Глава 6. И снова боль
Первую половину субботы я провела дома, пытаясь разобрать свои вещи в шкафу. Я посейчас еще не могу толком разложить все свои вещи после возвращения из Англии. Хотя уже прошло полтора месяца с приезда. У меня безумное количество одежды, обуви, нижнего белья и сумок. Раньше я очень любила опустошать папину кредитку. Безусловно, в Европе есть, что купить, и я этим активно пользовалась. Но сейчас я стараюсь жить в соответствии со своими доходами, и использование папиной кредитки сводится до минимума.
За последний год я очень изменилась. Знаете, когда в одночасье ты теряешь самого близкого человека, деньги и дом, который очень любила, все это очень способствует изменениям в характере. Как только я вернулась из Англии, сразу же вышла на работу. Папа хотел отправить меня куда-нибудь отдыхать до того как я приступлю к работе, но я категорически отказалась. Не хочу больше быть такой эгоисткой и потребителем как раньше! Когда заработаю сама на отдых, тогда и поеду.
В выходные я обычно встречаюсь с Викой и нашими друзьями, и несколько раз в неделю у меня фитнес. Вот такой расклад. Перекладывание вещей в шкафу надоело мне очень быстро, и я отправилась в фитнес клуб.
После спорта я сразу вернулась домой. На этих выходных я ни с кем из друзей не договаривалась о встрече. Вика уехала отдыхать, так что вечер субботы придется провести дома, но это меня, совершенно не расстраивает. Странно, было уже восемь вечера, а папы еще нет дома, и он не звонил. Мы с отцом очень дружны, но не надоедаем друг другу бесконечными звонками и расспросами. Иногда, мне кажется, что мы с ним настолько близки, что способны говорить друг с другом без лишних слов, понимая друг друга одним взглядом.
Я прошла на кухню и, облокотившись о стол, съела яблоко. Уже бросив огрызок в ведро, я услышала, как открылась входная дверь. Папа сразу прошел в гостиную комнату, и я последовала туда.
Зайдя в комнату, я увидела, как отец сидит на диване у самого края, чуть подавшись вперед. Он обхватил голову обеими руками, и я сразу подумала, что ему нехорошо. Я кинулась к нему и села перед ним на колени.
– Пап, тебе плохо?
Он поднял на меня свои глаза, и мне стало не по себе. Отец расстроен чем-то очень сильно, этот взгляд мне знаком, и чувство волнения тут же захватило меня целиком.
– Нет, – сделав паузу, он продолжил. – Хотя, да мне плохо.
Видя странную реакцию, я насторожилась. От отца пахло спиртным, но он не был пьян. Папа вообще выпивает редко и в меру.
– Пап, что случилось?
Он взял меня за руку. На его лице отражалась печаль.
– Случилось то, чего не должно было произойти и, что я не могу уже исправить, – отец выглядел другим, его голос крайне серьезен.
В моем животе, как будто что-то скрутилось в тугой узел, и нахлынуло безумно плохое предчувствие. Я боялась даже открыть рот и произнести слово. И он продолжил говорить.
– Мне так жаль, цветочек, я так виноват пред тобой, – папа провел рукой по моим волосам.
– О чем ты, пап? – от волнения на моих глазах стали проступать слезы. Я чувствовала, что,то, что я сейчас услышу, мне не понравится.
– Сначала, я дал тебе все, что только смог, а потом, отнял. И даже больше! Я так хотел, чтобы ты и мама были счастливы, чтобы вы ни в чем не нуждались. Я хотел дать своей дочери то, чего никогда не было в моем детстве, – он сделал паузу и, срываясь на повышенный тон, продолжил: – Но, черт возьми, я облажался! Прости меня!
– Пап, все в порядке, тебе не за что просить прощения!
Поведение и слова отца пугали меня. Слезы потекли по щекам, и я обняла его, а он меня.
– Ты не виноват!
Он отстранился немного, посмотрел мне в глаза, и я увидела в его взгляде что-то недосказанное. Сейчас, впервые в жизни, я могла бы применить к отцу слово «жалость». Да, он выглядел жалко! И это ранило мое сердце. Больно видеть таким родного отца. Тем более я знаю, насколько он силен духом. Но не сейчас!
– Выслушай меня и постарайся понять, хоть, это и будет сложно для тебя. Поверь, я ненавижу себя за то, о чем сейчас тебя попрошу. Но надеюсь, что ты сможешь простить и не возненавидишь меня.
– Да о чем ты? – я сорвалась уже на крик. Сердце билось так, словно я бежала на беговой дорожке.
– У меня очень большой долг. Я должен очень много денег Ева. Понимаешь?
– Как?
– Я неудачно вложил и потерял. Потерял гораздо больше. Я должен столько, сколько у нас нет, – он выдохнул с силой.
– А наша квартира и машины? – я быстро попыталась предложить решение проблемы.
– Их пришлось бы продать несколько раз, чтобы погасить долг.
– Сколько же ты должен?
– Это уже не важно. Важно то, что у нас нет этих денег. И люди, которым я их должен, не будут ждать, пока они у меня появятся. Мне необходимо отдать долг, иначе…! Мне плевать на себя, но они не оставят и тебя!
– Что значит не оставят меня? – еле слышно спросила я. От последней фразы отца по моему телу пробежался холодок, вселяющий страх.
– То и значит, что они пойдут на все!
Мне становилось страшно от произнесенных отцом слов. Он сделал небольшую паузу, как будто собираясь с духом, и продолжил.
– Есть только один человек, который может нам помочь. Он согласен полностью выплатить долг и безвозмездно.
– Кто это? – кто способен на такое, а главное зачем?
– Это Влад!
Я в шоке! Вот это щедрость! И в честь чего, интересно?
– Но у него есть условие, – и он замолчал.
– Какое? – шепотом произнесла я.
Папа молчал, и это настораживало, нервировало еще сильнее.
– Какое условие, пап?
– Он хочет, чтобы ты стала его женой, – отец произнес эти слова, как будто сам не веря в то, что говорит. Он смотрел куда-то в пол, наверно, боялся взглянуть мне в глаза.
– Что? – из меня вырвался истеричный смех. – Что за бред?
Отец не отвечал. Он поднял свой взгляд, пропитанный отчаянием на меня, давая мне понять всю серьёзность сказанного. И истеричная улыбка быстро исчезла с моего лица.
– Это…что…значит? – говоря с паузой после каждого произнесенного слова, спросила я.
– Это не то, это не так, как ты подумала, – отец стал оправдываться.
И до меня стал доходить смысл его слов, волна дрожи пронеслась по моему телу. Я не могу поверить в то, что я слышу. Только не со мной! Так не бывает!
– Он не обидит тебя, это всего на год, даже не притронется к тебе, он обещал мне! – отец пытался что-то объяснить.
Но я больше не могла адекватно воспринимать его слова. В голове все спуталось, не может быть, этого не может быть. Я отказываюсь в это верить! Я не могу это слышать! Я больше не могу! Это все не правда! Это не может быть правдой! Это вообще реально?
Я стала приподниматься на ноги, покачав отрицательно головой, и произнесла, не в состоянии совладать с собой.
– Ты продал ему свой бизнес, и тебе этого показалось мало? Ты решил и меня продать!? – слезы хлынули потоком.
Я резко вскочила и бегом направилась в коридор, схватив ключи от машины.
– Нет, нет, это не так. Ева, подожди. Я могу все объяснить!
Но для меня все это было уже не важно! Мне нужно было только одно – сбежать. И чем скорее, тем лучше!
Отец не успел одуматься, как я выбежала из квартиры. Я нажала кнопку лифта, и он сразу же распахнул свои двери для меня. Нет сил! Не могу поверить в то, что это происходит со мной. Выскочив из лифта на парковку, я быстро села в машину. Сдавая задом, я увидела папу в зеркале заднего вида, он бежал ко мне. Но это не остановило меня! Я быстро выехала и покинула парковку, оставляя позади, своего растерянного отца.
Какое-то время я ехала просто в никуда! До тех пор, пока слезы не стали мне полностью перекрывать видимость дороги. И я съехала на обочину.
Я сидела в своей машине, утопая в своих слезах, эмоциях и даже не заметила, как стемнело. Машины проносились мимо, и никому не было дела до того, что творится в моей душе. Я стала щелкать кнопку, выбирая подходящую для своего состояния музыку. И снова Hurts, как всегда в тему, со своей песней: «Тяжесть мира». Пытаясь себя отвлечь, я вслушивалась в текст песни. Я отлично понимаю, о чем они поют, более того, я чувствую тоже самое.
Не знаю, сколько еще я так просидела, стало совсем темно. Слезы отступили, уступая дорогу разуму. Мысли в моей голове метались как сумасшедшие. Одна песня сменялась другой, какие – то я пропускала и перещелкивала на следующую песню. Группа Hurts уступила место Raving George и их композиции «Joaquim». Потом «Somebody Wants You» и, когда заиграла песня «You’re Mine» в переводе: «Ты моя», мои мысли полностью были прикованы к Владу. Зачем ему все это? Вся эта ситуация казалась нереальной!
Потом я подумала об отце, и в моей душе все перевернулось. Я обидела его! Я не должна была так говорить! Нам нужно найти выход. Мне необходимо вернуться, и мы все обсудим спокойно. Мы могли бы, продать наше имущество, у меня есть украшения, а еще драгоценности мамы. Возможно, этого хватит? Если нет, то мы можем взять кредит. Черт! Должен же быть разумный выход! И я решила вернуться домой.
Когда я зашла в квартиру, там было темно и тихо.
– Пап, ты дома? – но в ответ тишина.
Я достала свой смартфон и набрала отцу. Гудок, два, еще несколько и, когда я уже собралась отключиться, мне ответили:
– Слушаю вас.
– Пап!
Но вдруг, я осознала, что ответил мне не отец, а чей-то женский голос.
Как выяснилось в ходе разговора, ответила мне медицинская сестра городской больницы. Она сообщила, что мой отец поступил к ним в отделение с сердечным приступом. Ему стало плохо на парковке у дома, и кто-то вызвал скорую помощь. Она сказала, что сейчас он в стабильном состоянии и попросила привезти его документы.
Я нашла паспорт, медицинский полис отца и быстро отправилась в больницу.
Не могу поверить, что все это происходит со мной! Неужели, я вновь должна это пережить?! Ненавижу больницы! Только не отец, у меня никого нет ближе него, я не могу его потерять. Я виновата в том, что ему стало плохо! Я никогда не была так груба с ним! Снова я отвернулась от него, думая только о себе! Единственный раз в своей жизни он попросил меня о чем-то! И, что услышал в ответ? Я предала его, обидела! Все из-за меня!
Очевидно же, что если бы папа мог обойтись без моей помощи, он бы никогда не попросил меня об этом! Значит по-другому просто нельзя!
Я уже потеряла маму, я не могу потерять и отца. Я ехала, нарушая скоростной режим, уже поздно, и машин на дороге было мало. Слезы застилали мне видимость, все внутри скрутилось от волнения и чувства вины. Я снова предала отца! Если бы я могла все исправить! Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо, я сделаю все для него! Если с папой все будет в порядке, я выйду замуж за Влада и даже словом не упрекну отца! Я умоляла Господа спасти моего отца в надежде, что он услышит!
Я нашла кардиологическое отделение, нужный мне кабинет и постучала в дверь. Вышла медицинская сестра лет пятидесяти, а возможно и старше. Полная женщина с рыжими волосами, завязанными в пучок на макушке. Я сказала кто я, и начала спешно спрашивать об отце. Она же, не спеша осмотрела меня оценивающим взглядом. Думаю, ее несколько возмутило то, как я была одета. На мне были рваные джинсы фасона бойфренд и майка, из-под которой выглядывал облегающий топ. Прикид классный! Все куплено в Европе, но видимо, не для больницы. Извините, о том, что нужно было переодеться во что-то скромное, я не подумала. И не надо на меня так смотреть! Она сказала, что папе сделали укол, и он спит, к нему нельзя, врач сейчас занят и сможет поговорить со мной позже. Женщина забрала документы, отдала мне смартфон и часы отца и закрыла перед моим носом дверь.
Я была так растеряна и напугана! С чего это я решила, что здесь ко мне будет какое-то особое отношение? Да, она была со мной не слишком любезна, но ведь это и не входит в ее обязанности. Все чего я хотела это увидеть отца, знать, что с ним все в порядке. Но и этого я не смогла получить.
Я прошла в конец коридора, подошла к окну и посмотрела на ночное небо, мне хотелось крикнуть кому-то наверху. За что? За что мне все это? Что я сделала? Почему? Я никогда не плакала так много. Сколько слез я выплакала со смерти мамы? Раньше я никогда не плакала, у меня просто не было для этого повода. Я была счастлива, успешна во всем, чтобы ни делала. Родители любили меня и давали все, что я хочу, меня окружали друзья, у меня было все, и мне незачем было плакать! Возможно, пришла пора расплатиться по счетам и заплатить болью за свое беззаботное и счастливое детство и юность?!
Я стояла у окна и смотрела на ночной город, в коридоре было пусто. Я посмотрела на отцовский телефон и поняла, что должна сделать. Найдя в списке вызовов телефон Влада, вбила его номер в свой смартфон и нажала кнопку вызова.
– Да, – он ответил после третьего гудка.
Я сильно растерялась, услышав его голос, раньше я никогда ему не звонила.
– Это Ева, извини, что поздно, – я замялась и сделала паузу. Как сказать то, что я должна сказать? Это сложнее, чем кажется. – Я просто. Я хотела сказать, что согласна. Отец сказал мне, – и на последней фразе я не выдержала, голос дрогнул, и слезы снова подступили, как я не пыталась их сдержать.
– Ева, где ты? С тобой все в порядке? – его голос звучал тихо, но чувствовалось беспокойство в его интонации.
– Нет, не в порядке. Я в больнице, папе стало плохо с сердцем.
– В какой ты больнице? Я сейчас приеду.
Влад расспросил меня, где я нахожусь, и заботливо произнес:
– Жди меня там, я сейчас буду.
Не знаю, сколько прошло времени!Я стояла у окна, всматриваясь в ночную темноту, пыталась найти в ней успокоение. Слезы тихо, одна за другой стекали по моим щекам. Надеюсь, что в этот раз все сложится иначе. Я не могу потерять и отца! Если бы я могла вернуть время назад, я бы ни за что не посмела его так обидеть. Я молила Бога о помощи! Обещая взамен сделать все, что угодно, лишь бы отец жил.
Я была настолько погружена в свои мысли, что не заметила, как Влад подошел ко мне сзади.
– Ева!
Я повернулась назад, на его голос. Он стоял прямо передо мной буквально в метре, на нем были синие джинсы и футболка Lacoste голубого цвета. Почему-то я сразу подумала, что вижу впервые Влада не в костюме. И надо отдать должное, в джинсах и футболке он выглядел не хуже.
– Как папа?
– Не знаю, они не разрешили его увидеть. Медсестра сказала, что ему сделали укол, и он спит, – мой голос задрожал, но мне удалось сдержаться. – Врач сейчас занят. Я еще не говорила с ним. Медсестра сказала подождать.
Я отвела взгляд в сторону, чувствуя неловкость и не сдержавшись, произнесла:
– Это я во всем виновата, – слезы потекли из глаз, и я закрыла лицо руками.
Я не хотела, чтобы он видел меня такой уязвимой, но я была в отчаянии.
– Нет, конечно, не ты, – его голос звучал спокойно и ласково.
Он подошел ближе и обнял меня так, что лицом я уткнулась в его крепкую грудь. И вдруг, неожиданно для себя, я стала плакать еще сильнее, и сдержать себя я уже не могла.
– Я была груба с ним, – всхлипывая, я продолжала: – Когда он сказал мне про тебя, я оставила его на парковке, где ему потом стало плохо. Я бросила его!
Он молчал, выслушивал то, что я мямлила. Одна его рука была на моей спине, и я чувствовала ее тепло, другой рукой он гладил меня по волосам. В другой ситуации я не могла бы, и представить себя в объятьях Влада. А сейчас, казалось, это то, что мне было нужно. После непродолжительной паузы он первый нарушил тишину.
– Я уверен, ты не хотела его обидеть. Все будет хорошо, он поправится.
– Надеюсь.
– И давно ты тут ждешь врача?
– Не знаю? С тех пор как приехала.
– Я сейчас, подожди здесь.
Влад оставил меня в коридоре, а сам отправился в ординаторскую. Спустя несколько минут он вышел вместе с мужчиной лет пятидесяти пяти. Мужчины разговаривали, и мы встретились взглядами с Владом, он жестом показал, чтобы я подошла. Доктор, сразу обратился ко мне.
– Здравствуйте, не волнуйтесь, с вашим отцом все будет в порядке. Я уже все объяснил вашему мужу, – доктор говорил очень быстро, он явно спешил.
Что? «Мужу?» Я посмотрела на Влада вопросительно-возмутительным взглядом. Но Влада, это ничуть не смутило. А доктор продолжал.
– Приходите, завтра после десяти, и принесите отцу вещи. Извините, меня ждут, – он развернулся и быстро пошел по коридору, едва мы успели с ним попрощаться.
Мы направились в сторону лифта, и Влад отдал мне документы отца. В лифте мы ехали молча. Почему-то мне стало немного спокойнее, наверное, после беседы с врачом.
Когда мы подошли к моей машине Влад нарушил затянувшуюся между нами тишину.
Конец ознакомительного фрагмента.