БЛИНОВ ВИКТОР
БЛИНОВ ВИКТОР (хоккеист московского «Спартака» (1964–1968), сборной СССР, чемпион мира, Европы и Олимпийских игр в 1968 году; скончался в июле 1968 года на 24-м году жизни).
Блинов ворвался на хоккейный Олимп в середине 60-х, придя в столичный «Спартак» из омского «Аэрофлота». За короткое время Блинов стал одним из талантливейших и сильнейших защитников в отечественном хоккее. В 1966–1967 годах спартаковская пара защитников Виктор Блинов – Алексей Макаров была одной из сильнейших в стране. В сезоне 1967 года вдвоем они забросили 34 шайбы (по 17 каждый), то есть больше, чем многие нападающие высшей лиги. Однако прожил после этого Блинов немного.
Между тем смерть приходила к Блинову неоднократно. В первый раз он мог погибнуть в юности. Он тогда был дома, полез на шкаф за сигаретами, но свалился со стула и упал головой прямо на штырь, торчавший из швейной машинки. В больнице ему была сделана сложнейшая операция – трепанация черепа. После этого темя у Блинова осталось мягким, как у ребенка. Поэтому без шлема он никогда не играл, даже на тренировках.
Второй раз Блинов едва не погиб уже в Москве, когда играл за «Спартак». В тот день вечером он возвращался на спартаковскую базу в Серебряном бору, очень спешил и угодил под колеса автомобиля. Спортсмен получил серьезные травмы, однако уже спустя пару дней сбежал из больницы, чтобы выступать в составе любимой команды. Столь пренебрежительное отношение к собственному здоровью пагубно не могло не сказываться на самочувствии Блинова. К тому же в последний год своей жизни он стал сильно пить.
Лето 1968 года стало для Блинова последним. Он тогда отправился в Омск к своим родителям и практически не «просыхал», поскольку выпить со знаменитым земляком стремился чуть ли не каждый омич. Именно там прозвенел первый «звонок» – у Блинова «прихватило» сердце. Однако особого внимания на это спортсмен не обратил – к врачам обращаться не стал, а всего лишь отлежался. Между тем у него был инфаркт.
Вернувшись в Москву, в «Спартак», Блинов практически сразу включился в тренировочный процесс. Причем и здесь обращаться к врачам не стал – прошел осмотр только у окулиста и стоматолога. Когда об этом узнал тренер команды Николай Карпов, он запретил Блинову появляться в зале: мол, сделаешь кардиограмму – милости просим. Но Блинов и этим указаним пренебрег. И едва тренер отлучился по делам в город, вышел на тренировку в спортзале на улице Воровского. Именно она и стала последней для спортсмена.
Сначала Блинов тягал штангу. Затем играл в баскетбол. Во время игры ему в первый раз стало плохо, и он упал. Коллеги над ним посмеялись, не догадываясь, что до роковой развязки остаются считаные минуты.
Вспоминает А. Мартынюк: «Мы атаковали кольцо соперников. С мячом был Виктор. И тут он в совершенно безобидной ситуации отдает мяч не партнеру, а сопернику. „…Твою мать“, – выругался вполголоса Юрий Борисов, „открывавшийся“ слева… Побежали обратно, к своему кольцу, и тут Блинов прямо около круга, из которого бросают штрафные броски, упал. Упал и не поднялся. Мы с Валерой Кузьминым стали слушать сердце, искать пульс. Сердце не билось, пульса тоже не было. Открыли все окна в зале, кто-то вызвал „Скорую“. Минут через пятнадцать приехала бригада. Сделали укол в область сердца. Виктор дернулся и тут же снова затих. Навсегда…»
Уже на следующий день вся Москва обсуждала внезапную смерть талантливого 23-летнего хоккеиста. Поскольку пресса по этому поводу стоически молчала, слухи рождались самые невероятные. Так, например, говорили, что Блинов умер от чрезмерных нагрузок: дескать, тренер сборной Анатолий Тарасов заставил его тягать тяжеленную штангу, и Блинов надорвался. Другие утверждали, что хоккеист умер от большой дозы таблеток, которыми спортсменов пичкали врачи.
Три дня спустя на Ваганьковском кладбище состоялись похороны В. Блинова. Причем одноклубников покойного, хокккеистов московского «Спартака», на них практически не было. Им запретили там присутствовать, отправив на предсезонные сборы в Алушту. От клуба были только капитан команды Борис Майоров и еще пара-тройка человек из администрации.