Глава 7. План
Первые дни каникул пролетели незаметно. Все это время друзья почти не расставались. Им было о чем поговорить, тем более что смутное ощущение необычайной важности миссии, которую приготовила им судьба, подогревало их любопытство и делало мысли более выпуклыми, острыми и смелыми. Жажда подвигов кипела в крови. Душевный адреналин начинал помаленьку зашкаливать.
Шаман в сотый раз воспроизводил в уме ситуацию встречи с Белым и все события, которые этому предшествовали. Он пытался вычислить, какие детали были существенными и решающими, а какие нет. Его не покидало чувство близости к разгадке тайны, казалось, что вот только руку протяни и возьми. Но в то же время бессилие злило. Ну что они там, в самом деле, специально издеваются, что ли? Неужели нельзя дать более ясные подсказки? Юноше думалось, что какие-то силы нарочно удерживают его на расстоянии. Ощущение беспомощности и некой богооставленности огорчало, угнетало и одновременно пугало. Он представлял себя бедным маленьким сиротой, всеми брошенным и покинутым, который стоит и плачет, и никому нет до него никакого дела. Вот такие картинки порой рисовало его воображение, и это было больно.
А между тем близилось время проникновения Шамана в Шамбалу в той, прошлой реальности. Когда же это было? Где-то 12 августа. Да, точно, 12 августа. То есть, в нынешней жизни – примерно через месяц, чуть больше. А ну как конкретная дата имеет значение? От этой догадки у Шамана все замерло внутри, и мурашки побежали по спине. Он поспешил поделиться открытием с Чифом.
Дело было у Шамана дома. Они с другом сидели в гостиной, развалившись в стареньких, но очень удобных креслах, и разговаривали.
– Ух ты! – громко выдохнул Чиф. – Ничего себе.
– Я и говорю, – голос Шамана зазвучал заговорщически.
– Эх, добраться бы до двенадцатого в эту твою пещеру, – мечтательно произнес Чиф. – Может опять получилось бы…
– Хорошо бы.
– Слушай, Шаман, – Чиф вдруг встрепенулся, – А когда ты увидел белый шар в норе? Ну, то есть, какого числа?
Дима задумался на мгновение:
– Точно не помню. Где-то в апреле.
– Нет, в апреле не канает, вот кабы в августе, – Чиф мечтательно почесал подбородок. – А сможешь вспомнить, днем это было или вечером?
– Вроде днем.
– А в Тибете?
– В Тибете ночью…
– Может ты ошибся, и время вообще не играет никакой роли? – спросил Чиф с недоверием. – Ты уверен, что все правильно понял?
– Я вообще пока ни в чем не уверен, – ответил Шаман отрешенно.
Чиф продолжал рассуждать вслух:
– Может пещера имеет значение? Ведь нора – это тоже своего рода пещера.
– Замкнутое пространство? – взгляд Шамана на секунду загорелся искоркой надежды.
– Ну да, дырка в земле. Может могила?
– А ну тебя – могила. Скажешь тоже.
Дима напряг извилины. Делать глобальные выводы всего по двум случаям было рискованно, любой специалист в области статистики засмеял бы. Но искать все равно надо.
– Да я в детстве и не был ни в какой Шамбале, – после минутной паузы проговорил Шаман с нотками явного огорчения, от того, что его стройная теория, едва родившись, начала разваливаться. – Только шар увидел, да рукой прикоснулся.
– А после норы у тебя не было никаких странностей? – не унимался Чиф. – Ну, там, скачков во времени, видений или чего-то вроде этого…
Шаман снова задумался.
– Точно не могу сказать. Тогда много всего странного происходило, помнишь, сколько шуму было по поводу долларов? Да и к тому же испугался я… – сказал он, силясь вспомнить.
– Ну, в школе, дома, во дворе… – Саня наступал.
Ай да Чиф! Несмотря на кажущуюся простоту, умеет он все-таки проникать в самую суть темы и задавать важные фишки для поворота мысли.
– Точно! – Шаман казалось, весь сжался, как пружина. – Контрольная по алгебре.
– Так, так, так, – Чиф приободрился. – Давай, раскручивай.
– На следующий день была контрольная по алгебре, точно такая же, как и на прошлом уроке, – у Шамана даже дух перехватило от ощущения близости удачи. – Я еще тогда подумал, зачем устраивать две контрольные подряд с одними и теми же задачками… Дежавю, блин.
– Что это? – не понял Чиф.
– Это когда тебе кажется, что какие-то события уже происходили, – пояснил Шаман, – или ты чувствуешь, что уже бывал в подобной ситуации. Все как будто повторяется. Необъяснимый феномен в психике.
– А раньше у тебя случалась такая дежавю? – продолжал Чиф.
– Случалась ли у меня дежавю? – рассмеялся Шаман. – Вообще-то дежавю, по-моему, среднего рода.
– Уверен?
– Не совсем.
– Блин, не важно, – отмахнулся Чиф, – Говори по существу.
– Так сразу и не скажешь, – Шаман мучительно пытался вызвать в памяти события из своего раннего детства. – Дежавю, наверное, не было. А вот странный случай один припоминаю: словно это происходило и со мной, и не со мной.
– Давай, давай, – подбодрил Чиф, – вспоминай уже.
– Это, вроде как я со стороны за собой наблюдал, и не понимал, что делаю, – Шаман воодушевился. – Помню как-то в пятом классе на уроке математики у Галины Ивановны… Она тогда задачку сложную задала, а я, не зная ответа, вдруг начал руку тянуть. Зачем, не ясно. Ну, меня естественно вызвали, а я, сам не понимая, что говорю, взял, да все решение правильно и рассказал, даже пятерку получил. И было такое ощущение, что будто это я говорю, но на самом деле вроде и не я, а кто-то другой, а я только губами шевелю, да еще и наблюдаю за всем этим как бы со стороны.
– Эй, братишка, ты вообще здоров? – пошутил Чиф, помахав рукой перед лицом товарища, как это делают врачи, желая убедиться, что пациент в себе.
– Да ну тебя, – возмутился Шаман. – Сам же просил припомнить.
– Лан, не сердись, – примирительно сказал Чиф. – Скажи-ка лучше, как это к делу пришить?
– Не знаю. Но я тогда сильно обалдел, – студент почувствовал легкую испарину. – Ух… Я и сейчас под впечатлением, стоило только вспомнить…
В эту минуту в прихожей зазвонил телефон.
– Погодь, я мигом, – сказал Шаман, вытирая ладонью лоб, и пошел снять трубку. – Слушаю вас.
* * *
– Здравствуй, Дмитрий Кляйн по прозвищу Шаман, – послышался знакомый низкий голос на другом конце провода.
– Белый? – удивился я. – То есть, это… Извините. Это вы? Мы что, можем вот так по телефону общаться?
В трубке послышался смех, впрочем, вполне дружелюбный. Так что мне даже совсем не стало обидно, наоборот, я испытал облегчение. Ведь сейчас, по всей видимости, многое выяснится. Неспроста же Белый позвонил.
– Ты слишком много размышляешь, брат, – сказал Белый. – Не надо думать о том, чего ты не в состоянии понять, голову сломаешь. Просто живи и слушай.
– Я слушаю, – на секунду мне вдруг показалось, что на самом деле Белый вообще не понимает моих проблем, или просто не хочет их понять.
– Не перебивай, – мягко, но решительно сказал Белый. – Ты собрался на Тибет. Это ничего не даст. Но тебе все же стоит туда снова отправиться, иначе многие вещи будет трудно прояснить. Знай только, за тобой следит много лишних глаз. Будь очень осторожен. Чиф хороший мальчик. Он сейчас в сложной ситуации, но в самый ответственный момент ты можешь ему доверять. Он на нашей стороне. Поверь мне.
– Не возьму в толк, – сказал я, не переставая удивляться. – Что все это значит? Разъясните.
– Скоро ты сам все поймешь, – продолжал Белый. – Не думай о пустяках. Думай о главном.
– Объясните, хотя бы, что это за скачок во времени, – мне стало до слез обидно, что Белый гнет какую-то свою линию, совсем не обращая внимания на мои вопросы.
– Нет никакого скачка во времени, как нет и самого времени! Ты лишь получил то, чего сам хотел, взлелеяв это в самых тайных уголках своей души, и мир подстроился, – ответил Белый, словно почувствовав мое настроение. – Не думай о прошлом, не думай и о будущем. Не позволяй им овладеть всеми твоими мыслями. Сконцентрируйся лишь на том, что происходит прямо сейчас, и понимание придет. Да, и давай уже на ты… Мы ведь все-таки одно целое. Мне даже как-то неловко. Как это ты там меня называешь? Белый? Ну что ж, забавно, мне нравится.
В трубке опять послышался открытый незлобивый смех.
– Значит, в Тибет ехать бесполезно? – спросил я.
– Я этого не говорил, – ответил Белый. – Не думай о том, что будет. Думай о том, что есть.
– Вы говорите… То есть, ты говоришь загадками…
– Нет никаких загадок, просто тебе так кажется, потому что ты пока еще находишься в плену своих мыслей. Они руководят тобой, а не ты ими. Когда ты говоришь о поездке на Тибет, о чем ты думаешь? Перед твоим внутренним взором встают картинки будущего, каким оно тебе представляется. Ты видишь каменистую дорогу в горах, по которой ты устало бредешь в поисках ночлега. Тебе чудится шумная стремительная река, несущая свои ледяные воды вниз в долину, или голые скалы, отдающие в прохладный ночной воздух накопившееся за день тепло солнца. Или тебе представляется пещера, где ты будешь снова медитировать у костра, и двери в Шамбалу опять откроются, и почему-то это случится непременно 12 августа. Ты думаешь, в будущем все это произойдет? Ошибаешься, брат, все будет совсем по-другому. Поэтому не трать попусту силы, старайся жить в настоящем. Тренируйся. И поверь мне, уж я-то первым узнаю, когда ты будешь готов к серьезному разговору.
– А кто за мной следит? – не унимался я.
– В нужный момент узнаешь, – проговорил Белый. – Настоящих врагов у тебя нет, но есть люди, которым в их слепых себялюбивых желаниях кажется, что они могут управлять миром. Не бойся их, они не смогут повредить тебе, но и не будь слишком доверчивым. Не давай никому распоряжаться собой как средством для достижения чужих целей. Живи своей жизнью. Ведь это и моя жизнь.
– А Чиф?
– Что Чиф?
– Ты сказал, что он в сложной ситуации. Так?
– Ну да… Чиф верный и преданный друг, однако, пока он ошибочно думает, что помогает тебе, хотя на самом деле выполняет чужую волю. Но все будет хорошо. Главное, будь настороже. И никогда не позволяй мечтам оторвать тебя от реальности. Бдительность и готовность ко всему – вот твой девиз на ближайшие месяцы и годы.
Зерна подозрений, которые Белый заронил в моей душе, зашевелились, проклюнулись и начали стремительно прорастать:
– Он не предатель?
– Нет, конечно. Он великий воин, хотя сам пока не догадывается об этом, – Белый сделал небольшую паузу и грустно вздохнул. – Ты меня не слушаешь, и всякий раз задаешь малосущественные вопросы. Не ищи истину на стороне, и не зацикливайся на своих мыслях. Самое важное для тебя находится в тебе, в нас обоих… И это главное. Ты должен научиться выходить за пределы своего неугомонного и суетного мышления. Сконцентрируйся пока на этом. Не ищи себя в своем разуме, который постоянно требует от тебя кипучей, но бессмысленной деятельности! Ищи путь ко мне. Осознанно сделай меня своим руководителем и во всех жизненных ситуациях старайся услышать мой голос. Ты можешь быть моим проводником в своем мире, но у тебя нет мудрости, которую ты никогда не обретешь, если не откажешься от своего ограниченного интеллекта. Только я могу показать тебе, что нужно делать и как поступить правильно, ибо я – твое высшее Я, истинное Эго. Твоя мудрость лежит во мне…
– Интуиция?
– Называй, как хочешь, – улыбнулся Белый. – Сути это не меняет. Отождествляясь с рассудком, который из пустоты создает твое примитивное ложное эго, ты теряешь связь со мной, твоим истинным Я, живущим повсюду и полностью пронизывающим мир людей и все остальные миры. Отождествляйся со мной, не сооружай неприступную стену между нами, и все встанет на свои места. Будь самим собой, ибо быть в ладу со своим высшим Я, выполнять свое предназначение и тем самым обрести истинное счастье – это и есть Шамбала, которую люди ищут, но руководимые своим ущербным недомышлением и себялюбивыми корыстными интересами, никогда не смогут найти, поскольку полностью приравнивают себя к своему разуму и не могут вырваться из этого порочного круга.
– Тогда, на уроке Галины Ивановны, это был ты? – я буквально замер от охватившего меня предчувствия.
– Да, я… Но что это тебе дает? – поинтересовался Белый. – В действительности мы всегда вместе. И мы так сильно связаны, что никто не в состоянии нас разъединить, кроме тебя самого. Это единственное, что ты пока должен знать. В тот день я и не думал спасать тебя от позора перед классом, я просто появился в нужный момент. Ты сам тогда достучался до меня и приоткрыл калитку, за которой находится путь ко мне, и я намекнул тебе о своем существовании. Ищи этот путь. Сделай это своей задачей. А Шамбала… Шамбала, в том виде, в котором ты ее себе представляешь, вообще не имеет никакого смысла. Забудь о ней.
– А у Чифа есть высшее Эго? – мне было любопытно, как все это устроено.
– Разумеется, и более того, мы с ним очень хорошие и старые друзья, – Белый снова рассмеялся, но голос его стал немного глуше. – Думай о главном, Дмитрий Кляйн по прозвищу Шаман. Думай о нашей связи…
– Белый! – я вдруг понял, что наша беседа подошла к концу. – Когда мы снова увидимся?
– Это зависит только от тебя. Место и время не важны. Значение имеет только твоя готовность. И помни, что я говорил в прошлый раз. Помощь рядом. Тебя найдут.
В динамике послышались короткие гудки отбоя. Разговор был окончен. Я медленно положил трубку на рычаги аппарата, располагавшегося на зеркальном трюмо в узкой и темной прихожей, и какое-то время стоял неподвижно. Как и в прошлый раз, я ощутил на груди прохладное прикосновение медальона с изображением райской птицы. Мне было легко и хорошо. Удивительная пустота, если можно так выразиться, переполняла меня и распространялась вокруг. Но она не пугала и не создавала неприятных ощущений, или каких-либо неудобств. Я застыл, словно оцепеневший, и молча глядел на себя в зеркало, не думая ни о чем. Это напомнило мне то состояние, которое я испытывал тогда, в тибетской пещере неподалеку от Ринбунга: полное безмыслие и сладостный целительный покой. Может это и есть то истинное счастье, которое Белый только что назвал просто жизнью в настоящем? И тут я вдруг заметил, как первая посторонняя мысль потихоньку подкралась ко мне. Это была мысль о моей исключительности.
Я буквально увидел, как она юркой серебристой змейкой вынырнула откуда-то из пустоты небытия, и сосредоточился на ней, пытаясь как следует разглядеть ее как бы со стороны. Она была прекрасна, и представлялась мне удивительным живым существом, но все же не мной, то есть некой дивной, но посторонней сущностью, не имеющей ко мне ни малейшего отношения. Я залюбовался ею, и мне даже показалось, что я слышу какие-то звуки: то ли слова, то ли мелодичный перезвон валдайских колокольчиков. Это доставило мне легкое удовольствие, которое, к сожалению, длилось недолго – всего пару секунд. Мысль-змейка вошла в меня и слилась со мной. Мы срослись и сроднились. О да, я исключительный! Таких как я нет во всем свете.
А затем целый рой мыслей с оглушающим грохотом влетел в мою голову, и я ощутил привычный гул разных идей, догадок, предположений и соображений, которые зашумели и застрекотали наперебой, мешая друг другу, и мгновенно принялись рвать и кромсать меня на части.
* * *
С чувством болезненного дискомфорта от пробуждения собственного рассудочного мышления Шаман поплелся в гостиную, где его ожидал приятель.
– У тебя что там, запор? – зевнув поинтересовался Чиф с нарочитым томлением.
Шаман удивленно посмотрел на друга, вальяжно раскинувшегося в уютном отцовском кресле, и спросил:
– С чего ты взял?
– Ну, а куда ты ходил?
– Телефон звонил.
– Когда? – удивился Чиф.
– Да вот только что, – сказал Шаман. – Я по телефону разговаривал.
– Да ну… Я и не слышал, – пожал плечами Чиф, – думал, ты на толчок торопишься.
Шаман уже начинал привыкать к чудесам. Он еще раз взглянул на товарища, и, помня, о чем только что говорил Белый, постарался перевести разговор на другую тему. Его теперь очень интересовали те таинственные враги, о которых упоминалось в беседе, но напрямую действовать было нельзя.
– Не бери в голову, – сказал он другу. – Скажи лучше, какие у тебя есть идеи по поводу поездки.
– Да нет никаких идей.
– Ты вроде говорил, что твой отпуск скоро заканчивается, и ты будешь дослуживать в Союзе, – продолжил Шаман.
– Ну.
– Как же ты тогда собираешься отправиться со мной в Тибет? Или это только треп, – он проговорил это с наигранной легкой горечью. – Что, неужели целый год еще ждать?
– Ну, не знаю, – забеспокоился Чиф, – Как получится. Может мне удастся кое-кого убедить в важности нашей поездки, и мне разрешат.
– Что разрешат? – не прекращал напора Шаман. – Прекратить службу в армии? Это что же у тебя за друзья такие могущественные появились? А ну, колись!
– Да нормальные друзья, – вяло отбивался Чиф. – Я, в общем, точно не знаю. Но, вроде, так, влиятельные…
– Гэбисты? – открытым текстом, наконец, спросил Шаман.
– Ну, да, вроде… – промямлил Чиф, понимая, что перед давлением друга ему не устоять.
– Что им известно о Шамбале? Говори, или мы вас расстреляем, – грозно продекламировал Шаман, театрально картавя, как Павел Кадочников в фильме «Подвиг разведчика», и тут же заразительно рассмеялся.
У Чифа отлегло. Честно говоря, он не на шутку перепугался. Его сразил тот уверенный напор, с которым Шаман бац, и вывел все на чистую воду. И как он только догадался? Непостижимо. Да еще так быстро… Напугало Чифа и то, что несмотря на условия строжайшей секретности, которые вменял ему капитан Самохвалов, он все-таки взял и вот так легко и глупо разболтал товарищу великую военную тайну Маниту – грозного и ужасного бога всех индейцев и чекистов – с потрохами. Но веселый смех друга успокоил его. Чиф понял, что никто не будет терзать его и корить, да и вообще со временем неловкую ситуацию можно будет как-нибудь замять и спустить на тормозах.
– А что, и вправду гэбисты? – повторил сквозь смех Шаман.
– Правда, – подтвердил Чиф. – Но про Шамбалу разговоров не было. Остальное – секрет. Я даже не знаю, какое они собираются дать мне задание. Так что, хоть режь меня, хоть пытай, ничего не скажу.
«Да ты и так уже сказал достаточно, брат», – подумал Шаман, продолжая нарочито громко смеяться.
– Значит, ты сам собираешься слить им все про Шамбалу, – сказал он вслух. – Не боишься? Там ребята ушлые сидят.
– Да ты чего, братишка, – Чиф даже обиделся. – Я ж говорю, ни слова не было о Шамбале.
– Хорошо, – согласился Шаман, – давай подумаем, как их использовать. И это, как его… Будь поосторожнее, вдруг нас уже пасут…
Теперь Шаман был на все сто процентов уверен, что КГБ хочет с его помощью найти путь в Шамбалу. Да и Белый это косвенно подтвердил. Значит, скорее всего, за ними уже следят. Где-то Чиф лоханулся и сболтнул кому не надо про мои тибетские приключения. А может и не сболтнул. Что тогда? Стоп! Письмо…
«Блин, как же я раньше не догадался, – с горечью подумал Шаман. – Ну, конечно же, они вскрыли мое письмо, и теперь им известно все, кроме точного местоположения пещеры».
От этой мысли сразу стало как-то грустно и противно на душе. Неприятно было осознавать себя пешкой в чужой игре. Намеки и советы Белого стали приобретать особый смысл.
«Но почему пешкой? – продолжал размышлять Шаман. – Они ведь не знают, что я все знаю. Значит, этим можно воспользоваться, и тогда это уже будет наша игра. Короче, надо продумать комбинацию, лишь бы Чиф не подвел».
С этими мыслями Шаман снова посмотрел на друга. Тот сидел в некоторой бесхитростной растерянности и улыбался своей обычной открытой дружеской улыбкой.
«Нет, Белый прав! Чиф не предатель. Его попросту используют. Надеюсь, мой телефон еще не прослушивают. Хотя… Судя по реакции Чифа, этого звонка вообще не было. То есть он, конечно, был, но в каком-то совершенно другом измерении. Вряд ли у них есть такая аппаратура, которая может ловить потустороннее. В любом случае, теперь нужно быть начеку».
– Так, Чиф, – сказал Шаман вслух решительным голосом. – Сделаем вот что. Ты им не говори, что я про них знаю. Если Шамбала их заинтересует, то они наверняка захотят, чтобы я показал им место, откуда туда можно проникнуть. Значит, как я понимаю, они в лепешку разобьются, чтобы нас туда доставить, и поверь мне, они обязательно сделают это, да еще и так хитро, чтобы я об этом как бы не догадывался. Понимаешь?
– Угу, – Чиф кивнул.
– Вот, – продолжил Шаман, понизив голос. – Будем действовать по их сценарию, а потом в нужный момент сбежим из-под колпака. Это уже задание для тебя. Придумай, как все подготовить, чтоб комар носу не подточил. И опаньки, Шамбала наша! А твои друзья в дураках.
– Клево, – согласился Чиф. – Думаешь, нам удастся от них скрыться?
– Думаю да, – уверил его Шаман. – Китай большой, а белый свет еще больше… Да и потом, не забывай, как только мы туда попадем, весь мир изменится. Ищи тогда ветра в поле…
– Лишь бы только заинтересовались, – заговорщически произнес Чиф.
– Ничего, – с твердой решимостью произнес Шаман. – Обязательно заинтересуются, уверяю тебя. Ты только дави на время. Типа 12 августа – последний срок. Пусть поменжуются. Резвее будут.
– Эх, говорила же мне мама, не играй со спичками, электричеством и Комитетом госбезопасности, – подытожил Чиф, и друзья снова радостно засмеялись.