Поцелованная Афродитой. Елена (Галина Маларёва)

Елена

– Увидимся во вторник! – что есть мочи, сдерживаясь, чтобы не закричать, выдавила из себя Елена и, хлопнув за собой дверью, выбежала на улицу. Рвавшаяся наружу ярость сдавливала ей грудь, мешая дышать. Слезы, скопившиеся в уголках ее серо-голубых глаз, уже готовы были огромным потоком выплеснуться извне, унося вместе с собой все негодование и обиду, что скопилась у нее в душе. Вихрем проносившиеся в голове мысли мешали адекватно оценивать ситуацию, сложившуюся в студии между ней и ее начальником.

«Это чванливое, самодовольное животное!.. Что оно из себя мнит?.. Я не жена ему и не дочь, чтоб так обращаться со мной!..», – она почти бежала по узкой опустевшей улочке к небольшой площади, где был припаркован ее мотоцикл. Темнота осеннего вечера опустилась над городом, постепенно гася шепот и шорох городских улиц. Лишь ветер, лениво нагоняя дождевые тучи изредка шелестел еще не опавшей листвой. Почуяв свободу от постороннего взгляда, слезы градом хлынули из глаз девушки.

Было обидно, очень обидно после столь кропотливой и долгой работы над проектом, который был почти уже завершен, получить в ответ от шефа заявление, что она «безмозглая блондинка, которая двух слов связать не может», и поэтому он забирает ее проект себе, чтоб лично презентовать его заказчику. А главное он даже не был ее шефом, а лишь мужем начальницы, фотографом, работавшим вместе с ней в небольшой графической студии, что даже не обязывало Елену выслушивать его неприятные высказывания в ее адрес. С шефиней же она прекрасно ладила и без труда находила общий язык. От этого Елена никак не могла понять, как столь утонченный и чувственный человек как Элизабет – ее начальница, может быть замужем за таким неотесанным, тупым и завистливым болваном, как ее муж. Приходя в восемь утра в офис и находясь там до самого вечера, Елена добросовестно выполняла свою работу дизайнера, не отрываясь ни на минуту от компьютера, а если и отрываясь, то по желанию клиентов для обсуждения той или иной детали проекта. Девушка бралась за самые сложные работы, от которых другие отказались, оправдывая свое неумение нехваткой времени или бюджета. Делая невозможное, она вытягивала из картинки все спектры оттенков, заставляя изображение играть так, что клиенты и взгляда не могли отвести от готового заказа. Рекламы, брошюры, буклеты, словно живые отображения их мыслей смотрели при презентации с экранов мониторов. Девушка видела, как в глазах Элизабет загорались веселые искорки гордости за свою студию, когда она вручала заказчикам выполненные проекты.

Елена с головой уходила в работу, не видя и не замечая ничего, что происходило вокруг. И когда она слышала за спиной визгливо-резкий голос мужа Элизабет: «Что ты делаешь! Ты рвешь картинку! Ты уничтожаешь ее! Какой ты после этого дизайнер!», – у нее в душе все замирало. Тут же возникало огромное желание взять в руки монитор и с размаху надеть его на лысую башку этого несносного типа. Поначалу она думала, что может он действительно что-то недопонимает, ведь он фотограф, должен же он разбираться хоть как-то в изображениях, и пыталась объяснить пошагово, почему она считает нужным делать так, а не иначе, применять именно такой эффект, а не иной. Но это не помогало. Обычно, видя накалявшуюся атмосферу в офисе, Элизабет сразу приходила на помощь, отзывая Елену в сторону. Под предлогом выпить чашечку кофе и обсудить с ней только что поступившие заказы, она уводила девушку в зал заседаний, пока ее муж не переключал свое внимание на что-нибудь не столь огнеопасное, как унижение и оскорбление ее работников в офисе и ситуация не переходила в мирное русло. Но в этот раз все вышло из-под контроля.

Елена подошла к мотоциклу, привычным движением отстегнула цепь, которой тот был привязан к небольшому бетонному столбику на месте стоянки мотоциклов и мопедов и, тяжело вздохнув, устало уселась на кожаное сиденье. «Ох, мама… Зря все это…», – мысли снова вихрем закружились у нее в голове, – «Не выйдет из меня толку. Видишь, как ни стараюсь, ничего не выходит! Ничего!» – Слезы катились по щекам.

Уже четыре года прошло после той ужасной аварии. Несшийся навстречу грузовик заскользил по гололеду и, потеряв управление, на всей скорости вылетел на встречную полосу, подмяв под себя попавшуюся ему навстречу «реношку». Дорога «Милан-Мальпенса» как сейчас стоит у нее перед глазами, будто это было вчера. Дико нарастающий грохот, скрип тормозов и отчаянный крик отца: «Лена пригнись!». Казалось, в тот момент мир перевернулся вверх дном. Земля ушла из-под ног. Все завертелось. В то же мгновение свет превратился во тьму. Находясь под наркозом в операционной, она ничего не ощущала. Казалось, ее вмиг разложили на мельчайшие молекулы и отправили летать в поднебесье. Она витала не чувствуя пространства и времени повторяя лишь: «Мама, где ты?..». Девушка слышала голоса извне: «Кого она зовет?.. Мать?», – спрашивал непонятно кто. «Она еще не знает…», – сухо отвечал ему его собеседник, – «Не говори ничего. Ей надо жить…». «Тебе надо жить!..», – словно издалека донесся до сознания голос первого. Врачи сделали все возможное. Она выжила, пообещав родителям, что бы ни случилось, не сдаваться и идти вперед.

Отец так радовался ее успехам в Миланском Институте графики и фотографии, куда она, увлеченная компьютерными программами по дизайну, поступила учиться. Казалось, она нашла себя. Ее работы отличались свежестью и новизной. В них была частичка чего-то светлого, не похожего на работы остальных студентов.

– Вот увидишь, Ленка, скоро они за одной твоей запятой будут в очередь к тебе выстраиваться, – не уставал повторять ей отец.

– Да ну тебя, – смеясь, отмахивалась от него дочь. – Таких как я здесь знаешь сколько? Пол Италии…

Елена была еще совсем ребенком, когда ее отец и мать, жившие в небольшой уральском городке, подписали контракт с одной из итальянских фирм и решили переехать в Милан. В детском саду, при небольшой церквушке рядом с домом, Елена удивительно быстро заговорила на совершенно незнакомом ей языке. Воспитательницы-монашки, словно квочки, кудахтавшие над своими питомцами, души в ней не чаяли, умиляясь ее веселым глазам и очаровательной улыбке. Быстро пролетели школьные годы. Получение диплома и радостные встречи с друзьями. Родителям было отрадно видеть, как растет и расцветает их дитя. Казалось бы, вот оно счастье! Но судьба распорядилась иначе. Та авария унесла с собой все: надежды, планы, мечты. Стоя у надгробья родителей, Елена поклялась им, что бы ни случилось, не оглядываться назад. И сейчас она просто обязана стать кем-то, достичь чего-то стоящего в жизни. Но как это сделать, когда их нет рядом?

Вторя ее настроению, заморосил дождь. Мелкие холодные капли, сливаясь с каплями слез, обжигали кожу. Ветер подул сильнее, срывая с деревьев листья, унося их вдаль, словно маленькие почтовые конвертики, которым не суждено было достичь своего адресата.

Немного успокоившись, Елена вытерла ладошкой глаза, надела на голову шлем и почти уже тронулась с места, как в кармане куртки резко зазвонил сотовый телефон. Она быстрым движением вытащила его наружу и нажала на кнопку ответа.

– Ленка, это ты? Привет! – прозвучал в трубке Юлин голос. – Ты как? Уже выехала? Молодец! – уловив легкий шорох дождя, прокричала подруга.

С Юлей они познакомились давно, еще при жизни родителей, в баре «Ла Гранде Альянс». Как-то вечером после долгой дороги, немного продрогнув под холодным осенним дождем, Елена решила зайти в бар, чтобы согреться, и заказала себе кружку горячего шоколада. Перебросившись парой фраз с барменом о хмурой миланской погоде, она, взяв свой заказ, присела тут же за круглый деревянный столик. Веселая парочка с годовалой дочуркой, сидевшая рядом, сразу обратила на нее внимание.

– Ты никак их наших будешь? – бойкая блондинка с двумя смешно заплетенными косичками первой вступила в разговор.

– Наверное, из «ваших», – рассмеялась Елена, удивившись столь резкому переходу на русский язык.

Видимо соскучившись по общению на родном языке, в тот вечер Юля без умолка чирикала, представляя себя, своего мужа и их очаровательную дочку. Ее живая детская мимика, нос картошкой и горящие искорками глаза сразу завоевали симпатию Елены. Муж Юли, Джанкарло был типичным итальянцем с большими черными глазами и густой копной темных кудрявых волос. Желая овладеть всеми тонкостями русского языка, он, с жутким итальянским акцентом, смешно вставлял фразы в Юлины описания их совместной жизни в Милане, весело подтрунивая над своими же коряво высказанными предложениями. С того самого вечера они и подружились.

– Сколько же можно батрачить с утра до ночи? Понятно, что ситуация. Но отдыхать тоже надо! – прозвучал в трубке недовольный Юлин голос.

Напоминание о работе вновь вызвало всплеск эмоций, испытанных Еленой за прошедший вечер.

– Ах, Юлька, как ты вовремя! – всхлипнув в ответ, выпалила она.

– Ты что, плачешь? Что случилось? Что эти кровопивцы опять натворили? – после случившейся с Еленой аварии Юля сильно переживала за состояние своей подруги и, как могла, всегда старалась ее поддержать. Зная ситуацию с начальником Елены, она давно уже уговаривала ее уйти с работы и подыскать себе что-нибудь другое.

– Ох, Юлечка, не могу я больше так! Сил моих нет! – всхлипывала в трубку Елена. Она не хотела выплескивать на кого-либо свои проблемы и, в то же время, была очень рада, что у нее есть такой человек, которому она может выплакаться.

– Короче, слушай, – прервала ее Юля и с уверенностью в голосе продолжала, – Встречаемся в Альянсе. Через четверть часа, успеешь доехать? Там все и расскажешь. И не реви. Все утрясется.

– Как же утрясется! – проникаясь уверенностью своей подруги в «завтрашнем дне», Елена начала успокаиваться. – Хорошо, через четверть часа в баре, – сунув телефон обратно в карман куртки и застегнув на голове шлем, она завела мотор и тронулась с места.

Елена привыкла к своему мотоциклу. Раньше она пользовалась машиной родителей, выезжая к тому или иному заказчику. Но из-за аварии машина оказалась непригодной, и восстановить ее уже не удалось. А после всех выплат за похороны и госпиталь, на новую уже не было денег. Тогда-то, чтобы иметь хоть какое-то средство передвижения, Елена и решила пересесть на мотоцикл. Сначала девушка очень боялась управлять им. Тормозя на каждой кочке и шарахаясь от любого препятствия, она ехала очень медленно и осторожно. Но потом она все же привыкла. Звук мотора успокаивал ее. Ветер, летевший навстречу, придавал ей силы. Вскоре, сроднившись со своим «железным другом», Елена уже не представляла себе иного способа передвижения.

Следуя окутанным полумраком полупустым улочкам, машинально огибая знакомые перекрестки, девушка через пятнадцать минут была уже у бара, на дверях которого огромными буквами светилась вывеска «Ла Гранде Альянс».

Это место, открытое Еленой несколько лет назад, всегда нравилось ей своей непринужденной обстановкой. Бармен, некогда работавший программистом, с детства был увлечен музыкой, и время от времени поигрывал на гитаре в малоизвестной рок-группе. В один прекрасный момент, вдруг осознав, что быть «свободным художником» в жизни для него значит намного больше, чем работать на шефа, он решил открыть пивной бар, где бы мог быть сам себе хозяин и иметь возможность спокойно музицировать в свое удовольствие. Какое-то время он с друзьями по вечерам играл в баре незатейливые мелодии, тем самым создавая в «Ла Гранде Альянс» некоторое подобие музыкального сопровождения. Впоследствии там стали собираться и другие музыканты. С тех пор каждый вечер вдобавок к большому количеству сортов пива, привезенного из Бельгии, Германии, Голландии, в том баре можно было услышать что-нибудь музыкально-новое, пусть даже непрофессионально наивное. Внутри бар напоминал небольшой погреб времен военных баталий восемнадцатого века. У стен, вдоль длинных вырубленных из дерева столешниц, тянулись низенькие неотесанные лавочки. В центре же комнаты были расставлены круглые под старину столы, вокруг которых, вразнобой ютились деревянные стулья в виде пустых пивных бочонков. Расписанные картинами военных сражений стены привлекали взгляды посетителей своей живостью и оригинальностью, а с потолка свисали старинные военные знамена.

– Я тебе давно говорила, уходи ты от них, – ворчала, сидевшая напротив нее подруга, отхлебывая прохладное пиво из высокого бокала. – Я как их первый раз увидела, сразу поняла, они – вампиры!

– Кто? – непроизвольно засмеялась, Елена. Она любила общаться с Юлей. После разговора с ней даже самое отвратительное настроение быстро улучшалось, все бытовые невзгоды куда-то улетучивались. Теряя статус «абсолютно неразрешимых» они вдруг превращались в «маленькие недоразумения», на которые даже не стоило обращать внимания.

– Вампиры. Энергетические! Знаешь про таких?

– Да какие они вампиры? – Елена презрительно фыркнула. Словосочетание «энергетические вампиры» почему-то вызывало у нее не неприязнь, а скорее некоего рода симпатию к этим «мифическим созданиям», которые своими действиями способны навязать собственную волю другим, более слабым по духу сородичам. – Без этого гада мы с начальницей нормально ладим. Она очень даже приятная в общении. Просто ее муж самодовольный идиот. Мнит из себя гениального фотографа с изысканным вкусом. А Элизабет при нем, как немая становится, слова поперек сказать не может.

– Но это, заметь, ей никак не мешает заставлять тебя работать по двенадцать часов в сутки, прикидываясь этакой паинькой, – поднимая указательный палец вверх, возразила Юля, внимательно глядя на подругу. – Ты просто не замечаешь, как поддаешься ее влиянию.

– Может ты и права, – сделав глоток, Елена поставила бокал на стол и задумалась. – Только не могу я больше с ними работать. Сил моих уже нет выслушивать его бредни о том, как гениально он на фотке нож в кресло воткнул. – Елена слегка поежилась, вспоминая безобразно обработанное на компьютере изображение старого потертого кресла с воткнутым в его спинку кинжалом, с которого каплями на пол стекала пластилиновая кровь, образуя на деревянном паркете, что-то типа масляного пятна непонятного оттенка. – Или колесо от «мицубиси» к мясорубке присобачил. И от этого она, мясорубка то есть, видите ли, какой-то особый смысл в рекламе должна приобрести. Вот только никто, как оказалось, его гениальные мысли не разделяет и не поддерживает.

– А как же?! – саркастически среагировала Юля, – Ты только представь, если бы мясорубка со скоростью «мицубиси» работала! Тонну фарша можно было бы намолоть! – она, задорно хихикнув, чуть придвинулась поближе к столу, пропуская проходивших мимо, новых клиентов бара.

«Ла Гранде Альянс» был полон народа. Гомон стоял невыносимый, и подругам приходилось повышать голос, чтоб докричаться друг до друга.

– Ну, тонну! Это ты загнула! – засмеялась в ответ Елена. В столь непринужденной атмосфере, что стояла в баре, она уже начала отходить от своих невеселых мыслей о прошедшем дне в офисе и переключилась на обычный ритм повседневной жизни.

– А «мицубиси», почему? – подруги услышали голос хозяина бара. Увидев старых знакомых, он тут же покинул свой угол у барной стойки, где обычно сидел на высоком табурете с гитарой в руках и наигрывал одну из своих новых незаконченных мелодий. – «Феррари», вроде как, патриотичней будет. Привет девчонки! Что загрустили? – поставив на стол бокал с пивом и усаживаясь рядом на один из незанятых пивных бочонков, он взял гитару и небрежно провел рукой по струнам.

– О! Алекс, привет! Да вот у нее с начальником неполадки, – кивнув на Елену, весело протараторила Юля, будто речь шла не о работе, а о небольшой поломке какого-то незначительного прибора.

– Так пусть пошлет подальше такого начальника. Вот я послал своего и в ус не дую, – весело подмигнул он Елене. – Живу себе припеваючи, – он легким перебором пальцев прошелся по струнам гитары, стараясь подобрать аккорды к только что посетившей его голову рифме. – Эти энерговампиры так и шастают впотьмах, – мелодично пропел он, весело поглядывая на расхохотавшуюся Юлю, – Прячься ты или не прячься, на тебя наводят страх. У-у-у-у.

– Да я с радостью, если бы было все так просто, – вздохнула Елена. Она вдруг представила, как ее шеф с шефиней разом превратились в летающих по офису привидений-вампиров, которые ошарашенные от того, что их разоблачили, от страха начали кидаться в разные стороны. Девушка невольно улыбнулась. – Но жить-то на что-то надо? – задумчиво произнесла она. Елене совсем не хотелось в этот вечер опять уходить в мысли об одиночестве и нахождении смысла ее существования. Было невыносимо трудно привыкать жить одной. Без опоры, без поддержки, сомневаясь во всем, что делаешь и не находя ответа на вопросы: «А нужно ли? И зачем все это? Правильно ли?».

– А что, красавица, открой свое дело и будешь сама себе начальница, – отпивая глоток пива, беззаботно протянул Алекс. Потом, словно поймав себя на мысли, вдруг остановился, – О! Да это же почти песня! – поставив бокал на стол, выпалил он и снова провел по струнам.

Прищурившись, он внимательно посмотрел на Елену.

– Ага, «открой свое дело», – делая вид, что не понимает намека со стороны давно неравнодушно смотревшего на нее парня, хмыкнула Елена. – А клиентов где взять? А чем квартиру оплачивать? – После гибели родителей, ей пришлось найти себе жилплощадь поменьше, так как оплата за ту, в которой девушка проживала раньше, для нее одной стала неподъемной. Но зато у нее появилась замечательная соседка Юля. Она-то и помогла подыскать ей квартиру подешевле, рядом с собой на одной площадке, чтобы было проще поддерживать общение.

– Побегаешь, покрутишься. Юлия же бегает, – Заслышав их разговор, выпалила невысокая, черноглазая официантка. Поставив поднос с бокалами и закусками на соседний столик к одной молодой паре, она, вытерев руки о завязанный на поясе серый передник, подсела рядом со своим шефом. – Лозунг жизни у нас такой: «хочешь жить – умей вертеться».

Выросшая в небольшой деревушке на юге Италии в семье из одиннадцати человек, Микела, так звали официантку, как старшая из детей должна была целый день суетиться по дому. Отец днями пропадал в поле. Мать, одна с ребятишками, не успевала уследить за всем и частенько нагружала старшую дочь той или иной работой по хозяйству. Неплохо окончив школу и не видя для себя никакой перспективы оставаться в родной деревне, девушка уехала в Милан учиться дальше. И так как жить на что-то было надо, а так же оплачивать учебу в институте, она работала по вечерам официанткой в баре «Ла Гранде Альянс», что находился прямехонько напротив дома, где она снимала комнату. Не просить же у своих небогато живших родителей деньги на пропитание. Не для этого она уехала из родного гнезда.

– Я не в счет. У меня вынужденная необходимость, – Юля, отмахнувшись от нее и скорчив недовольную рожу, задумчиво подперла рукой щеку. – Мне срочно надо доказать родственникам мужа, что я вышла замуж по любви, а не чтобы прибрать к рукам их задрипаный бизнес.

– Аптеку, что ли? Да уж, скукотища, а не бизнес! Неужели они не видят, что это не для тебя? – фыркнул Алекс, отставив в сторону пустой бокал. – Микелочка, принеси-ка нам еще по пивку, – обратился он к официантке, на что та нехотя поднялась и удалилась в сторону барной стойки, приветствуя по дороге новых посетителей и указывая на освободившиеся места, где они могли бы расположиться и сделать заказ.

– Ладно, обещаю подумать, – устало выдохнула Елена, – можно конечно и побегать. С понедельника видно будет.

– О! Все как всегда! В понедельник ты успокоишься, и начнутся обычные серые будни с «кровопивцами», – недовольно протянула подруга.

– Тогда уж с «энергопивцами», – пробубнила в ответ Елена.

– О да! Это куда упрощает ситуацию, – съязвил Алекс. – А выходила бы ты за меня? – выдавая желаемое за незатейливую шутку, он подмигнул девушке.

– Ха-ха! И стоять у барной стойки все 24 часа в сутки? Или вступить в ряды итальянских домохозяек и безвылазно сидеть дома? Нет уж, увольте! Мне самой себе доказать надо, что я чего-то стою в этом мире.

– Ну почему обязательно за стойкой? – почесав в затылке, Алекс пожал плечами. – Будешь со мной песни петь. А я тебе аккомпанировать. Неплохой дуэт может получиться, как ты думаешь? – весело подмигнул он ей.

– Да уж! Слышала я уже эту сказку об одной из моих прародительниц, – покачав головой, улыбнулась Елена.

– А про что сказка-то? – спросил Алекс, ища взглядом в толпе официантку с очередным бокалом пива.

– Что сбежала одна из моих «пра-пра-пра» с молодым красавцем музыкантом из гнезда фамильного счастья в любви искать. Да вот только нашла ли?

– Ну, значит, нашла, раз ты тут напротив нас сидишь, – взяв только что принесенный Микелой бокал, Алекс задумался и снова взял в руки гитару.

– Ладно. Будь что будет! – прервав создавшееся между ними молчание, Юля, кивнув в благодарность Микеле, уверенным движением поставила перед собой свежее пиво. – Ты, главное, вот что запомни: таких контор, как твоя, как собак нерезаных, а ты одна! Понимаешь?! Я что звонила-то тебе! У меня тут заказик один подвернулся, – она встрепенулась, будто стараясь сбросить с себя все проблемы, что роем назойливых мух зудели у нее над головой. Выйдя замуж по любви за итальянского гражданина и переехав к нему в Милан, Юля с трудом находила понимание со стороны его родителей, считавших, что в иностранных браках, кроме, как скупого расчета, нет, и не может быть ничего хорошего. Спокойно владевшая тремя языками: русским, итальянским и английским, она без труда нашла работу в одном из туристических агентств города. Пытаясь доказать своим новым родственникам, что она не одна из тех корыстных хищниц, о которых кричали газеты и журналы, что якобы приезжают в Италию в поисках богатых мужей, она охотно бралась за любую подработку переводчиком и гидом туристических групп. Со временем подобрав себе более-менее устоявшуюся клиентуру, Юля уже имела постоянный заработок и подумывала об открытии своего собственного туристического агентства.

– А что за заказик? – отозвалась Елена. Пиво сыграло свою роль, ее нервная система начала понемногу расслабляться. Девушка могла уже без всяких эмоций говорить о посторонних делах, не перескакивая то и дело в мыслях на воспоминания о событиях прошедшего вечера.

– Ладно, девчонки, – видя, что разговор переходит в неинтересное для него русло, протянул Алекс, лениво вставая с бочонка, – вы тут болтайте. Я пойду, посмотрю, что у меня там творится, – он кивнул в сторону барной стойки и толпившихся вокруг нее посетителей.

– Ок! Увидимся! Слушай, Лен, – весело махнув бармену, заговорщически начала подруга, – ты на ближайшие выходные уже на что-то подписывалась? Ну, типа, какая-либо подработка есть у тебя?

– Нет, – ожидая продолжения, Елена уставилась на нее. На дополнительную работу по графике она соглашалась охотно. Денег катастрофически не хватало. Оплата квартиры, налоги за кондоминиум съедали ползарплаты. Оставшихся средств с натяжкой хватало на проживание. Вечерами она часами сидела за компьютером, штудируя все известные ей сайты, где мелкие фирмы, что не могли позволить себе иметь в штате собственного графика, размешали свои объявления о поисках фрилансера для верстки журналов, обработки фотографий или какой другой работы с графическими программами. Для некоторых из них Елена уже выполняла кое-какие проекты. Так, те присылали ей заказы напрямую по электронной почте. Какие-то из фирм предпочитали общаться через интернет-сайты, считая это менее уязвимым для бизнеса и более надежным способом ведения переговоров. – Мне тут брошюрку одну закончить надо, но думаю, я с ней завтра разделаюсь, – задумчиво произнесла она. – А что? Есть что-то важное?

– Да есть тут у меня клиент один. Вернее даже не клиент, скорей знакомый из России, так у него соседка замуж выходит за американца. Решили они свадьбу в Венеции сыграть, типа модно сейчас это. Хотела я, было, это дело под свою опеку взять. Да поговорив с невестой, решила агентству ее спихнуть. Уж очень невеста эта привередливая. И то не так по ней, и это. Короче, проблем мне одной с ней будет невпроворот.

– И что? – Елена, удивленно взглянув, пожала плечами. – А я тут причем? Ты же знаешь, я переводами не занимаюсь. С меня и графики хватает.

– Подожди, не суетись. Я к этому и клоню. Они твои фотки видели, что на сайте агентства весят. Помнишь, ты, как-то для их рекламы, отели с новобрачными фотографировала?

– Ну, помню.

– Так вот! Невеста от них в восторге. Они тебя хотят в фотографы. Плюс ко всему ты русская, а эта невеста ни кому из заграничных фотографов не доверяет. Говорит, что они все шиворот-навыворот понимают и ее красавицу на снимках искажают не в лучшую сторону. Агентству твоя кандидатура тоже на руку. Проблемы с недопониманием ему совершенно не нужны.

– Я, конечно, «за»! Но, елки, почему, обязательно, все «пальцегнутые» мне достаются? Ну, не умею я с ними общаться! – недовольно выдохнула Елена, – Я что им, Мать Тереза, наставлять их на путь истинный?!

– Ха! Если не ты, то кто умеет? – хмыкнула Юля. – Вспомни, как одна из богатых американок с гондолы в канал плюхнулась. Видите ли, великосветскую даму из себя покорчить захотелось.

Елена звонко рассмеялась, вспомнив неуклюжую особу в три обхвата в ширину в белоснежных атласных брюках, гипюровой блузочке и с соломенной шляпкой на голове. Эта дама, будучи Юлиной клиенткой, решила заказать себе фотосессию по каналам Венеции. И Юля, не зная, как выйти из положения, была на седьмом небе от счастья, узнав, что Елена, с которой она только познакомилась, была не только приятным собеседником, но и к тому же прекрасным фотографом. Увидев фотки подруги, она тут же, не раздумывая, пригласила ее на эту работу. Та фотосъемка была одним из первых заказов Елены. Девушка ужасно нервничала. Ей постоянно казалось, что все, что она делала и говорила, было не лад и невпопад. Руки предательски дрожали, сжимая тяжеленный фотоаппарат с огромным объективом. Солнце, словно чувствуя ее неуверенность, при каждом кадре светило не там и не туда, как назло посылая свои лучи не под нужным ей углом. Ветер дул не в ту сторону. Пролетавшие мимо голуби не вовремя врывались в кадр. Казалось, все в тот день шло наперекосяк. В довершение всех бед перед последней поездкой на гондоле, ее упитанная клиентка вдруг решила состроить из себя хрупкую лебедушку и, жеманничая перед объективом, начала спускаться с причала в гондолу. Томно протянув свою пухлую ладошку хрупкому пареньку-гондольеру, она всей своей массой навалилась на поданную им руку. Не рассчитав соотношение между длиной шага, весом своего тела и выносливостью паренька, упитанная дама со всего маху плюхнулась в канал.

В тот момент Елена в ужасе подумала, что этот радостно принятый ею заказ и будет закатом ее короткой и столь неудачно закончившийся карьеры фотографа.

– Ой, не вспоминай! – воскликнула девушка и звонко рассмеялась, – Я думала тогда, что умру от страха.

– А вспомни, что ты ей сказала? Причем на полном серьезе! – подмигнула ей Юля. – «Синьора, вы знаете, это великая удача свалиться в канал. По местной примете вы непременно выиграете миллион!», – наигранно произнесла она, разведя в стороны ладошки, словно та незадачливая американка.

– Надо же было такое придумать?! – хохотала Елена, – Если честно, я со страху вообще не соображала что говорю и что делаю. Как я ей только не ляпнула, что-то вроде: «какая радость, синьора, что вас пиявки не покусали».

– Но ведь это на нее подействовало! Спорим, никто другой бы до такого не додумался. Уж и не знаю, как это тебе удалось! Зато она была так рада узнать, что она одна из немногих, кто осчастливил Венецию своим падением, и непременно в скором времени получит награду, – заливалась хохотом Юля.

– Ты только своим клиентам этого не сболтни. А то жителям Венеции от них проходу не будет, как пойдут всей толпой за «миллионами» в каналы кидаться.

– Так что, как ни крути, а на эту фотосъемку я тебя подпишу. Причем платят они хорошо, грех упускать такую возможность.