6
Значки с изображением Генерального секретаря правящей партии и одновременно первого Президента рабоче-крестьянского государства «шли» так себе. В неделю удавалось продать не больше тысячи значков по пятьдесят копеек в розницу и по сорок копеек оптом. Мелким оптом. Крупным никто покупать не хотел. По дороге домой Галя зашла в Гостиный двор, где увидела очередь. Продавали плавающее детское мыло в форме всевозможных водяных зверушек: рыбок, лягушек, крокодильчиков… Это было в новинку! «В Москве наверняка такого мыла ещё нет, – подумала она, одновременно включив в голове портативный калькулятор. – Там вообще с мылом дефицит. Даже с банным. А это симпатичное, только вот почему крокодильчики розовые? – Калькулятор немного перегрелся и сбился со счёта. Галя «перезагрузилась» и опять начала считать. – Мишка в Москве познакомился с товароведом из одноимённого универмага «Московский»… Надо созвониться и предложить», – приняла решение Галя и встала в очередь. Вечером, дождавшись Мишу, проторчавшего весь день со значками Горбачёва на кузьмоловской толкучке, она подождала, пока муж пристроится на диване, и затем посвятила его в свой план.
– Тебе придётся съездить в Москву и договориться с Надеждой Васильевной насчёт большой партии товара. Посмотри, каких я накупила образцов. Мыло! Но оно плавает!.. В общем, надо найти изготовителей. Будем брать у них напрямую всяких мыльных рыбок и лягушек и переправлять в Москву. Я думаю, им этот зоопарк понравится и они нам закажут… ну, скажем, пять тысяч крокодильчиков. – Галино лицо приняло мечтательное выражение. – Всяко больше получится, чем ты на своих значках зарабатываешь.
Закончив монолог, она вопросительно взглянула на мужа и, тяжело вздохнув, направилась на кухню, где ей опять предстояло лепить пельмени.
– Без вопросов, – буркнул Миша.
На самом деле очередная поездка в Москву ему совсем не климатила. Недавний разговор с Валерием Павловичем изменил его отношение к происходящему. Он больше не чувствовал себя свободным в принятии решений. Появился кто-то, кто теперь решал за него. Он опять выполнял чьи-то приказы. И… странно – это ему нравилось! Ему это действительно нравилось. Он чувствовал себя нужным и готовым выполнять всё, что ему поручат. Он вернулся на службу! Только никто, кроме него самого, этого пока не знал. Даже его жена-адмиральша. Из радиоприёмника на кухне доносились звуки знакомой мелодии. Миша прислушался…
– «Я снова поднимаюсь по тревоге.
И снова бой такой, что пулям тесно…» – голосом Кобзона пело радио.
– Галка, сделай погромче, – крикнул он жене и поднялся с дивана.
Вдохновлённый прекрасным исполнением и самим текстом когда-то очень популярной песни, Миша захотел вдруг сам оказаться в бою… чтоб пулям тесно… Он закрыл глаза и представил себя на белом коне с шашкой наголо… радиоприёмник с Кобзоном тем временем подводили итоги и раздавали обещания:
– «Я всё смогу, я клятвы не нару-у-шу.
Своим дыханьем землю обогрею..».
Миша открыл глаза и подошёл к окну. За окном пузырилась противная слякоть, дул ветер и было холодно.
– Да, не мешало бы обогреться немножко…
Мысль о стопочке «Столичной» ему настолько понравилась, что он тут же выкинул из головы образ бородатого неуклюжего кавалериста-красноармейца, размахивающего шашкой и мчащегося к победе…
17 июля 1986-го года обычная советская женщина Людмила Николаевна Иванова подарила всему миру фразу, ставшую крылатой. Она звучала так: «В Советском Союзе секса нет!» Фраза была сказана не специально. Просто так получилось. Надо было что-то ответить настырной участнице Познеровского телемоста Ленинград – Бостон. Разумеется, участнице с американской стороны. Они все там были настырные и всё время провоцировали наших работниц и домохозяек. И хотя это не соответствовало действительности, но фраза прижилась! Её употребляли по делу и нет. Её использовали журналисты в своих очерках и заметках. Она пестрила в появившихся вдруг в большом количестве анекдотах. Её не уставали произносить известные телеведущие, а сама гражданка Иванова приобрела популярность, хотя и очень стеснялась нечаянно «вылетевшей» изо рта несуразицы. Однако, случившееся не только стало предметом многолюдного обсуждения. Случайно сказанная фраза об отсутствии секса, естественно, вызвала к жизни вопрос:
– «А как сделать так, чтобы он, то есть секс, в Советском Союзе появился?»
Утверждать, что первыми в деле возрождения секса на Руси были именно они, успешные и находчивые кооператоры Лёва Бейлин и Игорь Сафронов не стали. И громко кричать о своих заслугах в этой области тоже не стали… но уже на следующий день после того телемоста в кабинете Игоря закипела работа. Не спавший всю ночь, Лёва настаивал на том, чтобы начать с женской половой гигиены. Под этим он подразумевал организацию «левого» массового производства женских гигиенических тампонов Тампакс. Только надо поменять Там на Тут, в результате чего название Тампакс превращалось в Тутпакс. Это позволяло не попасть под целый ряд статей УК о соблюдении чего-то, связанного с патентной практикой, как, например, это сделали другие жулики с фирмой «Адидас» и «Эриксон». В первом случае армянские цеховики, а ныне преуспевающие кооператоры, наладили изготовление кроссовок «Адди Дас». А во втором эстонские махинаторы оперативно освоили выпуск фонариков и свистулек-аналогов продукции шведской фирмы, – под именем «Эрик и Сон». Игорь активно не соглашался! Он утверждал, что всю ночь работал со статистикой половой жизни современного советского мужчины и пришёл к очень неутешительным выводам. Главным был тот, который настаивал, что в современном СССР пятьдесят процентов мужчин в возрасте до сорока лет уже ничего не могут. В половом смысле, естественно. Конечно, столько бухать! А к пятидесяти годам эта цифра возрастала ещё на тридцать процентов. И что в этой ситуации делать сначала пятидесяти, а потом и всем восьмидесяти процентам «голодных» половозрелых и активных советских женщин той же возрастной категории? Кто ответит? Ответить решился сам Игорь. Его предложение заключалось в том, чтобы немедленно начать выпуск фаллоимитаторов размерами в диапазоне от двенадцати до двадцати пяти сантиметров. Причём механизм ценообразования должен будет работать по возрастающей. То есть, по мере увеличения размера искусственного полового члена возрастает и цена на него. Двенадцатисантиметровый имитатор, например, будет стоить всего один рубль. Купившая его женщина-лишенка, уборщица в детском садике, насобиравшая по карманам мелочи на это приобретение, конечно, понимает, что маловато… У мужа-то все тринадцать раньше топорщились! Но на тринадцать сантиметров уже не хватило, потому что он стоит полтора рубля. Четырнадцать стоит два, и купить его может только заведующая старшей группой этого детского садика. Ну, а пятнадцать сантиметров – пять рублей! А вот это могли позволить себе только сотрудницы РОНО и никак не меньше. А дальше по экспоненте вплоть до жены второго секретаря горкома, которая легко потратила сто пятьдесят рублей за соответствующие её статусу двадцать пять сантиметров! Гениально! Вообще, у Игоря с Лёвой очень часто рождались гениальные идеи, подобные этой. Одно плавающее мыло чего стоило! Но именно сейчас Лёву подвело чутьё и он продолжал настаивать на первоочередном внедрении в производство Тутпаксов. В конечном итоге, решили запускать оба проекта одновременно, и уже через полтора месяца первая партия разнокалиберных искусственных ху. в появилась в аптеках города – героя Ленинграда. Секс начал возвращаться! Пока друзья спорили, а плавающее мыло варилось в цехах на первом этаже недавно выкупленного здания на Свердловской набережной, старший товаровед отдела хозяйственных товаров универмага «Московский» в городе Москве Смирнова Надежда Васильевна рассматривала образцы мыльных бегемотиков и рыбок, доставленных ей Михаилом по заданию Гальки – адмиральши. Несмотря на несуразные цвета образцов, они Надежде Васильевне в целом понравились, и она предложила Мише подписать договор на поставку плавающего мыла в ассортименте и в большом количестве. Дело оставалось за малым – надо было договориться с изготовителями. Этим Миша и занялся сразу по возвращении из Москвы в Ленинград.
Несколькими днями позже в том же офисе кооператива «Мыльный пузырь» на Свердловской набережной состоялось обычное совещание партнёров Лёвы Бейлина и Игоря Сафронова по поводу увеличения объёмов производства плавающего мыла и нового «хита» продаж – силиконовых фаллоимитаторов. В ходе совещания в кабинет заглянула секретарша и сказала, что какой-то солидный мужчина, по виду военный, зовут Михаил Филонов, просит его принять. Гостю предложили немного подождать, а через двадцать минут его пригласили войти. Одному из партнёров – Игорю, Миша показался знакомым. Точнее, черты лица и манера двигаться напомнили ему… «Нет! – это вряд ли возможно», – подумал Игорь, но на всякий случай спросил:
– Мы с Вами не знакомы?
Михаил уставился немигающим взглядом на Игоря, и тому показалось, что в голове у Миши с огромной скоростью в направлении к детским годам начала откручиваться лента, на которой была записана вся прожитая жизнь. Как это обычно бывает в подобных случаях, начали задавать друг другу вопросы типа:
– А не могли мы с Вами встречаться на балу у Кукушкиных?…. Жаль… А может быть осенью в Батуми в семьдесят пятом?
Вот так, отстёгивая назад год за годом, Миша и Игорь добрались до Кувшинки… Оказалось, что оба помнят своё детство и друг друга, «ты помнишь, как тебя волной выбросило на берег?», только эти воспоминания были спрятаны глубоко под нагромождением жизненных событий большей значимости и важности. Они не виделись тридцать один год! После этого друзья детства стали встречаться часто. Игорь помог с первой и последующими партиями мыла для Москвы. Миша неплохо на этом заработал. В свою очередь он надоумил Игоря насчёт отъезда из Советского Союза и организовал ему вызов. Ему очень не хотелось ехать одному с Галей в эту далёкую Америку. Ему хотелось ехать компанией. С друзьями. В этом смысле общество Игоря его вполне устраивало. Вообще, сознание того, что пересекать границы и устраивать эмигрантский быт в логове капитализма ему теперь предстоит вместе с другом детства, сделало ожидание отъезда менее пугающим. Более пугающим было то подвешенное состояние, в котором Михаил себя ощущал перед предстоящим разговором с адмиралом Совейко.