Глава четвертая
Уважаемый лорд Ноттсби!
Надеюсь, это письмо застанет Вас в добром здравии. Вы когда-то давно попросили сообщить Вам, если возникнет ситуация, которая может навредить Вашему новому титулу или семье. Хотя я сам расследую это неприятное происшествие, чтобы обеспечить безопасность всех задействованных лиц, Вы должны знать, что потенциальная опасность совсем рядом. Пожалуйста, будьте настороже. Ваша бдительность имеет чрезвычайное значение сейчас, и ее будет трудно переоценить в дальнейшем.
Вот он, здесь – светлые волосы, развевающиеся на ветру… Он осматривает толпу собравшихся в саду. Солнечные пряди восхитительных длинных волос хлещут по его загорелой коже, даже когда он улыбается в лицо плохой погоде: после такого ясного вечера сегодня погода резко изменилась.
Внезапно налетевший порыв прохладного ветра не смог успокоить нервы леди Марксби, хозяйки сегодняшнего приема на открытом воздухе. Но он вполне подходил мистеру Брайсу. Должно быть, именно так он выглядел бы верхом на лошади, мчась по полю, чтобы спасти маленького ребенка от опасности.
Изабела поправила медальон на шее, вздохнула и уставилась на предмет своей любви. Ведь это он послал ей медальон с просьбой надеть его? Ее таинственный джентльмен так и оставался таинственным. И все, что она могла сделать, это ждать. Где-то за ее спиной шел разговор о новых ботинках Розелины, который плавно перетек в обсуждение новости об утренней прогулке верхом в парке Эванджелины в компании какого-то джентльмена. Еще совсем недавно Изабель подпрыгивала бы на месте, слушая все это, но сейчас она всецело была погружена в мечты о собственном романе. В любой момент мистер Брайс может посмотреть в ее сторону, и их глаза встретятся. Он увидит медальон у нее на шее и поймет, что это для него она надела подаренное украшение. Он устремится ей навстречу, подобно одному из этих порывов ветра. А затем они, конечно же, поженятся, ведь его любовь к ней будет такой великой. Если, конечно, ожерелье ей послал не какой-то другой джентльмен… Но об этом она будет беспокоиться позже – если возникнет необходимость.
Сегодня мистер Брайс щеголял в синем жилете. Не в тускло-сером, как тот, что носит мистер Сент-Джеймс.
– Ах, Сент-Джеймс, – пробормотала она про себя. Он ничего не знает о моде, не то что мистер Брайс. Все в Брайсе было совершенным. И он будет идеальным мужем для нее, если когда-нибудь снова взглянет в ее сторону.
В этот момент Брайс обернулся, видимо, ощутив ее взгляд на себе.
Нужно быть осторожной в своих желаниях. Теперь он, конечно, заметил ее, но это событие не сопровождалось скрипичной мелодией, которую она слышала в своих мечтах. Как странно. Где же музыкальное сопровождение, которое предусмотрено всеми канонами жанра? Почему он не ринулся к ней, как ветер?
Ей нужно было что-то сделать, чтобы выглядеть собранной в такой поворотный момент. Оставайся спокойной и позволь ему устремиться к тебе, дурочка! Ее поклонник! Слава богу, она вспомнила об украшении, которое держала одеревеневшими пальцами. В своем волнении она совсем забыла о нем.
Пытаясь раскрыть веер, она чуть не уронила ожерелье на траву у ног. Но как раз вовремя успела поймать его в воздухе и сделала обмахивающее движение. Получилось очень изящно и элегантно. Она улыбнулась и повторила движение.
– Тебе обязательно нужен веер в такую погоду? – отодвинулась от нее Виктория. – Ты кому-нибудь глаз выколешь этим маханием. Такое впечатление, что мы находимся в окружении стаи сердитых птиц. К тому же сегодня довольно ветрено, если ты заметила.
– Розелин посоветовала мне потренироваться, после того как ты порвала мой предыдущий веер на мелкие кусочки из-за очевидной неуклюжести, – ответила Изабель, не глядя на сестру. Визуальный контакт с мистером Брайсом был гораздо важнее. Если, конечно, его любопытство не было вполне удовлетворено уже тогда, когда она кокетливо взмахнула ресницами. Сент-Джеймс, однако, наблюдал за каждым ее шагом. Недовольно фыркнув, Изабель повернулась к сестре. – Я думаю, сегодня прекрасный повод последовать совету Розелин.
– В самом деле, Розелин? – проронила Виктория в сторону подруги. – Ты же прекрасно знаешь, что ей даже повод не нужен.
– Я сказала, что ей нужно попрактиковаться, – пожимая плечами, неопределенно ответила Розелин, и ее лицо приобрело озабоченное выражение. – Возможно, мне следовало уточнить: дома и подальше от посторонних глаз? Но, думаю, она уже и сама это поняла.
Изабель оглянулась через плечо, чтобы узнать, смотрит ли мистер Брайс в ее сторону и заметил ли ее изящные движения веером, но увидела только, что за ней неотрывно наблюдает Сент-Джеймс. Но что он понимает в веерах? Ничего. Хотя вчера вечером его вдруг заинтересовал ее медальон. Может быть, он не совсем безнадежен.
Она повернулась к подругам и снова раскрыла свой веер, которым чуть не ударила Викторию по носу, заставив и Эванджелину отступить, чтобы ее не задело.
– Розелин, спасибо за твои добрые советы, – нашлась Изабель. – Я следую твоему примеру.
– Этот сезон сам по себе отличный пример, – смеясь, парировала Розелин.
Ветер растрепал ее прическу, и из нее выбились мелкие темные локоны, которые теперь обрамляли румяные щеки. Но, конечно, Розелин имела в виду не постоянную необходимость поправлять волосы. В самом начале этой вечеринки в саду их подруга рассказала им о своей первой, хотя и несколько неудачной попытке шпионить за новым лордом Эйтоном. Первоначальный план Розелины состоял в том, чтобы надеть черное платье и укрываться в темных закоулках. Но вчера он почему-то изменился: она решила переодеться в костюм лакея и посетить состязания по кулачному бою в клубе «Джентльмен Джексон». Это звучало как забавное приключение, хотя Изабель была уверена, что есть несколько деталей, которые ее подруга посчитала нужным опустить. Она считала эксцентричной выходкой то, что придумала Розелин, да еще приложила столько усилий, чтобы шпионить за мужчиной, которого, как она утверждала, презирает. Чуть позже можно будет выведать больше информации.
– Да уж лучше, чем пример Эви, – съехидничала Виктория.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду, Виктория, – резко ответила Эванджелина, но Изабель заметила, как она покраснела и оглянулась на гостей вокруг. Тень от величественного каменного дома семьи Марксби скрывала Изабель и ее подруг в самом мрачном уголке лужайки, но никакая тень не смогла бы скрыть виноватого вида Эванджелины, а это с подругой случалось нечасто.
– Я не гадаю. Я утверждаю факт, – холодно настаивала на своем Виктория. – Разве ты не была на тайной прогулке по парку с таинственным джентльменом всего несколько часов назад? А теперь, когда твоя мать рядом, притворяешься безразличной. Хочешь, я отвлеку леди Райтворт, чтобы ты могла дышать ровно? Ты не делала вдох, по крайней мере, десять минут, чтобы сохранить эту позу безразличия.
– У меня все в порядке, – сказала Эванджелина и подставила лицо ветру.
– Кто-нибудь еще заметил, что Эви не опровергла заявление о том, что ее прогулка по парку была тайной? – спросила Виктория и сделала глоток из своего бокала, в котором, без всяких сомнений, было что-то покрепче лимонада.
– Все было довольно открыто, – оправдывалась Эванджелина, не решаясь даже пошевелиться. – Он заехал за мной в красном экипаже, принадлежащем…
– Мистеру Брайсу! – прервала Изабель, глядя на Эванджелину широко раскрытыми глазами. – Как ему это удалось?
– Джентльмен, сопровождавший меня, немного знаком с мистером Брайсом.
– Мы услышим наконец имя этого джентльмена, или нам придется догадываться? – полюбопытствовала Розелин.
– Я могу рискнуть высказать догадку, – с самодовольной ухмылкой, которую она прятала за стаканом, промолвила Виктория. – Если кто-нибудь из вас захочет заключить пари.
Услышав слово «пари», Изабель шлепнула Викторию веером по руке.
– Ладно, забудь, – тут же попыталась она извиниться. – И как это было – сидеть в таком модном экипаже? – обратилась она к покрасневшей Эванджелине.
– Сама забудь! Не смей бить меня этой штукой, – потребовала Виктория, потирая руку.
– Мы должны использовать веер, чтобы предостерегать мужчин, удерживать их от совершения какой-нибудь глупости. Я всего лишь делаю то, что посоветовала Розелин, – сказала Изабель вместо извинения. «Виктории просто нужно привыкнуть к жизни в Лондоне и особому способу использования веера в разговоре», – сделала она вывод и снова повернулась к Эви. – Так какой была поездка в этом экипаже?
– Высоко.
– Эви, ты должна рассказать мне об этом больше, – взмолилась Изабель, делая шаг к кузине.
– Ладно… Было очень приятно. Наверное, даже слишком. – Щеки Эванджелины залились уже совсем густой краской, а ее мать как раз направилась в их сторону, подозрительно рассматривая ее лицо.
– Эванджелина, дорогая, – обратилась к ней леди Райтворт, подойдя поближе, – нам нужно ехать. От этого ужасного ветра твоя кожа станет красной и грубой. Она все больше краснеет, – добавила мать отчаянным шепотом. – Нужно было обдумать все, прежде чем принимать приглашение на эту вечеринку. Ты же знаешь, как я не люблю такую погоду.
– Да, мама, – тихо произнесла Эванджелина, кивком попрощалась с остальными, повернулась и пошла вслед за матерью.
Эванджелина всегда делала все, что говорила ей мать. Прекрасное качество для дочери, но, когда это касается леди Райтворт, оно вызывает беспокойство.
– Было бы чудесно хотя бы раз увидеть, как Эви скажет «нет» этой женщине, – пробормотала Виктория, наблюдая, как они уходят.
Изабель снова стукнула сестру веером.
– Тише! Эта женщина – наша тетя, и она может тебя услышать.
Виктория отпрыгнула назад, снова потирая руку и зло глядя на Изабель.
– Как вы думаете, кто этот загадочный джентльмен Эванджелины? – попыталась разрядить ситуацию Розелин, становясь между ними. – Она ни слова о нем не говорит и все держит в тайне.
– А я знаю, – похвасталась Виктория. – Это же до смешного банально – прямо, как у Изабель.
– Что же такого банального я сделала? – Изабель поправила медальон на шее в надежде, что сестра не заметила ее нового украшения, неожиданно появившегося неизвестно откуда.
– Изабель, ты так активно строишь глазки Брайсу, что это сложно не заметить.
– Ах, это. Ну… я не понимаю, о чем ты, – соврала Изабель, бросив быстрый взгляд через лужайку на мужчину, о котором шла речь, и вздохнула, когда их взгляды пересеклись.
– Конечно, ты права. Твоя страстная влюбленность бросается в глаза каждому, кто тебя видит. Смотри-ка, ты даже привлекла внимание его друга этими своими жадными взглядами, которые бросаешь в их сторону.
Изабель захлопнула веер и стукнула им сестру по руке.
– Это мистер Сент-Джеймс. Мы… – Но ее слова утонули в возне, когда Виктория схватила ее веер и с силой дернула, вырывая его из рук сестры. – … друзья. Мы с Сент-Джеймсом друзья, – закончила Изабель, глядя на свой второй за неделю сломанный веер.
– Ну да. Хорошо, можешь пока прятать это от всех, – бодрым голосом сказала Виктория.
– Подумать только! Который час? Это Лили меня зовет? Уже иду, – крикнула Розелин и поспешила удалиться из той части сада, где они собрались.
Ветер растрепал прядь волос из прически Изабель, она заправила локон за ухо и обиженно посмотрела на сестру. Вокруг них слышался гул светской беседы, но Изабель молчала.
– Завтра же поеду на Бонд-стрит и куплю тебе новый веер, – переминаясь с ноги на ногу и вздыхая, произнесла Виктория.
– Это обещание? – спросила Изабель.
– Самое что ни на есть нерушимое.
– Хорошо. Не хочу забыть все, чему научилась, из-за отсутствия возможности практиковаться, – чопорно произнесла Изабель.
– Да, ни одной из нас этого бы не хотелось, – еле слышно пробормотала Виктория, но Изабель уже снова смотрела в другой конец лужайки, на то место, где все еще стоял Брайс и разговаривал с Сент-Джеймсом.
Казалось, Брайс рассказывал какую-то шутку. Изабель пожалела, что не слышит его. Ей нравились хитроумные истории со множеством деталей. Она была уверена, что могла бы слушать его истории всегда, и когда-нибудь это произойдет. Сент-Джеймс, напротив, стоял, не проронив ни слова, наблюдая за происходящим, людьми, беседующими друг с другом, движением толпы, словно искал что-то или кого-то. Затем их глаза встретились, и он кивнул ей. Фэллон не улыбался, но в его взгляде чувствовались теплота и сердечность. Во всяком случае, это был прогресс.
Она улыбнулась и поправила медальон на шее. И тут же заметила кое-что другое, буквально на долю секунды промелькнувшее в глазах Сент-Джеймса. Тревогу.
Фэллон должен был подойти к ней вчера на вечеринке в саду, но газон между ними казался каньоном. Он смотрел, как Изабель разговаривает со своими подругами, а ветер развевает ее платье за спиной. Его сомнения на предмет того, стоит ли подходить к ней, были вызваны не социальными условностями, из-за которых пройти по лужайке, чтобы поговорить с дамой, было делом рискованным. Они были связаны с тем, что он не знал, что сказать, когда подойдет к ней.
Она была счастлива, по-настоящему невинна в этом грязном мире. На шее Изабель все еще было ожерелье, о темной истории которого она не догадывалась. Ему нужно сказать ей, правда могла бы стать очищающей. Он был уверен, что где-то слышал это утверждение. Как только он расскажет ей о том, что за украшение висит у нее на шее, и о той опасности, в которой она находится, то сияние невинности, которым она обладала, потускнеет. Он не мог сделать этого вчера, но скоро придется.
Фэллон уперся руками в стол и невидящим взглядом уставился на документы, разбросанные по всей его поверхности. Руководитель Общества запасных наследников всегда стремился контролировать любую ситуацию, с которой сталкивался, но были моменты, когда обеспечить безопасность всех вокруг было трудной задачей.
Ему нужно было немного поспать или еще чайник или два чаю. Но он знал, что никакое количество сна или чая не способно сделать так, что эта проблема разрешится сама собой. Взяв чашку, он одним глотком осушил ее, но по-прежнему было неясно, что делать с Изабель. Он привел в порядок бумаги на столе и взглянул на часы на каминной полке в другом конце комнаты. Скоро пора будет переодеваться и ехать на бал. Но не успел он и на шаг отойти от стола, как Эш Клобейн с размаху распахнул дверь и влетел в библиотеку.
– У нас проблема.
Фэллон уставился на парня – этот молодой аферист, вкладывающий инвестиции в будущее паровых технологий, совсем недавно стал членом Общества запасных наследников. Он пересек комнату, задыхаясь после быстрого бега.
– Это Райтворт? – сказал первое, о чем подумал, Сент-Джеймс. – Я же предупреждал быть с ним поосторожнее. Если тебе нужно убраться из города…
– Под ударом не мои инвестиции в паровые механизмы. Дело в Брайсе. – Его била дрожь оттого, что он узнал, глаза были широко раскрыты. – Случился пожар.
– Где? – обходя стол, требовательно спросил Фэллон. У него все еще теплилась надежда, что его поспешные выводы неверны.
– Бонд-стрит. Он был в…
– …ювелирном магазине семьи Эйтон. – закончил Фэллон за него. Брайс отправился на поиски документов, которые могли бы помочь в расследовании убийства брата Эйтона. Но где случился пожар? Как это произошло? Фэллон должен помочь; он должен все уладить. Брайс был одним из его самых старинных друзей и соратников, как и Эйтон. – Насколько серьезный ущерб? Брайс в порядке? – стал расспрашивать он.
Клобейн с силой дернул свой платок, обмотанный вокруг шеи.
– Он как раз спасался от огня, когда я ушел оттуда. Сент-Джеймс, ты должен знать: с ним была женщина.
– Женщина? Брайс никогда бы не взял женщину с собой на дело, сколько бы красоток ни проводили с ним часы досуга!
– Полагаю, одна из близняшек Фэрлин.
Изабель! Фэллону надо срочно попасть к ней. Она что, снова следила за Брайсом? И в этот раз выследила его прямо до места пожара?
Но Фэллон не знал точно, она ли это. Там могла быть ее сестра. Любой вариант развития ситуации был ужасным, но Изабель не может пострадать. Это просто невозможно. Он сделал глубокий вдох, хотя его горло сжалось, и прорычал:
– Которая? Которая из сестер? Изабель или Виктория?
– Не знаю, приятель. – Клобейн шаркнул ногами и вздохнул. – Но дело швах. Я могу чем-нибудь помочь?
– Нет, – Фэллон уже направился к двери. – Будет лучше, если ты просто будешь держать меня в курсе. – Он остановился, чтобы хлопнуть Клобейна по плечу в знак одобрения, и двинулся дальше. Нужно как можно скорее добраться до Бонд-стрит!
Изабель была дома, когда на Бонд-стрит случился поджог. Этот факт должен был придать ему душевного спокойствия, что и произошло. И все же кошмар оставался кошмаром, независимо от того, которая из сестер оказалась на месте происшествия: Брайс, леди Виктория и два обугленных лондонских магазина…
Фэллон уперся локтями в стол и силился убрать гримасу с лица, но она все равно пробивалась. Если бы кто-то сказал ему на этой неделе, что Брайс скоро сожжет часть города, он бы не поверил.
Но каким-то образом произошло именно это.
Он уставился на двух мужчин, стоящих перед ним по другую сторону стола.
– Сейчас, когда мы уже не стоим на куче обгорелых обломков, у вас есть десять минут, чтобы объяснить мне, как вы умудрились сжечь часть Бонд-стрит.
Дело было уже под вечер следующего дня после проклятого пожара, а эти двое только сейчас явились в штаб-квартиру для официального отчета. Фэллон не медлил ни минуты с тех пор, как узнал ужасную новость, но он еще не услышал извинений своих людей за причиненные неудобства. Хотя двое мужчин, стоящие перед ним, тоже выглядели несколько потрепанными. На Брайсе все еще была вчерашняя одежда, а Эйтон, хотя и чистый, казался ошеломленным, что вызывало еще больше вопросов.
Фэллон знал обоих со времен учебы в школе. Тогда идея Общества лишь начинала вырисовываться, оставаясь пока еще мечтой. Фэллон только что приобрел штаб-квартиру и нуждался в младших сыновьях аристократов, которые помогли бы ему в создании клуба. Келтон Брайс и Итан Мур были самыми подходящими кандидатурами и взялись помогать ему. Тогда он всецело полагался на них. А теперь? Фэллон тяжко вздохнул. Он все еще доверял им, но оба оказались в довольно неприглядном положении.
И не в первый раз, не так ли?
Итан Мур, теперь лорд Эйтон, недавно вернулся в Лондон после долгого пребывания на континенте и унаследовал от своего брата благородный титул, а также кучу неприятностей вместе с ним. Он выслеживал убийцу брата, и оказалось, что леди, имя которой было связано с его братом, имела большое значение для него. А Итан никому в том не признался. Фэллон больше бы занимался убийцей, оставшимся на свободе, но если кто и мог с ним справиться на лондонских улицах, то только этот фактурный боксер.
А теперь еще и Брайс, которому было поручено простое задание – достать кое-какие документы из ювелирного магазина на Бонд-стрит, они нужны были Эйтону для поиска убийцы. И вот этот магазин и соседний с ним представляют собой обугленные руины.
– Там было много шляп, – начал Брайс, но Эйтон жестом остановил его и потряс темноволосой головой, чтобы заставить друга в кои-то веки замолчать.
– У нас есть документы, за которыми Брайс ходил в тот магазин, – сказал Эйтон, пытаясь придать происшествию положительную окраску, несмотря на то что был крайне расстроен: вместе с ювелирным магазином и соседней галантереей были уничтожены товары и имущество, принадлежащие его семье. – Я понимаю, что дело прошло не совсем гладко…
– Ты помнишь фиаско Хинклбента? – спросил Фэллон и наклонился над столом, чтобы взять чайник. Во всем Лондоне не хватило бы чая, чтобы справиться со всем, что ему предстояло уладить сегодня. С ним случались ситуации, близкие к провалу и другие разные сложности, но он всегда выводил группу из неприятностей. И теперь он должен сделать это снова.
Эти двое вздрогнули от упоминания об одной из своих более серьезных неудач.
– Лорд Фистершот? – продолжал Фэллон, наполнив чашку.
– Это совсем несправедливо, – вмешался Брайс. – Мы были молоды, а он…
– А это – что? Это еще хуже! – отрезал Фэллон. – Вы подожгли Бонд-стрит.
– Я не хотел устроить там пожар. – Брайс откинулся на спинку стула, но по-прежнему выглядел нервным, хотя сидел, развалившись и вытянув ноги. – Это все та чертова дамочка, леди Виктория Фэрлин. Она узнала меня и…
– Давай. Расскажи ему, – с тяжким вздохом произнес Эйтон и вместе со стулом отодвинулся от Брайса. Было понятно, что ему не хочется отвечать за то, что сделал его друг-поджигатель.
– Она бросила в меня шляпами, – выдохнул Брайс, подняв брови, будто его рассказ объяснял все.
На самом деле, это не проясняло ничего.
Фэллон поставил чашку и встал из-за стола. Отвернувшись от них, он выглянул в окно и, прислонившись плечом к оконной раме, наблюдал, как вниз по улице движется карета. Ничего нельзя придумать насчет последствий пожара, кроме как помочь с ремонтом и сделать это, не привлекая внимания Лондона. У Общества, возможно, найдутся незаметные и ловкие люди в самых прибыльных заведениях, но они не оставляют разрушений на своем пути. Весь вчерашний вечер он встречался с людьми, чтобы начать процесс сокрытия их участия в этом деле, и это было только начало. Ему придется встречаться с еще большим количеством нужных людей, чтобы уладить это дело с пожаром как следует. Не говоря уже о Виктории Фэрлин.
Помимо расследования убийства Эйтона, вложений Клобейна в паровые технологии и множества других вопросов на повестке дня, которые требовали его внимания, теперь еще предстоит разбираться с пожаром, а репутация дамы – в серьезной опасности благодаря членам Общества запасных наследников.
И даже со всей этой навалившейся на него кучей неотложных дел он никак не мог выбросить из головы образ другой девушки – леди Изабель Фэрлин с этим проклятым медальоном, висящим у нее на шее.
Ему нужно было быстро восстановить ущерб, прежде чем дело примет серьезный оборот.
Если бы Фэллон смог отвлечь внимание светского общества на какое-то время, например, устроить какое-то представление, чтобы не дать им заметить, что будет происходить в это же время на Бонд-стрит, Общество запасных наследников и их причастность к пожару еще могли бы остаться незамеченными.
Многое можно узнать о манипуляции толпой, наблюдая за фокусником. Клобейн, аферист и мошенник, был бы рад заняться этим. Только если бы Фэллон рассказал Клобейну о сути проблемы, голова руководителя Общества разбухла бы от новых проблем.
То, что нужно было Фэллону, – это яркое, красивое событие для отвлечения внимания. Чтобы перекрыть скандал с пожаром на Бонд-стрит, оно должно быть грандиозным. Что-то полное радости и счастья. Что-то такое, что люди довольно созерцали бы. Что-то, связанное с Брайсом…
Конечно, есть один совершенно очевидный вариант: свадьба. Одна женщина и один джентльмен оказались вовлеченными в этот скандал, то есть «молодожены» уже засветились. Людям всегда нравится наблюдать, как закоренелый холостяк становится жертвой любви и брака. А леди Виктория – само очарование, сестра-близняшка Изабель. Брайс, конечно, будет ворчать и жаловаться, но, в конце концов, это не самое ужасное бремя в сложившейся ситуации.
Фэллон всегда считал, что самым простым и очевидным способом решения проблемы должен быть план А. Учитывая все возможные варианты, ясно, что брак Келтона Брайса с леди Викторией должен стать вариантом номер один. Что же касается плана Б… На него попросту нет времени. Особенно если иметь своей целью также спасти семью Фэрлин от возможного непоправимого вреда. А ведь еще было столько важных дел – начиная с поиска Реджинальда Грейплинга, прежде чем тот сможет причинить кому-либо вред. Если уже не причинил…
Сент-Джеймс должен защитить Изабель со всех сторон. Конечно, новость о свадьбе разобьет ее сердце, но жизнь важнее временной боли. А пока решение этого вопроса затягивается, он не может посвятить свое время поимке Грейплинга. Фэллон видел, как этот мерзавец смотрел на нее, – она будет в опасности, пока Грейплинг блуждает по улицам Лондона.
«Разве друзья так поступают?» – обвинил его внутренний голос, прозвучавший пугающе похоже на голос Изабель. Однако именно друг Брайс принес эту проблему в его, Фэллона, дом. Когда они сталкивались с проблемами, решал их Фэллон. Вот и сейчас он будет делать то, что должен.
Он повернулся к Брайсу и Эйтону. Они смотрели на него, ожидая указаний.
Поправляя пальто и решительно настраивая себя на то, что сейчас должно произойти, Фэллон взглянул на лица своих людей, полные ожидания.
– Брайс, мне нужно, чтобы ты сделал то, что у тебя получается лучше всего.
– Побить кого-нибудь, пока он не образумится? Или влезть в чей-то дом и похитить бумаги?
– Я бы не сказал, что кража документов – это лучшее, что я умею делать, – чуть слышно промямлил Эйтон.
– Ни то ни другое. Сегодня я хочу, чтобы ты показался в обществе. Веди себя как герой. Рассказывай, как ты спас леди Викторию от пожара.
– Ты хочешь, чтобы он привлекал внимание к этому сумасшедшему событию? – изумился Эйтон.
– Да. Как я уже сказал, я хочу, чтобы он делал то, что умеет лучше всего, – болтал.
– И это даст повод связать мое имя с леди Викторией… Сент-Джеймс, – с ужасной догадкой в голосе произнес Брайс, – не может быть, чтобы ты задумал то, что, мне кажется, ты задумал. Я узнаю` это выражение твоего лица.
Фэллон не ответил. У него не было слов. Он просил своего друга отказаться от своей свободы, чтобы спасти репутацию дамы и будущее Общества. Это была высокая цена, и эту пилюлю ничем нельзя подсластить, чтобы сделать ее более приемлемой.
– Ни за что! Ты знаешь, что это будет значить для меня… для нее!
– Знаю. Но разве брак хуже, чем оставить ее одну противостоять этому скандалу? У тебя есть возможность исправить эту ситуацию. Я вижу, что ремонт можно сделать быстро, но разговоры об этом… Брайс, ты так же хорошо, как и я, понимаешь, как долго это будет продолжаться.
Он замешкался, ожидая возражений… затем откинулся на спинку стула, понимая, что решение принято и судьба Брайса предрешена.
– Полагаю, что для меня было чертовски великой честью вынести леди Викторию из горящего здания, – наконец согласился Брайс, глубоко вздыхая. – Оказывается, я не такой уж ни на что не годный, как считает моя семья. Хорошо! Я женюсь на ней ради Общества.
Эйтон хлопнул Брайса по плечу.
– Виски?
– Черт, у меня ноги подкашиваются. Да, я выпью виски, Эйтон. И твой стакан тоже.
Фэллон секунду с сочувствием смотрел на друга, затем встал и буркнул «спасибо».
Когда обсуждение всех деталей этого решения было закончено, Фэллон оставил парней напиваться и двинулся к двери. Ему нужно было поговорить о свадьбе с отцом леди Виктории. Прошло немало времени с тех пор, как он последний раз посещал лорда Ноттсби. Кажется, пробил час потребовать оказать ответную услугу.