II
Когда я в следующий раз предложила Владке поехать на рисование, она сослалась на занятость и отказалась. В тот день я записалась на дневной мастер-класс, но с самого утра меня преследовали неудачи. Сначала я проспала, потом никак не могла найти мобильный, а прямо перед выходом заметила, что на футболке, которую надела, плохо отстиралось пятно от краски. Пришлось впопыхах переодеваться. Под руку попалась старая синяя блузка, которую я давно не доставала. Быстро набросив её, я выбежала из дома.
Выйдя на улицу после занятий, я услышала автомобильный сигнал. Обернулась и увидела Матвея Григорьевича. Теперь стало понятно, почему подружка несколько раз уточнила у меня, когда я сюда пойду, хотя сама не собиралась ко мне присоединяться. Тогда, в полиции, он явно узнал не только мой телефон, но и её.
Когда я подошла ближе, мужчина наклонился, достал с заднего сиденья BMW большой букет и протянул мне. Я взяла цветы и ждала, что будет дальше.
– Предлагаю сегодня продолжить общение. Мне очень понравился наш прошлый разговор.
Вспомнив этот «милый» разговор, я невольно покраснела. И решила сказать правду, как он и просил:
– Не думаю, что нам стоит продолжать…
– Почему? – он посмотрел в упор, и от этого его взгляда у меня всё сжалось внутри. Я стояла и не знала, что делать, а повернуться и уйти не могла.
Вдруг Матвей Григорьевич перевёл взгляд за мою спину, его лицо застыло, глаза засверкали от ярости. Я удивлённо обернулась и замерла. К нам подходил парень с таким же перекошенным от бешенства лицом, в его руках был красный мотоциклетный шлем. Но вовсе не это заставило меня застыть столбом – передо мной была ожившая копия интуитивного портрета! Это казалось настолько невероятным, что я осталась стоять с открытым ртом. Хорошо, что мужчины были полностью заняты друг другом и не обратили внимания на моё потрясение.
– Что ты тут делаешь?! – Матвей Григорьевич даже не пытался скрыть свою ярость.
– Хочу узнать, что происходит? Меня вызывали в полицию!
– Вот и отлично, может на этот раз тебе не удастся отвертеться!
– Какого чёрта ты ко мне прицепился? Всё мечтаешь засадить меня в тюрьму? Даже липовым свидетелем не побрезговал!
– Липа – это по твоей части, и если бы только она! – презрительно ответил Матвей Григорьевич, а я поразилась, сколько ненависти было в его голосе. Понемногу отходя от шока, с интересом прислушивалась к перебранке.
– У тебя просто паранойя! Отвали от меня!
– С большим удовольствием! Но только когда ты ответишь за всё, что натворил!
Мужчины стояли, испепеляя друг друга взглядом и сжимая кулаки, казалось, ещё минута, и они бросятся в драку. Я невольно протянула руку и прижала ладонь к груди Матвея Григорьевича. Оба противника посмотрели на меня. Злость в глазах парня сменилась удивлением. А Матвей Григорьевич перехватил мою руку, не обращая больше внимания на парня, потянул меня к машине, открыл дверь и поддержал, пока я садилась. Он снова был без водителя, поэтому сам быстро уселся за руль и резко тронулся с места. Мне очень хотелось оглянуться, но я сдержалась.
Некоторое время мы ехали молча, потом Матвей Григорьевич остановился у обочины и пару минут сидел, не двигаясь. А дальше повернулся ко мне.
– Прости, не надо было тебе этого видеть и слышать, – он даже не заметил, что перешёл со мной на «ты», но я решила не реагировать – не та ситуация. Просто сказала:
– У него был красный шлем…
– Да, знаю. Этого человека я как раз искал, когда встретил тебя в первый раз. И его подозреваю в покушении.
– Кто это?
– Мой враг…
Я подождала, но он больше ничего не добавил, а я не стала уточнять. Лучше в другой раз. Матвей Григорьевич отвернулся, ещё немного помолчал и глухо спросил:
– Тебя отвезти домой?
– Можно и в кафе, – удивляясь сама себе, ответила я. Он резко обернулся, посмотрел мне в глаза и вдруг улыбнулся.
– Тогда давай просто погуляем по набережной. Это то, что мне сейчас нужно. Согласна?
Я кивнула.
Мы медленно брели вдоль подсвеченной вечерним освещением реки. Матвей Григорьевич молчал и хмурился. Видимо, расслабиться ему никак не удавалось. Я не знала, чем ему помочь, и просто шла рядом, не нарушая тишины. Мне такая прогулка скорее нравилась, можно было сосредоточиться на своих мыслях. А все мои мысли занимал оживший портрет. Сейчас, когда не видела лица парня, уже начала сомневаться, не ошиблась ли я? С какой стати мне рисовать этого человека? Я никогда с ним не встречалась и понятия не имела, кто он такой. Очень хотелось подробней расспросить моего спутника, но я понимала, что показывать интерес к парню неразумно.
Мы сделали круг и вернулись к машине. Матвей Григорьевич привёз меня домой и проводил до подъезда, было уже совсем темно.
– Спасибо, что побыла со мной. И что ни о чём не спрашивала. Я всегда считал, что помочь можно только делом, но ты помогла, просто находясь рядом. Мне, и правда, сейчас легче.
Он, похоже, не подозревал, что я молчала потому, что не знала, о чём говорить. Я и раньше считала себя не слишком находчивой на слова, а в таких ситуациях и подавно. Вот и теперь не могла придумать ответ, но он ему и не был нужен. Матвей Григорьевич осторожно взял меня за плечи и притянул к себе. Пока я в растерянности соображала, как поступить, наклонился и прикоснулся губами к моим губам. Наверное, если бы он проявил напор, я бы его оттолкнула. Но поцелуй был очень лёгким и нежным, как будто давал мне право выбирать, что будет дальше. А потом мужчина отстранился, улыбнулся, провёл пальцем по моим губам и ушёл.
Поднимаясь в лифте, я ругала себя: «Чёрт, чёрт, что я делаю! Ведь не собиралась же с ним встречаться и всего несколько часов назад сказала ему об этом. Я пока вообще не понимаю, что чувствую. Всё смешалось в одну кучу: портрет, покушение, поцелуй… Правда, поцелуй мне понравился, даже очень! И его взгляд – когда он на меня смотрит, что-то откликается глубоко внутри. Всё, я устала, не хочу больше об этом думать. Пусть всё идёт, как идёт!»
На следующий день я ехала домой с работы и прикидывала, как мне узнать побольше о парне с шлемом. Расспрашивать Матвея Григорьевича я не могла. Нет, просто Матвея – называть по имени-отчеству человека, с которым вчера целовалась, было как-то странно. Мои мысли плавно переключились на вчерашний вечер.
– Привет! Не проходи мимо! – насмешливый голос вывел меня из прострации, я обернулась. Рядом с подъездом, опершись на мотоцикл и держа в руках злополучный красный шлем, стоял предмет моих недавних раздумий. «Отлично!» – порадовалась я. – «Рыбка сама идёт в руки рыбака. Правда, судя по его взгляду, рыбкой он считает меня. Ну что ж, не будем его в этом разубеждать. А там посмотрим!»
Я подошла ближе и остановилась, в нерешительности глядя на него.
– Что вы здесь делаете?
– Так это ты тот самый липовый свидетель? – парень проигнорировал мой вопрос. – А по виду не скажешь – такая правильная девочка. Сколько он тебе заплатил?
Эти слова меня покоробили, я поморщилась, но продолжила общение, стараясь говорить спокойно.
– Почему вы решили, что я вру? Судите по себе?
– Хочешь сказать, что и правда меня видела?
– Оба раза. Но я нигде не говорила, что видела именно вас. Я разглядела лишь мотоциклиста и красный шлем.
– Вот-вот. Кто тебе сказал, что у меня такой шлем? Матвей?
– Нет, не он. Мои глаза.
– А как у тебя со зрением? А с фантазиями?
– Всё хорошо, не беспокойтесь. Зрение не подводит, галлюцинациями не страдаю.
– Надеюсь, и с мозгами всё в порядке? Догадываешься, куда влезаешь? – в его голосе появилась угроза.
– Вы меня запугивать пришли? Чтобы я забрала назад свои показания?
– Да очень ты мне нужна со своими показаниями! Ну помурыжили меня немного в полиции и отпустили. Прямых улик-то у них нет. А благодаря Матвею я уже не первый раз имею беседы со следователями.
– Как вас зовут?
– Ты даже не знаешь, против кого свидетельствовала?
– Я уже сто раз сказала, что не видела лично вас. А это были всё-таки вы?
Он усмехнулся.
– Ишь какая быстрая! Денис меня зовут. Приятно познакомиться.
– И мне тоже приятно, – я не могла понять, покривила сейчас душой или нет. Но очень хотелось выяснить о нём побольше.
– Это тебе пока приятно, а ещё пообщаешься с Матвеем и будешь также меня ненавидеть. Кстати, какие у вас отношения?
– Дружеские. А у вас?
– Ты сама видела.
– А в чём причина? – не удержалась я. Денис внимательно посмотрел на меня и хмыкнул.
– Думаешь, поверю, что он тебе ничего обо мне не говорил?
– Но это правда – мы совсем недавно познакомились.
– И ты действительно была там, когда его машину обстреляли?
– Была, у меня курсы живописи в том же доме, что офис Матвея.
Парень задумался, потом тряхнул головой.
– Конечно, красный шлем не редкость, но я не верю в такие совпадения. Так что не пудри мне мозги, лучше сто раз подумай, прежде чем врать по чьей-то просьбе.
– Похоже, наш разговор не имеет смысла. Мы ходим по кругу. Всего хорошего! – бросила я и повернулась к подъезду. На сегодня хватит. Теперь я не сомневалась, что ещё не раз его увижу. А значит, у меня будет возможность снова задать вопросы.
– Не стоит так быстро сбегать, если уж ввязалась во всё это, – насмешливо раздалось мне в след.
Я оказалась права, в следующий раз я увидела Дениса через день. Тем вечером Матвей забрал меня после работы, мы отлично провели время, погуляли в парке, посидели в кафе. И он снова поцеловал меня на прощание. Только на этот раз наш поцелуй затянулся, и в нём было гораздо больше страсти. Так что и мне, и ему потребовалось пара минут на то, чтобы успокоить дыхание. Потом он уехал, а я пошла к дому. И вздрогнула, услышав знакомый голос.
– А ты всё-таки лгунья! Зачем соврала, что у вас дружеские отношения? Видел я только что эту дружбу!
Хорошо, что было темно, и Денис не мог разглядеть, как я покраснела. Мне очень не понравилось, что он за нами наблюдал.
– Что вам от меня надо? – справившись со смущением, довольно резко спросила я.
– Не знаю… Вроде бы ничего не надо. А ты имеешь что-то против нашего общения?
– Да нет, не имею. Просто не понимаю вас.
– Слушай, давай перейдём на «ты». А то это как-то глупо. Мне кажется, у нас совсем маленькая разница в возрасте. Тебе сколько лет?
– Двадцать три.
– Ну вот, а мне двадцать пять. Так что, согласна?
– Ладно.
– Ты учишься или работаешь?
– Работаю, в прошлом году окончила институт и устроилась в турфирму. Не хочешь съездить куда-нибудь? У нас есть интересные нестандартные туры.
– Спасибо, я под подпиской о невыезде.
– Ты же сказал, что с тобой просто поговорили и отпустили!
– Ну да, отпустили. Под подписку. Благодаря Матвею.
– Думаешь, он может повлиять на полицию?
– Если наплести им с три короба обо мне, то может.
– Всё-таки в чём причина вашей неприязни?
Денис посмотрел в сторону, вздохнул и покачал головой.
– Нет, не буду пока об этом рассказывать. Пусть Матвей сам объясняет. А потом я предложу тебе свою версию. Только хочу предупредить, не говори ему, что познакомилась со мной.
– Почему?
– Если собираешься и дальше с ним встречаться, конечно.
– Что, всё так серьёзно?
– Даже хуже, чем можешь представить. Вот что – я вижу, ты умная девочка и предпочитаешь делать выводы сама, а не слушать других. Я правильно понял? – после моего кивка он продолжил: – Так вот, не верь сразу всему, что Матвей скажет. Просто думай своей головой. Запиши мой телефон, – Денис продиктовал номер. Я внесла его в мобильный, совершенно не представляя, зачем это делаю.
– Ладно, пока! Скоро увидимся, – он сел на мотоцикл, надел шлем и унёсся в темноту. А я ещё несколько минут стояла, глядя ему вслед и удивляясь тому, что всё это в реальности со мной происходит.
Теперь Матвей регулярно встречал меня после работы, и мы бродили по городу, ходили в кино и на выставки. А если у меня были занятия в школе живописи, он забирал нас с Владкой и отвозил домой. Подружка спокойно приняла, что мы встречаемся, и похвалилась своей прозорливостью:
– Вот ты мне не верила, а я сразу почувствовала, чем дело закончится. Так что впредь всегда меня слушай – я знаю, что говорю!
– Конечно, конечно, – засмеялась я, – ты у меня просто провидица. Что там, насчёт вашего с Пашкой будущего?
Она вздохнула:
– Ты же знаешь, сапожник всегда без сапог. Здесь мои способности не работают. Зато по поводу тебя могу точно сказать – теперь у тебя всё будет хорошо!
– Так у меня и до сих пор всё было неплохо.
– А будет ещё лучше, – отрезала Владка, и я не стала с ней спорить.
С Денисом мы тоже встречались, время от времени. Вернее, он иногда поджидал меня около подъезда, и мы вели с ним странные разговоры. Странные потому, что я до сих пор не понимала его целей. Ну меня-то не отпускала загадка интуитивного портрета, а ему что было нужно? Правда одну их целей я просекла довольно быстро – он попытался использовать меня, как невольного информатора о событиях из жизни Матвея. И хотя никогда не спрашивал напрямую, скрыть явный интерес ему не удалось. Так что я старалась быть осмотрительной и не обсуждать с ним жизнь Матвея и его дела.
С каждым днём мне всё сильнее хотелось узнать, что послужило причиной взаимной ненависти двоих мужчин. Но они оба, как сговорившись, общаясь со мной, обходили эту тему стороной. Матвей вообще очень мало рассказывал о своей личной жизни до нашей встречи. Только вскользь упомянул, что давно в разводе, детей у него нет, отец живёт в нашем городе, а мать умерла.
Примерно через месяц он предложил мне переехать к нему, и я, немного подумав, согласилась. Да, возможно, это было не совсем то чувство, которого я ждала. Но он мне нравился, нам было очень хорошо вместе, и лучше всего мы понимали друг друга в спальне. Эта часть нашей жизни как раз оказалась очень близка к моим девичьим мечтам и послужила самым серьёзным аргументом в моём решении.
Теперь я жила совсем рядом с любимыми курсами живописи. Просторная квартира Матвея находилась недалеко от его офиса. Я уже знала, что он занимается недвижимостью, и его компания приносит приличный доход. После моего переезда Денис пропал. Я больше ни разу его не видела и даже порывалась сама ему позвонить, но всё же не решилась. И в последнее время обдумывала мысль, как аккуратно узнать у Матвея причины их с Денисом вражды.
В субботу утром я проснулась от того, что Матвей щекотал мне ухо. Он легонько подул в него, я, смеясь, уворачивалась. Его губы скользнули мне по шее, прижались к плечу, опустились ниже, а потом… Потом мы были очень заняты и в результате провалялись в постели гораздо дольше, чем собирались. Настроение у Матвея было отличным, он улыбался и шутил. А дальше сел в кровати и предложил:
– Слушай, давай съездим в одно место – на нашу старую дачу. Отец после смерти матери там не бывает, и я тоже давно не выбирался. А сейчас мне почему-то захотелось тебе её показать. Ты как, согласна?
Я с энтузиазмом кивнула, а он немного умерил мой пыл.
– Только предупреждаю – там сто лет никто не убирался, и наверняка полно пыли и паутины. Не боишься пауков? – засмеялся Матвей и чмокнул меня в нос.
По дороге он пересказал кучу смешных историй из своего детства, связанных с дачей. И мне уже не терпелось поскорее увидеть своими глазами это волшебное место, вдохновлявшее его на детские подвиги. Через час мы заехали в старый дачный посёлок, прячущийся среди таких же старых и сильно разросшихся деревьев. Иногда за их кронами даже не было видно домов, часть из которых выглядела вполне современно, а часть явно сохранилась с давних времён.
Наконец машина остановилась у высоких деревянных ворот с облупившейся краской. Матвей подошёл к калитке, я присоединилась к нему.
– Да, как всё запущено-то! Похоже, пора заняться дачей и привести в человеческий вид. Этот дом достался матери от её родителей, она так его любила и не разрешала ничего переделывать. Даже водопровод с трудом согласилась провести. Очень хотела сохранить старый дух этого места. А теперь это уже не важно. Интересно, замок вообще откроется?
Но ключ на удивление легко повернулся в замочной скважине, калитка распахнулась, и мы зашли на территорию. Под ногами зашуршала гравийная дорожка, едва видневшаяся из-за наползающих на неё сорняков. Вокруг всё заросло травой, справа и слева просматривались остатки газона и неухоженных клумб. Двухэтажный дом был сложен из бруса, а на окнах я разглядела резные наличники. Поднявшись по скрипящим деревянным ступеням на выкрашенное белой краской крыльцо, мы открыли дверь.
Пока Матвей прохаживался по комнатам, я стояла в большом зале на первом этаже и с любопытством оглядывалась. В этом помещении сошлись вместе прошлое и настоящее. Здесь вполне мирно соседствовали выложенная изразцами печь и современный большой телевизор, круглый деревянный стол, покрытый накрахмаленной скатертью, и металлический навороченный чайник на нём, старинный резной буфет и лежащий рядом ноутбук. Так, ноутбук – это уже странно, вряд ли его оставили с прошлого посещения этой дачи. В комнату заглянул Матвей.
– Чёрт, не могу понять – похоже, тут кто-то недавно был.
Я кивнула на ноутбук, потом подошла к столу и потрогала чайник – всё ещё тёплый.
– Совсем недавно, не больше часа назад. А у вас здесь никто не живёт?
– Нет, я бы знал об этом.
В это время хлопнула дверь, и мы услышали шаги, а через несколько секунд в зал зашёл Денис. Округлив глаза от удивления, я быстро перевела взгляд на Матвея. Его лицо мгновенно напряглось, глаза заполыхали гневом.
– Какого чёрта ты здесь делаешь? Я не давал тебе разрешения сюда приезжать!
Денис бросил пакет на стол, прошёл к креслу, уселся в него, закинув ногу на ногу, и спокойно произнёс:
– Не думаю, что мне нужно твоё разрешение, чтобы жить в этом доме. Его часть принадлежит мне по наследству, также как и тебе.
Я ошарашено уставилась на него и озадаченно спросила:
– Ничего не понимаю, вы что, родственники?!
Матвей скривился и выдавил сквозь зубы:
– Познакомься, это мой младший брат, – потом прищурился и, пристально глядя на Дениса, добавил: – И убийца моей матери…
От жгучей ненависти в его голосе у меня перехватило дыхание. Денис с виду невозмутимо выдержал его взгляд, хотя и дёрнул щекой.
– Нашей матери. Ты всё время забываешь, что она и моя мать, – он перевёл взгляд на меня и будничным тоном произнёс:
– Мой брат считает, что я убил свою родную мать.
Всю обратную дорогу до дома эти страшные слова не выходили у меня из головы. Мы сразу же уехали с дачи, Матвей схватил меня за руку и практически потащил к выходу. И сейчас вёл машину с отрешённым лицом и крепко сжатыми челюстями. Время от времени я посматривала на него, но он так и не повернул голову в мою сторону и не проронил ни слова.
Дома Матвей сразу направился к бару, налил себе коньяк, сел на диван и замер, держа бокал в руке. Давая ему время прийти в себя, я переоделась, умылась, вернулась в зал и застала его в той же позе. Тогда я не выдержала, села рядом, обняла его и тихо попросила:
– Расскажи мне, пожалуйста. Я больше не могу ждать…
Он повернул голову, посмотрел на меня невидящим взглядом и вдруг прижался лбом к моему плечу. Я взяла его за руку и сжала ладонь. Так мы просидели несколько минут, потом он отстранился, проглотил коньяк и заговорил:
– Родители развелись, когда мне было девять лет. Мать снова вышла замуж, и через год родился Денис. Отчим хорошо ко мне относился, и с отцом я часто встречался. Первое время ему было тяжело. Тогда он полностью погрузился в работу, а потом как-то примирился с тем, что произошло, и в последние годы даже иногда летом отдыхал на нашей даче. Правда, создать новую семью ему так и не удалось. Сейчас он уже на пенсии – друзья, охота, рыбалка, живёт, не жалуется, – Матвей вздохнул, помолчал немного и продолжил: – Сначала я всё надеялся, что мама вернётся к отцу. А когда родился Денис, понял, что это навсегда. Брат в детстве часто болел, и матери приходилось уделять ему много внимания. Нет, она и обо мне никогда не забывала, у нас были очень хорошие отношения. Мы вообще были похожи, только в одном не сходились – в оценке Дениса. Она его любила и прощала все шалости и капризы. А они уже тогда были небезобидными – брат всегда требовал самые дорогие вещи и игрушки, но никогда их не ценил и с лёгкостью ломал или терял. Мама расстраивалась, а он смеялся. Его вообще заботили чувства только одного человека – его самого.
– А как на это реагировал его отец?
– Отчим много работал и воспитание сына полностью переложил на мать. А она не справлялась, и в подростковом возрасте стало только хуже. В то время я уже не жил с ними, учился и работал, чтобы снимать квартиру. Но когда приезжал, видел всё это, пытался воздействовать на Дениса и на мать, чтобы перестала ему потакать, но бесполезно. Брат окончил школу, сменил два института, кое-как проучившись в каждом по году. Потом вообще бросил учёбу, купил мотоцикл. Я даже не знаю, на что он жил. Мать говорила, что даёт ему деньги, но той суммы, что она называла, явно не могло хватать на такую весёлую жизнь. Тогда же случилась одна некрасивая история с его девушкой.
– Какая история?
– Это я тебе лучше в другой раз расскажу. А два года назад… Два года назад погибла мама, нет, не погибла – её убили. За несколько дней до этого она мне звонила, просила приехать, чтобы обсудить ситуацию с Денисом. И только вкратце сказала, что не знает, как поступить, что у него большой долг, и он просит помощи. Мы договорились встретиться, но я не успел. Был очень занят по работе и попросил перенести наш разговор на несколько дней – дурак! А потом мне ночью позвонил Денис и сказал, что приехал домой, а там мама лежит на полу, и у неё голова разбита. Он плохо соображал и позвонил мне, а не в полицию. Я сам её вызвал и скорую тоже. И помчался туда, думал, она ещё жива… Я потом узнал, она умерла сразу – ударилась виском об угол стола, и всё. И ещё о том, что её, скорее всего, толкнули.
– Толкнули? Кто?
– Тогда проводили множество экспертиз. Я сразу же рассказал о звонке матери и долге Дениса. Брат не стал ничего отрицать, но сообщил, что долг был небольшой, и он его уже вернул. Это, кстати, подтвердилось. Из дома ничего не пропало, все деньги и ценности были на месте, отчим всё проверил. Через год дело закрыли, признав смерть несчастным случаем. Но я точно знаю, что это он. Мать не дождалась меня, и они поговорили, наверное, поссорились. Думаю, он требовал от неё денег и случайно толкнул. Да, он не хотел её смерти, но мне какая разница! Мой брат убийца и должен за это ответить!
Матвей замолчал, я сидела, замерев, и не знала, как реагировать на то, что услышала. Что вообще можно сказать в такой ужасной ситуации? Какие слова найти, чтобы успокоить человека? Если только отвлечь – я вспомнила кое-что и спросила:
– А почему ты говорил, что он всегда где-то рядом? И что с покушением на тебя?
– Денис естественно прекрасно знает, как я к нему отношусь. Я этого никогда не скрывал. А когда закрыли дело, сразу сказал, что так просто всё не оставлю и заставлю его заплатить. Я даже фотографии матери убрал, не могу на неё смотреть, пока за её смерть никто не ответил.
А я с опозданием поняла, что действительно не видела у него в квартире ни одной её фотографии. И даже не задумывалась об этом. Матвей продолжал:
– Так вот, Денису просто нравится действовать мне на нервы. Я не раз замечал его мотоцикл рядом с моим домом или работой. А он и не прячется, наверняка это доставляет ему извращённое удовольствие. А про покушение понятия не имею. Завещание я давно составил, и по нему брат не получит от меня ни копейки. Но, ты же сама видела тогда его мотоцикл…
– Его ли? – высказала я свои сомнения.
– А чей же ещё? В любом случае полиция разберётся. Я очень надеюсь, что на этот раз им повезёт, и они смогут откопать какие-нибудь улики.
– И ты, правда, готов посадить родного брата в тюрьму?
– За то или другое, но он сядет! А для меня это будет только установлением справедливости.
Выпив полбутылки коньяка, Матвей ушёл спать. Я сидела на диване в темноте и перебирала в уме всё, что услышала. Внезапно зазвонил мобильный. Я медленно подошла к телефону и вздрогнула – это был Денис.
– Слушаю, – испытывая полную растерянность, я совершенно не представляла, как с ним общаться.
– Ну вот, даже не надо уточнять, рассказал ли тебе Матвей свои фантазии, – начал он, не поздоровавшись. – По твоему голосу и так всё понятно. Что ж, тем лучше, сколько можно тянуть. А теперь ты должна выслушать меня – ты мне обещала.
Я не помнила, чтобы давала подобное обещание, но не стала спорить, только спросила:
– Где и когда?
– Можешь сейчас?
Я прислушалась – из спальни донёсся храп Матвея.
– Могу.
– Тогда выходи во двор, я тебя встречу.
Я спустилась вниз через пять минут. Он уже стоял у подъезда рядом с мотоциклом, протянул мне шлем и кивнул:
– Садись, отъедем куда-нибудь недалеко и поговорим.
Пока мы ехали, я думала, что Матвей, похоже, прав, говоря, что Денис всегда где-то рядом. Как он мог так быстро оказаться у нашего дома, ведь мы оставили его на даче? Значит, он, и правда, здесь ошивался. Но зачем?
Через несколько минут Денис свернул в небольшой сквер и остановился у лавочки. Мы присели на неё и некоторое время сидели молча, не глядя друг на друга. Потом мой спутник тихо спросил:
– Ты ему веришь?
– Не знаю… – я медленно покачала головой. – Просто не знаю, что думать. То, что рассказал твой брат, похоже на правду. Но может быть и огромной ошибкой. Скорее всего, он не беспристрастен.
– О! Ещё как не беспристрастен! И никогда не был, сколько я себя помню, – голос Дениса был полон горечи и обиды. Мне стало любопытно.
– Слушай, что чувствует к тебе Матвей понятно – он обвиняет тебя в чудовищном преступлении, а ты почему его ненавидишь? Ты же не считаешь, что это он на самом деле сделал?
– Конечно, нет. Я, в отличие от братца, не слепой и понимаю, что он на такое не способен. Но видишь ли, во-первых, ненависть – заразная штука. Во-вторых, у меня тоже есть несколько причин для неё, достаточно веских и гораздо более убедительных, чем у него. У Матвея вообще никаких доказательств, только одни эмоции, и они для меня не новость. Я с самого детства ощущал его неприязнь. Мы никогда по-настоящему не чувствовали себя братьями, не играли вместе, не делились своими тайнами, не защищали друг друга, – голос Дениса изменился, я вдруг ясно увидела его боль и мягко спросила:
– А ты этого хотел, да?
– Нет! – сразу ощетинился он. – Может, лет в восемь-десять. Но я уже давно вышел из нежного возраста.
Теперь я знала ответ. Вот же она – причина его ненависти – видна, как на ладони. Он до сих пор не может простить Матвею, что когда-то нуждался в его дружбе и поддержке и не получил их. Мы снова сидели и молчали, думая каждый о своём. Мне в голову пришла интересная мысль, и я повернулась к Денису.
– Но если для Матвея всё ясно, ты-то сам думал, кто может быть убийцей? Ведь если бы его нашли, это бы всё изменило, особенно в ваших отношениях.
Он грустно вздохнул.
– В том-то и дело, я точно знаю, что это был несчастный случай. А ещё так же точно знаю, что мой брат никогда в него не поверит. Так что у нас нет шансов…
– Откуда ты можешь точно знать? Ты что, видел своими глазами, как ваша мама упала? Ты там был?
– Ну вот! – зло сказал Денис. – И ты туда же! А говоришь: не знаю, что и думать. Я тебя предупреждал: поживёшь с Матвеем и поверишь всему, что он скажет. Всё, хватит разговоров! Поехали, отвезу тебя домой.
– Подожди, ты не понял. Я просто хотела узнать…
Он меня перебил:
– Знаю, чего ты хочешь. Чтобы я тебе сразу всё рассказал. Только ты с нами тогда не жила и ничего не поймёшь.
– Я постараюсь.
– Лучше постарайся поверить, что я не убивал свою мать! Не мог поднять на неё руку, толкнуть её. И не только её – любую женщину.
Денис забрался на мотоцикл и надел шлем, мне не оставалось ничего другого, как последовать его примеру. Он притормозил у подъезда, подождал, пока я слезу, и сразу уехал.
Я думала, что Денис обиделся и опять пропадёт на долгое время, как это случилось после моего переезда к Матвею. Но ошиблась. Уже через день разглядела знакомую высокую фигуру, привычно опирающуюся на мотоцикл немного в стороне от моего офиса. Вечером после работы я вышла на улицу и рассеянно оглядела окружающее пространство. Только пройдя несколько шагов, осознала, за что зацепился взгляд, притормозила и подошла к обочине.
Денис одновременно вызывающе и беспокойно смотрел на меня, как обычно вертя в руках шлем. Может, боялся, что теперь не захочу с ним общаться? Я вздохнула, оглянулась на крыльцо и порадовалась, что сегодня задержалась на работе – сослуживцы уже успели разбрестись по домам.
– Привет! Как ты меня нашёл?
– Ну, это не так сложно, как кажется, – он кивнул на мотоцикл и предложил: – Садись, подвезу тебя.
– Спасибо, не стоит, – я заметила, что он огорчился, и пояснила свой отказ: – Матвей может увидеть. Кстати, твой брат иногда заезжает за мной на работу.
– Хочешь, чтобы я уехал? – спросил Денис, глядя себе под ноги. Я снова вздохнула и задумалась. Вот что мне мешает ответить «хочу»? Почему бы просто взять и не прекратить наше общение? Неужели всё дело только в неразгаданной загадке интуитивного портрета, или я просто обманываю себя? Не было у меня ответов, лишь странное ощущение внутри, что ещё рано ставить точку. И никакой логики!
Я подняла голову и встретила напряжённый взгляд. Денис молча ждал моего решения.
– Не хочу, – выдохнула я и сразу почувствовала облегчение. А он улыбнулся мальчишеской улыбкой и протянул мне шлем.
– Я рад! Давай хоть до метро тебя подброшу?
Но у метро мы тоже не сразу попрощались. Зашли в небольшое кафе, выпили по чашке кофе и поболтали о всякой ерунде, не касаясь в разговоре ни смерти его мамы, ни вражды с братом. В конце я обратилась к Денису с просьбой:
– Слушай, давай договоримся. Если захочешь пообщаться, можешь подъезжать к моему офису. Но сначала обязательно позвони. А вот к дому Матвея не приближайся, не создавай проблем себе и мне. Ладно?
Он скривился, помолчал немного и неохотно выдавил:
– Ну, если только ради тебя… Хорошо, обещаю, не буду его дразнить.
– Спасибо! – мне стало немного легче. Я очень опасалась его случайной встречи с братом. А про то, что сама могу в это время оказаться рядом, даже думать не хотелось.
Продолжая иногда встречаться с младшим братом, я переживала, что скрываю это от старшего. Но рассказать правду пока не была готова. Наше общение с Матвеем вообще не очень складывалось. Мы могли спокойно обсуждать какую-нибудь мелочь, но когда я задавала личный вопрос, он или отмалчивался, или сразу переключался на другую тему.
Но я не теряла надежды лучше понять человека, с которым живу, и продолжала попытки, решив немного схитрить. Вспомнила слова Матвея о том, что они с матерью похожи, пристроилась вечером рядом с ним на диване и попросила:
– Расскажи, пожалуйста, о своей маме. Какая она была? Я ведь её не застала, но очень хочу узнать.
Морально готовясь к разговору, я ожидала разной реакции, но точно не того, что произошло. Он просто отодвинул меня, встал и сказал:
– Знаешь, забыл предупредить. Сегодня вечером у меня деловая встреча. Я приеду поздно, не жди меня, ложись, – и ушёл. Последний раз мне было так больно ещё в школе, когда девочка, с которой очень хотелось дружить, прилюдно меня отвергла. Не думала, что во взрослом возрасте вновь испытаю это забытое чувство. Казалось, что давно научилась не ждать многого от людей, не зря Владка считала меня неисправимой реалисткой. Похоже, мы обе ошибались. К тому, что близкий человек может так легко проигнорировать меня и мои чувства, я оказалась не готова. И этой ночью впервые задала себе вопрос: не поторопилась ли с переездом к Матвею?
Он вернулся под утро, за окном уже начало светать. Я услышала, как хлопнула входная дверь, перевернулась на другой бок и натянула повыше одеяло. Но снова заснуть не смогла, лежала и прислушивалась к звону посуды на кухне, шагам в коридоре, шуму воды в душе. Я уже почти задремала, когда кровать рядом со мной прогнулась, и прохладные ладони обхватили меня за плечи.
Я не двигалась, сжимая в кулаке простыню, а Матвей покрывал поцелуями мою спину. Против воли тело отзывалось на его ласки, он перевернул меня лицом к себе и прижал к груди. Вдыхая ставший родным запах его кожи, ощущая пальцами, как напрягаются мышцы на его руках, я впускала в сердце глупую надежду: «Всё не так плохо, как кажется. Я ему нужна!» И сама ей верила.
Утром Матвей выглядел довольным жизнью, шутил и улыбался. Было заметно, что его, в отличие от меня, всё произошедшее ничуть не смущает. Больше всего мне хотелось промолчать, но сейчас гипноз восхитительной ночи спал, и в душе снова проснулось сомнение. Я решила дать Матвею шанс, села напротив и спокойно предложила:
– Ничего не хочешь обсудить? – но он им не воспользовался.
– Запомни, если я чего-то хочу, то не спрашиваю, а просто делаю.
Я смотрела на него и удивлялась, может, у меня просто раздвоение личности? Почему же кажется, что ответил мне совсем не тот человек, что несколько часов назад шептал такие нежные и одновременно страстные слова? Чьё горячее дыхание обжигало меня, а умелые прикосновения доводили до исступления. Нет, ничего-то я не понимала в этой жизни и даже не догадывалась, как всё изменить.