3. Ёми
Понимание
Когда после застолья вышли из кафе с Воробьевым, Юля вдохнула полной грудью весенний воздух, и поняла, что надо ехать к Никанорову. Ничего она «не нарыла» и это было обидно.
– Ты на Серегу не обижайся, я знаю, ему сейчас очень нелегко, – прервав молчание, проговорил друг Кузнецова.
– Мне тоже несладко, Леша, но только убийцу надо обязательно найти! – уверенно проговорила девушка.
– А я волнуюсь за друга, как бы не запил с горя, как в прошлый раз! – Алексей подошел к своей машине, – Куда тебя подвести?
– Если не трудно, давай в Управление внутренних дел, – подумав, ответила журналистка.
– К Володьке? Садись, – он открыл дверцу.
– Леш, расскажи, что случилось с дочкой Сергея? – по дороге спросила Юля и увидела, как нахмурился доктор, услышав эту просьбу.
– Даже вспоминать тяжело, – он вздохнул и начал рассказ, – в последних числах января это случилось. Кристинка, дочь Сереги, после школы пошла к подружке. Стояли девчонки на переезде, болтали. А у нее пуховик такой объемный, да еще рюкзак, набитый учебниками. Как выражаются автолюбители, не почувствовала габариты. Кто-то ее окликнул, она повернулась, а в проходящем составе штырь торчал и, подхватив ее за рюкзак, затянул под состав на скорости…
Юля так ярко представила эту картину, что ойкнула.
– А у меня в этот день дежурство. Тут Серега заехал, говорит, давай встречу выпускников в феврале организуем у меня в кафе? Мы же с ним бывшие одноклассники, – уточнил Воробьев, – ну, я ему халат дал, предложил обсудить в отделении. Не успели договориться, прибегает медсестра и сообщает, что мертвого ребенка привезли, надо смерть зарегистрировать. Я пошел, а Серега за мной…
Алексей залез в бардачок и достал сигареты. Потом затянулся и вздохнул:
– Медсестра откинула простынь и говорит мне: «Алексей Вадимович, надо бы опознание погибшей девочки организовать», а Кузнецов из-за моего плеча посмотрел и тихо так, – собеседник перевел дыхание, – говорит: «Не надо опознание. Это моя дочь».
После долгой паузы Алексей закончил рассказ:
– Досталось тогда им всем: и Сереге, и Ленке и Никитке…
Юля молча слушала и понимающе кивала. Потом спросила:
– А Никитка – это кто?
– Их сын, – и добавил, – точнее, сын Лены от первого брака. Но Серега его с трех лет воспитывает и считает своим родным.
– А сколько ему сейчас лет?
– Школу заканчивает, значит уже семнадцать…
– Спасибо тебе, Алексей, – журналистка посмотрела в окно, – и за рассказ, и за доставку.
– Да не за что, – он грустно улыбнулся, – удачи тебе и привет Никанорову передавай!
– Обязательно, – и попрощавшись с Воробьевым, Юля зашла в Управление внутренних дел. Дежурный приветственно улыбнулся знакомой корреспондентке и позвонил в кабинет начальнику уголовного розыска. Получив «добро», он пропустил Юлю, и через несколько минут, она уже появилась в кабинете майора Никанорова.
– Сразу огорчу, ничего не нарыла, – с порога начала она.
– Да, дело непростое, – Владимир предложил гостье кресло и продолжил, – без улик можно только предполагать и подозревать, – он почесал затылок, – чувствую, будет «висяк»…
– Нет, что ты! – начала с энтузиазмом Юля, – Надо обязательно раскрыть это преступление! Среди белого дня убили молодую красивую девушку, единственную дочь, прекрасного специалиста и руководителя, да и просто хорошего человека, а ты так говоришь: «Висяк»!
– Юль, у меня уже третий день мозги кипят! Ты думаешь, я не хочу раскрыть? – Володя обиженно отвернулся и уставился в стенку, – Тут такой ажиотаж творится вокруг этого убийства! То следователь с прокуратуры теребит, то начальство дергает, еще твои коллеги активизировались, подавай им горячую информацию по расследованию!
– С телевидения?
– И с телевидения, и с газеты! Дело-то громкое, а у меня работников, раз-два и обчелся!
– А у тебя, сколько в распоряжении оперативников? – более миролюбиво спросила девушка.
– Этим преступлением занимаются двое: Гриценко и Маслов, ну и я, конечно. Ребята толковые. А что?
– А можно я в группе буду с ними? Может быть, на что сгожусь?
– Ты что, Юль, решила тут остаться? А как же работа?
– Да, решила остаться и помочь тебе. А с работой я договорюсь, – она хитро улыбнулась.
– Так-так, – Никифоров посмотрел остановившимся взглядом на журналистку, – это – хорошо, но ты же понимаешь, что потратишь время и не заработаешь ни копейки, а у тебя дочка!
– Я заработаю, но не здесь, – Юля широко улыбнулась, – ну, берешь старательного волонтера в свою группу?
– Беру, – ухмыльнулся майор, – попробуй тебе откажи! Но, – он поднял указательный палец и на мгновенье стал серьезным, – о нашей устной договоренности никто кроме личного состава знать не должен! Надеюсь на твою, Юлия Сергеевна, скромность!
– Я – самая скромная подчиненная, вот увидишь! – девушка энергично подскочила и вытянулась в «струнку».
– Погоди, – Никаноров взял трубку телефона, – я сейчас тебя представлю своим ребятам, – и уже в трубку скомандовал:
– Дежурный, как только появятся в Управлении Гриценко и Маслов, передай им, чтобы срочно зашли ко мне в кабинет!
– Владимир Николаевич, – Юля сделала паузу и улыбнулась, показывая всем своим видом и обращением по имени-отчеству: «Вот видишь, я уже субординацию блюду», – пока ребята не пришли, можно я воспользуюсь Вашим служебным телефоном и сделаю несколько звонков?
– Делай, сколько хочешь, но не в кабинете начальника, – он засмеялся и шутливо скомандовал, – марш в соседнюю комнату, там садись за свободный стол и бери телефон! А я тебе, пожалуй, пока временный пропуск в УВД сделаю. Если начальство придерется, скажем, что корреспондентка нужна для освещения преступления в средствах массовой информации! Во! – майор усмехнулся, – Здорово я придумал?
– Гениально, – иронично оценила идею друга журналистка и, благодарно кивнув, вышла в коридор. Она оглянулась по сторонам и открыла соседнюю дверь с табличкой «Группа оперативного реагирования уголовного розыска». Помещение было скромно обставлено: три стола и стула, как в детской сказке про трех медведей, вот и вся мебель. Зато все стены увешаны плакатами, схемами и цитатами из Уголовного Кодекса РФ. Оглядевшись, Юля села на потертый стул, потянула к себе стоящий на тумбочке телефон и набрала номер главного редактора «Телекома»:
– Здравствуйте, Карина Давидовна, – воодушевленно начала она.
– Привет, Симонова! Что, вернулась уже из своего Советска?
– Нет, не вернулась. Мне придется задержаться еще на несколько дней появились непредвиденные обстоятельства.
– Это плохо, – тут же отреагировала начальница.
– Но, я тут вспомнила, что Вы как-то говорили о том, что в Советске есть одно из подразделений «Нефтегазмета», и хорошо бы снять репортаж о нем. Это еще актуально? – поинтересовалась журналистка.
– Говорила, но у нас и тут полно мероприятий. День победы на носу! Я тебе оператора не могу выделить, хотя идея неплохая.
– Карина Давидовна, а если я здесь договорюсь с местным оператором и отсниму материал на целую передачу, а? Потом напишу сценарий, а когда вернусь – смонтирую! Вы как на это смотрите?
– Делай, потом решим, – равнодушно ответила редактор ведомственного телевидения и положила трубку, что разочаровало журналистку.
«Ей, по-моему, все равно, что снимают на студии и что показывают в эфире, – мелькнула мысль, – но результат-то есть, и это – главное! Теперь бы еще Суворова была не против моей инициативы!»
Юля тут же позвонила главному редактору «ТВ-Советск»:
– Добрый день, Ирина Викторовна! Это Юля Симонова беспокоит!
– Юля, здравствуй! Рада тебя слышать! Говорят, ты сегодня в тематическую редакцию приходила? Что же ко мне не заглянула?
– Спешила, извините, – начала журналистка и тут же уверенно добавила, – хочу у вас на студии поработать!
– Вот как? – бывшая начальница засмеялась, – Значит, возвращаешься к нам в Советск?
– Нет, но есть идея сделать репортаж на тему производства!
– Ну что ж, заходи, Юль, обсудим!
«Отлично, – попрощавшись с редактором, подумала девушка, – на хлеб и масло нам с Мартой заработаю!»
Не успела она поставить телефон на место, как дверь кабинета открылась, и в проеме появились два молодых офицера. За ними уверенно зашел Никаноров и представил своих подчиненных:
– Знакомьтесь, коллеги, это Юлия Сергеевна Симонова! Кто она, я вам уже доложил!
Оба парня приветливо улыбнулись.
– А это, – он повернулся к журналистке и хитро подмигнул, – наша оперативно-розыскная группа в составе двух шустрых офицеров.
Девушка кивнула и протянула руку для пожатия, а майор представил их по очереди:
– Лейтенант Юрий Гриценко, – он показал ладонью на застенчивого худощавого парня со смешно-торчащими ушами, и старший лейтенант Александр Маслов, – он перевел направление руки в сторону крепкого и улыбчивого сотрудника уголовного розыска.
Журналистка сразу узнала старлея, она брала у него интервью, когда работала на местном телевидении.
– Юль, привет! – Маслов протянул руку, – Рад, что ты будешь в нашей команде! Надеюсь, помнишь меня?
– Помню, Саша! Взаимно!
– Давайте проведем небольшую планерку, чтоб обменяться информацией и наметить наши дальнейшие действия, – майор посмотрел на всех и продолжил, – Юра, начинай ты!
Лейтенант встал на вытяжку и, заметно волнуясь, проговорил:
– Я просмотрел все документы и деловые бумаги гражданки Наумовой. Все законно, никаких завышенных штрафов и судебных тяжб не зафиксировано. И вообще, товарищ майор, у Виктории Валентиновны хорошая репутация, фермеры, частники и даже директор рынка говорят, что человек она строгий, однако справедливый.
– А вот я слышал, – Никаноров усмехнулся, – что директор рынка Алихан Кумаров пару недель назад ругался с главным санитарным врачом района в своем кабинете так, что слышно было на улице!
– Мне он сказал, что у него с Викторией Валентиновной Наумовой были отличные деловые отношения и никаких инцидентов! – лейтенант пожал плечами и продолжил, – я просмотрел документы за последний год. Всего несколько незначительных штрафов.
– У тебя все? – майор посмотрел на подчиненного.
– Нет. Еще ее секретарь сказала, – Гриценко поспешно заглянул в бумаги и продолжил, – Вера Ивановна Маркина, что в день покушения, семнадцатого апреля, Виктория Валентиновна давала интервью корреспондентке с местного телевидения у себя в кабинете, потом после съемки, она села к ним в машину. И после этого уже не вернулась…
– Теперь ты выкладывай, Саша! – обратился начальник ко второму офицеру.
Маслов, в отличие от своего напарника, начал докладывать сидя, разложив документы на столе:
– Я работаю над версией «Личные мотивы», – начал старший лейтенант, посмотрев на гостью, и этот комментарий явно предназначался ей, – пообщался вчера со школьной подругой – Екатериной Емелиной, которая рассказала, что Вика ей как-то намекнула, что летом собирается замуж. Она спросила: «За кого?», а Наумова засмеялась и игриво ответила: «Пока секрет». Емелина, конечно, догадалась, кто жених, поэтому расспрашивать бывшую одноклассницу не стала. И, кстати, в момент нанесения телесных повреждений Наумовой, ее любовник или жених – Сергей Михайлович Кузнецов в собственном ресторане отсутствовал, – Маслов сделал многозначительную паузу и посмотрел на своих коллег, – директор «Селены» – Валерий Анатольевич Макушкин сообщил, что Кузнецов ездил в это время на собственную ферму. Но на ферме, которая находится от города в двенадцати километрах, тот появился значительно позже. По моему мнению, у Кузнецова нет алиби.
– Мне Сергей Михайлович сказал, что на проселочной дороге проткнул колесо. Пока поменял, время прошло, – Никаноров развел руки в разные стороны, – ну, это надо все равно проверить…
– И еще, Владимир Николаевич, – Маслов внимательно посмотрел на майора, – его жена, Елена Васильевна Кузнецова, тоже не понятно, где была. Говорит, что в обед по магазинам ходила. Спрашиваю ее: «По каким?» А она отвечает с иронией: «По продуктовым»…
– Ну что, ребята, пока Наумова была жива, мы ждали, когда она очнется и нам все расскажет. Теперь надеемся только на себя и на что? – Никаноров улыбнулся и посмотрел на свою оперативную группу, – Ну, что там говорил по этому поводу наш любимый Пуаро? – подсказал он.
– На серые клеточки, товарищ майор, – радостно выкрикнул лейтенант.
– Точно! Поэтому трудимся, аки пчелки! Юлия вам в помощь! Но она, я думаю, будет разрабатывать личные взаимоотношения пострадавшей. Я правильно понял, госпожа Симонова?
– Да, у меня в планах пообщаться с родителями, соседями, ну и, конечно, с семьей Кузнецовых.
– С соседями я беседовал, – Маслов повернулся к Юле, – большинство были на работе, а старушки и домохозяйки, которые прибежали после происшествия, в подъезде чужих не видели. Натоптали только в квартире Наумовой, как будто стадо прошло. Ну, а что Уланов рассказал (это сантехник, который привез в больницу Викторию), все в деле есть…
– И все-таки, я пообщаюсь, ладно? – Юля улыбнулась, – Продублирую тебя. Не обидишься, Саш?
– Да нет, конечно! – Маслов пожал плечами, – А вдруг что выяснишь? Какие могут быть обиды!
– Ну и славненько, – Никаноров хлопнул себя по коленкам и встал, поправив пиджак и осмотрев личный состав, – за работу, ребята! И вот что еще, – он обратился к Гриценко, – ты, Юрий, больше с народом беседуй! Документы, конечно, проверять надо, но старайся по душам с теми же фермерами, с продавцами на рынке. Ты же знаешь, в нашем деле каждое слово важно! Выведывай, одним словом!
– Есть, товарищ майор!
– Ну все! Вперед, молодцы! – махнул рукой начальник.
После короткой планерки в новом коллективе, Юля отправилась на телевидение, надо бы еще встретиться с девчонками и определиться со съемкой. Открыв дверь в кабинет главного редактора, она увидела свою бывшую начальницу, та внимательно отсматривала очередную передачу. Порядок этот Ирина Викторовна завела с самого начала основания студии, приучив подчиненных относиться к своей работе добросовестно. Никаких «ляпов» и косноязычия в эфире не допускала. Только теперь, проработав несколько месяцев под началом другого руководителя, Юля еще больше стала уважать Суворову и ее метод работы.
– О, Юлия! Ну здравствуй! – главный редактор встала из-за стола и обняла гостью. – Рада тебя видеть!
– Здравствуй, Ирин! – девушка вспомнила, что Суворова терпеть не могла, когда к ней обращались: «Ир» и улыбнулась, – Я по поводу передачи.
– Значит, по делу ко мне зашла, – она жестом предложила сесть и, сама, вернувшись на свое место, открыла график съемок, – смотри, есть время завтра, – редактор показала пальцем в журнале.
– Отлично, но я сначала созвонюсь с руководителем и узнаю, в какое время сможет он.
– Ты, какое предприятие решила «окучить»?
– Филиал «Нефтегазмета». Дело в том, что я работаю на ведомственной телестудии этого акционерного общества и, чтоб вернуться не с пустыми руками из Советска, решила сделать тут репортаж для вашего эфира, а потом перепишу исходный материал для себя. Надеюсь, ты – не против моего хитроумного замысла?
– Молодец, смекалистая! – Суворова улыбнулась, – Журналист и должен быть таким! Волка ноги кормят, – усмехнулась она.
– Это точно, – смущенно ответила девушка.
– А что сделаешь сюжет про это предприятие – это очень кстати. Оно все-таки обеспечивает военный городок и весь район газом, поэтому – всегда актуально! «Наших» работничков не зашлешь к ним в степь! А у нас сейчас какой-то эфир вялотекущий, подготовка к празднику – сплошные совещания или детские утренники. Как я называю: «Поем и пляшем».
– Спасибо, Ирина, за понимание!
– Ну, расскажи, как ты там устроилась?
– Сначала было сложно. Новый коллектив, другие приоритеты и методы работы, – Юля вздохнула, вспомнив, как трудно было в действительности.
– Представляю, – понимающе кивнула Ирина Викторовна.
– Но постепенно все утряслось, и я привыкла, и ко мне присмотрелись, – гостья улыбнулась и добавила, – конечно, в Советске было проще, – она поднялась со своего места, готовая попрощаться.
– Ты правильно сделала, что решила переехать в областной центр! – Суворова махнула головой, – У тебя все получится! Ты – девушка толковая, ответственная, со своим стилем работы.
– Спасибо, Ирин! – уже из коридора ответила журналистка и прямиком направилась к своим подругам.
Распахнув настежь дверь родного кабинета, Юля увидела Анжелу и Аню и радостно направилась к ним, не заметив за своим бывшим столом «новенькую»:
– Стучаться надо, прежде чем входить, женщина! – услышала она надменное замечание и, обернувшись, заметила девушку лет двадцати трех с надутыми губками и амбициозным видом.
– Извините, – растерявшись, произнесла гостья и посмотрела на подруг, пожав плечами.
Зеленская выскочила из-за стола и обняла вошедшую:
– Лариса, это наша легендарная Симонова! Ей можно без стука сюда входить! – улыбнулась она и поставила свободный стул рядом со своим, предлагая сесть коллеге. Аня тоже подошла и, сдвинув брови, посмотрела на сделавшую замечание сотрудницу:
– Я что-то не поняла! Ты у нас тут самая главная что ли? – с вызовом спросила она.
– Я считаю, что в помещение редакции надо всем входить со стуком, – ничуть не смущаясь, ответила «новенькая», – мы тут работаем! По крайней мере, так делают воспитанные люди!
– Да ты еще только мечтала о телевидении, когда мы здесь вместе начинали и создавали эту студию! От мытья окон – до первых авторских программ и новостных сюжетов! – распаляясь, начала Сорокина.
Однако, Лариса, нисколько не смутившись, слишком спокойно и уверенно парировала:
– Мне уже надоело слушать россказни о ваших былых «подвигах»! Это напоминает ветеранов войны, которые свысока говорят молодым: «Да мы в ваши годы уже танки и самолеты подбивали!» Я не виновата, что когда вы мыли окна, я еще училась в школе, а потом в институте!
Аня только всплеснула руками и посмотрела на подруг.
– Вот так-то, Юлька! Проработала три месяца и уже – «звезда», – кивнув на молодую сотрудницу, усмехнулась Анжелика.
Лариса с шумом встала из-за стола, тряхнула шевелюрой и вышла, громко захлопнув дверь за собой.
– Воспитанная! – обняв коллег, прокомментировала Юля, и девушки одновременно прыснули от смеха.
Усевшись за стол Анжелы Зеленской, гостья спросила:
– Вы мне скажите, кто снимал семнадцатого апреля Вику Наумову? По моим данным в этот день у нее брали интервью!
– Я не снимала, – покачав головой, сообщила Анжела.
– Я – тоже! Думаю, надо в графике посмотреть, – встав, предложила Аня и направилась на выход, – сейчас узнаю!
Когда за девушкой захлопнулась дверь, Зеленская покачала головой и тихо сказала:
– А ты все-таки решила заняться частным сыском, да? Симонова – это не игрушки, это очень серьезно! Совершено хладнокровное убийство, ну куда ты лезешь, а? Ты ради кого и чего рискуешь? У нас что, без тебя уже не справляется уголовный розыск?
– Анжел, спасибо за беспокойство, но я не лезу на рожон. Да и не «нарыла» я еще ничего! – убежденно ответила Юля и, придвинувшись ближе, тихо спросила, – а что люди говорят по этому поводу?
– Люди говорят разное! – безнадежно махнув рукой и поняв, что все увещевания бесполезны, ответила Анжелика, – Одни считают, что Вика кому-то дорогу перешла, типа, принципиальная была. Говорят, были случаи, что она наказывала предпринимателей, если находились несоответствия санитарным нормам. Были у нее, конечно, недоброжелатели… Другие говорят, что неизвестно, кто теперь будет возглавлять районную Санитарную станцию. Наумова была честным и справедливым руководителем, с которой можно было по-человечески договориться. Еще слышала, что могли из-за денег ее убить…
– Каких денег? – искренне удивилась Юля.
– Ты что не знала? Ну, ты даешь! Подруга тоже! У Вики же бабка год назад умерла, дом ей оставила! Примерно, неделю назад она этот дом продала и собралась себе квартиру покупать… Ты, действительно, не знала? – еще раз переспросила Зеленская.
– Да, что бабушка где-то в селе умерла, теперь вспомнила. Вика с родителями ездила на похороны. А про дом, правда, не знала, – соображая, что появилась еще одна версия, проговорила «сыщица».
– Так! Слушайте! – зайдя в кабинет, начала Аня, – Наумову снимала Ольга! – и, махнув рукой в сторону стола отсутствующей коллеги, усмехнулась, – Только в ее кассетах черт ногу сломит!
– А когда она вернется на работу? – Юля с сожалением тоже посмотрела на стол, заваленный коробками.
– Вроде отпрашивалась на неделю, – подсчитывая в уме, подсказала Анжела,
– значит, через пять дней.
– Девчонки, Суворова мне поручила сделать два последних сюжета, которые Ольга не успела смонтировать! Я завтра с утра ими и займусь! Юль, – повернувшись к подруге, предложила Сорокина, – как найду эту съемку – сразу тебе позвоню!
– Спасибо, Анюта, подожду твоего отсмотра, а то целый день на это угрохаю, – усмехнулась гостья, – девчонки, а про любовный треугольник в городке ничего не говорят? – посмотрев внимательно на подруг, спросила она.
– Да Виктория свою связь с Кузнецовым не афишировала, – Аня пожала плечами, – ну, не Елена же ее станет убивать? Она после смерти дочери, по-моему, еще не пришла в себя…
– А почему? Может, как раз от отчаяния? – Юля специально высказала вслух дерзкое предположение, чтобы послушать мнение подруг. Перед смертью Вика сказала: «Он», значит убийца – мужчина, но «сыщица» хотела составить полную картину преступления и характеристики всех «действующих лиц» этой драмы, а всезнающие коллеги могли нечаянно подкинуть идею.
– Не выдумывай, дорогая! – усмехнулась Зеленская, – Ты что, Елену Васильевну не знаешь? Спокойный, интеллигентный человек… Она даже ни разу скандал не закатила, хотя другая бы, – Анжелка посмотрела по очереди на своих подруг и усмехнулась, – твоей Вике волосы бы все повыдергивала!
– Нет, Лена Кузнецова не могла убить, – Аня тоже закивала головой, – да и вообще, – продолжила корреспондентка, – если бы женщина решила убить, да еще и владелица ресторана, то она не с ножом бы кинулась на любовницу своего мужа, а яда подсыпала бы в тарелку…
– Да, точно, – Анжела посмотрела на подруг, – Анька права! Так было бы проще и незаметнее!
– А яд бы в аптеке купила? – с издевкой, спросила Юля.
– Ну, знаешь, – Сорокина обиженно посмотрела на подругу, – если человек решил убить, он найдет средства…
– Это точно, – поддакнула Анжелка и, посмотрев на часы, разочарованно сообщила, – у меня съемка через полчаса, надо выезжать! Симонова, – она взяла подругу за руку, – жду тебя вечером, поняла?
– Спасибо, я приду! – Юля улыбнулась и тоже засобиралась, – И мне пора по делам! Ой, чуть не забыла! Надо же позвонить в филиал «Нефтегазмета»! У вас справочник есть?
– Естественно! – улыбнулась Аня и вытащила из шкафчика потрепанную телефонную книгу, – Пользуйся, пока я добрая!
Юлия быстро нашла необходимую организацию и, сняв трубку с рабочего допотопного «пузатого» телефона, набрала номер секретаря предприятия. Та ответила сразу же:
– Как Вас представить?
– В шикарной шляпе с большими полями и на собственной яхте, – сострила журналистка.
– Как-как? – секретарша явно не поняла юмора, зато Аня и Анжелка закатились от смеха.
Сквозь хохот, Юля назвала себя, и ее соединили с директором, неким Константином Петровичем Самойловым. На сей раз, она серьезно объяснила задачу относительно предприятия и быстро договорилась о съемке (как, впрочем, она и планировала).
– Деловая, – по-доброму усмехнулась Анжелка, когда Юля положила трубку.
– Да это им, – снисходительно проговорила журналистка, имея в виду руководство филиала, – просто подарок! Живут в Богом забытом месте, а к ним приедут, снимут и засветят перед руководством головного предприятия!
– Где-где они живут? – Аня посмотрела на гостью и, прищурив глаза, шутливо заняла позу «руки в боки».
– Ну, ты, Симонова, бессовестная! – Зеленская тоже усмехнулась и, обращаясь к Сорокиной, иронично добавила, – Уехала отсюда без году неделя, а Советск для нее уже стал «Богом забытый»!
– Ладно, девчонки, не кипятитесь, – Юля засмеялась, – вы живете в военном городке, а они – в степи! Тут-то – цивилизация!
– Короче, Симонова выкрутилась как всегда, – уже держась за дверную ручку, подвела итог Анжелка и, попрощавшись, отправилась искать оператора.
– Ань, увидимся! А мне надо еще к Ирине Викторовне заскочить, чтобы записать на завтра съемку! – вздохнула Юля.
– А ты с Суворовой уже договорилась? Что, на завтра есть свободные камеры? – корреспондентка удивленно подняла бровь.
– Конечно, договорилась!
– Ну, ты, Симонова – электровеник! – засмеялась Аня, и подруги попрощались.