Вы здесь

Последняя роль. 5 (Ф. Е. Незнанский)

5

Проснувшись рано утром, Турецкий сходил на кухню и выпил рюмку ледяной водки, закусив ее вчерашним салатом, который, постояв ночь в холодильнике, стал в десять раз вкуснее. Если и было похмелье, то после рюмки водки его как рукой сняло.

Александр Борисович выкурил сигарету, вмял окурок в пепельницу и вернулся в спальню. Некоторое время он стоял перед кроватью, глядя на спящую жену и улыбаясь. Всё-таки Ирка обалденно красивая женщина, подумал он. И как она со мной живет, с таким ослом? Могла бы найти себе какого-нибудь олигарха… Они нынче любят умных да красивых. Глупые куклы с ногами от ушей их уже не устраивают. Внезапно в голову Турецкому пришли стихи. Он присел на край кровати и тихо зашептал.

Твои глаза – как чистые озера,

Где крохотные камушки на дне,

Где водорослей тонкие узоры,

Где сам я отражаюсь в глубине…

Ирина улыбнулась во сне.

– Ты моя лапа, – прошептал Турецкий, наклонился и осторожно, чтобы не разбудить, поцеловал жену в щеку.

Затем примостился рядом и, сладко зевнув, тут же уснул.

Проснулся он спустя три часа. Ирины рядом не было, но из комнаты раздавался ее негромкий голос – она с кем-то беседовала по телефону.

Александр Борисович лежал в постели и, весело щурясь, поглядывал в окно. Настроение был отличное. Он знал, что сейчас встанет, пройдет на кухню, достанет из холодильника пару вазочек с салатами, графин с недопитой водкой, огурчики и… При мысли об этом «и» на душе у бывшего «важняка» стало тепло и уютно.

Ирина в гостиной положила трубку. Послышались ее легкие шаги, дверь распахнулась и она вошла в спальню.

– А, ты уже проснулся. Как самочувствие в первый день нового года?

– Лучше, чем в последний день старого. А ну-ка, иди сюда! – Турецкий хлопнул ладонью по постели.

Ирина села на кровать, наклонилась и поцеловала мужа в губы. Лицо ее, однако, выглядело встревоженным.

«Плохие новости», – понял Александр Борисович и почувствовал, как отличное настроение куда-то улетучивается. Ни дня без плохих новостей. Когда же это кончится!

– Ир, кто звонил? – тихо спросил Турецкий.

– Алина. Моя троюродная сестра из Астрахани.

– Это которая? Такая двухметровая дылда с рыжими волосами?

Ира покачала головой:

– Нет. Невысокая, черненькая. У нее отец татарин.

– А, помню, помню. Зажигательная дамочка. И чего она хотела? Уж не в гости ли решила пожаловать? Если так, то я согласен. Завсегда рад хорошенькой женщине.

– Сань, прекрати юродствовать.

– Оп-па. – Александр Борисович нахмурился. – Кажется, я не «догнал» ситуацию, как говорит наша дочь. Что случилось?

– У Алины маленький сын – Марат.

– Да-да, я помню, – кивнул Турецкий. – Маратик. Славный мальчуган. С ним что-то случилось?

– Случилось, Сань. Он попал под машину. Множественные повреждения внутренних органов. Нужна операция.

Турецкий взлохматил пятерней волосы.

– Н-да, дела. Мы можем чем-то помочь?

Ирина пересела на диван и задумчиво сложила руки на груди.

– Ир, так чем мы можем помочь? – повторил вопрос Турецкий.

Ирина вздохнула:

– Боюсь, что почти ничем. Операция очень дорогостоящая. Нужно отвезти мальчика в Германию. Мужа у Алины, как ты помнишь, нет. Родители ее далеко не миллионеры, даже наоборот. Живет в заводском общежитии. В общем, деньги взять неоткуда.

– Так надо обратиться с призывом к каким-нибудь спонсорам. Дать объявление в Интернете и так далее.

– Уже давала.

– Ну и?

– Собрала только четверть суммы.

– Значит, надо еще раз бросить клич.

– Она готова, но времени уже нет. Через пять дней Марата нужно везти в клинику. Иначе всё.

Александр Борисович задумался.

– Черт, и мы с тобой нынче не при деньгах. Нинке за семестр не заплатили. И за ремонт машины я еще не расплатился. Сколько хоть нужно-то?

– Вместе с реабилитационным курсом тридцать тысяч долларов.

Турецкий присвистнул.

– Ого!

– Вот тебе и ого. Жалко мальчишку. Очень способный парень. С четырех лет на пианино играет. Сейчас в музыкальной школе для одаренных детей по классу композиции учится.

– Сколько ему сейчас?

– Как Ваське. Десять. – Ирина страдальчески сжала пальцы. – Черт, и ведь ничем нельзя помочь.

Александр Борисович помолчал.

– Да, сумма большая, – выдал он, наконец. Протянул руку и погладил жену по плечу. – Ну, зая, не расстраивайся ты так. Я попробую что-нибудь придумать. У меня много знакомств, ты же знаешь.

– Не думаю, что твои знакомства тут помогут, – грустно сказала Ирина. – Никто не захочет отстегнуть с барского плеча тридцать тысяч. Это ведь не вложение денег, а акт милосердия. На это мало кто способен.

– У меня есть пара толстосумов, которые…

– Саш, кончай, а! – Ирина поднялась.

Она была очень расстроена. Турецкий поскреб в затылке. Затем протянулся за сигаретами и пошарил, не глядя по тумбочке. Пальцы его наткнулись на маленький картонный прямоугольник. Турецкий машинально поднес его к лицу и прочел:

Вячеслав Иванович Прокофьев

Менеджер

Фирма «Ваш праздник»

– Эт-то еще кто? – растерянно проговорил Александр Борисович и вдруг вспомнил. – А, старый знакомый…

– Ты это о ком? – спросила Ирина без всякого любопытства.

– Да встретил вчера одного знакомого в баре…

– В баре?

– Ну да. Заскочил на минутку выпить бокал пива и… Постой… – Турецкий приподнялся на локте. В ушах у него зазвучал голос Прокофьева, зазвучал отчетливо и внятно:

«Александр Борисович, кажется, у меня есть для вас работа. Клиент не я, клиент мой отец. Дело у него конфиденциальное, и он сам переговорит с вами о нем. Кстати, насколько я знаю, он готов щедро заплатить. По-настоящему щедро».

– Он готов щедро заплатить, – пробормотал Турецкий.

– Что? – не поняла Ирина, с легким удивлением посмотрев на мужа. – Кто готов заплатить?

– Гм… – Александр Борисович задумчиво потер нос. – Что ж, посмотрим, насколько ты щедр, приятель.

– Саш, ты о ком говоришь-то?

– Да о вчерашнем знакомом из бара. Я совсем забыл, а он ведь предлагал мне работу.

– Что за работа? – насторожилась Ирина.

Турецкий пожал плечами:

– Понятия не имею. Я был не в настроении с ним разговаривать. Да и ему некогда. Всё-таки новогодний вечер…

Ирина посмотрела на визитную карточку, которую Александр Борисович все еще вертел в пальцах.

– Это его визитка?

– Угу. Надо бы позвонить.

– Но ведь у вас уже есть работа. Ты вчера рассказывал. Какой-то Митрохин…

– Ну, с «делом Митрохина» мы покончим сегодня вечером, – усмехнулся Турецкий. И подумал: «Если, конечно, его не прикончат раньше».

– А потом? – спросила Ирина.

Александр Борисович дернул уголком губ:

– Да в том-то и дело… Как в финале Гамлета». «Дальше – тишина». Так, мелочевка всякая, ничего серьезного и денежного. – Он снова взглянул на визитную карточку. – А вот господину Прокофьеву я позвоню.

– Он богат?

Турецкий покачал головой:

– Вряд ли. Если только не подпольный миллионер. Но он что-то говорил про своего отца. И я сейчас припоминаю… – Турецкий наморщил лоб. – Да, помню. Отлично помню! Его отец приходил тогда ко мне. Пытался всучить взятку.

– Ты взял? – насмешливо осведомилась Ирина.

– А как же! Я ведь не дурак отказываться от денег!

– Куда же ты их подевал?

– Как всегда, потратил на казино и дорогих проституток.

Ирина улыбнулась.

– Ну, на это не грех и потратить. Один раз живем!

Они переглянулись и рассмеялись.

– А если серьезно, Сань, что это за человек?

– Ты об отце?

Ирина кивнула:

– Угу.

– Да мутный какой-то господин. Насколько я помню, у него было что-то вроде казино… Где-то в провинции. Или игорный зал… Или еще что-то в этом роде.

– Если так, то деньги у него водятся. – Ирина взяла с тумбочки телефонную трубку и протянула ее мужу. – Турецкий, звони немедленно.

– Что, даже кофе не попью? – с напускным недовольством спросил Александр Борисович.

– Позвони, а потом попьем вместе. Если договоришься о встрече, я тебе разрешу выпить не только кофе, но и рюмку водки.

– Водки? – шутливо воскликнул Турецкий. – Ты что, серьезно?

– Вполне, – в тон ему ответила Ирина. – Видишь, на какие жертвы я готова пойти ради Алины и ее сынишки!

При упоминании о больном мальчике Ирина опять приуныла.

– Ладно, зая, не грусти заранее. – Александр Борисович взял телефон и поцеловал теплую ладонь жены. – Прорвемся!

Жена внимательно на него посмотрела и улыбнулась.

– Ты знаешь, Сань, когда ты так говоришь, я ничего не боюсь. Ладно, пойду сделаю тебе кофе.

Ирина чмокнула мужа в нос и ушла на кухню. Турецкий подождал, пока за ней закроется дверь и набрал номер, указанный в визитке.

– Слушаю вас, – почти тотчас же отозвался на том конце мужской голос.

– Я говорю с Вячеславом Ивановичем Прокофьевым?

– Да, Александр Борисович, это я. Как хорошо, что вы позвонили…

* * *

Ирина поставила турку на плитку и присела на табурет. Лицо у нее было грустным, по краям рта проступили две тонкие морщинки. В памяти у нее возникло веселое лицо маленького Маратика. Мальчишка, в самом деле, был очень смышленый. В последний раз Ирина видела его года четыре назад. Тогда у них состоялся очень серьезный и очень взрослый разговор.

– Тетя Ира, а почему у вас нет сынишки? – спросил мальчуган.

– У нас с дядь Сашей есть дочка, – улыбнулась в ответ Ирина.

– А у моей мамы есть и сынишка и дочка!

– Да, я знаю.

Тогда, вертясь на коленках у Ирины, мальчишка выдал фразу, которая на всю жизнь засела у нее в памяти.

– Теть Ира, если я умру, у мамы останется Гузель!

Ирина улыбнулась.

– Ты будешь жить долго и счастливо. И доживешь до самой старости! Будешь седым-седым дедушкой!

Мальчик улыбнулся в ответ и произнес – задумчивым, странным и совсем не детским голосом:

– Может быть, и буду. А может быть, и нет. Мне приснилось, будто я умер, и мама плачет. И тогда я подумал, что это хорошо, что у мамы есть еще и дочка. Вам тоже надо родить еще одного ребеночка!

– Хорошо, убедил. Я обязательно рожу второго ребеночка. А ты взамен перестань думать о всяких глупостях, хорошо?

– Хорошо, – кивнул малыш.

Кофейная пена с шипением выплеснулась на конфорку. Ирина быстро переставила турку на стол, снова опустилась на табурет и горько разрыдалась.