СУД ЧЕСТИ
В четверг, канун отъезда в Ракиту, Винт находился в головном спортивном сооружении, где у него находился основной кабинет с личным секретарём. Перед обедом ему секретарь сказала, что технический персонал, требует его в школу настольного тенниса. Он поехал в школу. Там тренировались ветераны перед соревнованиями. Около них крутился Витя Стрелец с голым торсом в галифе и яловых сапогах. Он был излишне возбуждён и находился в нетрезвом состоянии.
– Сергеевич, – подошёл он к директору. – Ты посмотри, как все меня боятся? Никто со мной играть не хочет. Знают, что я их задеру.
– Витёк да ты пьяный, – сказал ему Винт, – посмотри, что у тебя за вид? Не забывай, что кроме ветеранов здесь дети находятся и женщин много работает. Одевайся и иди домой. Пьяным сюда ещё придёшь, будешь играть в цыганской лиге на стадионе.
– Ах, так, – разобиделся Витя и харкнул на пол, растерев плевок сапогом, – я не пьяный, я выпивши. Обмывали сегодня увольнение Афганца. Его с работы выгнали, и он уезжает, куда – то работать на Север. Валера принёс трёхлитровую банку самогону, и я стакан засадил. Сам знаешь, для меня это не доза. Я в деревне по восемь стаканов выпивал самогону, а потом на тракторе сено возил и поля пахал. Завтра в Раките я всем покажу, как мастера играют! Виват Витёк! – сжал он руку в кулак.
– Да ты Витя не только огнеборец и теннисист, оказывается, а ещё Микула Селянинович, – подковырнул пожарника директор. – Ты в деревне был хоть один раз? Ты её в глаза не видал. Тебя мама от своего подола до армии не отпускала и сейчас на привязи держит. …Витя, конечно, выдумывал, ни о каких больших дозах и говорить было нечего. Двести граммов водки сразу укладывало его в долгий и глубокий сон. А про деревню это была его неисполнимая мечта, вот он в пьяном виде и нёс деревенский бред.
…Директор выпроводил Стрельца из зала. На прощание Витя с матом высказался, что он думает о каждом ветеране и директоре. Технические сотрудницы и тренера были удивлены поведением Вити. В таком виде его никто и никогда не видал.
– Что с ним случилось? – спросила уборщица Зина, – он обычно и слова не скажет, а тут распетушился.
– Это состояние называется перебор, – сказал директор, – просто пить ему противопоказано. А вы мужики завтра с ним не разговаривайте. Отталкивать его от себя нельзя, поэтому я завтра займусь его воспитанием. И чтобы никто не смеялся, когда я его разуму буду учить.
– Давно пора его переделать, – раздался голос Полевых, – его Валера Хвастун до безобразия испортил в пожарной части. Мы все выпиваем, но пьяными сюда и носа не показываем. И вообще так себя не ведём.
Доктор был прав. Ветераны настольного тенниса, – это была большая и сплочённая семья и в зале их никто пьяными не видал. Даже в дальних поездках, куда бы, они не ездили, вели себя всегда достойно, хотя в гостинице позволяли себе расслабиться. А ездили они регулярно по всем городам Союза и России. На любых соревнованиях это была самая многочисленная команда. От своего города они привозили команду свыше двадцати человек. В Ракиту на этот раз записалось восемнадцать человек, включая и Витю. Эти соревнования совпали с днём рождения Гены Чулана, а это значит, что досуг на этих соревнованиях должен быть весёлым.
На следующий день ранним утром первым в школе появился Витя. Он сел в кресло, стоявшее в углу у стеклянных входных дверей. Позже подтянулись и другие ветераны. Они не поздоровались с Витей, делая вид, что не замечают его. Он сидел, спрятав голову в мохеровый шарф, ни с кем не разговаривал, изредка бросая на ветеранов молниеносные взгляды. Он понимал, что виновен, но чем провинился, не помнил. Совесть грызла его за неведомый содеянный им отвратительный поступок. Спросить у ветеранов о вчерашнем дне он не решался, боясь услышать нелицеприятную историю о себе. Вскоре приехал директор на автобусе. С ним была молодая мама Людмила Долматова. Она была воспитанницей директора и ехала, чтобы оказать помощь в судействе.
…Директор быстро забежал в зал и первым делом устремил свой взгляд на Стрельца, сидевшего с понурой головой, не поднимая ни на кого глаз. Увидав Винта, он преданно с извиняющим взглядом посмотрел на него и робко произнёс:
– Что Сергеевич, поехали?
– Сейчас поедем, можете усаживаться в автобус, а ты Стрельцов дистанцируйся от нас. Краснеть за тебя мы не будем. Вчера такого натворил, что ни в какие рамки не лезет, а сегодня гриву склонил от стыда. Садишься на последнее сиденье и к нам не подходишь. У тебя в дороге, есть пять часов, чтобы обдумать своё неадекватное поведение.
– Понял, – пробухтел Витя и первым бросился в автобус.
Присев на последнее сиденье он обозревал весь автобус и глупо улыбался, ища встречных взглядов с другими теннисистами. Но на него никто не смотрел. Все понимали его состояние, и тихо улыбаясь, обсуждали его странные выходки, которые он выкидывал на протяжении многих лет. Он стал областным ходячим анекдотом, так – как по складу ума, это был большой ребёнок с наивным мышлением. Его умоисступлённые игры на интерес с Афганцем порой превращались в настоящий театр. Тренировки во время их встреч откладывались и все переключались наблюдать за сражением пожарников. Они спорили за каждое разыгранное очко, чем вызывали смех у всего зала. Ставки у них были не маленькие, и проигрывать никто не желал. Болельщики им посылали сатирические реплики. Особенно силён был в этом Володя Полевых или Доктор, как его прозвал Винт. Он никогда не упускал возможность задеть своим оригинальным язычком двух рыцарей теннисного стола. В трезвом виде Витя сносил все шутки. Н если ему, хоть капля в рот попадала, он не контролировал себя. В горячке, мог сотворить нелепые вещи, о которых ему в трезвом виде приходилось переживать месяцами. Такое случалось с ним и на работе. Афганец однажды ночью на дежурстве упрекнул его в трусости. Витя чтобы доказать свою смелость и показать спортивную подготовку залез на трубу котельной, находившуюся рядом с пожарной частью. Когда Витя добрался до верха, он значительно протрезвел и, посмотрев вниз, ужаснулся. Спускаться было страшновато. Он вцепился обеими руками в перила и начал кричать, что назад спускаться не будет. На помощь для страховки ему послали пожарника, который ещё был опытным спелеологом. Два часа потребовалось, чтобы снять Витю с трубы. После этого случая Витю оставили в покое на работе и старались впредь больше не задевать подобным юмором. Даже Доктор его главный критик никогда не вступал с пьяным Витей в разговоры, а только отмахивался от него рукой. А сейчас Стрелец подавленно смотрел в окно автобуса, чувствуя за собой вину. В таком состоянии он являлся дичью хорошим кормом для Доктора. И Витя в данный момент был согласен на любой юмор в свой адрес, чтобы он вместе со всеми посмеялся над собой и как то сблизился с ветеранами.
И тут на выручку пришёл Доктор. Он повернулся в сторону Витька и многозначительно спросил:
– Виктор Иванович, как вы думаете, чем известен аист?
– Знамо дело, детей таскает, – ответил Витя, – обрадовавшись, что нашёлся человек, который обратил на него внимание.
– Не правильный ответ Виктор Иванович, – возразил Доктор, – аист не детей таскает, а лягушек глотает. А насчёт детей, это сказки для маленьких детей и для балбесов как ты. Мы сейчас обсуждаем, чем тебя кормить будем. Ты, как всегда, с собой не взял ни денег ни продуктов. А жить там три дня будем. Придётся тебе там лунку в пруду долбить и лягушек ловить, и кушать их. Домой приедешь с узкими глазами как у китайца. Бросишься от скуки и голода к Марусе в объятия, а у тебя в животе КВА! КВА! А она тебя своим клювиком тебя чмок, чмок и начнёт тебя откармливать.
– Не беспокойся за меня, – надулся Витёк, – голодным не останусь, – и он потряс своей сумкой.
– Ясно дело не останешься, – засмеялся Доктор и подсел к Вите. – Знаешь, что гостеприимные хозяева соревнований всех нас на полный пансион поставят. А ещё когда мы все уснём, ты по простоте душевной прикончишь всю нашу колбасу и сало. А нам после слюной давись. Нет Витёк, на этот раз мы тебя поселим в двухместный номер с непьющим Сергеем Сергеевичем. Он будет приходить питаться к нам в коммуну, а ты будешь ходить или в буфет, или в заводскую столовую.
– А у меня своё сало есть, – похлопал Витя по спортивной сумке.
– В прошлом году у тебя тоже своё сало было, но ты, однако наше поел, а своё домой назад привёз. Мало того к каждому из нас приставал, чтобы мы тебе кофе купили в буфете, – не отставал от него Доктор.
– Оставь его в покое Володя? – прервал их диалог Винт и, повернувшись лицом в сторону Витька, сказал: – А ты Стрельцов серьёзней должен относиться к поездкам. Прошли те времена, когда спортсменам давали талоны на питание. Мы ветераны все ездим за свой счёт. Хорошо я автобус выбил в одну сторону и размещение с питанием бесплатное. Но бесплатно будут кормить только завтра. И за это им спасибо! Если бы не радушное гостеприимство местных властей, – организаторов турнира, многие из нас бы остались дома.
– А что назад на рейсовом автобусе поедем? – громко спросил обескураженный Стрелец у водителя.
– Я только в одну сторону везу вас, – ответил он. – Доставлю до места и сразу на разворот.
– Собака у меня нет денег на обратный проезд, – с досадой выругался Витя.
– По удостоверению своему проедешь, – подсказал ему Гена Чулан, – тебе не впервые на халяву кататься в комфортабельном автобусе.
– Это как повезёт, не каждый водитель может взять к себе на борт, – озабоченно произнёс Витя. – Если транзит с Украины пойдёт, хохлы меня возьмут. А наши русские тщательно проверяют удостоверение. Посмотрят, что я пожарник, ни за что не посадят!
– Так вот он зачем сало постоянно оставляет к концу соревнований, – сказал саксофонист Олег Козырин, – он его использует, как плату за проезд на Запорожском и Донецком автобусе. Вы вспомните мужики, он с нами ни разу не возвращался.
И это было правдой, Витя после соревнований ежегодно исчезал как фантом.
– У тех водителей своего сала полно, – сказал Витя. – В прошлом году они меня угощали им, а ещё кофеем поили.
– Не расстраивайся ты так Витя, – сказал Коля Шаламов, – за бабки тебя любой довезёт.
– А где их взять эти бабки? – пробормотал Витя. – Если только конверт с деньгами выиграю в Раките.
– Но, но, Виктор, ты я вижу уже задумал, на пьедестал взгромоздиться, – вновь зацепил его Доктор. – Ты давай на пути следования прекращай к нашим шеям подбираться? За горло можешь брать своего друга Афганца. А то мы сейчас до Белгорода доедем и домой вернёмся. Совсем запугал нас! Контрактуру незаконно применяешь в транспорте, – размахивал руками Доктор – Ты забыл, как в прошлом году Шавелов с Сергеевичем всех обыграли. А ты вообще тридцать пятым был. Ты прекращай, давай такие шуточки?
– Шавелов и Сергеевич, мне не соперники, они в другом возрасте играют, – заявил смело Стрелец. – А тебе Доктор я скажу, что к победе нужно готовиться в дороге. Конкурентов подготавливаю к поражению в автобусе. А в игре мастерством я задавлю всех вместе с тобой, такова моя секретная тактика. Я её выработал несколько лет назад, – изобразил он грозное лицо, на которое без смеха не взглянешь. Доктор сделал испуганные глаза, и как ужаленный отскочил от Стрельца к креслу водителя:
– Водитель немедленно остановите автобус? – крикнул Доктор, прижав свою сумку к груди, и бросился на выход к двери.
Водитель, не поняв юмора, остановился около обочины, спросил у Доктора:
– Что плохо стало?
– Ужасно плохо, – вполне серьёзно сказал Доктор, увидав впереди стоящий туалет на дороге. – Скажите, сколько километров мы отъехали от дома?
– Сто сорок, скоро будем на месте, – ответил он.
– Я дальше не поеду, – не переставал чудить Доктор. – Возвращаюсь пешком домой. Ехать дальше бессмысленно, в нашем автобусе едет Виктор Барна – семикратный Чемпион мира, который замахнулся на весь пьедестал. Нам он ни одной ступени не оставит.
– Какая у него может быть тактика, – улыбнулась Людмила Долматова, имеющая не только смазливое лицо, но и приятный голос. – Дядя Витя за свою жизнь кроме Ракиты нигде не был. И два раза только до финала доходил. Он сам мне на той неделе признался. Вы шутки его воспринимаете не правильно.
…Все поняли, что Доктор автобус остановил, для того, чтобы народ вышел покурить и оправиться. Перекурив, они поехали дальше. Незаметно за разговорами они подъехали к посёлку Ракита. Ежегодно их селили в живописном месте среди поля, где росло несколько елей около памятника Ленину и озера кишащего лягушками. Это была уютная очень вместительная гостиница, где все удобства находились на улице. Женщин и всем кому за шестьдесят селили в гостинице завода запорной арматуры, с сауной и хорошими туалетами.
– Опять нас в село загнали, – шутливо заявил Доктор одному из организаторов соревнований Мише Скрипке. – Я завтра утром по нужде пойду, и с моей белоснежной попкой познакомится весь посёлок. Посмотри Миша, ваша Ракита стоит в двадцати метрах над уровнем нашей гостиницы?
Поняв, что Доктор шутит, Миша сказал всем:
– Вы уже привыкли здесь, а заводскую гостиницу в этот раз заняли спортсмены из дальних областей и Украины. Чего обижаться? Вы свои, а гостей прибывших издалека надо встречать с полным комфортом. Сами должны понимать, как дальняя дорога выматывает? А вам и здесь неплохо будет. С вами здесь будет наша Белгородская, Воронежская, Липецкая и Брянская области. Только просьба одна есть. Тут временно проживает прокурор с семьёй. Постарайтесь особо не шуметь?
Директор взял четыре рядом стоящих номера, один из которых был восьмиместный номер. Несколько лет назад Доктор дал ему соответствующее название «Коммуна Оскола». Весь провиант сложили в Коммуне. Накрыли там стол с батареей пива и других напитков. Все изобилия продуктов и спиртное каждый захватил из дома, так, как знали, что предстоит в день приезда отмечать день рождения Гены Чулана.
– Все собрались? – спросил директор, усаживаясь за стол.
– Людмилы твоей нет, – вспомнил про студентку Толик Долматов, её однофамилец.
– Она здесь не нужна, – сказал директор, – теперь она подчиняется полностью главной судейской коллегии. О ней там позаботятся! Я вас уверяю! А сейчас давайте перед парадом немного подкрепимся, но спиртного только сто грамм, так, как каждому придётся сегодня сыграть по две встречи. А остальные баталии, будут завтра и в воскресение.
– Вити Стрельца нет, – сказал Гриша Шавелов, один из сильнейших игроков и бессменный тост мен всех застолий.
– Не нужен он здесь, – в один голос воспротивилось большинство ветеранов, – от него одни только неприятности.
– Вы не правильно мыслите мужики, – высказался Доктор, – а где гарантия, что нам пива ночью не захочется? А кто за ним пойдёт? Молчите? А Витя на ногу скорый, как Валера Борзов. Выпить пивка за чужой счёт ему во вред никак не идёт.
Директор встал, чтобы позвать, Витька, и прямо за дверью нос к носу столкнулся с ним. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь зайти в номер. В руках он держал банку консервов и кусок сала.
– Что ты подслушиваешь? – заходи и садись, – строго сказал директор.
Витя зашёл в номер, принося с собой не только сала с консервами, но и свою фирменную глуповато виноватую улыбку. Эта улыбка являлась у него ритуалом.
Он выдвинул стул, и смело уселся за стол, положив перед собой принесённый харч.
– Ты куда сел? – грозно посмотрел на пожарника Винт, – бери свой стул и на середину комнаты садись. Это будет для тебя скамья подсудимых. Сейчас конвой по бокам поставлю, чтобы ты не сбежал из зала суда. Я председатель суда, а это суд присяжных, обвёл он всех присутствующих в номере. А тебе даётся право выбрать себе адвоката. Прокурора я сам назначу.
Витя всю дорогу ехал и переживал, что такого он мог натворить, что с ним никто не разговаривает? Поэтому процедуру суда он принял за чистую монету. Он сел посередине номера и с сумрачным видом стал дожидаться своей дальнейшей участи. Гришу Шавелова с лицом горца и рассудительной речью он нанял себе в адвокаты, надеясь, что ветераны, уважая Гришу, примут его сторону защиты. Прокурором был назначен Доктор.
– И так уважаемый суд присяжных, – начал директор, – мы здесь собрались на святой земле, где наши отцы и деды проливали кровь в борьбе с фашистскими оккупантами, чтобы завтра своим участием в Международном турнире почтить их память. И сейчас я предлагаю геройски погибших защитников отечества помянуть фронтовыми ста граммами водки. Все встали после речи директора и выпили. Один Витя сидел посредине номера, опустив голову, как нашкодивший школьник.
– Любые соревнования, для нас это большой праздник, – продолжал после ста грамм директор. – И мы все благодарны организаторам этого турнира, которые организовали такой яркий турнир. Мы им благодарны за их человеческую заботу о ветеранах, не только нашей области, но и других регионов. Но, к сожалению, наш праздник, какой раз омрачает член ветеранского движения Стрельцов Виктор Иванович. Совершённый им вчера недостойный поступок, требует серьёзного обсуждения на нашем судебном процессе. И суровость наказания должна быть неизбежной, я так считаю. Разрешите мне зачитать докладную записку сотрудницы младшего обслуживающего персонала Логиновой Зинаиды Тимофеевны. Директор открыл перед собой папку и достал оттуда техническую заявку на спортсменов. – Прошу обратить внимание, что у Виктора Ивановича это уже рецидив, и прошу суд присяжных сделать скрупулёзный анализ хулиганским действиям подсудимого порочащее почётное звание спортсмена – ветерана и вынести ему заслуживающий вердикт. Итак, минуту внимания?
Винт начал зачитывать мнимую докладную, бросая короткие взгляды на понурившего голову Витька:
– Директору Управления спортивных сооружений Винт С. С. от Логиновой З. Т.
Докладная.
Довожу до вашего сведения, что сегодня 23 января, школу настольного тенниса посетил, пожарник Стрельцов В. И. Он был в нетрезвом состоянии. Раздевшись до пояса, в грязных сапогах он ходил по залу. На мои замечания реагировать не хотел, в ответ плевал на пол и матерился. Когда я принялась писать на него докладную, он вырвал у меня лист и пригрозил, путём насилия совершить над моим телом половой акт в неклассической позе. Это он бесстыжая морда мне старой бабке заявляет так? Прошу разобрать его поведение, а результаты вместе с моей докладной передать в органы МВД и главному пожарнику?
И в конце подпись, Логинова, – закончил «зачитывать» Винт.
Витя дослушал до конца «докладную», взялся за голову и заголосил:
– Присяжные, братья не дайте погибнуть? Меня сразу с работы уволят за это. Помилуйте ради бога? Я искуплю свою вину. В рот больше спиртного не возьму. Ведь вы все знаете, что я пью раз в год и то по високосному календарю.
– Ты вчера подсудимый на весь зал кричал, что выпивал по восемь стаканов в деревне, а потом сено на тракторе возил, – упрекнул его прокурор.
– Вы что братцы, какая самогонка. У меня и деревни нет, и трактор не знаю, как заводить. Вы разыгрываете меня что – ли?
– Мы тебе не братцы, а суд присяжных, – заорали на него все хором, так, как этот факт имел место. Витя сразу втянул свою голову в плечи и замолчал, поняв, что вчера действительно он наломал дров немало в спортивном зале.
– Вероятно, я так шутил, – оправдывался Витёк, – трактор я на самом деле не знаю, а восьмёрка моя любимая цифра. – Подсудимый, не перебивайте суд иначе я вас оштрафую, – пригрозил председательствующий, – вам дадут последнее слово.
– Ничего себе шутки нашёл, – возмутился прокурор, – с пожилой уборщицы хотел сотворить незнамо, какую – то кама сутру. Точно это рецидив, – прошу суд принять это к сведению.
– Друзья – привстал Витя со стула. Но его тут же усадил судья.
– Я говорю только о проверенных фактах, – продолжил прокурор, – о тех которые массам известны. Стрельцов весной в прошлом году вместе со своей женой Марусей на даче чуть голову не отрубили Коровину. Хорошо Чулан со своей реакцией и геройскими действиями помог нейтрализовать вашу преступно – агрессивную чету.
– Вот этот факт суду неизвестен, – сказал судья, – прошу прокурора подробней изложить суть дела. Почему эта преступная семья из уважаемого нами Коровина хотела сделать Емельяна Пугачёва?
Витя сидел, положив руки на колени ни жив ни мёртв.
– Прошу по данному делу допросить потерпевшего Коровина? – поднял прокурор с места Витю Коровина.
Из – за стола поднялся Коровин, неувядающий мужчина – юморист, который был старше пожарника лет на десять. По своему юмору он уступал только Доктору.
– Правда для меня это святыня, – проложил он ладонь к бутылке водки. – Дело было второго мая, – начал излагать Коровин жуткую историю: – Мы были на тренировке в школе настольного тенниса втроём, я пожарник и Чулан. Подсудимый в пылу азарта проиграл мне свою беременную жену. Он хотел тоже всё это подвести к шутливому фарсу. Но какие тут могут быть шутки, когда пот лился рекой, и эмоции били, как ливень по зонту. Мне конечно ни за какой каравай его Маруся не нужна, к тому же с икрой. – Прошу прощения у суда за не совсем этичную реплику? – Потом за подсудимым пришла супруга. А мы договорились, что после тренировки пойдём ко мне на дачу пиво пить. Маруся тоже за нами увязалась. Мы к пиву естественно взяли пару пузырей водки. Когда выпили водочки, мы с подсудимым зашли за домик, чтобы без свидетелей обговорить его проигрыш. Сколько пива он может предложить за свою жену. Я ему говорю Витя, покупай ящик пива, и мы с тобой разбежимся по своим углам. А он начал брыкаться, и больше двух бутылок за неё давать не хотел. Ну, мы с ним слово за слово и он мне втетерил в отсек, где у многих мужиков рога растут. Я ему конечно тоже репу начистил до крови. Схватил его за шкирку и потащил к баку с водой, чтобы обмыть. Люк открыл, голову засунул и держу её там. Тут из домика вышли Чулан с Марусей. Она увидала, что я Витю окунаю в воду, наверное, подумала, что топлю его. А я всего на всего лицо Стрельца в порядок приводил. Она бросилась к нему на помощь. А голова у Вити из люка обратно не выходит, видно распухла после того, как я ему по тыкве надавал. Втроём мы кое – как вытащили его голову. Она как увидала, что у её благоверного нос с ухом распухли, и гематома под глазом проявилась. Хватает меня за волосы и головой в ту же дырку давай тыкать, откуда Витька вытащили, и говорит своему супругу, «Неси топор, он на крыльце дома лежит», а Витя с радостью и побежал. Хорошо Чулан его остановил, бросил ему в лицо грязную тряпку с порога. В глаза Стрельцу видно сор попал от тряпки. Пока он глаза потирал, Чулан подбежал к ней и говорит, – отпусти Витька, но не Стрельца, а Коровина, не то сейчас по пузу заеду так и родишь здесь на грядках. Ты с сегодняшнего дня жена Витька, но не Стрельца, а Коровина. Твой пожарник тебя в теннис ему проиграл два часа назад. Она от такой новости свалилась в кучу перегноя. Правда, он у меня под плёнкой был. Она глаза выпучила и спрашивает: «Как проиграл?» Я в это время высвободился из бака. Говорю ей, ты Маруся мне не нужна. Я с твоим ненаглядным мужем договаривался за домиком, что бы он за тебя купил нам с Чуланом ящик пива. А он больше двух бутылок не даёт, говорит за такую гадюку и этого много будет. Она тогда подобрала на земле кусок шланга и отходила, Витька за милую душу. А нам дала денег на пиво, и ушла одна домой, оставив Стрельца с нами.
– Подсудимый, правду прокурор и потерпевший Коровин изложили майские события? – спросил судья.
– Подтверждаю, но за топором я побежал, чтобы попугать его. А голову рубить своему тёзке я бы никогда не стал. Мы же с Виктором в тот же день, когда Маруся ушла, разрешили инцидент и даже обнимались потом. И напрасно прокурор тот случай вынес на суд ветеранов. Я у него прощения тогда весь день вымаливал. И Марина поняла, что это была шутка с моей стороны и безоговорочно простила меня.
Витя свою речь сопровождал такой смешной жестикуляцией рук и мимикой лица, что все, кто находился в номере, чуть со стульев не попадали. Но сдержались, с трудом удерживая смех. Когда Витя дал пояснения по майскому случаю Коровин обратился к Стрельцу:
– Тебе Витя прощения попросить, как в огонь пописать. А надо мной в тот день серьёзная угроза нависла, быть обезглавленным. Если бы не деньги твоей жены, то со мной мог бы произойти сильный стресс, который возможно привёл бы меня к вечной нетрудоспособности.
Витя никак не мог понять, что Коровин чудит, и что весь суд это нравоучительный театр юмора. Атмосфера в номере стояла взрывоопасная, мог произойти оглушительный смех. Это заметил директор. Витя с горя мог в морозный вечер уйти из гостиницы раздетым и заплутать в поле. А такой исход суда не входил в планы директора. Он хотел лишь одного, чтобы Витя этот суд воспринял как реальность. Директор встал, взял в руки пустую бутылку и вилкой постучал по ней. – Товарищи ветераны, призываю всех к порядку? Прошу соблюдать тишину? – слово имеет сторона защиты Григорий Шавелов.
– Я буду краток, – встал Григорий со стула. – Учитывая мужественную профессию моего подзащитного связанную с риском для жизни, прошу уважаемый суд отнести это как к немаловажному факту. Подсудимый Стрельцов в четверг, находясь в изрядном подпитии, несомненно, совершил недопустимый поступок, порочащий почётное звание ветерана спорта. Прошу так же суд учесть, что прежде чем переступить порог теннисной школы он принимал ночью активное участие в двух серьёзных пожарах. Учитывая смягчающие обстоятельства моего подзащитного, прошу приговорить Виктора Ивановича в кругу ветеранов к употреблению стакана водки за здоровье всеми нами уважаемого Геннадия Ивановича. А дело, связанное с майскими событиями прошлого года прошу закрыть по истечению срока давности.
Конец ознакомительного фрагмента.