1:15-23
2. Молитва о познании
Посему и я, услышав о вашей вере во Христа Иисуса и о любви ко всем святым, 16 Непрестанно благодарю за вас Бога, вспоминая о вас в молитвах моих, 17 Чтобы Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, дал вам Духа премудрости и откровения к познанию Его, 18 И просветил очи сердца вашего, дабы вы познали, в чем состоит надежда призвания Его, и какое богатство славного наследия Его для святых, 19 И как безмерно величие могущества Его в нас, верующих по действию державной силы Его, 20 Которою Он воздействовал во Христе, воскресив Его из мертвых и посадив одесную Себя на небесах, 21 Превыше всякого начальства и власти, и силы и господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, ноивбудущем, 22 И все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви, 23 Которая есть тело Его, полнота Наполняющего все во всем.
Естественно предположить, что Павел, сочиняя послание, думал о своих читателях в Асии, но, несмотря на это, в гл. 1 он обращается не к ним, а к Богу. Эта глава как бы делится на две части: апостол начинает со слов благословения (1:3-14) и продолжает ходатайством (1:15–23). В первую очередь Павел благодарит Бога за то, что Он благословил нас во Христе, затем он молится, чтобы Бог открыл наши глаза и помог уразуметь полноту этого благословения.
Самая важная задача здоровой христианской жизни сегодня – следовать примеру Павла: сохранять христианскую молитву и хвалу как единое целое. И все же многие не представляют себе, как сохранить это равновесие. Некоторые христиане, зачастую ничего не делая, молятся о новых духовных благословениях, несмотря на очевидность факта, что Бог уже благословил их во Христе всяким духовным благословением. Другие же настолько увлеклись идеей, что все уже принадлежит им во Христе (безусловно, само по себе это истинное утверждение), что превращаются в людей самодовольных и теряют всякий вкус к более глубокому познанию благословений Христовых. И тех, и других можно назвать людьми безрассудными – они создали такой род разделения, который никак не подтверждается Писанием. В гл. 1 Павел прославляет Бога за данные нам во Христе духовные благословения и молится о том, чтобы мы всегда могли познавать полноту данного нам. И тут же апостол призывает нас следовать его примеру, ибо если мы сумеем сохранить как единое целое хвалу и молитву, благодарность и просьбу, то никогда не потеряем духовного равновесия.
Продолжая сравнивать эти две части, нельзя не удивиться еще одной детали – в обеих говорится о Троице. В обеих слышится обращение к Богу-Отцу, прославление «Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа» (ст. 3) и ходатайство «Богу Господа нашего Иисуса Христа» (ст. 17), Которого также называют «Отцом славы» или, как это звучит в переводе NEB, «Всеславным Отцом». Далее, в каждой из частей есть ссылка на дело Божье во Христе и через Христа: с одной стороны, Он «благословил нас во Христе» (ст. 3), а с другой стороны, Он «воздействовал во Христе» могучим проявлением силы, воскресив Его и посадив на трон (ст. 20). И в-третьих, оба раздела этой главы намекают, если и не прямо, то косвенно, на дело Святого Духа. Благословения Божьи, дающиеся нам во Христе, являются «духовными» (ст. 3); только благодаря «Духу премудрости и откровения» мы можем прийти к познанию их (ст. 17). Я не думаю, что троичность этой структуры выглядит натянутой. Христианские вера и жизнь зиждутся на Троице. Поскольку Отец Духом приблизился к нам в благословении с помощью Сына, мы также теперь можем приближаться к Нему в молитве через Сына, в Духе (ср.: 2:18).
То, что Павел слышал о своих читателях, заставляет его горячо молиться за них. В предыдущих статьях апостол в нескольких словах рассказал о том, как он и его друг из христиан-иудеев «ранее уповали на Христа» (ст. 12) и как его читатели, верующие из язычников, «услышавши слово истины», уверовали в Него, в Христа (ст. 13). Теперь же Павел более конкретен: я, услышав о вашей вере во Христа Иисуса и о любви ко всем святым, – говорит он.
Удивительно, но даже в самых лучших манускриптах отсутствуют слова «о вашей любви». Без них «Господь Иисус» и «все святые» становятся словами, относящимися к вере эфесян. Такое понимание веры христиан отличается от всего того, что когда-либо было написано Павлом. Мы становимся перед выбором: либо следовать Марку Барту и переводить «веру» как «верность» и «хорошее отношение», т. е. как «что-то подобное любви»[52], возможно, относящееся как к Христу, так и к христианам; либо предположить, несмотря на веские аргументы манускриптов, что слова «вашей любви» были продиктованы Павлом, но ранние переписчики их каким-то образом упустили. В этом случае перед нами предстает уже знакомая связка веры в Христа и любви к Его народу, которая точно так же выражена в Кол. 1:4. Каждый христианин верит и любит. Вера и любовь выступают основой благословения христиан так же, как и надежда, еще один член этой триады, которая упоминается в ст. 13 и 18. Невозможно пребывать во Христе и не чувствовать притяжения к Нему в вере, а к Его народу – в любви (ко всему народу, т. е. к евреям и язычникам безо всякого исключения).
Услышав о их вере и любви, Павел говорит, что непрестанно благодарит за них Бога (признавая, что именно Он награждает нас обоими качествами), а затем молится за них. Несмотря на свою беспредельную благодарность Богу за эфесян, Павел все же не до конца удовлетворен их достижениями. Чего же он хочет? Дело не в том, что эфесяне должны получить «второе благословение», скорее им необходимо полнее и правильнее оценить все проявления уже полученного благословения. Таким образом, смысл молитвы Павла заключается в словах: дабы вы познали (ст. 18). Хотя любая другая из записанных молитв апостола гораздо обширнее этой по содержанию, все они включают одну и ту же просьбу. Павел хочет, чтобы читающие могли многое «постигнуть» (3:18), «исполниться познанием воли Его, во всякой премудрости и разумении» (Кол. 1:9) и приумножать свою любовь «в познании и всяком чувстве» (Флп. 1:9). Нам стоит задуматься над тем, что рост в познании неотделим от роста в святости. Разумеется, святость и знание связаны между собой даже больше, чем цель и средства для ее осуществления. «Знание», о котором молится Павел, по своей концепции более еврейское, чем греческое, поэтому в нем соединены вместе знание разума и прежний опыт, пережитое знание. Более того, здесь подчеркивается познание Его (ст. 17), Бога, служащее необходимым контекстом для того, чтобы мы познали (ст. 18), т. е. могли подойти к познанию истины о Нем. Не существует более высокого знания, чем знание Самого Бога. Адольф Монод выразил это так: «Философия выбирает своим центром человека, призывая его познать себя. И только богодухновенное слово могло произнести: познай Бога»[53].
Такое знание невозможно без откровения свыше, поэтому Павел молится, чтобы Бог дал эфесянам Духа премудрости и откровения к познанию Его (ст. 17). Хотя в переводе RSV слово «Дух» печатается с маленькой буквы, здесь имеется в виду Святой Дух, ибо Писание говорит о Нем как о Духе познания, как о действующей силе откровения и о наставнике народа Божьего. Мы не должны просить Бога «дать» Духа Святого тем, кто уже принял Его и был «запечатлен» Им (ст. 13), но нам следует молиться за Его служение освящения. Павел настолько был уверен в этом служении Духа и уповал на него так, что продолжил свою молитву следующими словами: и просветил очи сердца вашего, дабы вы познали… На языке Библии сердце – это сущность внутреннего «я», включающая как разум, так и чувства. Поэтому «очи сердца» – это наши внутренние глаза, которые необходимо открыть, или «просветить», чтобы мы могли уразуметь Божьи истины.
Теперь Павел сводит три великие истины воедино, чтобы его читатели (через просвещение Святого Духа) сумели «познать» их не только разумом, но и в жизни. Апостол молится о том, что-бы читатели познали «надежду» Божьего призвания, «славу» (точнее, «богатство славы») Его наследия и «величие» («безмерное величие») Его силы и могущества.
1. Надежда Божьего призвания
Тема призвания Божьего возвращает нас к самому началу нашей христианской жизни: «Кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал» (Рим. 8:30). Да, мы призываем Его (Рим. 10:12,13), чтобы Он спас нас, но наш зов – это лишь ответ на Его призыв.
Перед нами встает следующий вопрос: для чего призывает нас Господь? Его призыв нельзя назвать несерьезным или неопределенным – Он призывал нас с определенной целью. Это намерение Бога выражено в ст. 18 как «надежда призвания Его», а в 4:4 как «надежда вашего призвания». Именно этой надежде мы и радуемся как результату Божьего призвания.
Что могут добавить другие книги Нового Завета о намерениях Бога по отношению к нам? Бог призвал нас «в общение Сына Его Иисуса Христа, Господа нашего» (1 Кор. 1:9). Поскольку тот, Кто призвал нас, Сам Свят, то Он «призвал нас святым призванием», чтобы и мы могли «быть святыми». Он говорит нам: «Будьте святы, потому что Я свят» (Рим. 1:7; 1 Кор. 1:2; 2 Тим. 1:9; 1 Пет. 1:15,16; ср.: 1 Фес. 4:7). Одна из особенностей «святых», или избранного народа Божьего, – они свободны от осуждения закона Божьего. Таким образом, мы больше не впадаем в рабство, ибо мы были «к свободе призваны» (Гал. 5:1,13). Еще одна особенность «святых» – гармоничное общение и дружба, разрушающие все расовые и классовые преграды, так как мы были «призваны в одном теле», чтобы иметь «мир Христов», и должны жить «достойно звания, в которое… призваны… снисходя друг ко другу любовью» (Кол. 3:15; Еф. 4:1,2). Мирно живущая христианская община в то же самое время переживает противление неверующего мира. Но мы не должны отвечать ему тем же: ибо мы «к тому [несправедливому страданию и терпеливому житию] призваны; потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его» (1 Пет. 2:21). Кроме того, мы знаем, что за страданиями следует слава, ибо Бог призвал нас также «в Свое царство и славу» или «в вечную славу Свою во Христе». Именно эту славу Павел называет «вышним званием Божьим во Христе Иисусе», ради которого он стремится к заветной цели (1 Фес. 2:12, 1 Пет. 5:10, Флп. 3:14).
Вот что входило в замысел Божий, когда Он призывал нас. Он звал нас к Христу и святости, к свободе и миру, к страданию и славе. Это был призыв к совершенно новой жизни, в которой мы познаем и любим, слушаемся и служим Христу, радуемся общению с Ним и друг с другом и сквозь наши страдания видим славу, которая однажды будет явлена, – это та надежда, к которой Он призвал нас. И Павел молится, чтобы наши глаза открылись для ее познания.
2. Слава Божьего наследия
Апостол обращается в молитве к Богу еще и затем, чтобы мы могли познать богатство славного наследия Его для святых (ст. 18б). Греческое выражение (и английское) может означать как наследие Бога, так и наше наследие, т. е. то, что Он получает от нас, или же то, что получаем мы от Него. Некоторые комментаторы доказывают правильность первого перевода. Они рассматривают эту фразу как ссылку на наследие, которым обладает Бог среди Своего народа. Ветхозаветные авторы последовательно учили, что Божий народ является Его «наследием» или «уделом», и в последней главе мы обнаруживаем ссылку на эту истину в ст. 12 и 14. Но параллельный отрывок в Кол. 1:12 предполагает иную интерпретацию, а именно: «Божие наследие», – это то, что Он дарует нам, ибо мы должны благодарить Отца, «призвавшего нас к участию в наследии святых во свете».
В таком случае, если Божье «призвание» символизирует начало нашей христианской жизни, то Божье «наследие» символизирует ее конец, т. е. окончательное наследие, залогом которого служит Святой Дух (ст. 14) и которое Петр описывает как «наследство нетленное, чистое, неувядаемое, хранящееся на небесах для вас» (1 Пет. 1:4). Дети Божьи – наследники Божьи, а именно «сонаследники Христу» (Рим. 8:17). Однажды по благодати Его наследство станет нашим. Трудно представить, каким будет наследство, – это находится за пределами нашего воображения, поэтому разумнее будет воздержаться от категорических утверждений по этому поводу. Тем не менее некоторые черты нашего наследия были приоткрыты в Новом Завете. Мы не ошибемся, если упомянем их. Итак, «мы увидим Бога и Его Христа» и поклонимся Ему; это «блаженное» видение застанет нас изменившимися – когда Он появится, мы «будем подобны Ему» не только телесно, но и внутренне. Мы сможем тогда радоваться совершенному общению друг с другом, ибо Божье наследие (наследие, которое Он дает нам) никогда не станет считаться частной собственностью каждого отдельного человека, но будет «среди святых», когда мы присоединимся к тому «великому множеству людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков, стоящих пред престолом и пред Агнцем»[54].
Павел не считает предосудительным думать о нашем небесном наследии или даже ожидать его с радостью и благодарностью. Напротив, он молится, чтобы мы могли «узнать его», «славу Его» и, разумеется, «богатство славы» этого наследия.
3. Величие могущества Божьего
Если «призвание» Божье относится к началу, а Божье «наследие» – к концу, то «могущество» Божье характеризует временной промежуток между началом и концом. Апостол обращает на это наше внимание, ибо, только используя Свое могущество, Бог сможет решить все задачи, связанные с Его призывом, и только Божье могущество приведет нас к богатству славы окончательного наследия, которое Он дарует нам на небесах. Павел убежден, что Божье могущество самодостаточно, и пытается убедить в этом и нас. Он пишет не только о Божьем «могуществе», но также и об «энергии могущества Его силы» (буквальный перевод фразы «действие державной силы Его», ст. 19). Апостол молится, чтобы мы могли узнать величие, причем безмерное величие этого могущества в (а еще лучше «для») нас, верующих.
Для того чтобы мы могли познать превосходящую знание силу Божью, Он всенародно явил ее в воскресении и вознесении Христа (ст. 20–23). Павел говорит о трех последовательных событиях: первое – Бог воскресил Его из мертвых (ст. 20а); второе – посадил (Его) одесную Себя на небесах, превыше всех соперников (ст. 20б, 21), и все покорил под ноги Его (ст. 22а); и третье – поставил Его выше всего, главою Церкви, которая есть тело Его… (ст. 22б, 23). Поскольку Христос воскрес из мертвых и воцарился над силами зла, Он стал главой Церкви. Воскресение и вознесение были проявлением божественной силы, ибо есть лишь две силы, неподвластные человеку, но держащие его в узах, – это смерть и зло. Человек смертен и не может избежать смерти, человек также грешен и не может преодолеть зла. Но Бог во Христе преодолел все и, следовательно, силен освободить и нас.
1) Воскресение Иисуса Христа из мертвых
Однажды все мы встретимся со смертью, неумолимым врагом. Несколько лет назад меня попросили посетить в лондонском госпитале одну прихожанку, которую доставили на скорой помощи в реанимацию. Я полагал застать ее при смерти, но она встретила меня сидя на постели и улыбаясь. «Когда меня сюда привезли, – сказала она, – все врачи и санитары собрались вокруг меня, словно я умирала. Но я решила не умирать». Это было весьма духовное замечание, хотя и не совсем верное. Эта женщина впоследствии все же умерла, ибо мы можем отдалить день смерти, но избежать ее нам не дано. А после смерти начинается процесс разрушения и разложения. Даже самые замысловатые приемы, которые используют при бальзамировании умерших в современных американских похоронных бюро, не в состоянии навсегда сохранить тело. Мы из праха пришли и в прах возвратимся (Быт. 3:19). Человек не в силах изменить такой ход событий, он не может возвратить мертвого к жизни.
Но Богу подвластно то, что не подвластно человеку. Бог воскресил Христа из мертвых – Он остановил естественные процессы разложения, не дав Святому Своему увидеть тление (Деян. 2:27). Затем Он не просто повернул естественный процесс вспять и вернул мертвого Иисуса к жизни, но пошел дальше этого – Он воскресил Иисуса к совершенно новой жизни (бессмертной, славной и свободной), которая ранее никому не была доступна.
Так Бог всенародно проявил Свое могущество – Он воскресил Иисуса из мертвых в качественно новой форме существования человека. Пустая гробница и явления Воскресшего были этому доказательствами. Довольно сложно будет увязать это учение Павла с попытками сторонников демифологизации. Например, вспомним знаменитый тезис Рудольфа Бультмана: «Христос воскрес в kerygma». To есть, по его представлениям, Христос воскрес не в каком-либо историческом или физическом смысле, но только в вере и в триумфальном провозглашении Своих учеников. Но один из аргументов Павла о проявлении божественного могущества заключается в том, что Он (Бог) исполнил во Христе, а не в Его учениках.
2) Победа Иисуса Христа над злом
Воскресив Иисуса Христа из мертвых и избавив от власти смерти, Бог посадил (Его) одесную Себя на небесах (ст. 20). Это значит, что Отец удостоил Сына наивысшей чести и наделил самодержавной властью. Таким образом исполнилось пророчество, записанное в Пс. 109:1: «Сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих». Сходство этих стихов очевидно. Оно заключается не только в слове «одесную» и в упоминании, что Христос «сидит» там, но также в последнем утверждении о том, что Бог положил все «у ног Его», превращая всю вселенную в подножие Его. В Псалме 109 говорится, что это подножие составляют Его «враги». Мы не ошибемся, если придем к заключению, что «начальства и власти», над которыми Он был превознесен (превыше всякого начальства и власти, и силы и господства), есть не ангелы, а бесы. Именно они – «мироправители тьмы века сего» или «духи злобы поднебесные», против которых, как позже напишет Павел, нам и приходится бороться (Еф. 6:12), но которые, будьте уверены, еще не полностью смирились с победой Христа (1 Кор. 15:25; Евр. 10:13). Далее следует более общее выражение: превыше… всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем (ст. 21б). Эти слова могут также относиться и к ангелам, как представителям разумных существ, над которыми правит Христос.
То, что не все находится в подножии Христа, возможно, служит намеком на другой срез библейского учения. Адам, созданный по подобию Божьему и имевший власть над землей и ее обитателями, не совсем потерял ее, впав в непослушание. Напротив, псалмопевец, размышляя над историей сотворения человека, записанной в гл. 1 Книги Бытие, обращается к Богу с такими словами: «… Поставил его [человека] владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его: овец и волов всех, и также полевых зверей, птиц небесных и рыб морских…» (Быт. 1:27,28; Пс. 8:7–9). И все же человеческое превосходство было ограничено грехопадением. Сегодня это проявляется в том, что человек использует природные богатства и загрязняет окружающую среду, для которой он некогда был верным помощником. Та полнота власти, которую Бог даровал человеку, теперь есть только у Иисуса Христа: «… Ныне же еще не видим, чтобы все было ему [человеку] покорено; но видим, что… увенчан славою и честию Иисус…» (Евр. 2:5–9). Иисус уже низверг смерть, и однажды этот «последний враг» будет уничтожен окончательно (Евр. 2:14,15; 1 Кор. 15:25–27).
3) Главенство Иисуса Христа над Церковью
Повествуя о превознесенном положении Спасителя, Павел не останавливается на воскресении из мертвых Христа (ст. 20) и на Его воцарении превыше всякого начальства (ст. 21). Апостол стремится передать значение этого двойного триумфа для церкви (ст. 22), и делает это с помощью двух емких выражений, которые приносят немалую «головную боль» толкователям. В первом говорится, что Бог поставил Его (Христа) выше всего, главою Церкви, которая есть тело Его (ст. 22, 23а). Вторая фраза – о полноте Наполняющего все во всем (ст. 23б). Эти предложения трудны для толкования, но они настолько важны, что нам следует подробнее рассмотреть их содержание.
В первом предложении говорится об Иисусе как о «главе», о том, что Его главенство простирается на «все». Это «все» дважды упоминается в ст. 22 и в контексте включает в себя не только материальную Вселенную, но также и всех разумных существ, населяющих ее, – добрых и злых, ангельских и демонических. Этой вселенной и этими существами правит Христос, так как «все» было покорено Богом под ноги Его и Он есть «глава всего». Слова «глава» и «ноги», а также «выше» и «под», очевидно, дополняют друг друга.
Но Павел идет гораздо дальше. Бог не только сделал Иисуса главою над всем, но и «поставил» (edōke) Его главою Церкви, которая есть тело Его. Тот, Которого Богдан Церкви главою, уже был главой вселенной. Таким образом, и вселенная, и Церковь объединены под одним Главой – Иисусом Христом.
Для разрешения другого озадачивающего выражения – полнота Наполняющего все во всем – было истрачено немалое количество чернил. Читателям Послания к Ефесянам полезно будет узнать о трех основных толкованиях этих слов. Все три могут рассматриваться как с точки зрения грамматики, так и с точки зрения лингвистики, и у всех трех есть свои сторонники. Поэтому если я выбираю третий вариант толкования, то делаю это только лишь из соображений контекста и единства Писания, а не потому, что считаю его грамматически более точным. Но каждый читатель вправе сам делать вывод.
Первое объяснение рассматривает эту фразу как описание не Церкви (Тела), но Христа (Главы), т. е. «… церковь, которая есть тело Его, Наполняющего все во всем». В этом случае не церковь становится полнотой Христа, а скорее Христос называется полнотой Бога, Который наполняет Христа, как, впрочем, и все во всем. На первый взгляд подобное объяснение представляется привлекательным – оно вписывается в контекст, поскольку утверждает превосходство Христа. Это подтверждается параллельными местами в других книгах Писания, где говорится, что Бог «наполняет небо и землю» (Иер. 23:24; ср.: 3 Цар. 8:27; Пс. 139:7). Например, Послание к Колоссянам свидетельствует, что полнота Божества пребывает во Христе (Кол. 1:19; 2:9). Среди прочих толкователей приверженцами этой точки зрения были Феодорит, а в наше время епископ Моул из Кембриджа[55] и Г. Б. Кайрд из Оксфорда[56]. Однако здесь встречаются и весьма значительные трудности. Например, синтаксис требует, чтобы существительное «Бог» было и подлежащим, и дополнением в одном и том же предложении («Бог… поставил главою церкви Христа, Который является полнотой Бога»). К тому же параллели с другими отрывками не слишком точны. Конечно, в Послании к Колоссянам говорится, что полнота Божества пребывает «во Христе», но Христос вовсе не отождествляется с полнотой Бога. Ходж даже доходит до того, что называет это сравнение «небиблейским»: «Полнота Божества, как сказано, пребывает во Христе. Но нигде не сказано, что Христос есть полнота Бога»[57]. Существует и еще одна косвенная параллель – как в Послании к Ефесянам, так и в Послании к Колоссянам именно Христос, а не Бог, «наполняет все» (Еф. 4:10; Кол. 1:16).
Теперь давайте перейдем к двум другим толкованиям, которые относятся к «полноте» как к описанию не Христа, а Церкви. Ст. 22, 23 содержат первое упоминание слова «церковь» в Послании к Ефесянам, где она называется сначала «телом» Христа, а затем «полнотой» – полнотой Того, Кто наполняет все во всем.
Трудность здесь заключается в том, что существительное «полнота» (plērōma) может иметь как активное, так и пассивное значение. Как объект, оно означает «то, чем наполняют», т. е. «содержание». Выступая же в роли субъекта, оно принимает значение «чего-то наполненного, наполняемого», т. е. не содержания, а предмета, в котором содержится что-то. В рассматриваемом нами тексте оба значения могут быть приняты за истину.
Сначала мы рассмотрим полноту как объект, как «то, что наполняет, или дополняет». Исследователи соглашаются, что такое значение более распространено – в классический период греческого языка оно использовалось для обозначения содержимого чаши, амфоры, а также груза корабля или его экипажа. Подобное активное значение достаточно часто встречается на страницах Нового Завета – например, куски хлебов и рыб, которыми были наполнены корзины, называются словом plērōmata (Мк. 6:43; ср.: 8:20). Слово plērōma употреблялось также для обозначения лоскута новой ткани, который пришили на старую одежду, чтобы починить ее (Мк. 2:21; Мф. 9:16). Слова из Пс. 23:1 – «Господня – земля и что наполняет ее…» – в переводе с греческого буквально означают «и ее полнота», т. е. ее содержимое (1 Кор. 10:26). И, как мы уже видели, полнота Бога пребывает во Христе, следовательно, все, что наполняет Отца, наполняет и Сына (Кол. 1:19; 2:9).
Если слово plērōma стоит в Еф. 1:23 именно в этом смысле, то Церковь «наполняет» или «дополняет» Христа, Христос же представляется неполноценным без нее. Нельзя полностью отрицать, что подобная идея не соответствует метафоре о главе и теле, используемой Павлом. Таким образом, Церковь выступает «дополнением Христа, Который есть глава» (AG), «как и тело есть необходимое дополнение головы в совершенном человеке»[58]. Выдающиеся комментаторы прошлого и современности были сторонниками этой теории. Кальвин придерживался такого мнения: «Словом „полнота" Павел хотел показать, что наш Господь Иисус Христос и даже Бог-Отец почитают Себя несовершенными, пока мы к Ним не присоединимся… Как сказал бы отец: мой дом кажется пустым, когда я не вижу в нем своих детей; как сказал бы муж: я кажусь себе получеловеком, когда со мною нет моей жены. Так и Бог говорит, что Он не считает Себя полным и совершенным, доколе не соберет нас к Себе и не объединит нас с Собой»[59]. Уильям Хендриксен так пишет о Христе: «Как не может быть жениха без невесты, как не может быть лозы без ветвей, как пастыря нельзя представить без стада, так и глава сможет полностью выразить себя только в Теле, в Церкви»[60]. Чарлз Ходж, как представитель той же реформатской традиции, также склоняется к этому толкованию. Он основывает свое убеждение на лингвистическом доказательстве: «В любом другом случае, когда слово plērōma появляется в Новом Завете, оно переводится активным оборотом – то, что наполняет… То, как обычно употребляется это слово в Новом Завете… достаточно ясно доказывает необходимость именно такого перевода»[61].
Кроме того, следующую за этими словами частицу можно перевести так, что это поддержит данное объяснение. Несомненно, plēroumenou может стоять в страдательном залоге, но иметь значение действительного. Этого мнения придерживались переводчики AV и RSV: «Его, Кто наполняет». Но это слово в равной степени может быть и пассивом («наполняемый»), поэтому древние версии (напр., латинская, сирийская и египетская), а также греческие толкователи (Ориген и Иоанн Златоуст) переводят именно так. Активное существительное и глагол в пассиве очень хорошо соответствуют друг другу. Таким образом, Церковь есть то, «что наполняет Христа, Который наполняем ею». Из современных комментаторов добился успеха в распространении подобной интерпретации Армитаж Робинсон. Замечая, что это, «возможно, самое замечательное выражение во всем послании»[62], он так объясняет его: «В каком-то таинственном смысле Церковь есть то, без чего Христос не полон, но чем Он усовершенствован. То есть он (Павел) смотрит на Христа как на ожидающего заветной полноты (в некотором роде), Который найдет свое совершенство в Церкви»[63]. Робинсон так пересказывает этот отрывок: «Глава находит полноту в Теле; Церковь дополняет Христа, ибо Христос, Наполняющийся всем во всем, движется к абсолютному и всеобъемлющему совершенству»[64].
Обратимся теперь к третьей точке зрения, где рассматривается слово plērōma не в значении «того, что наполняет», а в значении «того, что наполняемо». Согласно AG, такой вариант отражает наиболее вероятное значение этого слова. Если так, то Церковь считается полнотою Христа не потому, что она наполняет Его, но потому, что Он наполняет ее. Христос в данном случае описывается как «Наполняющий все», «все творение» (JB), Он Сам наполняем Богом (подтверждение этому мы можем найти в 4:10, как следует из Кол. 1:19 и 2:9). Объединив две части этого предложения, мы можем трактовать их двояко: либо Христос, наполняющий Церковь, также наполняет и вселенную; либо Христос Сам наполняем Богом. Последнее более вероятно, так как Бог не упоминается по имени. Но в любом случае Церковь следует рассматривать как полноту Христа, в том смысле, что Он наполняет ее.
Размышляя над комментариями многих исследователей, я пришел к выводу, что последнее толкование больше похоже на истину по трем причинам. Во-первых, по аналогии с Писанием. Самый безопасный из всех принципов толкования Писания – позволить Писанию самому толковать себя. И что же мы видим? Библия нигде не говорит, что Церковь «выполняет» роль Христа и «дополняет, совершенствует Его»[65]. Напротив, она постоянно свидетельствует, что Христос наполняет Собою всю Церковь. Церковь есть храм Бога (2:21, 22). Так же как слава Его наполняла Иерусалимский храм, так и Иисус, Который есть слава Бога, наполняет Церковь Своим Духом.
Во-вторых, это подтверждается контекстом Послания к Ефесянам. В последней части гл. 1 Павел говорит о воскресении и воцарении Иисуса как о выдающемся историческом проявлении Божьего могущества. Он обращает наше внимание на господство Христа над всем и на Его суверенность. Если бы дальше Павел говорил о том, что Церковь каким-то образом «дополняет» царствующего Иисуса, это выглядело бы не очень последовательно. Одним из подходящих вариантов был бы следующий – царствующий Христос наполняет Собой и Свою Церковь, и вселенную.
Третий аргумент касается слов ст. 23 о Его «теле» и «полноте», последовательных описаний Церкви. При их сравнении естественно ожидать, что обе картинки иллюстрируют, как минимум, похожие истины, а именно правление Христа над Своей Церковью: Церковь есть «тело» Его (Он управляет им); Церковь есть Его «полнота» (Он наполняет ее). Далее, оба слова показывают, что Христос правит и вселенной, и Церковью, так как, с одной стороны, Бог поставил Христа главой всей Церкви (ст. 22), а с другой, – Церковь наполняема Христом, Который также наполняет все (ст. 23). Именно это привело Марка Барта к мысли слить эти две метафоры. Подчеркивая, что образы «тела» и «полноты» появляются вместе еще и в Еф.4:13–16, и в Кол. 1:18, 19 и что Гиппократ и Гален, творившие приблизительно во времена апостола Павла, считали голову, или мозг, тем органом, который контролирует и координирует деятельность тела, доктор Барт суммирует понимание Павла: «… голова наполняет тело силой движения и восприятия, тем самым давая телу жизнь и направление»[66].
Заключение
Вопросы, занимавшие нас столь длительное время, отступили, наконец, на задний план. Остановимся теперь на молитве Павла о своих читателях. Впечатляет то, что Павел в этой молитве делает акцент на важности христианского возрастания в «познании» (дабы вы познали) и учит нас тому, как достичь этого познания и как соотнести его с верой. В своем апостольском увещевании он сводит воедино то, что мы, люди XX в., очень часто разделяем, не замечая опасных последствий.
1) Просвещение и мысль
Павел очень надеется, что его читатели смогут познать Божье призвание, наследие и особенно силу Его. Но в чем Павел видит ответ на свою молитву? Как христианам расти в познании и понимании? Одни могут ответить, что познание зависит от просвещения Святым Духом. Они будут правы, по крайней мере отчасти, ведь Павел молится о том, чтобы «Дух премудрости и откровения» расширял познание и просвещал очи сердец. Но мы не вправе на основании этих слов делать вывод, что наша ответственность заключается только в молитве и в ожидании озарения свыше и что нам нужно совершенно перестать мыслить самостоятельно. Другие люди впадают в противоположную крайность: их умы беспрестанно работают, но в них нет места надежде на озарение Святым Духом.
Апостол Павел хочет помочь нам не впасть в эти две крайности. Сначала он молится, чтобы очи сердец его читателей были просвещены, дабы они познали Божье могущество. Затем он учит, что Бог уже представил историческое доказательство Своей силы, воскресив и превознеся Иисуса. Таким образом, Бог явил Свою силу в Иисусе Христе и теперь просвещает наш разум Духом Святым, чтобы мы познали это откровение. Божественный дар озарения и человеческая мысль неотъемлемы друг от друга. Все наши попытки мыслить самостоятельно будут тщетны без Духа истины, но Его просвещение вовсе не освобождает нас от необходимости думать. Когда мы размышляем над тем, что Бог совершил во Христе Иисусе, Святой Дух открывает наши духовные очи, чтобы мы могли ощутить свою причастность к совершившемуся.
2) Знание и вера
Существует точка зрения, что вера и разум несовместимы. Это не так – два этих понятия никогда не противопоставлялись в Писании таким образом, чтобы человек становился перед жестким выбором между ними. Вера простирается гораздо дальше разума, но именно разум служит для нее основой. Можно сравнить наш разум с лестницей, по которой все выше и выше взбирается вера, или с завязью цветка, который раскрывает солнцу лепестки.
Вот и Павел молится: «… дабы вы познали… как безмерно величие могущества Его в [а еще лучше – „для"] нас, верующих… которым Он воздействовал во Христе…» Очень важно понаблюдать, как Павел соотносит два глагола – «познавать» и «верить». Та же самая воскрешающая сила, которой Бог пребывал в Христе, теперь дается всем нам. Сначала мы должны познать ее превосходящее величие, проявившееся в воскресении и воцарении Иисуса, а затем верой превращать ее в реальность своей жизни. Нас, разумеется, и сейчас можно назвать верующими – об этом упомянуто в ст. 1, 13 и 15. Но причастие pisteuontas (ст. 19) в форме настоящего времени подчеркивает необходимость нашей веры для понимания могущества Божьего. Таким образом знание и вера дополняют друг друга: вера растет на прочном фундаменте знания, а знание бессмысленно, если оно не содействует вере.
Много ли мы знаем о могуществе Божьем, которое воскресило Иисуса из мертвых и воцарило Его над злом? Да, ведь та же самая сила Божья воскресила и нас вместе с Христом из духовного омертвения, а также воцарила нас с Ним на небесах, как Павел скажет в ст. 2:1-10. Но вопрос в том, какая доля этого познания станет голой теорией и какая – жизненным опытом? Не сложно перечислить наши человеческие слабости: злоречие, гнев, жадность, злоба, вожделение, ревность и гордыня. И нужно признать, что мы можем их контролировать. «Слова, используемые здесь апостолом, подобны многочисленным раскатам грома и вспышкам молнии, которые укрощают все проявления человеческой гордыни»[67]. Но не подвластны ли наши слабости Божьему могуществу? В последующих стихах Павел уверит всех читателей, что Бог может превзойти любые наши ожидания и молитвы «действующей в нас силою» (3:20), и продолжит свое увещевание словами: «… укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его» (6:10). Та самая сила Божья, которая воскресила Иисуса и нас из мертвых и все покорила под ноги Его, сможет покорить и любое зло под наши ноги.