Запись 4
Первый будильник мягко влился в мой сон, в котором я был на концерте, и стал его частью. Но его скромное, ненавязчивое пиканье было прервано ревом второго будильника, и я резко сел на кровати, не сразу сообразив, что происходит, почему оборвалась музыка, и заорала пожарная сигнализация.
Наконец я стукнул по кнопкам на будильниках и взялся руками за голову, сильно жалея, что поспал от силы три часа. А все потому, что договорившись накануне с Дианой составить ей компанию на встрече с ведущим, я решил лечь пораньше, но, все же, сначала немножко поиграть. Мои товарищи по игре пребывали на подъеме, и всю ночь мы бегали и воевали в виртуальном мире. Все шло очень ладно, победа преследовала победу. Игра полностью меня завлекла, и только случайно оставшаяся трезвой частичка разума к шести утра родила идею поставить второй будильник, без которого я бы, конечно, не проснулся.
Я посмотрел на монитор – там сидел мой эльф.
«Тебе-то никуда не надо идти, – подумал я».
Я встал, сходил в душ, съел бутерброд, запил водой из-под крана, сунул во внутренний карман куртки конверт для Дианы и вышел на улицу.
Снег уже полностью растаял, и все вокруг приняло желто-коричнево-черный цвет грязи и свалявшейся травы. Я постоял у дома, не спеша покурил и пошел ждать автобус.
Через час мы встретились с Дианой.
– Ты не выспался, – констатировала она.
– Нет, что ты, очень даже выспался, – заверил я ее.
– Чем всю ночь занимался?
– Играл.
– Толковое занятие, – посмеялась она.
– Ладно, двинули! – сказал я, беря ее под руку.
Маршрутка подъехала полупустая, и мы уселись на задние сиденья. Нам составляли компанию несколько хмурых тетенек, уставившихся в окна, и помятый мужик, развалившийся на сиденье у передней двери, с равными интервалами кивающий головой и источающий характерное амбре.
Диана положила голову мне на плечо. Я положил голову на ее голову. Теперь вместе с перегаром мужика я чувствовал запах ее волос – так мне нравилось больше, глаза стали закрываться.
Очухался я оттого, что нас тряхнуло на лежачем полицейском. Мужик впереди, я заметил, перестал кивать и тряс головой.
– Проснулась? – я чуть дернул плечом.
– Я не засыпала.
Я расстегнул молнию и достал конверт.
– Это твое, – протянул я его Диане.
Она убрала голову с моего плеча, взяла конверт, открыла, надавила с хрустом на его края, чтобы достать содержимое.
– Я думала, их уже нету!
– А я сохранил.
Это были ее школьные рисунки. Собственные вариации на тему вкладышей модной в то время жвачки. На рисунках на клетчатой тетрадной бумаге были изображены мы – я, Влад и Диана – в разных сюжетах. Мы прикуривали друг другу сигареты, протягивали полторахи, дрались с директором и завучем и все в таком духе.
– О, эту я помню и эту помню, – восклицала Диана, перебирая листы.
– А эту не помню… А вспомнила!
Диана засмеялась и протянула мне рисунок. На нем мы с Владом были изображены как два огородных пугала.
– Не подпускали ко мне ни одного мальчика, так что вот вам, получайте, – проворчала Диана, продолжая перелистывать свои творения.
– Конечно, не подпускали. К тебе же вечно придурки какие-то лезли.
– Ага, и ты.
– Ну вот не надо тут!
– Да ла-адно!
– Ну ладно, твоя правда.
– Спасибо за рисунки!
Диана потянулась поцеловать меня в щеку, но я повернулся и поцеловал ее в губы.
– Само вышло, – сказал я и уставился вперед, в затылок мужика.
Я ощутил толчок в ребро, а потом снова ее голову у себя на плече и снова запах ее волос.
Стеклянные с золоченой рамкой двери ресторана распахивались на оживленный проспект в центре города, выделяясь на фоне бегущих пешеходов и брызжущих грязью машин на проезжей части.
– Далеко ресторан.
– Центр города!
– От наших окраин. И как потом ночью пьяными отсюда выбираться?
– Мы вызовем гостям такси.
– Тогда нормально.
Мы вошли внутрь и оказались в овальной прихожей. Слева был гардероб – прямоугольное окно в стене, в котором стоял дедушка в белой рубашке, справа стойка, за ней девушка, почтительно улыбнувшаяся, увидев нас.
– Здравствуйте! Столик на двоих или у вас заказано?
– Здравствуйте. Нет, у нас назначена встреча, – сказала Диана. – С Глебом.
– Да, конечно. Проходите в зал. Он вас ожидает. Дальний столик у окна.
– Спасибо.
– Спасибо, – буркнул я тоже.
Диана сунула мне в руки сумку и стала снимать куртку. Я занялся тем же, перекладывая сумку из руки в руку, рассматривая висевшие на серых стенах замысловатые картины без рам. Изображения на них не напоминали ничего – пятна, круги, штрихи, ломаные пейзажи ненастоящих цветов – фрагменты, теснящиеся один на другом, только на одной из картин клякса на фоне вполне четкого моря отдаленно напоминала человека. Она мне понравилась больше остальных.
– Интересное такое место, – заметил я, когда мы сдали нашу одежду и ждали дедушку с номерками.
– Да, ресторан и судя по фоткам-то очень классный. Надо посмотреть вживую, но думаю, на нем я и остановлюсь. Сейчас еще послушаем, что Глеб скажет.
Дедушка, шаркая, показался из-за полупустых вешалок и протянул нам два номерка.
– Пожалуйста.
– Спасибо.
Глеб вскочил, едва нас завидев, и, цветя всем лицом, размахивая руками, кинулся на встречу. Он был очень высокий, выше нас с Дианой головы на три, не меньше.
– Привет! Привет! Вот и вы! А я сам вот только что пришел! – закричал он на весь ресторан, чем привлек к нам внимание немногих посетителей, что тут были. – О! Это, должно быть, и есть жених!
Он повернулся ко мне и протянул руку.
– Нет, это… – Диана замолчала, – это брат, – сказала она и удивленно на меня посмотрела, поражаясь, видимо, сама своим словам, которыми я тоже был слегка озадачен.
– Ах, брат! Ну что ж, приятно познакомиться, – он энергично тряс мою руку. – Когда же я, наконец, уже увижу жениха?
– Сережа еще не приехал, обещал быть через месяц, – ответила Диана.
– Ну, отлично, отлично. Так, предлагаю сразу подняться наверх, посмотреть, так сказать, на место предстоящего действия!
Глеб повел нас к лестнице на второй этаж.
– Случайно вырвалось, почему – не знаю, – шепнула мне Диана, когда мы поднимались.
Я только пожал плечами и потряс головой.
Зал наверху казался больше, потому что бар, который внизу был расположен посередине, здесь стоял у дальней левой стены. Интерьер сохранился – те же темные стены с белыми занавесками, зачем-то висевшими не только у окон, но и просто по стенам, только столы были круглые, а не квадратные, как внизу. Окна, от пола до потолка, выходили на проспект с машинами, брызжущими грязью, и сквозь них мягко лился дневной свет.
– Вот здесь, – провозгласил, как только мы поднялись, Глеб, – мы поставим фуршетный стол, гости смогут выпить шампанского и подкрепиться канапешками, пока ждут молодых, то есть вас. Диджея я думаю посадить вон там у бара.
Он пошел по залу дальше, мы за ним.
– Президиум поставим тут, будете сидеть спиной к окнам, и вашему обзору будет доступен весь зал.
Глеб жестикулировал, объяснял, рассказывал Диане, как и что, по его мнению, лучше сделать, безустанно повторяя, что этот банкетный зал очень хорош, отмечал, что нет колонн, потому как колонны его раздражают. Диана в ответ часто кивала головой.
Очень быстро мне, как лицу мало заинтересованному в свадебной организации, надоело это слушать и трясти башкой, повторяя за Дианой, и я сел у окна, отодвинул занавеску. Небо, всю дорогу сюда грозившееся полить дождем, прояснилось, серые тучи исчезли, и даже грязь на дороге стала как будто не такой грязной.
Я задумался про свадьбу. Точнее про то, что мне придется что-то дарить. Деньги? Деньги это хорошо, если поэкономлю, то будут. А что-нибудь памятное? Так или иначе, Диана друг детства. Что можно им двоим подарить этакое? Тут вопрос – с женихом я не знаком. Она психолог, он социолог. Что же можно подарить психологу с социологом, что они могут любить, что им может быть надо?
– Здравствуйте! – поздоровалась с кем-то рядом официантка.
Ладно, она любит рисовать, украшения интерьера любит, коллажи там всякие. А он? Хрен его знает, что он.
– Здравствуйте!
Я повернулся и почему-то вскочил, тоже поздоровался – официантка обращалась не к кому-то, а ко мне.
– Что-нибудь выбрали?
Проследив за взглядом девушки, я обнаружил, что отвлекся от окна и сидел изучал меню, лежавшее на столе.
– О, нет, нет, спасибо! Я здесь с этими, – найдя в углу зала Глеба с Дианой (Глеб все так же увлеченно что-то глаголил, Диана так же кивала в ответ), я показал на них пальцем.
– А! Скоро свадьба!
– Да, свадьба.
– Волнительное мероприятие.
– И важное. Поэтому я доверил все невесте. А сам тут сижу. Невесты они посообразительнее в этих вещах.
Красивая остроносая блондиночка хихикнула, подтверждая мои слова.
– Хорошо, прошу прощение за беспокойство в таком случае. Зовите, если что-нибудь понадобится.
– Только если ваш телефон, – вдруг выпалил я.
Блондиночка удивленно застыла.
– А невеста? – тихо спросила она.
– Ну, невеста, – вздохнул я как бы в сомнении. – Она же еще не жена, надо, говорят, нагуляться перед этим самым!
Блондиночка все так же удивленно задирала брови.
– Нет, простите, знаете, нам как-то с посетителями… В общем, неправильно, – испуганно сказала она.
– Понимаю, да. Ну ладно, – я развел руками и сел обратно, забавляясь про себя своей же дурости.
Блондиночка, скоро цокая каблучками, удалилась.
Ну, свадьба. А что свадьба? Как часто в этом действе есть истинное таинство? Что-то мне подсказывало, что в этой свадьбе ничего подобного не будет. Очередной этап из списка дел, доказывающих, что ты жив. Во всяком случае, была бы это моя свадьба, так бы и было, она бы уводила от осознания, что я ничего не хочу – за ней не скрывалась бы теплая искра, вместо нее там были бы искореженные надежды, ждущие, что свадьба бальзамом прольется и скроет их недостатки. Но мне легче не хотеть, нежели хотеть хоть как-нибудь, полужелание – в этом есть что-то от самообмана. В расстановке приоритетов, в признании самому себе собственной пустоты есть что-то от веры, веры, что ничего не делая, убегая от себя, ты оправдываешь собственное безрезультатное существование.
Навернув четвертый круг по залу, Диана с Глебом двинулись в мою сторону. Похоже было, что острые моменты уже обсуждены, потому как Глеб перестал размахивать руками и посмеиваясь слушал Диану, должно быть, она рассказывала что-то забавное про них с Сергеем.
Я встал навстречу.
– Все! Решено! – крикнула Диана еще издалека. – Хочу здесь.
– Поздравляю! – крикнул я.
Глеб дружелюбно и понимающе улыбался.
– Нужно только кое-что проверить. С твоей помощью. Пойдем, – она взяла меня за руку, не оставив права выбирать, и повела за собой к лестнице на первый этаж. – Надо проверить, не слишком ли долго мы будем идти от лестницы до президиума. Глеб, а музыку, что я скидывала, можно попросить включить?
– Да-да-да, – ответил тот и живо убежал искать администратора.
– У нас будет постановочный танец, – стала мне объяснять Диана, – по плану мы должны медленно выйти из-за спин гостей.
– Понятно.
– Но расстояние здесь больше, чем я ожидала, и хватит ли его на начало песни или придется ускорять темп, или идти с другого места?
– Сейчас мы это узнаем, – заверил я Диану.
– Ты же не против, да? Порепетировать немножко первый танец.
– Что ты – нет! И вообще, ты поставила меня перед фактом, как я мог отказать.
Мы встали у перил, ограждавших лестницу, взялись за руки. Глеб криком из-за бара осведомился, включать ли музыку. Диана подняла вверху руку, сжатую в кулак с оттопыренным большим пальцем, мол, мы готовы.
Заиграла музыка, что-то романтичное, искреннее, но страстное настолько, чтобы тронуть самое сердце, особенно будучи в качестве свадебной песни. Мне, правда, было больше смешно, чем возвышенно. И из-за этой суррогатной роли, в которой я оказался, и из-за моего отношения, которое я описывал выше.
Медленно мы с Дианой пересекали зал, направляясь от того места, где будет фуршетный стол, к тому, где будет президиум. На протяжении всего пути Диана смотрела в пол.
– Хотя нет, смотри, хватает ровно-ровно.
Действительно, когда мы дошли до окон, мотив композиции начал развиваться, перерастая в более громкие и полные всплески.
Диана совсем приблизилась ко мне, одну руку положила мне на плечо, другую вытянула в бок с зажатой в ней моей ладонью. Я обнял ее за талию. И мы затоптались на месте.
– Вполне неплохо должно получиться, – заключила она в итоге.
Репетиция прекратилась, мы отпустили друг друга. Фигура Глеба, заметив это, пошуровала за барной стойкой, и музыка выключилась.
– Думаю, ты понравился той официантке, она не сводит с тебя глаз.
Диана кивком указала на остроносую блондинку. Я усмехнулся и кратенько поведал ей про свою забаву.
– Ну не дурак, а?
– Не вижу ничего предосудительного в невинной шутке.
– Ну как, все хорошо? – спросил подлетевший Глеб.
– Да, все как раз!
– Супер!
Диана извинилась, сказала, что ей нужно в дамскую комнату, и ушла.
– Как, радуешься за сестру? – обратился ко мне Глеб.
– Радуюсь.
– Конечно, свадьба это здорово. Любовь это прекрасно!
– Ага.
Диана не заставила долго ждать, быстро обернувшись, и мы пошли вниз.
На первом этаже мы распрощались. Глеб, опередив нас, унесся в гардероб, мы же, неспешно следуя туда же, только видели захлопнувшуюся входную дверь.
Диана протянула мне салфетку.
– Зовут Наташа.
– Кого?
– Ту милую официантку. Я ей все объяснила, что ты дурак, но хороший.
Развернув салфетку, я обнаружил черной ручкой выведенный на ней телефон.
– Мм… Спасибо.
– Позвони, позвони. Вдруг то самое!
Скомканную салфетку я сунул в карман куртки, полученной от дедушки-гардеробщика, потом помог Диане одеться, и мы вышли на улицу.
Диана зажмурилась, подставив лицо слабо греющему солнцу.
– Эй, – окликнул я.
– А?
Она не открывала глаз, так и продолжая стоять под солнцем.
– Поехали ко мне.
– Поехали.