БОНДАРЧУК СЕРГЕЙ
БОНДАРЧУК СЕРГЕЙ (актер кино: «Молодая гвардия» (1948), «Судьба человека» (1959), «Сережа» (1960), «Война и мир» (1966–1967), «Молчание доктора Ивенса» (1974), «Они сражались за Родину» (1975), «Степь» (1977), «Отец Сергий» (1978), «Овод» (1982), «Борис Годунов» (1985) и др.; кинорежиссер: «Судьба человека», «Война и мир», «Они сражались за Родину» и др.; скончался 20 октября 1994 года на 75-м году жизни).
Отец Бондарчука скончался в 70-летнем возрасте. Сергей Федорович тоже считал, что судьба отмерит ему этот же срок. Но ошибся: он пережил отца на четыре года. Мог бы прожить и дольше, если бы не трагическая история с его последним фильмом – экранизацией шолоховского «Тихого Дона». Эта история выглядела следующим образом.
Поскольку родное Госкино в те годы (конец 80-х) было в руинах, Бондарчук обратился за помощью к итальянцам. В январе 1990 года в Риме был подписан договор с компанией «Интернационал синема компани» («И-чи-чи»). Через полтора года после этого (в августе 1991-го) начались съемки картины, которые проходили в трех местах: на «Мосфильме» (павильон), в Алабине (батальные сцены) и в Вешенском. В главных ролях были задействованы как зарубежные, так и советские звезды кино. Григория играл англичанин Руперт Эверет, Аксинью – француженка Дельфин Форест, Пантелея – Ф. Мюррей Абрахам, Степана – Борис Щербаков, Дарью – Наталья Андрейченко, Петра – Владимир Гостюхин, Ильиничну – Ирина Скобцева.
Фильм был снят в рекордные сроки – за одиннадцать месяцев. Четыре месяца Бондарчук работал над монтажом кино и телеверсий картины и все свои обязательства перед компаньонами выполнил.
Теперь оставалось только озвучить картину и выпустить ее в свет. Однако представители компании «И-чи-чи», отсмотрев готовый вариант, с ним не согласились. Их не устроил сам подход Бондарчука к этому произведению. Им хотелось, чтобы это был боевик, а не трагедия. Поэтому они, в отсутствие Бондарчука, перемонтировали фильм на свой лад. Когда режиссер узнал об этом, он тут же обратился к помощи адвоката. Два месяца ушло на то, чтобы восстановить разрушенное. Наконец в апреле 1993 года начался активный «промоушен» картины – в Риме состоялось роскошное шоу, в котором участвовали все основные актеры, занятые в фильме. Казалось, что все идет к благополучному финалу и выходу картины на широкий экран. Однако это оказалось не так. Уехав в Москву, Бондарчук стал чуть ли не еженедельно интересоваться, когда будет проведена последняя озвучка фильма и запись музыки. В ответ – тишина. Наконец в ноябре ему ответил сам продюсер картины Энцо Рисполи, Бондарчук вновь приехал в Рим, домонтировал телеверсию (12 серий) и получил обещание, что в скором времени фильм выйдет на широкий экран. Но его и на этот раз обманули. Изворотливый Рисполи зарегистрировал новую компанию и увез копию фильма в Лондон. Его искали с помощью МИДа и все-таки нашли.
Все эти авантюрные приключения сильно сказались на здоровье Бондарчука. По словам его супруги Ирины Скобцевой: «Сергей Федорович каждое утро просыпался с тяжелым вздохом: „Ну что же мне делать с этими бандитами?“ Видя удрученное состояние Сережи и понимая, что надо его как-то из него вытаскивать, я уговорила его съездить в Сочи на „Кинотавр“, а еще (чуть раньше) в Югославию. И хотя поездка эта была не из легких: и дорога на перекладных, и блокада Белграда, и долгое ожидание на границе, возвращались мы в приподнятом настроении. Ему там предложили интересную работу. Увы, продержалось это настроение недолго. Все та же неизвестность с „Тихим Доном“ душила его…»
В последние месяцы здоровье стремительно уходило из Бондарчука. Эти месяцы были замешаны на крови (открылись три кровоточащие язвы), кофе и сигаретах. В конце концов все пережитые волнения вызвали у режиссера рак (недаром этот недуг называют болезнью печали). Врачи не сразу поставили диагноз – все думали с печенью что-то. Оказалось, поражено легкое и уже ничего нельзя поделать.
Уходил Бондарчук тихо. Перед смертью за два часа причастился и исповедался. На календаре было 20 октября 1994 года.
Рассказывает дочь режиссера Наталья Бондарчук: «Еще за год до смерти я почувствовала его уход из жизни и мысленно стала прощаться. Его семья боролась за его жизнь, и Ирина Константиновна особенно. И дочь Алена тоже. То, что он завершил фильм „Тихий Дон“, – заслуга его семьи. Когда отец умер, Алена позвонила мне в Киев (я там была на съемках) и сказала только: „Папа…“ И я все поняла. Мы обе очень долго рыдали. Мама тоже переживала. Но на кладбище к нему пошла одна, позже. Сейчас я поняла один свой долг – я должна снять фильм об отце…»
В конце июля 2000 года на доме по Тверской улице, где с 1968 по 1994 год жил С. Бондарчук, была открыта мемориальная доска. Как писала в «Комсомольской правде» О. Бакушинская: «На открытие прессу зазывали, обещая Путина с Лужковым, поэтому телекамер притащилось немерено. Они шастали вокруг занавешанной розовой занавеской доски и искали хоть кого-нибудь, кого можно заснять. Наконец нашли Евгения Матвеева. Впоследствии, конечно, собрались и Михалков, и Швыдкой, и Ирина Скобцева, и Федор и Наталья Бондарчуки. Самое отрадное – пришли ученики Сергея Федоровича. Самое трогательное – явление Людмилы Савельевой и Вячеслава Тихонова, Наташи Ростовой и Андрея Болконского из „Войны мира“. У них по-прежнему удивительные лица, но мы-то помним их молодыми…
В разгар церемонии грянул сумасшедший ливень. Есть примета, что такое бывает к счастью. Во всяком случае, с импровизированной трибуны в адрес Бондарчука говорили значительно более приятные слова, чем на пятом съезде Союза кинематографистов. Нынче ведь у нас в стране курс на патриотизм и державность, кои были так дороги сердцу классика нашего кино».