Глава 4
Русалка Рамуня и торговец янтарем
Мой папа привык рано начинать свой рабочий день, и даже на отдыхе он не менял устоявшихся привычек. Пока мы досматривали сны и нежились до завтрака в постелях, папа совершал лёгкие пробежки по парку. Он был не одинок, на дорожках графской усадьбы ему попадались и прочие туристы, любители бега трусцой. Отца это нисколько не удивляло, он считал такое поведение вполне здоровым и естественным. Поразила его другая утренняя картина: ближе к семи часам на берегу озера появлялась девчушка-подросток, скидывала короткий халатик и смело ныряла в прохладную воду.
Три дня он невольно любовался ловкостью юной пловчихи, а на четвёртый день просто-таки потребовал, чтобы мы с мамой тоже вышли на неё взглянуть. Папа очень огорчался, что я плохо плаваю, несмотря на занятия в бассейне с тренерами. Меня упорно водили на тренировки, а я всегда не любила холодную воду и чувствовала себя в этой колышущейся массе хлорированной жидкости совершенно беспомощно, хотя терпеливо барахталась, выполняла упражнения, следуя командам наставников. Папа надеялся, что чужой пример окажется для меня заразительным, и убедил маму совершить утреннюю семейную прогулку. Пришлось подчиниться. В ранний час мы с мамой неохотно выбрались из-под теплых одеял и, зябко поеживаясь, отправились на берег озера Гальве.
Юная пловчиха не подвела, она появилась и исполнила свой ритуал, а папа возликовал! Мы увидели, как девочка моих лет быстро разделась, немного разбежалась и очень ловко нырнула с деревянного помоста в неласковую водную глубь! Умело работая руками и ногами, она совершила несколько кругов и резво выбралась на сушу. Девочку не сопровождали взрослые, она сама энергично растиралась полотенцем и отжимала длинные волосы.
Я заворожено смотрела на свою сверстницу, которая была смелее и сноровистее меня. Да что там, она была красива! Девочка смотрелась настоящей сказочной русалкой: крепкое, тренированное и загорелое тело, живые глаза-бусины и роскошные льняные волосы. Я была очарована, папа торжествовал, а мама…
А моя находчивая мама быстро придумала повод заговорить с девочкой. Она запросто подошла, что-то спросила у юной спортсменки, потом помогла ей справиться с мокрыми волосами и вскоре подозвала меня.
– Лариса, иди, познакомься с Рамуней!
Девочку звали Рамуня Селицкайте, и с того самого утра мы с ней подружились.
Моя новая подруга была хохотушка и фантазерка, спортсменка и красотка, озорница и знаток всего и вся в окрестностях Тракая. Рамуня была чистокровная литовка, она носила звучное и вместе с тем нежное имя, а по-русски она говорила с обворожительным прибалтийским акцентом. Благодаря Рамуне моя жизнь на турбазе сделалась насыщенней и интересней, чем у остальных туристов. Вместе с ней мы обследовали потаённые уголки парка, я узнала множество местных полуисторических баек, но самое главное – я свободно посещала третий этаж особняка, куда вход отдыхающим категорически воспрещался!
Так что же там располагалось, на третьем этаже графского дворца? На самом верху здания проживали служащие турбазы со своими семьями. Комнаты сразу строились для графской прислуги, и потому они практически не видоизменились, их не дробили, как бывшие барские покои, и эти помещения больше сохранили свой исторический облик. Семья Рамуни занимала две комнатки. У девочки имелся шустрый младший братец по имени Альгирдас, которого она часто водила за собой во время наших вылазок по окрестностям. Мама Рамуни работала поваром, мы кушали сытные блюда, приготовленные её руками. Папа моей новой подружки был, что называется, на все руки мастер, этакий Самоделкин – и плотник, и столяр, и слесарь. Он был незаменим в большом туристском хозяйстве, и я часто слышала, как сотрудники говорят: «Зовите Селицскаса! Здесь без него не обойтись»
Фамилии папы, мамы и самой девочки отличались окончаниями. Папа – Селицкас, мама – Селицкене, дочь – Селицкайте. Интересно, да?
Справка от автора. У литовцев по фамилии можно определить, замужем ли женщина. На мой взгляд, это очень практично и по-житейски верно: сразу ясно, можно ли за женщиной приударить, завязать романтические отношения или не стоит и начинать. Вспомните всем известную фамилию певицы – Орбакайте. Её отец – Орбакас, его жена – Орбакене. Таковы превращения литовских фамилий в связи с изменением семейного положения женщины. Если замужняя дама желает по каким-то причинам, часто из профессиональных соображений, сохранить свою добрачную фамилию, то её двойная фамилия будет выглядеть примерно так: Йоцюте-Микулявичене, Блажите-Гунтене, Коялавичуте-Ужпалене. Кстати, я привела в пример фамилии двух литовских художниц и одной женщины-скульптора. Эти уважаемые женщины добавили к своей изначальной девичьей фамилии новую, но уже указывающую на их семейный статус.
Мы прожили на турбазе всего-то 10 дней, а с новой подругой мне довелось общаться только одну недельку, но за это короткое время мы очень сдружились и долго переписывались. Я направляла письма по адресу: Литва, Тракайский район, Тракайская Всесоюзная турбаза, корпус 1, комната 34, Селицкайте Рамуне. И они доходили, а я получала ответы! Сейчас мне даже странно представить, что мои конверты легко долетали до легендарной исторической усадьбы Ужутракис!
В детстве каждый день кажется долгим-долгим, и он обязательно наполнен яркими событиями и важными открытиями. Я помню свои давние подростковые ощущения: 10 дней на Тракайской турбазе показались мне большим отрезком жизни, насыщенным необычайными приключениями. Столько всего произошло! Я многое увидела и узнала! Я принимала участие в значимых делах!
В обязательную программу поездки входил лодочный поход. Туристической группе выдавали сухой паёк, предоставляли вёсельные лодки, инструктора и план передвижения. Маршрут пролегал как раз по озёрам, и мы вновь любовались замком, но уже не с суши, а сидя в лодках, и переживали новые яркие эмоции! Обед готовили на привале: варили кашу на костре, ели консервы, пили чай с печеньем. А самое главное – группа должна была по прибытию дать концерт! Хочешь – не хочешь – а давай выступай! Таков был порядок. Вроде бы обязаловка – а интересно! Все ждали эти самодеятельные концерты и очень ответственно готовились.
И тут нам немного помогла моя новая подружка Рамуня! Она этих туристских представлений насмотрелась немало, и потому могла подсказать, как нам отличиться, чтобы не повторяться! Рамуня коротко переговорила с флегматичным и вечно занятым аккордеонистом, чтобы он отнёсся к нашей группе с пониманием и душевностью. Музыкант приходился ей каким-то родственником, и это сыграло свою роль. Невероятно, но я до сих пор помню простенькую песенку нашего совместного сочинения!
Язык подвешен ловко,
И руки держат весло.
Чуть-чуть подвела сноровка,
И нас не туда занесло!
Припев: А мы гребем неумело,
Наш призрачный путь тернист!
Но мы докажем на деле
На что способен турист!
Как хочется щей и каши,
Как хочется приз получить!
Чисты устремления наши —
За это всё можно простить!
Припев: А мы гребем неумело,
Наш призрачный путь тернист!
Но мы докажем на деле
На что способен турист!
Маленькая русалка Рамуня была своим человеком на турбазе и в её окрестностях. Взрослые люди относились к ней уважительно и доверительно, как к равной. Даже франтоватый торговец янтарём, который приходил вечерами на турбазу со своим товаром, удостаивал девочку общением.
Он появлялся во время ужина и садился на скамеечку перед дворцом. Сытые и довольные туристы выходили на вечернюю прогулку по парку и тут же обращали внимание на янтарные украшения, которые ушлый коммерсант раскладывал как бы между прочим. Люди подходили, рассматривали оригинальные изделия, задавали заинтересованные вопросы. Затевалась своеобразная светская беседа. Мужчина непринужденно отвечал, ничего не навязывал и очень умело создавал атмосферу элитарности и избранности. Мол, этот самобытный товар не для каждого, а для посвященных, для тех, кто разбирается, кто умеет носить такие изысканные вещицы, знает цену натуральному камню и самому себе. Литовский торговец поглядывал на приезжих с прибалтийской прохладцей, и эта напускная надменность создавала ему ореол особой загадочности и даже некоторой привлекательности.
Надо заметить, что тогда янтарь был в моде! Даже мужчины носили запонки с янтарем, а женщины с удовольствием дополняли свои наряды кулонами, бусами, брошами, браслетами. Оригинальные украшения ценились у знатоков стиля того времени, и потому заветная скамеечка всегда была окружена плотным кольцом туристов. Рамуня всегда подходила поздороваться с торговцем, и они обычно перекидывались парой фраз на литовском языке. Это выглядело просто шикарно!
Однажды деловитому коммерсанту понадобилось срочно отлучиться на полчасика для конфиденциальной беседы с кем-то из сотрудников турбазы, и он поручил Рамуне присмотреть за дорогим товаром. Мы вместе с подругой сели на скамеечку, и на какое-то время оказались в эпицентре внимания заинтересованной публики! Коробка с модным ходовым товаром чудилась мне большой шкатулкой со сказочными драгоценностями. В ней поблёскивали камни самых приятных тёплых оттенков – от кремово-молочного до насыщенного золотисто-медового. Их хотелось перебирать, гладить и рассматривать – так они были хороши и привлекательны. Что и говорить, это были счастливые минуты моего детства! Однако я уделю внимание янтарю не только из-за своих трогательных впечатлений. Этот камень прочно связан с историей, бытом, фольклором, литературой и искусством литовского народа. Вот почему о нём нужно рассказать подробнее.