Стихи
Пламя
Горит огонь,
В темнице своих страхов,
И тень сомнений,
Затмевает свет,
Горит огонь,
И силится не гаснуть,
Но все попытки,
Сводятся на нет.
Раздастся шорох,
И камнем сбитой птицей,
Трепещет пламя,
Прижимается к земле,
Но странный порох,
В том огне таится -
Воскреснет вновь,
Наперекор судьбе.
И так, из раза в раз,
Он умирает в муках,
Коварный страх,
Зажав его в тиски,
Холодной хваткой,
Завершает сутки,
Кровавой чередой,
Срывая лепестки.
Не бойся пламени,
Ладонями накрой,
Согрей его,
И дай ему окрепнуть,
Как пташке раненой,
Ему ты песню спой,
Люби его,
Не дай ему померкнуть.
Необрятший
Я долго шел,
Пустыня жгла сознание,
Пустой мешок,
Минувший много миль,
Я становился зол,
Оазисов завидев очертания,
Сухой смешок,
Срывался, обращаясь в пыль.
Голодная пустыня,
Все выпивала соки,
Из тела,
Что было некогда моим,
И я устал давать ей имя,
За непонятные уроки –
Мираж из мела,
Из очертаний перешедший в дым.
„О, Господи,-
Тебе в который раз взмолился,-
Не уж-то не могли,
Исполниться мои надежды хоть разок?”,
От безысходности,
Мне захотелось так заплакать,
Но слезы не текли…
…лишь редко сыпался песок.
Ожидание
Который раз,
Влекутся дни за днями,
Томя меня,
Безликой чередой.
Любовный час,
Был обозначен нами,
Судьбе ввеня,
Ей проведенною чертой.
Жить в ожидании,
Означенного роком времени,
Моя трагедия,
Я с ней смирюсь.
Выть от желания,
К той, что мне дороже имени,
Где б не был я,
К заветной радости стремлюсь.
И каждый божий день,
Когда ее в ответ не обнимаю,
Не слышу голоса,
Не чувствую тепла.
Я словно зверя тень,
Весь бренный мир я проклинаю,
Сплошные полосы,
Из затемненного стекла.
Безумие – любовь
Мне сердце запретило мыслить,
Его пытался удержать,
Но эта плоть, устала в клетке биться,
Прорвала грудь и принялась визжать.
Легко сорвав железа путы,
На коих в глубине болтом крепилось,
От красоты твоей, исполненное смуты,
В истерике безумия забилось.
Светясь, упало камнем вниз,
На твердь, и дико хохоча запело,
Осуществить желая свой единственный каприз,
Любви святой вдогонку полетело.
А я стоял, пустое место ощущая,
В своей груди, и чувствовал себя ослом,
С улыбкой на лице, с надеждою желая,
Что б это все не оказалось сном.
Зачем?
Зачем?
Скажи мне раз и навсегда,
Ты вырвала меня,
Из моей жизни мерного течения?
Безмерною тоской,
Существовавшему года,
Ты скромно подарила
Радость увлечения?
Нет, больше –
Ты заставила стучать,
Мой ржавый механизм в груди
Быстрее,
Молиться перед сном,
И безнадежно сон искать,
Бег дней считать,
Предчувствуя затмение.
Бояться,
Тебе хоть как-то навредить,
Обидным словом,
Жестом, поведением,
И от беспечности навеки потерять,
Твою улыбку,
Смех,
Прикосновение…
Ночной гость
Проулок, холод,
Ненависть и голод –
Ищу тебя.
Уснувший город,
Я снова жив и молод,
Молчать любя.
Идешь осторожно,
Понять невозможно,
Тебя.
Пройти не пытайся,
Меня не пугайся,
Хотя…
Стоишь, озираясь,
Теней всех пугаясь,
И каждый звук.
Ты стонешь от страха,
Мой смех словно плаха,
За ним мир бесплотных мук.
Лечу, догоняю,
И плоть вырываю,
Шутя.
Тебя обнимаю,
К губам приникаю,
Любя.
Бросаю на землю,
Из крови свив петлю,
С тобою един.
Тебе жизнь я должен,
И завтра на ужин,
Мы вместе летим.
Белая лилия
Настанет время,
И облака качнутся,
Земная твердь,
Поглотит города,
Людское племя,
Не в силах снов коснуться,
Возвысит смерть,
Теряя имена.
И мы с тобой,
Одни на всей планете,
Бредем,
Лукавые улыбки хороня,
Скрепив ладони,
Брошенные дети,
Босыми стопами,
Песок холодный бороздя.
Идем туда,
Где свет был изначально,
Сомненья не мешали,
Не прерывался сон –
Где тихая вода,
На ней покоится печально,
По чьей-то прихоти, исполненный из стали,
Невинной белой лилии бутон.
От ревности до злобы
От ревности до злобы,
Всего лишь взмах ресниц,
Коль мне он, негодяю, адресован,
И если б не был я в финансах скован,
Лишь на Луне бы отдышался,
Павши ниц.
Как человек
Плутовку свора догоняла,
Облезлых и голодных псов,
За то, что курицу ослепшую украла,
Сорвав легко испорченный засов.
Был человек жесток и жаден,
Псов на прекрасную злодейку натравив,
Уснуть спокойно был бы ладен,
Лишь мести жажду кровью утолив.
„Ату!”, и бесы побежали,
Лишь безграничный гнев слепой,
Порвать на части грешницу желали,
Последней в жизни став ее бедой.
Через яры и огороды,
Они лисицу бедную погнали,
Погоней воспаленные уроды,
На ткань земли, слюной и пеною брызжали.
Но вдруг, лиса к земле припала,
Боясь пошевелиться, и Ему молясь,
И стая смерчем, налетела и напала,
Им переданной ярости вверясь.
Крушили кости, лапы, били головой,
Срывали шерсть, и плоть ее была обед,
А самый лютый, мощный и большой,
Клыками, с хрустом проломил хребет.
„А ну ка, брось!”, вскричал хозяин,
К своим он деткам, по отцовски семенил,
И с матом, разметав собак руками,
Винтовку в стан бедняжки, в злобе разрядил.
Ушел, довольный созданным добром,
Домой, и псы с ним за наградой,
А лисье тело, рваное гуманным злом,
Покоилось, своей норе служа последнею преградой.
Но капля жизни все-таки осталась,
И откупорив странную преграду из костей,
Из тьмы наружу мордочка прорвалась,
Мать обратилась к одному из сыновей:
„Как мир людской ты должен быть жесток,
Подняв зверей лесных, обязан ты восстать,
Живи, и мсти мой милый ангелок!”,
И кролик начал кушать мать…
Клятва
„Клянусь!
Клянусь своим отцом, как до меня клялись другие, такие же как я, прошедшие свой путь, клянусь отречься от земного и чувства от любви до злобы, похоронить, под камнем веры…
…и навсегда забыть…
Клянусь!
Клянусь безгрешным сыном, как и другие до меня, отбросить имя, сердце вынуть, расстаться с сном и переняв, весь опыт предыдущих, сгинуть, воскреснув из небытия…
Конец ознакомительного фрагмента.