтому сейчас с любопытством озиралась по сторонам, пока часть охраны правящего уже проходила в Зингсприд, чтобы встречать нас на другой стороне.
– Круто! – заявила сестра, пока над ее рукой скользили сканирующие лучи.
Оглянулась на нас и подмигнула.
– Предсказуемость – это скучно, – шепнула я, когда Танни нырнула в арку перехода.
Разумеется, я не собиралась устраивать ничего такого, но если ему так хочется…
Пусть понервничает.
Одарила Рэйнара очаровательной улыбкой и положила ладонь на медицинский сканер. В арку мы шагнули вместе, легкое головокружение – и мы уже в Зингсприде. Столичный ВИП-зал отличался только масштабами и цветами: сталь и синева. В этих же тонах была форма улыбчивых портпроводниц. В сопровождении охраны и не прекращающей озираться Танни мы вышли в зал ожидания, где Рэйнар помог мне снять полушубок.
Сестра уже снимала дутик. За окнами в высоком небе с подкрашенными в разные цвета облаками самое большое срезало взошедшую над городом первую луну, по-летнему огромную. Танни вертела головой, как сигнальным маячком, кажется, даже забыла о том, в каком составе мы прибыли. Впрочем, распрощаться нам пришлось именно здесь, ее должны были сопроводить в отель, и она уже была на низком старте от нетерпения. Только рукой помахала, исчезая за дверями вместе с одним из безопасников.
Нас с Халлораном вывели в коридор к другому выходу.
Вывели в прямом смысле, еще никогда в жизни у меня не было ощущения, что вокруг меня сжимается кольцо из людей. В данном случае – из охраны правящего. Мы шли не через общий зал, минуя лабиринт безграничного Зингспридского телепорта. Все было быстро, слаженно, профессионально, по дороге нам попадались исключительно сотрудники местной службы безопасности, один из них и распахнул дверь, ведущую на отдельную стоянку, где стояло лишь несколько флайсов.
Для нас и для охраны.
В лицо ударил горячий воздух, на миг стало нечем дышать.
Не то из-за влаги, которой он был насыщен, не то из-за чувства, что я шагнула из зимы в лето. Но ведь и правда шагнула: там, в Мэйстоне остались снега и мороз, а здесь… Я даже замешкалась на миг и тут же почувствовала пристальный взгляд безопасника. Ну и пусть, у него работа такая, а я дышала влажным воздухом, впитывая новые ощущения и наслаждаясь теплом. Правда, наслаждалась на ходу по пути к машине, потому что иначе меня бы снесло стремительной охраной.
– До океана здесь далеко, – сказал Рэйнар, пока мы шли к флайсу. Оно и неудивительно: Зингсприд разрастался от береговой линии вглубь материка, телепорт на самой его окраине. – На побережье влажность еще выше.
Не представляю, куда уж выше.
Хотя там наверняка одуряюще пахнет солью. Как в некоторых соляриях и бассейнах с океанской водой. Пока что тянуло только кожей, кондиционированной прохладой и дорогим парфюмом. Стоило водителю поднять флайс, перед глазами по нарастающей засверкали иглы высоток.
Зингсприд построен полукольцами, точнее, районы в нем так расположены. Самая дорогая жизнь – на побережье, где разместились элитные дома и самые высокие многоэтажки. Насколько я знаю, там очень много зелени. Дальше идет деловой центр, за ним районы попроще, а потом окраина. Здесь череда промышленных предприятий, но телепорт стоит особняком, как и в Мэйстоне, дальше тянутся необитаемые территории, а за ними начинаются пустоши.
Что и говорить, Зингсприд был прекрасен.
Невероятен.
Огромен. Стоило нам выйти на верхнюю магистраль, как я оценила масштабы раскинувшегося вокруг мегаполиса.
И, конечно, возвышающуюся впереди пока еще тоненькую, но даже отсюда величественную иглу Вайовер Грэйс, Зингспридской Лаувайс.
Не представляю, какая сила требуется, чтобы удержать такой город в безопасности.
– Бесподобно. – Негромкий голос Рэйнара заставил очнуться.
– Бесподобно, – подтвердила я и откинулась на спинку.
– Ты выглядишь бесподобно.
От неожиданности я чуть не свалилась с сиденья, благо падать особо некуда, с одной стороны дверца, с другой он. Валиться в руки его иртхамства тоже не было ни малейшего желания. Зато, судя по темному взгляду Рэйнара, он только этого и ждал, потому что потянулся к моему лицу, почти коснулся светлой пряди. Я перехватила его руку раньше, чем успела на себя разозлиться – за полыхнувший внутри костер и желание почувствовать это прикосновение.
Всем сердцем. Всем существом. Всей кожей.
На себя за минутную слабость, на него, потому что…
Потому что смотрел он на меня как на свою собственность.
Вот не собиралась я этого делать, но сейчас плавно подалась вперед.
Почти вплотную к нему. Касаясь коленями коленей, дыханием – дыхания.
– Благодарю, – прошептала прямо в губы. – Местр Халлоран.
После чего мягко отвела его руку.
Вот теперь его зрачок действительно вытянулся, в глубине алого пламени заворочался зверь, но я отвернулась к окну. Гулко ухающее в груди сердце согласно унялось, зачарованное видами.
Собственно, посмотреть действительно было на что: вдалеке уже маячила кромка побережья. Стемнело на удивление быстро, и цвет океанской воды, подкрашенной огнями, напоминал опрокинутое ночное небо. Верхняя магистраль стелилась огненной лентой, стремительно стягиваясь за спиной в нить, рекламные голограммы вспыхивали там и тут, стальные змеи аэроэкспрессов – ощутимо длиннее, чем в Мэйстоне, – извивались под нами сверкающими нитями.
Поворот, еще и еще.
Вблизи Зингспридская опера раскрывалась огненными лепестками, свет от которых плескался в темном зеркале воды. Чаша, на которой располагалось здание, казалась парящей над побережьем. Разумеется, удерживали ее прочные конструкции, однако из-за особенностей архитектуры и подсветки сейчас их не было видно. От красоты захватывало дух, казалось невозможным представить, каково будет ступить туда и очутиться рядом с раскаленными кристаллами, пронзающими темное небо. В зале, где голос Шайны возносился под высокие своды, сводя с ума миллионы людей.
Стоило мне об этом подумать, как мы пошли на снижение.
В подсветке «купалось» не только здание оперы, но и расцветающая под огнями зелень. Высокие пальмы и ухоженные газоны, сверкающая россыпь светильников вдоль многочисленных дорожек, оплетающих «драконий цветок». Садились рядом с центральным входом, полыхающим огнями у зазубрин дверей. Тонкие полоски постоянно то смыкались, то размыкались, впуская роскошно одетых женщин и мужчин во фраках. До начала оставалось совсем немного времени, поэтому снаружи никто надолго не задерживался. Впрочем, стоило нашему флайсу опуститься, как все взгляды, словно магнитом, потянулись к нему.
– С прессой не общаемся, – произнес Халлоран, когда дверца флайса пошла наверх. – Все комментарии даст моя пресс-служба.
– Надеюсь, никаких сюрпризов не предвидится? – повторила его же слова.
Иртхан прищурился.
– О чем ты?
– О твоей непредсказуемости.
Холодно улыбнулась и подала ему руку, шагнув в царство вспышек. Мне не привыкать к выходам, но сейчас взгляды цеплялись за меня, сканируя с головы до ног. Оценивая, сопоставляя: она и правящий? Журналисты, которых оттесняла охрана, публика, которая собралась насладиться голосом Эллины Райт. За время, что мы поднимались по широким низким ступеням, протянувшимся на длину аэроэкспресса и сужающимся ближе к дверям, улыбка приклеилась к губам. Точно так же, как моя ладонь – обманчиво легко – к сгибу его локтя.
– Поговорим в ложе. – Его шепот скользнул по щеке, когда он склонился ко мне, и вспышки со всех сторон не преминули это отметить. Сильная ладонь уверенно накрыла мои пальцы. Теперь я при всем желании не смогла бы убрать руку.
Стоило нам шагнуть в холл, как брызги света потекли по платью, оживляя невидимый до этой минуты отражающий узор. Темная сталь фрака Халлорана посветлела, как разогревающийся металл. Толпа обтекала нас и расходилась под хрусталем сводов к лестницам и лифтам. Не удержалась, подняла голову, рассматривая бегущие ввысь стеклянные переходы, изящные мраморные опоры. Раскатистое рычание дракона, сопровождаемое хлопаньем крыльев, прокатилось по зданию, оповещая о скором начале.
– Нравится? – негромко спросил иртхан.
– Очень, – призналась честно.
– Я рад. И еще больше, что ты сегодня со мной.
Мне захотелось пнуть его под коленку.
За мягкие вкрадчивые нотки довольного дракона.
За то, что он говорил со мной так, будто ничего не случилось.
За то, как это было сказано, – чтобы наверняка, в самое сердце.
За скольжение ладони по пальцам.
Вот только в длинном платье это делать неудобно. К тому же я обещала, что буду вести себя прилично.
Не ему, себе.
– Мы оба знаем, что я с тобой исключительно по твоему приказу.
Сильная рука на мгновение окаменела, но затем снова обманчиво расслабилась.
– Я помог тебе определиться с выбором. Наслаждаться вечером или нет, решать только тебе.
– Роскошный выбор, – хмыкнула я. – Согласиться и насладиться или согласиться и не насладиться. Я выбираю первое, а ты?
– Я собираюсь наслаждаться им вместе с тобой. – От двусмысленного заявления и низкого грудного рычания все волоски на коже встали дыбом.
Перчатка под его ладонью не заискрила только чудом, но, к счастью, мы пришли. Первым делом охранники проверили ложу, и лишь потом отступили в сторону, чтобы позволить нам шагнуть за раздвижные двери. Кресло, к которому меня проводил Халлоран, мгновенно подстроилось под фигуру. Оно «зависло» в воздухе, регулировать высоту подъема можно было на панели управления, вмонтированной в подлокотник. Стоило иртхану сесть рядом со мной и легко коснуться дисплея, прозрачное стекло дверей стало матовым. Словно запотело или его затянул морозный узор.
Прежде чем успела бросить взгляд на сцену, уже догадалась, что мы в председательской ложе. Я видела ее в сети: снаружи она напоминает парящую в невесомости платформу (за счет тончайшего на вид, но очень прочного стекла), отлитую в форме драконьего цветка и повторяющую здание в миниатюре. Внутри – места на восьмерых, ультрасовременная обстановка. Пока разглядывала ложу, иртхан снова коснулся панели на подлокотнике. Откидной планшет тут же высветил голографическую программу, а очередное рычание еще немного приблизило начало «Артомеллы».
– Четыре действия, – произнес Халлоран. – Самый большой антракт между вторым и третьим. Посмотреть меню и сделать заказ на ужин можно либо сейчас, либо после первого действия.
Какой ужин? Глянула под ноги, и голова закружилась. Огромный зал, тысячи мест, и кажется, что можно коснуться рукой головы любого, кто сидит внизу. Визуальный обман, точно так же, как для других зрителей наша ложа. Обманчиво хрупкая, в хрустальных кристаллах, раскрывающихся лепестками напротив сцены. На верхнем герб Аронгары: двенадцать драконов, сплетающихся в нерушимое стальное кольцо на фоне взрезающих небеса гор.
Ух!
Меня вдруг захватило чувство пьянящего, будоражащего восторга.
Я смотрю на сцену, где пела Шайна!
Огромное, залитое пока еще приглушенным светом пространство, над которым вот-вот раскроются голограммы декораций и начнется история Артомеллы!
– Рэйнар… – Повернулась к нему и осеклась, так жестко он на меня смотрел.
Или не на меня?
А потом вдруг и сама, не зная как, я выхватила из многолюдного зала Вэйлара. В ложе, которая как раз хорошо просматривалась из нашей. То ли дело было в огненных волосах, то ли в том, как горели глаза истинного. У меня даже щеки закололо, а таэрран запылала с удвоенной силой. Глаза Рэйнара, напротив, стремительно потемнели, превращаясь в угли.
В эту минуту над залом прокатилось третье рычание, а мгновением позже погас свет.
Чтобы взорваться сотнями светил над сценой.
Улыбка на губах иртхана тоже погасла. Вэйлар сдержанно кивнул в знак приветствия и опустился в кресло. Даже в полумраке ложи его волосы горели огнем. Молодая женщина, сидевшая рядом с ним, посмотрела на меня и подалась к истинному. Вэйлар наклонился к ней, а я с трудом заставила себя переключиться на сцену. На распластавшийся внизу древний город, потрясающий своей детализацией. Пыталась отрешиться от нахлынувших на меня чувств, но получалось с трудом.
В груди горело, как если бы по неведомой причине отказала таэрран, но отказать эта дрянь не могла. Едва удержалась, чтобы не прикрыть шею рукой, в темноте роспись напоминала раскаленный докрасна ошейник. Конечно, Вэйлар все равно увидел бы меня с ней. В новостях или в сети, но почему-то именно сейчас вышло так неожиданно. Знал ли Халлоран, кто будет в соседней ложе? Наверняка, он ведь привык все контролировать!
Разумеется, заявить всему миру, что я – его, это чудесно.
Особенно чудесно, если рядом будет тот, кто посягнул на его собственность.
Я смотрела на сцену, тщетно вслушиваясь в льющиеся над залом голоса. История Артомеллы начиналась с детства, когда в маленькой девочке проснулась сила, неподвластная даже мужчинам. Ее стихия проснулась, и, чтобы уберечь дочь, правящий отец лично взялся за ее обучение. Он намеренно скрывал ее силу, потому что у него был наследник. Невероятная магия сестры способна была поставить под угрозу авторитет брата. К тому же в те времена к иртханессам относились как к красивому дополнению братьев, отцов и мужей.
Впрочем, в настоящем существенно изменилась только видимость.
– Эта женщина могла бы остаться жива, – негромко произнес Рэйнар во время короткой паузы. – Если бы отец сразу объяснил ей, что к чему.
Акустика здесь и впрямь была потрясающая: голоса возносились под своды, чтобы расплескаться над восхищенным залом, отдаваясь в каждом сердце. Даже голос маленькой девочки, приглашенной на роль Артомеллы в детстве. Говорить, когда дыхание перехватывает от звучания, казалось кощунством, но я все-таки ответила. Так же еле слышно.
– По-твоему, он должен был посадить ее под замок?
– Он воспитывал воина, а не женщину.
– Если бы он воспитал женщину, от города остались бы одни угольки.
– В этом сущность всех драм. Преувеличение.
Я оторвалась от сцены, чтобы взглянуть на него: хищный профиль, жесткая складка у губ. Рэйнар повернулся ко мне, ни одна черточка на лице не дрогнула. Только в глазах под тонким настилом изумрудного льда мелькнуло что-то такое, от чего сердце пропустило удар.
– В чем же ты видишь преувеличение?
– Ни одна женщина не способна справиться с налетом.
– Но она справилась.
– Она умерла.
– По-твоему, ей нужно было позволить драконам спалить город?
– По-моему, ей нужно было выбрать другого мужчину. Который был бы способен ее защитить.
Я сцепила руки на коленях.
– Любовь не выбирает и не оценивает. Она просто есть или нет.
– Отношения со слабаком – это не любовь. Это безумие.
– Безумие – это отношения с тем, кто тебя не слышит, – хмыкнула я.
Он сощурился, но я уже отвернулась, не было ни сил, ни желания выдерживать этот пронизывающий взгляд. А вот мой странным образом притягивался к ложе Вэйлара, лишь усилием воли я заставляла себя туда не смотреть. То ли дело было в воспоминаниях, то ли в том, что у нас родственные огни. Истинная и истинный… Таэрран запирает магию, но не звериную сущность. Запечатанное пламя все равно останется пламенем, а драконица во мне засыпала только вместе с человеком.
Может, все дело в этом?
Первое действие закончилось, и в зале вновь вспыхнул свет.
Аплодисменты прокатились по залу не менее сильно, чем несколькими минутами ранее ария «Встреча». Публика забурлила, оживленно обсуждая выходы Эллины Райт – пока еще совсем юной Артомеллы, и Адрена Кромаха, которому досталась партия ее возлюбленного Регхарта.
Рэйнар коснулся панели управления, и двери, ведущие в коридор, снова стали прозрачными. Столпотворение у нашей ложи напоминало среднестатистический рынок в бедном районе. С поправкой на наряды и вежливость, разумеется: просто большинство делали вид, что замешкались рядом или разглядывали что-то с балкона, расположенного как раз напротив наших дверей. Безопасники неподвижно застыли у стен, даже не шевелились, ожидая нашего выхода, а иртхан подал мне руку.
– Леона.
Вложила пальцы в сильную ладонь и грациозно поднялась. От меня не укрылось, как вспыхнули его глаза, когда он скользнул взглядом по обтекающему фигуру платью.
– Куда пойдем?
– Начнем с холла, посмотрим выставку.
– Выставку?
– История «Артомеллы» от первой постановки Зингсприда до наших дней.
По-настоящему оценить всех желающих поглазеть на правящего и его эскорт смогла, только когда мы вышли наружу. Этаж был заполнен народом, хотя в красивом холле было на удивление свободно. Губы сами собой растянулись в улыбке, как ответ на праздное внимание. Выставка начиналась в соседнем с холлом павильоне (из которого открывался невероятный вид на город), тянувшемся вплоть до самого ресторана. К нему вели две роскошные лестницы, по одной из таких мы сейчас и спустились в сопровождении охраны.
Возможность насладиться исторической экспозицией «Артомелла» с кадрами и описаниями постановок Зингспридской оперы разных лет раньше захватила бы с головой, но сейчас я не могла перестать думать о Вэйларе. Слишком отчетливо помнила, как тронувшая его губы улыбка исчезает при взгляде на таэрран. Что он подумал, когда увидел ее? Почему не подошел к нам сразу, ведь наши ложи совсем рядом?
Стоило нам оказаться в арке павильона, все мысли разом вылетели из головы, у «живой» голограммы стояли Вэйлар и его спутница. Эффектный мужчина и ослепительно-красивая женщина в платье цвета заката в пустыне. Миг – и, заметив нас, истинный склонился к брюнетке. Прошептал что-то, после чего они направились в нашу сторону. Настолько решительно, насколько позволял шлейф яркого платья иртханессы. То есть медленно, но неотвратимо.
– Добрый вечер, Рэйнар, Леона. – Таким голосом хорошо нарезать детали на конвейере, неуловимо раскаленным, как лазерный луч. В темной радужке сверкнули золотисто-рыжие искры. – Не ожидал встретить вас сегодня.
Рука под моими пальцами напряглась, хотя в лице правящий не изменился, демонстрируя прохладную учтивость. Вот только я от нее уже дымиться начинала, как деталька на том конвейере. Непонятно даже, от чьей больше.
– Добрый вечер, Вэйлар. – Низкий голос, еще не рычание, но уже близко. – Не знал, что ты любишь музыку.
Я наблюдала, как в павильоне собирались любители оперы, и чувствовала всей кожей, как растет напряжение.
Любители – чуть поодаль от нас, напряжение – в опасной близости.
Понимала, что просто так разойтись не получится, будущий правящий Зингсприда и правящий Мэйстона не могут не отдать дань приличиям, даже если смотрят друг на друга драконами. Оставалось надеяться, что взглядами дело и ограничится.
А еще очень хотелось верить, что это не из-за меня.
Не может же это быть из-за меня?
Халлоран обещал, что все останется между нами, правда… его обещания всегда были с подтекстом.
– С некоторых пор. Правящий Мэйстона местр Халлоран – местрель Карин Меррхен, моя особая гостья из Лархарры. – Взгляд истинного смягчился.
– Рад встрече, Карин. – Рэйнар коснулся губами затянутых в перчатку пальчиков.
Карин улыбнулась. Полные чувственные губы, разрез глаз и смуглая кожа даже без представления Вэйлара выдавали в ней уроженку страны песков. Невысокая, одного роста с истинным, казалось, она излучает тепло. Так же, как и ее голос – низкий, грудной.
– Взаимно, местр Халлоран.
Иртханесса повернулась ко мне, одарив ослепительной улыбкой.
Согласно правилам этикета иртханов подошедший представлял сначала старшего по иерархии, затем своих гостей, после чего наступала очередь старшего представить свою спутницу.
– Карин, счастлив представить эссу Леону Ладэ.
Вэйлар едва коснулся моей руки, чтобы поднести к губам. Меня полоснуло от досады так отчетливо, словно я сама вдохнула это чувство полной грудью, а Рэйнар тем временем продолжил:
– Будущую первую леди Мэйстона.
Рука Вэйлара дрогнула, и мы оба залипли, позабыв об этикете. Он – склонив голову к моей ладони. Я – как стояла во время обмена любезностями, с такой легкой улыбкой а-ля первая леди Мэйстона. Хотя с меня, наверное, картину можно было писать «Абсурд в процессе зарождения». По крайней мере, именно так я себя чувствовала. Прийти в себя заставил голос истинного, он отпустил мою руку и выпрямился.
– Поздравляю вас. Был рад встрече.
Прозвучало это сухо. Невероятно сухо. Чересчур даже для церемонной учтивости, которой придерживаются на светских приемах. Даже Карин взглянула на него с удивлением, и в ее слегка расширившихся глазах я прочла отражение своих мыслей. Тем не менее в интонации иртханессы замешательство никак не отразилось.
– Рада была познакомиться. Местр Халлоран. Эсса Ладэ.
– Взаимно, Карин. – Отозвался Халлоран. – Вэйлар.
Я даже умудрилась сказать что-то вежливое, хотя в этот момент от слов Рэйнара у меня ум за разум зашел. Мы распрощались так же спонтанно, как и встретились. Я смотрела на удаляющуюся пару, на тянущийся по полу шлейф, напоминающий след от ликера в экзотическом коктейле, пока он не затерялся среди обилия шелка и атласа. Только после этого повернулась к Рэйнару и негромко спросила:
– Что?
По крайней мере, мне хотелось, чтобы это получилось негромко.
Я очень на это надеюсь, потому что внутри полыхал не огонь драконицы, а, по меньшей мере, звезда размером с солнышко.
Рэйнар не изменился в лице, только глаза вспыхнули ответным огнем.
– Ты не ослышалась, Леона. Именно поэтому я настоял, чтобы ты приняла мое предложение.
– Какое именно? – уточнила я. – Твое предложение, которое ты мне сейчас так оригинально сделал? Или на нем ты еще только собираешься настаивать? Не подумай, мне просто хочется сразу уточнить, что именно меня ждет в обозримом будущем, и не проснусь ли я однажды от звонка оператора, который дружелюбно сообщит, что мои новые документы уже готовы.
Зрачок иртхана на долю секунды вытянулся в вертикаль.
– Предложение посетить Зингсприд. – Он увлек меня за собой к 3D-экспозиции. – Что касается прочего, это всего лишь вопрос времени.
– Ага, – сказала я, разглядывая голограмму, на которой старинные декорации еще собирались перед постановкой вручную. – То есть до того, как в моей «родословной» появится штампик «пригодна для совместной жизни и воспроизводства потомства», я могу спать спокойно?
Сейчас мне жизненно необходимо было сосредоточиться на чем угодно, кроме случившегося, поэтому я обратила взор на следующую картину. На ней декорации уже были собраны, и первая зингспридская Артомелла с непривычно ярким гримом прощалась с Регхартом. К слову сказать, вот уж кого я точно не назвала бы слабаком. Этот мужчина не побоялся бросить вызов ее брату, который сделал все, чтобы уничтожить сестру.
– Ты так это видишь? – Рэйнар не повысил голоса, но рычание все-таки вырвалось из груди, а на скулах заиграли желваки. – Повинностью? Наказанием?
– Наказание – это не мой профиль, – заметила я. – И повинность тоже.
Пожала плечами и перешла к следующей картине. Новая эпоха и новая Артомелла, плачущая у ложа умирающего отца. Убийц подослал ее брат, когда понял, что может лишиться власти, потому что сестра собирается замуж. Артомеллу обожал народ, а Регхарт был немногим слабее его по силе. Правитель склонялся к тому, чтобы собрать Совет и передать власть дочери и ее мужу, потому что сын с каждым годом все больше его разочаровывал. Последней каплей стало избиение невестки, свидетелем которого невольно стал правящий.
– Наказание – это всегда ответственность двоих.
– Угу. Только наказанный на выходе почему-то всегда один. А помимо ответственности есть еще много факторов. Таких, например, как простые человеческие чувства. Которые иногда нужно принимать в расчет. Ну так, по вторникам, четвергам и пятницам.
– Простые человеческие чувства в мире иртханов – слишком опасная игра. Этим мы отличаемся от людей. Наши законы защищают не только людей от нас, но и нас от людей. В мире, где равновесие очень легко нарушить, его соблюдение ложится на сильнейшего. Я правящий, Леона.
Раскатистый рык и хлопанье крыльев оповестили о том, что скоро начнется второе действие, поэтому я ускорила шаг. Сюжеты из «Артомеллы» сменялись один за другим, выставка действительно была прекрасна, но надолго я перед ними не задерживалась. Замерла только перед стендом – роскошной панорамной фотограммой, на которой было представлено первое выступление Шайны.
– Я называю тебя своей. Сегодня. Сейчас. Перед всеми этими людьми. – Низкий голос, рычащие нотки. Халлоран остановился за моей спиной так близко, что я чувствовала его всей кожей, всем сердцем, даже спящим огнем. Ощущала, как дурацкий запертый огонь рвется к нему, несмотря ни на что, сбивая дыхание и учащая мой пульс. От желания податься назад, чтобы почувствовать на своих плечах его руки, отделяло только сознание того, где мы находимся. – В мире иртханов это большая честь.
Последнее заявление отрезвило похлеще ледяного душа. Желание податься назад сменилось готовностью как следует треснуть его по голове да хоть вот этой старинной вазой, стоявшей в нише. Чтобы осознал, насколько я ценю оказанную мне большую честь.
А Халлоран решил не останавливаться на достигнутом и добил:
– По нашим законам ты уже моя. И этого не отменить никому.
Че-го?
– Для кого это большая честь? – уточнила на всякий случай.
– Для твоей семьи.
А-а-а…бзац!
– Моя семья меня знать не хочет. Не наплевать ли мне, что для них большая честь?
– Ты иртханесса. Мы не разделяем себя и свою семью, когда говорим о чести.
– То есть моя честь зависит от них или их честь от меня? Или сейчас ты оказал честь всему нашему роду до пятого колена доиртханских времен? Прости, я что-то запуталась.
– Это не шутки, Леона. За ошибки правящего отвечает весь его род. За ошибки любого из нас отвечает весь наш род, точно так же весь наш род гордится нашими достижениями.
Глубоко вздохнула. Сложила руки на груди, глядя на Шайну-Артомеллу. Здесь она предстала в момент встречи с драконами, голограммы и живые спецэффекты тогда были еще не того уровня, как сейчас, но смотрелось все равно впечатляюще. С развевающимися волосами, в античном платье с занимающимся от огня подолом, раскинув руки под кружащими хищниками, Шайна была прекрасна. Даже желание треснуть драконище по голове почти прошло. Правда-правда. А то, что рука в сторону вазы дернулась, так это просто непроизвольно получилось.
– Я точно знаю, кто может это отменить, – сообщила доверительно.
За спиной стало совсем тихо: ни ветерка, ни рычания. Рэйнар шагнул вперед, заглянул мне в глаза. Всем своим видом излучая уверенность, как выбравшийся из пещеры дракон, готовый вот-вот взлететь в небо. Только легкий прищур выдавал раздражение.
– О ком ты говоришь?
– О себе. – Я ткнула пальцем в грудь. – О себе, Рэйнар.
Черты его лица на миг заострились, крылья носа дрогнули. Будь у драконища хвост, не завидую я отполированному до блеска мрамору под ногами. К счастью, очередной рев взлетел под своды павильона, где тонкие нити центральной люстры собирались в раскаленный искрящийся шар. Крохотные светильники разбегались от нее по тонким металлическим мостикам, образуя под стеклянной крышей цветок с распахнувшимися в ночи лепестками. Напоминание о том, что скоро начнется второе действие, подтолкнуло публику в сторону зала, поэтому в холле стремительно пустело.
Рэйнар тоже предложил мне руку, и мы направились к лестнице.
В ложу поднялись в молчании, но стоило дверям стать непрозрачными, как надо мной нависла драконоскала. Дабы не уступать, задрала голову, и мы оказались лицом к лицу. Теперь уже зрачок его вытянулся в вертикаль. Алые искры вспарывали радужку, как отблески заходящего солнца небо.
– Ты мне отказываешь, Леона?
– А ты сделал мне предложение?
– Я назвал тебя своей.
– Да! Раз десять. Но назвать своей и сделать предложение – разные вещи. Никогда не задумывался, почему оно так называется? Предложение – это когда ты спрашиваешь, а не когда ставишь перед фактом под прицелами камер!
– В мире иртханов это равнозначно.
Р-р-р! Теперь уже стекло ложи находилось под угрозой. Моего хвоста.
– В моем мире нет!
– Твой мир отныне неразделим с моим. Старший твоего рода не откажет правящему.
– Ну вот на нем и женись! Уверена, вы будете отличной парой!
Последние слова уже напоминали приглушенное рычание, которое захлестнуло более громкое. Я опустилась в кресло так «изящно», что оно подпрыгнуло в высоту. К счастью, в зале уже звучала музыка, в которую вливалось звучное сопрано Эллины Райт. Вместе с ним я словно сама взлетала под самые своды.
Голос дивы возносился ввысь, набирая силу и отражаясь от стен, вплетая чувства в каждый выдох Артомеллы. Голос, так непохожий на голос Шайны… Вдруг отчетливо представила ее, стоящую на этой сцене: заметно ниже Эллины, тонкую и хрупкую, с выразительными темными глазами. На миг даже показалось, что сама стою рядом с ней, что мы поем вместе, в одно дыхание. Льющийся из груди голос, раскинувшийся за спиной город под раскаленным добела небом… и Аррингсхан с отцом Вэйлара в председательской ложе. Не сводящие взгляда с одной-единственной женщины, воспламеняющей зал одним только голосом, не имеющим никакого отношения к магии иртханов.
В моем представлении Аррингсхан выглядел таким, каким я увидела его на юбилее, только моложе, а вот отец Вэйлара почему-то виделся точной копией сына. Картина оказалась настолько яркой, что я даже моргнула, стирая видение. А после невольно бросила взгляд в сторону ложи истинного и Карин.
Они, казалось, были полностью увлечены представлением.
Но почему Вэйлар вел себя… так странно? Ни за что бы не сказала, что этот мужчина и тот солнечный иртхан, с которым мы пили кофе и который кормил Марра булочками – одно и то же лицо. Хотя что я о нем знаю? Мы виделись всего два раза, причем в неформальной обстановке. Что в первом, что во втором случае между нами лежала пропасть, разделявшая нас по положению гораздо больше, чем сейчас. Вот только сегодня это была не пропасть, это была стена.
Неужели и правда все дело в таэрран?
Словно почувствовав меня, Вэйлар повернулся. На миг наши взгляды встретились, и грудь снова обожгло.
Да что же такое со мной творится?
Обдумать это не успела, потому что по телу прокатилась огненная волна. Обжигающая, заставляющая кожу покрыться мурашками и вызывающая желание не то пригнуться к земле, не то расправить крылья и зарычать. Утробно, всей грудью. Обернулась и утонула в драконьих глазах. Что-то внутри неуловимо заискрило, как оголенный провод. Как отражение пламенной ярости.
– Что? – поинтересовалась, приподняв брови. – Если я пришла с тобой, говорить и смотреть дозволяется только на тебя?
– Дозволяется говорить с кем угодно.
– Вот и чудненько.
– Если это не нарушает приличий.
Вот теперь полыхнуло. Потому что ни разу – ни разу за сегодняшний вечер я не сделала и не сказала ничего такого, что могло бы навредить его репутации. Я оделась безупречно и вела себя так же. О том, что мне хотелось разбить об его голову вазу, знала только я. Возможно, именно поэтому мне снова этого захотелось. С удвоенной силой.
Приличия, говорите?
Сейчас я вам покажу приличия!
– Тебя не затруднит пригласить Карин и Вэйлара в нашу ложу в следующем антракте?
Судя по выражению лица, предложение драконищу не понравилось.
Встречаться с Вэйларом я не собиралась, разумеется, просто кто-то сам нарвался.
– Эти антракты такие короткие… – Невинно хлопнула глазами. – Мы же почти ни о чем не успели поговорить! А может быть, лучше вместе сходим в ресторан?
Теперь уже полыхал его взгляд. Не просто полыхал – вихрями огня разрывал полумрак ложи.
В противовес этому голос прозвучал неестественно спокойно:
– Сегодня после возвращения из оперы придешь ко мне в номер, Леона.
Ага, как же!
– Мм… заманчиво, но нет. – Я накрутила на палец локон, не без удовольствия отмечая, как раскрываются вертикальные зрачки.
– Это не просьба, Леона.
От знакомого прищура захотелось накрыться огнеупорным брезентом и медленно отползти в сторону дверей. И охраны. И вообще ложа показалась какой-то слишком уединенной. Тем не менее отползать я никуда не собиралась, потому что прекрасно знала свои права. И обязанности.
– Приказать это ты мне не можешь.
– Это не приказ. – Зрачки стянулись в едва различимые нити. – Это твое наказание.