Глава 5
ПОСТАВЬТЕ ВСЕХ «НА УШИ»
Космос был великолепен! В зале визинга фрегата «Енисей», дрейфующего между орбитами Марса и Юпитера, в поясе астероидов, никого не было, и Артем какое-то время безмолвно любовался звездной панорамой, распахнувшейся под ногами, обнимавшей весь корабль; Солнце пряталось в данный момент за кормой фрегата и наблюдать звезды не мешало.
В ушах проклюнулся хрустально чистый звук, предваряющий сообщение лиги контроля Солнечной системы: «В Системе все спокойно». И снова сознанием Ромашина завладела тишина, дополняющая ощущение глубокого покоя, рожденного созерцанием звездного мира.
Мысли свернули к положению вещей внутри космического дома человечества – Солнечной системы.
«Криптоид» взорвался, не оставив никаких следов, если не считать таковыми гигантский разлом на поверхности Луны, в районе борозды Маскелайн.
Все причастные к этому взрыву люди, задумавшие уничтожить Луну, Землю и вообще часть Галактики вокруг Солнца, были схвачены, осуждены и помещены в исправительные учреждения на разные сроки. Самый большой срок, если слово «пожизненно» можно было считать мерой времени, получил Ульрих Хорст, хотя американская прокуратура и выходила в Европейский Совет по наказаниям с предложением подвергнуть Хорста эвтаназии. Однако европейцы, вздохнувшие спокойно после войны с боевыми роботами иксоидов и гиперптеридов, в эйфории всепрощения пощадили Хорста, а спустя двадцать пять лет после жутких боев земной защитной системы с «джиннами» и моллюскорами вообще выпустили младшего Хорста на свободу.
Артем вздохнул.
С выходом Ульриха из ганноверского централа у Службы безопасности добавилось забот. И по мнению Ромашина, освобождение Хорста предвещало человечеству новые потрясения.
Вспомнились предупреждения Шоммера. Ведущий ксенолог ИВКа утверждал, что далеко не каждый его потомок станет ангелоидом. И хотя высказано это было в шуточной форме, смысл предупреждения был понятен: прежде, чем выйти на вершины поистине магического оперирования материей, человечеству предстоял нелегкий путь проб и ошибок, а иногда и войн с самим собой.
Артем еще раз вздохнул.
Шоммер проявил в себе знания ангелоидов лишь один раз, когда советовал не трогать «Криптоид». После этого он хотя и остался блестящим ученым, способным предвидеть многие препятствия на пути человека в космосе, однако до самой смерти больше не проявлялся как посланник ангелоидов. И все же он был очень нужен Службе безопасности, поскольку не раз давал сотрудникам Службы дельные советы.
«Артем, мы вас ждем», – заговорил имплант рации «спрута», внедренный в слуховой нерв.
«Иду», – мысленно отозвался Ромашин, стряхивая с себя оцепенение.
Спустился к отсеку метро в трюме фрегата, не встретив на пути ни одного человека, вошел в кабину и вышел из такой же кабины в недрах здания УАСС под Рязанью. Через две минуты он уже открывал дверь рабочего модуля директора Федеральной Службы безопасности.
В небольшом помещении модуля, называемого по старинке кабинетом, сидели за столом трое мужчин и одна женщина. Мужчин Артем знал, потому что работал с ними, женщину видел впервые.
– Знакомьтесь, – сказал директор ФСБ Вильям Смехов, сухолицый, с ежиком темно-русых волос, сероглазый, внимательный; чем-то он напоминал Артему бывшего начальник УВР Володю Калаева. – Артем Ромашин, этик-юрист. Камелия Дельмар, координатор Интерпола.
Артем коротко поклонился, отметив несомненную «южную» красоту женщины, по всей видимости – испанки. Поздоровался с мужчинами, пожав им руки, сел напротив представительницы Интерпола.
– Начинайте, Камелия, – кивнул Смехов.
Он был моложе Ромашина на семнадцать лет, но занимал кресло Директора по праву, проявив себя как исключительный организатор и аналитик при разработке планов гашения многих межгосударственных конфликтов. Фамилия Смехов ему не шла, однако Артем не знал ни одного знакомого сотрудника Службы, кто способен был пошутить на этот счет.
– Мы встревожены, – заговорила Камелия Дельмар по-английски. – Исчез выпущенный на свободу преступник. Мы объявили всеземной розыск, однако никаких результатов не добились.
– Кто преступник? – спросил Артем, уже догадываясь, о ком зашла речь.
– Ульрих Хорст.
Ромашин встретил взгляд Кирилла Бондаря, выражавший сомнение и вопрос. Понять начальника группы «Соло» было легко: совсем недавно они уже говорили о Хорсте, осуждали решение Европейской Комиссии по помилованию и прогнозировали рост негативного фона в криминальной среде.
– Мало того, с момента исчезновения бывшего заключенного, – продолжила Камелия Дельмар, – произошло пять нападений на известных в прошлом людей. Все они погибли. В том числе – Брайан Маккормик, бывший полковник Погранслужбы, ставший опекуном Ульриха Хорста.
В кабинете стало совсем тихо.
Смехов выключил звуковое сопровождение рабочего стола, и лишь бегающие по столешнице огоньки и короткие бланк-сообщения, предназначенные только директору ФСБ, напоминали о занятости этого человека.
Начальник Управления внутренних расследований Майкл Хоук, сидевший рядом с Артемом, тихо произнес:
– Мы в курсе. И наши юристы возражали против решения комиссаров ЕСИН освободить Хорста. Почему вы не сообщили нам сразу о его исчезновении? Ведь прошло три дня, не так ли?
Камелия посмотрела на директора, и он негромко сказал:
– Их можно понять. Была поднята на ноги вся кримполиция Европы. Они считали, что легко найдут беглеца и заставят жить как законопослушного гражданина. Но вы не знаете главного. Час назад было совершено нападение на Вилора Лапарру. Он чудом остался жив.
Снова кабинетом завладела тишина.
– В принципе, – добавил Смехов после паузы, – это уже по нашей части. Начинаем работать. Майкл, коллеги готовы дать нам все материалы, связанные с делом Ульриха Хорста. Начните сразу с режима «на уши».
Хоук кивнул. Режимом «на уши» в среде профессионалов Службы назывался императив «обнуление тревоги», приводящий защитную систему человечества в состояние боевой готовности.
– Второе: у меня нет полной информации по делу НЕСПАСЕ. Есть результаты?
Сидящие в кабинете мужчины переглянулись.
Артем догадался, что Смехов заговорил об этом намеренно, чтобы затронутая тема подействовала на координатора Интерпола. Обычно подробности работы ФСБ не выходили за стены учреждения.
– Европарламентарии готовят законопроект, запрещающий агентам спецслужб всех рангов пользоваться сетью метро на территории Европы, – заговорил Хоук невозмутимо. Он тоже не понял намерений директора, но с ходу поддержал его, не раскрывая способа, с помощью которого были добыты сведения. – Якобы для укрепления безопасности густонаселенных районов Европы и снижения угрозы жизни ее граждан.
– Что вы сказали? – удивилась Камелия. – Зачем это им? И как они собираются контролировать исполнение такого закона?
– Вряд ли это достижимо, – усмехнулся Смехов. – А вот зачем закон понадобился европолитикам, понятно. Во-первых, это даст возможность насолить России, а также хороший предлог заставить всех говорить о НЕСПАСЕ, рейтинг которой упал почти до нуля. Во-вторых, стремление евронаций дорожить жизнями членов Евросообщества проистекает не из любви к ближнему, а из любви к собственному физическому телу. Борьба со злом давно выродилась для европейцев в борьбу за сохранение своего образа жизни. Их девиз – все на потребу тела. Больше, лучше, вкуснее, роскошней – вот смысл существования западного человека. Вы не согласны?
Он оценивающе посмотрел на Камелию Дельмар.
Все мужчины в кабинете сделали то же самое.
Представительница Интерпола очаровательно улыбнулась.
– Я не готова к дискуссии, сеньоры. Могу только сказать, что я на вашей стороне. Евродеятели из НЕСПАСЕ и прочих организаций подобного толка не понимают, что с Россией нельзя ссориться, с ней лучше всего дружить и сотрудничать. Они не понимают и другого, что космос изучают, рискуя жизнью, в основном россияне, привыкшие испокон веков летать с безумным риском не за деньги, а за интерес. Такие подвиги не под силу ни европейцам, ни американцам.
Директор ФСБ поиграл бровью, разглядывая лицо Камелии, привыкшей не смущаться под взглядами мужчин, сказал с ноткой доверительности:
– Вы правы, сеньора. Давно известно, что только русские люди могут заниматься экстремальными видами спорта и жить при этом в экстремальных условиях.
– Я канадец, – напомнил о себе Майкл Хоук с прежней невозмутимостью.
– Вы исключение из правил, – пожал плечами Смехов. – И канадцы, и американцы, и европейцы если и соглашаются рискнуть, то за большие гонорары, чтобы затем начать «жить красиво». Наши люди делают то же самое задаром или из чисто спортивного интереса. Я затеял этот разговор не ради дискуссии, мне хотелось услышать мнение координатора Интерпола. Камелия, в вашем роду случайно не было выходцев из России?
– Были, – кивнула женщина.
Смехов улыбнулся, отчего лицо его сразу стало дружелюбным и приветливым. Но лишь на одно мгновение.
– Воистину права поговорка: ткни пальцем в испанца и найдешь в нем русского.
Артем с любопытством посмотрел на директора, явно перефразировавшего другую известную поговорку.
– Можно вопрос не по существу? – продолжил между тем Смехов.
– Разумеется, господин директор, – ответила Камелия.
– Что вы считаете самым необходимым для благополучной жизни?
Артем, уже сообразивший, что директор просто испытывает гостью, вспомнил цифры статистического опроса населения Земли по данной проблеме.
Евронации по-разному относились к оценкам благополучия, несмотря на общие властные структуры. Для немцев главной составляющей благополучной жизни являлось здоровье. Для англичан – гарантия будущего благополучия. Для финнов, норвежцев и шведов – природа. Швейцария посчитала основным фактором счастья наличие партнера. Венгры, датчане и бельгийцы, да и американцы на другом материке Земли, определили, что для них самым важным является трата денег. Французы и россияне сделали упор на семье. А вот итальянцы и испанцы отдали предпочтение культуре.
– Вы тестируете меня? – с сомнением приподняла бровь Камелия Дельмар.
– Если вам вопрос не понравился, можете не отвечать.
– Почему же, отвечу: для меня главное в жизни – дети.
– Вы замужем?
– Была.
Директор глянул на сидевших смирно мужчин.
– Товарищи офицеры, вы свободны. Сеньора Дельмар задержится на пару минут, а потом присоединится к вам.
Артем поднялся, вышел из кабинета вслед за Хоуком и Бондарем.
– Поднимемся ко мне, – сказал начальник УВР.
Встали на ленту бегущего транспортарика, занимавшего левую сторону коридора, добрались до лифта и поднялись на этаж выше.
Кабинет Хоука практически ничем не отличался от рабочего модуля директора ФСБ. Даже видеопласт кабинета был настроен одинаково, показывая закат на берегу моря.
Майкл выключил иллюзорную картинку, жестом пригласил подчиненных сесть за стол.
– Напитки?
– Слим, – сказал Бондарь.
– Чай с лимоном, – сказал Артем.
Хоук не сделал ни одного жеста, не сказал ни одного слова, но ровно через минуту открылась дверь и девушка-витс, заменявшая секретаря и охранника, принесла поднос с напитками. Сам Хоук, как оказалось, заказал кофе с горячим молоком.
Вспыхнул виом инка рядом со столом. Возникший в объеме передачи молодой человек – фантом самого инка начал вводить сидящих за столом в курс проблемы.
Артем не удивился оперативности Хоука. Очевидно, еще в кабинете директора начальник УВР связался с Управлением информационного обеспечения, и сотрудники Управления выдали ему полный интенсионал по делу Хорста.
Сообщение состояло из показа схем, видеоматериалов и десятиминутного доклада о поведении Хорста в исправительном учреждении Ганновера и после освобождения, с показом его практической деятельности за двадцать пять лет. По материалам тюремщиков, Хорст-младший усиленно занимался рукопашным боем, изучал ксенологию и ксенолингвистику, смотрел новости по видео, боевики и эротические фильмы, а также не без удовольствия пользовался секс-услугами витс-партнерши.
– Он здорово выглядит, – заметил Бондарь, когда инк продемонстрировал облик Хорста. – Сплошные мышцы. Самому, что ли, сесть в тюрьму, позаниматься бодибилдингом и боевыми искусствами?
– Ваше мнение, господа? – не принял его шутки Хоук.
Бондарь посерьезнел, покосился на Ромашина.
– Он исчез почти сразу после переезда из тюрьмы в гостиницу, – проговорил Артем задумчиво. – На второй день. И никто этого не заметил. Понимаете? Это уровень очень высоких магических качеств.
– Хотите сказать, это уровень «джиннов»? – хмыкнул начальник группы «Соло».
– Хорст много общался с моллюскором.
– Если бы он позаимствовал кое-какие качества моллюскора, вряд ли просидел бы в заключении так долго.
Хоук покачал головой.
– Хорст был неплохо подготовлен, но особых умений, отличающих его от профессионально подготовленных людей, не проявлял. К тому же сейчас легко можно найти высокотехнологичных операторов, ту же систему нанитов, которая намного повышает возможности человека. Мы уже вплотную подобрались к БОГ-технологиям,[4] и почти любой из нас может ими воспользоваться.
– Совершенно верно, – согласился Артем. – Но для того чтобы Хорст мог воспользоваться современной технологической магией, кто-то должен был ему ее предоставить, дать доступ к управлению материальными структурами.
Хоук откинулся на спинку кресла.
– Вы считаете, ему кто-то помог? Кто?
– Разрешите, я проанализирую весь материал плюс тот, что готова передать сеньора Дельмар, и сообщу о своих выводах.
– Не задерживайте, Артем Кузьмич. Нам приказано поставить всех «на уши», и мы поставим.
– К вечеру анализ будет готов.
– В таком случае давайте обсудим другие наши первоочередные проблемы.
Бондарь и Артем молча подключили к оперативному полю инка свои инфоры. Это давало им возможность обсуждать дела втрое быстрее, нежели позволял вербальный уровень общения.
В защитных бункерах, где можно было укрыться от вездесущих иксоидских «моллюскорчиков», давно не было нужды, поэтому Игната, вернувшегося из трехдневного отпуска, пригласили в Рязань, в пятидесятиэтажный особняк Управления аварийно-спасательной службы, где у начальника группы «Соло» Федеральной Службы безопасности имелся свой рабочий модуль.
Когда Игнат, пребывавший в хорошем расположении духа, вошел в кабинет Бондаря, его встретил Ромашин-старший.
– Ты один? – удивился Игнат, обняв отца. – А где полковник? Или ты пошел на повышение, занял его место?
– Вряд ли это можно назвать повышением, – скупо улыбнулся Артем. – Мой статус генеральский. Кирилл сейчас придет. А что это ты в игривом настроении?
Игнат смутился.
– Нормально все. В Никола-Ленивец слетал. С девушкой познакомился.
Артем с любопытством оглядел обычно безмятежное лицо сына.
– С девушкой? Замечательно. Можно узнать, кто она?
Игнат заколебался было, потом все-таки сказал:
– Ее зовут Лилия. Она внучка Гилберта Шоммера.
Артем хмыкнул.
– Не знаю даже, что и сказать. Мир, оказывается, теснее, чем мы думаем.
– Я знаю, что ты хорошо знал Шоммера, работал с ним много лет.
– Я не знал, что у него есть внучка. Она красивая?
– Ну, не то чтобы уж совсем, но хорошенькая. Улыбается здорово: прямо луч света в темном царстве.
– Говорят, бог делает женщину прекрасной, а дьявол хорошенькой. Это не из той оперы?
Игнат нахмурился.
– Ты хочешь меня обидеть?
Артем улыбнулся, на мгновение прижал сына к себе.
– Я неудачно пошутил. Кто она? Учится, работает?
– Она по образованию ксенолингвист, как и я, занимается эфанализом.
– Ты об этом ей сказал?
– А разве это секрет? Так, зацепились за образование, я вынужден был признаться. Хотя она уверена, что я эмтор.
– Чем она интересуется?
– Сказала, что продолжает работу деда. – Игнат оживился. – Ищет тех, кто придет на смену человечеству.
– Ангелоидов, что ли?
– Она назвала эту эволюционную стадию – УММ.
– Как? – удивился Артем.
– Сокращенно от слов «Ум за Разумом». Термин придумал я, она взяла его на вооружение.
– Ум за разум?
– Зря смеешься, меня эта тема заинтересовала. Теорию эволюционных рядов я изучал еще на втором курсе института, но она пошла дальше.
– Забавно!
– Ты о чем?
– Похоже, ты нашел себе консультанта раньше, чем мы выдали тебе задание.
Игнат продолжал вопросительно смотреть на отца, но в этот момент заявился хозяин кабинета. Пожал руку Игнату, пригласил сесть. Мужчины разместились за полупрозрачным столом Бондаря, в толстой столешнице которого разгорались и гасли световые транспаранты и сигналы.
– Краткая вводная по твоему новому заданию, – сказал начальник группы «Соло». – Мы хотели подключить тебя к работе по одной космической проблеме, но появилась срочная необходимость решать проблему иного плана.
– Что случилось?
– На свободу вышел Ульрих Хорст.
Игнат посмотрел на отца. Артем кивнул.
– Я тебе рассказывал о нем.
– Хорст – инициатор контакта с «джиннами», – продолжил Бондарь, – а потом с моллюскорами. По его вине разгорелась война между роботами – иксоидским и гиперптеридским, которая перекинулась на весь космос внутри Солнечной системы. Погибло много людей.
– Я в курсе.
– Несколько дней назад Хорста выпустили из ганноверского централа, после чего началась череда странных преступлений: убийств и нападений на общественно значимых деятелей.
– Вы связываете это с ним? Но ведь он должен быть под надзором сотрудников Комиссии по помилованию.
– Хорст исчез. Найти его не смогли ни полиция Германии, ни Интерпол, ни европейские службы безопасности. Опекун, на которого возложили обязанности контактировать с бывшим заключенным, убит. Убит прокурор, с подачи которого Ульрих Хорст получил «вышку», то есть пожизненное. Убит родной дядя Хорста Уве Гринберг. Совершено нападение на директора УАСС Вилора Лапарру и на бывшего заместителя командора Погранслужбы Савву Полонски. Оба остались живы, но находятся в реанимации в тяжелом состоянии.
Над столом бесшумно вырос столбик прозрачного золотистого света и через две секунды убрался обратно в стол. Бондарь очевидно ответил какому-то абоненту по линии мыслесвязи «спрута».
– Такие вот пироги, – закончил он. – И это еще не все. Буквально час назад нам сообщили, что на Полюсе Недоступности уничтожено кладбище «джиннов».
По кабинету разлилось молчание.
Бондарь занялся переговорами с абонентами, чьи вызовы посчитал важными.
Игнат посмотрел на отца.
– Почему вы так уверены, что это дело рук Хорста? Уничтожение кладбища «джиннов» – это теракт иного уровня, одному человеку он недоступен.
– А кто сказал, что Хорст один? Уже его исчезновение из поля зрения надзирающих органов говорит о больших возможностях беглеца. Мы учитываем то обстоятельство, что он контактировал с моллюскором, занимался аутотренингом и вполне мог за двадцать пять лет реанимировать какие-то внутренние резервы, доставшиеся ему от моллюскора.
– Но зачем ему убивать людей, давно отошедших от дел?!
Артем поморщился.
– У него повреждена психика, и с этим нам придется считаться. Если он начал с ликвидации прокурора, то доберется и до нас. Мы, конечно, примем меры, но, судя по развертыванию событий, нам придется напрячь все свои силы.
– В таком случае ты его враг номер один.
– Был. – Артем усмехнулся. – Впрочем, вряд ли его чувства ко мне изменились. Ничего, пусть попробует меня достать. Другое дело – мама… и наши друзья. Вот почему задание твое очень ответственно.
– Понимаю.
Помолчали.
– А что за космическое задание вы хотели дать?
– Превентивное шевеление. – Бондарь закончил свои переговоры. – Что-нибудь слышал об открытой четыреста с лишним лет назад Великой Пустоте?
– Нет.
– В созвездии Эридана на расстоянии в два миллиона световых лет от Солнца астрономы обнаружили необычный артефакт – гигантскую пустоту диаметром около одного миллиарда световых лет. Внутри нее нет ни звезд, ни пылевых облаков, ни реликтового излучения, вообще никаких материальных объектов и полей.
– Я тебе дам интенсионал по ВП, – сказал Артем.
– Потом стало известно, что эта «дырка в пространстве», получившая название Великая Пустота, увеличивается в размерах, причем невероятно быстро, почти с инфляционным градиентом.
– Быстрее скорости света?
– Намного.
– Как же удалось это обнаружить?
– Расширение ВП прекратилось всего полгода назад. Академия астрофизики заинтересовалась этим явлением, и Даль-разведка уже готовит к ВП экспедицию, хотя так далеко наши корабли еще не ходили.
– Безусловно, это интересная вещь, но с какого боку ею должна заниматься контора?
– Появились «свисты».
Игнат вгляделся в лицо начальника группы, но оно осталось серьезным. Пошутил сам:
– Надеюсь, не Соловей-разбойник свистит?
– Солнечную систему каждые двадцать минут пронизывает сгусток торсионного поля, названный «свистом». Умники из нашего экспертного Управления утверждают, что это закодированные и упакованные особым образом массивы информации. Расшифровке они пока не поддаются. Но самое главное, что «свисты» направлены…
– На ВП.
Бондарь помассировал кончиком пальца верхнюю губу, посмотрел на Ромашина-старшего.
– Вы его уже сориентировали?
– Нет, – сказал Артем.
– Тогда он читает мысли.
– Нет, – сказал Игнат.
Бондарь засмеялся.
– С вашей семейкой приятно работать. Короче, «свисты» действительно направлены к Великой Пустоте. Связь несомненна, хотя догадаться, что это означает, трудно.
– А что, я бы взялся и за это дело, – сказал Игнат небрежно. – Как дополнительный оператор расследования. Кому вы поручили «свисты»?
– Ноэрану Буване.
– Первый раз слышу это имя.
– Он такой же индивидуал, как и ты. Индеец американского племени лакота. Астрофизик и гонщик. Хороший парень. У нас недавно. Боюсь, ему будет не слишком приятно узнать, что мы его подстраховываем.
– Но дело важное? Почему вы всполошились?
– Просто отрабатываем стандартный СРАМ[5]… в надежде, что не придется разворачивать императив «отвага».[6] Вы оба «солисты»…
– Думаю, Игнат не помешает, – корректно сказал Артем. – Они смогут работать и в паре. – Он перевел оценивающий взгляд на сына. – Хотя приоритетным останется первое задание.
Бондарь побарабанил пальцами по столу.
– Хорошо, попробуем. Все материалы по этим двум проблемам можешь скачать у меня или у отца. Вопросы есть?
– Готов приступить к службе.
– Подожди меня в коридоре, – сказал Артем.
Игнат встал, щелкнул каблуками, вышел.
– Я когда-то был точно таким же, – сказал Ромашин-старший, проводив его взглядом. – Верил в себя до неприличия и ни в чем не сомневался.
– Ну, это нормально, – сказал Бондарь. – В двадцать пять и я свято верил, что неразрешимых проблем нет.
– А разве есть?
– Человек! – твердо произнес начальник группы «Соло». – Это главная неразрешимая проблема современности. Хорст – яркий тому пример. Что он задумал? Кто ему помог?
Артем помолчал.
– В конце концов мы это выясним. А начать надо с поиска бывших друзей Хорста. Один он не сможет ничего сделать, будь у него даже семь пядей во лбу, ему нужны помощники. Уверен, что он начал собирать команду.
– Гениталии всех стран, соединяйтесь! – усмехнулся Бондарь. – Если уничтожение кладбища «джиннов» на Полюсе его рук дело, то команду он уже собрал.
– С кладбищем не все ясно, – покачал головой Бондарь. – Прав Игнат, это даже не наш уровень – уровень большой и энергетически независимой системы. Мы бы наверно смогли взорвать могильники, но потратили бы уйму времени, средств и сил. А кладбище взорвано чисто, никто никого не видел.
– Хотел бы я знать, для чего это сделано.
Артем выбрался из-за стола.
– Ладно, я на связи. Позаботьтесь об усилении охраны всех важных объектов, а главное – людей. Чует мое сердце, эта тварь скоро выйдет на…
– На вас, – закончил Бондарь.
Артем вышел.
В коридоре его ждал Игнат, с увлечением – руки в карманы уника – наблюдавший за стаей птиц, заставляющих останавливаться или сворачивать летательные аппараты между ближайшими зданиями.
– Ничего не боятся, – кивнул он на стаю. – В городах надо завести птиц покрупнее, лихачей сразу поубавится.
Артем постоял рядом, глядя сквозь прозрачную стену коридора на стаю ворон, потом взял сына под руку.
– Игнат, я знаю, что ты умеешь видеть будущее.
– Па…
– Ну, или предвидеть опасные события. Знаю, что это требует большого расхода сил. Но мне очень хочется обезопасить…
– Маму, – продолжил Игнат.
– Кирилл догадывается, что ты умеешь читать мысли.
– Я делаю это только в крайнем случае и когда сильно надо.
– Передо мной тебе не в чем оправдываться. Мама не зря называет тебя иногда «внуком джинна». Уверяю тебя, она в большой опасности.
– Этот Хорст… так нас ненавидит?
– Он не остановится ни перед чем!
Они направились к лифту, чтобы спуститься в метро; УАСС имела свою систему мгновенного транспорта.
– Хорошо, я попробую, – пообещал Игнат.
В стаю ворон, продолжавшую кружить между зданиями старинного центра Москвы, вдруг врезался на всей скорости ярко-красный куттер, так что она брызнула в разные стороны черными хлопьями.
Куттер не остановился, помчался дальше, и за ним стрелой скользнул белый когг воздушно-патрульной службы.
Ромашины переглянулись.
– Это иллюстрация к твоему предложению насчет стаи больших птиц, – сказал Артем. – Наглецов не остановит никакое препятствие, даже живые люди, не то что птицы.
Игнат помрачнел. Возразить ему было нечего.