Глава 3. Боль и чувство вины
Большей боли я не испытывала в своей жизни. Мир рухнул! Все вдруг стало неважным и ненужным. Казалось, эту боль невозможно пережить никогда. Ни дня без слез и горя, съедавшего тебя глубоко изнутри.
Все дни, до смерти мамы, я была с ней в больнице. Я так сильно надеялась на чудо, но оно не произошло.
Перед смертью мама просила меня о двух вещах:
– Не бросать отца.
– Закончить учебу.
И я обещала, что все сделаю, как она хочет.
К сожалению, не прошло и двух недель, как я нарушила свое первое обещание.
Боль от потери сводила меня с ума. Я не могла не пить, ни есть, ни с кем нормально общаться. Все, на что я была способна – это слезы и истерики.
По утрам открыв глаза и осознав, что все произошедшее не сон, я начинала свои дни со слез и заканчивала их так же.
Через несколько дней после похорон, отец вышел на работу, и я оставалась одна в квартире. Целыми днями я плакала, смотрела наши совместные видеосъемки и фотографии мамы.
Моя подруга Вика пыталась как-то меня отвлечь, вытащить меня из этого ада. Но я не давала ей, ни малейшего шанса на это.
Каждый день папа приезжал на обеденный перерыв и пытался меня накормить, но безрезультатно.
Мне хотелось быть одной и переживать свою боль в одиночестве. Не было ни сил, ни желания разговаривать с кем-то. Отец был сильным. Я знала, что ему было очень больно, быть может, даже гораздо больнее, чем мне, но он держался изо всех сил и старался поддержать меня. Я же оказалась не готова к таким переменам в своей жизни! Да и как вообще к такому можно подготовиться?
В один из дней, просматривая очередную видеосъемку с нашего совместного отпуска в прошлом году, я поняла, что больше не могу выносить эту боль! Я должна что-то сделать, чтобы мне стало легче. Я хотела сбежать от этой тоски и скорби, все это невыносимо! И я решила, что если вернусь в Англию, мне станет легче. Я думала только о себе, о том, как мне больно, и как все плохо. Хотела бежать из этого дома, который не успел стать мне родным. Эти стены давили на меня, воспоминания сводили с ума, боль потери всего, что я любила, съедала меня. На тот момент я не видела другого выхода!
Я взяла планшет и посмотрела ближайшие рейсы. И как будто, кто-то свыше сделал мне маленький презент! Вылет был на раннее утро, и были свободные места в самолете. Я, не задумываясь, купила билет. Схватила маленький чемодан и стала поспешно скидывать в него только самое необходимое. Те два огромных чемодана, с которыми я приехала, остались стоять так и не распакованными.
Отец так тихо вошел в комнату, что я даже не сразу заметила его присутствие, настолько была увлечена сборами, искренне веря в то, что этот отъезд, даст мне долгожданное облегчение, и боль станет меньше.
– Что ты делаешь? – стоя в дверном проеме, тихо спросил он.
– А! Я? – я очень растерялась, не ожидая его возвращения с работы. За все это время я ни разу не вспомнила об отце. Я думала только о своем спасении. – Мне нужно ехать пап, – выпалила я. Несмотря на него, я продолжала запихивать свои вещи в чемодан. Мои руки затряслись. Может от стыда? Не знаю! И на глазах проявились слезы.
– Куда? – отец был удивлен.
– Пап, – вновь замямлила я. – Мне нужно возвращаться, надо подготовиться к учебе, – боже какой бред я несу! Летние каникулы в разгаре, никто не готовится к учебе летом. Но я упорно продолжала оправдываться. – Да, и с квартирой нужно будет решить вопрос. Мне надо переехать, эту квартиру мы больше не можем себе позволить.
– Цветочек, все в порядке. Живи там, я хорошо зарабатываю.
– Нет пап! – я перебила отца и наконец, подняла свой взгляд на него.
Отец был растерян. На его мудром лице читалась печаль.
– Мне уже давно пора перестать бесцеремонно, транжирить твои деньги. Твоя дочь эгоистка, которая всегда думала только о себе, – слезы скатывались одна за другой по моим щекам.
Я сказала правду, которую отец не осмелился бы никогда мне сказать, потому что слишком сильно меня любит. И осознание того, что я права, приносило боль. Эти слова были сказаны сгоряча, но они отражали действительность. Реальность такова, да, я такая и всегда такой была!
– Перестань. Зачем ты так говоришь?
– Говорю, как есть! – голос сорвался, я не могла больше произнести ни слова.
От слез перехватило дыхание, и я закрыла лицо руками. Отец подошёл и обнял меня.
– Все будет хорошо, мы справимся.
– Я не уверена, что смогу это когда-нибудь пережить. Так больно пап.
– Я знаю малыш, – он стал гладить меня по голове.
Я пыталась вспомнить, зачем я вообще уехала учиться так далеко от своих родителей? Ведь моя семья была идеальной, родители обожали меня, давая мне все, ничего не требуя взамен. Я первая прервала тишину.
– Я решила. Мне правда нужно уехать, – едва слышно произнесла я.
– Я понимаю.
Он всегда меня понимал, все делал для меня. Его любовь настолько сильна, что он даже не замечал недостатков своей дочери. Отец не стал меня переубеждать. Еще какое-то время я провела в его объятьях. Мы почти не говорили, я тихо плакала, а он успокаивал.
Рано утром папа отвез меня в аэропорт. Так я нарушила свое первое обещание, которое дала маме перед смертью. Я обещала ей, что никогда не брошу отца. Я могла пробыть с ним до конца лета, вместе переживая нашу потерю. Но мне было жаль себя, в тот момент я не думала об отце. Тогда я еще не подозревала, какую ошибку совершаю.
В самолете я старалась не думать о правильности своего поступка. Мне казалось, что как только самолет приземлится в Англии, мне сразу же станет легче. Но я ошиблась.
Когда я получила багаж, зазвонил мой сотовый. Это была Вика, моя лучшая подруга, с которой мы дружим еще со школы. Она не знала, что я уехала. Я нажала кнопку приема вызова и услышала ее приятный голос.
– Привет подруга! Что не открываешь дверь? Опять дрыхнешь! Пицца стынет, открывай скорей.
После смерти мамы она пыталась меня поддержать и часто приходила в гости.
– Меня нет дома.
Я не ожидала ее звонка и была немного растеряна. Я знала, она не одобрит мой отъезд.
– Что? Ты, наконец, куда-то выползла?
– Я уехала, – после короткой паузы, я поспешила пояснить, – То есть, я уже в Англии.
– Что? Ты прикалываешься? – она явно была удивлена.
– Нет, это правда. Только что прилетела, – мой голос звучал тихо и спокойно.
Я пыталась собраться с мыслями. Как вообще можно объяснить, что я решила сбежать?
– Ну, ты даешь подруга. А отец знает?
– Да.
– Зашибись! И, что, ты просто взяла и уехала? Почему? Ничего даже не сказала, – в ее голосе, звучала куча претензий в мой адрес.
– Я не могу, – голос стал срываться, и слезы вновь подступили.
Я подошла к окну, чтобы, не привлекать к себе внимание. За окном было множество самолетов, небо было пасмурное, и тучи такие темные. Казалось, что сама погода на меня злится.
– Я не могу этого больше выносить!
– Я знаю тебе больно, но как же отец? Вместе вам было бы легче справиться с потерей.
– Да ни хрена не легче! – я заорала в трубку. – Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! – я договорила и отключила телефон.
Я прислонилась лбом к холодному стеклу окна, слезы бесшумно стекали по моим щекам, мне было невыносимо больно, душа разрывалась, и хотелось кричать. Я посмотрела на небо, которое сейчас отражало мое состояние. И впервые осознала, какую ошибку я совершила. Я нарушила обещание, данное маме, сбежала, думая только о себе. Трясущимися от волнения руками, я начала искать в списке вызовов номер отца и нажала на кнопку. Через два гудка он ответил:
– Ева, долетела хорошо? – с неподдельной заботой произнес он.
Стало так больно, еще больнее, в миллионы раз тяжелее, чем было. Что я натворила?! Безумная тяжесть вины навалилась с такой силой, что, казалось, я сломаюсь.
– Папа, прости, что я сбежала, – слезы никак не отступали. Это были слезы отчаяния!
– Ева не плачь. У тебя все в порядке? – в его голосе появилось волнение.
Я не хотела его расстраивать.
– Все будет в порядке пап, наверно, не знаю, – уже спокойней и сдержанней произнесла я. – Ты сердишься на меня?
– Я все понимаю цветочек. Я не сержусь на тебя.
– Мне так жаль, что я так поступила, просто так больно пап. Я не могу этого больше выносить.
– Я понимаю, мне тоже очень больно. Но мы справимся, мы сильные, – он пытался меня успокоить, но его слова не приносили успокоения.
– Наверно, – я не могла говорить, ком в горле и слезы мешали мне. – Ладно, пока пап. Я позвоню позже.
– Я тебя люблю, малышка.
– Я тоже тебя люблю, пап, – говорить было просто невозможно, слезы перекрывали дыхание, и я отключила телефон.
Боль от потери самого близкого человека, плюс чувство вины перед самым близким человеком – это худшее, что можно испытать! Вернувшись в Англию мне, конечно, не стало легче, а стало в миллион раз больнее.
Я отправилась в свою квартиру и проплакала весь оставшийся день, потом я уснула. На следующий день, лишь только к вечеру, я смогла выйти из квартиры и отправиться купить себе хоть какой-то еды. В супермаркете я случайно встретила свою однокурсницу Меган. Мы случайно столкнулись в отделе с фруктами. Мы не были лучшими подругами, но иногда неплохо общались в общей компании. Она жила более приземленно в сравнении со мной. Меган была из не очень обеспеченной семьи, снимала небольшую квартирку с кем-то на пару и совмещала учебу с работой.
– Привет, ты разве не ухала? – светло серые глаза Меган излучали удивление.
Я настолько была погружена в свои мысли, что даже не заметила ее.
– Привет, я уже вернулась, – мои глаза стали мокрыми, но мне удалось сдержать слезы.
Меган, шатенка с вьющимися от природы волосами, худощавого телосложения и довольно высокого роста. Она всегда доброжелательна, очень спокойная и сдержанная в своих эмоциях. Меган оказалась именно тем слушателем, который был мне нужен.
Мы вышли из супермаркета и отправились в кафе неподалеку, и я рассказала ей обо всем, что со мной произошло. Мне было так тяжело, и потребность выговориться уже зашкаливала за пределы допустимого. После того, как я выговорилась, перешла к проблемам насущным.
– Мне нужно срочно найти бюджетное жилье. Моя квартира слишком дорогая, я больше не могу себе это позволить.
– Ты можешь переехать ко мне. Моя соседка закончила учебу и съехала, а я еще никого не нашла на ее место.
–Ты шутишь? Правда? – это первые хорошие новости за последнее время.
– Ну, это конечно, не то к чему ты привыкла. Квартира очень маленькая, две крохотные спальни и кухня-гостиная. И у тебя не будет отдельной ванной, – она мило улыбнулась.
Почему мы никогда с ней близко не дружили, ведь она довольно милая? Ах, да я забыла, Меган не таскается по бутикам в поисках модных шмоток! Она работает сама, а не сливает папочкины деньги. Наверно, поэтому и не дружили. Мне стало немного стыдно за то, какая я на самом деле.
– Это не важно. Спасибо.
– Кстати, оплата пополам.
–Да конечно, – я шумно выдохнула воздух и продолжила.– Еще мне нужно найти какую-то работу, чтобы совмещать ее с учебой. Я должна стать более самостоятельной. Я не могу так дальше жить, транжиря отцовские деньги, пришла пора повзрослеть.
– Знаешь, мне кажется, ты уже повзрослела. По сравнению с той девушкой, которую я видела месяц назад, ты круто изменилась.
– Той девушки больше нет. Теперь все по-другому, – я отвернулась в окно, и слезинка скатилась по моей щеке.
Меган положила свою руку поверх моей и тихо произнесла:
–Ты справишься.
– Я в этом не уверена, никогда еще мне не было так больно.
– Знаешь, когда умер мой отец, мне было двенадцать, а моему брату шесть. Нам было сложно, мама стала работать на двух работах, чтобы мы могли жить достойно. Время лечит, поверь, я это точно знаю. Со временем боль утихнет, и ты сможешь жить без этой тяжести. Я не говорю, что ты ее забудешь, я не забыла своего отца, но со временем мне стало легче.
Она говорила, а по моим щекам стекали слезы. Я не знала, что жизнь Меган была такой, я вообще по сути, ничего о ней не знала.
– Я не знала, что твой отец умер. Я сожалею.
– Когда папа был жив, мы жили иначе. Моя жизнь тоже круто изменилась после его смерти. Так что я представляю, что ты сейчас чувствуешь. Но самое главное не отчаиваться, а пытаться жить дальше. Меня спас мой брат, он был маленький, и мне нужно было о нем заботиться в то время, когда мама была на работе. И тебе, нужно загрузить себя чем-то по максимуму, чтобы не оставалось свободного времени на грустные мысли. Я думаю, работа – это действительно то, что тебя отвлечет.
– Мне повезло, что сегодня я встретила именно тебя.
Мы обе заулыбались, и эта была моя первая улыбка, за последние недели.
– Ну, знаешь, мне тоже, ведь я нашла себе соседку. И мне теперь, не придется платить полную аренду.
– А почему ты не уехала на каникулы домой?
– Это для меня непозволительная роскошь, – она усмехнулась и продолжила. – Я работаю, и эта работа очень важна для меня. Если все будет хорошо, то смогу в конце лета уехать к своим на недельку.
Я переехала к Меган. Квартира действительна была очень маленькой, но для меня это было не важно. Меган оказалась очень хорошей соседкой, мы быстро подружились. И наше совместное проживание пошло мне на пользу.
Через несколько дней после переезда, я нашла себе работу, которую впоследствии совмещала с учебой.
Меган оказалась права. Мне нужно было загрузить себя полностью для того, чтобы уйти от мыслей о маме и об отце, которого я бросила. Конечно, я все равно постоянно думала о них. Просто я старалась научить себя заново жить. Я училась, работала, занималась фитнесом, читала книги, и у меня вообще не было свободного времени.
Моя жизнь круто изменилась, и я становилась совсем другой. Я стала более приземленной что ли. Теперь я знала, что я такая же, как все! Раньше я думала, что родилась под счастливой звездой, что фортуна никогда не отвернется от меня. Я получала все, чего хотела! Была эгоистичной и самовлюбленной блондинкой, которая в свободное от учебы время, моталась по магазинам и ночным клубам. Теперь же, все иначе. Лондон стал для меня другим, он превратился в мое временное убежище. Я ждала, когда закончу учебу и уеду.
Но даже мой безумный график все равно не отвлекал меня от мыслей об отце, я так сильно скучала по нему. Безумно ждала зимних каникул, чтобы скорее поехать в Россию. Я просыпалась и засыпала с мыслями об отце, словно какая-то неведомая сила тянула меня домой. И я очень часто вспоминала тот день, когда все узнала. Тот жуткий день, когда, весь мир отвернулся от меня. Как ввалилась в отцовский кабинет и наткнулась на этого самца, который теперь владеет всем тем, что имел мой отец. Как увидела маму такой, какой не могла бы и представить ее никогда. Самое странное, что в моей памяти она запомнилась здоровой и веселой. Я почему-то не могу вспомнить ее больного лица. Все дни, которые я провела с ней в больнице, как в тумане. Как будто моя память намеренно стерла эти болезненные для меня воспоминания. Но за то, я отлично помню, как мы путешествовали, отмечали праздники, как шутили. Она для меня все еще жива, словно просто уехала куда-то очень далеко и надолго.
Билет на самолет домой я смогла купить на свои заработанные деньги. Конечно, эконом класс!