ВОЛОДИН АЛЕКСАНДР
ВОЛОДИН АЛЕКСАНДР (драматург, сценарист: «Звонят, откройте дверь» (1966), «Старшая сестра» (1967), «Дочки-матери» (1975), «Смятение чувств» (1978), «Пять вечеров» (1979), «Осенний марафон», «С любимыми не расставайтесь» (оба – 1980), «Слезы капали» (1983) и др.; скончался 17 декабря 2001 года на 83-м году жизни).
Из дневника Ланы Горон: «22 декабря – день похорон Саши Володина, тяжелый и одновременно почему-то светлый день. Конец дня неожиданно принес покой и умиротворение.
Наш траурный кортеж заехал на Большую Пушкарскую и медленно проехал мимо дома Володина, издавая долгие протяжные гудки. Я взглянула на то окно, где маячила фигура Саши: уходя от него, я переходила на другую сторону, к скверику, и мы обменивались улыбками и взмахами руки.
На кладбище в Комарово вдруг наступило состояние необычайной легкости, почти счастья, как ни странно это может показаться. Было тихо и очень красиво. Деревья стояли с опущенными от тяжести снега ветками. Они были похожи на огромные белые печальные фигуры. Шел редкий мягкий снежок. Народу было не очень много. «Не очень», учитывая, что это не просто похороны, а прощание с одним из выдающихся людей ХХ века, драматургом-классиком ХХ века (возможно, единственным в России – история покажет).
Стояли мы вокруг открытого гроба – его старый друг Горелик, Михаил Кураев, Марина Дмитревская, Катя Ефремова, Сережа Коковкин, Люба, Шендерович, Иртеньев, Арцибашев и еще, еще, кого я знаю и не знаю… Говорили речи, вспоминали, благодарили… Сын Володя прилетел с женой Леной из Америки: он выделялся из всех какой-то официальностью, сдержанностью, возможно, «зажатостью». Давно живет в Америке – совсем «чужой» здесь.
Много раз говорила одна немолодая женщина простого вида, словно сошедшая со страниц его пьес и сценариев. Говорила она одно и то же (и на кладбище, и на поминках). Примерно так: «Вы меня никто не знаете, но позвольте мне сказать. Я – мать семерых детей. И этот святой человек помог мне в трудную минуту, он спас моего ребенка». И так, с небольшими интервалами, раз пять-шесть…
Еще произвел впечатление человек с большим пакетом в руках, похожий на бомжа. Да, наверное, бомж и был. И это – тоже окружение Володина.
Наступила какая-то потрясающая умиротворенность в душе. Казалось, он где-то здесь, среди нас. Даже не наверху, а именно между нами.
Почему-то, когда я вспоминаю эту минуту, когда гроб уже опустили в глубокую могилу, мне все представляется, что гроб – без крышки, и Саша лежит прямо под темным небом, и на лицо его падает мягкий редкий снег.
Поминки были в Доме журналиста. Было светло и празднично на душе. Рассказы и случаи вспоминали в основном веселые, забавные, смешные. Так еще больше усилилось впечатление, что Саша находится здесь, но только невидимый. Как там у Пушкина?
А я, забыв могильный сон,
Взойду невидимо и сяду между вами,
И сам заслушаюсь, и вашими слезами
Упьюсь… и, может быть, утешен буду я
Любовью…»