9
– Вручишь командующему. А помимо письма, сам дай почувствовать, что ждем его. Способен на это? Полагаю, способен, – сказал Захаров, отдавая письмо Синцову. – Подумали – будет рад тебя видеть. Слыхал от него, как ты с ним в трудный час не по долгу службы, а по своей воле остался. В этих самых местах. Было так?
– Было.
– Значит, если захочет, есть что вспомнить вместе с тобой там, на отдыхе. – Захаров усмехнулся. – Когда-нибудь все только и делать будем, что войну вспоминать… – И снова стал серьезным: – Нам отсюда не видать, насколько он здоров. Вопрос деликатный – и торопить не вправе, и поторопить возникло желание. Вот и ориентируйся между тем и другим.
Больше Захаров ничего не сказал и отправил Синцова к начальнику штаба.
Генерал Бойко тоже передал свою записку для Серпилина в запечатанном конверте. На ощупь у него записка была короткая – в один листик.
– Узнаете в оперативном отделе утреннюю обстановку и доложите ее командующему. Карту взять разрешаю, но без обстановки. Доложите на память. Кроме того, для сведения командующего… – Бойко понизил голос, хотя в хате не было никого, кроме них двоих, приказал сообщить Серпилину ту самую последнюю армейскую новость, которая еще не была отражена на штабных картах.
Синцов ждал, что за этим последует обычное «выполняйте», но Бойко, молча посмотрев на него, добавил:
– На вопросы командующего отвечайте правдиво. Без прикрас и домыслов; в пределах собственной осведомленности.
Сказал так, словно заранее дал выговор. Имелась у него такая привычка заглядывать в будущее.
А после всего этого была дорога до Москвы, занявшая больше времени, чем сначала думали. И резина оказалась лысая, и запаска тоже старая; пришлось три раза качать и клеить; и одна рессора по дороге полетела, а под конец сел аккумулятор; ехали на буксире, пока не завелся мотор.
Синцов считал, что раз он повез письма командующему, то машину дадут хорошую, можно, не проверяя, сесть и ехать. И ошибся. По дороге от водителя выяснил, что у командира армейского автобата был свой расчет: послал в Москву собственный, видавший виды «виллис», на котором давно требовалось сменить и резину, и аккумулятор, и задний мост, и еще что-то. И дал водителю записку в Москву к своему фронтовому другу, начальнику ремзавода. По этой записке за то время, что «виллис» пробудет в Москве, на нем должны были заменить все, что только можно, и вернуть на фронт новеньким. А до Москвы, считалось, и на таком, как есть, можно добраться: майор из оперативного отдела не велика птица!
Это, конечно, верно, но все же, учитывая поручение, с каким ехал Синцов, командир их армейского автобата был нахал и основывался на тройном расчете: авось доедут, а не доедут – авось не доложат, а если и доложат – авось обойдется!
Конец ознакомительного фрагмента.