Двое. Прогулка
– Таня мила…
В головах фонарных столбов мотылялись тяжелые хлопья снега, такие редкие, что их можно было посчитать – один, два… десять… шестнадцать – и таяли крупными каплями на темном асфальте. Артем и Илья стояли и, замерзая, трезвели. В ушах еще звенел Танин голос: «Мальчики, я вас так полюбила, так полюбила, так люблю…».
– Да, мила, – согласился с Ильей Артем.
– Я живу рядом, есть чего выпить и дунуть, – предложил Артем.
– Идем, – кивнул Илья.
Они прошли Никитский бульвар, пересекли дорогу на желтом светофоре и свернули в переулок. Илья голой без перчатки рукой провел по мокрой кованной ограде шехтелевского особняка:
– Ты сегодня зажег.
– Сегодня все зажгли.
Илья и Артем одновременно подумали о Тане.
– У вас с Таней что-то было до того, как я пришел в группу? – спросил Илья.
– Нет, – Артем еще хотел что-то добавить, но забыл что.
Илья хотел еще что-то спросить о Тане и Артеме, но не стал.
Они прошли церковь, свернули в скверик с памятником Блоку. Илья кивнул памятнику по-приятельски.
– Ну, и денек! – Артем проходил здесь тысячи раз, но впервые обратил внимание на памятник. То, что у Ильи какие-то свои отношения с ним, Артему не понравилось.
– Если бы мне кто-то еще вчера сказал, что вот это все произойдет со мной, да еще в один день, я ответил бы: «ты гонишь, чувак». Что вообще сегодня было?
– Как что? У нас сегодня был очередной психотерапевтический сеанс под руководством известного психотерапевта Воронович, – чувствительный Илья уловил перемену в настроении Артема и ему не захотелось откровенничать с ним и вместе переживать свои состояния.
– Ты это называешь психотерапией? – мы орали как в припадке, я готов был убить кого-угодно тогда, в зале, потом мы чуть ли не трахнулись все втроем. Это и есть метод, да? Ты считаешь, это нормально? Нормально, доводить людей до таких состояний?
– Тём, – сморщился Илья, – нормальные люди не платят психотерапевтам, не ходят в психотерапевтические группы. Нормальные взрослые люди получают деньги за то, что они заняты делом. Например, строят театры ненависти и зарабатывают на актерах. Просто прими, как есть. Прими, что ты болен, недоразвит, эмоционально незрел… Иначе мы с тобой даже не познакомились бы.
– Не надо меня анализировать! Я как раз считаю себя взрослым и нормальным и человеком. Не ребенком и не психом. Это ты, похоже, как ордена свои комплексы носишь. У вас, наверное, в институте считалось, что чем чувак психически неуравновешеннее, чем больше у него отклонений, тем он гениальнее, да? Я чокнутый шизофреник, пидор, говно и поэтому я – гений, а не быдло, так? А я вот – нормальный человек. Считаю свою нормальность, свою принадлежность к нормальным людям – необходимым и единственным условием нормального, нор-маль-но-го существования! И мне не нравится, когда со мной проделывают всякие психологические штуки – я не собираюсь смаковать всю эту хрень и упиваться своими, как у Воронович выражаются «непродук-тив-ными состояниями». Если мне нужно заправить машину, я еду на заправку. Если мне нужно сделать апгрейд своим профессиональным навыкам, я иду на курсы и плачу там преподавателям. Если я в жопе, то я иду к человеку, который вытащит меня из жопы… Но я не получил ничего, что помогло бы мне…
Илья взбесился. Он хотел быть спокойным и рассудительным, но не смог – какого лешего тот вообще затеял этот разговор? Неужели у человека нет ни капли такта, если не к своему собеседнику, то к самому себе – тому, который еще три часа назад был таким счастливым, смеялся, называл другого «братишка» и обнимал за плечи.
– Посмотри на себя! Это ты-то не упиваешься своими состояниями? Ха! Да ты сидел на сеансах, как восточный князек, всем видом демонстрируя пренебрежение к недостойному сброду, что копошится у твоих ног. Ты считаешь, что только твоя проблема достойна внимания и пусть никто не смеет коснуться ее святой неприкосновенности своими грязными лапами! Другие же – они просто погулять вышли – не умеют в силу своей эмоциональной ущербности чувствовать себя так, как твоя гордая душа! Какие у них – сирых и убогих – могут быть проблемы, думаешь ты. Вот у меня – да, терзания сильного человека. Сильный человек утомился. Ага… утомился. Старуху трахать. Ты смазливый… так мог бы и сделать жиголовство своей профессией. Да судя по всему, это уже твоя профессия. Доходная, как я понимаю. Жаль, мне…
Артема развернуло взрывной волной к лицу Ильи:
– Вот не думал, что буду от пидора выслушивать советы, кого мне трахать. Кстати, подскажи, милчеловек, коли у нас с тобой столь задушевная беседа. Так интересно всегда – кто в такой парочке в пассиве? У твоего профессора еще стоит или это ты его старой задницей прельстился? Ах, как это возвышенно, утонченно! Но сейчас меня интересует другое, – Артем хотел схватить снизу вверх за воротник Ильи, но Илья от него отпрыгнул. – Сейчас меня интересует другое. Кто тебе это сказал, ублюдок?
– Мразь, кто тебе это сказал? – выплюнул Артему в лицо Илья.
– Таня?
– Таня?
Они встали друг перед другом:
– И что теперь, махач? – странно с тихим удивлением спросил Артем.
– Пожалуй, да, – скромно ответил Илья.