Пончики под тополем
На внутренней стороне Сущёвского вала (дедушка по старинке называл его Камер-Коллежским), если идти от «Марьинского» Мосторга в сторону «Минаевского» рынка, до 1989 года стояла небольшая белая будочка «Пончики под тополем». Название было написано на фанерке над крышей – от руки, крупно, размашисто, красной краской. Внутри белой будочки творились чудеса: две полных тётеньки в белых халатах и белых поварских шапочках время от времени закидывали в кипящее подсолнечное масло пончики. «Русские» пончики были тогда стандартной формы – бублики.
Палатка была мала – и одному-то не развернуться! А тут ещё сумасшедший жар от чана с маслом: тётеньки были вечно с брусничными щеками и с потными лбами.
На внутренней полочке, под самым окошком, были установлены большие железные весы с гирьками и бегающей стрелкой: стрелка оказывалась как раз под самым носом у покупателя. Тётеньки ловко скручивали из грубой обёрточной бумаги надёжный кулёк, устраивали кулёк на чаше весов, закидывали туда адски горячие пончики и посыпали весь объём – по желанию едока – сахарной пудрой.
В конце операции они как-то очень лихо загибали верхний выступающий угол кулька, как загибают угол пелёнки, когда хотят уберечь младенца от «дурного глаза».
Тётеньки протягивали покупателю «укутанные» пончики с напором акушерок, «возвращающих» молодой матери в день выписки из родильного дома её младенца – уверенно и как бы окончательно («Принимай же!»).
А принять в первую секунду было страшно: горячее «пончиковое» масло моментально расписывало кулёк жирными пятнами. Салфетки в придачу к пончикам, кажется, полагались, но толку от них совершенно не было. Пакеты-майки, так принятые сейчас, в те годы в магазинах отсутствовали, были только крафт и иногда вощёная бумага («восковка»).
Вся подлость заключалась ещё и в том, что поедать эти пончики нужно было без промедления: во-первых, остывая, они теряли свой аромат, а во-вторых, пудра таяла, и пончик, взятый из кулька с опозданием, переставал радовать едока своим нарядным белым боком. Конечно, на вкус это сильно не влияло, но пончик без пудры выглядел не так желанно.
Я сейчас думаю, что вся «соль» пончика была именно в сахаре, которым его щедро посыпали.
К сожалению, пончики пеклись по какому-то особому графику, известному одним тётенькам в белых халатах. Думаю, это зависело от подвоза готового теста или перемены масла в котле для жарки. Прохожий не мог быть торжественно одарен заветным кульком всякий раз, когда проходил мимо: процесс выпечки надо было «ловить». Я, маленькая, не очень могла сообразить, когда это нужно делать, поэтому покупала эти пончики не так часто, как хотелось.
Были дни, когда белая палатка не работала вовсе.
Но помимо самих пончиков было ещё кое-что выдающееся в этой точке моей детской Москвы: огромный тополь, закрывающий маленькую палатку своей кроной. Он рос на пять шагов дальше и левее палатки. Ветви его никогда не подрезали. Ствол тополя был необъятен. Я не знаю, сколько ему было лет, но он вполне мог «помнить Наполеона», как выражался мой дедушка.
Казалось, что корни Великого Тополя уходили под Сущёвский вал, стремясь прощупать почву Марьиной Рощи.
Дерево настолько возвышалось над городским пейзажем, что дало название пончикам – не просто пончики, а «Пончики под тополем».
А потом случилась беда – они оба сгорели, Тополь и Палатка. Причина мне не известна. Палатку могли поджечь хулиганы и огонь перекинулся на дерево естественным образом. Могло быть наоборот – молния ударила в ствол дерева. Или элементарное короткое замыкание внутри палатки…
Почти год после пожара два друга стояли обугленными, как огромные чёрные головешки из печки. Никто не собирался восстанавливать палатку и срубать сгоревшее дерево.
Потом исчез «Минаевский» рынок, освободившееся место стали активно застраивать, вчерашние газоны и небольшие пустыри оказались под асфальтом; Сущёвский вал превратился в Третье транспортное кольцо…
Я сейчас не уверена, смогу ли я точно определить то место, где когда-то возвышался тополь – настолько всё вокруг изменилось. К сожалению, своей близостью к проезжей части, «Пончики под тополем» в любом случае попали бы со временем под снос.
Конечно, в других местах Москвы тоже пекли аналогичные пончики, но мне казалось, что «наши» – самые вкусные, потому что другим не хватало… тополя. А без тополя совсем не то настроение у покупателя!