Глава вторая
Как и было условлено раньше с Калиной Калинычем, ровно в десять часов утра за Маришкой и Гвоздиковым прилетела в новенькой ступе Баба Яга. Увидев, что пассажиры заявились на посадку с чемоданом и увесистой сумкой, набитой до отказа всевозможной снедью, она не на шутку разворчалась. Но потом все-таки сменила гнев на милость и, радушно указав на ступу, пригласила гостей:
– Так и быть, садитесь, любезные! А поклажу придется в руках держать: у меня багажных отделений не предусмотрено!
Гвоздиков и Маришка забрались в ступу, тщетно пытаясь сжаться в комочки и занять как можно меньше пространства, чемодан и сумку они свесили за борт летательного аппарата.
– Можем взлетать? – поинтересовалась Баба Яга, глядя при этом почему-то на Дружка, который лежал с прижатыми к затылку ушами за кустом боярышника, робко наблюдая за приготовлениями к отлету.
Дружок что-то сдавленно гавкнул в ответ, смущенно чихнул и ткнулся носом в траву.
– Значит, можно, – проговорила Баба Яга и громко скомандовала остальным провожающим: – Геть в сторону! Зашибет!
После чего взмахнула помелом, и ступа с тремя летунами взметнулась ввысь.
– До свиданья, бабушка! До свиданья, дедушка! До свиданья, Дружок! – донесся откуда-то изподнебесья звонкий голосок Маришки и быстро рассеялся по лесу, слившись с птичьим гомоном и свистом.
Дружок запоздало выскочил из кустов, громко залаял, но пассажиры в ступе и отважная летчица его не услышали: они были уже далеко-далеко отсюда.