Дизайнер обложки Валентина Гредина
© Валентина Поваляева, 2017
© Валентина Гредина, дизайн обложки, 2017
ISBN 978-5-4485-2107-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Партизаны прятались за стволами деревьев, но я точно знала: они рядом и придут на помощь. Поэтому худой фриц, размахивающий перед моим носом автоматом, был не страшен. Я – отважная разведчица и плюю на опасности! Даже пусть враги схватили меня и угрожают расправой! Пусть я стою на снегу босая, пусть моя одежда – в клочья, а тело болит от побоев, меня не победить! Я не могу умереть!
– Красный партизан! – коверкая слова, процедил фашист, буравя меня противными маленькими глазками, а потом вдруг подскочил к ближайшему дереву и начал биться лбом.
Бум! Бум!! Бум!!!
– Открывай, етить тебя за ногу! – заорал он при этом на чистейшем русском языке.
Я проснулась.
В холодном поту. Ох, не надо было на ночь смотреть фильм про войну, не пришлось бы в плен попадать. Но почему так холодно ногам и ноет бок? Понятно: забыла закрыть форточку, а во сне сбросила с себя одеяло – вот и ознобилась. А бок… Кот, зараза, взял привычку спать на мне. При всем при этом Максик отъелся до восьми килограммов, и когда такая туша валится сверху, со всего размаха, на хозяйку, а потом начинает любовно топтаться, и до синяков недолго! Усатая бестолочь! Я спихнула кота и села, прогоняя остатки сна.
Бум!!! Бум!!!
– Ларка! Открывай! – доносился отчаянный крик бабы Клавы, соседки с пятого этажа. – Да дома ли ты?!
– Дома! – крикнула я и поспешила к входной двери.
Если баба Клава так надрывается с утра пораньше – а ходики показывают только пятый час, – значит, Яшка, ее сынок, отставной моряк, опять напился и сиганул с балкона. Знать, «скорую» вызывать нужно, а телефон в нашем подъезде только у меня.
– Звони скорее, – затараторила баба Клава, как только я открыла дверь, – Яшка снова упал. Все веревки у соседей оборвал, а теперь на акации сидит, слезть не может!
Я протянула ей трубку:
– Сами и звоните! Номер знаете: 01. Спасатели вмиг приедут.
– Ой, ты, лышенько, – запричитала старуха. – Стыдно-то как! У всех матерей сыновья как сыновья, а у меня – корабельный инвалид! Ни профессии, ни денег! Сидит на моей шее…
– И время от времени на акации, – усмехнулась я.
Ни баба Клава, ни ее вечно пьяный сын сочувствия не вызывали. Во-первых, потому что Яшка был мужичонка противный, цеплялся ко всем жильцам дома, особенно когда мать на бутылку не давала. Во-вторых, с балкона прыгал он регулярно, только за последний месяц дважды пилотировал с пятого этажа вниз, причем без печальных последствий! Я бы на месте каскадеров изучила «Яшкин метод» и потом в кино демонстрировала. Ведь надо же умудриться: всякий раз, ныряя со своего балкона, он приземлялся на куст акации, росший в палисаднике, наверное, лет сто, а потому ставший тверже железа, но врачи «Скорой помощи», по большому счету, Яшке-парашютисту никогда не требовались – царапины, полученные при падении на колючий куст, от зеленки быстро заживали. Соседи наши, из квартир, расположенных под Яшкиной, с бабой Клавой были на ножах. Их нетрудно понять: всякий раз после благополучного приземления отставного боцмана бельевые веревки, которые хозяйки крепили на деревянных брусьях у балконов, оставалось только выбрасывать. Разорванные посередине, они ни на что уже не годились.
Поэтому бабе Клаве удалось сохранить более-менее нормальные отношения только со мной, живущей на первом этаже. Одно время она усиленно сватала меня за своего сына, когда его год назад списали на берег и «наградили» группой инвалидности. Только я пусть и хожу лет восемь в разведенках, вежливо отказала. Не в моем вкусе жених. Не люблю мужчин, от которых вечно пахнет винно-водочным перегаром.
Баба Клава не обиделась и продолжала забегать ко мне то за солью, то за спичками. Ну и, конечно, если надо позвонить. А заодно почесать языком, пожаловаться на тяжелую долю.
Вот и сейчас она, положив телефонную трубку, затянула свое:
– Лар, ты, это, одна тут человечная. Все кругом изверги! Помоги старухе!
– Что надо-то? Если вашего Яшу с акации снимать, так спасатели скоро приедут.
– Да нет, – отмахнулась просительница, – давай мы с тобой квартирами обменяемся. Ты в нашу, на пятый этаж переедешь, а мы с Яшенькой – в твою. Боюсь я за сына. Не ровен час, насмерть разобьется.
– Вы бы полечили Якова, – сказала я больше для поддержания разговора, прекрасно понимая, что ни к какому наркологу спившийся мужик не пойдет.
Это в старые времена можно было взять алкоголика под мышки и силком отвести в больницу, а нынче его согласие требуется!
Баба Клава грустно покивала:
– Да-да, обязательно, я его к знахарке знакомой свожу. Только ты, Ларочка, уж не откажи в просьбе. Войди в наше положение! Яша – хороший мальчик.
Я подавила улыбку. А соседка продолжала:
– Только ему тяжело без моря. Ты же знаешь, его списали на берег. Он, может, у меня герой. Он, когда на корабле начался пожар, двоих матросов из огня вынес! А сам не уберегся. Потом трое суток в коме пролежал, никто не думал, что он выживет! И водка эта… У Яшеньки страшные головные боли, а как выпьет – вроде полегчает немного. Но начинаются видения распроклятые! Думаешь, зачем он с балкона прыгает? Кажется ему, что снова на корабле. И за перилами балкона – море. Спасается он от кого-то…
Я посмотрела в окно. Трое бравых парней в оранжевых куртках пытались снять с акации орущего и отпинывающегося от них Яшку.
– Уроды, да я лучше на дно пойду, а вам не дамся! – орал отставной моряк.
– Ладно, баба Клава, уговорили, – вздохнула я, – только неудобно: у вас две комнаты, а у меня одна. Как же вы с сыном тут поместитесь?
Соседка замахала руками:
– Не переживай! Я долго на свете не заживусь, а Яшеньке и однокомнатной квартиры хватит. А пока… Кухня у тебя большая, прям как комната, можно и тахту поставить, и для столика место останется. Холодильник пусть в коридоре кукует…
Похоже, старуха заранее обдумала, что куда из мебели пристроит, если я соглашусь на обмен.
– Мне бы только на первый этаж перебраться. Здесь-то балконов нет!