Потребительское законодательство в системе ОМС. Комментарий к Закону РФ ОТ 07.02.1992 №2300—1 «О защите прав потребителей». Для медицинских организаций. Часть вторая. Судебная практика. Приложения (Алексей Панов)

Приложение 1

ОКТЯБРЬСКИЙ РАЙОННЫЙ СУД ГОРОДА ПЕНЗЫ

Дело N 5—1563/2017

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Пенза 14 ноября 2017 г.

Судья Октябрьского районного суда г. Пензы П., с участием представителей юридического лица, в отношении которого ведется производство об административном правонарушении ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» – Ч. по доверенности от 02.11.2017 г., С. по доверенности от 09.01.2017 г., представителей территориального органа Росздравнадзора по Пензенской области И. по доверенности от 23.10.2017 г., М. по доверенности от 02.11.2017 г., рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Октябрьского районного суда <…>) дело об административном правонарушении, предусмотренном ч. 3 ст. 19.20 КоАП РФ, в отношении Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Областной онкологический диспансер», юридический адрес: 440071, <…>, ОГРН…, ИНН…,

установил:

Государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Областной онкологический диспансер» (далее по тексту ГБУЗ «Областной онкологический диспансер») 25 сентября 2017 г. в 13 час. 00 мин., находясь по адресу: 440071, <…>, в нарушение требований п. п. «а» п. 5 и п. п. «б» п. 5, п. п. «д» п. 4 Постановления Правительства РФ от 16.04.2012 N 291 «О лицензировании медицинской деятельности (за исключением указанной деятельности, осуществляемой медицинскими организациями и другими организациями, входящими в частную систему здравоохранения, на территории инновационного центра «Сколково»)» совершило осуществление деятельности, не связанной с извлечением прибыли, с грубым нарушением требований и условий, предусмотренных специальным разрешением (лицензией), если специальное разрешение (лицензия) обязательно (обязательна), при следующих обстоятельствах.

Так, в нарушение лицензии на медицинскую деятельность от 28.02.2017 г. N, выданной Министерством здравоохранения Пензенской области, при оказании специализированной медицинской помощи в амбулаторных условиях по урологии, оториноларингологии, а также в диагностических отделениях, в отделениях хирургических методов лечения NN 3, 4, отделении гематологии ГБУЗ «Областной онкологический диспансер», не выполняются Порядки оказания медицинской помощи в части оснащения необходимым медицинским оборудованием, что является нарушением требований п. п. «а» п. 5 Постановления Правительства РФ от 16.04.2012 г. N 291 «О лицензировании медицинской деятельности (за исключением указанной деятельности, осуществляемой медицинскими организациями и другими организациями, входящими в частную систему здравоохранения, на территории инновационного центра „Сколково“)», а именно:

– в нарушение требований Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «урология», установленного приложением N 3 Приказа Минздрава России от 12.11.2012 N 907 н, в кабинете уролога отсутствуют негатоскоп, урофлоуметр с принтером;

– в нарушение Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю «оториноларингология», установленного приложением N 3 Приказа Минздрава России от 12.11.2012 г. N 905н, в кабинете оториноларинголога отсутствуют баллон для продувания ушей с запасными оливами, воронка Зигля, сканер ультразвуковой для носовых пазух (эхосинускоп), негатоскоп, аудиометр, набор инструментов для удаления инородных тел лор-органов, кресло вращающееся (Барани);

– в нарушение Стандарта оснащения диагностических отделений онкологического диспансера, установленного приложением N 12 к Порядку оказания медицинской помощи населению по профилю «онкология» (п. п. 35, 50, 53, 90, 94, 95), утвержденному приказом Министерства здравоохранения РФ от 15.11.2012 г. N 915н, в диагностических отделениях ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» отсутствуют видеоколоноскоп с функциями высокой четкости, увеличения и аутофлюоресцентного изображения, установка для локальной спектроскопии, ультразвуковой видеобронхоскоп; в централизованной цитологической лаборатории отсутствуют вытяжной шкаф, весы электронные, рН – метр;

– в нарушение Стандарта оснащения онкологических отделений хирургических методов лечения онкологического диспансера, установленного приложением N 18 к Порядку оказания медицинской помощи населению по профилю «онкология», утвержденному приказом Министерства здравоохранения РФ от 15.11.2012 г. N 915н, в хирургическом отделении N 4 (онкологические опухоли головы и шеи) отсутствую отоларингологический набор переносной, аппарат для плазменной хирургии и «NO» терапии, налобная лупа с источником освещения, аппарат для обработки костей не менее 50000 об./мин. (нарушение п. 105, п. 107, п. 110, п. 113 приложения 18); в хирургическом отделении N 3 (онкоурология и онкогинекология) отсутстувуют уретерофиброскоп, инфузомат, уретротом эндоскопический, комплекс для гистерофиброскопии, кольпоскоп, радиоволновой аппарат хирургический, лазерный хирургический комплекс (CO2 лазер), комплекс для гистерорезектоскопии, инфузомат (нарушение п. п. 79, 94, 96, 97, 98, 99, 100, 101, 104 приложения 18); в хирургическом отделении N 3 (абдоминальная онкология) отсутствует инфузомат в требуемом количестве (в наличии 2 шт. при требуемых 6 шт.) (нарушение п. 75 приложения 18);

– в нарушение Стандарта оснащения отделения гематологии (гематологии и химиотерапии) (за исключением блока интенсивной терапии), установленного Приложением N 14 к Порядку оказания медицинской помощи населению по профилю «гематология» (п. п. 25, 26), утвержденному приказом Министерства здравоохранения РФ от 15.11.2012 г. N 930н, предусматривающего наличие кислородной подводки и консоли по количеству коек, в гематологическом отделении ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» из 60 коек обеспечена кислородная подводка и консоль к 4 койкам.

Кроме того, ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» 25 сентября 2017 г. в нарушение требований п. п. «д» п. 4 Постановления Правительства РФ от 16.04.2012 г. N 291 «О лицензировании медицинской деятельности (за исключением указанной деятельности, осуществляемой медицинскими организациями и другими организациями, входящими в частную систему здравоохранения, на территории инновационного центра „Сколково“)», допущено отсутствие работников, имеющих среднее, высшее, послевузовское и (или) дополнительное медицинское или иное необходимое для выполнения заявленных работ (услуг) профессиональное образование и сертификат специалиста (для специалистов с медицинским образованием), заключивших с соискателем лицензии трудовые договоры, а именно: с акушером-гинекологом, оториноларингологом, хирургом. В соответствии с лицензией на медицинскую деятельность от 28.02.2017 г. N, выданную Министерством здравоохранения Пензенской области ГБУЗ «Областной онкологический диспансер», оказывает первичную специализированную медико-санитарную помощь в амбулаторных условиях по акушерству-гинекологии, оториноларингологии (за исключением кохлеарной имплантации), хирургии и др. Фактически медицинская помощь врачами-специалистами диспансерного отделения (врачами оториноларингологами, хирургами, акушерами-гинекологами) оказывается в соответствии с лицензией (амбулаторные карты пациентов N).

Также ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» 25 сентября 2017 г. нарушило требования п. п. «б» п. 5 Постановления Правительства РФ от 16.04.2012 г. N 291 «О лицензировании медицинской деятельности (за исключением указанной деятельности, осуществляемой медицинскими организациями и другими организациями, входящими в частную систему здравоохранения, на территории инновационного центра „Сколково“)», о соблюдении установленного порядка осуществления внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности, что выразилось в следующем.

В соответствие со ст. 90 Федерального закона от 21.11.2011 г. N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» внутренний контроль качества и безопасности медицинской деятельности осуществляется в порядке, установленном руководителями указанных органов, организаций. В нарушение п. 5 ч. 2 приложения N 1 приказа главного врача ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» от 14.08.2017 г. N 1580-о «Об организации системы внутреннего контроля качества и безопасности медицинской помощи в ГБУЗ «Областной онкологический диспансер», согласно которого контроль качества медицинской помощи осуществляется специалистами, имеющими соответствующую подготовку по контролю качества медицинской помощи, в ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» 14 ответственных за проведение контроля качества медицинской помощи (ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО15) не прошли соответствующую подготовку.

Невыполнение ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» указанных выше требований, предусмотренных пунктом 4 и подпунктами «а», «б» пункта 5 Постановления Правительства РФ от 16.04.2012 г. N 291 «О лицензировании медицинской деятельности (за исключением указанной деятельности, осуществляемой медицинскими организациями и другими организациями, входящими в частную систему здравоохранения, на территории инновационного центра „Сколково“)», повлекло за собой возникновение угрозы причинения вреда жизни, здоровью граждан, правам и законным интересам граждан, то есть последствия, установленные частью 11 статьи 19 Федерального закона «О лицензировании отдельных видов деятельности», что в соответствие с п. 6 вышеуказанного Постановления Правительства РФ от 16.04.2012 г. N 291 относится к грубым нарушениям лицензионных требований.

В судебном заседании законные представители ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» заместитель главного врача Ч. и юрисконсульт С. просили производство по делу об административном правонарушении по ч. 3 ст. 19.20 КоАП РФ в отношении ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» прекратить за отсутствием состава административного правонарушения, мотивируя тем, что нарушений лицензионных требований, указанных в п. п. «д» п. 4 Постановления Правительства РФ от 16.04.2012 г. N 291 не допущено, поскольку до 19.10.2016 г. в диспансерном отделении медицинская помощь оказывалась врачами-специалистами такими как врач-хирург, врач-уролог, акушер-гинеколог, отоларинголог, с которыми были заключены трудовые договора. Ввиду поступивших указаний от Министерства здравоохранения Пензенской области (письма от 23.08.2016 г. N и от 19.09.2016 г N) о необходимости привести штатное расписание в части амбулаторно- поликлинической помощи в соответствии с Приказом Минздрава России от 15.11.2012 г N 915-н, которым предусмотрены в поликлинике диспансера должности врач-онколог и врач-радиолог, в ГБУЗ ООД был издан приказ N от 19.10.2016 г. о переименовании должностей врачей-специалистов, в должности «врач-онколог», с заключением дополнительных соглашений о переименовании должностей. Однако внести изменения в программу, которая формирует бланк приема пациента с указанием должности врача специалиста, изменить не предоставлялось возможным. Поэтому в карточках пациентов автоматически заносится строка с наименованием той должности врача, которую он занимал до ее переименования. Фактически помощь оказывалась врачами-онкологами, имеющими дополнительный сертификат узкого специалиста. Для чтения урограмм используются негатоскопы других кабинетов и отделения лучевой диагностики, т.к. чтение рентгенограмм в кабинете уролога осуществляется крайне редко и оборудование не будет иметь должную нагрузку. Применение урофлоуметра нецелесообразно, поскольку исследование мочеиспускания не влияет на стандарт и качество лечения новообразований, поэтому данное оборудование также не будет иметь нагрузки. Баллон для продувания ушей, воронка Зигля, ультразвуковой сканера для носовых пазух, аудиметр, набор инструментов для удаления инородных тел, вращающееся кресло, не применяются (не используются) в диагностике и лечении новообразований. Замечание по отсутствию видеоколоноскопа с функциями высокой четкости, увеличения и аутофлюоресцентного изображения считаем необоснованным, поскольку функция высокой четкости имеется на всех видеостойках ГБУЗ ООД. Функции увеличения и аутофлюоресценции реализованы на аппаратах «Pentax», в то время как в рамках аукциона в ГБУЗ ООД были поставлены аппараты «Olympus». Они имеют альтернативную функцию NBI-режима, что в целом позволяет квалифицированно и полно выполнять лечебно-диагностические стандарты лечения новообразований. Установка для локальной спектроскопии служит для дополнительного контроля при проведении фотодинамической терапии, которая эффективно проводится в ГБУЗ ООД без данной установки и ее отсутствие не мешает исполнению стандарта по фотодинамическому лечению опухолей. В ГБУЗ ООД имеется видеобронхоскоп с ультразвуковым датчиком, который является альтернативой ультразвуковому видеобронхоскопу и позволяет полностью выполнить соответствующие функции и стандарты обследования и лечения пациентов. Отсутствие ультразвукового видеобронхоскопа не отражается на качестве проводимого обследования. Необходимости в наличии в ЦЦЛ вытяжного шкафа, электронных весов, рН-метра не имеется, поскольку ЦЦЛ работает красителями, которые не являются токсичными и не требуют вытяжного шкафа, имеются точные механические весы, который прошли поверку и выполняют ту же функцию, что и электронные, рН-метрия выполняется с помощью индикаторных полосок поэтому необходимость в дублировании методов отсутствует. ГБУЗ ООД имеет все необходимые инструменты для лечения опухолей головы и шеи. Компоненты отоларингологического набора, для удобства раздельного использования, стерилизуются в различных крафт-пакетах. Аппараты для плазменной хирургии имеются в достаточном количестве и находятся в операционном блоке ГБУЗ ООД и используются всеми хирургическими отделениями. «NO» -терапия служит цели лечения ран, а не опухолей. При наличии имеющихся альтернативных методов лечения ран, приобретение подобного аппарата, не может быть приоритетным, и будет являться дублированием уже имеющегося оборудования. Налобные лупы имеются у сотрудников отделения в установленном Порядком количестве – 1 на 10 коек. Отсутствие аппарата для обработки костей никак не сказывается на качестве выполняемых операций и исполнении стандартов лечения, поскольку в ООД имеется набор ручного инструментария, позволяющий выполнять те же функции. Оборудование для преимущественной резки костных структур является дорогостоящим, и его приобретение сопряжено со значительными финансовыми затратами. В хирургическом отделении N 3 вместо уретерофиброскопа, имеется уретеронефрофиброскоп, который превосходит по своим функциональным возможностям уретерофиброскоп. Всего в ГБУЗ ООД имеется 55 инфузоматов и 37 шприцевых дозаторов лекарственных веществ. Распределение данного оборудования осуществлялось в зависимости от реальной потребности профильных отделений. В случае возникновения фактической потребности в данном оборудовании возможна передача из других подразделений. Таким образом, динамическое распределение данного оборудования в рамках учреждения позволяет оптимизировать его использование, пациенты не испытывают дефицита, оборудование функционирует полностью. Кроме того, в ГБУЗ ООД используются помпы для длительного дозированного введения лекарств, которые являются альтернативой механическим дозаторам. Отсутствие эндоскопического уретротома не влияет на исполнение стандартов лечения опухолей мочеполовой системы, поскольку данный аппарат применяется для лечения неопухолевой патологии мочеиспускательного канала. Отсутствие эндоскопического комплекса для гистерофиброскопии связано с тем, что данного вида исследования нет в лечебно-диагностическом стандарте (приказ N от 7 ноября 2012 г.), а хирургическое отделение N 3 занимается хирургическим лечением уже верифицированного рака эндометрия. Таким образом, данное оборудование практически не имеет показаний к применению в рамках отделения. Кольпоскоп, являясь чисто диагностическим оборудованием, имеется в поликлинике ГБУЗ ООД. Применение кольпоскопа в хирургическом отделении N 3 нецелесообразно, поскольку все больные поступают в отделение полностью обследованные в амбулаторных условиях. Радиоволновой хирургический аппарат используется для лечения диспластических состояний и преинвазивных опухолей шейки матки, а такие пациенты в ГБУЗ ООД отсутствуют. Кроме того, в оперблоке учреждения имеются другие альтернативные электрохирургические генераторы, включая радиочастотный аблятор, которые позволяют выполнять миниинвазивные операции. Отсутствие лазерного хирургического комплекса связано с тем, что его использование не предусмотрено стандартом лечения опухолей. Данное оборудование не будет использоваться часто, и будет простаивать. Отсутствие комплекса для гистерорезектоскопии объясняется тем, что органосохраняющие операции при раке эндометрия не являются стандартом лечения. Количество подобных пациентов ограничено, что приведет к длительному простою оборудования. В гематологическом отделении действительно недостаточное количеству коек с кислородной подводкой, однако пациенты, нуждающиеся в кислородотерапии, лечатся на койках, снабженных газовой подводкой. Кроме того, подобные больные по тяжести состояния переводятся в отделение реанимации, где все койки снабжены кислородной подводкой. Все пациенты гематологического отделения никогда не нуждаются в кислородотерапии одновременно. Не оспаривая фактическое отсутствие оборудования в отделениях и кабинетах, указанного в протоколе об административном правонарушении и акте проверки, полагают, что нарушения вызваны отсутствием необходимости в некоторых видах оборудования, ввиду наличия аналога такого оборудования, в силу недостаточности финансирования и в целях недопущения нерационального использования денежных средств. Приказом и. о. главного врача ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» от 25.09.2017 г. N-о в приказ N-о от 14.08.2017 г. внесены изменения путем исключения указания на то, что контроль качества и безопасности медицинской помощи в учреждении осуществляется специалистами, имеющими соответствующую подготовку по контролю качества медицинской помощи. Считают замечание по факту обнаружения в кабинетах NN 310, 311 лекарственных препаратов с нарушением температурного режима хранения необоснованным, поскольку не установлено время хранения и не измерялась температура в помещениях, где хранились лекарства. Полагают, что выявленные нарушения лицензионных требований, допущенные ГБУЗ «Областной онкологический диспансер», не являются грубыми, повлекшими последствия, указанные в ч. 11 ст. 19 Федерального закона «О лицензировании отдельных видов деятельности».

Представители Территориального органа Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения по Пензенской области И. и М. пояснили, что действительно в ходе проверки не производились измерения температурного режима хранения лекарственных средств в кабинетах NN 310, 311 ГБУЗ «Областной онкологический диспансер», в остальной части протокол об административном правонарушении и акт проверки поддержали, пояснив, что выявленные в ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» нарушения лицензионных требований, являются грубыми, поскольку влекут за собой возникновение угрозы причинения вреда жизни, здоровью граждан, а также нанесение ущерба правам, законным интересам граждан на оказание квалифицированной медицинской помощи.

Исследовав материалы дела об административном правонарушении, заслушав участников процесса, суд приходит к следующему.

Ч. 3 ст. 19.20 КоАП РФ предусмотрена административная ответственность за осуществление деятельности, не связанной с извлечением прибыли, с грубым нарушением требований и условий, предусмотренных специальным разрешением (лицензией), если специальное разрешение (лицензия) обязательно (обязательна), влекущее для юридических лиц наложение административного штрафа в размере от 150000 до 250000 рублей или административное приостановление деятельности на срок до девяноста суток. В соответствие с примечанием к данной статье понятие грубого нарушения устанавливается Правительством Российской Федерации в отношении конкретного лицензируемого вида деятельности.

Согласно ст. 49 ГК РФ юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям деятельности, предусмотренным в его учредительных документах, и нести связанные с этой деятельностью обязанности. В случаях, предусмотренных законом, юридическое лицо может заниматься отдельными видами деятельности только на основании специального разрешения (лицензии). Право юридического лица осуществлять деятельность, для занятия которой необходимо получение специального разрешения (лицензии), возникает с момента получения такого разрешения (лицензии) или в указанный в нем срок и прекращается при прекращении действия разрешения (лицензии).

В соответствие с п. 11 ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 г. N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская организация – юридическое лицо независимо от организационно-правовой формы, осуществляющее в качестве основного (уставного) вида деятельности медицинскую деятельность на основании лицензии, выданной в порядке, установленном законодательством Российской Федерации о лицензировании отдельных видов деятельности.

Согласно п. 46 ч. 1 ст. 12 Федерального закона от 04.05.2011 г. N 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» лицензированию подлежит медицинская деятельность (за исключением указанной деятельности, осуществляемой медицинскими организациями и другими организациями, входящими в частную систему здравоохранения, на территории инновационного центра «Сколково»)».

Порядок лицензирования медицинской деятельности установлен Положением о лицензировании медицинской деятельности (за исключением указанной деятельности, осуществляемой медицинскими организациями и другими организациями, входящими в частную систему здравоохранения, на территории инновационного центра «Сколково»), утвержденным Постановлением Правительства РФ от 16.04.2012 г. N 291.

Согласно п. 6 указанного Положения под грубым нарушением лицензионных требований понимается невыполнение лицензиатом требований, предусмотренных пунктом 4 и подпунктами «а», «б» и «в (1)» пункта 5 настоящего Положения, повлекшее за собой последствия, установленные ч. 11 ст. 19 Федерального закона «О лицензировании отдельных видов деятельности».

Подпунктом «д» пункта 4 Положения о лицензировании медицинской деятельности предусмотрено, что лицензионными требованием, предъявляемым к соискателю лицензии на осуществление медицинской деятельности, является наличие заключивших с соискателем лицензии трудовые договоры работников, имеющих среднее, высшее, послевузовское и (или) дополнительное медицинское или иное необходимое для выполнения заявленных работ (услуг) профессиональное образование и сертификат специалиста (для специалистов с медицинским образованием).

В п. 5 Положения о лицензировании медицинской деятельности указано, что лицензионными требованиями, предъявляемыми к лицензиату при осуществлении им медицинской деятельности, являются требования, предъявляемые к соискателю лицензии, а также:

а) соблюдение порядков оказания медицинской помощи;

б) соблюдение установленного порядка осуществления внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности.

В ч. 11 ст. 19 Федерального закона от 04.05.2011 г. N 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» определено, что исчерпывающий перечень грубых нарушений лицензионных требований в отношении каждого лицензируемого вида деятельности устанавливается положением о лицензировании конкретного вида деятельности. При этом к таким нарушениям лицензионных требований могут относиться нарушения, повлекшие за собой:

1) возникновение угрозы причинения вреда жизни, здоровью граждан, вреда животным, растениям, окружающей среде, объектам культурного наследия (памятникам истории и культуры) народов Российской Федерации, а также угрозы чрезвычайных ситуаций техногенного характера;

2) человеческие жертвы или причинение тяжкого вреда здоровью граждан, причинение средней тяжести вреда здоровью двух и более граждан, причинение вреда животным, растениям, окружающей среде, объектам культурного наследия (памятникам истории и культуры) народов Российской Федерации, возникновение чрезвычайных ситуаций техногенного характера, нанесение ущерба правам, законным интересам граждан, обороне страны и безопасности государства.

Таким образом, в соответствие с ч. 11 ст. 19 Закона о лицензировании к числу грубых нарушений лицензионных требований могут относиться нарушения, повлекшие за собой, в том числе, возникновение угрозы причинения вреда жизни, здоровью граждан, а также нанесение ущерба правам, законным интересам граждан.

По смыслу положений ст. ст. 10, 19 Федерального закона от 21.11.2011 года N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» каждый гражданин имеет право на оказание доступной и качественной медицинской помощи в соответствии с порядками оказания медицинской помощи и стандартами медицинской помощи. В этой связи оказание медицинской помощи с нарушением указанных порядков и стандартов влечет нанесение ущерба праву граждан на квалифицированную медицинскую помощь. Таким образом, нарушение лицензиатом, осуществляющим медицинскую деятельность, требований п. п. «д» пункта 4 и п. п. «а, б» п. 5 Положения о лицензировании медицинской деятельности, следует квалифицировать в качестве грубого нарушения лицензионных требований.

Факт совершения ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 19.20 КоАП РФ, нашел свое полное подтверждение в судебном заседании данными, содержащимися в акте проверки органом государственного контроля (надзора) юридического лица от 25.09.2017 г., копией штатного расписания ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» на 01.05.2017 г., копиями амбулаторных карт пациентов ФИО20 (прием уролога), ФИО21 (прием отоларинголога), ФИО22 (прием хирурга), ФИО23 (прием акушера-гинеколога), ФИО24 (прием уролога), копией приказа главного врача ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» от 14.08.2017 г. N-о «Об организации системы внутреннего контроля качества и безопасности медицинской помощи в ГБУЗ «Областной онкологический диспансер», копией приказа главного врача ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» от 28.07.2017 г. N 0 об определении состава врачебной комиссии, выпиской из Единого государственного реестра юридических лиц по состоянию на 25.09.2017 г. ГБУЗ «Областной онкологический диспансер», протоколом N 90-м от 25.09.2017 г. об административном правонарушении. Совокупность указанных доказательств получена в соответствие с требованиями КоАП РФ в ходе плановой проверки в ГБУЗ «Областной онкологический диспансер», проведенной должностными лицами Территориального органа Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения по Пензенской области в соответствие с требованиями Федерального закона от 26.12.2008 N 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального надзора» на основании приказов руководителя Территориального органа Росздравнадзора по Пензенской области ФИО25 от 25.07.2017 г. N-Пр/к, и от 22.08.2017 г. N-Пр/к (о продлении срока проверки). С учетом изложенного указанные доказательства суд взял за основу при вынесении настоящего постановления.

Совокупностью указанных доказательств судом достоверно установлено, что в нарушение лицензии на медицинскую деятельность от 28.02.2017 г. N при осуществлении первичной специализированной медицинской помощи в амбулаторных условиях по урологии, оториноларингологии, а также в диагностических отделениях, в отделениях хирургических методов лечения N 3, 4, отделении гематологии ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» не соблюдаются Порядки оказания медицинской помощи населению по профилям «урология», «оториноларингология», «онкология», «гематология», утвержденные приказами Минздрава России, соответственно, от 12.11.2012 г. Nн, от 12.11.2012 г. Nн, от 15.11.2012 г. Nн, от 15.11.2012 г. Nн, а также порядок осуществления внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности, чем нарушены требования подпунктов «а, б» п. 5 Постановления Правительства РФ от 16.04.2012 г. N 291 «О лицензировании медицинской деятельности (за исключением указанной деятельности, осуществляемой медицинскими организациями и другими организациями, входящими в частную систему здравоохранения, на территории инновационного центра „Сколково“)». Кроме того, совокупностью указанных доказательств судом достоверно установлено, что ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» 25 сентября 2017 г. в нарушение требований п. п. «д» п. 4 того же Постановления Правительства РФ от 16.04.2012 г., допущено отсутствие работников, имеющих среднее, высшее, послевузовское и (или) дополнительное медицинское или иное необходимое для выполнения заявленных работ (услуг) профессиональное образование и сертификат специалиста (для специалистов с медицинским образованием), заключивших с соискателем лицензии трудовые договоры, а именно: с акушером-гинекологом, оториноларингологом, хирургом.

Из объема правонарушения по ч. 3 ст. 19.20 КоАП РФ ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» суд исключает указание на то, что в кабинетах N 310, 311 обнаружены упаковки адреналина (8 шт.), раствора для инъекций 1 мг/мл (эпинифрина), которые хранились с нарушением температурного режима по факту в помещении, где температура выше 15 градусов, как не нашедшее своего подтверждения совокупностью достаточных и достоверных доказательств.

Согласно ч. 2 ст. 2.1 КоАП РФ юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых настоящим Кодексом или законами субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению.

Судом достоверно установлено, что у ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» имелась возможность для соблюдения указанных выше Порядков оказания медицинской помощи населению, порядка осуществления внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности, а также лицензионных требований (в части заключения трудовых договоров), однако данным юридическим лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению.

Оценив исследованные доказательства в совокупности, судья квалифицирует действия ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» по ч. 3 ст. 19.20 КоАП РФ, поскольку указанная медицинская организация осуществила деятельность, не связанную с извлечением прибыли, с грубым нарушением требований и условий, предусмотренных специальным разрешением (лицензией), если специальное разрешение (лицензия) обязательно (обязательна).

Доводы законных представителей ГБУЗ «Пензенский областной онкологический диспансер» Ч. и С. о том, что фактическое отсутствие оборудования в отделениях и кабинетах, указанного в протоколе об административном правонарушении и акте проверки, вызвано отсутствием необходимости в некоторых видах оборудования, ввиду наличия аналога такого оборудования, недостаточности финансирования, а также в целях недопущения нерационального использования денежных средств, судом не могут быть приняты во внимание, поскольку они не опровергают выявленные факты нарушений требований порядков оказания медицинской помощи населению и не являются основанием для освобождения юридического лица от административной ответственности.

Доводы законных представителей ГБУЗ «Пензенский областной онкологический диспансер» Ч. и С. в той части, что приказом и.о. главного врача ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» от 25.09.2017 г. N-о в приказ N-о от 14.08.2017 г. внесены изменения путем исключения указания на то, что контроль качества и безопасности медицинской помощи в учреждении осуществляется специалистами, имеющими соответствующую подготовку по контролю качества медицинской помощи, также не свидетельствует о невиновности юридического лица, поскольку на момент проверки ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» не выполнил требования, определенные собственным приказом от 14.08.2017 г. N-о «Об организации системы внутреннего контроля качества и безопасности медицинской помощи в ГБУЗ «Областной онкологический диспансер», выразившиеся в не прохождении соответствующей подготовки 14 ответственными за проведение контроля качества медицинской помощи медицинскими работниками. Последующее изменение указанного Приказа не свидетельствует об отсутствии нарушения в указанной части.

Доводы законных представителей ГБУЗ «Пензенский областной онкологический диспансер» Ч. и С. в части отсутствия нарушения п. п. «д» п. 4 Постановления Правительства РФ от 16.04.2012 г. N, являются не состоятельными, поскольку в нарушение требований лицензии на медицинскую деятельность от 28.02.2017 г. N, с врачами акушером-гинекологом, оториноларингологом, хирургом, оказывающими фактически первичную специализированную медико-санитарную помощь в амбулаторных условиях, отсутствуют трудовые договоры с ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» по указанным лицензированным видам медицинской деятельности.

Доводы законных представителей ГБУЗ «Пензенский областной онкологический диспансер» Ч. и С. о том, что выявленные нарушения лицензионных требований не являются грубыми, не заслуживают внимания, поскольку опровергаются вышеприведенными доказательствами, в том числе данными протокола об административном правонарушении, объяснениями представителей Росздравнадзора И., М., характером выявленных нарушений, которые действительно влекут за собой возникновение угрозы причинения вреда жизни, здоровью пациентов, а также нанесения ущерба правам, законным интересам граждан на оказание квалифицированной медицинской помощи.

Учитывая характер и обстоятельства совершенного административного правонарушения, характер уставной деятельности ГБУЗ «Областной онкологический диспансер, а также его имущественное и финансовое положение, отсутствие отягчающих административную ответственность обстоятельств, суд считает необходимым назначить ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» административное наказание в виде административного штрафа с применением положений ч.ч. 3.2, 3.3 ст. 4.1 КоАП РФ в размере половины минимального размера административного штрафа, предусмотренного для юридических лиц ч. 3 ст. 19.20 КоАП РФ.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 29.9, 29.10 КоАП РФ, судья, —

постановил:

Признать Государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Областной онкологический диспансер», юридический адрес: 440071, <…>, ОГРН…, ИНН…, виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 19.20 КоАП РФ, за которое назначить административное наказание в виде штрафа в размере семидесяти пяти тысяч рублей.

Административный штраф должен быть оплачен на расчетный счет 40101810300000010001, в банк: отделение Пенза, г. Пенза, ИНН <…>, КПП 583601001, БИК 045655001, ОКТМО 56701000, КБК 060116900100160000140, получатель Территориальный орган Росздравнадзора по Пензенской области.

В соответствие со ст. 32.2 КоАП РФ административный штраф должен быть уплачен лицом, привлеченным к административной ответственности, не позднее шестидесяти дней со дня вступления постановления о наложении административного штрафа в законную силу, за исключением случая, предусмотренного ч. 1.1 ст. 32.2 КоАП РФ, либо со дня истечения срока отсрочки или срока рассрочки, предусмотренных ст. 31.5 КоАП РФ. За неуплату штрафа в указанный срок лицо может быть подвергнуто наказанию в соответствие с ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ в виде штрафа в двукратном размере суммы неуплаченного административного штрафа.

Копию документа, свидетельствующего об оплате штрафа, необходимо направить судье, вынесшему постановление.

Постановление может быть обжаловано в Пензенский областной суд через Октябрьский районный суд г. Пензы в течение 10 суток со дня вручения или получения копии постановления.

Приложение 2

СОВЕТСКИЙ РАЙОННЫЙ СУД ГОРОДА ОМСКА

Дело N

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

28 февраля 2017 года

Советский районный суд адрес в составе председательствующего судьи ФИО1, при секретаре ФИО2 с участием ст. помощника прокурора САО адрес ФИО3, рассмотрел в открытом судебном заседании в адрес гражданское дело по иску ФИО8 к БУЗОО «Большереченская центральная районная больница» о возмещении морального вреда,

установил:

Истец обратился в суд с названным иском, в обоснование заявленных требований указал, что… года он был задержан сотрудниками полиции р.п…, по подозрению в совершении преступления, предусмотренного… УК РФ. При задержании у истца имелся ряд заболеваний, в частности – трахеостома (трахеостомический Т-образный стенд (трубка) установленный в горле) … года в судебном заседании в Большереченском районном суде адрес, ему была продлена мера пресечения в виде содержания под стражей на двое суток в связи с его состоянием здоровья, для установления возможности содержания подозреваемого под стражей. С этой целью истец был доставлен в БУЗОО «Большереченская ЦРБ» где неизвестный ему медицинский работник, представившийся врачом – лором, без его согласия и не имея на то оснований, осознавая последствия своих действий, извлекла руками из его горла трубку (трахеостомический стенд), в связи с чем образовалось отверстие 3*4 см, которое она перевязала бинтом и пояснила, что оно заживет само в течении месяца. Все возражения истца относительно данной процедуры были оставлены без внимания. В результате неправомерных действий сотрудников БУЗОО «Большереченская ЦРБ» истец заболел пневмонией, затем туберкулезом легких, поскольку на протяжении 1 года и 10 месяцев отверстие в горле так и не зажило, периодически оно гноится от засорения, болит, имеются проблемы с речью. Считает, что ненадлежащее оказание медицинской помощи медицинскими работниками причинило ему как физические, так и нравственные страдания которые он оценивает в… рублей. Просил взыскать с ответчика в свою пользу компенсацию морального вреда в указанной сумме.

Истец в судебном заседании участие не принимал, о слушании дела извещен своевременно и надлежащим образом, ходатайств об отложении слушания дела не заявил, просил о рассмотрении дела в свое отсутствие.

Представитель ответчика главный врач БУЗОО «Большереченская ЦРБ» – ФИО4 в судебном заседании исковые требований не признала, представила письменный отзыв, доводы которого поддержала, пояснила, что манипуляция истцу проведена, в связи с тем, что у него отсутствовали показания к ношению трахеостомической трубки, трубка удалена с согласия истца, который сам указывал на то, что ему рекомендовано убрать ее. У истца было адекватное дыхание, дышал самостоятельно, удаление трубки улучшило состояние его здоровья. При удалении трубки наличие дополнительных заболеваний у истца таких как – гепатит С и ВИЧ не было установлено, данное стало известно на следующий день после удаления трубки. Пациента осматривал хирург, он находился под наблюдением и если бы наступили осложнения, трубку вернули бы на место. На следующий день контрольный осмотр подтвердил, что дыхание пациента в норме, проведена обработка раны, которая закрыта повязкой.

Выслушав представителя ответчика, специалиста, мнение прокурора, полагавшего необходимым отказать в удовлетворении заявленных требований, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

Согласно положениям, содержащимся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 1 от… «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», по общему правилу, установленному п. 1 ип. 2 ст. 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствия своей вины.

Установленная ст. 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик.

Потерпевший (являющийся потребителем медицинской услуги) в силу положений ст. 29 Закона РФ «О защите прав потребителей» представляет доказательства, подтверждающие факт наличия недостатка услуги (повреждения здоровья), размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В силу ст. ст. 55 и 56 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Как следует из п. 21 ст. 2 Федерального закона от… N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», под качеством медицинской помощи понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В силу ст. 12 ГПК РФ правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Так, в соответствии с частью 1 статьи 37 Федерального закона от… г. N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее – Закон) медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи.

В соответствии с частью 4 статьи 35 Федерального закона от… г. N 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации» страховое обеспечение в соответствии с базовой программой обязательного медицинского страхования устанавливается исходя из стандартов медицинской помощи и порядков оказания медицинской помощи.

Частью 1 статьи 79 Закона установлена обязанность медицинской организации осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательством и иными подзаконными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи и стандартами медицинской помощи.

При этом качество оказанной медицинской помощи оценивается на основе изучения его характеристик: своевременности оказания медицинской помощи, правильности выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степени достижения запланированного результата.

Контроль качества, оказываемой медицинской помощи по территориальной программе обязательного медицинского страхования осуществляется в порядке, установленном приказом Федерального фонда обязательного медицинского страхования от… г. N 230 «Об утверждении Порядка организации и проведения контроля объемов, сроков, качества и условий предоставления медицинской помощи по обязательному медицинскому страхованию» (с изменениями от… г. N 144)

Из исследованной в судебном заседании медицинской документации следует, что ФИО8 в период с… года проходил стационарное лечение в БУЗОО «ГКБ N им. ФИО5» с диагнозом: открытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга с формированием эпидуральной гематомы левой гемисферы, субарахноидальное кровоизлияние, перелом свода и основания черепа, ушибленные раны головы, ушиб левой голени, отек, вклинение ствола головного мозга, трахеопищеводный свищ, двусторонняя полисегментарная пневмония, тяжелое течение, вирусный гепатит С. Во время лечения проведены операции: первичная хирургическая обработка раны головы; резекционная трепанация лобно-височно-теменной костей слева, удаление острых эпидуральных гематом левой гемисферы; трахеостомия; колофасциотомия слева, разобщение трахеопищеводного свища. Пациент выписан в удовлетворительном состоянии на амбулаторное лечение (карта стационарного больного N…).

В период с… года ФИО8 так же проходил стационарное лечение в БУЗОО «…» торакальном отделении с диагнозом хронический трахеоканюленоситель, рубцовый стеноз трахеи, трахеопищеводный свищ.

По результатам МСКТ трахеи установлено: КТ признаки стеноза трахеи. Правосторонняя среднедолевая пневмония. Пневмомедиастинум. Посттуберкулезные изменения верхней доли правого легкого.

…года проведена операция: стентирование трахеи Т-образным стентом.

…года выписан, в удовлетворительном состоянии на амбулаторное лечение у хирурга за нарушение режима (карта стационарного больного N…).

Из медицинской карты ФБЛПУ ОБ-… УФСИН России по адрес N… следует, что ФИО8 проходил стационарное лечение в данном лечебном учреждении в период с… года с диагнозом: внебольничная правосторонняя верхнедолевая пневмония, тяжелое течение осложненное формированием полости распада. Сопутствующий диагноз: трахеостома.

Из медицинской карты стационарного больного БУЗОО «Большереченская ЦРБ» следует, что ФИО8 доставлен… года сотрудниками полиции для осмотра и оказания медицинской помощи в связи с нахождением в СИЗО.

…года ФИО8 осмотрен врачом-хирургом и врачом-оториноларингологом. Диагноз: Состояние после трахеостомии. Канюленоситель. Показано удаление трахеостомической трубки. Проведено удаление трахеостомической трубки и наложена асептическая повязка. В последующем ФИО8 осмотрен коллегиально врачами: неврологом, анестезиологом-реаниматологом с участием администрации БУЗОО «Большереченская ЦРБ».

Информированное добровольное согласие на удаление трахеостомической трубки ФИО8 оформлено письменно и подтверждено его подписью, что опровергает доводы истца о том, что действия врачей по удалению трубки были совершены без его согласия.

Из возражений ответчика следует, что для проведения удаления трахеостомической трубки, необходимы условия, допускающие устранение трахеостомы: отсутствие у больного нарушений сознания; способность больного обслуживать себя; способность больного к активным движениям без быстро наступающего при этом

физического утомления; способность больного принимать пищу перорально; эффективный газообмен в легких; отсутствие быстрого накопления в трахее и бронхах мокроты; отсутствие трахеобронхита и пневмонии; полное восстановление гортанных и ротоглоточных рефлексов; отсутствие возможности поперхнуться у больного при глотании; способность больного к энергичному откашливанию; отсутствие у больного опасных для жизни и тяжелых нарушений, а также – угрозы их развития (гемодинамических расстройств, кровотечения, глубокой анемии, истощения, печеночной и почечной недостаточности и др.).

Все эти условия врачом – оториноларингологом БУЗОО «Большереченская ЦРБ» были проверены и соблюдены, о чем свидетельствует соответствующая запись в медицинской карте.

…года продолжено лабораторно-инструментальное обследование ФИО8 с осмотром врачей: инфекциониста, фтизиатра, оториноларинголога, проведением лабораторных исследований, рентгеновского снимка, по результатам проведения которого установлено: справа в верхнем поле фиброз, плотные очаги. Состояние ФИО8 удовлетворительное.

Так же, проведен комиссионный осмотр в составе врача БУЗОО «Большереченская ЦРБ», врача анестезиолога – реаниматолога М.И., невролога А.В., установлен диагноз: посттравматическая энцефалопатия в резидуальном периоде хирургического лечения тяжелой ЧМТ (по анамнезу). Дефект костей черепа справа 5*7 см. Трахеостома. ВИЧ-инфекция (?).

…года по результатам лабораторных исследований у ФИО8 выявлены:… (медицинская карта амбулаторного больного N…).

Из ответа Министерства здравоохранения адрес от… года следует, что оказание медицинской помощи в БУЗОО «Большереченская ЦРБ» ФИО8 осуществлялось должным образом при его информированном согласии. Об этом свидетельствует добровольное письменное согласие в медицинской карте, а так же письменное добровольное согласие на удаление трахеостомическй трубки. Нарушений этики и деонтологии со стороны медицинских работников при оказании медицинской помощи не установлено.

Из справки Министерства здравоохранения адрес по рассмотрению оказания медицинской помощи ФИО8 в БУЗОО «Большереченская ЦРБ» следует, что по результатам рассмотрения заявления ФИО8 установлено, что оказание ему медицинской помощи в условиях данного лечебного учреждения осуществлялось должным образом.

Таким образом, суд приходит к выводу о несостоятельности доводов истца о том, что процедура по удалению трахеостомической трубки была проведена без соблюдения необходимых условий и без согласия истца.

В период с… года ФИО8 проходил стационарное лечение в филиал «Больница» ФКУЗ МСЧ-… ФСИН России с диагнозом: посттравматическая энцефалопатия в резидуальном периоде хирургического лечения тяжелой ЧМТ (по анамнезу). Дефект костей черепа справа 5*7 см. Трахеостома. ВИЧ-инфекция, хронический вирусный гепатит С (медицинская карта стационарного больного N…).

В период с… года ФИО8 проходил стационарное лечение в филиал «Больница» ФКУЗ МСЧ-… ФСИН России с диагнозом: инфильтративный туберкулез легких правосторонний в фазе частичного расслаивания МБТ (-); ВИЧ-инфекция, хронический вирусный гепатит С, экзема кисти (медицинская карта стационарного больного N…).

В период с… года ФИО8 проходил стационарное лечение в филиал «Больница» ФКУЗ МСЧ-… ФСИН России с диагнозом: инфильтративный туберкулез легких правосторонний верхнедолевой МБТ (-), ВИЧ-инфекция, стадия 3, хронический вирусный гепатит С, активность 1, дефект передней стенки трахеи.

Из ответа БУЗОО «Центр по профилактике и борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями», следует, что ФИО8 состоит на учете в данном лечебном учреждении с… года с диагнозом… С момента постановки на учет на осмотры не является.

Таким образом, в медицинской документации отсутствуют сведения о заболевании ФИО6 пневмонией в период с… года по настоящее время, что опровергает довод истца о том, что данное заболевание им было получено вследствие некачественно оказанной медицинской услуги по удалению трахеостомической трубки врачами БУЗОО «Большереченская ЦРБ».

Что касается доводов истца о том, что вследствие тех же действий ответчика он заболел туберкулезом легких, суд так же не может принять во внимание, поскольку туберкулез инфекционное заболевание, возбудителем которого является микробактерия туберкулеза. Эти микроорганизмы достаточно распространены в воде, почве, среди животных и людей – в силу своей относительной устойчивости к воздействию внешних факторов. Заразиться микробактерией туберкулеза можно: воздушно-капельным путем от больного с открытой формой заболевания; через свежее молоко больных животных.

Если иммунная система человека функционирует нормально, то при попадании в организм возбудитель переходит в неактивную форму и может оставаться в таком состоянии довольно длительное время, сохраняя при этом жизнеспособность.

Как указывалось выше, … года по результатам лабораторных исследований у ФИО8 выявлены:…, то есть иммунная система нарушена, что является плодотворным фактором распространения туберкулеза.

Более того, в период прохождения лечения с… года в БУЗОО… ФИО8 была проведена МСКТ трахеи по результатам которой установлены посттуберкулезные изменения верхней доли правого легкого, то есть истец был болен туберкулезом легких и ранее.

Таким образом, суд приходит к выводу о том, что удаление трахеостомической трубки… года не находится в причинно-следственной связи с заболеванием истца туберкулезом легких.

…года ТОФС по надзору в сфере здравоохранения по адрес вынесено распоряжение о проведении проверки в отношении ФКУЗ «МСЧ-…» ФСИН России с целью государственного контроля качества и безопасности медицинской деятельности при оказании медицинской помощи ФИО8 на основании письма Омской прокуратуры по надзору за соблюдением законов в ИУ от…

Из акта проверки N… следует, что дефектов в оказании медицинской помощи не выявлено. В настоящее время оперативное лечение по закрытию посттрахеостомической фистулы в связи с имеющимися взаимоотягощающими заболеваниями и сохраняющийся активностью туберкулезного процесса имеет высокую степень риска тяжелых послеоперационных осложнений. Рекомендовано продолжить лечение туберкулеза в течении 3 месяцев. После чего решить вопрос об оперативном (хирургическом) лечении посттрахеостомической фистулы.

Аналогичные выводы содержаться в акте независимой экспертизы представленных медицинских документов по обращению ФИО8, составленном экспертом Д. М. Н., профессором ФИО7

Судом разъяснялось истцу право ходатайствовать о проведении судебно-медицинской экспертизы и последствия не совершения, предложенных судом, процессуальных действий, предусмотренных ст. 12 ГПК РФ.

Ходатайство истца о проведении экспертизы не поступало, однако истец ходатайствовал о привлечении к участию в деле в качестве специалиста- врача-торакального хирурга.

Министерством здравоохранения адрес оказано содействие суду в привлечении к участию в рассмотрении настоящего дела в качестве специалиста врача-торакального хирурга- О.А., который ознакомившись с материалами гражданского дела и истребованной судом медицинской документацией в отношении ФИО8 в судебном заседании пояснил, что… года истцу была установлена Т-образная трубка после поступления его в лечебное учреждение с черепно-мозговой травмой, при выписки рекомендаций по ее удалению не было, было рекомендовано наблюдение, но после выписки он больше к врачу не обращался… года истца выписали из…, так же с Т-образной трубкой, было рекомендовано убрать ее через месяц. Данного вида трубка, которая позволяет пациенту адаптироваться, улучшить дыхание, это внутренний протез трахеи. Т-образная и простая трубка отличаются, Т-образная – силиконовая, мягкая и может быть удалена только врачом-специалистом, простая (трахеостомическая) – пластмассовая, твердая и может устанавливаться и удаляться самим пациентом. В медицинской документации отсутствуют сведения том, что Т-образная трубка была удалена пациенту врачом-специалистом, то есть он вероятно посчитав, что все нормализовалось убрал ее самостоятельно. У пациентов такого рода всегда имеются в наличии простые трубки (трахеостомические) которые они могут ставить и удалять самостоятельно без помощи врачей. Из медицинской документации следует, что… года истец поступил в Большереченскую ЦРБ с простой (трахеостомической) трубкой, дал свое согласие на ее удаление, о чем свидетельствует его подпись в медицинской карте. Иных оснований для этого не требуется. Кроме того, в медицинской документации рекомендаций врачей по ношению данной трубки на тот момент не было, наоборот наличие трубки было рискованно для жизни пациента, поскольку могли образовать пролежни и кровотечения. Смерть пациентов в результате подобного рода кровотечения наступает в течении нескольких секунд. Трубка была удалена врачом – специалистом, дыхание пациента после проведенной процедуры было свободное. Осложнений связанных с удалением трубки в виде стеноза трахеи не возникло. Рана была обработана и наложена повязка. Согласно выписке из карты отверстие у истца без воспалений. Указал, что размер такого вида трубки 18*23 мм и кожная рана не может быть больше 18 мм в ширину и 20 мм в длину. После удаления трубки начинаются рубцовые процессы, то есть рана произвольно уменьшается. Образование отверстия в горле пациента после удаления трубки размером 3*4 см, как указывает истец, невозможно. Истец преувеличивает, поскольку в таком отверстии никакая трубка попросту не будет держаться. Так же пояснил, что отверстие, которое остается после удаления трахеостомической трубки, в нормальном режиме должно зажить самостоятельно в 90% случаев, при Т-образной трубке – 50% заживление происходит в течении 1—3 месяцев. Если после указанного периода времени отверстие не заживает, то необходимо хирургическое вмешательство. После удаления трубки истцу было рекомендовано, чтобы отверстие было закрыто повязкой, для отсутствия возможности попадания воды и грязи, что улучшит заживление раны. Относительно доводов истца о том, что в результате попадания грязи и влаги в рану у него развилась пневмония, указал, что они несостоятельны, поскольку медицинская документация не содержит сведения о наличии данного заболевания у истца после удаления трубки. Зафиксировано, что пневмонию он перенес в сентябре… г., находясь на стационарном лечении в лечебном учреждении на протяжении 35 дней. Жалобы истца на то, что у него периодически болит горло, отверстие в горле гноится, так как рана постоянно контактирует с внешней средой, связаны с наличием у него заболеваний гепатита, а так же…, которые способствуют развитию различного рода инфекции. Пояснил, что проблемы с дыханием и речью у истца естественным образом связаны с наличием отверстия в шее, однако, если бы трубка бы не была удалена, организму истца был бы причинен более значительный вред. Наличие отверстия в гортани не может являться причиной заболевания туберкулезом, так как туберкулез легких развивается, в связи с ослаблением иммунитета.

У суда не имеется оснований не доверять пояснениям специалиста, являющегося заведующим отделением торакальной хирургии БУЗОО «Областная клиническая больница», врачом торакальной хирургии высшей категории, внештатным специалистом Министерства адрес, главным торакальным хирургом адрес.

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу, что материалы настоящего дела содержат достаточно доказательств оказания истцу… года медицинской помощи БУЗОО «Большереченская ЦРБ» с его добровольного согласия, о чем имеется подпись ФИО8 в медицинской карте. Оснований для дальнейшего ношения трахеостомической трубки у ФИО8 не имелось. Удаление трахеостомической трубки произведено технически грамотно без нарушений. Более того, длительное необоснованное ношение данной трубки без рекомендации специалистов опасно образованием пролежней и кровотечений, что представляет угрозу жизни, в связи с чем, действия врачей являлись обоснованными. После произведенной ответчиками медицинской манипуляции по ее удалению последствий в виде стеноза трахеи не наступило, дыхание восстановлено, что еще раз подтверждает отсутствие оснований для ее ношения. Доводы истца о том, что рана не заживает в причинной связи с удалением трахеостомической трубки не находится, поскольку является следствием наличия у истца хронических заболеваний. Также заболевание туберкулезом является следствием ослабленного иммунитета истца на фоне имеющихся заболеваний (ВИЧ, гепатит).

В рамках рассмотрения данного дела истцом не представлено доказательств противоправности и виновности действий ответчиков, причинения этими действиями вреда здоровью истца в результате произведенной манипуляции по удалению трахеостомической трубки, наличие причинно-следственной связи между ними.

Статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

На основании ст. 1101 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а так же степени вины причинителя вреда, в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации морального вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

В соответствии с действующим законодательством гражданско-правовая ответственность причинителя вреда наступает в том случае, если имеется наличие вреда, вина причинителя вреда, противоправность действий (бездействия) причинителя вреда, причинно-следственная связь между его виновным поведением и наступившим вредом.

Таким образом, обязательными условиями наступления ответственности за причинение морального вреда являются вина причинителя вреда, причинно-следственная связь между его виновным поведением и наступившим вредом.

Поскольку отсутствуют доказательства некачественного оказания услуги медицинским учреждением, причинения вреда здоровью истца указанными действиями либо бездействиями, наличия причинно-следственной связи между указанными действиями либо бездействиями и наступившими последствиями, основания для удовлетворения исковых требований ФИО8 отсутствуют.

Руководствуясь ст. ст. 194 – 198 ГПК РФ, суд

решил:

В удовлетворении исковых требований ФИО8 к БУЗОО «Большереченская центральная районная больница» о возмещении морального вреда – отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Омский областной суд через Советский районный суд адрес в течение месяца с момента изготовления решения в окончательной форме.

Приложение 3

ИНГОДИНСКИЙ РАЙОННЫЙ СУД ГОРОДА ЧИТЫ

Дело N 2—12/2017

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

18 мая 2017 года г. Чита

Ингодинский районный суд г. Читы в составе: председательствующего судьи Колосовой Л. Н. при секретаре Д. с участием прокурора Ленченко Н. М. рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению К.М. к ГУЗ «Краевая клиническая больница N 1», ГУЗ «Краевой медицинский центр г. Читы», ООО «Медика Холдинг», Министерству здравоохранения Забайкальского края, Департаменту государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края о компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинских услуг,

установил:

К.М. в лице представителя К.А. обратился в суд с вышеназванным иском, мотивируя требования тем, что врачами ГУЗ «Городская клиническая больница N 1», ГУЗ «Городская поликлиника N 3» (ныне ГУЗ «Краевой медицинский центр г. Читы») при лечении К.М. была допущена грубая врачебная ошибка, так как на протяжении длительного времени (с 2010 года) его лечили от <данные изъяты>, в действительности резкое ухудшение состояния здоровья было вызвано <данные изъяты> врачи которую вовремя не выявили.

Так, еще в подростковом возрасте истцу был выставлен диагноз <данные изъяты>, его беспокоили типичные для данного заболевания симптомы: <данные изъяты>

В декабре 2010 года неожиданно привычная для истца симптоматика известного заболевания изменилась: <данные изъяты>, в связи с чем истец оказался на стационарном лечении в ГКБ N 1 г. Читы. После проведенного лечения до марта 2015 года Кузьминского М.Е ничего не беспокоило.

В марте 2015 года К.М. вновь отметил резкое ухудшение состояния здоровья: <данные изъяты>

15 июля 2015 года Городская поликлиника N 3 после безрезультатного лечения выписала К.М. направление в ГКБ N 1 г. Читы. <данные изъяты> на этом этапе лечения врачи первичного звена не обнаружили.

В ГКБ N 1 г. Читы истец проходил лечение на дневном стационаре с тем же диагнозом <данные изъяты> положительных результатов от лечения не было, становилось только хуже, <данные изъяты>, но <данные изъяты> исследование Кузьминскому М Е. не делали. <данные изъяты> на этом этапе лечения обнаружена не была.

После этого истец обращался к другим специалистам: 5 августа 2015 года в «Академии здоровья» по результатам обследования был подтвержден диагноз <данные изъяты>

После проведения комплексного лечения истцустановилось только хуже, но врачи никак не интерпретировали появление неспецифических <данные изъяты> симптомов, ему оформили инвалидность <данные изъяты> по диагнозу <данные изъяты> и ГУЗ «Городская поликлиникаN 3» направило его на лечение в Дорожный центр восстановительной медицины и реабилитации «Карповка» ОАО «РЖД», где К.М. пробыл с 27 августа 2015 по 10 сентября 2015 года. Оттуда истец вышел уже с тростью, ходил с трудом. Как выяснилось позже, полученное <данные изъяты> в ЦВМиР «Карповка» было крайне противопоказано ему из-за наличия <данные изъяты>.

В ноябре 2015 года по направлению участкового врача истец обратился к ревматологу В.Г. в Краевую клиническую больницу, который впервые указал на наличие симптомов совершенно несоответствующих <данные изъяты> и срочно направил истца к нейрохирургу Ф.Б. в диагностическую поликлинику. По результатам обследований (<данные изъяты> был выставлен диагноз "<данные изъяты>

После чего истец обратился в ФГБУ НИИ нейрохирургии им. Н. Н. Бурденко, где после обследования ему сообщили, что из-за несвоевременно выставленного диагноза состояние его здоровья сильно запущено.

8 декабря 2015 года Кузьминский был срочно прооперирован в НИИ им. Бурденко Н. Н., <данные изъяты> частично удалена.

В связи с несвоевременным установлением правильного диагноза и запоздалым проведением операции, полное выздоровление истца невозможно, а реабилитационный прогноз остается низким. Некачественное оказание медицинской помощи, приведшее к наступившим для истца последствиям, нарушение Стандартов медицинской помощи подтверждается заключением НЭУ «Независимая медико-социальная экспертиза» г. Новосибирска

Просит взыскать с ГУЗ «Краевая клиническая больница N 1», ГУЗ «Краевой медицинский центр г. Читы» с каждого в счет компенсации морального вреда по <данные изъяты> штраф, предусмотренный Законом О защите прав потребителей. При недостаточности имущества Учреждений, на которое может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность по обязательствам ГУЗ «Краевая клиническая больница N 1», ГУЗ «Краевой медицинский центр г. Читы» возложить на Министерство здравоохранения Забайкальского края, Департамент гос. имущества и земельных отношений Забайкальского края.

В ходе рассмотрения дела представитель истца требования уточнила, указав, что впервые ненадлежащая медицинская помощь медработниками ГУЗ «Клинический медицинский центр г. Читы» была оказана К.М. еще в августе – сентябре 2014 года, поскольку уже тогда у него появились неспецифические жалобы <данные изъяты> нехарактерные для <данные изъяты>, о чем неоднократно он сообщал лечащим врачам. В указанный период времени имелись все необходимые возможности для установления верного диагноза К.М., необходимо было пройти консультацию невролога, <данные изъяты>.

Судом по ходатайству сторон в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования, привлечены ООО «Медика Холдинг», ОАО «Дорожная клиническая больница на ст. Чита-2», ГУП «Государственная страховая медицинская компания «Забайкалмедстрах», Б,О.Ж.., К.Л.М.., С.Н.А.., К.М.Ю.

В судебном заседании представитель истца К.А. требования уточнила, с учетом заключения судебно-медицинской экспертизы, просила привлечь в качестве соответчика ООО «Медика Холдинг», ссылаясь на то, что по имеющимся симптомам у лечащего врача ООО «Медика Холдинг» имелись основания назначить К.М. <данные изъяты>, что могло привести к более ранее диагностике <данные изъяты> Кроме того, в материалах дела имеется экспертное заключение (протокол оценки качества медицинской помощи), проведенное экспертом ГК «Забайкалмедстрах» Б.Л.В.., в котором указано на выявленные дефекты оказания медицинской помощи Кузьминскому М.Е в ГУЗ ГКБ в период с 15.07.2015 по 27.07.2015т, а именно несоблюдение Стандарта по лечению <данные изъяты>.

В связи с чем, руководствуясь общими нормами ГК РФ, нормами Закона «О защите прав потребителей», за несвоевременное установление <данные изъяты> а также за несоблюдение Стандарта по лечению <данные изъяты>, что истец расценивает как нарушение его прав как потребителя услуг, просит взыскать в счет компенсации морального вреда с ГУЗ «Краевая клиническая больница N 1», ГУЗ «Краевой медицинский центр г. Читы» по <данные изъяты>. При недостаточности имущества у Учреждений, на которое может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность по обязательствам ГУЗ «Краевая клиническая больница N 1», ГУЗ «Краевой медицинский центр г. Читы» возложить на Министерство здравоохранения Забайкальского края, Департамент гос. имущества и земельных отношений Забайкальского края; с ООО «Медика Холдинг» <данные изъяты>

В судебном заседании К.М., его представитель К.Т. уточненные требования поддержали в полном объеме.

Представитель ответчика ГУЗ «ГКБ N 1» К.Е. в судебном заседании требования не признала, ранее представленные возражения поддержала. Просит в иске отказать, так как медицинская помощь истцу оказана своевременно и в полном объеме, вины в действиях работников Учреждения нет.

Представитель ответчика ГУЗ «КМЦ г. Читы» П.Д. в судебном заседании требования не признал, просит в иске отказать за недоказанностью.

Представители ответчика ООО «Медика Холдинг» П.Н., У. требования не признали, представили письменные возражения. Просят в иске отказать, так как медицинская услуга оказана истцу в рамках одного посещения к неврологу по договору оказания платных услуг, которую истец выбрал самостоятельно, в полном объеме. Выводы экспертов в отношении их Учреждения носят предположительный характер.

Представитель Министерства здравоохранения Забайкальского края М. в судебном заседании требования не признал, просит в иске отказать, в связи с отсутствием предусмотренных законом оснований для возложения на ответчиков обязанности по компенсации морального вреда.

Представитель ГУЗ «Краевая клиническая больница» К.О. в судебном заседании просит в иске отказать за недоказанностью.

НУЗ «ДКБ на ст. Чита-2 ОАО РЖД», Департамент гос. имущества и земельных отношений края, ГУП «Забайкалмедстрах», извещенные надлежащим образом, в судебное заседание представителей не направили.

Выслушав лиц, участвующих в деле, заключение прокурора, полагавшего иск не подлежащим удовлетворению ввиду отсутствия вины ответчиков в причинении вреда здоровью, недоказанности факта ненадлежащего оказания медицинских услуг истцу, исследовав материалы дела, допросив свидетелей, суд приходит к следующему:

В соответствии со ст. 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Федеральным законом «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации» от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ (далее по тексту ФЗ N 323) урегулированы отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации и определены, в том числе, правовые, организационные и экономические основы охраны здоровья граждан, права и обязанности человека и гражданина в сфере охраны здоровья, гарантии реализации этих прав, права и обязанности медицинских организаций, иных организаций, индивидуальных предпринимателей при осуществлении деятельности в сфере охраны здоровья.

В соответствии со статьей 2 названного Федерального закона медицинская помощь представляет собой комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг, а качество медицинской помощи – это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

медицинская услуга – медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение;

диагностика – комплекс медицинских вмешательств, направленных на распознавание состояний или установление факта наличия либо отсутствия заболеваний, осуществляемых посредством сбора и анализа жалоб пациента, данных его анамнеза и осмотра, проведения лабораторных, инструментальных, патологоанатомических и иных исследований в целях определения диагноза, выбора мероприятий по лечению пациента и (или) контроля за осуществлением этих мероприятий (п. 7);

В силу ч. 1 ст. 37 ФЗ N 323 медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории РФ всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации.

Статьей 98 вышеуказанного Федерального закона также предусмотрено, что медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи (п. 9 ч. 5 ст. 19 ФЗ N 323)

В соответствии со ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Статьей 1068 ГК РФ предусмотрено, что юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В силу п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 г. N 17 «О рассмотрении судам гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей.

В соответствии с п. 8 ст. 84 Федерального закона от 21.11.2011 г. N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» к отношениям, связанным с оказанием платных медицинских услуг, применяются положения Закона Российской Федерации от 07.02.1992 г. N 2300—1 «О защите прав потребителей».

Положениями ст. 14 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» предусмотрено, что вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потребителя вследствие недостатков товара услуги, подлежит возмещению в полном объеме исполнителем; изготовитель (исполнитель, продавец) освобождается от ответственности, если докажет, что вред причинен вследствие непреодолимой силы или нарушения потребителем установленных правил использования, хранения или транспортировки товара (работы, услуги).

Согласно ст. 15 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины.

Как указано в п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 г. N 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» при решении судом вопроса о компенсации потребителю морального вреда достаточным условием для удовлетворения иска является установленный факт нарушения прав потребителя.

В силу пункта 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии с пунктом 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Из вышеприведенных правовых норм следует, что право на компенсацию морального вреда причиненного вследствие недостатков оказанной медицинской помощи, возникает по общим основаниям наступления ответственности за причинение вреда, при совокупности следующих условий: наступление вреда в результате действий (бездействия) медицинских работников при оказании медицинской помощи, виновное поведение причинителя вреда, причинно-следственная связь между действиями (бездействием) работников учреждений здравоохранения и наступившими негативными последствиями у пациента.

В судебном заседании установлено, что с 1997 года у К.М. была диагностирована <данные изъяты> В 2011 году К.М. был установлен диагноз: <данные изъяты>

В связи с ухудшением состояния здоровья (<данные изъяты> К.М. с августа по декабрь 2014 г. обращался и получал лечение в ГУЗ «КМЦ г. Читы» в соответствии с выставленным диагнозом <данные изъяты>

С 15.07.2015 г. по 27.07.2015 г. в плановом порядке по направлению ГУЗ «КМЦ г. Читы» находился на стационарном обследовании и лечении в терапевтическом отделении ГУЗ ГКБ N 1 с диагнозом <данные изъяты>

05.08.2015 К.М. обратился в ООО «Медика Холдинг» к неврологу. По результатам обследования был подтвержден диагноз <данные изъяты>

29.09.2015 К.М. установлена инвалидность <данные изъяты> по общему заболеванию на срок до 01.10.2016.

В ноябре 2015 года нейрохирургом диагностической поликлиники Ч. по результатам обследований (<данные изъяты> был выставлен диагноз <данные изъяты>

8 декабря 2015 года К.М. в НИИ им. Бурденко Н. Н. была оказана высокотехнологичная медицинская помощь, проведена операция по <данные изъяты> Послеоперационный период протекал без хирургических осложнений. 18.12.2015 выписан в удовлетворительном состоянии.

В настоящее время истец имеет <данные изъяты> инвалидности по общему заболеванию.

Данные обстоятельства подтверждаются материалами дела и не оспаривались сторонами в судебном заседании.

В соответствии со ст. ст. 56, 57 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, при этом обязанность представить в суд соответствующие доказательства законом возложена на стороны и лиц, участвующих в деле.

Истцом заявлены требования о взыскании компенсации морального вреда, причиненного вследствие ненадлежащего оказания медицинских услуг, по тем основаниям, что у него несвоевременно выявлена <данные изъяты>, не назначено обследование, которое могло привести к более ранней диагностике <данные изъяты>, а также за несоблюдение Стандарта по лечению <данные изъяты>, что повлекло причинение вреда здоровью, нарушение его прав как пациента-потребителя услуг.

В силу положений действующего гражданского законодательства бремя доказывания обстоятельств, освобождающих от ответственности за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательств, в том числе отсутствие дефектов при оказании медицинской помощи лежит на медицинской организации, оказавшей медицинскую помощь.

Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Согласно ст. 29 Закона РФ «О защите прав потребителей» потребитель медицинской услуги представляет доказательства, подтверждающие факт наличия недостатка услуги (повреждения здоровья), размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Истец в обоснование своих доводов ссылается на медицинскую документацию, заключение специалиста ИП Д.С.Г., выполненное по обращению истца, согласно которому выставленные пациенту диагнозы в период с 2014 по 05.11.2015 являлись неправильными и несвоевременными, имело место нарушение Стандартов медицинской помощи больным <данные изъяты>. Объективных причин, препятствовавших более ранней диагностике <данные изъяты> у К.М. и проведению соответствующего лечения не имелось. Назначенное медикаментозное лечение, лабораторное и инструментальное обследование не являлось своевременным и достаточным и не соответствовало выставленному диагнозу. Между допущенными нарушениями и усугублением прогноза для выздоровления и жизни пациента, в том числе инвалидностью пациента имелась причинно-следственная связь. При своевременном выявлении <данные изъяты> возможен был более благоприятный исход (л. д. N N); ответ ГК «Забайкалмедстрах», Акт экспертизы качества медицинской помощи от 23.12.2015 (л. д. N), из которых следует, что медицинская помощь, оказанная К.М. в ГУЗ «Городская клиническая больница N 1» в июле 2015 года была ненадлежащего качества. (Нарушения при оказании медицинской помощи, неполное обследование, неверно установленный диагноз).

Ответчики в обоснование возражений указывают на отсутствие со стороны пациента К.М. в период обращения в вышеуказанные медицинские учреждения жалоб, характерных для сдавления <данные изъяты>, что подтверждается осмотрами лечащего врача, невролога, зав. отделением и зафиксировано в медицинских документах. Жалобы, осмотр, инструментальные и лабораторные исследования пациента в спорные периоды соответствовали выставленному диагнозу <данные изъяты>. Нарушений Стандарта обследования (<данные изъяты> способного установить диагноз <данные изъяты> не было.

Из Акта проверки ГУЗ ГКБ N 1, проведенной комиссией Министерства здравоохранения края в период с 03.12.2015 по 30.12.2015 следует, что профессиональная подготовка врачей ГУЗ ГКБ N 1, оказывавших медицинскую помощь К.М., соответствует занимаемым должностям. Лечение и обследование, оказание медицинской помощи в отделении терапии пациенту проводилось в полном объеме в соответствии с выставленным диагнозом (<данные изъяты> Тактика ведения и обследования пациента правильная, назначения соответствуют стандартам ведения пациента.» (л. д. N)

Допрошенный в судебном заседании врач нейрохирург, доктор медицинских наук, профессор кафедры ЧГМА Б.Ф.Ю.. пояснил, что до ноября 2015 года оснований для направления Кузьминского М.Е на сложное обследование, проведение <данные изъяты> не имелось, так как симптомов, указывающих на наличие <данные изъяты>, согласно записям медицинской документации, не было. Диагноз <данные изъяты> был выставлен им в ноябре 2015 года, при этом также были диагностические затруднения, но при обращении к нему у пациента имелась клиника, не соответствующая выставленному диагнозу, чего не было ранее. <данные изъяты> не относится к неврологическим и нейрохирургическим заболеваниям. Он рекомендовал пациенту прооперироваться в Москве, так как случай сложный, нечастый в медицине, операция прошла удачно.

Для проверки доводов сторон, в соответствии с требованиями ст. 79 ГПК РФ судом по делу была назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено с согласия сторон экспертам Санкт Петербургского ГБУЗ «Бюро судебно- медицинской экспертизы» (л.д. __),

В заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы от 10.04.2017 содержатся следующий выводы:

– Исходя из записей осмотров, указанных в Медицинской карте амбулаторного больного N ГУЗ «КМЦ г. Читы» в период обращения с августа по декабрь 2014 г. К.M., помимо сохраняющихся вышеуказанных симптомов предъявил жалобы на <данные изъяты> К.М. в период обращения в ГУЗ «КМЦ г. Читы» с августа по декабрь 2014 г. назначено соответствующее выставленному диагнозу <данные изъяты> <данные изъяты>; а также консультация ревматолога) лечение.

Вышеуказанное свидетельствует о том, что имеющиеся до обращения в ГУЗ «КМЦ г. Читы» в августе 2014 г. симптомы и присоединение новых симптомов, указанных при осмотрах К.М. в период обращения с августа по декабрь 2014 г., а также жалобы и данные дополнительных исследований соответствовали проявлениям <данные изъяты> которая у пациента имеет хроническое течение и постепенно прогрессирующий характер (с развитием <данные изъяты>

Таким образом, исходя из данных в представленных медицинских документов, объективных клинических признаков <данные изъяты> в период обращения и лечения в ГУЗ «КМЦ г. Читы» с августа по декабрь 2014 г. у К.М. не имелось.

– Согласно данным карты N стационарного больного ГУЗ «Городская клиническая больница N 1» К.М. находился на стационарном обследовании и лечении в терапевтическом отделении с 15.07.2015 г. по 27.07.2015 г. с диагнозом. "<данные изъяты>. Пациент предъявил жалобы на <данные изъяты> У К.М. в указанный период объективно врачами было отмечено: <данные изъяты>. Пациент предъявил жалобы на "<данные изъяты>». К.М. было назначено соответствующее диагнозу инструментальное и лабораторное обследование <данные изъяты> повторные консультации врача-невролога, и лечение.

Таким образом, указанные симптомы в период нахождения в ГУЗ «Городская клиническая больница N 1 с 15.07.2015 г. по 27.07.2015 г. у К.М., с учетом анамнеза заболевания и жалоб пациента, данных инструментальных и лабораторных исследований, соответствовали проявлениям <данные изъяты>

Объективных клинических признаков <данные изъяты> в период нахождения в ГУК «Городская клиническая больница N 1» в период с 15.07.2015 по 27.07.2015 у К.М. не имелось.

– В период лечения в ГУЗ «КМЦ г. Читы» с августа по декабрь 2014 г., а также в терапевтическом отделении ГУЗ «ГКБ N 1» с 15.07.2015 г. по 27.07.2015 г. показаний для направления К.М. на обследование <данные изъяты> не имелось.

– Клинические проявления <данные изъяты> выявленные у К.М. при консультативных осмотрах 17.07.2015 г. и 24.07.2015 г. врачом-неврологом ГУЗ «Городская клиническая больница N 1» соответствовали патологии <данные изъяты>

– Нарушений Стандартов медицинской помощи при <данные изъяты> при лечении К.М. в ГУЗ «КМЦ г. Читы» с августа по декабрь 2014 г., в ГУЗ «Городская клиническая больница N 1» в периоде 15.07.2015 г. по 27.07.2015 г. не имелось.

– Исходя из данных, указанных в представленных материалах и медицинских документах, с учетом появления К.М. <данные изъяты> отмеченных в амбулаторной карте ООО «Медика Холдинг» при явке к неврологу 05.08.2015 г., помимо назначения и выполнения <данные изъяты> целесообразно было назначить пациенту <данные изъяты> что могло привести к более ранней (до 05.11.2015) диагностики <данные изъяты> у К.М. и определения дальнейших лечебных мероприятий

Судить об объективных возможностях своевременного выполнения дополнительного исследования не представляется возможным, поскольку комиссия не обладает сведениями о возможностях диагностики в указанном медицинском учреждении.

Медицинская помощь, оказанная К.М. в ГУЗ «КМЦ г. Читы» с августа по декабрь 2014 г., в ГУЗ «Городская клиническая больница N 1» в период с 15.07.2015 по 27.07.2015 соответствовала установленному диагнозу <данные изъяты>, т.е. была своевременной, этиопатогенетически направленной и полнообъемной, с учетом имеющейся клинической картины.

– <данные изъяты> (начальные ее признаки) могло не выражать характерной клинической картины ее присутствия у К.М. при его обращении за медицинской помощью в ГУЗ «КМЦ» с августа по декабрь 2014 г, в ГУЗ «Городская клиническая больница N 1» в период с 15.07.2015 г. по 27.07.2015 г. Достоверно утверждать по представленным медицинским данным о времени возникновения <данные изъяты> не представляется возможным.

– Между оказанной медицинской помощью К.М. в ГУЗ «КМЦ г. Читы», ГУЗ «Городская клиническая больница N 1» в указанные периоды и развитием у него тяжелых осложнений (<данные изъяты> и установлением ему инвалидности, причинно-следственной связи не имеется. (л. д. N)

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 года N 23 «О судебном решении» заключения эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 ГПК РФ).

Согласно ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Экспертное заключение оценивается судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.

Оценив представленные доказательства в их совокупности по правилам ст. 67 ГПК РФ, доводы и возражения сторон, третьих лиц, суд приходит к выводу о том, что доказательств, свидетельствующих о том, что медицинские услуги ответчиками оказаны истцу с существенными недостаткам, а также доказательств, подтверждающих причинение вреда здоровью истца в результате виновных действий ответчиков, материалы дела не содержат.

Суд не усматривает оснований ставить под сомнение достоверность заключения судебной медицинской экспертизы, поскольку экспертиза проведена комиссией компетентных экспертов, имеющих значительный стаж работы судебно-психиатрическими экспертами, в соответствии с требованиями Федерального Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31.05.2001 года N 73-ФЗ, Эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации за дачу заведомо ложного заключения. При проведении судебной экспертизы в распоряжение экспертов были представлены все имеющиеся в деле доказательства, в том числе медицинские карты из ГУЗ ГКБ N 1, ГУЗ КМЦ г. Читы, ДКБ Дорожный Центр восстановительной медицины и реабилитации «Карповка», ООО «Медика Холдинг», история болезни из НИИ им. Н. Бурденко, результата обследования МРТ ШОП от 05.11.2015 и консультации врача Б. Ф. Ю.. от 03.11.2015, дело МСЭ с актами освидетельствования от 2015,2016 года, экспертами им дана надлежащая оценка.

Выводы экспертов не противоречат материалам дела, согласуются с показаниями допрошенных судом врачей Б. Ф. Ю.., зав. Отделением терапии ГУЗ ГКБ N 1 З.Е.С.. (л. д. N), врача невролога ГУЗ ГКБ N 1 К.М.Ю.. (л. д. N), врача нейрохирурга С. Ю. В.. (л. д. N)

Несогласие с выводами заключения судебной экспертизы по отдельным вопросам само по себе не является достаточным основанием для непринятия его судом в качестве достоверного доказательства.

Допустимых и достоверных доказательств, опровергающих выводы судебных экспертов, суду не представлено. Назначить по делу дополнительную либо повторную судебную экспертизу стороны не просили.

Вместе с тем, представленное стороной истца в материалы дела заключение специалиста ИП Д. не отвечает требованиям, предъявляемым к доказательствам, на предмет их допустимости (статья 60 ГПК РФ), в связи с чем не может быть принято во внимание судом. Специалист не предупреждался об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, кроме того, при проведении судебной экспертизы комиссии экспертов была представлена в том числе медицинская документация, которая отсутствовала в распоряжении специалистов ИП Д. и, соответственно, не учитывалась при даче данного заключения.

Выводы заключения специалиста о том, что в случае своевременного выявления <данные изъяты> у истца возможен был более благоприятный исход, носят предположительный, вероятностный характер, на что указывает речевой оборот «возможен был».

Имеющееся в материалах дела экспертное заключение (протокола оценки качества медицинской помощи) выполненное по поручению ГК «Забайкалмедстрах» 16.12.2015 не является заключением экспертизы согласно требованиям ГПК РФ, проводилось с целью выявления нарушений прав истца как застрахованного лица.

Как следует из ч. 3 ст. 64 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» данная экспертиза проводится в рамках программ обязательного медицинского страхования в соответствии с законодательством Российской Федерации об обязательном медицинском страховании, с целью установления соблюдения стандартов медицинской помощи при оказании медицинских услуг застрахованным лицам.

Из данного заключения и Акта экспертизы качества медицинской помощи следует, что в период планового лечения в ГКБ N 1 в период с 15.07.2015 по 27.07.2015 диагноз выставлен вне соответствии с классификацией (<данные изъяты> в настоящее время не указывается, как и хроническая форма. Диагноз должен звучать согласно квалификации как <данные изъяты>, лечение проведено не по стандарту. Код нарушения <данные изъяты>

Вместе с тем, протокол оценки качества медицинской помощи и акт экспертизы качества медицинской помощи о наличии дефектов оказания медицинской помощи не содержат сведений о том, что выявленные нарушения повлияли на исход заболевания К.М., то есть они не устанавливают причинно-следственную связь между недостатками оказанной медицинской помощи и наступившими для истца последствиями.

Более того, данные выводы опровергаются заключением судебной экспертизы, признанной судом допустимым доказательством, согласно которому работниками ГУЗ ГКБ N 1 в отношении истца не нарушен лечебно-диагностический процесс, виновных действий работников данного учреждения не выявлено, а также результатами проверки Министерства здравоохранения.

Разрешая заявленные истцом требования о компенсации морального вреда, причиненного в связи с несвоевременным выявлением <данные изъяты>, нарушением Стандартов лечения <данные изъяты>, ненадлежащим оказанием медицинских услуг ООО «Медика Холдинг», установив совокупностью исследованных в ходе рассмотрения дела доказательств, что клинические проявления в указанный в иске период соответствовали имеющейся у истца <данные изъяты>, принимая во внимание, что в ООО «Медика Холдинг» истец обратился самостоятельно на восьмой день после стационарного лечения в ГУЗ ГКБ N 1 за конкретной услугой- обследование <данные изъяты>, которое не проводилось ему ранее, с учетом удовлетворительного состояния истца на момент обращения в ООО «Медика Холдинг», анамнеза заболевания, полностью соответствующего <данные изъяты> и отсутствия жалоб, которые могли бы указывать на развитие у него другого заболевания (<данные изъяты>), при невозможности экспертным путем установить период времени, в который возникло у К.М. <данные изъяты>, суд соглашается с доводами ответчиков об отсутствии у специалистов ООО «Медика Холдинг» объективных данных и необходимости в проведении дополнительных платных обследований К.М.

Материалами дела установлено и не опровергнуто стороной истца, что со стороны ООО «Медика Холдинг» истцу была оказана надлежащая медицинская услуга в полном объеме в соответствии с договором на оказание платных медицинских услуг от 05.08.2015. Претензий к специалистам ООО «Медика Холдинг» по проведенному обследованию у истца не имелось. (л. д. N).

В заключении специалиста, на которой истец ссылается в обоснование своих требований, также отсутствуют выводы о ненадлежащем оказании медицинских услуг истцу ООО «Медика Холдинг».

Вывод экспертов судебно-медицинской экспертизы в отношении ООО «Медика Холдинг» о том, что назначение истцу <данные изъяты> могло привести к более ранее диагностике <данные изъяты>, носят предположительный характер, в связи с чем суд относится к данному выводу критически. Иных доказательств, свидетельствующих о нарушении медицинскими работниками ООО «Медика Холдинг» Стандарта лечения <данные изъяты>, ненадлежащем оказанием истцу медицинских услуг, влекущих причинение вреда здоровью истца, в материалы дела не представлено, судом не установлено.

Несомненно, поставленный К.М. диагноз привел к нравственным и физическим страданиям истца, причинил вред здоровью. Однако само по себе наступление вреда здоровью пациента не является основанием для возмещения вреда, так как в силу действующего законодательства, объективным условием ответственности является причинная связь, поскольку для возмещения вреда во всех случаях необходима связь между действиями правонарушителя и наступившими последствиями, при этом указанные действия должны являться либо единственной причиной наступивших последствий, либо основной из нескольких причин. Наличие же косвенной, опосредованной либо случайной связи, между поведением и вредом означает, что данное поведение лежит за пределами юридически значимой причинной связи.

С учетом изложенного, поскольку суду не представлены достаточные и допустимые доказательства, свидетельствующие о причинении вреда здоровью истца в результате виновных действий (бездействия) ответчиков и о наличии причинно-следственной связи между имеющимися у него в настоящее время заболеваниями и действиями (бездействием) ответчиков, доказательств наличия врачебной ошибки, халатности или небрежности медицинского персонала, нарушении прав истца как потребителя медицинских услуг, суд приходит к выводу об отсутствии правовых оснований для привлечения ответчиков к гражданско-правовой ответственности в виде компенсации морального вреда истцу, причиненного ненадлежащим оказанием медицинских услуг.

В соответствии с частью 2 статьи 96 ГПК РФ в случае, если вызов свидетелей, назначение экспертов, привлечение специалистов и другие действия, подлежащие оплате, осуществляются по инициативе суда, соответствующие расходы возмещаются за счет средств федерального бюджета.

Суд, а также мировой судья может освободить гражданина с учетом его имущественного положения от уплаты расходов, предусмотренных частью первой настоящей статьи, или уменьшить их размер. В этом случае расходы возмещаются за счет средств соответствующего бюджета (ч. 3 ст. 96 ГПК РФ)

Суд, назначая по делу комиссионную судебно-медицинскую экспертизу, определением от 16 декабря 2016 года возложил расходы по проведению экспертизы на Управление Судебного департамента в Забайкальском крае за счет средств федерального бюджета, с последующим распределением судебных издержек при разрешении спора по существу.

Учитывая, что данная экспертиза была назначена по инициативе суда, истец и его представитель ходатайство о назначении экспертизы не заявляли, согласие на ее оплату не выразили, а также принимая во внимание характер заявленных требований, материальное положение истца, являющегося инвалидом <данные изъяты>, суд считает возможным освободить К.М. от уплаты расходов по оплате судебной экспертизы, с отнесением этих расходов за счет средств федерального бюджета.

Руководствуясь ст. ст. 194, 198, 199 ГПК РФ, суд

решил:

Исковые требования К.М. о компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинских услуг оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в Забайкальский краевой суд в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы через Ингодинский районный суд г. Читы.

Судья

Л.Н.КОЛОСОВА

Мотивированное решение изготовлено 25 мая 2017 года

Приложение 4

ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ САХА (ЯКУТИЯ)

Судья Капралова М. И. Дело 33—582/2017

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

13 февраля 2017 года город Якутск

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Республики Саха (Якутия) в составе:

председательствующего судьи Бережновой О. Н.,

судей Холмогорова И. К., Местниковой С. А.,

при секретаре К.

с участием прокурора Минеевой Э. В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе представителя ответчика на решение Алданского районного суда Республики Саха (Якутия) от 25 ноября 2016 года, которым по иску заместителя прокурора Алданского района Республики Саха (Якутия) в интересах несовершеннолетнего С. к Государственному бюджетному учреждению Республики Саха (Якутия) «Алданская Центральная районная больница» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного некачественно оказанной медицинской помощью,

ПОСТАНОВЛЕНО:

Исковое заявление прокурора Алданского района Республики Саха (Якутия) в интересах несовершеннолетнего С. к Государственному бюджетному учреждению Республики Саха (Якутия) «Алданская центральная районная больница» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного некачественно оказанной медицинской помощью, – удовлетворить.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения Республики Саха (Якутия) «Алданская центральная районная больница» в пользу Л. в интересах несовершеннолетнего С. сумму в размере 50 000 рублей в счет компенсации морального вреда, причиненного некачественно оказанной медицинской помощью.

Заслушав доклад судьи Местниковой С. А., заслушав объяснение прокурора Минееву Э. В., представителя ответчика Ч., изучив материалы дела, судебная коллегия

установила:

Заместитель прокурора Алданского района РС (Я) в интересах несовершеннолетнего С. обратился в суд с иском к ГБУ РС (Я) «Алданская Центральная районная больница», ГБУ PC (Я) «Томмотская

городская больница» о компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинской помощи, в размере… рублей с каждого.

Определением Алданского районного суда PC (Я) от 01 ноября 2016 года производство по иску в части взыскания с ГБУ PC (Я) «Томмотская городская больница в пользу С. компенсации морального вреда в размере… рублей прекращено в связи с отказом истца от иска.

Впоследствии истец уточнил исковые требования, просит взыскать с ГБУ РС (Я) «Алданская Центральная районная больница» в пользу С. компенсацию морального вреда в размере… рублей.

Судом вынесено вышеуказанное решение.

Не согласившись с данным решением суда, представитель ответчика И. обратился в суд с апелляционной жалобой, в которой просит отменить решение суда и вынести новое решение об отказе в удовлетворении иска, мотивируя тем, что по результатам комиссионной судебно-медицинской экспертизы МЗ РС (Я) при нахождении ребенка в… отделении АЦРБ диагноз установлен правильно и своевременно, лечение соответствовало вставленному диагнозу и не было противопоказанным. ******** не был диагностирован в связи с объективными трудностями диагностики – отсутствием жалоб, характерных для ********. Медицинская помощь оказывается не в соответствии, а на основе установленных стандартов, главная задача которых обосновать суммарную стоимость медицинской помощи. Выявленные недостатки в ходе лечения не позволили диагностировать ********, что способствовало прогрессированию заболевания, однако в прямой причинно-следственной связи с ним не состоит. Проведенное лечение привело к выздоровлению. Госпитализация ребенка в ******** произведена в соответствии с Порядком оказания медицинской помощи по соответствующему профилю. Кроме того, иск подан ненадлежащим истцом, доказательств того, что родители ребенка не могут самостоятельно обратиться в суд, прокурором не представлено.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Из установленных судом обстоятельств дела следует, что несовершеннолетний С. в период с 24.08.2015 г. по 03.09.2015 г. находился на амбулаторном лечении в ГБУ PC (Я) «Томмотская городская больница».

В период с 03.09.2015 г. по 22.09.2015 г. несовершеннолетний С. поступил в… отделение на стационарное лечение в ГБУ PC (Я) «Алданская Центральная районная больница» по направлению врача с диагнозом: ********. Диагноз клинический: ********. Диагноз заключительный клинический: ********. Проведено 19 койко-дней.

В связи с ухудшением состояния здоровья 22.09.2016 г. рейсом санитарной авиации в состоянии средней тяжести С. был доставлен в ********, в которой находился на стационарном лечении в… отделении в период с 22.09.2016 г. по 06.10.2016 г. Диагноз клинический заключительный: Основной: ********; Сопутствующий диагноз: ********. Проведено 14 койко-дней.

В соответствии с п. 9 ч. 5 ст. 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Статьей 98 указанного Закона установлено, что медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Из положений п. 21 ст. 2 вышеупомянутого Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ следует, что качество медицинской помощи – совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Анализ приведенных правовых норм в их совокупности указывает, что ответственность за вред, причиненный недостатками оказанной медицинской помощи, наступает в случае, если эти недостатки повлекли за собой причинения вреда здоровью пациента. Недостаток медицинских услуг характеризуется совокупностью качества всего процесса лечения, начиная с диагностики, самого процесса лечения и заканчивая конечным его результатом; недостаточность одного из указанных составляющих при наличии положительного результата лечения, не может повлечь за собой наступление ответственности медицинской организации.

В соответствии с ч. 1, 2 ст. 64 Федерального закона РФ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» экспертиза качества медицинской помощи проводится в целях выявления нарушений при оказании медицинской помощи, в том числе оценки своевременности ее оказания, правильности выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации, степени достижения запланированного результата.

Критерии оценки качества медицинской помощи формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 настоящего Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

По настоящему делу проведенной по делу комиссионной судебно-медицинской экспертизой установлено, что медицинская помощь, оказанная в ГБУ PC (Я) «Алданская ЦРБ» несовершеннолетнему ребенку С. не соответствовала приказам М3 РФ от 24 декабря 2012 года N 145н «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи детям при острых респираторных заболеваниях тяжелой степени тяжести», приказам М3 РФ от 12 ноября 2012 года N 905н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю «оториноларингология», что привело к несвоевременной диагностике заболевания у пациента и длительности его лечения.

Вместе с тем материалами дела не устанавливается, что оказание медицинской помощи несовершеннолетнему пациенту не в соответствии с названными приказами вышестоящего ведомства повлекло за собой причинение вреда его здоровью. Наоборот, материалами дела устанавливается, что принятый медиками метод лечения в конечном итоге привел к достижению запланированного результата, выздоровлению малолетнего пациента без вредных последствий для его здоровья.

Данное обстоятельство означает, что у суда первой инстанции в силу вышеприведенных норм права не имелось законных оснований для привлечения медицинской организации к ответственности в виде компенсации морального вреда.

При таких обстоятельствах судебная коллегия находит решение суда первой инстанции об удовлетворении иска незаконным и необоснованным. подлежащим отмене с принятием нового решения об отказе в удовлетворении иска, судом обстоятельствам, имеющим значение для дела, дана ненадлежащая правовая оценка, применена норма права, не подлежащая применению.

Руководствуясь пунктом 2 статьи 328 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

Решение Алданского районного суда Республики Саха (Якутия) от 25 ноября 2016 года отменить и принять новое решение, которым в удовлетворении иска прокурора в интересах несовершеннолетнего С. к ГБУ «Алданская центральная районная больница» о компенсации морального вреда отказать.

Председательствующий

О.Н.БЕРЕЖНОВА

Судьи

И.К.ХОЛМОГОРОВ

С.А.МЕСТНИКОВА

Приложение 5

БЕЛГОРОДСКИЙ РАЙОННЫЙ СУД БЕЛГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ

Дело N 2—919/2017

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

г. Белгород 17 ноября 2017 года

Белгородский районный суд Белгородской области в составе:

председательствующего судьи Лукьяновой Л. Н.

при секретаре П.Ю. с участием истца П. Л. А., представителя ответчика по доверенности С. Л. Л., третьих лиц М., Ч.Н.Д. и представителя департамента здравоохранения и социальной защиты населения Белгородской области К., рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску П. Л. А. к ОГБУЗ «Губкинской ЦРБ» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате некачественного предоставления медицинских услуг, взыскании убытков,

установил:

06 апреля 2013 года П. Л. А. в результате ДТП получила телесные повреждения, и с места ДТП была доставлена в ОГБУЗ «Прохоровская ЦРБ», в этот же день каретой скорой помощи в 14 час. 45 мин. П. была доставлена в ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ», где по 29 апреля 2013 г. находилась на стационарном лечении. В период нахождения на стационарном лечении, 17 апреля 2017 года П. Л. А. были проведены две операции – (информация скрыта). При выписке П. Л. А. был установлен диагноз заключительный клинический: (информация скрыта).

П.Л.А. инициировала судебное разбирательство, предъявив иск к ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» о взыскании компенсации морального вреда в размере 500 000 руб. В последующим в соответствии со ст. 39 ГПК РФ увеличила требования, и с учетом уточнений в окончательной редакции просила взыскать с ОГБУЗ «Белгородская Белгородская ЦРБ» компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб. и убытки в размере 100 574,5 руб.

В обоснование иска сослалась на то, что медицинское учреждение причинило ей моральный вред, не оказав в полном объеме и качественно медицинскую помощь, а именно не были своевременно выявлены (информация скрыта) В результате некачественного оказания медицинских услуг она несла стойкие нравственные и физические страдания, вызванные болевым синдромом, и до настоящего времени вынуждена проходить курс лечения.

В судебном заседании истец П. Л. А. исковые требования поддержала по основаниям, изложенным в иске.

Представитель ответчика ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» С.Л.А. иск не признала и просила в его удовлетворении отказать, сославшись на доводы, изложенные в письменных возражениях.

Третьи лица Ч. Н. Д. (лечащий врач), М. (заведующий травматологического отделения ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ»), представитель департамента здравоохранения и социальной защиты населения Белгородской области К. считали необходимым в удовлетворении иска отказать.

Представитель прокурора Белгородского района и Управления Роспотребнадзора по Белгородской области, извещенные о судебном разбирательстве дела – судебными извещениями, направленными посредством факсимильной связи, в судебное заседание не явились, сведений о причинах неявки в адрес суда не представили.

Заслушав лиц, участвующих в деле, и исследовав обстоятельства дела по представленным сторонами доказательствам, суд приходит к следующему.

Согласно 1064 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ) вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Статья 1068 ГК РФ предусматривает, что юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В числе способов защиты прав, установленных ст. 12 ГК РФ предусмотрена компенсация морального вреда.

На основании ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п. 2 ст. 1101 ГК РФ).

Статья 41 Конституции Российской Федерации гарантирует каждому право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Согласно пункту 21 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее – Закон), качество медицинской помощи – совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В силу положений статьи 19 Закона каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи. Пациент имеет право на получение и возмещение вреда, при оказании медицинской помощи.

Данным Законом (ст. 2) определено, что под лечением понимается комплекс медицинских вмешательств, выполняемых по назначению медицинского работника, целью которых является устранение или облегчение проявлений заболевания или заболеваний либо состояния пациента, восстановление или улучшение его здоровья, трудоспособности и качества жизни. Качеством медицинской помощи признается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Исходя из содержания названной нормы, качественность услуг зависит в том числе от правильного выбора методов профилактики и диагностики.

В соответствии с частями 2 и 3 статьи 98 указанного Закона медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 N 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей.

Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей» устанавливает право потребителя на безопасность услуги (статья 7), на полную и достоверную информацию об исполнителе и предоставляемой услуге (статьи 8, 9, 10), на судебную защиту нарушенных прав (статья 17), на оказание услуги надлежащего качества и в установленный срок, возмещение убытков в случае нарушения исполнителем сроков исполнения услуг (статьи 27, 28), на возмещение убытков, причиненных вследствие недостатков оказанной услуги (статья 29).

Как ранее было указано, П.Л.А. 06.04.2013 г. была доставлена из ОГБУЗ «Прохоровская ЦРБ» в травматологическое отделение ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» ввиду наличия травм и переломов, полученных в результате дорожно-транспортного происшествия.

Из медицинской карты стационарного больного N 1873/423 ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» на имя П. Л. А., следует, что в рамках лечения П. Л. А. проводилась медикаментозная терапия; была осмотрена врачами неврологом и окулистом; 17 апреля 2017 проведены две операции – (информация скрыта).

При этом указаний на проводимые реабилитационные мероприятия (физиотерапевтическое лечение, лечебная физкультура) медицинская карта не содержит.

29 апреля 2013 года истица выписана из больницы с рекомендацией лечения у травматолога по месту жительства, (информация скрыта)

Согласно выводам судебно – медицинской экспертизы N (номер обезличен) (т. 3 л.д. 3—45) 1. П.Л.А. в медицинском учреждении ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» заключительный диагноз поставлен своевременно, в соответствии с Отраслевым стандартом «Термины и определения системы стандартизации в здравоохранении», ОСТ ТО N 91500.01.0005—2001, введенным в действие приказом МЗ РФ от 22.01.01 г. N 12, построен по структуре правильно, согласно жалоб, клиническим проявлениям, объективному осмотру, рентгенологическому изображению правой ключицы, левого предплечья в двух плоскостях. Однако имеется несоответствие объема диагноза реально имевшейся патологии, а именно: (информация скрыта)

2. Считать, что у П. Л. А. после ДТП и нахождения с 06.04.2013 г. в ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» имели место (информация скрыта)

3. Медицинская помощь П. Л. А., в том числе и оперативное вмешательство, в лечебном учреждении в течение всего периода ее нахождения в учреждении была оказана правильно в соответствии с выявленным диагнозом. Медикаметозное и оперативное лечение соответствовало порядкам и стандартам оказания медицинской помощи (Приказ Минздрава России от 12.11.2012 г. N 901н «Об утверждении порядка оказания медицинской помощи населению по профилю «травматология и ортопедия», Приказ МЗ РФ от 15.11.2012 г. N 927н «Ою утверждении Порядка оказания медицинской помощи пострадавшим с сочетанными, множественными и изолированными травмами, сопровождающимися шоком», Приказ Минздрава России от 08.11.2007 г. N 687 «Об утверждении стандарта медицинской помощи больным с переломом ключицы (при оказании специализированной помощи». Были выполнен оправданные с точки зрения исследования и вмешательства, не приведшие к ухудшению состояния пациента, которые проводились на основе стандартов оказания медицинской помощи и сложившихся норм медицинской практики. Оперативные вмешательства были обоснованными, данных о нарушении техники их проведения не установлено.

(информация скрыта). Метод лечения П. Л. А. в ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» выбран согласно принятым нормам медицинской практики, международным и отечественным методическим рекомендациям.

4.Реабилитационные мероприятия, направленные на скорейшее заживление повреждений и восстановлении функции, назначение и выполнение которых предусмотрено Стандартом медицинской помощи больным с перелом ключицы (при оказании специализированной помощи)», утвержденным Приказом N 687 МЗ РФ от 08.11.2007 г. (назначение лечебно-оздоровительного режима, лечебная физкультура при переломах костей) проведены не в полном объеме, а именно: не проводилось физиотерапевтическое лечение, лечебная физкультура.

5. При анализе медицинской документации, эксперты пришли к выводам, что при оказании медицинской помощи П. Л. А. выявлены следующие дефекты оказания медицинской помощи, в частности – 1) дефекты диагностики: имеется несоответствие объема диагноза реально имевшейся патологии, имеет место гипердиагностика ЧМТ, в диагноз не внесены проведенные медицинские манипуляции и хирургические операции, не диагностирован и не указан ряд сопутствующих заболеваний;

2) дефекты лечения: реабилитация проведена не в полном объеме – не проводилась физиотерапевтическое лечение, лечебная физкультура;

3) дефекты ведения медицинской документации: в в некоторых медицинских документах отсутствуют данные, каким специалистом была осмотрена больная, нет подписи после осмотра, плана и рекомендацией по реабилитации больной; сбор информации в виде анамнеза и физикального обследования осуществлены ненадлежащим образом – крайне скудно, поверхностно и не отражены в медицинской документации должным образом, дневники малоинформативны; некоторые записи нечитаемы и неразборчивы.

Также эксперты в п. 6 выводов заключения отметили, что по данным экспертного обследования П. Л. А. и медицинской документации, у П. Л. А. имеются патологические состояния: (информация скрыта)

(информация скрыта)

Эксперты в пункте 7 выводах заключения, указали, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи не привели к возникновению указанных патологических состояний и ухудшению состояния здоровья П. Л. А. поскольку они этиологически и патологически с ними не связаны. Но указанные дефекты оказали на определенное влияние на длительность течения травматической болезни.

Экспертами установлено, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи П. Л. А. не привели к возникновению имеющейся в настоящее время у П. Л. А. патологических состояний и ухудшению состояния ее здоровья.

Между выявленными дефектами и ухудшением состояния здоровья П. Л. А. наличием и обострением хронических заболеваний прямая причинно-следственная связь отсутствует.

Так как выявленные дефекты медицинской помощи в определенной степени опосредованно влияли на вызванные травмой патологические процессы и длительность течения травматической болезни, можно константировать, что они находятся с ними в причинной связи, однако эта связь является косвенной.

Оснований не доверять экспертному заключению у суда не имеется. Данное заключение проведено на основании определения суда, соответствует требованиям ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения (ст. 307 УК РФ). Выполнившие заключение эксперты имеют высшее медицинское образование, высшие квалификационные категории по соответствующим специальностям, сертификаты специалиста, а также значительный стаж работы по специальности. Выводы экспертизы научно обоснованны, сделаны на основе медицинской документации и непосредственного обследования П. Л. А. экспертами. Ответы на поставленные перед экспертами вопросы изложены ясно, понятно, не содержат неоднозначных формулировок, подтверждаются выдержками из медицинской карты и иной медицинской документации П. Л. А., противоречивых выводов указанное заключение не содержит, а поэтому иоснований сомневаться в их правильности у суда не имеется.

Фактически данным заключением установлено отсутствие проводимого физиотерапевтического лечения и лечебной физкультуры, т.е. лечения в период реабилитации, что исходя из вышеупомянутых положений статьи 2 ФЗ «Об основах охраны здоровья» относится к качеству медицинской помощи.

Отсутствие проводимого физиотерапевтического лечения и лечебной физкультуры в период нахождения истицы на стационарном лечении в ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» подтвердили третьи лица – лечащий врач Ч. Н. В. и заведующий травматологическим отделением ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» М.

Доказательств бесспорно свидетельствующих об ином, как то предусмотрено положениями Закона «О защите прав потребителей», стороной ответчика не представлено.

Ссылка стороны ответчика на то, что в судебной экспертизе содержится вывод о том, что выявленные дефекты не привели к возникновению патологических состояний и ухудшению состояния здоровья П. Л. А., и между выявленными дефектами и ухудшением состояния здоровья П. Л. А., наличием хронических заболеваний отсутствует причинно-следственная связь, не может являться основанием для вывода об оказании ответчиком истице качественных медицинских услуг, поскольку одним из недостатков лечения является нарушение процедуры реабилитационного лечения, которое в период нахождения истицы на стационарном лечении была проведена не в полном объеме, а именно не назначалось и не проводилось физиотерапевтическое лечение и лечебная физкультура. Указанное лечение было рекомендовано истцы, как видно из медицинской документации, лишь после ее выписки из лечебного учреждения.

При этом своевременное проведение физиотерапевтического лечения и лечебной физкультуры, которые предусмотрены указанными в заключении судебными экспертами, приказами, позволило бы ускорить процедуру выздоровления.

При таких обстоятельствах, суд считает, что некачественным оказанием медицинской услуги ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» истице, ей были причинены нравственные и физические страдания, в течение длительного времени она испытывала болевые ощущения, неудобства, а также обеспокоенность своим состоянием здоровья.

В связи с изложенным, истец как потребитель услуги имеет право на компенсацию морального вреда ввиду оказания медицинской помощи ненадлежащего качества в соответствии со ст. 15 Закона «О защите прав потребителей».

При определении размера компенсации морального вреда, суд учитывает вышеизложенное, фактические обстоятельства дела, а также степень физических и нравственных страданий истицы, их характер, связанных с индивидуальными особенностями истцы, ее возраст, и с учетом требований разумности и справедливости с считает, что заявленная истцом сумма компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб. подлежит снижению до 30 000 руб.

По мнению суда, указанный размер компенсации морального вреда, будет наиболее полно соответствовать цели компенсации морального вреда, а именно справедливое вознаграждение потерпевшего за перенесенные страдания. Присуждаемая сумма будет отвечать принципу разумности и справедливости при возмещении морального вреда, позволит в наибольшей степени обеспечить баланс прав и законных интересов, как потерпевшего, так и причинителя вреда, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой стороны – не допустить неосновательного обогащения потерпевшего и не поставить в чрезмерно тяжелое имущественное положение лицо, ответственное за возмещение вреда.

Доводы истца о том, что ответчиком не были выявлены (информация скрыта) не состоятелен и опровергается заключением судебно-медицинской экспертизы, экспертами которой не были установлены указанные телесные повреждения у П., после ДТП и нахождения с 06.04.2013 г. в ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ».

Не состоятелен и довод истца на некультурное общение с ней со стороны врача и зав. отделением, ненадлежащий уход в период нахождения на стационаре, со ссылками на показания свидетелей ПАМ и ПАС., при том, что Ч. Н. Д. и М. отрицали указанное.

К показаниям ПМА. и ПАС. суд относится критически, поскольку указанные свидетели приходятся истицы родными, а именно ПАМ. – матерью, а П.А. – дочерью, а поэтому они заинтересованы в положительном для истца исходе дела, что в свою очередь не позволяет суду оценить объективность их показаний.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Ш. (врач -анастезиолог ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ») в судебном заседании пояснил, что операция проходила в штатном режиме, каких-либо отклонений не было, после операции П. Л. А. разбудили от наркоза, состояние ее и сознание было адекватными, ничего более пояснить не смог, поскольку прошло много времени.

Некачественное ведение медицинской документации, на что истец также ссылается в обоснование заявленных требований, и что нашло свое отражение в судебно-медицинской экспертизе, носит лишь характер организационных нарушений, и данные дефекты не повлияли на тактику, методы и исход лечения истца. Как установлено экспертами, оперативное вмешательство, в лечебном учреждении ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» в течение всего периода нахождения истицы в учреждении была оказана правильно в соответствии с выявленным диагнозом.

Утверждения истца о том, что использованная металлоконструкция была применена неправильно, в связи с чем она вынуждена была обратиться в медицинское учреждение г. Старый Оскол для ее (пластины) замены и, что привело к длительному лечению (информация скрыта), являются субъективным мнением истицы, и опровергаются заключением судебно-медицинской экспертизы.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Ш. (врач травматолог ВГО «МБУЗ «Городская больница N 1 г. Старый Оскол») в судебном заседании пояснил, что у П. Л. А. (информация скрыта) отсутствовал. В послеоперационном периоде обязательна должна быть фиксация сустава, либо гипсом, либо с помощью бандажа (повязка Дезо), косыночной повязкой, при этом способ финсации лечащий врач выбирает самостоятельно в зависимости от травмы, им (свидетелем) было принято решение провести фиксацию с помощью гипса и повязки Дезо.

Как следует из медицинской карты стационарного больного ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» N (номер обезличен), истице 17 апреля 2013 года провели две операции – (информация скрыта) 29 апреля 2013 г. был произведен обход зав. отделением, при этом П. Л. А. жалоб на боли не предъявляла, общее состояние удовлетворительное, (информация скрыта), и П. Л. А. была выписана с рекомендациями продолжить амбулаторное лечение у врача травматолога, (информация скрыта), физиолечение, ЛФК, рентгеноконтроль.

Согласно медицинской документации стационарного больного ВГО «МБУЗ «Городская больница N 1 г. Старый Оскол» N (номер обезличен), П.Л.А. поступила в лечебное учреждение 02.07.2013 г. и была выписана 15.07.2013 г. В период нахождения на стационарном лечении в данном учреждении П. Л. А. 04.07.2013 г. была проведена операция по замене пластины.

(информация скрыта). Метод лечения П. Л. А. в ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» выбран согласно принятым нормам медицинской практики, международным и отечественным методическим рекомендациям.

По этим причинам подлежит отклонению и довод истца о том, что ответчиком неверно был выбран способ фиксации сустава – косыночной повязкой.

Доказательств что, что истица на протяжении почти 2-х месяцев с момента проведенной в ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» операции – 17.04.2013 г. и до операции, проведенной медицинским учреждением г. Старый Оскол 04.07.2013 г не допускала чрезмерных физических нагрузок, суду не представлено. С учетом изложенного, оснований считать, что при оказании медицинской помощи П. Л. В. в ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» использованная металлоконструкция была применена неправильно, а равно как и неправильно применен способ фиксации сустава – косыночная повязка, у суда не имеется.

Что касается требований истца о взыскании убытков, то суд приходит к следующему.

Согласно п. 1 ст. 29 Закона РФ «О защите прав потребителей» потребитель вправе потребовать также полного возмещения убытков, причиненных ему в связи с недостатками выполненной работы (оказанной услуги).

В соответствии со ст. 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

В силу вышеуказанных норм права применение такой меры гражданско-правовой ответственности как возмещение убытков возможно при доказанности совокупности нескольких условий: наступление вреда, противоправного поведения причинителя вреда, причинной связи между противоправными действиями и убытками, вины причинителя вреда, а также размера подлежащих возмещению убытков.

В обоснование заявленных требований истцом представлены квитанции и чеки на приобретение медикаментов, железнодорожные и, автобусные билеты, проездные билеты в троллейбусе и метро, договоры на оказание медицинских услуг, консультаций врачей, квитанции по оплате за приобретение бензин. Квитанции за ксерокопирование документов, чек на приобретение продуктов питания.

Однако представленные документы не подтверждают, что именно истицей были понесены данные расходы. При том, что часть проездных билетов в автобусе, троллейбусе и метрополитене, не содержат фамилии имени и отчества их покупателя, а часть железнодорожных билетов выписаны на имя дочери истицы – ПАС.

Кроме того, как установлено в судебном заседании, дочь истицы проживает в г. Москва, и представленные истицей проездные билеты в г. Москва, а, равно как и проездные билеты в Московском метрополитене, не свидетельствуют о том, что истицей были осуществлены поездки в связи с некачественным оказанием ответчиком медицинских услуг, выразившихся в отсутствии проводимого физиотерапевтического лечения и лечебной физкультуры в период нахождения ее на стационарном лечении в ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ», а не в иных целях.

Квитанции на приобретение медицинских препаратов, бензина. Продуктов питания также не содержат фамилии их покупателя, а, следовательно, не подтверждают, что именно истцом, а не иным лицом были потрачены денежные средства на их приобретение.

Что касается договоров на оказание платных медицинских услуг, в том числе и посещение стоматолога, то указанные документы также не подтверждают, что именно П. Л. А. за счет личных денежных средств произведена оплата указанных услуг, а равно как и не представлено доказательств, подтверждающих, что данные расходы явились следствием некачественного оказания ответчиком медицинских услуг.

Не подлежат взысканию и расходы по ксерокопированию документов, поскольку в представленных документах также отсутствует указание на оплату за оказанные услуги именно истицей. И не представлено доказательств несения таковых в связи с рассмотрением именно данного дела, учитывая, что истцом, а также третьим лицом, не являющимся участником данного процесса, неоднократно инициировались судебные разбирательства, в том числе путем предъявления иска к самой истице, о чем свидетельствуют судебные акты, приобщенные к материалам дела.

Учитывая изложенное, и принимая во внимание, что суду в нарушение положений ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) не представлено доказательств того, что все понесенные П. Л. А. расходы, заявленные ею ко взысканию явились следствием некачественного оказания ответчиком медицинских услуг, выразившихся в отсутствии проводимого физиотерапевтического лечения и лечебной физкультуры в период нахождения на стационарном лечении в ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ», а поэтому и оснований для взыскания указанных расходов не имеется.

Между тем, в соответствии со ст. 98 ГПК РФ с ответчика в пользу истца подлежат взысканию понесенные им расходы по оплате консультационных услуг по проведению судебно-медицинской экспертизы в размере 2000 руб. Указанные расходы подтверждены документально (договором N 48/1—2016 г., заключенным 23.12.2016 г. между П. Л. А. и АНО «Комитет судебных экспертиз» и квитанцией от того же числа (т. 3)), и суд признает их необходимыми, поскольку истцу для подтверждения своих доводов о некачественным оказании ответчиком медицинской услуги потребовалось заключение судебно-медицинской экспертизы, о назначении которой истец ходатайствовал в предварительном судебном заседании 11.01.2017 г., а, следовательно, и обращение к судебным экспертам с целью выяснения о возможности проведения таковой, являлось для истца необходимым.

В виду того, что истец не обращался с претензией в адрес ответчика с требованиями выплатить ему компенсацию морального вреда и убытки в заявленном размере, а, следовательно, не имеется и оснований для взыскания с ответчика в пользу истца штрафа в соответствии с ч. 6 ст. 13 ФЗ «О защите прав потребителей».

Поскольку требования истца о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате некачественного лечения признаются обоснованными, и в основу решения положено заключение судебно-медицинской экспертизы, оплата за производство которой произведена стороной ответчиком, поэтому в соответствии со ст. 98, 100 ГПК РФ данные расходы не подлежат взысканию в пользу ответчика.

На основании ч. 1 ст. 103 ГПК РФ, п. п. 1, 3 ч. 1 ст. 333.19 НК РФ с ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» подлежит взысканию государственная пошлина в бюджет муниципального образования «Белгородский район» в размере 300 рублей, так как истец в силу ст. 333.36 НК РФ освобожден от уплаты таковой.

Руководствуясь ст. ст. 194 – 199 ГПК РФ, суд

решил:

иск П. Л. А. к ОГБУЗ «Губкинской ЦРБ» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате некачественного предоставления медицинских услуг, взыскании убытков, удовлетворить в части.

Взыскать с ОГБУЗ «Белгородская ЦРБ» в пользу П. Л. А. компенсацию морального вреда в размере 30 000 (тридцать тысяч) рублей и 2 000 (две тысячи) рублей – расходы по оплате консультационных услуг по проведению судебно-медицинской экспертизы.

В удовлетворении остальной части иска отказать.

Взыскать с ОГБУЗ «Губкинская ЦРБ» в бюджет муниципального района «Белгородский район» государственную пошлину в размере 300 (триста) рублей.

Решение может быть обжаловано в апелляционную инстанцию Белгородского областного суда в течение месяца со дня принятия решения в окончательно форме путем подачи апелляционной жалобы через Белгородский районный суд.

Судья

Л.Н.ЛУКЬЯНОВА

Приложение 6

ОКТЯБРЬСКИЙ РАЙОННЫЙ СУД ГОРОДА ТАМБОВА

Гражданское дело N 2—140/2017

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

03 августа 2017 года

Октябрьский районный суд <данные изъяты> в составе:

Председательствующего судьи Дьяковой С. А. С участием прокурора Клюкина Ю. Ю.

При секретаре И.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску <данные изъяты> к Федеральному государственному бюджетному учреждению <данные изъяты> Министерства здравоохранения РФ о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда,

установил:

<данные изъяты> обратилась в суд с иском к ФГБУ <данные изъяты> Министерства здравоохранения РФ о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда, причиненного здоровью.

В обоснование иска указав, что <данные изъяты> она с супругом и сыном <данные изъяты> года рождения, прибыли в ФГБУ "<данные изъяты>" Минздрава России по путевке «мать и дитя» с учетом профиля заболеваний <данные изъяты> До приезда в санаторий, в течение более полутора лет, самочувствие ребенка только ухудшалось, что подтверждается <данные изъяты> согласно которой жизненная емкость <данные изъяты> соответствует норме, нарушения <данные изъяты> не выявлено. Данный факт подтвержден также протоколом заседания врачебной комиссии ТОГБУЗ <данные изъяты> <данные изъяты> сделанная в санатории <данные изъяты> выявила ухудшение течения заболевания – <данные изъяты>. <данные изъяты> сделанная <данные изъяты> по приезду в <данные изъяты>, выявила легкое нарушение <данные изъяты>, т.е. состояние здоровья ребенка в процессе и после «реабилитации» резко ухудшилось.

В связи с ее обращением в <данные изъяты>, Управлением здравоохранения <данные изъяты> было проведено заседание лечебно-контрольной комиссии, согласно выводам, содержащимся в протоколе заседания ЛКК, «в соответствии с национальной программой "<данные изъяты>" <данные изъяты> проводится в сторону увеличения <данные изъяты> раза и не требует дополнительных исследований (проведение <данные изъяты> В период обострения проведение <данные изъяты> нецелесообразно, так как симптомы уже проявляются клинически и уже не требуют подтверждения. Однако, вышеуказанное лечение в санатории не проводилось. Лечащий врач-педиатр не смог определить приступы <данные изъяты> поскольку не является профильным специалистом. Ребенок получал только медикаментозное лечение по поводу <данные изъяты>. Несмотря на негативную <данные изъяты> был назначен санаторно-курортный режим, санаторно-курортное лечение продолжено, что значительно ухудшило состояние здоровья ребенка. Снятие <данные изъяты> возможно только <данные изъяты>, которые были назначены ребенку лечащим врачом, но уже в <данные изъяты>

На приеме у <данные изъяты> врач принял решение о полном отказе от гормональной терапии, так как <данные изъяты> имеют большой недостаток – развитие невосприимчивости к другим лекарствам. <данные изъяты> лечение в итоге начинает принимать постоянный характер.

Просит взыскать с ответчика моральный вред в размере <данные изъяты> руб., и издержки, связанные с проездом к месту нахождения санатория в размере <данные изъяты> руб.

В ходе судебного заседания истец <данные изъяты> неоднократно уточняла исковые требования, согласно последней редакции, просила взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты> руб. и расходы, связанные с оплатой проезда в санаторий в размере <данные изъяты> рублей, указав, что моральный вред ей был причинен тем, что в соответствии с выводами эксперта во время пребывания санатории имелась необходимость <данные изъяты>, однако в санатории <данные изъяты> не была произведена, что привело к ухудшению состояния здоровья ее сына.

Истец <данные изъяты> в судебном заседании исковые требования с учетом уточненных требований, поддержала по основаниям, изложенным в иске, пояснив, что отсутствие необходимого лечения по снятию признаков <данные изъяты> и проведенное санаторно-курортное лечение повлекло ухудшение состояния здоровья ребенка, значительные осложнения. Ребенок после перенесенных приступов <данные изъяты> проходил курс реабилитации в виде <данные изъяты> в целях моральной и социальной адаптации к школе и сверстникам перед учебным процессом.

Представитель ответчика ФГБУ <данные изъяты>" в судебное заседание не явился, в возражениях на иск просит в удовлетворении иска отказать, поскольку санаторно-курортное лечение <данные изъяты> было оказано надлежащего качества, согласно медицинской документации обострения основного заболевания не было, считают, что претензии предъявляемые к Центру являются необоснованными.

Выслушав истца, заключение прокурора, полагавшего в удовлетворении исковых требований ФИО1 отказать, исследовав материалы дела и оценив доказательства по делу в их совокупности, суд приходит к следующему выводу.

В соответствии со ст. 41 Конституции РФ каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Согласно п. 3 ст. 2 Федерального закона от <данные изъяты> N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» под медицинской помощью понимается комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг.

Медицинская услуга – медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение (п. 4 ст. 2 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В силу ч. 1 ст. 37 названного Закона медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на адрес всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации.

В соответствии с п. 9 ч. 5 ст. 19 Федерального закона от <данные изъяты>. N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Согласно ч. 3 ст. 98 названного Закона вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В силу п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <данные изъяты> N 17 «О рассмотрении судам гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей.

Согласно ч. 1 и ч. 2 ст. 4 Закона РФ «О защите прав потребителей» продавец (исполнитель) обязан передать потребителю товар (выполнить работу, оказать услугу), качество которого соответствует договору. При отсутствии в договоре условий о качестве товара (работы, услуги) продавец (исполнитель) обязан передать потребителю товар (выполнить работу, оказать услугу), соответствующий обычно предъявляемым требованиям и пригодный для целей, для которых товар (работа, услуга) такого рода обычно используется.

Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, к которым, в частности, относится здоровье (ст. 150 ГК РФ), а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Судом установлено и подтверждено материалами дела, что <данные изъяты> с сыном <данные изъяты> года рождения, прибыли в ФГБУ "<данные изъяты> Минздрава России по путевке "<данные изъяты>" с учетом профиля заболеваний <данные изъяты>

<данные изъяты> был произведен первичный осмотр <данные изъяты> в санатории, назначена консультация лор-врача.

В связи с признаками острого <данные изъяты> врачом-педиатором назначено соответствующее лечение, постельный режим, наблюдение дежурного персонала.

<данные изъяты> с учетом отсутствия жалоб, общего удовлетворительного состояния, удовлетворительных объективных данных, <данные изъяты> был переведен на санаторный режим и продолжил санаторно-курортное лечение.

<данные изъяты>, проведенная в санатории <данные изъяты> выявила ухудшение течения заболевания – период неполной ремиссии.

Согласно п. 4.4. главы 4 Порядка медицинского отбора и направления больных на санаторно-курортное лечение, утвержденного приказом Минздравсоцразвития России от <данные изъяты> срок выявления противопоказанности больного в СКО, как правило не должен превышать <данные изъяты> дней с момента поступления. Поскольку никаких данных об ухудшении состояния здоровья <данные изъяты> которые препятствовали дальнейшее прохождение санаторно-курортного лечения выявлены не были, <данные изъяты> был переведен на санаторный режим.

В соответствии с пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона от <данные изъяты> N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

В силу частей 2, 3 статьи 98 Федерального закона от <данные изъяты> N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Потребитель медицинской услуги в силу положений ст. 29 Закона РФ «О защите прав потребителей» представляет доказательства, подтверждающие факт наличия недостатка услуги (повреждения здоровья), размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Согласно заключения судебно-медицинской экспертизы <данные изъяты> ТОГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы от <данные изъяты> необходимость проведения <данные изъяты> во время пребывания в ФГБУ <данные изъяты> имелась.

Острое <данные изъяты>, как наиболее частый провоцирующий фактор обострения <данные изъяты> у детей, требует увеличения базисной терапии в <данные изъяты> раза, если ребенок получал <данные изъяты> В случае отсутствия базисной терапии на момент появления симптомов острого <данные изъяты> – ее возобновляют. (В соответствии с национальной программой "<данные изъяты> у детей. <данные изъяты>»).

Санаторно-курортное лечение, проведенное в ФГБУ <данные изъяты>" не могло повлиять на ухудшение состояния здоровья <данные изъяты>

Как следует из заключения экспертизы, <данные изъяты> заболевание в период прохождения <данные изъяты> на санаторно-курортном лечении явилось провоцирующим фактором обострения <данные изъяты>

Данный вывод также подтвердила допрошенная в судебном заседании <данные изъяты> в качестве специалиста врач <данные изъяты> которая пояснила, что коррекция базисной терапии ребенку была необходима, если ее он не получал, то данная терапия возобновлялась. Отсутствие базисной терапии могла повлиять на состояние здоровья ребенка. Если бы было скорректировано лечение, то скорое всего ухудшение здоровья ребенка могло не быть. Коррекция терапии могла предупредить приступ <данные изъяты>. Санаторно-курортное лечение не могло повлиять на ухудшение состояния здоровья ребенка. Санаторно-курортное лечение предполагает физиотерапевническое лечение, основное лечение назначается врачом по месту жительства.

Таким образом, проведенное санаторно-курортное лечение <данные изъяты> в полной мере соответствовало установленным требованиям и правилам.

Более того, материалами дела не установлено, что неправильное <данные изъяты> заболевания и лечение создало какую-либо угрозу ее здоровью, либо причинило вред здоровью истца.

Указанные в заключении экспертизы недостатки при оказании медицинской помощи истцу объективно не образуют правовых оснований для взыскания компенсации морального вреда, поскольку в причинно-следственной связи с предоставлением ответчиками медицинских услуг не находятся, и не подтверждают, что ненадлежащие медицинские услуги нанесли вред здоровью <данные изъяты>

В этой связи вышеприведенные в заключении судебно-медицинской экспертизы дефекты оказания медицинской помощи, в данном случае, не могут рассматриваться как недостатки оказания медицинской помощи в правовом смысле, поскольку таковыми в нормативных актах не поименованы, что не позволяет судить о достаточности установленных дефектов для возмещения истице морального вреда как потребителю медицинских услуг в отсутствии каких-либо отрицательных последствий для здоровья <данные изъяты>

Применительно к возникшим правоотношениям в рамках оказания медицинской помощи ответственность за вред (ущерб) наступает в случае наличия причинно-следственной связи между деяниями (действием либо бездействием) работников учреждений здравоохранения и наступившими последствиями у пациента.

Доказательств, подтверждающих причинно-следственную связь между проведенным санаторно-курортным лечением и ухудшением состояния здоровья <данные изъяты> в судебном заседании не добыто.

Таким образом, в соответствии со ст. 56 ГПК РФ доказательств, подтверждающих нарушение прав истицы, влекущих удовлетворение ее требований, в ходе судебного разбирательства не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194 – 199 ГПК РФ, суд

решил:

В удовлетворении исковых требований <данные изъяты> к Федеральному государственному бюджетному учреждению <данные изъяты> Министерства здравоохранения РФ о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Тамбовский областной суд через Октябрьский районный суд <данные изъяты> в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Судья С. А. Дьякова

Мотивированное решение суда изготовлено <данные изъяты>

Судья

С.А.ДЬЯКОВА

Приложение 7

КНЯЖПОГОСТСКИЙ РАЙОННЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ КОМИ

Дело N 2—16/2017

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

Княжпогостский районный суд Республики Коми в составе:

председательствующего судьи Черниковой О. В.,

при секретаре К.,

с участием заместителя прокурора Поколинской Л. И.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Емва, Княжпогостского района, Республики Коми 02 февраля 2017 года гражданское дело по иску Л. к ГБУЗ РК «Княжпогостская центральная районная больница», Ч. о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате ненадлежащего оказания медицинской помощи,

установил:

Л. в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего сына ФИО1 обратилась в суд с иском, с учетом уточнений, к ГБУЗ РК «Княжпогостская центральная районная больница», Ч. о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате ненадлежащего оказания медицинской помощи сыну, по 60 000 руб. каждому.

<данные изъяты>

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельного требования относительно предмета спора, привлечена страховая организация- Филиала ООО «РГС-Медицина», в которой застрахован малолетний ФИО1

Истец в судебном заседании исковые требования и доводы, изложенные в нем, поддержала, пояснила, что за период пребывания в больнице ответчика как мать получила морально-психологическую травму, вызванную халатным отношение медицинских работников в оказании медицинской помощи ее малолетнему сыну, страхом за жизнь и здоровье сына, была вынуждена увезти сына в другую больницу, где его сразу поместили в реанимацию.

Представитель ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ» Ш., Б.В. в судебном заседании иск не признали, пояснили, что по настоящему делу проведена экспертиза, которая установила дефекты в оказании медицинской помощи несовершеннолетнему ФИО1, однако однозначного вывода о том, что данные дефекты имеют прямую причинно-следственную связь с ухудшением состояния здоровья сына истца, эксперты не сделали. Исходом заболевания, несмотря на выявленные дефекты, явилось выздоровление, то есть благоприятный исход. В заключении отмечено, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи состояли в непрямой причинно-следственной связи с ухудшением состояния здоровья сына истца, как факторы, способствовавшие нарастанию обезвоживания. Эксперты не смогли установить в какой степени на ухудшение состояния пациента повлияли дефекты оказания медицинской помощи, и в какой степени это ухудшение связано с характером инфекции и тяжести заболевания. Документы о проведенных проверках, имеющиеся в материалах дела, не являются доказательством факта ненадлежащего оказания медицинской помощи. Экспертиза качества медицинской помощи, проведенная врачом инфекционистом, не является экспертным заключением, поскольку врач не предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Поскольку, для гражданско-правовой ответственности, одним из условий является наличие причинно-следственной связи между действиями лица и наступившими последствиями, а данная прямая причинно-следственная связь не была установлена, ответчик считает, что оснований для удовлетворения исковых требований истца к Княжпогостской ЦРБ, не имеется.

Ответчик Ч. в судебном заседании иск не признала, пояснила, что находится в трудовых отношениях с Княжпогостской ЦРБ. В сложившейся ситуации винить самих медицинских работников не представляется возможным, поскольку сама истец и ее мать мешали лечению, что было подтверждено всеми медицинскими работниками, активно вмешивались в манипуляции, в ход лечения и не исполняли назначения врача.

Представитель третьего лица- Филиала ООО «РГС-Медицина» – «Росгосстрах-Сыктывкар-Медицина» Б.Л. в судебном заседании с иском согласилась, решением вопроса о размере компенсации морального вреда оставила на усмотрение суда, пояснила, что страховой организацией проведена экспертиза оценки качества медицинской помощи, оказанной ФИО1 Выявлены дефекты оказания медицинской помощи, расценены как дефекты, которые привели к ухудшению состояния здоровья застрахованного лица и создавшие риск прогрессирования имеющегося заболевания.

Суд, заслушав участников процесса, исследовав материалы дела, заслушав заключение прокурора, полагавшего необходимым частично удовлетворить исковые требования, взыскав в пользу истца и ее сына компенсацию морального вреда по 10 000 руб., оценив доказательства в совокупности, находит исковые требования подлежащими частичному удовлетворению на основании следующего.

В силу части 1 статьи 41 Конституции РФ каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Согласно пунктам 3, 4, 7, 8 статьи 2 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинской помощью является комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг.

Медицинская услуга – медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

Диагностика – комплекс медицинских вмешательств, направленных на распознавание состояний или установление факта наличия либо отсутствия заболеваний, осуществляемых посредством сбора и анализа жалоб пациента, данных его анамнеза и осмотра, проведения лабораторных, инструментальных, патолого-анатомических и иных исследований в целях определения диагноза, выбора мероприятий по лечению пациента и (или) контроля за осуществлением этих мероприятий.

Лечение – комплекс медицинских вмешательств, выполняемых по назначению медицинского работника, целью которых является устранение или облегчение проявлений заболевания или заболеваний либо состояний пациента, восстановление или улучшение его здоровья, трудоспособности и качества жизни.

Частью 1 статьи 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусмотрено, что Медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации. Порядки оказания медицинской помощи и стандарты медицинской помощи утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

В соответствии с пунктами 2, 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Согласно статье 1095 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара, работы или услуги, а также вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре (работе, услуге), подлежит возмещению продавцом или изготовителем товара, лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем), независимо от их вины и от того, состоял потерпевший с ними в договорных отношениях или нет. В силу пункта 2 статьи 1096 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный вследствие недостатков работы или услуги, подлежит возмещению лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем).

Из системного анализа указанных правовых норм следует, что ответственность за вред, причиненный недостатками оказанной медицинской помощи, наступает при совокупности следующих условий: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинная связь между этими двумя элементами.

Согласно статье 1068 Гражданского кодекса РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Как следует из материалов дела и установлено судом, 2 час. 50 мин. 21 августа 2016 года в приемный покой ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ» самостоятельно прибыла Л. с малолетним сыном-ФИО1, <ДД. ММ. ГГГГ> года рождения, где их приняли с жалобами: <данные изъяты> В п. Синдор (по месту жительства истца) работником ФАП ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ» ребенку внутримышечно вели лекарственный препарат <данные изъяты> В приемном покое истца с сыном принял дежурный врач Ч. и медсестра ФИО4 После осмотра ФИО1 врачом был выставлен диагноз- <данные изъяты> взят анализ крови. Назначено лечение- инфузионная терапия, оральная регидратация, антибактериальная терапия, симптоматическая терапия. Ребенок госпитализирован в инфекционное отделение больницы. Согласно записям медицинской карты, в период с 06 час. 15 мин. до 06 час. 45 мин. 22 августа 2016 г. ребенок был осмотрен дежурным врачом Ч., установлено состояние ребенка -удовлетворительное, температура тела 38,0 градусов, в лечении отменен антибиотик <данные изъяты> из-за рвоты на него, назначен антибиотик <данные изъяты> внутримышечно 3 раза в день на протяжении пяти дней, осмотр врача инфекциониста на 23 августа 2016 г. В карте имеется отметка о том, что мать ребенка нервничает, не дает делать ребенку капельницы, после долгих уговоров дала прокапать ребенка.

В 10 час. 30 мин. 22 августа 2016 г. ребенок осмотрен дежурным врачом ФИО5 Истец высказала жалобы на многократную рвоту у сына, слабость. Врачом установлено состояние средней степени тяжести, температура тела 37,9 градусов. В карте имеется отметка врача о необходимости перевода ребенка в реанимацию в связи с тяжестью состояния. Родственники ребенка (мать, бабушка) едут в г. Сыктывкар самостоятельно, от дальнейшей госпитализации в инфекционном отделении отказываются. Оформлен письменный отказ матерью ребенка от продолжения дальнейшего стационарного лечения в больнице.

В 13 час. 40 мин. 22 августа 2016 г. истец с сыном прибыла в приемный покой ГБУЗ РК «Республиканская инфекционная больница» с клиникой обезвоживания 2 степени, выраженными симптомами интоксикации, с периферическим венозным доступом, установленным в руке ребенка. Установлено- общее состояние тяжелое за счет интоксикации, температура тела 39 градусов. Взяты анализы, назначено лечение. С 22 по 24 августа 2016 г. ребенок находился в реанимационном отделении, затем до 29 августа 2016 г. получал лечение в детском отделении кишечных инфекций, выписан с клиническим улучшением под наблюдение участкового педиатра.

С целью проверки доводов истца о некачественном оказании медицинской помощи ФИО1 определением суда от 03.11.2016 г. страховой организации- филиалу ООО «РГС-Медицина» в порядке статьи 40 Федерального закона от 29.11.2010 N 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации» поручено провести экспертизу качества предоставления медицинской помощи.

На основании обращений Л. Министерством здравоохранения Республики Коми и ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ» проводились проверки.

Согласно акту служебного расследования ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ» от 03.10.2016 г., комиссия пришла к выводу о том, что госпитализация ФИО1 в инфекционное отделение является обоснованной. Лечение и обследование назначено правильно. Дежурная медицинская сестра ФИО2 не поставила в известность дежурного врача о том, что ей не удалось поставить капельницу, и повести инфузионную терапию в полном объеме. Кроме того, ФИО2, при заполнении медицинской документации (карты пациента) не было указано количество введенной жидкости и выведенной жидкости. В связи с чем у дежурного врача отсутствовала возможность проведения сверки расчета рекомендованной суточной жидкости с целью инфузионной терапии. Факты хамского и грубого поведения медицинского персонала не представилось возможным ни подтвердить, ни опровергнуть. В связи с чем в приемном покое установлена камера видеонаблюдения.

То обстоятельство, что медицинская сестра ФИО2 не смогла ночью 21 августа 2016 г. поставить ребенку периферический катетер для внутривенного ведения инфузионного раствора и вводила раствор при помощи иглы, которая выходила из вены, и поэтому назначенный объем раствора не был веден ребенку в полном объеме, в суде подтвердила ФИО2 Также она пояснила, что истец мешала поставить капельницу ребенку, указывая какой иглой ей пользоваться для ведения раствора, ребенок плакал, дергал рукой, из-за чего приходилось иглу перекалывать в разные руки. Потом позвала на помощь медицинскую сестру приемного покоя ФИО4

Периферический катетер был установлен в руке ребенка медицинской сестрой приемного покоя ФИО4 и раствор был введен с 08 час. до 11 час. 30 мин. 22 августа 2016 г., о чем указано в медицинской карте ребенка.

Как показала свидетель ФИО4, по просьбе врача Ч. поставила ребенку периферический катетер, доступ к венам был хороший, сразу вколола катетер. Медицинская сестра ФИО2 говорила ей, что не смогла поставить капельницу ребенку, так как мешала мать ребенка.

Министерством здравоохранения Республики Коми с привлечением главного внештатного детского специалиста инфекциониста ФИО6 с 06 по 07 октября 2016 г. была проведена служебная проверка, в ходе которой были установлены допущенные дефекты при оказании медицинской помощи ФИО1 в ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ», а именно: отсутствие информации об оказании медицинской помощи в п. Синдор; отсутствие контроля за выпитой и выделенной жидкости; информации о количестве и объемах рвотных масс в инфекционном отделении; отсутствие расчета скорости инфузионной терапии; отсутствие динамического наблюдения врачом пациента, находящегося на инфузионной терапии; отсутствие в медицинской карте стационарного больного данных о объемах введенной жидкости внутривенно; недооценка тяжести состоянию на уровне приемного покоя (дежурным врачом отмечается вялость, слабость ребенка, повышение температуры, при этом отсутствует оценка менингеальных симптомов, хотя при отсутствии жидкого стула, лихорадке и многократной рвоты необходимо провести дифференциальную диагностику с нейроинфекцией), указав при этом, что не существует понятие «относительно удовлетворительное состояние»; отсутствие биохимического анализа крови общетерапевтический при постановке диагноза гастроэнтерит; отсутствие в стандарте оказания специализированной медицинской помощи детям при острой кишечной инфекции антибактериальных препаратов <данные изъяты> не предоставление матери выписного эпикриза при отказе от прохождения лечения в ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ»; отсутствие информации об информировании администрации больницы об отказе матери от лечения ребенка, которого рекомендовали перевести в отделение реанимации. Комиссия пришла к выводу о том, что:

– наблюдение, лечение, обследование пациента не соответствует критериям оценки качества медицинской помощи, утвержденной приказом Минздрава России от 07.06.2015 N 422н, в части отсутствия организации проведения первичного осмотра врачом профильного отделения медицинской организации не позднее 3 часов с момента поступления пациента в профильное отделение; включение в план обследования и план лечения лекарственных препаратов и методов обследования, входящих в стандарты медицинской помощи, имеющих частоту применения 1,0 и клинические рекомендации (протоколы лечения); оформление по результатам лечения в стационарных условиях выписки из стационарной карты с указанием клинического анализа, данных обследования, результатов проведенного лечения и рекомендаций по дальнейшему лечению, обследованию и наблюдению, подписанной лечащим врачом, заведующим профильным отделением в день выписки из медицинской организации;

– наблюдение, лечение не соответствует стандарту специализированной медицинской помощи детям при диарее и гастроэнтерите, предположительно инфекционных, средней степени тяжести, утвержденного приказом Минздрава России от 20.12.2012 N 1265н в части назначения лабораторных обследований и лекарственных препаратов с частотой предоставления-1.

По результатам проверки составлен акт внеплановой целевой документарной проверки N 111 от 07.10.2016 г., в адрес ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ» вынесено предписание <N> от 07.10.2016.

В ответе на обращение Л. от 07.10.2016 г. Министерство здравоохранения Республики Коми по результатам указанной проверки и выявленных нарушениях в оказании медицинской помощи, кроме того, указало о том, что нарушение этики и деонтологии со стороны медицинского персонала подтвердить или опровергнуть не представляется возможными из-за противоречивой информации истца и информации, отраженной в акте служебного расследования ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ» (л.д. 16, 39).

Согласно экспертному заключению <N> от 30.11.2016 г. филиала ООО «РГС – Медицина» – «Росгосстрах – Сыктывкар – Медицина» экспертом качества медицинской помощи по специальности инфекционные болезни ФИО6 и специалиста-эксперта ФИО7 проведена экспертиза качества медицинской помощи. В заключение экспертизы качества медицинской помощи указано, что наблюдение, лечение, обследование пациента не соответствует критериям оценки качества медицинской помощи, утвержденной приказом Минздрава России от 07.06.2015 N 422н в части отсутствия организации проведения первичного осмотра врачом профильного отделения медицинской организации не позднее 3 часов с момента поступления пациента в профильное отделение; включение в план обследования и план лечения лекарственных препаратов и методов обследования, входящих в стандарты медицинской помощи, имеющих частоту применения 1,0 и клинические рекомендации (протоколы лечения); оформление по результатам лечения в стационарных условиях выписки из стационарной карты с указанием клинического анализа, данных обследования, результатов проведенного лечения и рекомендаций по дальнейшему лечению, обследованию и наблюдению, подписанной лечащим врачом, заведующим профильным отделением в день выписки из медицинской организации; наблюдение, лечение не соответствует стандарту специализированной медицинской помощи детям при диарее и гастроэнтерите, предположительно инфекционных, средней степени тяжести, утвержденного приказом Минздрава России от 20.12.2012 N 1265н, в части назначения лабораторных обследований и лекарственных препаратов с частотой предоставления-1. Также указано на негативные последствия ошибок в преемственности лечения- ребенок доставлен родителями в ГБУЗ РК «Республиканская инфекционная больница» в тяжелом состоянии с клиникой обезвоживания и наиболее значимые ошибки, повлиявшие на исход заболевания- отсутствие динамического контроля за ребенком, неадекватная инфузионная терапия.

По итогам данной проверки проведен разбор данного случая с руководством медицинской организации.

В рамках проверки КУСП <N> от 22.09.2016 г. по обращению Л. в отношении сына ФИО1, на основании постановления оперуполномоченного ОЭБ и ПК ОМВД России по Княжпогостскому району ГБУЗ РК «Бюро судебно-медицинской экспертизы» проведена комиссионная медицинская экспертиза, эксперты предупреждена об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса РФ.

Согласно заключению ГБУЗ РК «Бюро судебно-медицинской экспертизы» от 26.12.2016 г., ФИО1 в Княжпогостской ЦРБ с 21—22 августа 2016 г. был своевременно и правильно установлен диагноз- <данные изъяты> средней степени тяжести неустановленной этиологии, <данные изъяты>, который подтвердился в ГБУЗ РК «Республиканская инфекционная больница». При оказании медицинской помощи несовершеннолетнему ФИО1в Княжпогостской ЦРБ были допущены дефекты оказания медицинской помощи, указанные как в заключении филиала ООО «РГС-Медицина», так и в заключении Министерства здравоохранения Республики Коми.

Ухудшение состояния здоровья ФИО1 в период 21—22 августа 2016 г. обусловлено рядом факторов, в том числе: характером и тяжестью лечения заболевания (инфекции); дефектами оказания медицинской помощи в части отсутствия контроля выполнения медицинских назначений; отсутствие контроля объема регидратации; недооценка тяжести состояния пациента при поступлении; технические трудности при проведении медицинских процедур, и эксперты пришли к выводу о том, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи состоят в непрямой (косвенной, опосредованной) причинно- следственной связи с ухудшением состояния здоровья ФИО1 в период 21—22 августа 2016 г., как факторы, способствовавшие нарастанию обезвоживания.

Эксперты указали, что не представилось возможным достоверно установить, в какой степени на ухудшение состояния пациента повлияли дефекты оказания медицинской помощи, а в какой степени ухудшение состояния пациента связано собственно с характером инфекции и тяжестью течения заболевания. Длительность госпитализации составила 09 дней (с 21 по 29.08.2016), что в целом соответствует обычному среднетяжелому течению ротавирусной инфекции. Исходом заболевания, несмотря на выявленные дефекты оказания медицинской помощи, явилось выздоровление.

Судом установлено и сторонами не оспаривается, что за период нахождения в инфекционном отделении Княжпогостской ЦРБ ФИО1 осматривался дежурным врачом Ч. дважды -при поступлении в приемный покой 22 час. 50 мин. 21 августа 2016 г. и утром 22 августа 2016 г.

В ночное время, точно не установлено, Л. обращалась в приемный покой для того, чтобы дежурный врач осмотрела ребенка, ребенок врачом осмотрен не был, врач пришел в отделение после того, как в приемный покой после 07 час. 22 августа 2016 г. ходила ее мать.

Как пояснила врач Ч., она не ходила в инфекционное отделение осмотреть ребенка, так как повторный осмотр ребенка регламентирован через 6—8 часов, и она была занята тяжелым больным в реанимационном отделении, ждала, когда приедет реаниматолог. По телефону от медицинской сестры узнала, что ребенок спит, у него была рвота всего три раза, и то антибиотиком, который он выпил, температура была 37,7 градусов, что является нормой для больного ребенка, то есть состоянию здоровья ребенка ничего не угрожало. Осмотрела ребенка утром, перед сдачей смены другому дежурному врачу.

Мать истца- ФИО8, также находившаяся в инфекционном отделении с несовершеннолетним ФИО1, допрошенная судом в качестве свидетеля, показала суду, что после 07 час. 22 августа 2016 г. ходила в приемный покой и просила, чтобы врач осмотрел ребенка и ему поставили капельницу, так как ребенкустановилось хуже, его рвало желчью. Врач Ч. ее выгнала, при этом ничего не объяснила, врач и медицинская сестра пришли в инфекционное отделение ближе к сдаче смены, ребенку сразу поставили капельницу (которая по медицинским документам была поставлена 08 час. 22 августа 2016 г.).

Свидетель ФИО9, сменившая утром 22 августа 2016 г. медицинскую сестру ФИО2, показала суду, что когда она пришла на работу, ФИО1 находился в процедурном кабинете под капельницей, при проведении которой у него была рвота, и не один раз. Мать и бабушка ребенка были сильно расстроены. Ребенок был вялый, температура держалась, поднималась до 38,0 градусов. Мать ребенка требовала врача инфекциониста, педиатра, и была настроена отвезти ребенка на лечение в Сыктывкар. Поскольку мать ребенка была настроена ехать в Сыктывкар, где имеются необходимые специалисты, а ребенку лучше не становилось, она помогла истцу собраться в дорогу: вызвала дежурного врача осмотреть ребенка, который у матери ребенка отобрал расписку о добровольном отъезде, помогла собрать вещи ребенка, сделала ребенку укол от рвоты, от температуры, так как после капельницы ребенка рвало в палате, приготовила в дорогу питьевые растворы смекты и рингера, которые назначаются детям при обезвоживании, объяснила, как ими поить ребенка. Разговора о переводе ребенка в реанимацию не было, возможно, врач говорила об этом с матерью ребенка.

Приказом ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ» от 24.10.2016 N 559 дежурному врачу Ч. за допущенные дефекты в оказании медицинской помощи пациенту (недооценка тяжести состояния ребенка при госпитализации, отсутствие динамического наблюдения врачом, нарушение стандартов оказания медицинской помощи) объявлено замечание. Медицинская сестра ФИО2 уволилась с работы.

Приказом ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ» от 31.10.2016 N 582 обновлен приказ по ургентной службе, в состав которой включены врачи-педиатры. 10 ноября 2016 года специалистами ГБУЗ РК «Республиканская инфекционная больница» проведен семинар для врачей и среднего медицинского персонала по теме «Кишечная инфекции. Диагностика. Лечение. Основы инфузионной терапии».

Оценив представленные доказательства, суд приходит к выводу о том, что медицинская помощь малолетнему ФИО1 в ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ» была оказана не в полном объеме. Основными недостатками медицинской помощи являются: недооценка тяжести состояния ребенка при поступлении; не проведение осмотра врачом инфекционистом в течение трех часов с момента поступления в инфекционное отделение; отсутствие контроля состояния ребенка и выполнения врачебных назначений в течение около 7 часов; не сообщение средним медицинским персоналом врачу о невозможности проведения медицинских манипуляций по введению назначенной инфузионной терапии в полном объеме, которые привели к ухудшению состояния здоровья ребенка в период 21—22 августа 2016 г., как факторы, способствовавшие нарастанию обезвоживания. При этом суд принял как относимые и достоверные доказательства акт проверки (заключения) Министерства здравоохранения Республики Коми, страховой организации- филиала ООО «РГС- Медицина» -«Росгосстрах-Сыктывкар-Медицина», которые уполномочены в проведении проверок оказания медицинской помощи пациенту, выводы которые согласуются и подтверждаются экспертным заключением ГБУЗ РК «Бюро судебно-медицинских экспертиз».

В силу норм статей 151, 1099 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса РФ.

Пленум Верховного Суда РФ в пункте 4 постановления от 20.12.1994 N 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснил, что объектом неправомерных посягательств являются по общему правилу любые нематериальные блага (права на них) вне зависимости от того, поименованы ли они в законе и упоминаются ли соответствующим способом их защиты.

Моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

В силу пункта 2 статьи 1101 Гражданского кодекса РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно части 1 стать 28 Гражданского кодекса РФ за несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет (малолетних), сделки, за исключением указанных в пункте 2 настоящей статьи, могут совершать от их имени только их родители, усыновители или опекуны.

При установленных обстоятельствах, суд приходит к выводу о том, что необеспечение правильной, своевременной и полнообъемной медицинской помощи в ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ» малолетнему ФИО1, повлекли за собой нарастанию обезвоживания ребенка, то есть к ухудшению состояния здоровья, об очевидности причинения морального вреда матери, выразившегося в испытываемых ею нравственных переживаниях в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи малолетнему сыну, страхом за его жизнь и здоровье, суд находит разумной сумму денежной компенсации морального вреда, подлежащей взысканию в пользу истца в размере 40 000 руб. с ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ», из них 20 000 рублей в пользу малолетнего ФИО1 и 20 000 рублей в пользу истца (матери ребенка).

В соответствии с частью 1 статьи 1068 Гражданского кодекса РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Поскольку врач Ч. находится в трудовых отношениях с ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ», 21—22 августа 2016 года оказывала медицинскую помощь малолетнему ФИО1 при исполнении трудовых обязанностей, в иске к Ч. в силу статьи 1068 Гражданского кодекса РФ следует отказать.

В силу пункта 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 N 17 «О рассмотрении судам гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей.

Согласно части 6 статьи 13 закона РФ «О защите прав потребителей» при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятьдесят процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.

Поскольку в пользу ФИО1 подлежит взысканию компенсация морального вреда, причиненного недостатками в оказании медицинской помощи, с ответчика в пользу потребителя медицинской услуги ФИО1 следует взыскать штраф в размере 50% присужденной суммы – 10 000 руб.

Поскольку истец при подаче иска государственную пошлину не уплатила, в силу пунктов 3, 15 части 1 пункта 4 части 2 статьи 333.36 Налогового кодекса РФ освобождена от уплаты государственной пошлины, на основании статьи 103 Гражданского процессуального кодекса РФ с ответчика надлежит взыскать государственную пошлину в размере, которую бы уплатил истец, в размере, предусмотренном пунктом 3 части 1 статьи 333.19 Налогового кодекса РФ, в сумме 600 руб. (300*2).

Руководствуясь ст. ст. 194 – 199 ГПК РФ, суд

решил:

Исковые требования Л. в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ФИО1 к ГБУЗ РК «Княжпогостская центральная районная больница», Ч. о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате ненадлежащего оказания медицинской помощи ребенку, по 60 000 руб. каждому удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Коми «Княжпогостская центральная районная больница» в пользу Л. 50 000 руб., в том числе денежную компенсацию морального вреда, причиненного несовершеннолетнему ФИО1—20 000 руб., штраф в размере 10 000 руб., денежную компенсацию морального вреда, причиненного Л., – 20 000 руб.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Коми «Княжпогостская центральная районная больница» в бюджет муниципального района «Княжпогостский» государственную пошлину в сумме 600 руб.

В иске к Ч. отказать.

Решение может быть обжаловано в Верховный Суд Республики Коми в течение месяца со дня его вынесения в окончательной форме – 08 февраля 2017 года путем подачи апелляционных жалобы, представления через Княжпогостский районный суд Республики Коми.

Судья

О.В.ЧЕРНИКОВА

Приложение 8

МОСКОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

Судья Торбик А. В.

Дело N 33—33454/2017

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Московского областного суда в составе: председательствующего судьи Немовой Т. А., судей Мариуца О. Г., Мизюлина Е. В., при секретаре М.,

рассмотрев в открытом судебном заседании 1 ноября 2017 года апелляционную жалобу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Мытищинская городская клиническая больница» на решение Щелковского городского суда Московской области от 5 апреля 2017 года по делу по иску С. К. В. в своих интересах и интересах несовершеннолетней С. В. Ю. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Московской области «Мытищинская городская клиническая больница» о взыскании компенсации морального вреда,

заслушав доклад судьи Немовой Т. А.,

объяснения С. К. В.; М.С.Р. – представителя ГБУЗ Московской области «Мытищинская городская клиническая больница» по доверенности,

установила:

С.К.В. в своих интересах и интересах несовершеннолетней С. В. Ю. обратилась в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Московской области «Мытищинская городская клиническая больница» о взыскании компенсации морального вреда в свою пользу в размере 100000 рублей и в пользу С. В. Ю. в размере 300000 рублей.

В обоснование требований указала, что после родов ее новорожденная дочь в тяжелом состоянии переведена в перинатальный центр г. Мытищи, где ей установлена глубокая венозная линия, при попытке удаления катетера 28 апреля 2015 года он углубился на глубину 4,5 см, был сделан рентген, но обнаружить катетер не удалось. Ребенок был срочно переведен в ДКБ N 13 им. Н. Ф. Филатова в отделение реанимации и интенсивной терапии, где ей 29.04.2015 г. была выполнена ангиография, а 30.04.2015 г. проведена операция по удалению инородного тела. Согласно протоколу операции катетер длиной примерно 8—9 см был извлечен из легочной артерии. В результате халатного отношения врачей Мытищинской городской больницы к исполнению своих обязанностей ее новорожденная дочь перенесла под наркозом две операции по удалению катетера. Введение наркоза и проведение операций еще больше усугубили тяжелое состояние ребенка, родившегося недоношенным.

Представитель ответчика в судебном заседании исковые требования не признала.

Представитель третьего лица ГБУЗ Московской области «Щелковская районная больница N 2» полагала исковые требования подлежащими удовлетворению.

Представитель третьего лица ГБУЗ г. Москвы «Детская клиническая больница N 13 имени Н. Ф. Филатова» в судебное заседание не явился; о месте, дне и времени рассмотрения дела извещен.

Решением Щелковского городского суда Московской области от 05.04.2017 г. исковые требования удовлетворены частично. С ГБУЗ Московской области «Мытищинская городская клиническая больница» в пользу С. К. В. взыскана денежная сумма в размере 50000 рублей в качестве компенсации морального вреда, причиненного непосредственно ей самой, а также в ее пользу взыскано 150000 рублей в качестве компенсации морального вреда, причиненного несовершеннолетней С. В. Ю.

В апелляционной жалобе ГБУЗ Московской области «Мытищинская городская клиническая больница» просит решение суда отменить, как незаконное и необоснованное.

Представитель ответчика в заседании судебной коллегии доводы апелляционной жалобы поддержал.

Истица просила решение суда оставить без изменения.

Представители третьих лиц в заседание судебной коллегии не явились; о месте, дне и времени рассмотрения апелляционной жалобы извещены.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, заслушав объяснения явившихся лиц, заключение помощника прокурора, полагавшего решение суда законным и обоснованным, обсудив доводы апелляционной жалобы, оснований для отмены решения суда не усматривает.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства.

Согласно ст. ст. 1095 – 1098 ГК РФ, ст. 14 Закона РФ от 07.02.1992 N 2300—1 «О защите прав потребителей», вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу гражданина вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара, работы или услуги, а также вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре (работе, услуге), подлежит возмещению продавцом или изготовителем товара, лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем), независимо от их вины и от того, состоял потерпевший с ними в договорных отношениях или нет.

Вред, причиненный вследствие недостатков работы или услуги, подлежит возмещению лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем).

Исполнитель работы или услуги освобождается от ответственности в случае, если докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы или нарушения потребителем установленных правил пользования результатами работы, услуги.

Судом установлено, что 21.04.2015 г. в 23 час. 00 мин. у С. К. В. родилась дочь С. В. Ю., у которой при рождении диагностирована асфиксия средней степени тяжести на фоне хронической внутриутробной гипоксии, РДС I тип тяжелой степени, внутриутробная инфекция, задержка внутриутробного развития и недоношенность 35 недель.

23 апреля 2015 года в 14 час. 30 мин. ребенку произведена чрезкожная пункция, введена силиконовая катетер-трубка на глубину 15 см, закрепленная прозрачной повязкой «Tegaderm».

28 апреля 2015 года в 07 час. 30 мин. при осмотре ребенка дежурной медицинской сестрой обнаружено скопление инфузионного раствора под прозрачной повязкой «Tegaderm». Позже в присутствии дежурного врача обнаружено самопроизвольное «ускользание» катетера под повязку «Tegaderm» ввиду самопроизвольного отрыва в сосуде силиконового катетера-трубки.

28 апреля 2015 года в 18 час. 30 мин. С.В.Ю. переведена в реанимационное отделение детской хирургии ДКБ N 13 им. Н. Ф. Филатова.

29 апреля 2015 года в ДКБ N 13 им. Н. Ф. Филатова С. В. Ю. выполнена операция ангиография, произведена неудачная попытка удаления инородного тела.

30 апреля 2015 года ребенку проведена операция, в ходе которой катетер длиной примерно 8—9 см обнаружен в легочной артерии и удален.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд, руководствуясь приведенными выше нормами права, пришел к верному выводу, что самопроизвольный отрыв силиконового катетера-трубки и углубление его в тело ребенка свидетельствует о некачественном оказании медицинской помощи и является существенным недостатком медицинской услуги, который при несвоевременном обнаружении мог привести к фатальным последствиям для ребенка истицы.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда, исходя из следующего.

В силу частей 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

В соответствии с п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 N 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» при решении судом вопроса о компенсации потребителю морального вреда достаточным условием для удовлетворения иска является установленный факт нарушения прав потребителя.

Качество медицинской помощи определяется совокупностью признаков медицинских технологий, правильностью их выполнения и результатами их проведения.

Факт оказания ребенку некачественной медицинской помощи подтвержден совокупностью имеющихся в материалах дела доказательств, в числе которых протокол лечебно-контрольной комиссии от 29.05.2015 г. N 3, переводной эпикриз ДКБ N 13 им. Н. Ф. Филатова.

Поскольку права ребенка, как потребителя медицинской услуги, на получение своевременной и качественной медицинской услуги, нарушены, то он имеет право на получение денежной компенсации морального вреда.

Судом обоснованно присуждена денежная компенсация морального вреда и матери ребенка – С.К.В. в связи с перенесенными переживаниями и опасениями за здоровье и жизнь новорожденного ребенка.

Размеры денежных компенсаций судом определен правильно, учтены все предусмотренные законом критерии, по которым оценивается степень и глубина нравственных и физических страданий, приняты во внимание фактические обстоятельства дела, малолетний возраст ребенка. Мотивы и оценка, в соответствии с которыми определен размер компенсаций, отражены в решении суда, и судебная коллегия не находит оснований для отмены решения или изменения размера присужденных сумм.

Судебная коллегия находит, что судом при разрешении спора правильно применены нормы материального права, постановлено решение, соответствующее установленным обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам.

Доводы апелляционной жалобы ответчика об отсутствии вины медицинской сестры больницы в самопроизвольном отрыве в сосуде селиконового катетера-трубки и ускользанием его в легочную артерию тела ребенка материалами дела не подтверждаются. Ответчиком в ходе судебного разбирательства не доказано, что отрыв катетера произошел самопроизвольно, а не в результате каких-либо действий или бездействия, например в результате недосмотра на новорожденным ребенком, либо в результате неверных манипуляций медицинского персонала с катетером. Указанные доводы ответчиком приводились в обоснование своей позиции в суде первой инстанции, им в решении дана верная правовая оценка, с которой судебная коллегия соглашается в полной мере и оснований для удовлетворения апелляционной жалобы не усматривает.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Щелковского городского суда Московской области от 5 апреля 2017 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Мытищинская городская клиническая больница» – без удовлетворения.

Приложение 9

ЗВЕНИГОРОДСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ

N

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

г. Звенигород Московская область 18 июля 2017 года

Звенигородский городской суд Московской области в составе:

председательствующего судьи Солодовой А. А.,

при секретаре Д., с участием помощника Одинцовского городского прокурора Пряхина А. И., истца Л., представителя ответчика Государственного Бюджетного Учреждения Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» по доверенности С.Е., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Л. к Государственному Бюджетному Учреждению Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» о возмещении вреда здоровью, взыскании денежной компенсации морального вреда,

установил:

Л. обратился в суд с иском к Государственному Бюджетному Учреждению Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» о возмещении вреда здоровью, взыскании денежной компенсации морального вреда. В обоснование исковых требований истец указал, что 29 марта 2017 года врачами ГБУЗ МО «Звенигородская центральная городская больница» была предпринята попытка провести ему плановую операцию по грыжесечению. Операция не состоялась, поскольку врачами ГБУЗ МО «Звенигородская центральная городская больница» не был осуществлен эндотрахеальный наркоз, который надлежало производить в сочетании с эпидуральной анестезией. По данным выписного эпикриза, выданного истцу ответчиком, причиной невозможности осуществления эндотрахеального наркоза послужило наличие у пациента анатомических особенностей глоточных структур. Однако, независимым специалистом – лор-врачом клиники «Уездный доктор», к которому истец обратился по причине травмирования врачами анестезиологами его ротовой полости, было установлено отсутствие у него анатомических особенностей глоточных структур. В подтверждение указанных обстоятельств истцом представлено заключение лор-врача. Также истец ссылается на то, что после операции он был поднят на ноги и спустя 1 час.0 минут выписан домой. В этот же день его самочувствие резко ухудшилось, а именно у него были головные боли, слабость, рвота. В связи с некачественным оказанием ему ответчиком медицинских услуг истец был вынужден обратиться за оказанием медицинской помощи в ООО «Уездный доктор», где он был осмотрен и проконсультирован врачом терапевтом и лор-врачом, которые рекомендовали ему сделать МРТ и КТ исследования, которые и были сделаны в Клиническом госпитале «Лапино», где он также получил консультацию врача-невролога. В связи с обращением в вышеуказанные медицинские учреждения истцом были понесены следующие расходы: в ООО «Уездный доктор» – 3300 рублей, в Клиническом госпитале «Лапино» – 34000 рублей. Также истцом была получена консультация врача-невролога С.С., которая диагностировала у истца попадание вещества во время наркоза в субарахноидальное пространство, в связи с чем произошла потеря ликвора через пунционное отверстие. Указанным врачом истцу был рекомендован постельный режим и обильная жидкость до полной метаболизации вещества. Истец указывает в исковом заявлении, что по назначению врачей независимых медицинских учреждений им принимались капельницы с рекомендованными медицинскими препаратами, стоимость которых с учетом медицинских услуг по постановке капельниц составила 15 000 рублей. В этот же период истец наблюдался у врача терапевта ГБУЗ МО «Ершовская амбулатория». С учетом вышеизложенного, истец просит взыскать с ответчика в его пользу 52 300 руб. в счет возмещения вреда здоровью.

Наряду с изложенным, истец указал, что 27 апреля 2017 года его супруге исполнялось 50 лет, и по этому поводу им и его семьей было запланировано проведение банкета с приглашенными гостями в количестве 100 человек. Данное мероприятие не состоялось в связи с некачественным оказанием ответчиком ему медицинской помощи, что привело к нравственным страданиям и переживаниям у истца. На основании изложенного, истец просит взыскать с ответчика денежную компенсацию морального вреда в размере 3 000 000 рублей.

В судебном заседании истец Л. на удовлетворении исковых требований настаивал.

Представитель ответчика – Государственного Бюджетного Учреждения Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» по доверенности С.Е. возражала против удовлетворения исковых требований Л. Возражения относительно заявленного иска мотивировала отсутствием вины ответчика в причинении истцу вреда, а также причинно-следственной связи между действиями сотрудников Государственного Бюджетного Учреждения Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» по оказанию медицинской помощи Л. и его плохим самочувствием. Также указала, что медицинская помощь была оказана пациенту надлежащим образом и в полном объеме. В материалы дела представлены письменные возражения на исковое заявление (л.д. 32—34).

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, ОАО «РОСНО-МС» в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело отсутствии представителя, не выразил своего мнения относительно заявленных исковых требований.

Выслушав объяснения сторон, допросив свидетелей, проверив материалы дела и оценив собранные по делу доказательства, получив заключение прокурора, полагавшего исковые требования не подлежащими удовлетворению, суд приходит к выводу, что исковые требования Л. не подлежат удовлетворению.

Согласно ст. 12 ГПК Российской Федерации правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Указанная норма конкретизируется в ч. 1 ст. 56 ГПК Российской Федерации, в силу которой каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

В соответствии со статьей 150 Гражданского кодекса РФ жизнь и здоровье относятся к нематериальным благам, принадлежащим человеку от рождения.

Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В силу положений ст. 1064 ГК Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Согласно п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии со ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» под здоровьем понимается состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

В силу п. 3, 4 вышеназванной статьи медицинская помощь – комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг, а медицинская услуга – медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

Под качеством медицинской помощи понимается в соответствии с п. 21 указанной статьи совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В соответствии с пунктами 2 и 3 статьи 98 того же Федерального закона вред, причиненный жизни и здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается за счет соответствующего медицинского учреждения.

В соответствии со статьей 1095 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный недостатками оказанной услуги, либо вследствие недостаточной или недостоверной информации об услуге, подлежит возмещению за счет исполнителя, при этом в силу статьи 1098 того же Кодекса исполнитель может быть освобожден от ответственности, если вред причинен в результате непреодолимой силы либо по вине самого потребителя. При этом под недостатками оказанной услуги понимаются конструктивные, рецептурные или иные подобные недостатки, связанные как с самим содержанием услуги, так и с фактическим ее оказанием. Из указанных правовых норм следует, ответственность за вред, причиненный недостатками оказанной медицинской помощи, наступает при совокупности следующих условий: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда и его вина, причинно-следственная связь между действиями причинителя вреда и причиненным ущербом.

При этом бремя доказывания причинения ущерба и причинно-следственной связи между действиями ответчика и причинением ущерба лежит на истце.

Таким образом, юридически значимыми обстоятельствами, подлежащими установлению в рамках рассматриваемого спора, являются: факт причинения материального ущерба и морального вреда и их размер; противоправность действий (бездействия) работников Государственного Бюджетного Учреждения Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» (не выполнение или ненадлежащее выполнение ими своих должностных обязанностей при оказании медицинской помощи истцу); причинно-следственная связь между действиями (бездействием) работников ответчика и причиненным истцу материальном ущербом и моральным вредом; в чем выразились нравственные страдания истца.

В порядке статей 12, 56 ГПК РФ обязанность доказывания вышеуказанных обстоятельств возложена судом на истца Л.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что истцу в Государственном Бюджетном Учреждении Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» оказывалась бесплатная медицинская помощь в рамках обязательного медицинского страхования.

Как следует из материалов дела, 27.03.2017 Л. обратился в Государственное Бюджетное Учреждение Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» за оказанием ему медицинской помощи, а именно проведением операции по грыжесечению.

Из медицинской карты N стационарного больного Л. следует, что им было подписано информационное добровольное согласие на оперативное вмешательство, в котором ему были разъяснены особенности и ход предстоящего оперативного лечения.

По данным медицинской карты истца, заведенной в ГБУЗ МО «Звенигородская ЦГБ», 29.03.2017 Л. был обследован врачами Государственного Бюджетного Учреждения Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» и подготовлен к операции. Планировалось грыжесечение под сочетанной анестезией (эпидуральной и эндотрахеальным наркозом с ИВЛ) с использованием сетчатого импланта. После установки эпидурального катетера (без особенностей) и премедикации, вводного наркоза и введения миорелаксантов Л. были произведены 2 попытки интубации трахеи. Во время выполнения интубации трахеи анестезиолог столкнулся со сложностями третей степени, обусловленными анатомическими особенностями пациента: высокая гортань, высокое расположение голосовой щели, которая не визуализируется при методике непрямой ларингоскопии, аркообразное небо, широкий неподвижный надгортанник. Бригадой хирургов и анестезиологов было принято решение о прекращении дальнейших попыток интубации трахеи, переносе оперативного вмешательства, и выполнении интубации трахеи с использованием бронхоскопа, поскольку при интубации трахеи методом «в слепую» существовал риск повреждения трахеи. После восстановления самостоятельного адекватного дыхания, мышечного тонуса, сознания, Л. был снят с операционного стола. Через 2 часа после проведения вышеуказанных медицинских мероприятий состояние Л. было удовлетворительным, дыхание самостоятельное, адекватное. Афонии, осиплости голоса, нарушения глотания не было, у пациента имелось осаднение языка, гиперемия задней стенки глотки. 04.04.2017 лечащим врачом Л. планировалось привлечь врача-эндоскописта для проведения интубации трахеи под контролем фибробронхоскопа.

Из материалов дела следует, что 29.03.2017 Л. был выписан из хирургического отделения ГБУЗ МО «Звенигородская центральная городская больница» по требованию супруги Л. и с согласия последнего.

Предъявляя требования о взыскании с ответчика материального ущерба и денежной компенсации морального вреда, истец указывает, что материальный ущерб и моральный вред причинен ему тем, что из-за некачественного оказания медицинской услуги врачами Государственного Бюджетного Учреждения Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница», а именно некомпетентными действиями анестезиолога при оказании медицинской помощи (проведении интубации трахеи ненадлежащим образом), у него была травмирована ротовая полость, возниклиголовные боли, из-за чего он был вынужден обращаться за медицинской помощью к другим врачам, нести материальные расходы на лечение и продолжительное время претерпевать нравственные страдания. Подтверждением своих доводов истец считает представленные в материалы дела медицинские документы, оформленные независимыми медицинскими учреждениями, в которые он обращался за медицинской помощью, в связи с оказанием ему ответчиком некачественной медицинской помощи.

Допрошенные в судебном заседании свидетели: Ж., являющаяся заведующей отделением анестезиологии и реанимации ГБУЗ МО «Звенигородская центральная городская больница», З., являющаяся врачом хирургом ГБУЗ МО «Звенигородская центральная городская больница» и П., являющийся врачом-анестезиологом ГБУЗ МО «Звенигородская центральная городская больница» подтвердили вышеуказанные обстоятельства, а также указали на то, что Л. после проведенного медицинского вмешательства был рекомендован постельный режим, а также нахождение в медицинском учреждении, однако Л. самостоятельно покинул больницу, отказавшись при этом оформить надлежащим образом отказ от лечения.

Не доверять показаниям указанных свидетелей у суда нет оснований, так как они не заинтересованы в исходе дела, и их показания не противоречат друг другу и письменным доказательствам, имеющимся в материалах дела.

Вместе с тем, суд критически относится к показаниям допрошенной в ходе судебного заседания супруги истца Т. относительного того обстоятельства, что истцу не был рекомендован постельный режим и нахождение в стационаре, поскольку данное обстоятельство прямо следует из выписного эпикриза Л.

Из существа заявленного спора следует, что для его разрешения необходимо рассмотрение вопросов, требующих специальных знаний, являющихся в соответствии с ч. 1 ст. 79 ГПК РФ основанием для назначения экспертизы, в связи с чем судом неоднократно предлагалось стороне истца представить доказательства в обоснование доводов о наличии недостатков в проведенном лечении путем назначения по делу судебной экспертизы.

Однако, в нарушение положений ст. 56 ГПК РФ, истец от проведения судебной экспертизы отказался.

Доказательств причинения истцу вреда здоровья в результате оказания медицинских услуг ответчиком, а также необходимости обращения истца в другие медицинские учреждения и несение им впоследствии затрат на лечение в связи с некачественным оказанием ответчиком истцу медицинских услуг и как следствие плохим самочувствием Л. суду истцом не предоставлено.

Разрешение вопроса о наличии или отсутствии тактических ошибок врачей при проведении истцу интубации трахеи требует наличия специальных познаний в области медицины и данный вопрос подлежит разрешению не иначе как путем назначения экспертизы.

Таким образом, довод истца о том, что ему ответчиком была оказана некачественная медицинская услуга, не нашел своего подтверждения.

Наряду с изложенным, суд также учитывает, что какие-либо нормативно-правовые акты, приказы, инструкции, в которых бы имелись указания о том, что при анатомических особенностях глоточной структуры пациента необходимо было продолжить интубацию и провести оперативное вмешательство отсутствуют, соответственно, разрешение вопроса о том проводить или не проводить интубацию трахеи – это решение врача-анестезиолога в каждом конкретном случае.

Оказание медицинской помощи является специфическим видом деятельности, проведение медицинских мероприятий, даже при условии их точного соответствия установленным нормам и правилам, медицинским показаниям, не может гарантировать полного выздоровления или иного ожидаемого пациентом результата, поскольку действенность оказанной медицинской помощи зависит не только от выбранной тактики лечения и действий медицинского персонала, но и от индивидуальных особенностей организма, условий жизнедеятельности, иных, не подающихся точному прогнозированию и учету обстоятельств.

Необходимым условием возникновения обязательства по возмещению вреда является причинная связь между противоправными действиями ответчика и наступившим вредом. Под противоправностью действий (бездействия) понимается их несоответствие закону, иным установленным нормам и правилам. Применительно к субъектам, оказывающим медицинскую помощь, признаки противоправных действий заключаются в следующем: совершение деяний, не отвечающих полностью или частично официальным требованиям (закону, инструкциям и пр.); несоответствие медицинской услуги стандарту, условиям договора или обычно предъявляемым требованиям.

В ходе рассмотрения дела доказательств того, что причиной плохого самочувствия истца послужили действия врачей по проведению интубации трахеи, в нарушение требований ст. 56 ГПК РФ, истцом суду не представлено.

С учетом изложенного, оценивая относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, a также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности, суд приходит к выводу, что обстоятельство того, что плохое самочувствие истца и несение им затрат на лечение явилось прямым следствием некачественногот оказания медицинской помощи врачами ГБУЗ «Звенигородская ЦГБ» не подтверждено допустимыми и достаточными доказательствами.

Соответственно исковые требования Л. о возмещении вреда здоровью и компенсации морального вреда не могут быть удовлетворены, т.к. право на возмещение и компенсацию вреда возлагается на лицо, причинившее вред. Между тем, доказательств наличия вины врачей ГБУЗ «Звенигородская ЦГБ», оказывавших медицинскую помощь Л., а также наличие причинной связи между действиями врачей и его плохим самочувствием в суд не представлено. Медицинские карты следующих медицинских учреждений – ООО «Уездный доктор», Клинический госпиталь «Лапино», ГБУЗ МО «Ершовская амбулатория», не содержат данных, подтверждающих наличие указанной причинной связи. При этом суд учитывает, что Л. дал свое согласие на проведение операции, предупреждался о возможных негативных последствиях применения наркоза, о чем свидетельствует заполненная форма «согласие пациента», т.е. его согласие на оперативное вмешательство.

B связи c тем, что не установлена причинная связь между действиями сотрудников ГБУЗ МО «Звенигородская центральная городская больница» и плохим самочувствием

Л., a оснований предусмотренных для компенсации морального вреда, независимо от вины причинителя, предусмотренных ст. 1100 ГК РФ, в данном случае не имеется, правовые основания для удовлетворения требований Л. o возмещении вреда здоровью и взыскании денежной компенсации морального вреда, предъявленных к ГБУЗ МО «Звенигородская центральная городская больница», отсутствуют, в связи с чем, в удовлетворении иска Л. надлежит отказать в полном объеме.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 194 – 199 ГПК Российской Федерации, суд

решил:

В удовлетворении исковых требований Л. к Государственному Бюджетному Учреждению Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» о возмещении вреда здоровью, денежной компенсации морального вреда отказать в полном объеме.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в судебную коллегию по гражданским делам Московского областного суда в течение одного месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме через Звенигородский городской суд Московской области.

Председательствующий судья

А.А.СОЛОДОВА

<данные изъяты>

Приложение 10

УГЛЕГОРСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД САХАЛИНСКОЙ ОБЛАСТИ

Дело N 2—5/2017

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

23 июня 2017 года г. Углегорск

Углегорский городской суд Сахалинской области в составе:

председательствующего судьи – Калашниковой Ю. С.,

при секретаре – Т., прокурора – Рыбалка М. А., с участием представителя истца Ч.Н., действующей на основании доверенности от ДД. ММ. ГГГГ, представителя ответчика Д., действующего на основании доверенности от ДД. ММ. ГГГГ, рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Углегорского городского суда гражданское дело по иску Ч. Е А к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "<данные изъяты>" о компенсации морального вреда,

установил:

Ч.Е. обратилась в Углегорский городской суд с исковым заявлением к ГБУЗ "<данные изъяты>" о компенсации морального вреда, причиненного медицинским учреждением за некачественное оказание медицинской услуги в размере <данные изъяты>.

Свои требования истец обосновала тем, что ДД. ММ. ГГГГ обратилась в <данные изъяты> городскую поликлинику на прием к врачу- <данные изъяты> Т Р.Д. с жалобами на боли в животе и <данные изъяты>. После осмотра врач- <данные изъяты> поставил диагноз – <данные изъяты> и назначил лечение. Пройдя назначенный курс лечения и не получив положительных результатов, истец самостоятельно обратилась в Углегорскую больницу на обследование УЗИ. После проведения УЗИ с ДД. ММ. ГГГГ по ДД. ММ. ГГГГ находилась на обследовании и лечении в <данные изъяты> отделении с диагнозом "<данные изъяты>». При выписке состояние было удовлетворительное и были даны рекомендации. ДД. ММ. ГГГГ в очередной раз обратилась в <данные изъяты> городскую поликлинику на прием к врачу- <данные изъяты> С В.Г. с жалобами на <данные изъяты>. После осмотра врач без проведения каких-либо анализов назначил лечение. Пройдя курс лечения, назначенный врачом и не наблюдая улучшения здоровья, ДД. ММ. ГГГГ самостоятельно придя на прием, узнала от врача о положительных результатах <данные изъяты> и получила направление на ультразвук. После прохождения ультразвука состояние ухудшилось, все выходные для облегчения болей была вынуждена принимать обезболивающие средства. ДД. ММ. ГГГГ обратилась на прием к врачу, который поставил диагноз "<данные изъяты>" и немедленно направил на стационарное лечение. Считает, что врачом С В.Г. допущены ряд врачебных ошибок, а именно из-за халатности врача не были назначены диагностические мероприятия для выявления заболевания, проведения УЗИ и прочих необходимых обследований, был указан диагноз, который не соответствовал заболеванию, что привело к назначению неправильного лечения с последствиями осложнений и обострений заболевания, что впоследствии привело к физическими и моральным страданиям. В настоящее время истец прошла курс стационарного лечения, находится на «Д» учете, однако, так как было упущено время для своевременного, правильного лечения, последствия могут быть очень тяжелыми, а именно <данные изъяты> не является смертельным, но очень опасным заболеванием.

Представитель истца Ч.Н. требования истца поддержала, привела доводы, аналогичные доводам заявления.

Представитель ответчика ГБУЗ "<данные изъяты>" Д., действующий на основании доверенности от ДД. ММ. ГГГГ, исковые требования истца не признал, пояснил, что лечение было оказано в соответствии с установленным диагнозом. Имеются упущения в заполнении медицинской документации и непроведении УЗИ ДД. ММ. ГГГГ, которые не отразились на состоянии здоровья истца.

В судебное заседание вызывалась и не явилась истец Ч.Е., о времени и месте судебного заседания уведомлена надлежащим образом, не ходатайствовала об отложении судебного заседания.

Руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального Кодекса Российской Федерации суд определил рассмотреть дело в отсутствие истца.

Заслушав пояснения представителя истца, представителя ответчика, заключение прокурора Рыбалка М. А., полагавшей в удовлетворении иска отказать, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

Согласно ст. 3 Всеобщей декларации прав человека и ст. 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, определившими, что к числу наиболее значимых человеческих ценностей относятся жизнь и здоровье, их защита должна быть приоритетной.

Статья 41 Конституции Российской Федерации гарантирует гражданам право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Непосредственно производным от права на жизнь и охрану здоровья, прямо закрепленных в Конституции Российской Федерации, является право гражданина на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью.

В соответствии с положениями Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи. Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленным законодательством Российской Федерации.

Согласно статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В силу статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья (например, факт причинения вреда в результате дорожно-транспортного происшествия с участием ответчика), размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В свою очередь в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 17 от 28.06.2012 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» указано, что к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей.

Положениями ст. 14 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» предусмотрено, что вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потребителя вследствие недостатков товара, услуги, подлежит возмещению в полном объеме исполнителем; изготовитель (исполнитель, продавец) освобождается от ответственности, если докажет, что вред причинен вследствие непреодолимой силы или нарушения потребителем установленных правил использования, хранения или транспортировки товара (работы, услуги).

Согласно ст. 151 ГК РФ если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

На истца возложена обязанность доказать как факт причинения вреда в результате оказанных ответчиком услуг, так и размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Как установлено в судебном заседании и подтверждается исследованными материалами дела Ч.Е. впервые обратилась к <данные изъяты> <данные изъяты> городской поликлиники ДД. ММ. ГГГГ с жалобами. Был выставлен диагноз: <данные изъяты>, проведены анализы. По результатам ультро-звукового исследования дано заключение <данные изъяты>.

В период с ДД. ММ. ГГГГ по ДД. ММ. ГГГГ истец находилась на стационарном лечении в <данные изъяты> отделении ГБУЗ "<данные изъяты>" с заболеванием "<данные изъяты>», назначено лечение. По результатам лечения выписана в удовлетворительном состоянии, даны рекомендации.

Повторное обращение истца состоялось ДД. ММ. ГГГГ к врачу <данные изъяты>, жалоб нет. Сданы анализы, назначен курс лечения.

ДД. ММ. ГГГГ истец обратилась после лечения, жалоб нет, диагноз основной: <данные изъяты>. Назначен ультразвук.

ДД. ММ. ГГГГ истец поступила в <данные изъяты> отделение ГБУЗ "<данные изъяты>», поставлен основной диагноз "<данные изъяты>», осложнения основного "<данные изъяты>». Проходила лечение по ДД. ММ. ГГГГ, выписана в удовлетворительном состоянии, даны рекомендации.

В связи с претензиями к качеству оказанных медицинских услуг истец Ч. Н. ДД. ММ. ГГГГ обратилась с жалобой в ГБУЗ "<данные изъяты>», по результатам рассмотрения которой ДД. ММ. ГГГГ главным врачом Л Н.З. дан ответ о проведении служебного расследования и выявлении ошибок, допущенных <данные изъяты> – <данные изъяты> С В. Г. По результатам расследования на врача <данные изъяты> – <данные изъяты> С В.Г. наложено взыскание.

С целью установления правильности установленного диагноза и назначенного лечение судом назначалась комиссионная судебно-медицинская экспертиза в Сахалинское областное бюро судебно-медицинских экспертиз.

Согласно заключению судебно-медицинской комиссионной экспертизы от ДД. ММ. ГГГГ эксперты пришли к следующим выводам:

При обращении в поликлинику ГБУЗ "<данные изъяты>" ДД. ММ. ГГГГ Ч.Е. был установлен диагноз: <данные изъяты>. Диагноз был установлен правильно, на основании имеющейся клинической картины и данных лабораторных методов исследования. Диагностические мероприятия проведены в полном объеме: сбор жалоб, анамнеза, осмотр, лабораторные методы исследования. Лечение было назначено правильно, в соответствии с установленным диагнозом. Соблюдались ли рекомендации и назначения врача Ч.Е. судить не представляется возможным, в представленной медицинской документации какие-либо сведения об этом отсутствуют.

В ГБУЗ "<данные изъяты>" в <данные изъяты> отделение ДД. ММ. ГГГГ Ч.Е. была госпитализирована с диагнозом "<данные изъяты>». Диагноз установлен согласно имеющейся клинической картине, данным анамнеза, осмотра и данным лабораторной и инструментальной диагностики. ДД. ММ. ГГГГ был установлен диагноз "<данные изъяты>». <данные изъяты> – заболевание <данные изъяты> характера, при котором происходит <данные изъяты>. Может протекать в острой, подострой и хронической (с рецидивами) формах. <данные изъяты>. Таким образом, установленный ДД. ММ. ГГГГ диагноз "<данные изъяты>" в данном случае может являться следствием <данные изъяты>. Лечение было проведено правильно, в полном объеме, в соответствии с установленным диагнозом. После госпитализации Ч.Е. в <данные изъяты> не являлась, сведений о том, выполняла ли она данные ей рекомендации, в представленной медицинской документации нет.

При поступлении в ГБУЗ "<данные изъяты>" ДД. ММ. ГГГГ Ч.Е. был установлен диагноз "<данные изъяты>». Диагноз был установлен правильно, в соответствии с данными анамнеза, клинической картиной и данными лабораторных и инструментальных методов диагностики. Лечение было назначено правильно, в соответствии с установленным диагнозом. После госпитализации Ч.Е. в <данные изъяты> не являлась, сведений о том, выполняла ли она данные ей рекомендации, в представленной медицинской документации нет. <данные изъяты>

<данные изъяты> болезнь <данные изъяты> у Ч.Е. развилась в результате <данные изъяты>, соответственно прямой причинно-следственной связи между действиями (бездействием) медицинского персонала ГБУЗ "<данные изъяты>" и возникновением данного заболевания нет.

Медицинская помощь с момента первичного обращения Ч. ДД. ММ. ГГГГ оказывалась правильно, в полном объеме. Обращение ДД. ММ. ГГГГ было после стационарного лечения с целью назначения физиотерапии в соответствии с данными рекомендациями. Обращение ДД. ММ. ГГГГ было обусловлено развитием <данные изъяты>

В соответствии со ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Оценив всесторонне, полно, объективно указанное заключение экспертизы в совокупности с другими доказательствами в соответствии со ст. 67 ГПК РФ. Суд пришел к выводу о том, что оснований сомневаться в достоверности заключения судебной экспертизы не имеется.

В состав экспертной комиссии были включены квалифицированные специалисты, имеющие высшее медицинское образование, высшую квалификационную категорию, длительный стаж работы в медицинской области, соответствующие сертификаты. Экспертное заключение составлено в соответствии с требованиями действующего законодательства, выводы экспертов основаны на письменных доказательствах, истребованных судом из медицинских учреждений, в которых истец наблюдался, а также представлены самим истцом. Эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, какой-либо заинтересованности экспертов в исходе данного дела не установлено.

В опровержение выводов судебной экспертизы сторонами не представлено каких-либо достоверных доказательств.

Оснований для назначения повторной экспертизы, указанных в ч. 2 ст. 87 ГПК РФ не имеется, более того, стороны о ее назначении не ходатайствовали.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В судебное заседание представителем истца представлено заключение врача- <данные изъяты> ООО «Консультативно-диагностическая клиника ДАИС» от ДД. ММ. ГГГГ, из которого следует диагноз по результатам обследования "<данные изъяты>».

Как утверждал в судебном заседании представитель истца, указанный диагноз выставлен врачом высшей категории и свидетельствует о некачественном лечении Ч.Е. в ГБУЗ "<данные изъяты>», как следствием явилось образование <данные изъяты>.

Суд отвергает указанные доводы представителя истца по следующим основаниям. Истец обратилась в Углегорский городской суд с настоящим иском ДД. ММ. ГГГГ, где указала, что прошла курс стационарного лечения, находится на «Д» учете, однако, так как было упущено время для своевременного, правильного лечения, последствия могут быть очень тяжелыми. Запущенное и своевременно не пролеченное <данные изъяты>

В предварительном судебном заседании представитель истца не смогла ответить на вопрос о наступивших последствиях некачественного лечения Ч. Е. В свою очередь доказательств наступления каких-либо неблагоприятных последствий в результате пройденного лечения и причинении вреда здоровью непосредственно оказанным лечением стороной истца представлено не было.

В настоящем судебном заседании представителем истца заявлено о наступлении последствий ввиду некачественного лечения, выявленных ДД. ММ. ГГГГ в результате дополнительного обследования.

Вместе с тем, стороной истца не представлено доказательств, свидетельствующих, что выявленный диагноз "<данные изъяты>" является именно последствием некачественного лечения в период с ДД. ММ. ГГГГ по ДД. ММ. ГГГГ.

Указанный диагноз выставлен врачом- <данные изъяты> ДД. ММ. ГГГГ, вместе с тем, в результате пройденного УЗИ <данные изъяты> выявленного заболевания не указано.

Оценивая представленные стороной истца дополнительные доказательства, суд приходит к выводу, что с момента последнего лечения истца прошел значительный период времени, около 4 месяцев, что не исключает развитие выявленного заболевания в обозначенный период. Доказательств, свидетельствующих об обратном, стороной истца суду не представлено, как и не представлено доказательств наличия прямой причинно-следственной связи между действиями врачей и наступившими у истца последствиями в виде имеющихся заболеваний.

Напротив, представитель истца в судебном заседании пояснила, что <данные изъяты> терпела периодические боли, не обращалась в ГБУЗ "<данные изъяты>», поскольку боялась. Обратилась к врачу- <данные изъяты> города Южно-Сахалинская лишь ДД. ММ. ГГГГ.

Также судом учитывается, что после прохождения стационарного лечения с ДД. ММ. ГГГГ по ДД. ММ. ГГГГ Ч.Е. были даны рекомендации, которые, как установлено в судебном заседании, последней не выполнялись (<данные изъяты>). Аналогичное игнорирование рекомендаций лечащего врача допущено истцом и после стационарного лечения в период с ДД. ММ. ГГГГ по ДД. ММ. ГГГГ.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что истец неоднократно обращался в учреждение здравоохранения ответчика ГБУЗ "<данные изъяты>" за медицинской помощью, и в каждом случае ему был выставлен правильный диагноз и адекватно заболеваниям проведено обследование и назначено соответствующее характеру заболевания лечение, которое не привело к ухудшению его состояния здоровья.

При этом суд отмечает, что оказание медицинской помощи является специфическим видом деятельности, проведение медицинских мероприятий, даже при условии их точного соответствия установленным нормам и правилам, не может гарантировать полного выздоровления или иного ожидаемого пациентом результата, поскольку действенность оказанной медицинской помощи зависит не только от выбранной тактики лечения и действий медицинского персонала, но и от индивидуальных особенностей организма, условий жизнедеятельности организма, сознательности пациента, выполнения всех рекомендаций.

Учитывая изложенное, суд приходит к выводу, что факт оказания истцу со стороны ответчика некачественной услуги не нашел своего подтверждения собранными по делу доказательствами. При таких обстоятельствах, с учетом отсутствия вины в действиях врачей ГБУЗ "<данные изъяты>», предоставления качественной медицинской помощи, у истца право на компенсацию морального вреда в силу ст. 151 ГК РФ не возникает.

Следовательно, требования истца к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "<данные изъяты>" о взыскании компенсации морального вреда удовлетворению не подлежат.

Руководствуясь ст. ст. 194 – 198 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

В удовлетворении исковых требований Ч. Е А к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Сахалинской области "<данные изъяты>" о взыскании компенсации морального вреда – отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Сахалинский областной суд через Углегорский городской суд в течение месяца со дня его вынесения в окончательной форме.

Мотивированное решение изготовлено 27 июня 2017 года.

Председательствующий судья

Ю.С.КАЛАШНИКОВА

Приложение 11

ДЗЕРЖИНСКИЙ РАЙОННЫЙ СУД ГОРОДА ВОЛГОГРАДА

Дело N 2—13612/2017 года

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

город Волгоград 01 ноября 2017 года

Дзержинский районный суд г. Волгограда в составе:

председательствующего судьи Музраева З. К. при секретаре судебного заседания М. с участием прокурора истца ФИО1 и его представителя ФИО9, действующей на основании доверенности <адрес> 9, выданной ДД. ММ. ГГГГ нотариусом <адрес> ФИО3, представителя ответчика ФИО4, действующей на основании доверенности, выданной ДД. ММ. ГГГГ главным врачом Государственного учреждения здравоохранения «Поликлиника N» ФИО5

представителя ответчика ФИО6, действующей на основании доверенности, выданной ДД. ММ. ГГГГ директором Общества с ограниченной ответственностью «Волгомединвест» ФИО7

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Е. ФИО11 к Государственному учреждению здравоохранения «Поликлиника N» и Обществу с ограниченной ответственностью «Волгомединвест» о компенсации морального вреда, причиненного оказанием некачественной медицинской услуги, и штрафа,

установил:

ФИО1 обратился в суд с иском к Государственному учреждению здравоохранения «Поликлиника N» о компенсации морального вреда, причиненного оказанием некачественной медицинской услуги, и штрафа, В обосновании иска указал, что ДД. ММ. ГГГГ он впервые обратился к врачу-урологу Государственного учреждения здравоохранения «Клиническая поликлиника N» с жалобами на заболевание, видимое уплотнение в правом яичке и болезненные ощущения в нем. Без направления на анализы, врач-уролог назначил ему лечение и дал направление на ультразвуковое исследование. ДД. ММ. ГГГГ при предоставлении врачу-урологу результатов ультразвукового исследования, ему назначили лечение без направления на анализы, явка к врачу-урологу назначили по окончании данного лечения. Назначенное лечение он прошел, но улучшения не последовало. В связи с непереносимыми болезненными ощущениями, а также тем, что лечащий врач-уролог Государственного учреждения здравоохранения «Клиническая поликлиника N» находился в отпуске. Он вынужден был обратиться в другое медучреждение, где его лечащим врачом являлась врач-уролог ФИО10, которая, не проводя никаких дополнительных исследований, назначила ему более сильные антибиотики, прием которых к улучшению его состояния не привел. Вновь, без назначения лабораторных методов исследования врач-уролог ФИО10 проведена ему блокада по Лори-Эпштейну, которые принесли лишь небольшое облегчение его состояния. В октябре 2014 года после посещения им кабинета ультразвукового исследования был впервые предположен рак правого яичка, что подтверждено в результате взятия пункции в онкологическом диспансере, куда он обратился самостоятельно. По его обращению, Волгоградским филиалом АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед» проведена экспертиза качества медицинской помощи, оказанной ему при обращении в Государственное учреждение здравоохранение «Поликлиника N». В результате экспертизы выявлено, следующее: не интерпретированы данные ультразвукового исследования от ДД. ММ. ГГГГ, не учтена длительность заболевания, что несмотря на проводимое лечение в течении одного месяца, пациент не отмечает улучшения. Не назначена консультация онколога. Не назначено и не проведено обследование на туберкулез. Пункт 3.2.1 «ПО» Основание: пункт 3.6 СанПиН ДД. ММ. ГГГГ-03 «Профилактика туберкулеза»; в амбулаторной карте отсутствует запись, подтверждающая проведение блокады правого семенного канатика с амикацином по Лорин-Эпштейну. Пункт 4.2 «ПО»; отсутствуют результаты исследования крови на маркеры гепатитов В и С, ВИЧ, сифилис. Пункт 4.2 «ПО». Считает, что в поликлинике ему оказана медицинская услуга ненадлежащего качества, драгоценное время упущено из-за неправильной постановки первоначального диагноза. Просит взыскать с ответчика в его пользу компенсацию морального вреда в размере 1000000 рублей, и штраф.

ФИО1 обратился в суд с иском к Обществу с ограниченной ответственностью «Волгомединвест» о компенсации морального вреда, причиненного оказанием некачественной медицинской услуги, и штрафа. В обосновании иска указал, что врач-уролог Государственного учреждения здравоохранения «Поликлиника N» ФИО10 по совместительству осуществляет трудовую деятельность врачом-урологом в Обществе с ограниченной ответственностью «Волгомединвест». Он считает, что в связи с непрофессиональными действиями указанного врача, было потеряно драгоценное время для правильного и качественного оказания медицинской помощи. Просит взыскать с ответчика в его пользу компенсацию морального вреда в размере 1000000 рублей, и штраф.

В целях правильного и своевременного рассмотрения указанных исковых заявлений, на основании пункта 4 статьи 151 ГПК РФ, суд объединил их в одно производство.

В судебном заседании ФИО1 и представитель истца ФИО9 исковые требования поддержали, просили их удовлетворить.

В судебном заседании представитель ответчика ФИО4, действующая на основании выданной доверенности, возражала против удовлетворения исковых требований ФИО1, так как медицинская помощь в Государственном учреждении здравоохранения «ПоликлиникаN» ФИО1 оказана надлежащего качества. Просила в удовлетворении исковых требований отказать.

В судебном заседании представители ответчика ФИО6, действующая на основании выданной доверенности, возражала против исковых требований ФИО1, так как в Обществе с ограниченной ответственностью «Волгомединвест» ФИО1 поставлен правильный диагноз и назначено соответствующее лечение, просила в удовлетворении исковых требований отказать.

В судебное заседание третье лицо ФИО10 не явилась, о времени и дне рассмотрения дела извещена, в порядке статьи 167 ГПК РФ, суд считает возможным рассмотреть дело без ее участия.

Выслушав стороны, и прокурора, полагавшего иск обоснованным, и подлежащим удовлетворению, суд приходит к следующему.

В соответствии с пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона N 323-ФЗ от ДД. ММ. ГГГГ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

В силу частей 2 и 3 статьи 98 Федерального закона N 323-ФЗ от ДД. ММ. ГГГГ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В соответствии со статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно статье 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

По делу судом установлено.

ДД. ММ. ГГГГ он обратился к врачу-урологу Государственного учреждения здравоохранения «Клиническая поликлиника N» с жалобами на заболевание, видимое уплотнение в правом яичке и болезненные ощущения в нем, где без направления на анализы, врач-уролог назначил ему лечение и дал направление на ультразвуковое исследование.

ДД. ММ. ГГГГ при предоставлении врачу-урологу результатов ультразвукового исследования, ему назначили лечение без направления на анализы, явка к врачу-урологу назначили по окончании данного лечения. Назначенное лечение он прошел, но улучшения не последовало. В связи с непереносимыми болезненными ощущениями, а также тем, что лечащий врач-уролог Государственного учреждения здравоохранения «Клиническая поликлиника N» находился в отпуске, он обратился в Государственное учреждение здравоохранения «Поликлиника N» к врачу-урологу ФИО10

Врач-уролог ФИО10, работает в Обществе с ограниченной ответственностью «Волгомединвест», и одновременно по совместительству в Государственном учреждении здравоохранения «Поликлиника N» врачом-урологом.

В августа 2014 года ФИО1 обратился в Общество с ограниченной ответственностью «Волгомединвест» к врачу-урологу ФИО10 поводу заболевания, видимое уплотнение в правом яичке и болезненных ощущений в нем, где врач-уролог ФИО10 не проводя никаких исследований, назначила ему лечение сильнодействующими антибиотики.

Улучшений от проведенного лечения не наблюдалось, что и было отражено в медицинской карте ФИО1 в Обществе с ограниченной ответственностью «Волгомединвест» от ДД. ММ. ГГГГ.

ФИО1 лечащим врачом-урологом ФИО10 выписаны рецепты на приобретение антибиотиков «Цифран ОД» и «Амоксицилин 500» на бланках Государственного учреждения здравоохранения «Поликлиника N», при этом каких-либо записей в медицинской карте ФИО1, ведущейся в Государственном учреждении здравоохранения «Поликлиника N», об этом сделано не было.

Все назначаемое лечение ФИО1 проводилось врачом-урологом ФИО10 до первых чисел октября 2014 года без использования лабораторных методов исследования заболевания.

В связи с отсутствием нормализации состояния ФИО1, согласно записи, сделанной врачом-урологом ФИО10 в медицинской карте Общества с ограниченной ответственностью «Волгомединвест» от ДД. ММ. ГГГГ, ФИО1 направлен в Государственное учреждение здравоохранения «Поликлиника N» для дополнительного обследование, и для решения вопроса о хирургическом лечении.

Информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство в Государственном учреждении здравоохранения «Поликлиника N» было оформлено лишь ДД. ММ. ГГГГ.

По состоянию записей в медицинской карте ФИО1 в Государственном учреждении здравоохранения «Поликлиника N» на ДД. ММ. ГГГГ диагноз «острый орхоэпидидимит» с соответствующим его лечением был сохранен.

При этом, первые лабораторные исследования, согласно данным, вклеенным в карту, были выполнены лишь ДД. ММ. ГГГГ, то есть по истечению двух месяцев общего лечения истца.

ДД. ММ. ГГГГ после получения данных ультразвукового исследования от ДД. ММ. ГГГГ, ФИО1 самостоятельно обратился в Государственное бюджетное учреждение здравоохранения "<адрес> клинический онкологический диспансер N», где после осмотра выставлен диагноз: злокачественное новообразование правого яичка

ДД. ММ. ГГГГ ФИО1 направлен на госпитализацию в хирургическое отделение, где находился с ДД. ММ. ГГГГ по ДД. ММ. ГГГГ с диагнозом: «ЗНО правого яичка T2N 0M0».

ДД. ММ. ГГГГ ФИО1 выполнена операция – «орхофуникулэктомия справа», по результатам гистологического исследования было установлено: эмбриональный рак с инвазией белочной оболочки.

В связи с тем, что ответчики отрицают факт предоставления некачественной медицинской услуги истцу, по делу была назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено Государственному казенному учреждению здравоохранения «Волгоградское бюро судебно-медицинской экспертизы». Для выполнения экспертизы был привлечен врач-уролог.

Согласно выводам судебно-медицинской экспертизы N-гр от ДД. ММ. ГГГГ, нарушений порядка оказания медицинской помощи, а также стандартов оказания медицинской помощи ФИО1 со стороны Государственного учреждения здравоохранения «Поликлиника N» и Общества с ограниченной ответственностью «Волгомединвест» не выявлено.

Согласно статье 86 ГПК РФ, заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 настоящего Кодекса.

Судом не принимается во внимание вышеуказанное экспертное заключение по следующим основаниям:

Государственная судебно-экспертная деятельность в Российской Федерации регулируется Федеральным законом N 73-ФЗ от ДД. ММ. ГГГГ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», действие которого распространяется непосредственно на Государственное казенное учреждение здравоохранения «Волгоградское бюро судебно-медицинской экспертизы».

В силу статьи 8 упомянутого закона эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объеме.

Заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных.

В соответствии со статьей 16 Федерального закона N 73-ФЗ от ДД. ММ. ГГГГ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», эксперт обязан провести полное исследование представленных ему объектов и материалов дела, дать обоснованное и объективное заключение по поставленным перед ним вопросам.

По правилам статьи 25 Федерального закона N ФЗ от ДД. ММ. ГГГГ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», в заключении эксперта или комиссии экспертов должны быть отражены: содержание и результаты исследований с указанием примененных методов; оценка результатов исследований, обоснование и формулировка выводов по поставленным вопросам.

Имеющееся в материалах рассматриваемого дела заключение судебно-медицинской экспертизы N-гр от ДД. ММ. ГГГГ е содержит мотивированных выводов, а также оценки результатов исследований по каждому из поставленных вопросов. Комиссия экспертов в части выводов о правильном проведении противовоспалительного лечения ФИО1 противоречит своим же выводам, указывая на отсутствие такого лечения.

Кроме того, указанное заключение противоречит иным доказательствам, представленным в материалы дела, в частности целевой экспертизе качества медицинской помощи, выполненной Волгоградским филиалом Акционерного общества Страховая компания «СОГАЗ-Мед». Не проведено комиссией экспертов и полное исследование материалов дела, по которым и была назначена данная экспертиза: не приняты во внимание рецепты, выписанные врачом ФИО10, свидетельствующие о более раннем посещении ФИО1 Государственного учреждения здравоохранения «Поликлиника N». Эксперты без имеющихся на то причин удостоверяют факт правомерности применения стандарта оказания медицинской помощи, который в силу прямого указания подзаконного нормативного акта, является неприменимым в данном случае.

Суд считает заключение судебно-медицинской экспертизы N-гр от ДД. ММ. ГГГГ, как выполненное с дефектами и не может признать его обоснованным доказательством по делу.

Согласно разъяснениям, содержащимся в Письме ФОМС N от ДД. ММ. ГГГГ «О методических рекомендациях «Возмещение вреда (ущерба) застрахованным в случае оказания некачественной медицинской помощи в рамках программы обязательного медицинского страхования», качество медицинской помощи определяется совокупностью признаков медицинских технологий, правильностью их выполнения и результатами их проведения. Некачественное оказание медицинской помощи – оказание медицинской помощи с нарушениями медицинских технологий и правильности их проведения (раздел II).

Одним из видов оказания застрахованному медицинской помощи ненадлежащего качества является невыполнение, несвоевременное или некачественное выполнение необходимых пациенту диагностических, лечебных, профилактических, реабилитационных мероприятий (исследования, консультации, операции, процедуры, манипуляции, трансфузии, медикаментозные назначения и т.д.).

В силу пунктов 4 – 5 статьи 10 Федерального закона N 323-ФЗ от ДД. ММ. ГГГГ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» доступность и качество медицинской помощи обеспечиваются применением порядков оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи; предоставлением медицинской организацией гарантированного объема медицинской помощи в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи.

Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации Nн от ДД. ММ. ГГГГ, установлен «Стандарт специализированной медицинской помощи при острых простатите, орхите и эпидидимите», из которого следует обязанность лечащего врача по применению лабораторных методов исследования с момента первого обращения больного за оказанием медицинской помощи. Виды данных лабораторных методов, их коды и наименование содержатся в пункте 1 поименованного стандарта.

В соответствии с Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации Nн от ДД. ММ. ГГГГ, поликлиника является самостоятельной медицинской организацией или структурным подразделением медицинской организации (ее структурного подразделения), оказывающей первичную медико-санитарную помощь, и организуется для оказания первичной доврачебной медико-санитарной помощи, первичной врачебной медико-санитарной помощи, первичной специализированной медико-санитарной помощи, а также паллиативной медицинской помощи населению.

Диагноз (острый орхоэпидидимит), выставленный ФИО1 с момента его обращения к ответчикам, вплоть до ДД. ММ. ГГГГ, является следствием заболевания, лечение которого производится лишь в условиях предоставления специализированной медицинской помощи в силу Приказа Минздрава России Nн от ДД. ММ. ГГГГ «Стандарт специализированной медицинской помощи при острых простатите, орхите и эпидидимите», а также пункт 11 Приказа Минздрава России Nн от ДД. ММ. ГГГГ «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «урология»: «специализированная, в том числе высокотехнологичная, медицинская помощь оказывается врачами-урологами в стационарных условиях и условиях дневного стационара и включает в себя профилактику, диагностику, лечение заболеваний и состояний, требующих использования специальных методов и сложных медицинских технологий, а также медицинскую реабилитацию.»

Согласно официальным разъяснениям «Об ориентировочных сроках временной нетрудоспособности при наиболее распространенных заболеваниях и травмах», данных в Письме ФСС РФ N 02—18/10—5766 от ДД. ММ. ГГГГ (вместе с «Рекомендациями…", утвержденными ДД. ММ. ГГГГ, Минздравом Российской Федерации N от ДД. ММ. ГГГГ, ФСС РФ N 02—08/10—1977П) от ДД. ММ. ГГГГ, ориентировочный срок временной нетрудоспособности при таких заболеваниях, как орхит, эпидидимит, эпидидимо орхит без абсцесса, составляет от 16—21 дня.

Как установлено в судебном заседании, оказание ФИО1 медицинской помощи производилось по профилю «урология» при лечении заболевания «острого орхоэпидидимита» в амбулаторных, а не специализированных условиях, без использования, вплоть до постановки верного диагноза (ЗНО правого яичка), лабораторных и инструментальных методов исследования, в период с ДД. ММ. ГГГГ по ДД. ММ. ГГГГ, который свидетельствует о превышении срока временной нетрудоспособности. Данные обстоятельства, подтвержденные письменными доказательствами, находящимися в материалах дела, свидетельствуют о нарушении ответчиками порядка и стандартов оказания медицинской помощи по лечению «острого орхоэпидидимита». При этом, суд опровергает довод ответчика Общества с ограниченной ответственностью «Волгомединвест» о значении факта однократной неявки истца на прием к врачу для более ранней диагностики развивавшегося у ФИО1 онкологического заболевания, поскольку верный диагноз ему так и не был выставлен при последующих посещениях лечащего врача.

На основании исследованных судом доказательств судом установлено, сотрудником ответчиков: врачом-урологом ФИО10, оказана некачественная медицинская помощь, выразившаяся в некачественном выполнении необходимых пациенту диагностических мероприятий, что привело к более позднему диагностированию у него онкологического заболевания, повлекшего в последующем ампутацию правого яичка и семенного канатика.

Согласно статьям 151 и 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации при причинении гражданину морального вреда (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда; размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда; при определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости; характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

При определении размера компенсации морального вреда, суд учитывает конкретные обстоятельства дела, характер физических и нравственных страданий истца, характер, степень и длительность физических страданий истца, связанных с ухудшением состояния здоровья ввиду некачественного оказания медицинской помощи; нравственных страданий, выразившихся в переживаниях по поводу состояния здоровья; степень вины причинителя, характер допущенных врачом-урологом ФИО10 явных недостатков при оказании медицинской помощи, и считает необходимым взыскать с ответчиков в счет компенсации морального вреда по 700000 рублей с каждого.

Согласно пункту 9 данного Постановления Пленума Верховного Суда, к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей.

В силу Постановления Правительства Российской Федерации N от ДД. ММ. ГГГГ «Об утверждении Правил предоставления медицинскими организациями платных медицинских услуг», понятие «медицинская организация» употребляется в настоящих Правилах в значении, определенном в Федеральном законе «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», то есть, это – юридическое лицо независимо от организационно-правовой формы, осуществляющее в качестве основного (уставного) вида деятельности медицинскую деятельность на основании лицензии, выданной в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

При таких обстоятельствах, ввиду того, что ответчиками не были удовлетворены требования истца в добровольном порядке, суд, на основании пункта 6 статьи 13 Закон Российской Федерации N от ДД. ММ. ГГГГ «О защите прав потребителей», полагает возможным взыскание с ответчиков штрафа в размере 50%, от удовлетворенной настоящим решением суммы, то есть по 350000 рублей с каждого из ответчиков.

Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, на основании изложенного, руководствуясь статьями 194 – 198 ГПК РФ,

решил:

Исковые требования ФИО1 к Государственному учреждению здравоохранения «Поликлиника N» и Обществу с ограниченной ответственностью «Волгомединвест» о компенсации морального вреда, причиненного оказанием некачественной медицинской услуги, – удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного учреждения здравоохранения «Поликлиника N» в пользу ФИО1 компенсацию морального вреда в размере 700000 рублей, и штрафа в размере 350000 рублей.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Волгомединвест» в пользу ФИО1 компенсацию морального вреда в размере 700000 рублей, и штрафа в размере 350000 рублей.

Взыскать с Государственного учреждения здравоохранения «Поликлиника N» в пользу муниципального бюджета <адрес> государственную пошлину в размере 13450 рублей.

Взыскать с Общества с ограниченной ответственностью «Волгомединвест» в пользу муниципального бюджета <адрес> государственную пошлину в размере 13450 рублей.

Решение суда может быть обжаловано сторонами в апелляционном порядке в Волгоградский областной суд через Дзержинский районный суд г. Волгограда в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Справка: текст решения суда изготовлен с учетом выходных и праздничных дней 07 ноября 2017 года.

Судья

З.К.МУЗРАЕВ

Приложение 12

ВЛАДИМИРСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

Дело N 33—3416/2017 Докладчик Никулин П. Н.

Судья Хижняк Н. Б.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Владимирского областного суда в составе: председательствующего Лепешина Д. А., судей Никулина П. Н., Яковлевой Д. В., при секретаре Я.

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Владимире 04.10.2017 дело по апелляционной жалобе истца С. Ф. Р. на решение Октябрьского районного суда г. Владимира от 13.06.2017, которым оставлены без удовлетворения ее исковые требования к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Владимирской области «Городская больница N 2 г. Владимира», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Владимирской области «Городская клиническая больница скорой медицинской помощи г. Владимира» о взыскании материального вреда в размере 50 000 руб. и компенсации морального вреда в размере 20 000 руб.

Заслушав доклад судьи Никулина П. Н., выслушав объяснения представителя ответчика ГБУЗ ВО «Городская клиническая больница скорой медицинской помощи г. Владимира» В., возражавшего относительно удовлетворения жалобы, судебная коллегия

установила:

09.04.2017 С.Ф.Р. находилась в помещении ГБУЗ ВО «Городская больница N 2 г. Владимира» для постановки уколов.

Из медицинской карты поликлинического отделения ГБУЗ ВО «Городская клиническая больница скорой медицинской помощи г. Владимира» следует, что С. Ф. Р. 11.04.2017 обращалась за медицинской помощью с жалобами ****, поставлен диагноз: ****

В медицинской справке ГУЗ г. Москвы «ГКБ N 1 им. Н. И. Пирогова» от 14.04.2017 указано, что С. Ф. Р. 14.04.2017 с 17.29 час. по 18.15 час. поставлен диагноз: **** и даны рекомендации обратиться в лечебное учреждение по месту жительства. Также в этой справке отражено, что С. Ф. Р. 14.04.2017 выполнена рентгенография ****, показавшая, что костно-травматических изменений не выявлено.

03.05.2017 С.Ф.Р. обратилась в суд с уточненным иском к ГБУЗ ВО «Городская больница N 2 г. Владимира» и ГБУЗ ВО «Городская клиническая больница скорой медицинской помощи г. Владимира» о взыскании материального ущерба в размере 50 000 руб. и компенсации морального вреда в размере 20 000 руб.

В обоснование иска указала, что 09.04.2017 находясь в ГБУЗ ВО «Городская больница N 2 г. Владимира», ожидая в очереди в процедурный кабинет, упала со сломанной лавки и получила сильный ушиб. В связи с тем, что испытывала сильные боли 11.04.2017 обратилась в ГБУЗ ВО «Городская клиническая больница скорой медицинской помощи г. Владимира» к врачу травматологу – ортопеду, который поставил диагноз: **** и назначил лечение. Находясь в г. Москве, в связи с усилением боли 14.04.2017 обратилась в ГУЗ г. Москвы «ГКБ N 1 им. Н. И. Пирогова», где ей выполнили рентгенографию и поставили диагноз ****. В связи с ненадлежащим содержание имущества больницы, в результате чего произошло падение, и неправильным установлением диагноза, в результате чего она не получила должного лечения, просила иск удовлетворить.

Конец ознакомительного фрагмента.