Поощрительные нормы российского права. Глава I. Юридическая и социальная природа поощрительных норм права (Н. А. Гущина, 2003)

§ 1. Социальные, социопсихические и социокультурные условия формирования поощрения в праве

Право неотделимо связано с существованием общества, отражает особенности его бытия. Условия формирования права являются условиями социальными. Чтобы выявить эти условия, проанализируем особенности коллективной жизни животных и людей, исходя из некоторых представлений постнеклассической науки.[21]

Человек является частью мира природы, он обособился от этого мира, сохранив при этом связь с природой и процессом ее естественного развития. Как и любое существо, человек взаимодействует с окружающей средой. Он не ограничивается приспособлением к существующим природным и социальным условиям (хотя и это занимает в его жизни важное место), а связан с преобразованием окружающей среды, используя не только природные предметы, но и созданные им самим.

Человек отличается от всех природных образований тем, что обладает специфической формой взаимодействия с окружающим миром – деятельностью, которая представляет собой вид активности, направленной на осмысленное изменение внешней среды.

И у высших животных появляется сложная психическая деятельность, которая представляет собой двигательную и психическую активность. Однако всякая деятельность животных обусловлена биологическими закономерностями. В животном мире сложился генетически закодированный тип организации коллективной жизни. Регуляция взаимоотношений животных с окружающей средой происходит при помощи инстинктов и рефлексов.

Приспособление к окружающей среде животных связано с использованием природных предметов в качестве орудий и даже их изготовление с помощью своих естественных органов. Вспомним жизнь бобров, их приспособление к природным условиям существования. Они порой «спиливают» целые деревья для строительства своих домиков в целях удовлетворения жизненных потребностей. Возможности поведения животных определяются строением их тела, а также природными условиями, в которых они живут.

Отношение человека к природной среде характеризуется тем, что обмен веществ между ним и природой происходит не прямо и непосредственно, как в мире животных, а через целый ряд опосредующих звеньев, рождающих мир новых отношений общественного характера. В отношениях человека и природной среды разорван круг природно-биологического потребления. При потребительском отношении между животными и средой не возникало никаких новых связей и никакой новой действительности. В процессе деятельности человека между ним и природой вырастает целый мир материальной культуры. Этот мир не является только природным, а создается человеком и находится между ним и природой. Результаты деятельности человека представляют собой не естественную, а произведенную человеком действительность. Все созданное человеком – это сотворенная им «вторая природа», которая как бы надстроена над природой естественной. В наиболее широком смысле все созданное человеком называется «культурой».

В процессе деятельности формируется и самореализуется и сам человек. Являясь частицей природы, он продолжает развитие с опорой на приобретение не индивидуальных, а социальных признаков. Становление человека происходит во взаимосвязи с окружающей средой, причем среда является как природной, так и общественной (человеческой). Поэтому человек рассматривается как продукт биологической, культурной и социальной эволюции.

Для обеспечения стабильности поведения людей недостаточно необходимых биологических средств, нужны и социальные. Создание человеком самого себя есть процесс социальный. Все люди сообща создают человеческую (социальную) окружающую среду во всей совокупности ее социокультурных и психологических образований. Человеческое существование протекает всегда в условиях порядка и стабильности.

Как же обеспечивается этот порядок? Он существует как продукт деятельности человека, ибо создается им в процессе непрерывной человеческой деятельности. В человеке обнаруживается внутренняя психическая активность, которая как бы включена в его поведение, в результате которого внутренняя психическая жизнь человека получает внешне выраженную (знаковую и социальную) форму своего существования. Л. С. Выготский в своей культурно-исторической теории поведения отмечал, что человек овладевает собой как одной из сил природы извне – при помощи особой техники знаков, создаваемой культурой, так что овладение тем или иным внутренним психологическим процессом предполагает предварительное включение психической активности в поведение людей. Эти идеи получили развитие в трудах советских психологов А. Н. Леонтьева, П. Я. Гальперина и др.[22] Вполне понятно, что человеческое существование невозможно в закрытой сфере внутреннего бездействия. Он должен непрерывно проявлять себя в деятельности. Эта особенность коренится в биологической природе человека.

Как и любой биологической системе, человеку свойственна саморегуляция, которая представляет собой свойство биологических систем автоматически устанавливать и поддерживать на определенном уровне физиологические или какие-то другие биологические показатели. При саморегуляции управляющие факторы не воздействуют на человека извне, а формируются в самом организме. Отклонение какого-либо жизненного фактора от постоянного уровня служит сигналом к мобилизации механизма, восстанавливающего его. Например, на уровне организма у человека имеются саморегуляции, благодаря которым поддерживаются на определенном уровне показатели внутренней среды: температура, кровяное давление, уровень холестерина, сахара в крови и т. д.

В социальной среде человек приспосабливается к условиям существования через свое поведение, образ мыслей, взаимоотношения с другими людьми. В литературе отмечается, что внутренняя нестабильность человеческого существования вынуждает его к тому, чтобы человек сам обеспечивал стабильное окружение для своего поведения.[23] Приспособление человека к социальным условиям осуществляется посредством передачи определенного поведения. Он не нарушает законы природы, а использует их в направлении этих законов.

Способом бытия человека является «опривычивание» жизненного мира, в котором напрямую заинтересованы сами участники социальных коммуникаций. Любое часто повторяющееся действие становится эталоном, осознается как образец и может быть совершено в будущем тем же самым образом и с тем же практическим усилием. Формирование таких образцов поведения осуществляется на основе совпадения интересов и потребностей. Поддержание и передача социального порядка имеет место везде, где осуществляется обобщение опривыченных действий и поступков посредством конкретных типических образцов разными индивидами. По мысли П. Бергера и Т. Лукмана, любое подобное обобщение опривыченных действий представляет собой институт.[24] Обобщения опривыченных действий, составляющих институты, всегда разделяются членами социальной группы и доступны для понимания, а сам институт обобщает как индивидуальных деятелей, так и их действия. Как правильно замечают авторы, институты всегда имеют историю, продуктом которой они являются.[25] Нельзя адекватно понять институт, если не понимать исторического процесса, в ходе которого он формировался.

Назначение институтов как раз и состоит в том, чтобы контролировать человеческое поведение, устанавливая предопределенные его образцы. Контролирующий характер созданных новых социальных институтов, организационное оформление тех или иных общественных отношений абсолютно не зависит от того, созданы ли какие-либо механизмы их поддержания или нет. Само существование института задает первичный социальный контроль, и дополнительные механизмы требуются лишь в случае, если не вполне успешно осуществлены формирование института, организационное закрепление тех или других общественных отношений.

Создание подобного социального института начинается уже при взаимодействии двух субъектов. Его результатом на этой стадии является возможность предвидеть действия другого, т. е. взаимодействие становится предсказуемым. Характер института меняется по мере присоединения к взаимодействию все новых лиц. Существовавший в первоначальной ситуации жизненный мир передается другим. Опривыченные устойчивые связи и типы отношений, которые совершались в совместной жизни двоих и имели качество представлений двух индивидов, теперь совершенствуются и становятся историческими институтами.

В силу обретения историчности эти образования получают новое качество – объективность, т. е. они воспринимаются независимо от тех индивидов, которым довелось воплощать их в данный момент. Подобные институты воспринимаются как социальные образования, обладающие своей собственной реальностью, с которой индивид сталкивается как с внешним и стимулирующим фактом. Поведение индивида есть продукт внешнего воздействия, выразившегося в физиологической реакции на внешние стимулы, в результате чего внутренняя психическая жизнь человека получает внешнее выражение, знаковую социальную форму своего существования.

Такие институты имеют над индивидом стимулирующую власть в силу своего существования, благодаря своей фактичности, а также благодаря механизмам социального контроля, которым располагают наиболее важные институты. В этом социальном механизме задействованы различные способы легитимации, т. е. способы признания и оправдания существующих социальных институтов.

Социальный мир существует как всеобъемлющая и данная реальность, с которой ежедневно сталкивается индивид. Новому поколению могут быть переданы социальные институты только в качестве объективного мира. Важно при этом заметить, что объективность опривыченного типизированного мира – это продукт, созданный человеком, т. е. сконструированная им объективность. Процесс, посредством которого продукт непрерывной человеческой деятельности приобретает характер объективности, доступной восприятию индивида, называют объективацией.

Типизация опривыченных действий, т. е. институциональный мир, представляет собой объективированную человеческую деятельность. В восприятии человека социальный мир предстает как объективное отражение реальной действительности, однако этот мир не приобретает статус, независимый от человеческой деятельности, в процессе которой он создается. Сам человек и его жизненный мир тесно взаимодействуют друг с другом. Между человеком-создателем и социальным миром – его продуктом существует диалектическая взаимосвязь.

Жизненный мир как диалектический процесс между человеком и социальным миром характеризуется следующими моментами:

– он является продуктом человеческой деятельности, ибо создается человеком в процессе непрерывного человеческого производства;

– социальная реальность приобретает характер объективированной человеческой деятельности, доступной восприятию;

– в ходе социализации происходит перевод объективного социального мира в сознание индивида, т. е. заимствование основных категорий – индивидуального сознания из сферы общественных представлений. Согласно конкретно-исторической теории Л. С. Выготского это означает, что всякая подлинно человеческая форма психики первоначально складывается как внешняя, социальная форма общения между людьми и только затем, в результате социализации объективированный социальный мир переводится в сознание индивидов, становится психическим процессом отдельного индивида.[26]

Взятые в единстве упомянутые три момента диалектической связи между человеком-создателем и социальным миром – его продуктом свидетельствуют о том, что общество представляет собой и человеческий продукт, и объективную реальность, в то время как сам человек есть продукт общества. В литературе справедливо отмечается, что общество есть одновременно и субъективная, и объективная реальность.[27] Общество существует лишь в той мере, в какой индивиды осознают его; однако индивидуальное сознание социально детерминировано. С одной стороны, институциональный порядок реален лишь постольку, поскольку реализуется в исполняемых ролях (типизированном поведении); но, с другой стороны, роли представляют собой институциональный порядок, который определяет их характер и придает им объективный смысл.[28]

Как верно отметил А. В. Поляков, с позиции философии права человек вовсе не обязательно есть «продукт общества». Тайна человека не раскрывается в его «социальности».[29] Великий русский философ Н. А. Бердяев выделял два вида познания, которые всегда существовали в истории человеческой мысли. По его мнению, «познание может быть рассматриваемо в двух разных перспективах – в перспективах общества, сообщения в общем, т. е. объективации, и в перспективе общения, т. е. приобщения к существованию, погружения в индивидуальное».[30] Проблема познания человека может рассматриваться в контексте приобщения человека к существованию.

В современной социальной философии при изучении человека исходят из понимания его как целостного социально-биологического существа. Индивид рассматривается как представитель общности (коллектива людей), воплощающий в себе и природные, и социальные черты. Человек осознает принадлежность к конкретно-историческому типу общества, стремится наполнить биологическое существование социально значимым содержанием. Любая этническая общность людей (динамическая система) противопоставляет себя всем аналогичным общностям («мы» и не «мы»), обладает своей особой внутренней структурой и оригинальным стереотипом поведения. В этнических общностях осуществляется взаимодействие природной среды с производственной деятельностью, со всей материальной и духовной культурой людей.

Этническая общность в момент возникновения представляет собой группу сходных особей, которая приспособила определенный географический регион к своим потребностям и одновременно сама приспособилась к нему. Потребности представляют собой осознаваемую и переживаемую человеком нужду в том, что необходимо человеку для самосохранения и развития.[31]

Потребности условно можно разделить на три группы:

– потребности, связанные с биологической организацией человека, с его принадлежностью к миру природы, например, переживание нужды в самосохранении человеческого рода. Фактически это те же потребности, что есть и у животных;

– другую группу составляют социальные потребности, порожденные этнической общностью. В них воплощена нужда личности в многообразных взаимоотношениях с другими людьми, в самореализации, самоутверждении, общественном признании ее достоинств. Среди социальных потребностей выделяют потребности «для себя» (потребности настаивать на своих правах) и «для других» (потребности выполнять свои обязанности);

– идеальные потребности, связанные с познанием окружающего мира в целом и в его частностях, осознанием своего места в нем, смысла и предназначения своего существования.[32]

Все названные группы потребностей взаимосвязаны, а в некоторых случаях вообще трудно отделить биологическое, социальное, идеальное, например, потребность в общении.

Для поддержания условий в самосохранении необходимо, чтобы потомки повторяли деяния предков, хотя бы по отношению к окружающей их природе. Они должны поддерживать типизированные действия своих предков, которые исторически сложились и стали привычными. Это обеспечит условия их самосохранения. Подобные явления у животных открыл известный генетик М. Е. Лобашев, назвав их «сигнальной наследственностью».

Нечто сходное имеет место и в этнической общности. Появившийся на свет коллектив должен немедленно сложиться в систему с разделением функций или ролей между членами. В противном случае они будут разрушены соседями. Для того чтобы создать устойчивые условия для самосохранения, этническая общность быстро вырабатывает социальные институты, характер которых в каждом случае обусловлен обстоятельствами места (природная среда, расселение этнической общности), времени возникновения, особенностями быта, культурно-историческими взаимоотношениями, их материальной и духовной культуры. Потребность в самоутверждении обеспечивает быстрый рост системы. Человек, действуя, проявляет себя в самых разных обстоятельствах в зависимости не только от индивидуальных черт, но и от общественных условий. Силы для развития системы черпаются в повышенной активности популяции.

При снижении жизнеспособности этнической общности социальные институты продолжают существовать, иногда даже переживая создавшую его этническую общность. Для человека характерно проявление активности. Посредством выполняемых ролей (функций) человек проявляет себя, сам меняется и совершенствуется.

Жизненный мир человека, его связь с другими людьми есть подлинное царство права.[33] Оно явилось продуктом жизненного мира людей. Вне общества право не существует. Осмысление связи права с обществом определяет порядок отношений, которые характеризуют содержание его социально-гуманитарного бытия.

Право нельзя рассматривать как индивидуальное психическое явление. У отдельно взятого человека, не находящегося ни в каких отношениях с другими людьми, отсутствуют какие-либо права и, соответственно, у него не имеется никаких правовых обязанностей. Это связано с тем, что правомерное действие, в отличие от проявления своеволия, предполагает соразмерную данному праву взаимосвязь и взаимозависимость поведения других субъектов, обязанных действовать или не действовать определенным образом в интересах управомоченного лица.

Право в обществе находит свое проявление только во взаимосвязях с другими людьми, представляя собой продукт социального взаимодействия. По словам А. В. Полякова, оно представляет собой специфический порядок общественных отношений, участники которого имеют определенную социальную свободу действовать тем или иным образом, закрепленную в обязанностях других лиц.[34] Мера этой свободы (субъективные права и обязанности) определяется социально признанными и обязательными для всех правилами желательного и должного поведения членов общества. Такие правила поведения вырабатывались в ходе социальной деятельности, развивающейся на коммуникативном уровне. В содержании коммуникативных связей отражались экономические, этические, психологические и другие факторы. Должное состояние коммуникативных связей достигалось лишь при условии осознания необходимости действовать, реализуя свои права через выполнение обязанностей участников подобной связи.

Каждый человек имеет права и обязанности по отношению не только к другому человеку, но и по отношению к обществу, которое не может существовать без подчинения обязательным для всех правилам поведения. Основная цель их действия – обеспечить на основе общности интересов развитие общества, поддержание условий его существования.

Любое общество – это целостное социальное образование, характеризуемое наличием внутренних взаимосвязей (отношений), которые возникают между членами общества и направлены на удовлетворение их интересов, на сохранение этой целостности. По своей природе такие отношения нормативны и воспринимаются членами общества как легитимные и социально значимые. Само общество предполагает упорядоченность отношений, основанную на необходимости взаимодействия. Из этого следует, что любое общество предполагает осмысленность социальных действий своих членов, выявляющуюся в процессе их социальной интерпретации как действий, соответствующих или не соответствующих социальным ожиданиям.

В рамках социальных образований реализуются основные потребности человека, которые согласно теории американского психолога А. Маслоу являются как врожденными (физиологические, например, потребности в воспроизводстве рода, физических движениях; экзистенциональные, т. е. потребности в постоянстве жизнедеятельности, существовании), так и приобретенными (социальные, т. е. потребности в социальных связях, общении, участии во взаимоотношениях с другими людьми; престижные, например уважение со стороны других, потребности в служебном росте; также духовные, т. е. связанные с самореализацией, самовыражением).[35] Удовлетворение названных потребностей является основой существования индивидов, вне общества невозможно их существование. Человек удовлетворяет свои потребности не только посредством приспособления к природной среде, но и путем воздействия на природные и социальные процессы, изменяя их. Человек осознает необходимость активной преобразующей деятельности. А любая деятельность всегда имеет определенную мотивацию, приводящую к принятию решения о действии с определенной целью и определенным образом. Мотивация и принятие решения не могут проходить без познания выработанных ценностей и принципов.

В мотивах поведения важное значение имеют социальные установки, под которыми понимают общую ориентацию человека на определенный социальный объект, выражая предрасположенность вести себя определенным образом относительно данного объекта (например, осознание типизированного поведения как образца для совершения действий в будущем, не прилагая при этом никаких дополнительных усилий). Любой субъект предрасположен к совершению опривыченных действий, что является его социальной установкой.

Важную роль в формировании мотива поведения выполняют убеждения. Они представляют собой более устойчивые взгляды на мир, идеалы, принципы, а также стремление воплотить опривыченные образцы поведения в жизнь через свои действия и поступки.

В мотивах поведения важная роль принадлежит интересам, направленным на удовлетворение потребностей. Если физический мир подчинен закону движения, писал Гельвеций, то мир духовный не менее подчинен закону интереса. На земле интерес есть всесильный волшебник, изменяющий на глазах всех существ вид всякого предмета.[36] Можно с уверенностью предположить, что с интересом как объективной категорией сочетается любая человеческая практика. Интересы определяются положением различных социальных групп и индивидов, занимаемым ими в обществе. В большей или меньшей степени интересы осознаются людьми и являются важнейшими побудительными стимулами к различным видам поведения.

Наиболее важное место в мотивах поведения занимают потребности и интересы, которые осознаются людьми, что позволяет осуществлять самоконтроль своих действий и поступков в процессе достижения заданной человеком цели. Сознание, органически вплетаясь в деятельностный или поведенческий процессы, не просто составляет его необходимое условие, а является внутренней составной частью самого процесса. Именно сознание, как деальная форма человеческой деятельности, придает целенаправленный характер материальному процессу. Сознательная цель, поставленная человеком, определяет способ и характер его действий. Являясь специфической формой активности, деятельность развертывается во всех сферах, включая и социальную.

В поведении людей может проявляться и бессознательное, т. е. психическая жизнь может совершаться без участия сознания. В психологии обычно под бессознательным понимают обусловленные воздействиями состояния, в которых человек не дает себе отчета. Эта проблема привлекла внимание австрийского психолога З. Фрейда.[37]

На поведение человека могут оказать большое влияние его влечения, под которыми понимают психические состояния, выражающие неосознанную или недостаточно осознанную потребность. Одни влечения побуждают к деятельности, направленной на сохранение и развитие жизни, другие проявляются в разрушительных, агрессивных действиях. Многие ученые считают, что влечение – это начальный этап формирования мотивов поведения человека. Первоначально неосознанные влечения уступают место осознанным мотивам.[38] Мотивационный источник человеческого поведения усматривается исключительно в разуме, сознании и воле человека. Один из признаков волевого акта заключается в том, что всегда связан с приложением усилий, принятием решений и их реализацией. Волевое действие всегда есть продукт осознания цели деятельности, ее значимости с подчинением этой цели выполняемых действий. Целью называют тот непосредственный осознаваемый результат, на который в данный момент направлено действие, связанное с деятельностью, удовлетворяющей актуализированную потребность.[39] Психологически цель есть то мотивационно-побудительное содержание сознания, которое воспринимается человеком как непосредственный и ближайший ожидаемый результат его деятельности. Потребности и цели – основная составляющая мотивационной сферы человека.

Немецкий социолог Макс Вебер в зависимости от мотивов разделял действия на следующие группы:

– целерациональные, характеризующиеся рационально поставленной и продуманной целью. Это поведение индивидов ориентировано на цель, средства и побочные результаты их действий;

– ценностно-рациональные, характеризуются осознанным определением своего поведения и планируемой ориентацией на него. Но смысл его состоит не в достижении какой-либо цели, а в том, что индивид следует своим убеждениям о долге, достоинстве, красоте. Оно основано на вере в эстетическую ценность определенного поведения;

– аффективное поведение обусловлено эмоциональным состоянием индивида. Это краткосрочное, сильно и бурно протекающее эмоциональное переживание – ярость, гнев, ужас, отчаяние. Оно может быть реагированием на совершенно необычное раздражение. Индивид действует под влиянием аффекта, если он стремится немедленно удовлетворить свою потребность в мести, преданности и т. д.;

– традиционное поведение, основанное на длительной привычке. Часто это автоматическая реакция на привычное раздражение в направлении некогда усвоенной установки.[40]

Макс Вебер отмечал, что все эти типы поведения в чистом виде встречаются нечасто. Разные мотивы обычно сочетаются, накладываются друг на друга. Это помогает понять мотивы поведения людей, смысл их деятельности.

Право как порядок общественных отношений, участники которых осознают социальную свободу действовать определенным образом, закрепленную в обязанностях других лиц, всегда связано с осмысленным, сознательным отношением и отдельных людей, и общества как целостности людей, в рамках которой удовлетворяются их жизненно важные потребности в существовании и развитии. Удовлетворение потребностей возможно посредством совместных действий.

На ранних ступенях эволюции общества упорядочение общественных отношений происходило под воздействием общественной власти, которая обладала монополией на поощрение и принуждение членов общества в случае необходимости. Властные веления поддерживались самим обществом или его представителями. Типизированные социально значимые образцы поведения, которые вырабатывались в ходе социальной деятельности, институционально закреплялись (объективировались) и, будучи социально признанными, превращались в осознанные индивидами правила поведения (обычаи), которые носили общеобязательный характер.

Правовая реальность, наделяющая конкретных субъектов правами и обязанностями на основе социального признания и поддержания потестарной властью, не имела письменной текстуально-нормативной формы выражения, однако она обладала авторитетом, становилась общезначимой.

Вырабатываемые в ходе социальной деятельности общие образцы поведения, будучи осознанно признаваемыми правилами поведения, явились следствием сложных социальных и психологических процессов, развивающихся на коммуникативном уровне. Коммуникативные связи в реальной жизни возникали в результате многочисленных контактов между людьми, которые не всегда осознавали всю их сложность. Через связи прав и обязанностей достигалось упорядоченное поведение людей, состояние социального гомеостазиса. Неоднородность по составу социальных отношений вызывает разнообразие способов поддержания, среди которых важное место занимают принуждение и поощрение, которые рассматриваются как возможные методы воздействия, используемые при определенных условиях общественной властью.

Типизированные действия, получившие социальную легитимацию и ставшие нормами поведения с воплощенным в них общим интересом, многообразны и устойчивы.

На более высокой ступени эволюции общества, по мере усложнения его структуры главными задачами стали придание официальной юридической формы процессу сочетания интересов и целей, обеспечение их общности, поскольку в этом видится стабилизирующая роль права как необходимого фактора устойчивости всей системы общественных отношений, обеспечения жизнедеятельности общества. Общий смысл права получает конкретную форму выражения.

С возникновением государства право приобретает цивилизационный характер. Оно становится более формализованным и системным, появляется писаная форма его выражения. Благодаря законодательной деятельности государство оформляет, но не создает право. Главная правовая ценность государственно-организованного права состоит в том, что его нормы служат основой для возникновения прав у конкретных субъектов, создаются возможности для удовлетворения их интересов. Реализация субъективного права управомоченного лица, удовлетворение его разнообразных интересов осуществляются посредством исполнения обязанностей контрагентом под непосредственным контролем государства.

Признавая объективную обусловленность юридических норм, их можно рассматривать в единстве с поведенческими актами, которые могут эксплицироваться как социальные связи с коммуникативными характеристиками. Последние выражаются в единстве трех компонентов – сознания, самооценки поведения, определения мер воздействия (принуждения либо поощрения). Сказанное обусловливает пересмотр многих привычных представлений, нуждается в переосмыслении и диалектика запретов и дозволений, наказаний и поощрений, выгоды и невыгоды.

В условиях преобразования общества на демократических началах более широко используются правовые средства, обеспечивающие формирование мотивационно-стимулирующих механизмов правомерного поведения. Ориентируя индивида на возможность получения дополнительных социальных благ, вознаграждения со стороны государства, они формируют сознательную мотивацию поведения, направленного на удовлетворение потребностей и интересов. Содержащиеся в нормах права позитивные стимулы (субъективное право, поощрение, льготы и др.) оказывают на сознание индивида стимулирующее воздействие, создают ему благоприятные условия для самореализации, для развития социально-правовой активности. Одновременно они косвенно сдерживают позитивными средствами членов социума от антиобщественных поступков.

Представляется, что современной наукой стимулирующий потенциал права еще полностью не раскрыт. Именно этим и объясняется необходимость дополнительного осмысления роли поощрительных юридических норм как важнейшего средства получения планируемого правового результата и как своего рода «смазки», без которой не может нормально функционировать правовой механизм.

Сказанное позволяет сделать определенные выводы.

1. Право как социальное явление воплощается в реальном поведении, имеет свое бытие только при наличии субъектов, обладающих определенными эмоциональными, волевыми, интеллектуальными возможностями и создающих право в актах интерсубъективной социальной деятельности.

2. Социально-психологическими условиями формирования права являются:

– наличие у субъектов способности осознавать идеальный смысл правил поведения, сложившихся исторически в виде общезначимых норм, образуемых путем интерпретации внешних, знаковых форм их выражения;

– признание (прямое или опосредованное) этих правил в качестве необходимых оснований своих внешних поступков, т. е. совершение поведенческих актов, социально признанных и выступающих в качестве образца поведения людей;

– возможность самостоятельно действовать, реализовывать вытекающие из подобных норм полномочия и обязанности.

3. Социально-культурными условиями являются объективированные общезначимые и общепризнанные правила поведения, выступающие в качестве социальных ценностей, своеобразных культурных определителей, способных властно воздействовать на поведение людей.

Сформировавшиеся правила поведения являются результатом типизации, выделения в качестве института и социального признания поведения самих социальных субъектов. В подобном поведенческом смысле право рассматривается как согласованная реакция на внешние раздражители, которыми выступают знаковые правовые формы нормативного регулирования, отражающие уровень культуры общества.[41]

4. Можно полагать, что социальным условием возникновения государственно-организованного права в различных его формах является наличие государства, обладающего возможностью контролировать исполнение юридических норм посредством особого механизма, прибегая при необходимости к государственно-организованному принуждению либо стимулированию и поощрению социально полезного поведения.

Организующая и стимулирующая роль правовых поощрений неизмеримо возрастает в условиях развития рыночных отношений и сохраняет свое значение при переходе к информационному обществу.

§ 2. Генезис института поощрения в праве

Для того чтобы эффективно использовать потенциал современного российского права, необходимо опираться на достоверные знания, объясняющие суть правовой реальности. Осмысление права, изучение его связи с обществом позволяют раскрыть содержание социально-гуманитарного бытия, познать его роль в поддержании различными юридическими средствами таких моделей поведения, которые взаимовыгодны и для личности, и для общества, государства.

В этом плане особое значение приобретают знания о поощрении в праве, выступающем как позитивный стимулирующий фактор, существенно влияющий на мотивацию поведения субъектов и обеспечение правомерного поведения. Важно определить онтологический статус поощрительных норм, познать, что есть поощрительные нормы, выявить их своеобразие и особенности.

Поощрительные нормы права отражают реально существующие общественные отношения, потребности российского общества, ставшего на путь демократических преобразований. Они являются отражением социально-экономических, политических, духовных изменений, происшедших в России на рубеже третьего тысячелетия. В значительной степени они обусловливаются социокультурными условиями функционирования общества и соответствующей ему системой права, характерные особенности которого проявляются в способах и типах нормативной регуляции общественных отношений.

Современное общество избавляется от косных, стесняющих активность «правовых пут», обеспечивает простор для активной и полезной деятельности.

По своей природе правовое поощрение представляет собой средство для достижения целей права. Другим таким средством выступает принуждение, применяемое по отношению к тем субъектам, которые не исполняют свои правовые обязанности. Конечно, вполне логично поощрение и наказание рассматривать как парные юридические категории.[42] Но в рамках такой постановки вопроса невозможно концептуально рассмотреть проблему правового поощрения как комплексную проблему, напрямую отсылающую к проблемам российского законодательства.

В демократическом обществе создаются реальные возможности для расширения сферы применения правового поощрения. Познание роли поощрения в праве вызвано потребностями общественной практики. В современной России выдвинуто в качестве первоочередной задачи – построение правового государства и свободного гражданского общества. Ее реализация предполагает признание самостоятельности, определенной конституционно установленной меры свободы гражданского общества и автономии индивида. Само общество не может быть свободным, не освободив каждого отдельного человека.

В обществе, основанном на признании индивидуальной свободы, закрепляется абсолютная ценность права для каждого индивида. Поэтому сегодня составными частями проводимой в России правовой реформы являются совершенствование законодательства, установление границ, в пределах которых различные субъекты свободны в определении своего поведения. Им предоставляется более широкая возможность выбора, права поступать по своей воле, без принуждения, без приказа государства. Закономерно прослеживается тенденция к изменению характера правового регулирования.

Суть нового подхода к правовому регулированию общественных отношений заключается в переходе от преобладания предписывающих «запретительных» и «наказательных» тенденций (которые и сегодня продолжают сохранять существенное значение) к компонентам права, обеспечивающим свободу людей, возможность действовать инициативно, самостоятельно, не ограничиваясь требованиями «команды», исходящей от государства. Расширение рамок свободы личности, оптимальное соотношение дозволений, поощрений, запретов и обязываний отражают демократизацию процесса, связанного с совершенствованием законодательства.

В последнее десятилетие появилась тенденция к расширению сферы действия таких норм, которые не принуждают, а побуждают субъектов к общественным изменениям. Юридическая их ценность состоит в том, что они снимают ограничения, сдерживающие позитивную активность личности, предоставляя ей свободу – возможность выбора, права принимать собственное решение в целях удовлетворения разнообразных интересов и потребностей, что делает правовую систему более гибкой, не навязанной извне.

Вхождение российского общества в рыночные отношения само по себе предполагает повышение активности, расширение объема возможностей в достижении правомерного социально полезного результата. Существенная роль в этом принадлежит правовому поощрению.

В юридической науке поощрение в праве рассматривается в различных ипостасях: как средство достижения целей права,[43] как стимулирующий фактор, позитивно воздействующий на мотивацию поведения индивида,[44] как метод правового регулирования,[45] как метод государственного управления обществом,[46] как поощрительные нормы,[47] как поощрительные правоотношения.[48] Однако несмотря на различные подходы к проблеме поощрения в праве, авторы единодушны в том, что поощрение устанавливается за определенные достижения в осуществлении предполагаемой модели поведения, за особый вклад, за перевыполнение требуемых показателей, стандартов. Поощрение применяется наряду с принуждением. Мотивация к достижению позитивного поведения построена на основе привлекательности и заранее обещанных благоприятных последствий. Ориентируя человека на подобное поведение, государство возлагает на себя обязанности обеспечить условия для достижения позитивных результатов, не препятствовать этому и применить поощрение при наличии заслуг.

Формирование свободного демократического общества предполагает использование всего богатства средств правового регулирования для создания предпосылок его прогрессивного развития, расширения свободы личности. Отражением этого процесса являются не только сами законодательные положения, сколько возможность на деле действовать самостоятельно в рамках предоставленных юридических возможностей. Реализуя свои правовые возможности, субъект осуществляет активные правомерные действия, заслуживающие поощрения при наличии соответствующих оснований.

Всестороннее рассмотрение социальной и юридической ценности поощрительных норм права предполагает прежде всего необходимость анализа исторического пути его развития как в общенаучном, теоретическом плане, так и в российской законодательной практике. Детальное изучение названной проблемы в историческом ракурсе позволит проследить генезис мер поощрения, глубже познать их ценность в условиях формирования цивилизованного гражданского общества, более полно использовать их потенциал в процессе реформирования российской правовой системы.

История российского права охватывает тысячелетний период, в рамках которого возникали и развивались весьма разнообразные формы правового поощрения.

В мировой мысли одним из первых на правовое поощрение как стимулирующее средство обратил внимание И. Бентам, который посвятил ему значительную часть своего трактата «Теория наказаний и наград».[49] По свидетельству С. А. Котляревского, И. Бентам считал «власть привлечения посредством наград» одной из функций государства.[50]

Положения И. Бентама получили дальнейшее развитие в идеях Э. Сю, который в дополнение к существующей уголовной юстиции предложил «награждающую или добродетельную юстицию», обосновав организационную сторону государственного поощрения, которую К. Маркс и Ф. Энгельс подвергли резкой критике за субъективизм.[51]

Проблема правового поощрения заняла заметное место в исследованиях французского ученого Р. Грассери, который предлагал так же регулярно поощрять героизм (добродетель), как и наказывать за преступление. Он с сожалением отмечал, что нигде еще не был составлен кодекс поощрений. Заслуживают внимания его предсказания о том, что в будущем «премиальное» право будет доминирующим, поскольку путем поощрения можно прийти к таким же результатам, что и путем наказания.[52]

Поддерживая идеи Р. Грассери, М. Н. Гернет цитировал его предсказания о том времени, «когда общество, помышляющее теперь только о наказаниях, позаботится о наградах и заслугах, и, может быть, не поддающийся влиянию наказания поддастся влиянию награды, особенно если она присуждена вовремя, в момент колебания человеческой воли сделать выбор между путем законным и преступным».[53]

Идеи зарубежных мыслителей о правовом поощрении поддержали и русские ученые. Так, А. Н. Радищев высказывался за создание и развитие «наградного права». Он выделял три группы правовых средств, при помощи которых изданием законоположений государственная власть может направлять деятельность граждан – воспретительные, побуждающие и предупреждающие. Награждения различного рода он относил к побуждающим средствам.[54]

Заметный вклад в развитие правового поощрения внес Н. А. Гредескул, который полагал, что воздействие права на общественную жизнь осуществляется не только путем принуждения, применения наказания, но и путем обещаний, выгод и наград.[55] Положение о роли права в оформлении социального поощрения отмечалось как позитивный момент рецензентами его книги «К учению об осуществлении права. Интеллектуальный процесс, требующийся для осуществления права».[56] По мнению П. А. Сорокина, если уголовное право содержит учение о преступлении и о наказании, то наградное право состоит из учения о подвиге и учения о награде.[57] Заслуживает внимания и одобрения сама попытка автора осуществить изучение и обоснование различных сторон правового поощрения, хотя он рассматривал его как абстрактную категорию, вне конкретно исторических условий, определяющих сферу применения. По его словам, награда есть «акт или совокупность актов, вызванных подвигом и представляющих реакцию на акты, квалифицируемые как акты услужливые».[58] Из высказываний П. А. Сорокина вытекает, что у каждого человека «определенный ряд услужливых актов сопровождается психическим переживанием благодарности».[59] Вполне понятно, что правовое поощрение не сводится только к стимулу, позитивно воздействующему на мотивацию поведения, его применением для индивида создается режим благоприятствования.

Практика применения поощрения как средства воздействия на поведение индивида имеет многовековую историю.

Уже в XI в. стало известно об особом знаке отличия, предназначенном награжденным для ношения. Князь Владимир Мономах награждал отличившихся в отражении набега половцев. Будущий герой русских былин Алеша Попович князем был награжден золотой гривной – массивным золотым обручем, который носили на шее.[60] В данном случае речь идет именно о поощрении как средстве воздействия. Здесь присутствуют форма и мера одобрения заслуженного правомерного поведения, а также общий интерес, в рамках которого наш герой осуществлял свои действия.

Памятник феодальной Руси «Русская правда» (Пространная Редакция) свидетельствует о наличии в большей своей части норм уголовного и уголовно-процессуального права, среди которых присутствуют и поощрительные акты. Однако о поощрениях, льготах, их гарантиях в современном их понимании говорить просто не приходится. Узаконенное поощрение содержит и ст. 113 «Русской правды», где говорится, что за удержание беглого холопа и извещение господина о поимке его задержавшему полагается вознаграждение от этого господина.[61]

Правовые поощрения находились в постоянной динамике, изменялись и их формы. Так, в первом общерусском законе, вошедшем в историю под названием «Судебник» Ивана IV (1497 г.) упоминалось о такой форме поощрения, как предоставление личной свободы. В комментарии положения ст. 56 этого правового акта указывалось, что освобождение бежавшего из татарского плена холопа (помимо прочего) могло рассматриваться как награда за участие в борьбе с татарами.[62]

Думается, говорить о широкой сфере поощрения в праве в рассматриваемый период вряд ли будет правомерным. Это обусловлено в первую очередь слабым развитием социально-экономических и политических отношений, а также права как особого социального института. При этом в указанный исторический период (Х – XV вв.) основными средствами правового воздействия на общественные процессы являлись наказание, устрашение. Сфера применения поощрения в силу конкретно-исторических условий его формирования, соответствующего уровня цивилизации использовалась значительно уже. Репрессивные методы решения общественных проблем имели доминирующее значение и соответствовали условиям развития общества того времени.

В последующий исторический период развития общества формировалось законодательство, расширялась и сфера применения правового поощрения. В Соборном Уложении 1649 г. законодатель стимулировал усилия помещиков по розыску бесхозных земель, вод и т. п., обещая передать заявителю в качестве поощрения эти угодья, а также актом поощрения была продажа земель в вотчину.[63]

Во второй половине XVII в. в качестве поощрений использовались не только награды за заслуги перед государством и его правителем, но и в награду за службу и полонное терпение (т. е. страдания в плену) ратные люди освобождались от холопства и крестьянства, получали небольшие поместья и вотчины.[64]

По мере развития общества шире стали применяться разнообразные формы поощрения, чаще всего не закрепленные в законодательстве: денежные выдачи, пожалования оружием, различными драгоценностями, шубами и т. д. В XVIII в. утвердился термин «награда» вместо ранее существовавшего термина «пожалование». В этот же период впервые появляются государственные награды и ордена. На Петербургском монетном дворе было отпечатано свыше тысячи названий медалей, предназначенных для наград за различные заслуги.

Впервые законодательство о государственных наградах было систематизировано в 1882 г. в Своде учреждения государственных наград. В процессе систематизации законодатель четко определил круг лиц, лишь в особых случаях обладающих правом претендовать на государственное поощрение. К ним относились крестьяне и другие лица бывшего податного сословия, которые «представляются к пожалованию медалями только в случае особенных заслуг» (ч. II ст. 736 Свода учреждения государственных наград).[65]

Сходную социальную направленность имел Закон о Российских орденах «Учреждение орденов и других знаков отличия», который запрещал мещанам и лицам сельского состояния претендовать на подобного рода поощрения.[66]

Можно констатировать, что правовое поощрение Российского государства в рассматриваемый период являлось уже тогда важным средством, которое использовалось государством для достижения целей, которые оно преследовало.

Несомненный интерес вызывает исследование правового поощрения в советский период. В условиях формирования «социалистического» и «коммунистического» общества идеологически провозглашалось, что государство призвано выполнять иное, общесоциальное назначение, в связи с чем принудительно-силовые методы воздействия должны сворачиваться и шире использоваться поощрительные начала. Однако позиция советского государства была непоследовательной. Новаторские предложения, новые идеи, мысли часто не только не поощрялись, но и не находили понимания, а иногда вместо поощрения карались, порой очень жестоко.

В условиях господства командно-административных методов управления обществом в сознании людей сложился стереотип поведения, ограниченный рамками «команды». Правовые средства не допускали (либо допускали в ничтожно малых пределах) самоопределение субъектов. Государство, определяя правила поведения, закрепляло в них преимущественно свою волю, лишая субъектов заинтересованности в достижении предусмотренных нормами права результатов. Фактически подобные нормы становились фактором, тормозящим и сдерживающим социально-правовую активность субъектов. При отсутствии заинтересованности в добровольной реализации правовых норм государство проводило их в жизнь принудительно. Господство административно-командной системы управления и соответствующая ей правовая система препятствовали развитию свободы личности, возможности принимать собственное решение, в котором могли проявиться воля, интерес, потребности индивида.

При тоталитарном режиме закреплялась ценность права для государства, а не для человека. Поэтому государство, определяя правила поведения, использовало преимущественно запреты, обязанности, опирающиеся на возможность принудительного проведения их в жизнь и наказания за нарушения. Правовое поощрение по понятным причинам не могло занять достойное место в ряду правовых средств воздействия.

И хотя принуждение и силовые методы руководства обществом были преобладающими, все же в более поздний период («незавершенной демократии» Хрущева, период застоя, перестройки) отношение государства к личности отличалось большей лояльностью. Шире стало использоваться правовое поощрение для повышения производительности труда в промышленности и сельскохозяйственном производстве, повышения качества продукции, укрепления дисциплины в производственных коллективах, для укрепления законности и правопорядка и т. д.[67] За эффективное использование имеющихся поощрительных норм и за создание новых высказывались не только отечественные, но и зарубежные ученые.[68] Все же и в эти периоды не сформировался стабильный институт правового поощрения, не были созданы объективные предпосылки его формирования.

Правовое поощрение как способ воздействия на общественные отношения является отражением социально-экономических, политических, духовных и иных потребностей общества. Эволюция правовых форм поощрения, их качественное изменение и порядок применения всегда производны от состояния базисных и социокультурных отношений и отражают цели и задачи государства и общества на определенной ступени их развития.

Появление поощрения в праве в различные исторические эпохи свидетельствует о возможностях индивидов действовать, осуществляя сознательный выбор того или иного варианта поведения. Однако не каждый индивид мог быть субъектом права, иметь права и обязанности, быть включенным в правовую жизнь общества. Чтобы стать субъектом права на поощрение, лицо должно быть носителем предусмотренных правовыми нормами субъективных прав и обязанностей, иметь возможность своими действиями приобретать конкретное право на поощрение, быть способным самостоятельно реализовывать свои субъективные права и обязанности, своими действиями порождать новые права и обязанности. По справедливому замечанию А. В. Полякова, «будучи субъектом права, лицо должно находиться хотя бы в общих правоотношениях правосубъектности со всеми, кто находится под юрисдикцией определенной правовой системы и самим государством».[69]

Ныне сохраняет свою актуальность сформировавшееся в науке положение о том, что субъективное право невозможно вне всяких правоотношений, но сами эти правоотношения различны. Поэтому то или иное субъективное право может не входить в конкретное правоотношение и не являться его элементом, но находиться в составе других длящихся юридических отношений, которые можно было бы назвать правоотношениями общего характера или общими правоотношениями.[70] Правовое поощрение может быть средством достижения целей права только при условии наделения субъектов правами и обязанностями. Если субъект не наделен таковыми, он не может быть субъектом не только конкретного правоотношения, но и правоотношения общего характера. Возможность правового поощрения ограничена правосубъектностью.

Правомочия как наличная возможность определенного поведения всегда имеют нормативный смысл и применимы только к такому субъекту, который не только способен понимать смысл и значение своих действий, но и общепризнан субъектом права. На протяжении всей истории человеческого общества правовое поощрение отражало глубинные процессы, происходящие в обществе, и соответствовало уровню его развития. Правовые поощрения могут выступать как социальная ценность лишь при условии их интегрирования в правовую культуру общества. Культурная легитимация поощрительного нормативного порядка общества – наивысшая форма их бытия. Можно согласиться с выводом о том, что в системе норм, которые управляют лояльностями, права и обязанности различных субъектов должны быть согласованы не только между собой, но и с легитимными основаниями порядка в целом.[71]

Поощрение в праве на социальном уровне воспринимаются как значимое условие жизни общества. Будучи связанными с обществом, они представляют собой особое средство достижения целей права, имеют значение социокультурной ценности.

Изучение и осмысление правового поощрения в современном российском обществе основываются на использовании принципа преемственности. Критерии и факторы, определяющие прогресс в развитии правового поощрения прошлой истории человечества, претерпели существенные изменения. Общечеловеческие ценности, выступающие в далеком прошлом как идеал или как привилегия для немногих, становятся сегодня реальностью для всех.

Отражая объективные потребности общества, правовое поощрение мобилизует заложенный в нем потенциал для раскрытия творческих начал личности, инициативы, самостоятельности, обеспечивая тем самым развитие как самой личности, так и общества в целом.

Развертывание демократических процессов в России, связанных со сменой социально-экономического и политического строя, развитие свободы человека, повышение ценности права для каждого создали объективные условия для расширения сферы действия правового поощрения. Заранее гарантируя благоприятные последствия, правовое поощрение выступает как средство, формирующее мотивацию добровольного сознательного поведения, повышая активность, инициативу субъекта. Сегодня правовое поощрение – это стимул прогрессивного развития общества и одно из направлений реформирования правовой системы.

§ 3. Понятие и специфика поощрительных норм права

Переход Российского государства от тоталитарного режима к режиму демократическому обусловил возможность отхода от принудительно-силовых методов управления общественными процессами к методам стимулирования социально полезного поведения, сообразуя его с частным и общим интересом.

Сегодня становится очевидным, что в сфере правового регулирования недостаточно карательных норм, основанных на принуждении. Достижение позитивных результатов во многих сферах человеческой деятельности связано исключительно с возможностью применения разнообразных мер поощрения. Справедливо заметил Н. В. Гудимов, что инициатива, творческая деятельность вне угрозы наказания.[72] Достижение высоких результатов в различных сферах человеческой жизнедеятельности, получение Нобелевской и других почетных премий осуществляется под воздействием положительных мотивационно-стимулирующих средств. Не утрачивают своей актуальности выводы Р. Иеринга о том, что вознаграждение стоит выше принуждения, так как оно апеллирует к свободе субъекта и ждет результата, зависящего исключительно от его свободного решения.[73] Развитие реформаторских процессов в России открыло простор для расширения сферы действия поощрительных норм права, адекватных указанным процессам.

В юридической науке к проблеме поощрительных норм определились различные подходы. Одни авторы признают их в качестве самостоятельного вида,[74] другие, ссылаясь на то, что диспозиция поощрительной нормы имеет много общего с диспозицией управомочивающей нормы, относят их к управомочивающим нормам, признавая их разновидностью.[75]

Чтобы определить статус поощрительных норм в российском праве, прежде всего, необходимо рассмотреть проблему классификации юридических норм не только в формально-логическом плане, преследуя лишь цель создания логически стройных, исчерпывающих классификаций юридических норм на виды, важно среди разнообразных делений на первое место выдвинуть те, «которые выражают существенные особенности права как регулятора общественных отношений и, следовательно, позволяют глубже и полнее понять его черты, его действие».[76] Именно с таких позиций рассматривается вопрос о возможности признания поощрительных норм как самостоятельного вида, обладающего специфическими особенностями. Эти особенности проявляются в контексте их ценности для человека, утверждения его как автономной личности.

Основанием признания поощрительных норм самостоятельной разновидностью является своеобразие способа воздействия на поведение лиц и их коллективов. По замечанию В. М. Баранова, особенностью способа воздействия поощрительной нормы является то, что лицо не обязывается, а побуждается к достижению полезного результата.[77] Суть его состоит в формировании мотивационно-стимулирующих механизмов особо полезного правомерного поведения.

Возможности регулятивного воздействия поощрительных норм права определяются методом правового регулирования. С. С. Алексеев отмечал, что именно метод правового регулирования служит тем объединяющим началом, которое компонует правовую ткань в структуре подразделения системы права.[78] Метод и способ правового регулирования в значительной мере совпадающие по содержанию понятия. Не случайно в юридической литературе они часто употребляются как однопорядковые.[79] В нашем понимании поощрительный метод правового регулирования – это присущая поощрительным нормам совокупность регулятивных способов, приемов и форм воздействия на поведение субъектов права. В процессе ориентации индивида на особо полезный для него и общества вариант поведения у индивида формируются положительные мотивы сознательного социально-активного правомерного поведения. Субъекту предоставляются возможности самому, своей волей определять вариант поведения, который наиболее полезен для него, отвечает его интересам и потребностям и поддерживается разнообразными мерами поощрения.

Подобный способ воздействия на волевое поведение характерен только для поощрительных норм. Вряд ли можно согласиться с В. М. Горшеневым, который особенность стимулирующего метода правового регулирования видит в том, что «норма устанавливает такое состояние воли субъекта, при котором последний свободен выбирать предписываемое улучшенное поведение.[80] Думается, что поощрительная норма не может установить определенное состояние воли субъекта, а лишь ориентирует ее. Суть правового поощрения как раз и состоит в том, чтобы содействовать формированию побудительных мотивов поведения, соответствующих наиболее ценным психическим качествам личности. В этом плане важное значение выполняет информационная, ориентационная и гарантирующая функции поощрительных норм права. Здесь при помощи правового поощрения получает развитие социально-ценностное в психической сфере человека – развертывание его возможностей получить поощрение, основываясь на инициативе, сознательности выбора, цели и средства ее достижения. Несомненно, с психологической стороны возможность выбора – добиваться или не добиваться указанного в норме результата, а значит, государственного поощрения – сугубо добровольное дело субъекта. Основанием для применения мер поощрения является особо полезное социально активное поведение, превосходящее по своим результатам обычные требования юридических норм (заслуженное поведение). Сами же меры поощрения выступают также и как обеспечительный фактор реализации поощрительной нормы, осуществляемой компетентным органом, на который возлагается обязанность не только не препятствовать их осуществлению, но и поощрять при достижении соответствующего результата, например, выдать награду, выплатить сумму премии и др.

Метод правового стимулирования обусловливает особенности построения правового материала. Нормы правового поощрения представляют собой такую модель поведения, в основе которой лежит субъективное право, поддерживаемое разнообразными мерами поощрения. Можно полагать, что метод стимулирования затрагивает само юридическое существо правового регулирования, имеет уникальное значение для многих отраслей российского права.[81]

Выделяя поощрительные нормы как самостоятельную разновидность юридических норм, важно заметить, что они представляют собой модель поведения, основанную на поощрении как способе контроля за их реализацией. Применением разнообразных мер поощрения гарантируются те социальные цели, достижение которых предусмотрено поощрительными нормами. Любая норма правового поощрения позволяет субъекту предусмотреть последствия своих действий. Эти последствия для субъекта могут быть только положительными (получить премию, награду или иное благо). Уже Ч. Беккариа рассматривал награждение добродетельных поступков в качестве одного из важнейших средств предупреждения преступлений.[82] Косвенно ограничивая от совершения антиобщественных деяний, поощрительные нормы сужают сферу использования принудительного юридического инструментария и, напротив, расширяют объем возможностей для развития социально-правовой активности, поощрения заслуженного поведения. По словам В. П. Казимирчука, правовая активность – «это добровольная, сознательная деятельность, выражающаяся в интересе к праву, его уважение, признание высокого престижа деятельности правовых учреждений, связанная с поиском наиболее эффективных путей использования индивидом своих правомочий или реализации своих гражданских обязанностей, гражданского долга в правовой сфере».[83]

Социально-правовая активность обычно выделяется в самостоятельную разновидность правомерного поведения, поскольку она превосходит обычные требования закона, конкретных правовых предписаний – превосходит в том отношении, что это поведение более инициативно, активно и результативно.

Социально-правовая активность – та форма правомерного поведения, которая формируется на основе заинтересованности субъекта в достижении поощряемого результата. Здесь непосредственно обнаруживается связка «интересы-ценности».

Подобное поведение индивидуальных и коллективных субъектов характеризуется следующими особенностями:

– является результатом позитивной мотивации, заинтересованности индивида в достижении желаемого результата;

– характеризуется правовыми последствиями для индивида, исключительной выгодностью и полезностью этих последствий для него;

– из массы действий и поступков индивидов оно выделяется особой социальной значимостью для общества;

– отличается специфическим способом контроля со стороны государства и общества, который сводится к поддержанию особо полезного поведения разнообразными мерами поощрения.

Отражая объективные потребности демократического общества, поощрительные нормы направляют свой внутренний потенциал, заложенный в разнообразных мерах поощрения, на добровольную, сознательную реализацию юридических предписаний.

Как уже было отмечено, своеобразной особенностью поощрительных норм является предоставление субъекту права достигнуть поощряемого результата. Однако право на совершение положительных действий предусмотрено и управомочивающими нормами. Сходство их содержания позволило некоторым авторам рассматривать поощрительные нормы как разновидность управомочивающих норм.[84]

Действительно, содержание поощрительных норм, так же как и содержание управомочивающих норм, характеризуется дозволением участнику общественных отношений использовать свое субъективное право. В этом и состоит их существенное сходство. Однако, по словам А. Ф. Шебанова, «отдельные виды правовых норм, наряду с общими признаками, всегда будут иметь специфические признаки, свойственные именно данному виду правовых норм».[85] Поощрительные нормы права характеризуются более сложным содержанием, только им присущими особенностями. Суть их сводится к тому, что за дозволенный вариант поведения поощрительной нормы законодатель устанавливает для своих адресатов определенные блага. В поощрительных нормах жестко не предписан тот или иной вид поведения, а лишь акцентировано внимание на предоставляемой возможности следовать не только желаемому, но и поощряемому варианту поведения, состоящему в достижении социально-полезных результатов и показателей, превосходящих обычные требования. Здесь открывается простор не только для действия материального и духовного стимулирования правомерного поведения, но и для поддержания его со стороны государства посредством применения разнообразных мер поощрения.

Отстаивая свою позицию о том, что поощрительные нормы права являются разновидностью управомочивающих норм, Р. А. Сабитов аргументирует это тем, что субъекту предоставляется право, но лишь тогда, когда он сам создал для этого основание.[86]

В данном случае возникает вопрос, о каком праве идет речь? Не думается, что в данном случае подразумевается право совершать определенные действия. Вероятнее всего, имеется в виду право на поощрение. Тогда поощрительная норма, если она является разновидностью управомочивающих норм, должна быть сформулирована только как правомочие субъекта получать или не получать заслуженное поощрение. На наш взгляд, здесь упускается из виду главный момент: почему субъект создает (или может создать) основание для применения к нему поощрения? Видимо, только потому, что он следует указанному в норме варианту поведения. И это следование является результатом воздействия на него конкретного положительного поощрительного правового стимула. Выступая в качестве юридического стимула, правовое поощрение специально предназначено для побуждения и награждения заслуженного поведения.

Следовательно, при анализе содержания поощрительных норм необходимо учитывать его специфический характер и связи со многими другими нормами права в общей их взаимосвязи. Как правильно заметил С. С. Алексеев, в праве происходит тенденция, которая условно может быть названа «разделением труда, в результате которого те или иные нормы и их комплексы все более сосредоточиваются на выполнении определенных операций, конкретизируется содержание норм и одновременно происходит интеграция в регулировании общественных отношений».[87]

Поощрительные нормы призваны развивать и повышать позитивную социальную активность субъектов права в различных сферах жизнедеятельности общества и мерами поощрения обеспечить их реализацию. Сегодня особое значение имеют нормы права, стимулирующие активные действия граждан и организаций по развитию рыночных отношений, поддержанию мелких и средних предприятий, по охране природной среды, охране прав и свободе человека, по усилению борьбы с правонарушениями. Применение поощрения компетентными органами во многом зависит от самих субъектов, их желания быть поощряемыми и осуществляется лишь в случае достижения результата, заслуживающего одобрения и поощрения. Сказанное позволяет определить поощрительные нормы как систему обособленных юридических норм, носящих регулятивный характер, направленных на формирование позитивно-стимулирующих механизмов социально активного правомерного поведения и содержащих предписания о мерах поощрения за его совершение.

Можно сформулировать некоторые существенные признаки, свойственные поощрительным нормам права:

– они характеризуются особым способом регулятивного воздействия на общественные отношения;

– отмечаются позитивными последствиями их исполнения, выгодными для субъекта;

– расширяют объем возможностей индивида, предоставляя ему необходимый простор для активной и особо полезной деятельности;

– содержат предписания, реализация которых зависит исключительно от свободного решения субъекта, независимо от приказа государства;

– характеризуется особой формой контроля со стороны государства – применением мер поощрения за заслуженное поведение;

– поощрительные нормы права могут регулировать и поддерживать отношения, уже урегулированные нормами каких-либо отраслей права.

Особенности поощрительных норм права позволяют констатировать, что они образуют компактную специфическую группу юридических норм, которая не может быть включена ни в один из известных видов юридических норм.

Своеобразную позицию относительно рассматриваемой проблемы занимает С. С. Алексеев, который считает, что по своему фактическому содержанию поощрительные нормы могут быть выделены в отдельную группу, а вот с юридической стороны – не представляют собой чего-либо специфического.[88] Свои доводы автор строит на том, что нормы, касающиеся поощрения, отличаются с точки зрения обеспечительных мер – санкций. «Ведь поощрения и юридические санкции – явления разноплоскостные»,[89] – пишет он. В понимании этого автора, равно как и в традиционно устоявшемся представлении, санкция – часть правовой нормы, которая указывает на государственно-принудительные меры, призванные обеспечить исполнение юридических запретов и обязанностей, охранять субъективное право. Такой взгляд представляется односторонним. Один из видных американских ученых, Л. Фридмэн, отмечает, что «слово “санкция” предусматривает нечто большее, чем наказание. Оно включает также поощрение. Положительная сторона санкций (поощрение, стимулирование) менее широко известна, потому что литература пугает криминальной стороной… но стимулирование есть важнейшая составная часть правовой системы».[90] С позицией ученого нельзя не согласиться.

По мнению С. С. Алексеева, поощрения относятся к диспозиции нормы, к содержанию прав и обязанностей, и суть его не в том, чтобы обеспечить реализацию юридических норм (что характерно для санкции), а в том, чтобы стимулировать нужное поведение.[91] Вряд ли можно согласиться с таким утверждением автора. Правовое поощрение – позитивная санкция, являющаяся разновидностью социальных санкций. Как часть юридической нормы позитивная санкция указывает на государственно-поощрительные меры, призванные обеспечить реализацию юридической нормы. В санкции правовой нормы, а не в диспозиции, содержится указание о последствиях достижения особо полезного результата, заслуживающего поощрения. Вряд ли правовые поощрения и санкции можно рассматривать как разноплоскостные явления. Л. С. Мамут отмечает, что санкция – вовсе не есть только наказание. Ее целесообразно толковать как всякую практическую реакцию людей на определенные факты, направленную либо на стимулирование, поощрение желательного, одобряемого поведения (позитивная санкция), либо на пресечение, устранение осуждаемых, нежелательных поступков (санкции негативные).[92] Такую же позицию занимает А. В. Малько. По его мнению, наличие поощрительных санкций оправдано задачей права, которая состоит как в сдерживании правонарушений, в наказании лиц их совершивших, так и в стимулировании правомерного поведения, в поощрении лиц, действующих в интересах общества.[93]

Можно согласиться с мнением авторов, что наряду с негативными санкциями в современном российском праве позитивная санкция является неотъемлемой частью поощрительной юридической нормы. С помощью санкций достигается желательное правомерное поведение, хотя средства достижения этой цели не тождественны. С действием поощрительных санкций связан механизм добровольной реализации норм права.

И хотя проблема позитивных санкций в современной науке является дискуссионной, признается не всеми, все же позиция автора, наряду с другими, имеет право на существование. Поощрительные санкции (объявление благодарности, вручение наград, присвоение внеочередного воинского звания, денежная премия и др.) – это позитивные (выгодные) для субъекта последствия, создающие для удовлетворения его интересов режим благоприятствования. Позитивные санкции наряду с негативными реализуются соответствующими государственными органами и должностными лицами. Можно согласиться с позицией В. С. Жеребина, отмечающего, что «сведение правовых санкций лишь к их отрицательному значению ведет к одностороннему пониманию управленческого воздействия правовых норм».[94] Поэтому вряд ли правомерно игнорировать позитивные поощрительные санкции, ссылаясь на сложившиеся терминологические традиции. Позитивная юридическая санкция представляет собой часть нормы права, в которой зафиксированы форма и мера юридического одобрения правомерного социально полезного поведения, в результате чего субъект вознаграждается, для него наступают благоприятные последствия. Позитивные санкции не заменяют и не подменяют государственно-принудительное воздействие юридической нормы, а действуют наряду с ними.

Поощрительные санкции призваны стимулировать особо полезное правомерное поведение и поощрять лиц, заслуживших это. Нельзя не согласиться с позицией А. В. Малько, который отмечает, что поощрительные меры, как и меры принуждения, обеспечивают устанавливаемую государством модель правомерного поведения. Особенность поощрительной санкции – в обеспечении тех социальных целей (благ), ради достижения которых такая модель поддерживается юридическими средствами, и особенно тех целей, достижение которых иными способами невозможно.[95] Положительные санкции тем и отличаются, что в них закреплены благоприятные последствия – меры поощрения за социально полезные правомерные действия. С реализацией поощрительных санкций связан механизм добровольного обеспечения юридической нормы.

Следовательно, правовое поощрение, закрепленное в позитивной санкции, выступает не только как стимул, но и как мера одобрения и поддержания особо полезного правомерного поведения.

В демократическом обществе широко используются комбинированные способы правового регулирования со сложным сочетанием поощрений с запретами, обязываниями, дозволениями. Это обусловливает правомерный характер деятельности субъектов, что, соответственно, может привести к сужению сферы государственного принуждения.

Юридические предписания, устанавливающие основную обязанность по отношению к поведению субъектов, могут подкрепляться правовым поощрением, которое неотделимо связано с выполнением субъектами этих основных обязанностей. О правовом поощрении невозможно говорить без учета их выполнения, которое является основной предпосылкой применения государственного поощрения. Как правильно заметил В. М. Баранов, «выполнение субъектом юридической обязанности есть необходимый минимум правомерного поведения, без которого не может состояться государственное поощрение».[96] В массе своей поощрение именно рассчитано на добросовестное исполнение обязанностей. Поощрительные нормы призваны стимулировать действия, входящие в круг обязанностей субъекта, однако стимулирование осуществляется здесь весьма своеобразно. Побуждение к точному выполнению субъектами юридических обязанностей происходит «попутно», как необходимый первый этап регулирования и достижения правомерного поведения. В данном случае государственное поощрение выступает как стимул, побуждающий к выполнению юридических обязанностей, но как бы не специально.

Разнообразные формы правового поощрения, несомненно, предполагают выполнение юридических обязанностей, но они предназначены для стимулирования более высоких, более социально ценных вариантов поведения, связанных со «сверхнормодеятельностью».

Следовательно, правовое поощрение устанавливается за достижение социально полезных показателей, превосходящих обычные требования, предусмотренные в правовом порядке. Применительно к обязываниям правовое поощрение стимулирует «сверхнормодеятельность». Здесь юридическая обязанность указывает на образец желательного, особо полезного поведения, предоставляя субъекту сферу для личного усмотрения. Достижение показателей, превосходящих обычные обязывания, предусмотренные юридической нормой, порождает юридическую обязанность компетентного органа осуществить реализацию мер поощрения. Необходимость совершения определенных действий субъектом, включая также необходимость компетентного органа при наличии соответствующих оснований реально осуществить определенную меру поощрения, составляют содержание юридической обязанности.[97] По словам Л. С. Явича, нельзя игнорировать непосредственное содержание правовых явлений, в том числе и правовых обязываний, поскольку это может закрыть путь к обнаружению юридической специфики правового регулирования.[98] Применительно к исследуемым юридическим обязанностям можно сказать, что собственная функциональная непосредственная сущность юридических обязываний состоит в совершении необходимого поведения, а содержание составляют не только должные действия, но и желаемое особо полезное поведение. Содержание шире, богаче, подвижнее сущности. Необходимость правомерного поведения как сущность обязанности (внутренняя сторона) постоянно наполняется новым содержанием, определяющим границы этого поведения, его объем, меру, вид, способ (внешняя сторона).

Следует заметить, что позитивная обязанность, сформулированная в правовой норме, абстрактна, ее содержание зависит от многих факторов, включая степень согласия гражданина с требованиями данной нормы. В одних случаях субъект совершает должное поведение, которое обязательно, непререкаемо и на случай нарушения обеспечивается принудительно.

В других случаях субъект совершает не только нужное, должное поведение, но и превосходящее общее требование, желаемое с точки зрения субъекта, особо полезное для него. В данном случае «сверхнормодеятельность» субъекта порождает обязанность компетентного органа применить за реальные действия соответствующую меру поощрения. В рамках данных отношений специально-юридические принудительные средства уходят на второй план. Желаемый результат достигается, можно сказать, прямым путем, минуя механизм юридической обязанности.

Следовательно, возложение на субъекта позитивных обязываний направлено на стимулирование необходимого, должного поведения, а также на достижение результатов, превосходящих обычные требования.

Право субъекта на получение поощрения может возникнуть из предписаний воздерживаться от запрещенного варианта поведения. В подобных случаях субъект может не только выбрать, но и оценить различные варианты своего поведения, позволяющие ему отчетливо видеть и осознавать их разумность и полезность для себя и общества. В рамках таких норм правовое поощрение выполняет роль стимулирующего фактора. Здесь происходит как бы конкурирование государственно-принудительных и поощрительных мер.

В случае добросовестного выполнения запретов и достижения полезного поведения меры поощрения обеспечивают беспрепятственное движение интересов к ценностям и гарантируют законное и справедливое их удовлетворение.

В последнее десятилетие особенно расширено действие поощрительных норм в уголовно-исполнительной, уголовно-правовой и иных сферах. Однако у осужденных, у лиц, совершивших преступление, не может быть субъективного права на поощрение, ибо нет власти потребовать соответствующего поведения от обязанных должностных лиц. У них есть лишь законный интерес, реализация которого во многом зависит от усмотрения компетентных органов и должностных лиц. В силу этого во многих статьях нового ИТК РФ, предусматривающих меры поощрения для осужденных, содержатся формулировки «могут быть», «могут», что вовсе не означает непременную обязанность должностных лиц поощрять осужденных за примерное поведение.

Нормы правового поощрения могут регулировать общественные отношения, уже урегулированные другими нормами права со свойственными им способами правового воздействия. В подобных случаях правовое поощрение по информационно-психологической направленности выполняет роль стимулирующего и ограничивающего фактора.

Довольно часто в нормативном акте, кроме норм о поощрении, закрепляются нормы, регламентирующие порядок представления к тому или иному виду поощрения.[99] Такие правила поведения носят процессуальный характер и могут быть признаны лишь необходимыми организационными условиями, способствующими правильной реализации поощрительных норм и носящие процедурный характер. Они, как правило, всегда регламентируют порядок, формы и методы реализации норм правового поощрения. И хотя процессуальные нормы по отношению к поощрительным нормам носят производный, вторичный характер, тем не менее они взаимосвязаны.

Основания применения поощрения предусмотрены нормами материального права, а порядок назначения конкретных мер государственного поощрения строго регламентирован нормами процессуального права. Особый интерес в этом плане вызывает глава 40 (ст. 314–317) нового УПК РФ, в которой предусматривается особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением. В соответствии с ч. I ст. 314 «обвиняемому предоставляется право при наличии согласия государственного или частного обвинителя и потерпевшего заявить о согласии с предъявляемым ему обвинением и ходатайствовать о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства по уголовным делам о преступлениях, наказание за которые предусмотренное УК РФ, не превышает пяти лет лишения свободы». Согласно ч. II ст. 316, если судья придет к выводу, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу, то он постановляет обвинительный приговор и назначает подсудимому наказание, которое не может превышать 2/3 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление. Лишь в единстве нормы материального и процессуального права могут оказывать регулирующее воздействие на общественные отношения. Часто нарушение процедурно-процессуальных норм может повлечь для субъекта неблагоприятные последствия. Так, согласно ст. 317 УПК РФ приговор, постановленный в соответствии со ст. 316 настоящего Кодекса, не может быть обжалован в апелляционном и кассационном порядке по основанию, предусмотренному п. 1 ст. 379 настоящего Кодекса, а именно при несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой или апелляционной инстанцией.

Иногда нарушение процедурно-процессуальных норм может повлечь незаслуженное применение мер поощрения, что причинит существенный вред обществу.[100] По мере формирования поощрительного законодательства возрастает и число процедурно-процессуальных норм. При наличии определенного комплекса подобных норм может создаваться самостоятельный раздел соответствующей отрасли права, регламентирующий поощрительное производство.[101]

Поощрительные нормы в единстве с процессуальными нормами, предусматривающими процедуру их реализации, обеспечивают достижение позитивных результатов, взаимовыгодных для личности и общества.

Сегодня человечество осознало необходимость формирования правового государства и гражданского общества, в котором центральное место занимает свободная личность. Действием поощрительных норм расширяется объем возможностей индивида по развитию сознательной и активной деятельности. Собственное решение индивида облекается в личную норму поведения и реализуется в заслуженном правомерном поведении.

Практику развития норм правового поощрения в современных условиях можно рассматривать как важное направление правовой реформы, и, соответственно, как одну из необходимых юридических предпосылок формирования гражданского общества, а вместе с ним и правового государства.

§ 4. Функции поощрительных норм права

Специфические особенности поощрительных норм права выражены также в выполняемых ими функциях.

Поощрительные нормы, будучи продуктом общественного развития, его материальных, духовных и иных потребностей и интересов, выступают как результаты объективации определенной социальной деятельности, оказывая на данный процесс активное обратное воздействие, которое осуществляется посредством выполнения поощрительными нормами своих функций.

Функции норм правового поощрения обусловлены объективными и субъективными факторами, в том числе управленческой деятельностью государства, осуществляемой правовыми средствами. Вполне созвучна синергетической парадигме мысль В. Г. Афанасьева о том, что общество – самоуправляемая система, но, поскольку главным ее компонентом является человек, объединенный в различные группы людей, главным в управлении обществом является именно управление человеком, группами людей.[102] В русле реформаторских процессов, проводимых в нашей стране, наблюдается широкое развитие стимулирующих средств, и в первую очередь поощрительного законодательства, выступающего инструментом перевода объективных потребностей в правовую политику.

В социальных системах действуют люди, каждый из которых индивидуален, обладает волей, сознанием, специфическими интересами и потребностями, собственным пониманием происходящих в стране процессов. И не всегда интересы и потребности каждого совпадают с интересами других. Логику поведения каждого индивида запрограммировать практически невозможно. Однако осознанный общий интерес позволяет направить поведение каждого индивида на решение общих задач. Поощрительные нормы устанавливают такой всеобщий вариант поведения, который в наибольшей степени сочетает частный и общий интерес в достижении позитивного результата, побуждая человека действовать активно, самостоятельно, не дожидаясь приказа со стороны государства. Регулирование общественных отношений такими нормами осуществляется посредством создания позитивных стимулов для общественно полезной деятельности.

Проблема правового стимула в отечественной науке только начинает приобретать определенные очертания. Так, А. В. Малько полагает, что юридическим выражением правового стимула выступают поощрение, льгота, дозволение и пр..[103] Иную позицию занимает B. М. Ведяхин: под правовыми стимулами он понимает «правовые нормы, поощряющие развитие нужных для общества, государства в данный момент общественных отношений, нормы, стимулирующие как обычную, так и повышенную правомерную деятельность людей и ее результаты».[104]

Думается, что стимулирование активной правомерной деятельности субъектов осуществляется прежде всего конкретными первичными средствами – поощрением, субъективным правом и др., которые побуждают их к совершению особо полезного поведения. Последние выполняют свою стимулирующую роль, воплощаясь во вторичных, более обобщенных юридических инструментах – нормах права, правовых институтах.

Юридические нормы правового поощрения несут на себе колоссальную нагрузку, выполняя ряд свойственных им функций. Разумеется, функции поощрительных норм нельзя рассматривать изолированно от функций права.[105] Тем не менее функции поощрительных юридических норм обладают своеобразием в силу особого характера воздействия на общественные отношения и особых обеспечительных средств достижения конечных целей.

Под функциями норм правового поощрения следует понимать направления правового воздействия на общественные процессы, предопределяемые потребностью общественного развития современной России в целях повышения социальной активности личности, достижения социально-полезной деятельности средствами, исключающими государственное принуждение.

Функции поощрительных правовых норм теснейшим образом связаны с направлениями их воздействия на общественные отношения. Сами нормы правового поощрения формируются из потребностей общественного развития. Назначение их в обществе выступает тем отчетливее, чем острее ощущается в них общественная потребность. Фактически функции поощрительных правовых норм являются своего рода ответом на потребности современного общественного развития, результатом правовой политики, концентрирующей эти потребности.

Классификация функций поощрительных норм права позволит глубже познать их ценностные приоритеты, раскрыть их место и роль в общей системе правового регулирования.

При классификации функций поощрительных норм, на наш взгляд, необходимо исходить из следующих посылок:

– функции поощрительных норм права следует рассматривать в контексте функционирования всей социальной системы в условиях ее совершенствования и развития;

– поощрительные нормы – продукт сознательной деятельности людей, направленной на достижение целей права средствами, исключающими принуждение;

– поощрительные нормы права – составная часть законодательной политики Российского государства, осуществляемой в контексте формирования демократического гражданского общества и создания правового государства.

Функции поощрительных норм права можно рассматривать как внешнее проявление их свойств в данной системе отношений. Показателем реализации функций норм правового поощрения служат действия субъекта, сочетающие собственный и всеобщий интерес, выразившийся в правомерном и социально активном поведении, превосходящем обычные требования. Проблема функций поощрительных норм права имеет комплексный характер. Нормы связывают правовое регулирование с психологическими установками, ценностными ориентирами, волей и правосознанием каждого индивида.

Объективным критерием классификации функций поощрительных норм права может быть характер их воздействия на общественные отношения и цель, достижение которой осуществляется действием позитивных санкций.

Дальнейший ход правовой реформы в России связан самым тесным образом с демократизацией отношений, развитием гражданско-правовой активности, расширением рамок свободы личности. В литературе отмечается, что свобода личности, коллектива, народности не только элемент реформы, но и необходимое условие ее успешного развития.[106]

Думается, что одной из главных функций поощрительных норм права является мотивационная функция. В процессе правового регулирования поведение личности определяется потребностями и возникающими на их основе интересами. Объективные и субъективные факторы, связанные с удовлетворением потребностей, формируют мотив как субъективную необходимость именно конкретного действия. Объективные факторы формируются социально-экономическими условиями, политико-воспитательными средствами, социально-правовым воздействием.

Право способно оказывать регулирующее воздействие на поведение личности лишь тогда, когда содержание правового предписания воспринято сознанием личности и трансформируется в мотив ее поведения. Потребности, интересы, мотивы составляют комплекс субъективных факторов мотивации поведения. По словам А. Г. Венделина, закономерности поведения в социальных системах в значительной мере проявляются через интересы людей, их потребности, через все то, что определяет мотивы их действий.[107] По мнению Д. А. Кикнадзе, мотив волевого действия – это убеждение субъекта в необходимости того, а не иного действия в данной ситуации.[108] Думается, что эта мысль нуждается в уточнении.

Действительно, высшим уровнем общественной направленности мотива можно считать убежденность в социальной ценности совершаемого поступка именно потому, что он полезен для личности, для общества, для окружающих. И все же между характером мотивации и правомерностью поступка нет строгого соответствия. Нередко личность убеждена в одном, а поступает иначе. Не всегда положительная мотивация порождает достижение желаемого результата. Подобные несоответствия возникают в силу того, что между мотивацией и поступком имеется еще одно звено – планирование и принятие решений. Последние и могут изменить социально полезную мотивацию.

Нельзя недооценивать значения формирующейся у личности установки, которой объясняется не только целесообразность, но и определенность того или иного поведения. Установка сама создается импульсом потребности в ситуации ее удовлетворения (импульсивное поведение) или же возникает вследствие принятия субъектом решения о совершении определенного действия (волевое поведение). Важно заметить, что установка не всегда находит свою реализацию в соответствующем поведении. Человек может изменить решение, может обуздать импульсы потребности и не дать установке реализоваться.

Индивид может мобилизовать свои внутренние силы, он как бы фиксирует все те внутренние динамические отношения, которые опосредуют в индивиде психологический эффект стимулирующих воздействий, на базе которого возникает поведение с определенной направленностью как уравновешение отношений между индивидом и социальной средой. Исходя из этого, установка является основой связанности, последовательности поведения, т. е. его определенности.

Активность человека всегда обусловлена той или иной потребностью. Но совершение конкретного поступка нельзя объяснять, исходя только из потребности, ибо для ее удовлетворения может существовать несколько вариантов поведения. Выбор любого из них уже не зависит от характера самой потребности. Как отмечает Д. Н. Узнадзе, потребность является лишь «двигателем, источником активности».[109] В ней дан лишь объем, но не средство удовлетворения потребности.

Источником мотивации и планирования поступка являются объективные ценности, сложившиеся в обществе, ценностные ориентации, установки больших и малых групп, контрольные эталоны. В социальных ценностях и ориентациях закрепляются национальные традиции, общечеловеческие идеи и установки малых и больших групп, обусловленные системой факторов, в их числе и потребности. Однако существуют и индивидуальные ценностные представления и предпочтения (фиксированные установки), которые могут совпадать либо расходиться с утвердившейся в обществе системой. Ценности подвижны и трудно предсказуемы.

В. Н. Кудрявцев выделяет целый ряд общественных и личных мотивов правомерного поведения: убежденность в общественной пользе поступка, долг перед обществом, правовая обязанность, профессиональное чувство ответственности, практическая польза поступка для других, боязнь моральной или юридической ответственности и др..[110] Мотивацию поведения предопределяют не сами поощрительные нормы, а конкретные меры информационно-психологического характера, которые в них содержатся. Речь идет о разнообразных мерах правового поощрения. Можно согласиться с мнением о том, что «мотивация поведения личности выступает как система внутренней саморегуляции, интегрирующими компонентами которой являются сознание и самосознание индивида».[111] Суть мотивационной функции состоит в побуждении к исполнению обязанностей и к совершению социально полезных действий, превосходящих обычные требования, например, к развитию трудовой и общественно-политической активности и т. п. Мотивация к достижению полезного результата построена на основе привлекательности и заранее обещанных благоприятных последствий. Право выбора варианта поведения сохраняется за самим индивидом, государство лишь заранее гарантирует ему благоприятные последствия.

Следовательно, хотя в большинстве случаев высшим уровнем общественной направленности мотива можно считать убежденность в социальной ценности совершаемого поступка, все же это положение не является абсолютным. Возможны исключения, обусловленные планированием и принятием решений, способные изменить социально полезную мотивацию поведения. Психологическая готовность актуализировать поведение должна основываться на высоком сознании. Под страхом наказания не может быть обеспечено устойчивое, образцовое социально-активное поведение. Правовое поощрение позволяет формировать позитивную мотивацию, возможность осознавать привлекательность обещанных благоприятных последствий, что обеспечивает достижение необходимого результата.

Общество заинтересовано в поддержании активного сознательного правомерного поведения, а государство призвано предпринимать необходимые меры для поддержания и развития таких форм поведения.

Важное значение приобретает информационно-правовая функция норм правового поощрения. Как отмечается в литературе, актуальной информацией является не всякое знание, не всякое сообщение, а только то, которое принято, которое используется в целях ориентировки (самоуправления) и в целях воздействия на тот или иной объект управления.[112] В юридической науке пока нет единого мнения по вопросу о том, какую информацию можно признать правовой. Некоторые авторы (А. И. Михайлов, А. И. Черный, Р. С. Гиляревский) правовую информацию рассматривают как получаемую в процессе познания права логическую информацию, которая адекватно отображает закономерности объективного мира и используется в общественно-исторической практике.[113] Н. Г. Беляева, В. И. Иванов полагают, что правовая информация охватывает не только действующее право, но и включает в себя все, что связано с практикой осуществления права, ее изучением и теоретической разработкой.[114] Такое понимание правовой информации было подвергнуто резкой критике С. С. Москвиным, который заметил, что по сути дела авторы не только не раскрывают соотношения между правом и правовой информацией, а по сути дела отождествляют ее с самим правом, кроме того, не раскрывают содержания «правовая информация». Однако вряд ли можно согласиться с подобным мнением. Думается, что здесь уместны слова В. Г. Афанасьева, который заметил, что необходимо считаться с различными концепциями, важно, чтобы каждая концепция служила познанию окружающего мира.[115] Надо полагать, что Н. Г. Беляева и В. И. Иванов изложили свое видение проблемы. Подобную позицию занимает и В. М. Боер, который считает, что правовая информация включает в себя все ценности, которые созданы людьми в области права.[116] Вполне понятно, что информационно-правовая функция норм правового поощрения отражает зависимость между двумя и более переменными факторами – между правовой информацией и наступлением желаемого социально полезного результата, опосредуется в правомерном поведении, заслуживающем одобрения.

Представляется, что эта проблема многогранна, и задача других исследователей – продолжить научный поиск, отталкиваясь от имеющегося фундамента научных знаний. Информационно-правовая функция поощрительных норм права является видовой по отношению к информационной функции права в целом. Поощрительные меры включают в себя определенную юридическую информацию, содержат конкретные сообщения, поступающие от субъекта управления (законодателя, правоприменителя) к объекту (лицам) и служат тем самым способом связи между ними. Именно это имел в виду А. Ф. Шебанов, определяя правовую информацию «как совокупность сведений о праве и всех процессах и явлениях, с ним связанных»,[117] подразумевая, по существу, совокупность нормативного материала, необходимого для решения вопросов, возникающих в правотворческой и правоприменительной практике.

Однако представляется, что информационно-правовая функция поощрительных норм права во всех случаях проявляет себя неодинаково. Большими возможностями обладают такие юридические предписания, в которых прямо, непосредственно закреплено поощрение, выступающее в виде юридического стимула, формирующего заинтересованность граждан в достижении социально полезного результата. Известно, что правовое поведение зависит не только от значения, которое придает данному юридическому предписанию объективно существующая система социально-экономических отношений, но и от правосознания социальных групп населения, от психических особенностей индивида, принимающего информацию и свое решение действовать в соответствии с предписанием нормы. Прямое закрепление поощрений в юридических нормах оказывает большее побудительное воздействие на формирование субъективных факторов правомерного и социально активного поведения, поскольку они связаны с добровольностью, заинтересованностью, свободой выбора поведения, с возможностью получения определенных дополнительных благ. Правовой стимул оказывает мотивационно-установочное воздействие на поведение индивида. Следует согласиться с выводами польского социолога Я. Зеленевского о том, что стимулирование означает создание такой внешней ситуации, которая приводит к внутреннему побуждению личности действовать определенным образом.[118] А поэтому стимулирование, опосредованное побуждение к определенным действиям усиливает действенность принятого решения.

В условиях демократизации социальных процессов, когда значительно возрос объем правовых знаний для человека, важно привить умение самостоятельно ориентироваться в этом громадном потоке правовой информации.

Особенно большое значение имеет информационная функция поощрительных норм, формирующая правовые интересы, психологические установки, способствующие выработке в сознании людей твердой нравственно-правовой позиции. Поэтому поощрительные нормы права, содержащие позитивные стимулы, прямо, непосредственно закрепленные в них, увлекают, заинтересовывают индивида, возбуждая желание совершать общественно полезное и социально активное поведение, превосходящее обычные требования правовых норм.

Важной функцией правового поощрения является гарантирующая. Суть ее состоит в том, что поощрения создают благоприятные условия для социально-правовой активности, гарантируют ее развитие и, соответственно, удовлетворяют потребности индивида. Правовая активность находит свое выражение в позитивной правомерной деятельности, в активном поведении. В юридической науке социально-правовую активность рассматривают как наиболее высокий уровень правомерного поведения, проявляющийся в общественно полезной, одобряемой государством и обществом деятельности в правовой сфере.[119]

Однако до сегодняшнего дня проблема социально-правовой активности является спорной. В исследовании упомянутой проблемы наблюдаются различные подходы. В частности, ряд авторов выводят ее понятие из правового сознания личности и определяют как готовность к практической деятельности людей в сфере реализации права на основе отношения к правовым нормам и явлениям.[120]

Другие видят правовую активность в добровольной общественно-значимой социальной, творческой деятельности в правовой сфере либо в деятельности, связанной со стремлением субъекта к познанию правовых явлений и практическому участию в функционировании правовой сферы.[121]

Третьи определяют такую активность степенью интенсивности деятельности, реализующей способности личности, процессом формирования и проявления правовых свойств.[122] В литературе отмечалось, что интенсивность как признак активного поведения в сфере правовой действительности включает три основных элемента: объем осуществляемых субъективных прав и юридических обязанностей, темп их реализации, плотность их осуществления.[123]

Анализируя высказанные позиции авторов, можно полагать, что правовая активность, осуществляемая в рамках поощрительных норм, представляет собой сознательную, инициативную правомерную деятельность субъекта, направленную на эффективное использование предоставленных ему прав и исполнение возложенных обязанностей.

Поскольку физические, умственные, психологические возможности у различных субъектов неодинаковы, постольку и «степень активности» различных юридически значимых действий не может быть равной.

В одних случаях правовые поощрения рассчитаны на стимулирование действий, входящих в круг обязанностей субъекта. Здесь стимулирование точного и добросовестного выполнения субъектами юридических обязанностей происходит «попутно» как первый, необходимый сам собой разумеющийся этап регламентации правомерного поведения. В данном случае выполнение юридически значимых действий рассматривается с умеренной стороны, когда правомерное поведение обеспечивается юридическими нормами, в которых правовое поощрение как своеобразный стимул носит опосредованный, косвенный характер. Так, ст. 144 Трудового кодекса Российской Федерации предоставляет работодателю право устанавливать различные системы премирования, стимулирующих доплат и надбавок.

В других случаях в юридических предписаниях непосредственно устанавливается возможность субъекта совершать действия, превосходящие существующую модель поведения в определенной сфере, выходя за формально установленные рамки. Так, ст. 191 Трудового кодекса Российской Федерации непосредственно устанавливает различные виды поощрений, которые может применять работодатель для работников, особо отличившихся при исполнении трудовых обязанностей. В данном случае активные действия субъекта совпадают с исполнением обязанностей, тем не менее они превосходят обычные требования закона. К ним относятся: объявление благодарности, выдача премии, награждение ценным подарком, почетной грамотой, представление к званию лучшего по профессии.[124]

В подобном случае юридически значимые действия выражаются через социально активную деятельность, которая не может быть иной, как примерной, образцовой. И хотя в обоих случаях правовое поощрение, осуществляемое с умеренной и социально активной сторон, является стимулом правомерного поведения, тем не менее во втором случае правовая активность выступает как более высокая степень качества правомерного поведения, осуществляемого с более высокой степенью интенсивности. Это обусловлено тем, что прямое указание на конкретные меры поощрения формирует мотивационно-стимулирующие механизмы добровольного сознательного поведения, превышающего установленные стандарты.

Правовая активность, проявленная через различную степень интенсивности, представляет собой добровольное, сознательное совершение действий. Подобная правомерная деятельность субъекта связана с эффективным использованием предоставленных ему прав и исполнением возложенных обязанностей. Исследуя социально активную деятельность индивида, С. Н. Кожевников обращал внимание на «инициативную правомерную деятельность субъекта в процессе использования субъективных прав и исполнения обязанностей».[125] Правовое поощрение побуждает личность не на простое соблюдение правовых требований (хотя это еще не везде достигнуто), а на осознанное стремление превзойти обычный уровень правовых требований. Юридические последствия такого поведения обычно благоприятны для субъектов, в частности, они получают определенные блага материального или морального характера.

Позитивная социальная активность личности приобретает особенно большое значение в период реформирования нашего общества. Она гарантирована применением позитивных санкций поощрительных юридических норм. Думается, гарантирующая функция поощрительных норм осуществляется не только на уровне принятия юридических норм с поощрительными санкциями и даже не на уровне издания правоприменительных актов компетентными органами, а на уровне обеспечения реального получения определенных благ. Проиллюстрируем это на примере. Зимой 2000 г. старый солдат Виктор Андреевич Скуратов получил письменное сообщение из Москвы, что нашлась его солдатская награда – орден Красного Знамени, которым он был удостоен за особые заслуги перед Отечеством в годы второй мировой войны. Из-за бюрократических проволочек старый фронтовик более года ждал свою награду, но так и не успел ее получить.[126] Думается, подобное поощрение не может выполнить своего назначения.

Важно заметить, что в современных условиях такие формы поощрения, как ордена и медали, не имеют полноценной юридической базы, поскольку их вручение производится на основе Положения о государственных наградах Российской Федерации, утвержденного Указом Президента РФ. Процесс государственного награждения в России, равно как и иные сферы общественной жизни, нуждаются в упорядочении на уровне закона.

Представляется, что необходимо принятие федерального закона о государственных наградах и их лишении, в котором решение этого вопроса следует перевести в режим коллегиальности. Принимая нормы с позитивными санкциями, одновременно необходимо обозначить сроки реального исполнения актов реализации. Своевременная выдача наград – одно из важнейших условий их эффективности. Еще П. А. Сорокин отмечал, что «одна и та же награда производит тем большее влияние на поведение одного и того же человека, чем она ближе».[127] Это положение не утрачивает своей актуальности и в наши дни. Только при таких условиях гарантирующая функция правового поощрения будет формировать у людей мотивационно-стимулирующие механизмы правомерного поведения, способствовать укреплению дисциплины, порядка, обеспечивать реализацию других целей права.

В современной науке выделяют оценивающую функцию правового поощрения.[128] Содержание этой функции состоит в том, что компетентный орган дает официальную положительную оценку чьего-либо заслуженного поведения, публично признает и одобряет его, отражает степень полезности деятельности для общества, выделяет лучших лиц, достойных поощрения. Например, согласно п. 2 ст. 191 Трудового кодекса РФ за особые трудовые заслуги перед обществом и государством работники могут быть представлены к государственным наградам.[129] Однако порой больше вреда, чем пользы может принести назначение поощрения лицу или органу, не заслужившему его.[130] В советский период приобрело широкое распространение установление обширных льгот, разнообразных привилегий для определенного круга чиновников. Данные отношения нормировались законами и подзаконными актами, предусматривающими применение мер поощрения за трудолюбие, исполнительность, инициативу и т. д. Иногда в числе поощряемых оказывались инертные, коррумпированные элементы, способствующие еще большему отрыву номенклатурных работников от основной массы населения в социальном и материальном отношениях.

Для того чтобы правовое поощрение стимулировало правомерное социально полезное поведение, необходимо, чтобы оно применялось по заслугам и в срок.

Важно также, чтобы лица и организации, заслужившие поощрение, реально его получили. Вручение поощрения компетентным органом является публичным признанием и одобрением важности и полезности для общества того или иного вида деятельности. И напротив, огромный вред приносит обществу назначенное компетентным органом поощрение, но реально не исполненное. Такое «бумажное» поощрение лишает граждан и их коллектив заинтересованности в активной общественно-полезной деятельности в будущем.

Существенное значение в стимулировании позитивного социально полезного поведения выполняет идеологическая функция поощрительных норм, которая часто рассматривается в литературе как однопорядковая с воспитательной функцией.[131] Думается, их отождествление вряд ли допустимо. Воспитательная функция определяется идеологическими задачами, стоящими перед правовым поощрением в современном обществе. Идеологическая функция состоит в том, чтобы создавать субъектам положительный психологический настрой и чувство удовлетворения за заслуженное правомерное поведение, тем самым показывать образец добросовестной деятельности, культивировать инициативу и творчество индивидов. Воспитательная же функция связана с правосознанием и правовой культурой, в формировании которых она играет важнейшую роль.

Процесс динамичного развития современной России во многом зависит от культурного уровня и социальной активности людей. Правильно заметил В. П. Сальников, что правомерная деятельность не только зависит от личности, но и влечет ее развитие.[132] Правовое поощрение всячески поддерживает и стимулирует инициативу, творчество, способствует выработке навыков правомерного поведения и активизации личностных начал.

Представляется, что можно выделить ценностно-ориентационную функцию поощрительных норм. Правовое воздействие таких норм распространяется на более глубокие элементы генезиса поведения, чем простая информация о возможности применения мер поощрения за общественно полезное заслуженное поведение субъектов. Разумеется, правовые ценности способны влиять на потребности индивида, цели, выбор средств и т. д. В стадии принятия решения ценностный аспект играет особенно существенную роль, поскольку наряду с другими факторами субъект определяет, какие из вариантов поведения могут (должны) быть избраны. Ценностно-ориентационная функция правового поощрения сводится именно к формированию позитивных правовых установок. Справедливо замечает В. Н. Кудрявцев, что, формируя установку субъекта, ценностный подход в известной мере предопределяет основное направление его поведения.[133] Установка личности представляет собой состояние готовности действовать тем или иным образом, состояние, определяемое, наряду со свойствами самой личности и окружающей обстановкой, также отношением личности к объекту действия, в основе которого лежит оценка этого явления.[134] Вступление личности в правовое общение предполагает сопряжение ее интересов с интересами других людей, а также формирование определенного отношения к поощрительным нормам. Это отношение является сложным, здесь формируется персональная психологическая направленность личности. В соответствии с предписанием нормы и отношением к ней формируется установка личности, которая обращена на объект, представляющий для нее ценность.

В случае, если на позитивную психологическую предпосылку, которая есть проявление соответствия между правовой установкой личности и предписаниями поощрительной нормы права, накладывается фактор позитивной деятельности этой личности в соответствии с ее установкой и правовыми предписаниями, то можно говорить о правовой активности как наиболее ценной форме правомерного поведения. Модель поведения, которую представляет себе субъект, создана не одной лишь нормой и не отношением, в котором данный субъект участвует, а взаимодействием нескольких составляющих: нормы, отношений, знаний и ценностных представлений субъекта, алгоритма поведения, что справедливо отмечается в литературе.[135]

Содержание ценностно-ориентационной функции поощрительных норм права определяется не только социальной ценностью самой нормы, но и системой ценностных ориентаций личности, через призму сознания которой норма преломляется. Можно сказать, что единство ценностей самой нормы для личности и ориентация ее на ценности составляют содержание ориентационной функции.

У различных лиц, даже положительной направленности, подход к одной и той же норме права оказывается различным. Он зависит от уровня социальной сознательности лица, его профессии, занимаемой должности и т. д.

Содержание ценностно-ориентационной функции определяется проводимой в стране политикой, связанной с коренными преобразованиями во всех сферах жизни общества, с радикальным обновлением законодательства, которое осуществляется под знаком его гуманизации, развития свободы личности и повышения ее социальной активности.

Ценностно-ориентационная функция поощрительных норм представляет собой двуединый процесс: с одной стороны – формирование правовых установок, а с другой – их влияние на правовое поведение субъектов и готовность действовать соответствующим образом.

Думается, можно в качестве специфической функции поощрительных норм выделить функцию социального контроля. Следует согласиться с мнением Ю. И. Гревцова, который отмечает, что у многих социальный контроль ассоциируется с применением принуждения и право как средство социального контроля обычно сводится лишь к применению негативных санкций. Между тем это лишь часть социального контроля. Санкции, по его мнению, могут быть и позитивные (поощрительные).[136]

В плане воздействия поощрительных норм на поведение субъектов социальный контроль сводится к возможности применения разнообразных мер поощрения за заслуженное правомерное поведение, полезное для индивида и общества. Поощрительные нормы имеют самостоятельное значение в жизни общества и выполняют свои функции средствами, соответствующими их свойствам и месту в правовой структуре. Речь идет о контроле в отношении поведения, особо полезного для индивида и общества. Юридические последствия такого поведения благоприятны для субъекта, они включают разнообразные меры государственного поощрения, как важные рычаги государственного контроля. Как верно заметил Ю. И. Гревцов, основным направлением, целью социального контроля является воспроизведение индивидами социального поведения.[137] Следовательно, социальный контроль нельзя сводить только к реакции государства на уже совершенные действия. Представляется, что поощрительные нормы права, выполняя функцию социального контроля, позволяют индивиду осуществлять самоконтроль, являющийся составной частью социального контроля. Каждый индивид выстраивает свою линию поведения, ориентируясь на общепризнанные ценности, воплощенные в поощрительных нормах права.

Главная задача поощрительных норм заключается в том, чтобы побуждать субъектов к совершению особо полезного поведения, которое воспринимается как благо, и вызвать стремление обладать им. Функция социального контроля связана с гарантирующей, она предшествует ей. Гарантирующая функция выступает как следствие функции социального контроля.

Некоторые авторы выделяют распределительную функцию поощрительных норм, смысл которой сводится к закреплению мер поощрения за инициативное, добросовестное поведение.[138] Представляется, что нет необходимости выделять упомянутую функцию, поскольку любая норма права, определяя условия пользования определенными благами, в получении которых выражен всеобщий интерес, устанавливает меру поведения, ориентирует индивида на возможность получения этих благ и одновременно закрепляет юридические последствия, связанные с реализацией правовых норм. Такие последствия могут быть результатом применения либо негативных (наказательных) либо позитивных (поощрительных) санкций, содержащих, соответственно, разнообразные меры наказания либо поощрения за правонарушение и за заслуженное правомерное поведение. При этом мера поощрения зависит от степени заслуг, а мера наказания – от степени общественной опасности совершенного деяния.

Подводя итог изложенному, можно констатировать, что функции поощрительных норм права выражаются в развитии и совершенствовании общественных отношений, сдерживании позитивными средствами антиобщественных явлений, а также в раскрепощении самой личности, развитии ее творческих начал, инициативы сознательности и самостоятельности, в формировании специфических обеспечительных средств реализации юридических норм.

Правовая система путем взаимодействия со смежными социальными системами – экономической, политической, моральной и т. д. – призвана воздействовать на общественные процессы не только посредством установления запретов, обязываний, дозволений, но и путем создания позитивных стимулов для общественно полезной деятельности, создавая предпосылки развития гражданско-правовой активности. Как правильно заметили В. Н. Кудрявцев и В. П. Казимирчук, «правовая система организует и стимулирует поведение и деятельность людей таким образом, чтобы они были солидарны с прогрессивными общечеловеческими демократическими нормами».[139]

Функции поощрительных норм права, как и функцию права в целом, мы рассматриваем в единой системе социального управления, в неразрывной связи с различными факторами общественного развития. Правовая норма – не разовое управленческое решение, а действующее длительное время предписание, которое воздействует на сознание индивида.[140] Достижением конкретной цели в определенной ситуации не исчерпывается ее действие. Поощрительные нормы права выступают как средство совершенствования, преобразования общественных отношений. Правовые нормы, выполняя разнообразные функции, призваны обеспечить новый виток в прогрессивном развитии российского общества.

§ 5. Особенности структуры поощрительной нормы права

Специфика поощрительной нормы не могла не отразиться на ее структуре. Для поощрительной нормы характерно особое строение, т. е. своеобразная компоновка содержания нормы, связь и соотношение ее элементов. Структура поощрительной нормы обусловливает те специфические функции, которые выполняют юридические нормы, ориентируя субъектов на совершение особо полезного поведения, воспринимаемого как благо и поощряемого государством. Отсюда особое значение приобретают конструктивные моменты организации содержания нормы, которое изменяется в связи с переменами в жизни современного российского общества. В содержании юридических норм заложены позитивные правовые средства, обеспечивающие достижение позитивного результата, исключая государственно-властное принуждение.[141] Стимулирующие начала формируют мотивы сознательного правомерного поведения. Отмечая стимулирующую роль поощрения, В. М. Бехтерев подчеркнул, что «орудием общественного мнения является общественная похвала и награда как стимулирующий фактор, приводящий к подъему энергии и социальному героизму».[142] Несомненно, что поощрительные меры являются наиболее значимыми для повышения человеческой активности. Привлекательность и выгодность указанных в поощрительных нормах последствий оказывает непринужденное воздействие на личность, гарантируя от излишнего вмешательства государства.

Современный уровень развития гуманитарной науки и методологии исследования социальных явлений позволяет глубже изучить специфику содержания поощрительных норм, своеобразие их структуры.

Изучение структуры поощрительных норм права необходимо:

– во-первых, уже потому, что в таких нормах официально признаются заслуги и меры вознаграждения за общественно полезные формы правомерного поведения. Поэтому в теоретическом плане раскрыть содержание поощрительной нормы, ее роль и место в жизни современного общества можно лишь посредством анализа ее структуры;

– во-вторых, включение знания норм правового поощрения отраслевых наук в общую теорию права должно опираться на действительно объективное основание, базирующееся на учете проверки подлинной сферы их применения к конкретным жизненным случаям, где четко выявляется структурная зависимость элементов правовой поощрительной нормы;

– в-третьих, вопрос о мерах правового поощрения неотделимо связан с проблемой правового регулирования, в частности, с методом правового стимулирования, который недооценивается современной юридической наукой и незаслуженно рассматривается как дополнительный способ правового воздействия, что справедливо отмечается в литературе.[143] С методом правового регулирования связаны содержание, характер и направленность поощрительных норм права. Все это находит свое выражение в структурных элементах упомянутых юридических норм;

– в-четвертых, поощрительные нормы права взаимосвязаны, вступают во взаимодействие с иными видами правовых норм, что требует выделения значимости структуры поощрительной нормы, позволяющей в общей системе правовых норм выделить то специфическое, что свойственно только ей.

В общетеоретическом плане проблема структуры поощрительных норм рассматривалась в трудах отечественных теоретиков В. М. Баранова,[144] Б. А. Деготь,[145] С. С. Алексеева,[146] А. В. Малько[147] и др. Тем не менее этот вопрос требует дальнейшей разработки с учетом потребностей теоретического правоведения.

В литературе отмечалось, что наука о преступлении и наказании (уголовное право) выросла до громадных размеров и получила гипертрофический характер, наука о подвигах и наградах, или, если угодно, наградное право – даже и не значится в числе научных дисциплин.[148] В связи с этим вызывает особый интерес не только специфика поощрительных норм, но и их структура, а также выявление условий, являющихся основанием осуществления правового поощрения, и позитивных последствий выполнения диспозиции, выступающих в форме разнообразных мер поощрения.

Прежде чем приступить к исследованию элементов структуры поощрительной нормы, мы, используя метод системного анализа, выделим элементы системы. Элемент – это такой минимальный компонент системы, который выступает в качестве своеобразного предела возможного членения объекта данной системы, что не исключает возможности дробления указанных элементов в рамках системы другого уровня. Вместе с тем данная система может выступать как элемент (или подсистема) системы более высокого уровня. Каждый вид юридических норм, будучи подсистемой в системе права, выступает в качестве самостоятельной системы. К компонентам такой системы относятся и нормы о правовом поощрении, «прописанные» в рамках различных отраслях права. Эта система в свою очередь имеет сложную структуру. В нее включаются отдельные нормы, правовые предписания о мерах поощрения за особо полезное, заслуженное поведение.

В системном построении подобных норм можно различать четыре уровня:

– правовое поощрение в целом как сложную совокупность всех поощрительных норм права;

– нормы правового поощрения на уровне отрасли права;

– нормы правового поощрения на уровне правового института;

– поощрение, если можно так выразиться, на уровне нормы права, т. е. нормы, содержащей конкретные меры специфических обеспечительных средств реализации юридических норм.

С другой стороны, нормы правового поощрения – элемент системы более высокого уровня – правоотношений, системы права в целом.

Установление же в системе устойчивых взаимосвязей элементов отдельных уровней (как в «горизонтальной», так и в «вертикальной» плоскостях) есть обнаружение структурности системы.[149]

Между структурными подразделениями рассматриваемой системы, а также между элементами внутри каждого из подразделений существует тесная связь и взаимозависимость. В силу этого А. В. Поляков правовую норму определяет как специфическую систему, которая состоит из нескольких элементов, между которыми имеются различные связи.[150] Изменения структуры на одном уровне нередко сопряжены с изменениями на других уровнях.

Связь между элементами рассматриваемой системы заключается не только в их взаимозависимости, но и во взаимопроникновении друг в друга. Именно наличием взаимозависимых связей объясняется и тот безусловный факт, что такой вид юридических норм, как поощрительные, может применяться не только для стимулирования особо полезного поведения, но и для поддержания такого поведения в будущем. Нормы правового поощрения могут регулировать и поддерживать отношения, уже урегулированные нормами тех или иных отраслей права.

Свойство системности позволяет ставить вопрос о существовании самого низшего уровня в данной вертикальной связи – структуры поощрительной нормы, в которой элементы взаимосвязаны, и только в своей совокупности могут оказывать воздействие на общественные процессы.

В юридической литературе вопрос о структуре правовой нормы на сегодняшний день остается дискуссионным. По словам Д. А. Керимова, «изложение вопроса о структуре правовой нормы страдает глубокой противоречивостью».[151] В процессе развития теории права сложились разные взгляды на структуру правовых норм. Одни авторы ратуют за трехзвенную структуру правовой нормы – гипотезу, диспозицию, санкцию.[152]

Другие ученые считают, что правовая норма состоит из двух частей (элементов), которые называют по-разному: первая часть нормы, обозначающая условие ее действия, именуется гипотезой или диспозицией, вторая часть, определяющая само правило поведения, – диспозицией или санкцией.[153]

Своеобразную позицию относительно структуры юридической нормы занимает А. В. Поляков, который полагает, что правовые нормы могут быть и трехэлементными, и двухэлементными; при определенных условиях они могут содержать и один элемент. Объясняет это автор тем, что «количество элементов правовой нормы зависит от ее конкретного функционирования и ценностного значения в механизме права».[154] Думается, можно согласиться с позицией А. В. Полякова и не следует абсолютизировать каждый из указанных подходов и представлять двухзвенную или трехзвенную схему в виде единственно возможной. По-видимому, эта проблема является, прежде всего, проблемой герменевтической, зависящей от интерпретации самого феномена права.

Исследуя структуру юридической нормы, некоторые авторы высказывают мнение о том, что регулятивные нормы состоят из гипотезы и диспозиции, а правоохранительные – из диспозиции и санкции.[155] Ю. В. Кудрявцев решительно возражает против разрыва единства гипотезы и диспозиции, которое, по его мнению, составляет одно целое, называемое нормой.[156] Он аргументирует это положение тем, что сама по себе диспозиция, взятая отдельно, есть лишь высказывание, лишенное смысла. Осмысленность обнаруживается только в диспозиции, которая является логическим следствием гипотезы, неотделимой от диспозиции и только вместе с ней составляющей норму.[157]

Этому противоречат утверждения некоторых авторов, ссылающихся на то, что правоохранительные нормы не содержат гипотезы, а включают лишь диспозицию и санкцию. «При анализе статей Особенной части Уголовного кодекса, – пишет Б. А. Куринов, – невозможно выделить ту часть нормы, которая содержала бы в себе гипотезу. Роль гипотезы для норм Особенной части выполняют все статьи Общей части Уголовного кодекса».[158] Представляется, что большинством исследователей при подходе к структуре юридической нормы недооценивается системность правовых норм, которые неразрывно связаны между собой и в силу этого одни и те же структурные элементы могут получать различное значение. В определенных коммуникациях одни нормы выступают как диспозиции, имеющие свои гипотезы и санкции, в других – как только гипотезы или санкции иных норм; санкция одной нормы становится диспозицией при нарушении охранительной нормы и применении мер принуждения к правонарушителю; гипотезы также в определенном аспекте становятся диспозициями, указывающими, каким именно обстоятельствам следует придавать юридическое значение. Системность является существенным качеством не только норм права, но и качеством, определяющим интерпретацию структуры юридической нормы.

Особую позицию занимают авторы, полагающие, что не всякая норма-предписание должна иметь юридическую санкцию. В общеупотребительном значении санкция представляется как «часть юридической нормы, указывающей на неблагоприятные последствия, возникающие в результате нарушения диспозиции правовой нормы».[159] В. В. Шейндлин отмечает, что санкция в узком смысле отнюдь не является необходимым элементом структуры каждой юридической нормы. По его словам, принудительная санкция – необходимый элемент содержания только тех норм, в которых конкретизированы способы или меры принуждения к их соблюдению.[160] Такие нормы в санкциях могут содержать принудительные меры восстановления нарушенного права, меры юридической ответственности и др. В данном случае санкция рассматривается как правоохранительное средство, как юридическая гарантия восстановления нарушенного права.

По нашему мнению, санкция – важный элемент нормы права. Она определяет последствия, связанные с ее применением. Ценность санкции, ее существо, по словам Я. М. Брайнина, заключается прежде всего в ее способности обеспечить выполнение требований нормы права.[161] Поэтому вряд ли оправданно санкцию юридической нормы связывать только с наказанием. Как справедливо заметил Б. Т. Базылев, термин «санкция» многозначен. Санкция употребляется как часть нормы, указывающей на неблагоприятные последствия, а также содержащая одобрение.[162]

Значимость санкции определяется не ее характером (негативным или позитивным), а тем, насколько она способна обеспечить достижение целей права. Думается, именно с таких позиций философы, социологи, а позднее и юристы подходят к проблеме позитивных санкций, применение которых связано с одобрением, поощрением различных форм правомерного социально полезного поведения.[163]

В современных условиях значительно возрастает роль поощрительных норм и позитивных санкций, наиболее чутко реагирующих на изменения условий жизни общества. Заложенные в поощрительных нормах меры поощрения побуждают индивида на вариант поведения, который для него более привлекателен, полезен, а потому подобные нормы реализуются добровольно. Именно позитивные санкции поощрительных норм являются тем показателем, который для индивида представляет высокую ценность.

В связи с этим вряд ли можно согласиться с мнением С. В. Полениной, которая санкции юридических норм связывает исключительно с принуждением. Она полагает, что ценность правового предписания состоит в том, что оно регламентирует отношения между субъектами путем установления их взаимных прав и обязанностей, реализация которых обеспечивается принудительной силой государства, что отсутствие названных реквизитов является свидетельством некачественности правовых предписаний.[164]

Норма права представляет собой структурированное явление, ей присуща внутренняя и внешняя форма, имеющая большое значение для восприятия содержания, а следовательно, и осуществления в условиях жизненного мира человека. С формой права связано качество общеобязательности. Однако последнее не является исключительно требованием государства, а во многом определяется, конституируется самой социальной личностью, ее интересами, потребностями. Справедливо заметил Л. С. Явич, что особая социальная ценность юридических норм не в формальной определенности, «хотя и это важно, а именно в том, что они обеспечивают особый вид регулятивной деятельности общества, основывающийся на активности и свободе инициативы (выбора) субъектов отношений. Полное подавление воли, свободы выбора означало бы разрушение самоопределения личности, без которого уже не может быть социального взаимодействия, цементирующего общественный организм».[165]

Конец ознакомительного фрагмента.