Глава 2
Я лежал на куче соломы в сенном сарае. Лежал на боку, со связанными за спиной руками. Впрочем, развязанные руки мало что изменили бы в моем положении – тело упорно не желало подчиняться командам мозга. К тому же за моими безуспешными попытками шевельнуться внимательно наблюдал здоровенный орк, сжимавший в лапах сучковатую дубину – размерами вполне под стать владельцу… Рекомый брат Брокюлар, надо думать.
Спутницу его я видеть не мог, упорно глядя на орка – глазные мышцы тоже до сих пор оставались под действием заклятия. Но голос Изабо слышал хорошо, и хорошо ощущал ее руки, шарящие по моим карманам… Вот уж встреча так встреча. Кого угодно я ожидал найти за дверью конюшни, но никак не свою сводную сестрицу.
– Что у нас тут такое? – тараторила Изабо без умолку. – Игральные кости… Ну-ка, ну-ка… Конечно, с заклятием Мафлаэрса… Фи, братец Арно… Отпрыск благородного рода занимается по постоялым дворам дешевым жульничеством… стыд и позор.
Я мог бы возразить, что мешочек с костями достался мне в наследство от одного действительно шулера, мир его праху, – но не хотел оправдываться перед сестричкой. Да и не мог.
– А что ты носишь на шее, дорогой братец? – В поле моего зрения на секунду мелькнула рука Изабо – маленькая, изящная, с большим изумрудным перстнем на безымянном пальце. – Какая чудненькая вещица…
Она замолчала на несколько секунд – наверняка пытаясь разобраться, как открывается снятый с моей шеи медальон. Разобралась, конечно – Изабо с раннего детства отличалась сообразительностью.
– О-о-о, портрет матери… Да ты сентиментален, милый братец! К счастью, леди Изольда не дожила до тех времен, когда ты прославил род сьеров Арновалей кучей сомнительных подвигов… – Тут ее воркующий тон сменился на резкий, приказной. – Поверни его, брат Брокюлар!
Орк отложил дубину и выполнил приказ. И я наконец смог разглядеть Изабо. Вернее, ее наряд: лиловую рясу, украшенную серебряным нагрудным знаком – изображал он два лабриса, скрещенных на фоне Святого Колеса. Подделкой знак не был, даже я, со своими скромными дилетантскими способностями, ощущал это… А человеку посвященному и произнесшему соответствующее слово серебряная безделушка и удостоверит личность сестрицы, и раскроет, какими полномочиями она обладает: только лишь на розыск – или на розыск и тайное вынесение приговора.
Ну и ну…
Когда мы с Изабо встречались в последний раз, ее отношения с инквизицией были далеки от дружеских… Если выразиться с максимальной мягкостью. А если назвать вещи своими именами – то сьерам де Бургилье пришлось расстаться с парой поместий, чтобы смертный приговор непутевой дщери их семейства заменили бессрочным покаянием в одной из самых дальних обителей.
И вот теперь она щеголяет в наряде святой сестры, причем отнюдь не самого низшего ранга. Именно щеголяет: ряса Изабо, коей теоретически надлежало скрывать формы тела и не допускать возникновения греховных плотских мыслей, направленных на ее святость – ряса была сшита идеально по фигуре, наверняка у лучшего портного. И мысли возникали-таки…
Версию о самозванстве сестрички я сразу отбросил в сторону. Существуют менее болезненные способы самоубийства, чем ношение не принадлежащего тебе амулета инквизиции.
Надо понимать, держать меня в качестве узника здесь, при конюшне, Изабо не собиралась. Не оттого, что хоть сколько-то заботилась о моих удобствах. Но конюшня гостиницы – настоящий проходной двор, не ровен час, придет кто-нибудь за сеном для своей лошадки…
К чему лишние свидетели в таком приватном деле? Можно сказать, в родственном? Инквизицию нигде не любят, но в Пограничье еще и не больно-то страшатся. Опять же, захваченный святой сестрой оруженосец (я оставался в прежнем костюме) – это вам не жена бедного виллана, пытавшаяся наколдовать дождь в засушливое лето… Господин оруженосец и отблагодарить чем-нибудь за спасение от застенков сможет…
Значит, провести ночь мне предстоит не здесь. Скорее всего, под одним кровом с Изабо – какой ущерб для ее честного имени! Впрочем, наносить такой удар по репутации сестрички я не собирался. Вспомнили юность золотую – и пора прощаться.
Но для этого мне надо совсем недолго поговорить с Броком… Поговорить наедине. Судя по татуировке на левой щеке, «брат Брокюлар» происходит из какого-то клана Загорья… С чернолесским орком я столковался бы легче и проще, но выбирать не приходится…
Мои расчеты оправдались. Отчасти.
– Пошли! – отрывисто скомандовала Изабо, и я рывком был поставлен на ноги.
Она подошла к дверям, осторожно выглянула наружу. Все правильно. Тащить меня связанным, даже в густеющих сумерках, – чревато вышеназванными неприятностями. Значит, святая сестра выйдет одна и разведает путь. Возможно, даже не пожалеет заклятие, которое вызовет у случайных прохожих подспудное и неодолимое желание пойти другой дорогой… Время перекинуться парой фраз с орком у меня найдется.
И тут жизнь вдребезги разбила все хитроумные планы.
– За мной! – И мы втроем покинули сарай. Без всякой разведки… Пересекли гостиничный двор и вошли в «Зеленый дракон» с черного хода.
Вот оно что… Пока я шлялся по городку, навязчиво демонстрируя всем встречным-поперечным набитого золотом барона, сестричка Изабо поселилась здесь же! Поселилась, не подозревая, что нынешним вечером гостиница станет ареной весьма любопытных событий. Причем я рассчитывал понаблюдать за ними со стороны – и вот как всё получилось…
– Мотивы твоих поступков просты, как прописи в храмовой школе первой ступени… – просветила меня Изабо, и прибавила не совсем в тему: – Попробуй это вино, – лучшее, что я смогла отыскать в здешней дыре.
Учитывая, что руки мои до сих пор оставались связаны, причем за спиной, – я вполне мог расценить ее предложение как издевательство. Но нет! Бокал сам собой медленно оторвался от стола и поплыл к моим губам. Сильна сестричка…
– Хватит, хватит, Арно! Сегодня ты не нужен мне пьяным, а завтра – похмельным!
Бокал отправился в обратное воздушное путешествие, едва я сделал крохотный глоток. Понятно… Демонстрация собственных возможностей, а отнюдь не желание напоить жаждущего.
Изабо победно улыбалась и явно ждала моей реакции. Я изобразил скучающее лицо – и не такое, мол, видали! – и отвел равнодушный взгляд в сторону. Стал смотреть в угол. Там в своей паутине копошился паучок неизвестной мне породы – брюхо его сверкнуло ярким рубиновым отблеском. И я сделал вид, что этот восьмилапый ловец мух интересен куда более, чем сестричка с ее парящими бокалами…
– Может быть, ты перейдешь к сути дела? – спросил я у паучка.
Вместо членистоногого ответила Изабо:
– Хорошо. Перейдем. Итак: год назад ты поступил на службу к местному королю Танкреду. Поступил кондотьером, во главе ватаги где-то набранных тобой наемников. Так?
Я кивнул. Глупо оспаривать общеизвестные факты. Она продолжала:
– После пары сражений, что ты выиграл для его задрипанного величества в войнах с такими же карликовыми властителями, голова у тебя, братец Арно, закружилась. Закружилась, не отрицай… Ибо вознамерился ты ни много, ни мало: жениться на единственной королевской дочери, Иветте, и стать для начала принцем-консортом. Танкред, при всей своей занюханности, в восторг от такого зятя не пришел. И выдал тебе смачного пинка под зад. Большая часть твоих головорезов перешла под королевские знамена, а меньшая унесла ноги вместе с тобой, преследуемая так называемой здешней гвардией… Такова предыстория. У тебя нет возражений, братец?
Возражать я не стал. Хотя к Танкреду её святость оказалась явно несправедлива. Среди грызущихся между собой государств, образовавшихся после падения Старой Империи, держава Танкреда занимала не последнее место. Почти вся бывшая имперская провинция Люи-сюр-Монтань, да еще пара клочков от прилегающих провинций… Приданое у мзель Иветты было недурное.
– Между прочим, сестрица, – сказал я дружески, – ты умудрилась за пять минут трижды оскорбить его королевское величество. А за это здесь наказывают колесованием. Ты уверена, что никто и никак нас не подслушивает?
– Уверена! – отрезала Изабо с тем же невыносимо гордым видом, с каким следила за плывущим к моим губам бокалом.
Я кивнул и вновь занялся лицезрением паучка. А её святость вновь выступила летописцем моих подвигов:
– Итак, братец Арно, получив смачного пинка под зад (эти слова она повторила с нескрываемым удовольствием), ты исчез из виду. С детства зная твое упрямство, не сомневаюсь: ты готовился умыкнуть Иветту и добиться своего не мытьем, так катаньем… Но тебя опередил Рыжий Эйнис. Этому бандиту о браке с наследной принцессой нечего и мечтать – и он попросту увез ее в свое логово. И не ответил ни на одно предложение о выкупе. Попытку освободить принцессу своими силами Танкред провалил, и объявил, что любой дворянин, вернувший доченьку скорбящему папаше, получит ее руку и титул лорда-соправителя. Как поют в старых балладах: и полкоролевства в придачу. Вот тут-то снова на сцене появился ты, братец. Не сразу, выждав, пока сложат головы несколько самых серьезных претендентов – но своей смертью откроют кое-какие слабые стороны леса, окружающего Тур-де-Буа. Я права? Твоя ставка в этой игре – рука Иветты и полкоролевства в придачу? Прости за цинизм, но тебя, очевидно, не смущает, что мзель Иветта наверняка ходит сейчас с во-о-от таким животом и готовится произвести на свет отпрыска с волосами рыжего цвета… Так вот, братец, – если мы сговоримся, твой выигрыш достанется тебе. Мне нужно нечто совсем другое. Подумай над моими словами, хорошенько подумай…
Я задумался. Но не над словами сестрицы Изабо. Не стоили они раздумий… Я задумался над простенькой задачкой, какие любят задавать в пресловутых храмовых школах. Над такой примерно: «В три часа пополудни из святилища Девственной Матери в храм Небесного Огня вылетел почтовый голубь. После его прилета из храма в святилище выехали монахи. Успеют ли они к вечерней молитве, если голубь покрывает за час семнадцать лиг, кони монахов – шесть лиг, а между храмом и святилищем, по милости Девственной Матери, лиг двенадцать с половиной?»
Стоило лишь заменить святилище на лавку шельмы-торговца, а храм на логово Эйниса. А вместо вечерней молитвы подставить активные методы допроса, к которым Изабо не замедлит перейти – если я не куплюсь на ее предложение…
– Хватит изображать раздумья, Арно! – прервала мои арифметические экзерсисы инквизиторша. – Не тяни время! Ты с раннего детства умеешь мгновенно сообразить, как избежать заслуженных розог…
Она сделала знак орку. Братец Брокюлар приблизил свое лицо к моему, глубоко втягивая воздух ноздрями.
– Ты так и не сказала, что нужно тебе… – решил я потянуть время еще немного.
– Мне нужен Эйнис. Рыжий Эйнис. Живым.
– Зачем?
– Это мое дело. Я ведь не спрашиваю: чем и как ты собираешься заняться со спасенной Иветтой? Отвечай немедленно – где Рыжий?
Она вновь кивнула орку. Тот надвинулся, занес дубинку… Я понял: если не отвечу, Брок сломает мне руку. Или ногу…
– В Тур-де-Буа Эйниса сейчас нет, – быстро сказал я. Рабы-орки порой излишне старательны.
Она взглянула на своего мохнатого прислужника. Тот кивнул.
– Где он?! Отвечай быстро!
– Не знаю, где человек, которого ты называешь Рыжим Эйнисом… Могу лишь строить догадки и предположения… – ответил я обтекаемо.
Орк вновь кивнул – но с едва заметной паузой. Я перевел дух и незаметно подмигнул своему приятелю-паучку. Дальше будет легче…
Дело в том, что обмануть орка невозможно – ни человеку, ни другому орку. Ложь они чуют – в самом буквальном смысле. Эти мохнатые парни превосходят чутьем легавых собак. А человек, вот незадача, когда лжет – пахнет чуть по-другому. Пот выделяется несколько активнее, вроде бы… Человек не заметит, но нос орка не провести ни спокойным лицом, ни уверенным тоном. Оттого-то инквизиция, и королевские суды, и прочие занимающиеся допросами господа скупают практически всех поступающих на рынок рабов-орков. С тех пор как этих верзил натаскали вынюхивать ложь, искусство мастеров заплечных дел весьма захирело.
Изабо не давала передышки:
– Выкладывай предположения! Все, без остатка!
Как я не вслушивался – стук копыт с улицы не доносился. Пришлось затягивать разговор с риском для собственных конечностей:
– А где гарантии, Изабо? Хотя бы одна-единственная гарантия – что после получения информации братец Брок не разобьет мне череп куском дерева, который так старательно сейчас сжимает?
Лицо Изабо исказилось. Я, отверженный изгой, посмел обвинить ее в нечестной игре! Орк по ее знаку отложил дубину и…
Ох-х-х!
Давненько я не получал этаких плюх по лицу… Силен, зараза…
Едва в голове смолк колокольный звон, я надрывно выкрикнул:
– Не распускай лапы, скотина!!!
Затем я добавил тираду, сплошь состоящую из низкого, модулированного рычания. И продолжил на понятном Изабо языке:
– Ты, мохнатая мразь, имеешь дело с коронованной особой!
За этими словами последовало еще одно мое модулированное рычание, перемежаемое короткими подвываниями.
Во взгляде Изабо мгновенно загорелся огонек подозрительности.
– Где это ты научился болтать по-орочьи? – И тут же, не дожидаясь ответа, резко спросила у Брока: – Что он сказал? На вашем языке?
Гортань орка с видимым усилием выдавала чуждые ей звуки человеческой речи:
– Он… говорить… моя матушка… отдалась древесному питону… и… и…
Ай да Брок! Умница! Расцеловал бы тебя в мохнатую морду! Не выполнить приказ хозяйки он не может, и не ответить на прямой вопрос не может, – иначе запечатанный словом Изабо бронзовый ошейник попросту задушит беднягу… Но перевести мою вторую фразу – лишь её – он мог. И сделал это! Не рассказывайте больше при мне анекдотов о безмозглых орках…
– Достаточно! – оборвала сестрица перевод заковыристого орочьего ругательства. И – как я и надеялся – не смогла оставить без ответа пассаж о коронованной особе:
– Насколько я помню, милый братец, герцогство Аргайл, жители которого имели несчастье тебя короновать, уже три года как не существует! А до этого твои подданные несколько месяцев старательно искали тебя по всему Пограничью… Даже, поговаривают, заготовили плаху красного дерева и топор с вызолоченным лезвием – на случай поимки!
Голос ее был полон яда – но время-то шло! Монахи успеют к вечерней молитве!
– Неважно, – ответил я, постаравшись придать тону величие, достойное коронованной особы. – Отречение я не подписывал, и акт низложения мне зачитан не был. Перед вами Великий герцог Аргайлский в изгнании.
– Хватит словоблудия! Отвечай немедленно: где Эйнис?!
И тут я услышал далекое «цок-цок-цок» копыт.
– Не знаю, где Эйнис. Вполне возможно, что подъезжает сюда во главе своих людей. Но едва ли – ради того, чтобы пощипать перышки разбогатевшему «мокрому» барону, он не покинет свою берлогу. Впрочем, ты можешь порасспросить его бойцов…
И я, теперь не скрывая этого жеста, вновь подмигнул паучку. Стук копыт уже можно было услышать, не особо напрягая уши. Всадники приближались быстро.