Спичечный коробок
Киев активно готовился к зиме. Бабье лето резко сменилось пасмурным небом и сильными порывами ветра. Последние ещё одетые деревья торопливо сбрасывали листья, а уже голые охотились на прохожих и выстреливали в них своими блестящими коричневыми каштанами. Пройдясь по улице Малевича, я свернул на Немецкую, пытаясь быстро добраться до метро «Олимпийская». Узрев красный сигнал светофора, машины медленно тянулись по маленькой улочке. Пробежав проезжую часть, я ступил на тротуар и замедлил шаг. Небольшой подъём, и моё внимание привлекла яркая вывеска. Глаза внимательно изучали красивый готический шрифт, который рекламировал мегапопулярную рок-звезду из Норвегии. Под рекламным щитом я заприметил маленькую, высохшую старушку в ситцевом платье. Её плечи покрывал пуховый платок. Одергивая его уголки, она что-то предлагала прохожим. В трясущихся руках, изуродованных страшным ревматизмом, старуха держала два коробка спичек.
«Прикурить что ли хочет? – подумал я и мысленно покрутил пальцем у виска. – Куда ж тебе, старая, курить в твоём-то возрасте?»
Неожиданно ветер усилился, его порывы раскачивали огромный рекламный щит с рок-звездой, но старушка и не думала уходить. Редкие прохожие быстрым шагом миновали угол, на котором стояла старая женщина. Я всё же решил подойти. Увидев, что я приближаюсь именно к ней, в уголках губ старухи затеплилась сдержанная улыбка. В её усталых глазах что-то как бы сверкнуло.
Приблизившись к ней на расстоянии шага, я рассмотрел, что старушка действительно держит в руках два коробка.
– Купите хотя бы один, – взглянула она на меня с надеждой, – хотя бы один, а?
– Купить коробок спичек? – моё тело напряглось, и ноги уже хотели сделать два шага назад.
– Да просто… понимаете… я – нищая… а просить милостыню стыдно… вот и решила что-то продать, чтобы не так… – её голос дрогнул, но, собравшись, она продолжила, – чтобы не так позорно было… понимаете? – её усталые карие глаза робко заглянули в мои.
– Уф-ф, – моя рука начала нервно шарить по карманам. Наткнувшись на хрустящую бумажку, я вытащил пятёрку, которой хватило бы лишь на буханку чёрного хлеба. Молча протянул старухе. Кивая трясущейся седой головой, она еле слышно прошептала «спасибо» и протянула мне коробок, на котором красовалось большое красное пламя.
– Спасибо… – я никак не мог выйти из ступора и медленно побрёл в сторону метро, постоянно оглядываясь туда, где стояла старуха, держа в руках последний коробок спичек.
Ветер усиливался, в минуту на деревьях не осталось ни листочка, все лежали на асфальте вперемешку с каштанами. А рекламный щит продолжал скрежетать, пугая старушку с коробком в руках, искалеченных ревматизмом.