Вы здесь

Полтавская битва: 300 лет славы. Балтийскому морю – ура! (А. Р. Андреев, 2009)

Балтийскому морю – ура!

Славянские племена начали селиться на побережье Балтийского моря в V–VII веках. В «Повести временных лет», написанной в начале XII века монахом-летописцем Нестором Ладожское озеро – озеро Нево – и побережье Финского залива считалось в составе русских земель: «И втечет в озеро Великое Нево и того озеро внидеть устье в море Варяжское, и по тому морю идти до Рима, а от Рима к Царюгороду.»

Древними жителями края наряду с ильменскими славянами были малочисленные финно-угорские племена: ижора, чудь, корела, водь, весь. Уже в конце VII века славянское племя кривичей построило на побережье крепость Ладогу.

С IX века по Неве, Ладожскому озеру, Волхову проходил между Балтийским-Варежским и Черным-Русским морями «Великий торговый путь из варяг в греки.» Он соединял города Древней Руси с Поморьем, Готландом, Данией, немецкими княжествами и европейскими городами. На острове Котлин с IX века известны селения русских рыбаков и лоцманов.

Приневские земли на местных языках назывались Inkerinmad – земля Инкери – территория вдоль реки Ижоры, на финском языке – Inkerejri. Древние славяне так и называли этот край – Ижорская земля.

С Х века Ижорская земля, Карелия, Ингрия, входили в состав Водской пятины Великого Новгорода, и составляли Спасский погост – по имени села Спасского. Через 700 лет на этой земле был построен Смольный институт Санкт-Петербурга. В Х веке Ингрия была покрыта непроходимыми лесами и болотами. Местные жители занимались охотой и рыбной ловлей.

В начале XI века шведская принцесса Ингигерда, вышедшая замуж за Великого Киевского князя Ярослава Мудрого, по преданию получила доходы от Ижорских земель в качестве свадебного подарка от своего жениха. Шведское королевство, окончательно сложившись к началу XII века, стало активно осуществлять набеги на русские и финские земли. Шведы неоднократно пытались захватить Ижорскую землю.

В 1142 году в Финском заливе произошел морской бой между шведами и русскими. В 1157 году состоялся большой поход шведского войска в Финляндию. В 1164 году шведы попытались взять Ладогу, но были разбиты и отброшены новгородцами. В 1187 году в ходе боевых действий новгородские дружины взяли и разгромили шведскую столицу Сигтуну, что почти на полвека приостановило шведскую экспансию на русские земли.


В 1240 году, воспользовавшись разгромом Древнерусского государства нашествием монголо-татар в 1237–1240 годах, шведы пытались занять земли Северо-Западной Руси. В июле 1240 года пятитысячное шведское войско – шведы прошли на ста судах, каждое из которых брало по пятьдесят воинов со снаряжением – вошло в Неву и высадилось на русский берег. За два года до этого – в июне 1238 года – в резиденции датского короля Вальдемара II Стенби был заключен договор между Данией и Тевтонским орденом о совместном разгроме и захвате новгородских земель, подписанный королем, магистром ордена и папским легатом. К «банде трех» присоединились и шведы, стремившиеся завоевать Карелию и устье Невы. Датчане планировали захватить юго-восточное побережье Финского залива, немцы – Псков и Новгород.

Первым на Русь двинулось шведское войско. 15 июля 1240 года объединенное пятитысячное шведско-норвежско-финское войско во главе с финским епископом Томасом и шведским рыцарем Улофом Фаси, высадилось при впадении реки Ижоры в Неву – почти там, где через полтысячи лет встал гордый Санкт-Петербург. Новгородские бояре войска не посылали – в условиях, когда ослабленное Древнерусское государство платило дань в монголо-татарский Каракорум, купцам казалось выгоднее «лечь под далекую шведскую руку».


На пути завоевателей встал князь Александр Невский. Обычная княжеская дружина не великого князя составляла около пятисот воинов, столько же новгородских добровольцев присоединились к дружине юного князя. Пять тысяч захватчиков были полностью разгромлены тысячным отрядом Александра, проводившего сражение впервые без своего отца, великого князя Ярослава Всеволодовича. В этом бою русское войско покрыло себя вечной славой. Александр Ярославич, ободрявший воинов перед битвой словами: «Не в силе Бог, а в Правде», навсегда стал Невским, а шведы до конца XIII века больше не пытались завоевать русские земли у Финского залива. Победа Александра Невского 5 апреля 1242 года в Ледовом побоище на Чудском озере на долгое время закрыла русские земли и от рвавшихся на них крестоносцев.

Шведы напали на западную Финляндию и попытались закрепится в устье реки Наровы. От Наровы их отбросили, но западно-финские земли остались за Швецией.

В 1293 году на карельской земле шведы построили могучую крепость – Выборг. Весной 1295 года при впадении реки Вуоксы в Ладожское озеро шведами была построена еще одна крепость – Кексгольм. Новгородцы взяли крепость и разрушили ее. В 1300 году большой шведский флот вошел в Неву и шведы высадились в устье Охты. На мысе была выстроена большая восьмибашенная каменная крепость. Крепость, названная построившим ее зодчим – итальянцем, присланным римским папой, неприступной, получила название Ландскрона. Через год новгородцы в кровопролитных боях взяли «неприступную Ландскрону», разрушив ее до основания и оставив за собой устье Невы, как выход в Балтийское море. В 1310 году новгородское войско совершило большой поход вглубь западной Финляндии.


В 1322 году московский князь Юрий Данилович, старший брат будущего Ивана Калиты, попытался взять Выборг, но неудачно. На следующий на месте, где река Нева вытекает из Ладоги, русские построили крепость Орешек. По Ореховскому русско-шведскому договору 1323 года граница шла по реке Сестре и сворачивала на север, оставляя в руках русских Корелу, всю восточную часть Карельского перешейка и все побережье Ладожского озера. Карелия все-же была разделена между Древнерусским государством и Швецией.

В 1348 году шведский король Магнус Эриксон нарушил Ореховский договор и вторгся в русские земли. Шведские корабли вошли в Неву и взяли Орешек. Водская пятина была разграблена. Подошедшие новгородские дружины уничтожали грабителей, новгородские ладьи Волховом вышли в Ладожское озеро и напали на шведский флот, стоявший у устья Невы. Орешек был освобожден. До 1555 года Швеция больше не предпринимала попыток завоевания Балтийского побережья.


В 1478 году Великий Новгород со всеми окраинами, включая Водскую пятину, окончательно вошел в состав Московского княжества Ивана III Грозного. С этого времени Ладожское озеро и Нева служили главным путем, по которому Россия вела заграничную торговлю – с Турку, Колыванью – Таллином, Данией, Швецией, Ригой, Ганзой, Готландом. В 1492 году против Нарвы была выстроена русская крепость Иван-город. В Финском заливе действовала русская морская стража.


В 1397 году благодаря активности датской королевы Маргариты в городе Кальмаре был заключен союз Дании, Норвегии и Швеции. Общим датско-шведско-норвежским королем был избран племянник Маргариты Датской Эрих XIII Померанский, правивший до 1439 года, Внутреннее устройство и законы в трех странах оставались своими, государства проводили общую внешнюю и военную политику.

Уния Маргариты действовала до середины XV века. В 1450 году была провозглашена вечная датско-норвежская уния. Шведский король Карл Кнутссон в 1452 году начал эпоху датско-шведских войн за господство на Балтике, продолжавшуюся почти триста лет. Войны шли с переменным успехом. В 1519 году датское войско разгромило шведскую армию и устроило «кровавую Стокгольмскую баню», казнив многих сторонников шведской правящей династии Стуре. Восстание против датчан поднял дворянин Густав Ваза, профинансированный купцами ганзейского Любека. В 1523 году шведский ригстаг избрал королем Густава I Вазу, что признал датско-норвежский король Фредрик I.


Открытие морских путей в Индию и Южную и Северную Америку сделали Балтийское море «перекрестком», связавшим Запад и Восток кратчайшим торговым путем. Началась многолетняя торговая борьба за Балтику, в которой участвовали коалиции многих государств.


В 1555 году шведы осадили Орешек, но были отброшены. Начавшаяся в 1558 году война Московского царства с Ливонским орденом за Балтику, привела Россию к столкновению с Польшей, Данией и Швецией.

Войска Ивана IV разгромили владевший Прибалтикой Ливонский орден, но последовавшая за этим война привела к поражению Ивана IV в Ливонской войне и потере Москвой многих западных территорий. Действовавшие в тесном союзе с Речью Посполитой шведы, закончившие в 1570 году Семилетнюю войну с Данией, направили все силы на борьбу с Москвой, к 1582 году захватив все русские крепости в Ижорской земле, оставив России лишь узенькую полоску земли от Стрельны до Лисьего Носа и устья Невы. По Ям-Запольскому перемирью 1582 года Швеция получила Эстляндию, Нарву и почти все юго-восточное побережье Финского залива, включая Ям, Копорье и Иван-город. Русско-шведская война 1590–1593 годов в Ливонии, Финляндии и у Нарвы закончилась Тявзинским мирным договором 1595 года, по которому Москва вернула Карелию и Ингрию, включая Копорье, Корелу, Ям и Иван-город.


Еще в 1592 году Швеция вступила в унию с Речью Посполитой, во главе которой встал Сигизмунд III Польский. В 1604 году уния распалась и шведским королем был избран Карл IX. Воспользовавшись Смутой в Московском царстве шведы предложили царю Василию Шуйскому военную помощь для борьбы с Лжедмитрием II и поляками. Василий Шуйский передал Швеции Карельский уезд. После разгрома войск Василия Шуйского в 1610 году под Клушином, шведы захватили Новгород. Захваты Швеции в смутном Московском царстве были остановлены датчанами и поляками. В 1613 году был подписан датско-шведский мир, в 1614 году – шведско-польское перемирие. С 1610 по 1614 год шведы захватили все побережье Финского залива, взяв Орешек, Копорье, Ям, Иван-город, Гдов, Порхов. Из Новгорода были вывезены все городские архивы – в Стокгольм.

В 1615 году шведский король Густав II Адольф во главе армии осадил Псков. Русская твердыня в очередной раз устояла, изменив ситуацию в русско-шведской войне.

По Столбовскому договору 1617 года шведы вновь завладели Ижорской землей, Ингрией, и частью Карелии с Приладожьем. В устье реки Охты шведы построили крепость Ниеншанц, Орешек был переименован в Нотебург. Столбовский мир 1617 года сделал Швецию полной обладательницей всей Ингрии, лишив Московское царство выхода к Балтийскому морю. В 1621 году шведы отбили у поляков Ригу, а в 1626 году при Вальгофе разгромили армию Речи Посполитой. Документы говорят, что русские и карелы, спасаясь от давления новых властей, лютеранской церкви, новых хозяев-феодалов, массами переселялись на территории нынешних новгородской, тверской, московской областей. Шведам пришлось заселять свою «Ингерманландию» финнами из Центральной Финляндии.

По мирному договору 1645 года Дания потеряла острова Готланд и Эзель, земли в Норвегии и провинцию Халланд. Шведские владения на немецком Балтийском побережье подходили к границам Шлезвиг-Гольштейна.

Шведской элите все было мало и, воспользовавшись русско-польской войной за Украину, в 1654 году шведский король Карл X Густав с армией вторгся в Польшу, и взял столицу страны Варшаву, заключил шведско-литовскую унию. Вместо того, чтобы заканчивать польскую войну, войска Московского царства начали осаду шведской Риги, взяли Ниеншанц, Нотебург. Речь Посполита тут же заключила перемирие со Швецией и Московское царство, войска которого так и не взяли Ригу, не выдержало войны на два фронта. По Кардисскому миру 1661 года все территории, занятые русскими войсками, возвращались Швеции. По мирному датско-шведскому договору 1658 года в Роскилле шведы получили 5 датских и норвежских провинций и датский остров Борнхольм. Только героическая оборона Копенгагена 1658 года спасла Данию от полного разгрома. Впрочем, под нажимом Англии и Франции Тронхейм и Борнхольм шведам пришлось вернуть Дании.

В 1675–1679 годах Швеция воевала на стороне Франции против Империи Габстургов, Голландии, Испании, германских королевств и княжеств, тогда же она воевала с Данией за провинцию Сконе. Обе войны для Швеции окончились безрезультатно. Шведская армия приобрела громадный боевой опыт, но мог ли он помочь удержать за Швецией вновь завоеванные земли на европейском континенте? Финансовая система Швеции находилась почти на грани краха.

По Вестфальскому миру 1648 года, закончившему европейскую тридцатилетнюю войну, на южном побережье Балтийского моря к Швеции отошли Верхняя Померания и часть Нижней с герцогствами Бременом и Вердером, городами Штеттином и Висмаром. По Оливскому миру 1660 года, закончившему польско-шведскую войну, Швеция получила Лифляндию. Балтийское море стало внутренним шведским морем и Швеция полностью контролировала прибалтийскую торговлю – со всеми вытекающими последствиями, выражающимися в получаемом золоте и серебре, в виде таможенных пошлин – в колоссальном количестве.


Захватив Балтийскую торговлю, Швеция кроме таможенных пошлин приобрела огромное количество врагов – по обычаям того времени. Кто должен был победить в борьбе за Прибалтику – воинское мастерство, экономические ресурсы, дипломатическое мастерство?


В далекой Московии, сброшенной со счетов европейской политики, шестилетний царевич Петр получил в Преображенском первый потешный взвод. Впрочем, уже тогда он очень интересовался артиллерией – его домашние пушечки, окованные серебром, стреляли настоящими ядрами.

Предшественники Петра на московском престоле хорошо понимали значение морских торговых путей, Балтийского и Черного морей для развития и даже существования Российской державы; понимали, что Тевтонский орден, Речь Посполита, Швеция блокировали России путь в Европу. Сохранилось письмо шведского короля Густава Вазы 1548 года рижскому архиепископу, в котором король убеждал-приказывал хозяину Риги не пропускать в Московское царство мастеров-оружейников, особенно знатоков пушечного дела. Иван III и Иван IV упорно пробивались к берегам Балтики, но Ливония, Польша, Литва, Швеция также упорно не допускали Россию к морскому побережью. Собранные в 1547 году московским агентом Гансом Шлитте в Европе 120 мастеров, техников, знающих морское и военное дело, врачей были задержаны в Любеке. Ганса Шлите, имевшего московский паспорт и императорскую грамоту, разрешающую набор мастеров, посадили в тюрьму, набранные им люди разъехались – Ливония категорически потребовала не пропускать в Москву людей, владеющих ремеслами.


В 1553 году начались торговые отношения России, Англии, Европы через Белое море, через порт Архангельск. Густав Ваза обратился с протестом к Английской королеве, вел переговоры с Польшей и Ливонией, толкая их к войне с Московским царством. Шведский историк XIX века писал: «Нет сомнения в том, что возникшие торговые отношения русских с англичанами немало содействовали решимости Густава начать войну с Москвой». Польский король Сигизмунд II Август с неудовольствием заявил об открытии Северного морского пути: «Ясно, что мы до сих пор побеждали московского царя только потому, что ему было неизвестно военное искусство, дипломатические уловки и приемы».


В Ливонской войне 1558–1570 годов Московское царство разгромило Тевтонский орден, который передал «права на его земли» Речи Посполитой, Швеции, Дании. Английский историк XIX века писал: «Жители Любека с горечью замечали, что русская торговля мало-помалу переходила в чужие руки. На своих рынках им приходилось покупать русские товары у шведов и датчан. Бывали такие случаи, что те же шведы и датчане, отобравшие у любчан русские товары, являлись с ними в Любек, где продавали их по очень высокой цене.» Польский король Сигизмунд II Август заваливал письмами английскую королеву Елизавету – в 1567 и 1568 годах:

«Дозволить плавание в Московию, как Ваша Светлость видит, воспрещают нам важнейшие причины, не только наши частные, но и всего христианского мира и религии. Ибо неприятель от сообщения просвещается и, что еще важнее, снабжается оружием, до тех пор в этой варварской стране невиданным. Всего же важнее, как мы полагаем, – снабжается самими мастерами и художниками, так что если впредь и ничего не будут привозить ему, так мастера-художники, при таком развитии морских сообщений легко ему подсылаются, в самой той варварской стране наделают ему всего, что нужно для войны, и что доселе было ему неизвестно.

Мы видим, что московит, этот враг не только нашего царства временный, но и наследственный враг всех свободных народов, благодаря этому заведенному мореплаванию, обильно снабжается не только оружием, снарядами, связями, чему, однако, ему можно положить конец, но мы видим, что он снабжается еще важнейшими вещами, ничем не предотвратимыми в своем действии и еще более полезными – снабжается именно мастерами, которые не перестают выделывать для него оружие, снаряды и другие подобные вещи, до сих пор невиданные и неслыханные в той варварской стране, и сверх того, что всего более заслуживает внимания, он снабжается сведениями о всех наших, даже сокровеннейших намерениях, чтобы потом воспользоваться ими, что не дай Бог, на гибель всем нашим. Зная все это, мы полагаем, не должно надеяться, чтобы мы оставили такое мореплавание свободным».

Прибыль, получаемая английским купцами от торговли с Московским царством через Архангельск, была огромна, а сама Англия, конечно, не желала подчинения России Речи Посполитой и Швеции – англичане создали «Московскую компанию», для монополизации русской торговли с Островом. Поляки наняли морских корсаров для перехвата английских судов в Финском заливе – англичане стали сопровождать торговые флотилии военными конвоями. В построенный в 1583 году порт Архангельск стали приходить и голландские и французские суда.


С трудом Борис Годунов вернул России завоеванные Швецией в Ливонскую войну русские земли, но разразилась Смута начала XVII века и началась польская интервенция 1604–1612 годов. Поляки и шведы делили Московское царство. Специальный проект взятия Москвы, ее северных земель и Поволжья под свой протекторат, разработала Англия. Автор проекта английский посол Дж. Меррик писал:

«Довольно известно, в каком жалком и бедственном положении находится народ в Московии в последние восемь лет. Не только их царский род угас, но угасло почти все дворянство. Большая часть страны, прилегающей к Польше, разорена, выжжена и занята поляками; другую часть со стороны пределов Швеции захватили и удерживают шведы, под предлогом подачи помощи. Север и Поволжье, которые более всех отдалены от опасности как поляков, так и шведов, есть также самая выгодная для нас и самая удобная для нашей торговли. Эта торговля весьма полезна Англии, и мы не можем без нее обойтись, не подвергнув королевство большим убыткам. Если нам каким-нибудь образом возможно установить и утвердить торговлю по течению Волги и разных других рек, она не только будет более всякой более всякой другой доходна и благодетельна для государства, но что со временем Великобритания может сделаться складом восточных товаров, откуда они могут быть отправлены во Францию, Германию, Нидерланды, и Данию».


Русская смута все же закончилась не так, как хотелось Речи Посполитой, Швеции и Англии. На московский престол села новая династия – Романовых. При заключении в 1617 году Столбовского мирного договора между Россией и Швецией, шведский король Густав Адольф заявил на всю Европу:

«Великое благодеяние оказал Бог Швеции тем, что русские, с которыми мы исстари жили в неопределенном состоянии и в опасном положении, теперь навеки должны покинуть разбойничье гнездо, из которого прежде так часто нас беспокоили. Русские – опасные соседи. Границы их земли простираются до Северного, Каспийского и Черного морей, у них могущественное дворянство, многочисленное крестьянство, многолюдные города. Они могут выставлять в поле большое войско, а теперь этот враг без нашего позволения не может ни одного судна спустить на Балтийское море. Большие озера – Ладожское и Пейпус, Нарвская область, тридцать миль обширных болот и сильные крепости отделяют нас от него. У России отнято море, и, Бог даст, теперь русским трудно будет перепрыгнуть через этот ручеек».


Швеция хотела держать Московское царство в постоянной торговой зависимости. К этому же стремилась и Англия. Российский граф и историк XIX века К. Медем писал:

«Превосходя пространством все державы Европы, Россия в середине XVII века и тогда уже числом своих жителей не отставала ни от одной из них. Но, к сожалению, с таким быстрым развитием материальных сил, не могли равномерно развиваться силы умственные и промышленные. Между тем, как в западной Европе, в последние три столетия совершенствовались науки и искусства, и повсюду являлись благодетельные следы просвещения, – законный порядок, промышленность, торговля и богатства, – Россия, в этом отношении, находилась еще почти на той же ступени, на которой она была в XV веке».


В 1649 году отец Петра Великого Алексей Михайлович лишил английских купцов их привилегий в России. Англия стала угрожать прекратить торговлю через Архангельск, требуя восстановления льгот. Шведский посол К. Поммеринг докладывал королеве Христине:

«Я старался опять, как и часто прежде, разведать мнение английских купцов. С тех пор, как они потреяли здесь свои привилегии и двор, они ни разу еще не давали понять более заметно, чем теперь, что они желают жить или иметь свою гавань (порт для склада товаров – stapell) в земле Вашего Королевского Величества, если у Вашего Королевского Величества они могут пользоваться такими же льготами, какие имели здесь в России, и в других странах света, где есть их складочные депо (stapler). Им кажется очень долгим ждать, пока они опять в состоянии будут пользоваться здесь, в России, своими прежними привилегиями, хотя они, конечно, и думают, что Россия долго без них обходиться не может».

В 1649 году русские купцы попытались получить разрешение на проезд через Нарву и Ревель в Любек – им отказал шведский агент в Новгороде. Шведы прилагали большие усилия, чтобы английские купцы оставили Архангельск и торговали через Лифляндию, но неудачно.

В 1651 году в Нарве, Ревеле, Риге было арестовано оружие, закупленное русскими государственными агентами – рижский генерал-губернатор задержал его по указу шведской королевы. Шведы даже создали «Русскую компанию» для торговли с Россией, пытаясь вытеснить англичан. Торговая война шла не переставая. Англичане, голландцы и французы упорно направляли свои товары в Архангельск – «пошлины на Зунде, а также пошлины в Лифляндии, издержки, по сравнению с товарами, которые привозятся и вывозятся через Архангельск, значительно простираются выше, и, хотя, вследствие фрахта и страховки через Восточное море, они, в свою очередь, несколько облегчаются, но этот путь все-таки возбуждает отвращение у чужестранцев, которые высоко ценят, когда они могут доставлять товары у такого места, где они не должны проезжать земель какого-нибудь другого государя, хотя бы они должны были из-за этого плыть кругом 500 или гораздо больше миль, соображая, что они также учитывают то, что они должны были бы подвергаться часто неожиданным нововведениям и изменениям этих государей в пошлинах и вообще».


В период Освободительной войны украинского народа под руководством Богдана Хмельницкого 1648–1654 годов Россия воевала на два фронта – с Речью Посполитой и Швецией. Украину Россия спасла, на общую войну на два фронта проиграла. Впрочем заключенные русско-шведские и русско-польские договоры русская дипломатия Алексея Михайловича справедливо считала временными.

С 1664 по 1674 год прошло несколько военных столкновений Англии и Голландии. В ноябре 1667 года Франция создала «Северную Компанию», главной задачей которой стало отстранение Голландии от торговли с Россией – Алексей Михайлович всегда благоволил голландским купцам и мастерам – именно они поставляли в Москву оружие и боеприпасы, необходимые для войны с Польшей. Англия заключила с Голландией союз, направленный против Франции. В 70-х годах в Европе образовался ряд коалиций воевавших за свои интересы. Вокруг Балтийского моря закрутился европейский клубок.


Великий русский историк С.М. Соловьев писал: «Мысль о Северной войне была мыслью веков. Она была начата Иваном IV. Она жила в Годунове. Она воскресла в царе Алексее и его министрах и досталась в наследство Петру как вековое предание. Это Петр сам ясно сознавал и признавал, гордясь великим значением совершителя того, что было начато, чего так сильно желали его предшественники».


Когда юному Петру стало тесно на Плещеевом озере, он побывал в Архангельске, увидел Белое море, посетил архангельские ярмарку и биржу. Петр интересовался всем, бывал везде, вникал во внешнюю и внутреннюю жизнь России. В Архангельске он попросил купца Яна Ферколье объяснить ему причины колоссальных успехов в торговле иностранных купцов. Гению, даже юному, отказать невозможно, и Ферколье сказал московскому царю:

«Мы берем хороший процент за свои хлопоты, и русские всегда будут у нас в руках, потому, что мы на своих кораблях приезжаем к вам и увозим ваш товар. Что положим за него по взаимному согласию между нами, по той цене и покупаем. Будь у русских корабли, да езди они сами со своими товарами к нам, этот барыш доставался бы им».

Петр Первый помнил высказывание англичанина Р. Ченслера середины XVI века: «Если бы русские знали свою силу – никто не мог бы бороться с ними, а от их соседей остались бы только остатки».

Получив единодержавную власть в Московском царстве в 1689 году, Петр попробовал свои силы и мощь своего войска в Азовских походах, летом 1696 года взяв Азов. Впрочем, Турция не считалась великой Европейской державой. Чтобы выйти в Черное море, необходимо было взять Крым, а стать средиземноморской державой – взять Стамбул. Петр решил сменить приоритеты внешней политики России и начал готовить длительную поездку за границу.

Российский историк XX века А. Маркевич писал:

«Русское государство вступило в полосу новой борьбы с Ливонией, Швецией, Польшей, Литвой, Англией, Голландией и Францией. Эта борьба проходила в различных формах: то она появилась в форме вооруженных столкновений и кровопролитных войн, то в виде борьбы купцов. Каждая из этих стран стремилась подчинить Русское государство своему господству, превратив его в свою колонию или полуколонию. Противоречия между Англией и Голландией – с одной стороны, Швецией и Польшей – с другой, борьба европейских коалиций против Франции, противоречия между Польшей и Швецией создали до некоторой степени благоприятные условия развития Русского государства и его связей с Европой. Но все-же при отсутствии морских путей нормальное развитие России сильно тормозилось. Отсутствие морских сообщений подвергло Россию постоянной угрозе лишиться государственной самостоятельности.

Угроза эта была вполне реальной, политическое и экономическое развитие России настойчиво требовало выхода к Балтийскому морю.

В это время Россия занимала огромную территорию с многочисленным населением. Московские князья превратили русскую державу еще в XV веке в централизованное государство, а прекращение феодальных войн и систематических татарских набегов ускорило процесс развития страны. Постепенно происходило отделение ремесла от сельского хозяйства. Развивалась натуральная рента и возникла рента денежная. Рыночные отношения значительно расширились. Шло обособление торговли от производства, развивалось профессиональное купечество.

XVI и XVII века были периодом роста ремесленного производства, постоянных местных рынков, экономических связей между отдельными областями, расширения торговли между промышленным Поморьем, центром и плодородным югом. XVII век был веком слияния местных рынков в единый всероссийский рынок, а это привело к фактическому слиянию всех земель России.

Но развитию страны мешало отсутствие непосредственных связей с Западной Европой. Чрезвычайно медленный рост внешней торговли России в XVI и XVII веках тормозил превращение натуральной ренты в ренту денежную. Господствующим видом ренты в Русском государстве оставалась рента продуктами – форма достойного состояния общества.

К концу XVI и началу XVII веков обладание берегами Балтийского моря как никогда стало необходимым для России. Без обладания побережьем Балтики русская экономика развивалась бы слишком медленно, а Россия могла бы очень скоро, ввиду усиления европейских стран, превратиться в колонию или полуколонию одного или нескольких государств.

Давно было известно русским купеческим и правительственным кругам, что к берегам Балтийского моря одни и те же английские купцы могут сделать в год три рейса, тогда как к Архангельску – один рейс. Дальность и трудность архангельского пути и слабо заселенность севера не давали возможности Русскому государству создать на Белом море ни торгового, ни военного флотов. Выход в Каспийское море оторвал путь в большое закрытое озеро, берега которого принадлежали отсталым азиатским странам.

Выход в Черное море не решал насущной задачи, потому что тогда Черное море было внутренним озером отсталой Турецкой империи, которая во внешней торговле с Россией занимала едва ли не последнее место. Выход из Черного моря – Босфор и Дарданеллы – вел в Средиземное море, в восточной части которого также безраздельно господствовала Турция. Значительная часть западного Средиземного побережья принадлежала той же Турции. Остальные берега были владеньями клонившихся к упадку – Венеции, Генуи и Испании. Южно-африканские страны играли тогда третьестепенную роль. На Средиземном море разбойничали алжирские пираты, а Гибралтар еще не принадлежал Англии. Путь через Черное и Средиземное моря был и далек и труден и не мог устранить необходимость обладания Балтийским побережьем.

XVI и XVII века были веками быстрого развития стран северо-западной Европы: Англии, Голландии, Швеции, Дании, Франции. Торговля именно с этими странами имела для России в XVII веке первостепенное значение.

Историческое развитие русского государства поставило перед Петром дилемму: либо он разрушит блокаду, и тогда Россия станет в ряд с другими великими державами, либо он не выполнит этой задачи, и тогда его страна будет поглощена иностранными державами. Но разрушить блокаду можно было только при утверждении России на берегах Балтийского моря, при помощи победоносной войны, успех которой зависел от преобразования самой России.

Именно Петру довелось решать и удалось блестяще разрешить эту вековую проблему в Северной войне 1700–1721 года».

К 200-летию Полтавской битвы в 1909 году русский историк П.Адрианов писал в работе, обращенной к молодежи:

«Великое дело задумал царь Петр, принявши в свои руки власть над обширным Московским царством. Огромное было это царство: широко раскинулась Русь во все стороны, но далеко отстала она от тех стран, где, под влиянием просвещения, подымалось народное благосостояние, где процветали торговля и промышленность, развивались науки и искусства.

Неудобны были границы Московского царства. На востоке терялись наши пределы в дикой тайге необъятной Сибири. Унылые тундры и студеный Ледовитый океан бесконечной лентой окаймляли Русь на севере. Мертво и пустынно было на этой окраине, не могла развиться кипучая жизнь. Нельзя было через суровый Ледовитый океан завязать сношения с просвещенными государствами Западной Европы.

На юге мы соприкасались с вялой, малопросвещенной страною персов и грозной, воинственной империей падишаха. Северные побережья Черного и Азовского морей были в крепких руках турецкого султана. На западе, между Московским царством и просвещенными европейскими странами, широким клином врезалось Польское королевство. Неохотно пропускали нас на запад поляки; с завистью смотрели они на усиливавшуюся Русь, предвидя в ней опасного врага в будущем. Не было у нас и выхода к Балтийскому морю. По Столбовскому миру, заключенному нами со Швецией в 1617 году, прибрежная полоса Финского залива – Ижорская земля и Карелия отошли под власть шведского короля. Широкая прибрежная полоса вдоль восточных берегов Балтийского моря и его заливов находилась во власти могучих шведов. Балтийское море было шведским озером.

Велика, как безбрежный океан, была Московская держава, врученная молодому царю Петру Алексеевичу, но тесно было в этих пределах молодому, могучему орлу.

От наблюдательного взора царя не скрылась та отсталость, которая проявлялась во всех отраслях государственной и общественной жизни в Московском государстве. Под влиянием тяжелых исторических событий русский народ, заключающий в себе столь богатейшие духовные силы, в деле государственного строительства сильно поотстал от народов, населявших Западную Европу. Еще в юности проведал Петр Алексеевич о богатых, благоустроенных странах Западной Европы, где жизнь бьет ключом, где процветает торговля и промышленность, где развиваются, совершенствуются науки и искусство».


9 марта 1697 года «Великое посольство» в составе которого полуинкогнито был царь Петр, выехало из Москвы. Задачей посольства в Европе была необходимость подтверждения прежнего союза против Турции, с которой Россия была в состоянии войны с 1694 года, и поиск новых дружественных, союзных государств.

Дипломатические задачи «Великого посольства» не были выполнены, антитурецкой коалиции создать не удалось. Сам Петр побывал во многих странах Западной Европы, в основном протестантских. Зная 14 ремесел, Петр научился кораблестроению и морскому делу, познакомился с армией и флотами великих держав, их организацией и инфраструктурой. Он познакомился со многими европейскими государствами и их окружением, изучил «европейский политик».

Поездка с «Великим посольством» доказала невозможность создания антитурецкого союза с участием России. Но именно тогда Петр получил предложение саксонского курфюста и польского короля Августа II о союзе против Швеции и это изменило внешнюю политику России. Главной задачей для нее стало пробиться к морю на Западе.

При свидании Петра Первого с Августом Вторым в Раве царь обещал начать войну со Швецией – но только по завершении русско-турецкой войны. 3 июля 1700 года русско-турецкий мирный договор был подписан. За год до этого в Преображенском Россия тайно примкнула к антишведскому союзу, договорившись с Саксонией и Данией. Этот союз долго оставался тайной для шведской дипломатии. 1 декабря 1698 года Петр Первый отправил Карлу XII письмо:

«С вашим королевским величеством имеем мы, великий государь, наше царское величество, сердечное желание поддерживать искреннюю дружбу и верное соседство и желаем, чтобы наша дружба ежедневно возрастала обоюдным доброхотством и чтобы она постоянно увеличивалась, о чем мы везде и во всякое время стараться будем».

Война на русском направлении была невыгодна шведам. В преддверии начинавшейся в Европе войны за испанское наследство Швеция осталась без военной и финансовой поддержки Франции. В 1696–1697 годах в Прибалтике прошла моровая болезнь и начался голод, а именно Прибалтика была главной житницей Швеции. Прибывши в Москву в связи с восшествием на престол короля Карла XII в 1699 году Шведское посольство настойчиво требовало подтверждения так невыгодных для России Столбовского 1617 и Кардисского договора 1661 года.

Русские дипломаты затягивали переговоры, а английские дипломаты пытались сорвать мирные переговоры России и Турции, тем самым удерживая Турцию от вмешательства в борьбу за испанское наследство. Российский посол в Турции Е. Украинцев писал из Стамбула Петру:

«Послы английский и голландский во всем держали крепко турскую оборону и больше хотят им всякого добра, нежели тебе, великому государю. Торговля английская и голландская корабельная в турском государстве исстари премногая и пребогатая, и что у тебя, государя, завелось морское корабельное строение и плавание под Азовом и у Архангельского города, и тому они завидуют, и того ненавидят, чая себе от того в морской своей торговле великой помешки».

Сепаратное русско-турецкое перемирие все же было подписано 3 июля 1700 и граница между Россией и Турцией прошло по Днепру. Россия, наряду с потерей Азова и Таганрога, добилась и отмены «дач» крымскому хану.

Теперь война Швеции и союзников была неизбежна. Великий русский историк В. Ключевский писал:

«Преобладание Швеции тяжелым гнетом ложилось особенно на государства, близкие к Балтийскому морю, на Данию, Польшу и Московию. Для Дании Швеция создала под боком у нее непримиримого врага, герцога шлезвиг-гольштейнского, которому она покровительствовала. У Польши Швеция в XVII веке успела значительно урезать территорию, захватив Лифляндию, а еще раньше Эстляндию. Обе страны чувствовали себя обобранными и обиженными с шведской стороны и искали третьего союзника в Московии, считавшей себя тоже обобранной и обиженной, без Ингрии и Карелии».

У всех союзников были свои собственные цели. Дания хотела вернуть себе территории, захваченные Швецией в 1643–1660 года и обезопасить свои южные границы и шведского союзника – герцога Голштейн-Готторпского. Саксонский курфюст и польский король Август II Сильный хотел вернуть Польше Лифляндию – это было одним из условий избрания его на польский трон. Россия жаждала Балтику, она хотела возвращения древних русских Ингрии и Карелии.

Силы союзников были намного больше шведских, но шведская армия считалась лучшей и опытнейшей в Европе. Русский историк П. Андрианов писал в 1909 году:

«Нужно было вступить в борьбу с наиболее могущественной тогда воинственной державой в Европе. Швеция, скромно приютившаяся ныне в уголке Европы на Скандинавском полуострове, была грозою соседних стран.

Шведская армия была образцовой во всех отношениях. Закаленные суровой северной природой, шведские воины были мужественны и хладнокровны. Со спокойной уверенностью бились они с врагами. В рядах армии царила железная дисциплина. Шведский воин был неприхотлив и вынослив. Частые войны с соседями закалили шведов. Много искусных в ратном деле начальников насчитывалось в рядах армии. Религиозные шведы были преданы своим королям.»

Несмотря ни на что 19 августа 1700 года с Постельного крыльца в Кремле был торжественно провозглашен царский указ:

«Великий государь указал: за многие неправды свейского короля и в особенности за то, что во время государева шествия через Ригу от рижских жителей чинились ему многие противности и неприятства, идти на свейские города ратным людям войною с фельдмаршалом и адмиралом Ф. А. Головиным. В полку его быть всем стольникам, стряпчим, дворянам московским и жильцам, кроме тех московских чинов, которые писаны в ученье ратного строя. Да с ним же быть на той службе генералам А. М. Головину, А. А. Вейду и князю А. М. Реинину с пехотными полками».

19 августа Петр Первый отдал приказ войскам идти к Нарве. Началась Северная война, длившаяся 21 год и имевшая грандиозные последствия для Московского царства, ставшего Российской империей. Все теперь зависело от Петра Первого, до обьявления которого Великим было еще более двадцати лет.


В. Ключевский писал в начале XX века:

«Весь смысл русской истории сжимался в один вопрос – о значении деятельности Петра, ставшей камнем, на котором оттачивалась русская историческая мысль более столетия».

Современник Петра мыслитель Феофан Прокопович говорил: «Всю Россию, каковая уже есть, сделал и создал».

Великий русский ученый М. В. Ломоносов писал в 1755 году в «Похвальном слове Петру Великому»: «Я в поле меж огнем; я в судных заседаниях меж трудными рассуждениями; я в разных художествах между многочисленными махинами; я при строении городов, пристаней, каналов, между бесчисленным народа множеством. Я меж стенанием валов Белого, Черного, Балтийского, Каспийского моря и самого океана духом обращаюсь.

Везде Петра Великого я вижу в поте, в пыли, в дыму, в пламени. Я не могу сам себя уверить, что один везде Петр, не многие; и не краткая жизнь, но лет тысяча. С кем сравню великого государя!

Ежели человека, Богу подобного по нашему понятию, найти надобно, кроме Петра Великого не обретаю».

Русский историк-оппозиционер М. М. Щербатов писал, что без Петра Россия прошла бы путь, пройденным с Великим, не менее, чем за два века.

Автор «Истории государства Российского» Н. Н. Карамзин писал: «Как Спарта без Ликурга, так Россия без Петра не могла бы прославиться».

Современник Н. Н. Карамзина философ П. Я. Чаадаев говорил, что без деятельности Петра Первого Россия стала бы провинцией Швеции.

«Колокол» российского революционного идеолога середины XIX века А. И. Герцена называл Петра Первого «истинным представителем революционного принципа, скрытого в русском народе, коронованным революционером».

Великий историк С. М. Соловьев писал в «Публичных чтениях о Петре Великом»: «Необходимость движения на новый путь была сознана. Обязанности при этом определились: народ поднялся и собрался в дорогу; но кого-то ждали. Ждали вождя – вождь явился. В России один человек, одаренный небывалою силой, взял в свои руки направления революционного движения, и этот человек был прирожденный глава государства».

Советские историки середины XX века подробно изучили историю великих побед Петра. Б. Стельпуховский писал в своей работе «Северная война»:

«Исход Северной войны имел колоссальное значение для дальнейшего развития России. После войны Россия стала играть огромную роль в международной политической жизни, превратившись в одно из могущественных государств Европы. В ходе этой войны Петр I создал русскую регулярную армию и военно-морской флот, разработал основы русского военного искусства, которые в течение долгого времени – до Румянцева и Суворова – были тем фундаментом, на котором строилась, обучалась и воспитывалась русская армия. Созданные им русская армия и военно-морской флот менее чем за четверть века достигли таких результатов, для достижения которых многим наиболее передовым странам Западной Европы понадобились десятки и сотни лет.

Положив в основу многовековой военный опыт своего народа, усвоив все лучшее из опыта европейских армий, Петр I повел русское военное искусство самостоятельным путем и во многом опередил военную науку Западной Европы. Полководческое искусство Петра для своего времени было самым передовым».

В.Д. Верходубов писал в своей работе «Полководческое искусство Петра Первого»:

«Петр I создал и разработал основы военного искусства, стратегию и тактику регулярной армии, систему воспитания и обучения войск, то есть ту новую военную организацию, которая принципиально отличалась от наемных армий Запада и была более передовой и прогрессивной по сравнению с ними.

Лишь в первой четверти XVIII века, при Петре Первом, создается единая система русских вооруженных сил».


Побеждать предстояло сильнейшего – или потерять страну. Петр победил, спас и поднял страну – и стал Великим.

Российский военный историк В. А. Панов писал в середине XX века в своей работе «Петр I как полководец»:

«Военная мощь – первое и главное средство заставить уважать честь и достоинство великого народа. Петр создает регулярную армию, строит большой флот, захватывает побережья Балтики и Каспия, «возводит Россию в ранг европейской державы».

«Инфартерия» Петра «в бореньях силы напрягая», «мужала с его гением», научилась побеждать и на суше, и на море, поражать врага в его собственных пределах.

Морской флот, выращенный, взлелеянный с помощью большого мастерства, невиданной энергии «вечного работника на троне», не боялся первых мореходов той эпохи – англичан и шведов.

Артиллеристы, инженеры, бравшие у неприятеля крепость за крепостью, играли значительную роль в обороне родины от подступов «страшного своей загадочностью врага».

Военные историки Запада не знают Петра, совсем не упоминают его имени наряду с великими полководцами мира. Между тем, слова Сийеса, сказанные в свое время про Наполеона:

– «Это человек, который умеет все делать,

который может все делать,

который хочет все делать,» – вполне применимы и к Петру.

Петра Первого как полководца отличают:

1) Всесторонность в результате большого развития творческой стороны ума;

2) Тщательное, до последних деталей, изучение, теоретическое и практическое всех без исключения отраслей военного дела;

3) Уменье быстро разбираться в трудных и сложных вопросах, не теряться при самых критических положениях;

4) Сочетание решительности и осторожности при стратегических расчетах и при ведении боя. Совокупность этих качеств не всегда встречается даже у великих полководцев мира.»

Петр требовал больших денег и крайне напряженного труда, возвел Россию в ранг европейских держав, но он заставил работать всех – и дворян, и купцов, и крестьян, как работал сам, «не щадя живота», исключительно на благо своей великой родины.

А положение его великой родины было почти ужасающим.