Милорадович Михаил Андреевич
1 октября 1771–15 декабря 1825
Михаил Андреевич происходил из сербского рода, переселившегося в Россию при Петре I. Его отец был участником русско-турецких войн екатерининской эпохи, и в звании генерал-поручика стал наместником Малороссии. Будущий герой Отечественной войны 1812 г., его сын Михаил получил домашнее образование, а также прослушал некоторые курсы в европейских университетах и военных школах. Еще в детстве Милорадович был зачислен в лейб-гвардии Измайловский полк, в его рядах он участвовал в русско-шведской войне 1788–1790 гг., а в 1796 г. получил звание капитана. Подтянутый, молодцеватый и исполнительный офицер при Павле I быстро выдвинулся и уже в 1798 г. стал генерал-майором и командиром Апшеронского мушкетерского полка.
Сражения и победыРусский генерал от инфантерии (1809), участник походов Суворова, войны 1812 года, военный губернатор Санкт-Петербурга, человек большого личного мужества, кавалер многих российских и европейских орденов.
Боевой генерал Милорадович навсегда остался примером беззаветного служения России, а его неожиданная смерть от рук декабристов стала горьким упреком россиянам за внутренние распри.
В становлении Милорадовича как боевого командира немалую роль сыграло участие в Итальянском и Швейцарском походах в 1799 г. Он всегда шел в атаку впереди своего полка, и не раз его пример оказывался решающим для исхода боя. На поле брани Милорадович обнаруживал необычайную находчивость, быстроту и храбрость – отличительные свойства его дарований, развившихся еще сильнее в школе русского полководца Суворова. Суворов полюбил Милорадовича и назначил его дежурным генералом, иначе сказать – сделал его приближенным к себе человеком и не упускал случая предоставлять ему возможность отличиться.
Всегда щеголеватый и изысканно одетый, Милорадович под пулями мог спокойно закуривать трубку, поправлять амуницию и шутить. Отдаваясь музыке боя, он везде успевал, возбуждал войска личным примером; раньше всех садился на коня и слезал с него последним, когда все были устроены на отдых.
Характеристикой его бесстрашия и отваги может служить эпизод похода через Сен-Готард. При спуске с крутой горы в долину, занятую французами, солдаты Милорадовича вдруг заколебались. Заметив это, Михаил Андреевич воскликнул:
«Посмотрите, как возьмут в плен вашего генерала!» – и покатился на спине с утеса. Солдаты, любившие своего командира, дружно последовали за ним.
За походы 1799 г. он был награжден орденами святой Анны 1-й степени, святого Александра Невского и Мальтийским орденом.
По храбрости Милорадович не уступал никому из известных полководцев, но по удаче ему не было равных. «Пули сшибали султан с его шляпы, ранили и били под ним лошадей, – писал адъютант Ф. Глинка, – он не смущался; переменял лошадь, закуривал трубку, поправлял свои кресты и обвивал около шеи амарантовую шаль, которой концы живописно развевались по воздуху».
В 1805 г., в период русско-австро-французской войны, командуя бригадой в составе армии М. Кутузова, отличился в боях у Амштеттена и под Кремсом. В последнем ему была поручена фронтальная атака неприятельской позиции. За мужество и доблесть в сражении, продолжавшемся весь день, он был удостоен ордена Святого Георгия 3-й степени и чина генерал-лейтенанта.
В 1806 г. с началом русско-турецкой войны Милорадович во главе корпуса переправился через Днестр и, заняв Бухарест, избавил Валахию от разорения. Продолжая действовать в составе Молдавской армии, снискал себе славу бесстрашного и мудрого командира, был награжден золотой шпагой с надписью: «За храбрость и спасение Бухареста». В 1809 г., проявив лучшие черты полководческого дарования, одержал победу в сражении при Рассевате и был произведен в генералы от инфантерии, став в 38 лет полным генералом. После этого из-за разногласий с главнокомандующим Молдавской армией князем Багратионом он был переведен в Валахию командиром резервного корпуса.
В 1810 г. Милорадович вышел в отставку и некоторое время был киевским генерал-губернатором. Пребывание его на этом посту отмечено небывало комфортными условиями службы чиновников. Пышные балы, которые он давал в Мариинском дворце и на которые публика нередко являлась в национальных костюмах, до сих пор остаются городской легендой. Атмосфера доброжелательности и толерантности, созданная для всего киевского общества, позволила ему успешно преодолеть серьезный кризис: летом 1811 г. разрушительный пожар уничтожил почти весь нижний город. Основная часть строений была деревянной, поэтому количество жертв и масштаб разрушений, причиненных стихийным бедствием, был огромен. Милорадович лично присутствовал при тушении пожаров, зачастую возвращаясь домой в шляпе с обгоревшим плюмажем.
Герб графа Милорадовича в России.
Генерал М. А. Милорадович.
Огромные размеры ущерба, оставшееся без крова над головой и средств к существованию население – все это легло на плечи градоначальника Милорадовича. Он был вынужден обратиться к киевскому дворянству за помощью. Последнее охотно откликнулось на призыв генерал-губернатора. Благодаря инициативе и чувству долга Милорадовичу удалось в конце концов наладить нормальную жизнь Киева.
В июле 1812 г. Милорадович получил письмо от Александра I, в котором ему поручалась мобилизация полков Левобережной, Слободской Украины и юга России для расположения их между Калугой, Волоколамском и Москвой. С 18 августа 1812 г. М. А. Милорадович с 15-тысячным подкреплением уже в р-не Гжатска, где вливается в ряды армии, сражающейся с Наполеоном.
В Бородинском сражении он командовал правым крылом 1-й армии Барклая-де-Толли, успешно отбив все атаки французов. Затем возглавил арьергард и сумел на глазах у Мюрата (руководившего авангардом французских войск) организовать беспрепятственное продвижение русской армии через Москву. На переговорах с французским маршалом он четко заявил: «В противном случае я буду драться за каждый дом и улицу и оставлю вам Москву в развалинах».
При переходе русских войск на старую Калужскую дорогу арьергард Милорадовича своими энергичными ударами по противнику, неожиданными и хитроумными перемещениями обеспечил скрытное проведение этого стратегического маневра. В горячих боях и стычках он не раз заставлял отступать рвавшиеся вперед французские части.
Когда под Малоярославцем корпуса Дохтурова и Раевского перекрыли путь французской армии на Калугу, Милорадович от Тарутина совершил столь стремительный марш к ним на помощь, что Кутузов назвал его «крылатым» и поручил генералу непосредственное преследование противника. В сражении под Вязьмой (28 октября) авангард Милорадовича при поддержке казачьего отряда Платова нанес поражение четырем французским корпусам и занял город. Милорадович атаковал французов без разрешения фельдмаршала. Кутузову вместо диспозиции был прислан в конверте чистый лист бумаги. На плечах французов он овладел Дорогобужем, а затем отличился в сражении под Красным, заставив французские войска повернуть по проселкам к Днепру.
Главнокомандующий Кутузов был доволен этим обстоятельством и похвалил генерала:
– Ты ходишь скорее, чем летают ангелы.
В Вильно Александр I лично вручил отважному генералу алмазные знаки к ордену Святого Георгия 2-й степени. По поручению царя Милорадович был направлен для занятия Варшавского герцогства, где он сумел почти бескровно вытеснить австрийцев и овладел Варшавой. Отечественная война 1812 г. сделала имя Милорадовича необыкновенно популярным и известным.
Его адъютант Федор Глинка оставил следующий портрет М. А. Милорадовича в тех боях:
«Одет щегольски, в блестящем генеральском мундире; на шее кресты (и сколько крестов!), на груди звезды, на шпаге горит крупный алмаз… Средний рост, ширина в плечах, грудь высокая, холмистая, черты лица, обличающие происхождение сербское… Он, казалось, оделся на званый пир!.. Французы называли его русским Баярдом; у нас за удальство, немного щеголеватое, сравнивали с французским Мюратом. И он не уступал в храбрости обоим.
Сражение под Вязьмой. Художник Петер фон Гесс.
Боевую славу русского генерала Михаил Андреевич подтвердил в заграничных походах русской армии 1813–1814 гг. Сдерживая атаки противника, он молниеносно перестраивал войска и контратаковал. Его действия восхищали самого Александра I, наблюдавшего за сражением при Бауцене. Под командованием Барклая-де-Толли с успехом действовал в сражении под Кульмом В ходе Лейпцигской «битвы народов» ему было доверено командовать русской гвардией. Успешные действия военачальника настолько впечатлили императора, что Милорадович был произведен в графское достоинство, избрав в качестве девиза слова «Прямота моя меня поддерживает», и впоследствии командовал не только русскими, но и прусскими гвардейскими и гренадерскими корпусами.
Сохранились воспоминания о его поведении в бою при Басиньяно 1799 г., когда генерал разъезжал под пулями и картечью неприятеля:
Смерть угрожала собственно ему, когда французский стрелок нацелил по нем в трех шагах из-за куста и неприятельский офицер, наскакав, взмахнул уже саблею, чтобы разрубить ему голову, но Провидение оказало ему в сей день явное покровительство свое. Три лошади убиты под ним, четвертая ранена. В сем-то сражении, видя общее замешательство войск, он схватил знамя и, закричав: «Солдаты! Смотрите, как умрет генерал ваш!» – поскакал вперед…
После возвращения в Россию граф Милорадович возглавлял цвет армии – гвардию, а в 1818 г. был назначен на пост генерал-губернатора Петербурга. Зная для себя лишь одно достойное занятие – войну, он не имел удовлетворения от должности градоначальника. Но при разного рода происшествиях, особенно в дни наводнений, генерала неизменно видели распорядительным, смелым и энергичным. Михаил Андреевич остался верен своим убеждениям, и атмосфера доброжелательности, справедливости и гуманности царила во всех его делах и начинаниях. Открытый и благожелательный, он не раз писал императору: «Убедительно прошу ваше величество не награждать меня… По мне лучше выпрашивать ленты другим, нежели получать их, сидя у камина».
Пленные кричали ему:
Да здравствует храбрый генерал Милорадович!
Михаил Андреевич, стараясь избежать кровопролития, отказался во время мятежа декабристов вести конногвардейский полк против восставших, вместо этого он лично поскакал на Сенатскую площадь, где, приподнявшись на стременах и достав золотой клинок, обратился к солдатам:
Скажите, кто из вас был со мной под Кульмом, Лютценом, Бауценом?» Тихо стало на площади. «Слава Богу, – воскликнул Милорадович, – здесь нет ни одного русского солдата!
Возникшее на площади замешательство было прервано одиночным выстрелом Каховского, поставившего точку в жизни этого доблестного и справедливого человека.
Восстание декабристов на Сентской площади в Санкт-Петербурге 14 декабря 1825 г. К. Кольман.
Полжизни провел Милорадович в жарких боях и схватках, рисковал часто и помногу, но оставался жив. И смерть в мирное время от руки соотечественника стала укором и уроком для России. Единственным, что утешило Михаила Андреевича перед смертью было то, что пуля, извлеченная из его тела, была не ружейная, а значит – не солдатская. Перед самой смертью он продиктовал свою последнюю волю. Среди прочего там значилось: «Прошу Государя Императора, если то возможно, отпустить на волю всех моих людей и крестьян».
Баловень судьбы, сквозь все битвы он прошел без единой царапины, хотя не раз лично возглавлял штыковые атаки и личным примером воздействовал на своих солдат.
Войной он жил и без войны скучал. Имел редкий дар говорить с солдатами и, не щадя себя, делил с ними все невзгоды военного времени. Солдаты очень любили его за беспредельную храбрость и доброе отношение к подчиненным. Он не был стратегом, но был великолепным тактиком. Вера в своих солдат, в успех и личный героизм зачастую переламывали исход, казалось бы, предрешенного боя.
Михаил Андреевич имел открытое, веселое лицо, искренний, прямой характер. Вдали от армии франтоватый Милорадович слыл первым танцором, вел крайне расточительную жизнь и славился любовью к женщинам, хоть и погиб убежденным холостяком. «Не понимаю, какой интерес жить без долгов», – шутил генерал. После его смерти проданного имения едва хватило на покрытие долгов.