Редактор Павел Парфин
Дизайнер обложки Павел Парфин
Корректор Павел Парфин
© Павел Парфин, 2017
© Павел Парфин, дизайн обложки, 2017
ISBN 978-5-4490-0765-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Чужая мечта
Мир раскололся. Я оказался на той его половине, которую называют гетто неудачников. Таких, как я, – легион. Мы – таксисты. Возим мечты счастливчиков. Деньги, власть, бизнес и разные материальные блага давно не имеют значения для наших клиентов. Все это давно у них есть. То, что когда-то принадлежало мне и подобным мне, с некоторых пор перешло в собственность тех, чьи мечты с утра до ночи и с ночи до утра обслуживают люди, называющие себя «таксистами».
Когда денег не счесть, хочется невозможного. Прогресс дошел до того, что научились материализовать мечты. В это трудно поверить, но это и в самом деле так. На мечты нарастили мясо людей, насадили головы, наделили рассудком и членами людей… Теперь практически не отличить девушку-человека от девушки-мечты. Нет, лукавлю, конечно, можно отличить. Мечта выглядит как леди после фитнеса или массажа. Холенная, спокойная и беспроблемная. А заказчица, как бы ей хорошо ни жилось, явно проигрывает своей мечте. Такое время настало: люди, даже успешные и состоявшиеся, не дотягивают до своих мечтаний даже внешне. О внутреннем отрыве и говорить не приходится: он – непреодолимая пропасть. И изменить ничего нельзя.
Такие, как я таксисты, привыкли собираться вечером по пятницам в баре «Полонез». В нем нет ничего особенного, просто невесть когда появилась эта традиция – по пятницам сюда приходят таксисты, пьют горькую до утра, пока не погаснет на небе последняя звезда, слушают старый, замшелый блюз, отдающий дешевым виски и крепким табаком, и плачутся друг другу в жилетку.
– Я обозлился на весь свет, – говорю я Михаилу и Дику, с которыми свел меня сегодняшний вечер, и они понимающе кивают, с безразличным видом потягивая виски. Сегодня на удивление немноголюдно. Обычно в это же время в баре не протолкнешься, сигарный дым стоит в спертом воздухе плотной завесой, от блюза и громких выкриков подвыпивших таксистов ломит в ушах, зубы ломит ото льда в стаканах с виски, чешутся натруженные кулаки в ожидании слепой драки, а глаза горят лютой ненавистью – ко всему миру…
В такие часы я по обыкновению замыкаюсь в себе, у меня нет ни малейшего желания излить кому-нибудь душу – к бесу такие откровения, когда бар похож на базар или место боевых действий!.. Но сегодня иначе. Сегодня на редкость тихо и почти пустынно. Вероятно, эта нетипичная для «Полонеза» обстановка и виски, ударившее в голову, развязали мой язык, отпустили мне душу…
– Я обозлился на весь свет, – повторил я и снова замолчал, прислушиваясь к себе, к тем тайным токам, которые постоянно будоражат душу где-то глубоко-глубоко и лишь в редкие мгновения выходят наружу, превращая нас в объекты насмешек, любви и ненависти, в мишень для Бога… Наконец, я продолжил:
– Неудачи слились в бесконечную череду. Да что вам говорить, вы, может быть, лучше меня это знаете. От жизни радостей никаких. Да тут еще вдобавок участились ссоры с Еленой, моей женой. Мы были не расписаны, но жили вместе много лет… Она пыталась рассказывать мне о своих мечтах, а я кричал в ответ, что не верю, чтобы у кого-то из нас еще оставались мечты. Я стал все чаще срываться, устраивать скандалы, но так и не посмел поднять на нее руку… Видимо, в моей душе еще теплился огонек нежности к Елене, и, бессознательно щадя ее, я ушел из дома. Стал работать как проклятый, без конца подменяя напарника и не только его. Словно одержимый, я искал приключений на свой зад, искал повода на ком-нибудь отыграться…
Легче сорвать свою злость на бестелесном, кто не может дать тебе отпор. Наверно, ангелы, в этом смысле, идеальные объекты для наших нападок и нашей злости. Но ангелов нет, они – предмет нашей больной, ранимой фантазии… Зато есть чужие мечты.
Вот уже три часа я послушно и монотонно возил по гудящему, ослепленному неоновым светом, офанаревшему от людских страстей и пороков городу мечту какой-то крутой заказчицы, кажется, мадам Р. Супермаркеты, салоны, солярии, бутики, бары и даже Улица сиреневых снов, где мечты могут обмениваться телами, – повсюду следовало побывать. Чужая мечта была вызывающе молода и хороша собой, в ней было столько апломба и самолюбования, что она отказалась меняться телом с желтолицей, как луна, мечтой какого-то африканского шамана или афериста.
По большому счету, мне дела не было до той девицы-мечты. Я просто решил сорвать на ней, призрачной, свою злость – гораздо более телесную и реальную, чем мечта. Я хотел досадить. Кому? Да всем! Заказчице, Елене, чужой мечте – ведь своей у меня, наверное, отродясь не было. Нечего плодиться, мысленно заводил я себя, нечего раздражать своим неприступным видом таких, как я. Нечего! Счастья в жизни нет, а классовые различия – есть. Сегодня с этим никто уже не спорит. Мы не знаем своих классовых врагов – зато мы знаем их мечты. Поэтому мы можем ненавидеть только их, чужие мечты, они нам понятны, а те, кто породил их на свет, кто мечтал и продолжает мечтать, – нет.
Я зажал мечту мадам Р. в салоне своего старенького такси и взял ее силой. Вы когда-нибудь трахали чужую мечту да еще против ее воли?..
Я на мгновенье оборвал свой рассказа и исподлобья оглядел своих приятелей. Они сидели молча с отсутствующим выражением на лице. В какой-то момент мне захотелось плюнуть в их равнодушные мины и уйти. Но я удержался, поддержанный неведомым чувством. Возможно, гордыню мою усмирил дождь, вдруг как из ведра обрушившийся на тротуар. Его жадные крупные капли залетали внутрь бара сквозь полуоткрытое окно. Как бы там ни было, я продолжил:
– Тогда мне трудно передать вам те ощущения, которые испытываешь при совокуплении с чужою мечтой… Расплата настала уже через день. Меня били… Меня могли бы убить. Спасла от неминуемой смерти чужая мечта. Я видел ее один раз и больше никогда не встречался с ней… Говорят, за нее кто-то отвалил бешеные бабки. Не знаю. Я хотел поделиться новостью с Еленой, узнать, может, она что-то слыхала про эту шальную мечту, что чудом спасла меня… Но Елена пропала. Ее не оказалось ни дома, ни у знакомых. Не знаю, зачем мне это было надо, но в поисках Елены я обзвонил ближайшие больницы и морги. Везде мне отвечали одно и то же: не знаем, не видели, не поступала…
Спустя почти месяц после ее таинственного исчезновения один мой знакомый рассказал, что Елена стала чем-то вроде бродяги или битника, потому что заложила все, что у нее было и оттого оказалась на улице. «Зачем ты это сделала?» – спросил у нее мой знакомый, когда однажды нос к носу встретился с ней у черного входа в какой-то ресторан, где часто паслись бомжи в ожидании дармовой кормежки. Знаете, что ответила Елена моему приятелю? «Чтобы оплатить одну мечту», – скупо ответила она. Какую мечту, она так и не призналась.
А я, парни, до сих пор жив. И, как ни в чем не бывало, разъезжаю в новеньком такси. Купить его мне помогла чужая мечта – та самая, которую я когда-то «згвалтував». Когда я спросил, почему она так ко мне отнеслась, она ответила: «Мне было так одиноко, а ты единственный, кто принял меня за живую».
Да вот и она!
Я снова прервал свой рассказ, на этот раз окончательно. Потому что именно в этот момент, развевая полами плаща, на которых живыми брильянтами сверкали капли дождя, стремительно вошла молодая девушка. Она была восхитительно красива.
– Мечта-а-а! – тут же оживившись, изумленно воскликнул Михаил.
– Ага! – расплывшись в довольной, счастливой улыбке, поддакнул ему Дик и поднялся навстречу красивой незнакомке.
– Парни, это – моя мечта! – я коротко представил друзьям свою девушку и, тут же простившись с ними, быстро вышел с ней из бара.