3
Власть в обществе
§ 1. Понятие и структура власти
Власть – одно из фундаментальных начал общества и политики. Она существует везде, где есть устойчивые объединения людей: в семье, производственных коллективах, различного рода организациях и учреждениях, во всем государстве – в этом случае мы имеем дело с верховной, политической властью.
В научной литературе существуют разнообразные определения власти, что отражает сложность, многоаспектность этого явления. Каждая из дефиниций обычно акцентирует внимание на той или иной стороне или проявлении власти и связана с определенным подходом к ее анализу. Можно выделить целый ряд важнейших направлений в трактовке власти.
1. Телеологические (с точки зрения цели) определения характеризуют власть как устойчивую способность достижения поставленных целей, получения намеченных результатов с помощью других людей. «Власть может быть определена как реализация намеченных целей», – пишет Б. Рассел[26]. Телеологические определения порою трактуют власть достаточно широко, распространяя ее не только на отношения между людьми, но и на взаимодействие человека с окружающим миром – в этом смысле говорят, например, о власти над природой.
2. Бихевиористские трактовки власти рассматривают ее как особый тип поведения, при котором одни люди командуют, а другие подчиняются. Бихевиористский подход индивидуализирует понимание власти, сводит ее к взаимодействию реальных личностей, обращая особое внимание на субъективную мотивацию власти. Одну из типичных бихевиористских трактовок власти предлагает Г. Лассуэлл. Он считает, что первоначальные импульсы для возникновения власти дает присущее индивидам стремление (воля) к власти и обладание «политической энергией». Человек видит во власти средство улучшения жизни: приобретения богатства, престижа, свободы, безопасности и т. п. В то же время власть – это и самоцель, позволяющая наслаждаться ее обладанием. Политическая власть складывается из столкновения многообразных воль к власти как баланс, равновесие политических сил.
3. Психологические интерпретации власти, исходя из ее бихевиористского понимания как поведения реальных индивидов, пытаются раскрыть субъективную мотивацию этого поведения, истоки власти, коренящиеся в сознании и подсознании людей. Одно из виднейших направлений этого рода – психоанализ. Он трактует стремление к власти как проявление, сублимацию подавленного либидо, представляющего собой подверженное трансформации влечение преимущественно сексуального характера (3. Фрейд) или же психическую энергию вообще (К. Г. Юнг). Стремление к власти и особенно обладание ею выполняют функцию субъективной компенсации физической или духовной неполноценности. Власть возникает как взаимодействие воли к ней – одних и готовности к подчинению, «добровольному рабству» – других. Как считал Фрейд, в психике человека имеются структуры, делающие его предрасположенным к предпочтению рабства свободе ради личной защищенности и успокоения. Различные психоаналитики расходятся в объяснении причин психологического подчинения. Одни (С. Московией, Б. Эдельман) видят их в своего рода гипнотическом внушении, существующем во взаимоотношениях вождя и толпы, другие же (Ж. Лакан) – в особой восприимчивости подсознания человека к символам, выражаемым в языке. В целом же психологический подход помогает выявить механизмы мотивации власти как отношения командования – подчинения.
4. Противоположностью бихевиористского и психологического видений власти является ее системная трактовка. Если первые два направления требуют идти в понимании власти снизу вверх, от индивидов к обществу, руководствуясь реально наблюдаемыми в эмпирическом опыте ее проявлениями, то системный метод исходит из производности власти не от индивидуальных отношений, а от социальной системы, рассматривает ее как «способность системы обеспечивать исполнение ее элементами принятых обязательств», направленных на реализацию ее коллективных целей[27]. Некоторые представители системного подхода (К. Дойч, Н. Луман) трактуют власть как средство социального общения (коммуникации), позволяющее регулировать групповые конфликты и обеспечивать интеграцию общества. Системность власти обусловливает ее относительность, т. е. распространенность на определенные системы.
5. Структурно-функционалистские интерпретации власти рассматривают ее как свойство социальной организации, как способ самоорганизации человеческой общности, основанный на целесообразности разделения функций управления и исполнения. Без власти невозможно коллективное существование человека, совместная жизнедеятельность многих людей. Само общество устроено иерархично, дифференцирует управленческие и исполнительские социальные роли. Власть – это свойство социальных статусов, ролей, дающее возможность контролировать ресурсы, средства влияния. Иными словами, власть связана с занятием руководящих должностей, позволяющих воздействовать на людей с помощью позитивных и негативных санкций, поощрения и наказания.
6. Реляционистские (от французского слова «relation» – отношение) определения власти рассматривают ее как отношение между двумя партнерами, агентами, при котором один из них оказывает определяющее влияние на второго. В этом случае власть предстает как взаимодействие ее субъекта и объекта, при котором субъект с помощью определенных средств контролирует объект.
Такое понимание власти позволяет раскрыть ее структуру, увязать в единое целое ее различные характеристики. Основными компонентами власти являются ее субъект, объект, средства (ресурсы) и процесс, являющийся результатом взаимодействия всех ее компонентов и характеризующийся прежде всего механизмом, обеспечивающим стабильность всего процесса властвования, а также способами взаимодействия между ее партнерами.
Субъект и объект – непосредственные носители, агенты власти. Субъект (актор) воплощает активное, направляющее начало власти. Им может быть отдельный человек, организация, общность людей, например народ, или даже мировое сообщество, объединенное в ООН.
Для возникновения властных отношений необходимо, чтобы субъект обладал рядом качеств. Прежде всего это желание властвовать, воля к власти, проявляющаяся в распоряжениях или приказах. Большинство людей не испытывают психологического удовольствия от обладания властью. Сама по себе власть не является для них ценностью. Многие вообще предпочли бы уклониться от руководящих должностей и связанной с ними ответственности, если бы власть не открывала широкие возможности для получения различного рода благ: высокого дохода, престижа, выгодных связей, привилегий и т. д. Для них стремление к власти имеет инструментальный характер, т. е. служит средством достижения других целей.
Помимо желания руководить и готовности брать на себя ответственность, субъект власти должен быть компетентным, знать суть дела, состояние и настроение подчиненных, уметь использовать ресурсы, обладать авторитетом. Для политической власти важнейшее значение имеет организованность субъекта. Конечно, реальные носители власти в разной степени наделены всеми этими качествами.
Субъекты политической власти имеют сложный, многоуровневый характер. Ее первичными акторами являются индивиды и социальные группы, вторичными – политические организации, субъектами наиболее высокого уровня, непосредственно представляющими во властных отношениях различные группы и организации, – политические элиты и лидеры. Связь между этими уровнями может нарушаться. Так, например, лидеры нередко отрываются от масс и даже от собственных партий.
Отражением первостепенной роли субъекта в отношениях власти является широко распространенное в повседневном языке отождествление власти с ее носителем. Так, говорят о решениях власти, о действиях властей и т. п., подразумевая под властью управленческие органы.
Субъект определяет содержание властного взаимодействия через распоряжение (приказ, команду). В нем предписывается поведение объекта власти, указываются или подразумеваются санкции, которые влечет за собой выполнение или невыполнение команды. От приказа, характера содержащихся в нем требований во многом зависит отношение к нему исполнителей, объекта – второго важнейшего элемента власти.
Власть никогда не является свойством или отношением лишь одного действующего лица (органа), конечно, если не иметь в виду власть человека над самим собой, предполагающую подчинение его поведения доводам разума, как бы раздвоение личности, но это уже психологический, а не социальный феномен.
Власть всегда двухстороннее, асимметричное, с доминированием воли властителя взаимодействие ее субъекта и объекта. Она невозможна без подчинения объекта. Если такого подчинения нет, то нет и власти, несмотря на то, что стремящийся к ней субъект обладает ярко выраженной волей властвования и даже мощными средствами принуждения. В конечном счете у объекта властной воли всегда есть пусть крайний, но все же выбор – погибнуть, но не подчиниться. Осознание зависимости власти от покорности населения нашло свое практическое политическое выражение в акциях гражданского неповиновения, широко используемых в современном мире как средство ненасильственной борьбы.
Масштабы отношения объекта к субъекту властвования простираются от ожесточенного сопротивления, борьбы на уничтожение (в этом случае власть исчезает) до добровольного, воспринимаемого с радостью повиновения. В принципе подчинение так же естественно присуще человеческому обществу, как и руководство. Готовность к подчинению зависит от ряда факторов: от собственных качеств (потребностей, сознания, культуры) объекта властвования, от характера предъявляемых к нему требований, от ситуации и средств воздействия, которыми располагает субъект, а также от восприятия руководителя исполнителями, наличия или отсутствия у него авторитета. Качества объекта политического властвования определяются прежде всего политической культурой населения. Преобладание в обществе людей привыкших лишь беспрекословно повиноваться, жаждущих «твердой руки», является благоприятной питательной средой деспотических режимов.
Мотивация подчинения достаточно сложна. Она может основываться на страхе перед санкциями; на долголетней привычке к повиновению; на заинтересованности в выполнении распоряжений; на убежденности в необходимости подчинения; на авторитете, вызываемом руководителем у подчиненных; на идентификации объекта с субъектом власти.
Мотивы власти иногда называют ее основаниями. Все они существенно влияют на силу власти, т. е. способность ее субъекта влиять на объект. Высокая сила воздействия и вероятность подчинения отличают власть от влияния – более широкой, чем власть, категории, характеризующей как властное, так и более слабое и менее эффективное воздействие субъекта на объект.
Сила власти, основанная на страхе, вызываемом угрозой санкций, прямо пропорциональна тяжести наказания и обратно пропорциональна вероятности избежать его в случае непослушания. Такая власть имеет тенденцию к ослаблению вследствие естественного стремления людей избавиться от этого неприятного эмоционального состояния.
Сравнительно безболезненно воспринимается людьми власть, базирующаяся на привычке, обычае повиноваться. Привычка была одним из ведущих мотивов подчинения государству в традиционных обществах. Она надежный фактор стабильности власти до тех пор, пока не приходит в противоречие с требованиями реальной жизни. Если же это происходит, то власть, основанная лишь на привычке к повиновению, быстро разрушается, как только люди замечают, что «король-то – голый», что власть изжила себя и недостойна повиновения. В этом случае для смены власти достаточно небольшого толчка. Яркий пример этого – внезапное и «молниеносное» падение власти КПСС в СССР после августовского путча 1991 г.
Наиболее стабильной является власть, построенная на интересе. Личная заинтересованность побуждает подчиненных к добровольному выполнению распоряжений, делает излишним контроль и применение негативных санкций. Она способствует развитию у людей других типов позитивной мотивации подчинения – повиновения на основе убежденности, авторитета и идентификации.
Подчинение по убеждению связано с мотивационным воздействием достаточно глубоких слоев сознания: менталитета, ценностных ориентации и установок, составляющих «вторую природу» личности (ее «первая природа» образуется под воздействием первичных, преимущественно биологических потребностей и повседневных интересов индивида). Убежденность подчиняться государству или другому носителю власти ради каких-либо более высоких, чем непосредственные индивидуальные интересы, целей (патриотических, нравственных, религиозных и т. п.) – важный источник силы власти.
Одной из наиболее благоприятных для власти мотиваций подчинения является авторитет. Он формируется на базе общей заинтересованности объекта и субъекта власти и убежденности подчиненных в особых способностях руководителя (или любого другого человека). Авторитет представляет собой высоко ценимые качества, которыми подчиненные наделяют руководителя и которые детерминируют их повиновение без угрозы санкций или убеждения. Он основывается на согласии и означает уважение к руководящей личности или институту, доверие к ним. Авторитет может быть истинным, когда руководитель действительно обладает теми качествами, которыми его наделяют подчиненные, и ложным, основанным на заблуждениях относительно личности руководителя. В зависимости от лежащих в его основе качеств авторитет бывает научным (качество учености), деловым (компетентность, навыки, опыт), моральным (высокие нравственные качества), религиозным (святость), статусным (уважение к должности) и т. п.
Власть, основанная на интересах, убежденности и авторитете, часто перерастает в идентификацию подчиненного с руководителем. В этом случае достигается максимальная сила власти и субъект воспринимается объектом как свой представитель и защитник. Субъективная идентификация исполнителей с руководителем может объясняться несколькими причинами: 1) быть свойством реального двойственного положения людей в отношениях власти, как это имеет место в демократических организациях, где индивиды выступают и субъектом власти – выбирают и контролируют руководство, и ее объектом – исполняют его решения. В этом случае оба агента власти совпадают, хотя и не полностью; 2) выступать результатом общности интересов и ценностей руководителя и исполнителя и возникновения у последнего чувства единения со всей организацией или группой; 3) сформироваться под влиянием харизмы руководителя, его необычно высоких, по мнению подчиненных, личных качеств; 4) быть следствием политической социализации, систематического воспитательного (в том числе манипулятивного) воздействия, культивирующего преданность политическому режиму и формирование у граждан чувства коллективного «мы».
Субъект и объект характеризуют крайние полюса, активные начала структуры власти. Причем само деление людей на субъектов и объектов, начальников и подчиненных во многом релятивно и изменчиво: в одном отношении человек выступает начальником, в другом – подчиненным, причем со временем они могут поменяться ролями. Применительно к политической власти взаимодействие ее агентов опосредуется целым комплексом средств или ресурсов и осуществляется в рамках специального институционального механизма, стабилизирующего и регулирующего процесс властвования. Что же представляют собой эти компоненты власти?
§ 2. Ресурсы, процесс и виды власти
Важнейшей социальной причиной подчинения одних людей другим является неравномерное распределение ресурсов власти. Сам этот термин употребляется как в широком, так и в узком значении. В широком смысле ресурсы власти представляют собой «все то, что индивид или группа могут использовать для влияния на других»[28].
Такое понимание ресурсов достаточно общо и не позволяет дифференцировать различные элементы власти: ее субъект, объект, средства, поскольку в этом случае ресурсы включают все факторы, которые способны так или иначе повлиять на власть: собственные качества субъекта (компетентность, организованность и т. п.); некоторые свойства объекта (например, его политическую доверчивость, привычку подчиняться, авторитет и т. д.); благоприятную для субъекта ситуацию (экономический подъем, раздоры в стане оппозиции и т. п.), а также материальные и иные средства воздействия (деньги, оружие, сырье и т. п.). При столь широком понимании ресурсов утрачивается их специфика как относительно самостоятельного, обычно материализованного звена, опосредующего взаимодействие агентов власти и служащего важнейшим социальным фактором подчинения и господства.
Поэтому для изучения власти и ее структуры предпочтительнее более узкая трактовка ресурсов как всех тех средств, использование которых обеспечивает влияние субъекта на объект власти. Ресурсы могут применяться для поощрения, наказания или убеждения. В процессе их реализации субъектом они могут трансформироваться во власть, которая и представляет собой способность превращать определенные ресурсы в устойчивое влияние в рамках системы взаимосвязанных агентов.
Первостепенная значимость ресурсов как оснований власти отражена в теории «социального обмена» (П. Блау и др.). Согласно этой теории, в основе власти лежит неравномерное распределение дефицитных ресурсов. Люди, не имеющие ресурсов, получают их в обмен на исполнение распоряжений их владельцев. Тем самым одни попадают в зависимость от других, подчиняются им.
Ресурсы власти так же разнообразны, как многообразны средства удовлетворения различных потребностей и интересов людей. Существует несколько классификаций ресурсов. Так, А. Этциони делит их на утилитарные, принудительные и нормативные[29]. Утилитарные ресурсы – это материальные и другие социальные блага, связанные с повседневными интересами людей. С их помощью власть, особенно государственная, может «покупать» не только отдельных политиков, но и целые слои населения. Эти ресурсы используются как для поощрения, так и для наказания (например, уменьшение зарплаты недобросовестным работникам). В качестве принудительных ресурсов обычно выступают меры административного наказания, используемые в тех случаях, когда не срабатывают ресурсы утилитарные. Это, например, судебное преследование участников забастовки, не побоявшихся экономических санкций. Нормативные ресурсы включают средства воздействия на внутренний мир, ценностные ориентации и нормы поведения человека. Они призваны убедить подчиненных в общности интересов руководителя и исполнителей, обеспечить одобрение действий субъекта власти, принятие его требований.
Для выделения различных видов власти широко используется классификация ее ресурсов в соответствии с важнейшими сферами жизнедеятельности на экономические, социальные, культурно-информационные и принудительные (силовые). Экономические ресурсы – это материальные ценности, необходимые для общественного и личного производства и потребления, деньги как их всеобщий эквивалент, техника, плодородные земли, полезные ископаемые и т. п. Социальные ресурсы – способность повышения или понижения социального статуса или ранга, места в социальной стратификации. Они частично совпадают с экономическими ресурсами. Так, например, доход и богатство, являясь экономическим ресурсом, вместе с тем характеризуют и социальный статус. Однако социальные ресурсы включают и такие показатели, как должность, престиж, образование, медицинское обслуживание, социальное обеспечение и т. п.
Культурно-информационные ресурсы – знания и информация, а также средства их получения и распространения: институты науки и образования, средства массовой информации и др. Как считает известный американский социолог-прогнозист О. Тоффлер, в конце XX– начале XXI веков знания и информация становятся важнейшим ресурсом власти. Уже сегодня в постиндустриальных странах «знания, в силу своих преимуществ – бесконечности, общедоступности, демократичности, – подчинили силу и богатство и стали определяющим фактором функционирования власти». В ходе общественного развития такие традиционные ресурсы власти, как сила и богатство, утрачивают свое влияние, хотя и не исчезают полностью. Истинную же власть приобретают знания и информация[30].
Конечно, контроль над знаниями и информацией обычно прямо связан с обладанием экономическими ресурсами, имеющими, как и прежде, первостепенную значимость. Однако тенденция повышения роли культурно-информационных ресурсов как источника власти в современном мире проявляется достаточно отчетливо.
Принудительные (силовые) ресурсы – это оружие и аппарат физического принуждения, специально подготовленные для этого люди. В государстве их ядро составляют армия, полиция, службы безопасности, суд и прокуратура с их вещественными атрибутами: зданиями, снаряжением и техникой, тюрьмами и т. п. Этот вид ресурсов традиционно считается наиболее эффективным, решающим источником власти, поскольку его использование способно лишить человека жизни, свободы и имущества – высших ценностей. Различные ресурсы власти обычно применяются ее субъектами в комплексе, особенно государством, в большей или меньшей степени обладающим всеми видами ресурсов.
Специфическим ресурсом власти является сам человек – демографические ресурсы. Люди – это универсальный, многофункциональный ресурс, который производит другие ресурсы. Человек – создатель материальных благ (экономические ресурсы), солдат и член партии (политико-силовые ресурсы), обладатель и распространитель знаний и информации (культурно-информационные ресурсы) и т. д. Личность выступает ресурсом власти лишь в одном из своих многочисленных измерений – будучи использована как средство реализации чужой воли. В целом же человек – не только ресурс власти, но и ее субъект и объект.
Использование ресурсов власти приводит в движение все ее компоненты, делает реальностью ее процесс, который характеризуется прежде всего способами и механизмом властвования. Существуют два главных способа властвования («лица власти»). Первый из них заключается в побуждении объекта к определенным, угодным субъекту действиям. Второй же способ состоит в обеспечении бездействия подвластных, в блокировании нежелательных для руководства видов их поведения.
Впервые на ограничительное свойство власти особое внимание обратили американские политологи Р. Бахрах и М. С. Баратц, назвавшие его «вторым лицом власти». Реальное проявление в обществе этого свойства политической власти состоит в ее способности исключать из сферы общественных дискуссий и политических решений определенные темы и тем самым предотвращать их адекватное осознание в массовом сознании и реальное развертывание соответствующих политических конфликтов.
В странах командного социализма такими, запретными темами были прежде всего право коммунистических партий на руководство обществом и право граждан на идеологическое и политическое инакомыслие и оппозицию. В ФРГ 50-х – 60-х годов блокированной властями политической темой явилось, например, отношение к строительству атомных электростанций. Согласие, достигнутое по этому вопросу политической элитой, СМИ, предпринимателями и менеджерами под прикрытием популярного лозунга «больше роста – больше энергии», позволило исключить саму дискуссию об альтернативных атому источниках энергии[31].
Способы властвования имеют сложную и неоднозначную классификацию. Они могут быть демократическими (власть осуществляется при участии в принятии решений их исполнителей), авторитарными (неограниченная власть, не претендующая на полный контроль над подданными), тоталитарными (всеобъемлющий контроль субъекта над объектом), конституционными (правление в рамках закона), деспотическими (всевластие, произвол и беззаконие), либеральными (уважение свободы и прав личности) и другими.
Процесс властвования упорядочивается и регулируется с помощью специального механизма власти – системы организаций и норм их устройства и деятельности. Применительно к такому сложному социальному субъекту, как общество (народ), механизмом власти выступают государственные органы и другие политические институты и право. (Они специально анализируются в последующих главах).
Особенности различных элементов власти: субъекта, объекта, ресурсов и процесса – могут использоваться в качестве оснований ее типологии. Одной из наиболее содержательных классификаций власти является ее деление в соответствии с ресурсами, на которых она основывается, на экономическую, социальную, культурно-информационную, принудительную и политическую.
Экономическая власть – это контроль над экономическими ресурсами, собственность на различного рода материальные ценности. В обычные, относительно спокойные периоды общественного развития экономическая власть доминирует над другими видами власти, поскольку «экономический контроль – это не просто контроль одной из областей человеческой жизни, никак не связанной с остальными; это контроль над средствами достижения всех наших целей»[32]. В своем воздействии на политику экономическая власть обладает такими свойствами, как:
1) связь с материальными, первичными, наиболее сильно действующими потребностями людей. Удовлетворение первичных потребностей – в пище, одежде, жилище и т. п. – необходимое условие существования человека.
Согласно, например, теории А. Маслоу, именно эти потребности, будучи неудовлетворенными, в решающей степени детерминируют поведение человека. Прямая связь с важнейшими потребностями людей позволяет широко использовать экономическую власть для обеспечения лояльности или прямого подкупа политиков, чиновников, избирателей и т. п.;
2) широта или даже универсальность мотивационного воздействия. Она ярко проявляется в широчайших возможностях денег, за которые в рыночном обществе можно приобрести самые различные ценности и блага. Особенно велика роль денег как политического ресурса в условиях доминирования ценностей общества массового потребления;
3) постоянство воздействия. Экономическая власть связана с удовлетворением повседневных потребностей людей. Поэтому она действует на людей постоянно, побуждая их к определенным действиям, в то время как, скажем, принудительная власть, предусматривая санкции лишь за нарушение закона или других предписаний, действует эпизодически;
4) незаметность и широкие способности проникновения. Носителем экономической власти являются деньги. Каналы и объем их перемещения трудно контролировать. Это позволяет широко использовать финансовые ресурсы, даже в нарушение избирательного закона, для поддержки угодных их обладателям политических сил, в том числе во время избирательных кампаний.
С экономической властью тесно связана власть социальная. Если экономическая власть предполагает распределение материальных благ, то социальная – распределение положения в социальной структуре – статусов, должностей, льгот и привилегий. Современные государства обладают большой социальной властью. С помощью социальной политики они могут влиять на общественное положение широких слоев населения, обретая тем самым их лояльность и поддержку.
Культурно-информационная (духовно-информационная) власть – это прежде всего власть над людьми с помощью научных знаний, информации и средств их распространения. Кроме того, она включает моральную, религиозную и некоторые другие виды властей, связанные с подчинением на основе авторитета. В современном обществе из всех видов духовного влияния на первый план выдвигается научно-информационная власть. Знания используются как для подготовки правительственных решений, так и для непосредственного воздействия на сознание людей в целях обеспечения их политической лояльности и поддержки. Такое воздействие осуществляется через институты социализации (школа, другие образовательные учреждения), а также с помощью СМИ.
Информационная власть способна служить разным целям: не только распространению объективных сведений о деятельности правительства, положении в обществе, но и манипулированию – управлению сознанием и поведением людей вопреки их интересам, а нередко и воле, основанному на специальных методах обмана. Этот вид власти обладает рядом особенностей политического воздействия. Это:
– незаметность влияния и, как следствие, отсутствие или относительно меньшее сопротивление ему со стороны реципиентов, т. е. лиц, получающих информацию. Воспринимая соответствующим образом препарированную политическую информацию, человек может незаметно для себя превратиться из противника власти в ее союзника;
– глобальность, быстрота и почти полная безграничность распространения. В современных условиях с помощью спутниковой связи и других средств информация может быть почти мгновенно передана в любой уголок земного шара. Укрыть же граждан и территорию от проникновения нежелательных СМИ практически невозможно. Это усиливает возможности использования телевидения, компьютерных информационных сетей, радио, видеокассет и т. д. в политических целях;
– опосредование политического поведения людей. Современный человек получает основную политическую информацию через СМИ и на ее основе формирует собственные суждения, делает выводы, мотивирующие его действия. Это создает возможность массового политического манипулирования (подробнее оно анализируется в главе 15).
Принудительная власть опирается на силовые ресурсы и означает контроль за людьми с помощью применения или угрозы применения физической силы. Принудительную власть не следует отождествлять с властью политической, хотя легальное использование силы в масштабах государства – важнейшая особенность последней. Насилие, физическое принуждение могут использоваться и неполитической властью, например, в отношениях между рабами и рабовладельцами, между деспотом – главой семьи и ее членами, между главарем и членами преступной группировки и т. д.
Политическая власть находится в особом отношении ко всем другим властям в обществе, поскольку она обычно включает в большей или меньшей степени все другие отмеченные разновидности властей. Отличительные признаки политической власти: 1) легальность использования силы в пределах государства; 2) верховенство, обязательность решений для всякой иной власти, способность проникновения в любые общественные процессы. Политическая власть может ограничить влияние мощных корпораций, СМИ и других учреждений или же вовсе ликвидировать их; 3) публичность, т. е. всеобщность и безличность. Это означает, что политическая власть, в отличие от личной, приватной власти, которая обычно существует в небольших, контактных группах, обращается от имени всего общества с помощью права ко всем гражданам; 4) моноцентричность, наличие в лице государства единого центра принятия решений. В рыночном демократическом обществе, в отличие от политической власти, экономическая, социальная и духовно-информационная власти полицентричны. Здесь существует много независимых собственников, СМИ, социальных фондов и т. п.; 5) многообразие ресурсов. Политическая власть, и особенно государство, использует не только принуждение, но и экономические, социальные и культурно-информационные ресурсы.
Типология власти не сводится к рассмотренным выше видам властей. В зависимости от субъектов власть бывает автократическая (самодержавие), олигархическая (группократия) и самоуправленческая (власть всех членов группы или организации). По сферам проявления власть делится на государственную, партийную, профсоюзную, армейскую, семейную и т. п. По широте распространения выделяются: мегауровень – международные организации, например ООН, НАТО и т. п.; макроуровень – центральные органы государства; мезоуровень – организации (областные, районные и т. п.), подчиненные центру, и микроуровень – власть в первичных организациях и малых группах. Возможна классификация власти по функциям ее органов, например, законодательная, судебная и исполнительная власть государства; по способам взаимодействия субъекта и объекта власти – демократическая, авторитарная и т. п.
Различные общественные власти находятся в сложном взаимодействии. Многие политологи, в том числе марксистской ориентации, считают важнейшей среди них экономическую власть, власть собственников средств производства и других общественных богатств. В рыночном обществе, где почти все имеет цену и денежное выражение, подавляющее большинство СМИ принадлежит крупным собственникам. Деньги оказывают сильное влияние на проведение избирательных кампаний и итоги выборов, широко используются для подкупа политиков и избирателей. Концентрация экономической власти у крупных собственников создает опасность установления плутократии – прямого политического правления небольшой группы богатеев. В современных западных государствах всевластие крупного капитала сдерживается конкуренцией между собственниками, политическим влиянием многочисленного среднего класса и общественности, демократическим устройством государства и соответствующими законами.
Политическая власть, испытывая сильное воздействие власти экономической, достаточно самостоятельна и способна иметь над ней первенство, подчинять ее своим целям. При определенных обстоятельствах доминирующее влияние на общество может оказывать власть духовно-информационная. Ее монопольное использование может обеспечить политической группировке победу на выборах и длительное сохранение своего господства, несмотря на неэффективность экономической и социальной политики.
Во взаимодействии различных властей в обществе имеет место так называемый кумулятивный эффект – усиливающееся накопление власти. Он проявляется в том, что богатство повышает шансы человека на вхождение в политическую элиту и доступ к СМИ и образованию; высокая политическая должность способствует накоплению богатства, доступу к знаниям и информационному влиянию; что, в свою очередь, улучшает возможности в занятии лидирующих политических позиций и повышении дохода.
Слияние политической, экономической, социальной и духовно-информационной властей при командной роли политики наблюдается в тоталитарных государствах. Демократический же строй предполагает разделение как самих этих властей, так и каждой из них: в экономике – наличие множества конкурирующих центров влияния, в политике – разделение властей между государством, партиями и группами интересов, а также самой государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную, в духовной сфере – доступность образования, культурно-информационный плюрализм.
В современном мире наблюдаются существенные изменения во взаимоотношениях властей в обществе. Они проявляются не только в повышении политической роли информационной власти и, так сказать, «уходе в тень» принудительной власти, но и в ряде трансформаций власти, отмеченных, в частности, известным французским политологом М. Фуко. К ним относятся изменение локализации власти, ее перемещение от государства и партий к неформальным объединениям, включающим крупных бизнесменов, ученых, политиков, общественных деятелей (пример такого рода влиятельнейших международных объединений – Тройственная комиссия, Бильдербергский клуб и т. д.), к экономическим, этническим и др. ассоциациям; усиление влияния местных ячеек властной сети – государственных и коммунальных органов и групп интересов и др.
§ 3. Политическое господство и легитимность
Отношения власти в обществе чрезвычайно многообразны, изменчивы и относительны. Для того, чтобы упорядочить их, стабилизировать власть и сделать ее функционально способной, ее необходимо институциализировать, закрепить в форме политического господства. Многие политологи, особенно европейские, считают категорию господства центральной, базовой для понимания политики, а изучение системы политического господства – одной из первейших задач политологии.
Политическое господство означает структурирование в обществе отношений власти и подчинения, организационное оформление и закрепление разделения в обществе управленческого труда и обычно связанных с ним привилегий – с одной стороны, и исполнительской деятельности – с другой. Оно возникает тогда, когда власть институциализируется, превращается в устойчивые отношения, когда в организации устанавливаются позиции, занятие которых позволяет принимать решения, приказывать, разрешать или запрещать. «Господство, – писал М. Вебер, – означает шанс встретить повиновение определенному приказу»[33].
Господство неразрывно связано с властью, является формой ее общественной организации. Политическая власть, опираясь на вооруженную силу, может возникнуть и до установления господства. Однако в этом случае она не сможет долго продержаться и выполнять свои функции в обществе.
Научное понимание господства, в отличие от его трактовки в повседневном языке, этически нейтрально и не связано с такими негативными атрибутами, как эксплуатация, угнетение, подавление. Господство – это политический порядок, при котором одни командуют, а другие подчиняются, хотя первые могут находиться под демократическим контролем вторых. Такой порядок может соответствовать интересам не только управляющего меньшинства, но и всего общества или, по крайней мере, его большинства, хотя в истории человечества политическое господство проявлялось обычно как форма закрепления и средство приобретения социального господства, т. е. привилегированного положения в обществе, связанного с социальным неравенством.
В современных правовых социальных государствах связь политического господства с социальными привилегиями ослабла, хотя и не исчезла полностью. Альтернативой политическому господству является самоуправленческая организация общества, осуществление которой в обозримой перспективе не реально.
Политическое господство как институциализировавшаяся власть может по-разному оцениваться гражданами. Положительная оценка, принятие населением власти, признание ими ее правомерности, права управлять и согласие подчиняться означает ее легитимность. Легитимная власть обычно характеризуется как правомерная и справедливая (с точки зрения ее формирования). Легитимность связана с наличием у власти авторитета, ее соответствием ценностным представлениям большинства граждан, с согласием общества в области основополагающих политических ценностей. В демократическом обществе легитимной власть обычно считают не только ее сторонники, но и оппозиция.
Сам термин «легитимность» иногда переводят с французского как «законность» или «узаконенность». Такой перевод не совсем точен. Законность, понимаемая как действие через закон и в соответствии с ним, может быть присуща и нелегитимной власти. Ее характеризует понятие «легальность власти», которое означает формальное соответствие власти и ее действий закону. Легальность исходит от самой власти в лице государства, принимающего законы и контролирующего их исполнение, легитимность же исходит от граждан, народа. Поэтому легальность и легитимность реальной власти не всегда соответствуют друг другу и могут находиться даже в состоянии конфликта, например, когда сформированное в результате государственного переворота правительство действует через принимаемые им законы (т. е. оно легально), но не признается гражданами и, значит, не легитимно.
Большой вклад в теорию легитимации господства (власти) внес М. Вебер. В зависимости от мотивов подчинения он выделил три главных типа легитимности власти:
1. Традиционная легитимность. Она обретается благодаря обычаям, привычке повиноваться власти, вере в непоколебимость и священность издревле существующих порядков. Традиционное господство характерно для монархий. По своей мотивации оно во многом схоже с отношениями в патриархальной семье, основанными на беспрекословном повиновении старшим и наличном, неофициальном характере взаимоотношений между главой семьи и ее членами. Традиционная легитимность отличается прочностью. Поэтому, как считал Вебер, для стабильности демократии полезно сохранение наследственного монарха, подкрепляющего авторитет государства многовековыми традициями почитания власти.
2. Харизматическая легитимность. Она основана на вере в исключительные качества, чудесный дар, т. е. харизму руководителя, который иногда даже обожествляется, создается культ его личности. Харизматический способ легитимации часто используется в периоды революционных перемен, когда новая власть для признания населением не может опереться на авторитет традиций или же демократически выраженной воли большинства. В этом случае сознательно культивируется величие самой личности вождя, авторитет которого освящает институты власти, способствует их признанию и принятию населением. Харизматическая легитимность базируется на вере и на эмоциональном, личностном отношении вождя и массы.
3. Рационально-правовая (демократическая) легитимность. Она основывается на уважении к рационально принятым правилам формирования власти. Ее источником выступает рационально понятый интерес, который побуждает людей подчиняться решениям правительства, сформированного по общепризнанным правилам, т. е. на основе демократических процедур. В таком государстве подчиняются не личности руководителя, а законам, в рамках которых избираются и действуют представители власти.
Рационально-правовая легитимность характерна для демократических государств. Это преимущественно структурная или институциональная легитимность, основанная на доверии граждан к устройству государства, а не к отдельным личностям (персональная легитимность). Хотя нередко, особенно в молодых демократиях, легитимность власти может основываться не столько на уважении к выборным институтам, сколько на авторитете конкретной персоны руководителя государства. В современном мире легитимность власти нередко отождествляют лишь с ее демократической легитимностью.
Легитимность власти не ограничивается ее тремя, ставшими классическими типами. Существуют и другие способы легитимации (это понятие отражает процесс приобретения легитимности) и, соответственно, типы легитимности. Один из них – идеологическая легитимность. Ее суть состоит в оправдании власти с помощью идеологии, вносимой в массовое сознание. Идеология обосновывает соответствие власти интересам народа, нации или класса. В зависимости от того, к кому апеллирует идеология и какие идеи она использует, идеологическая легитимность может быть классовой или националистической.
В странах командно-административного социализма широко использовалась классовая легитимность. Во второй половине XX века многие молодые государства в попытках получить признание и поддержку населения очень часто прибегают к националистической легитимации власти, нередко устанавливая этнократические режимы – этнократии, характеризующиеся допуском к власти лишь представителей одной, титульной нации и политической дискриминацией других этнических групп. Такого рода государства сформировались в ряде республик бывшего СССР, например в Латвии.
Идеологическая легитимация основывается на воздействии на сознание и подсознание людей с помощью методов убеждения и внушения. Однако, в отличие от рационально-правовой легитимации, апеллирующей к сознанию, разуму, она – однонаправленный процесс, не предполагающий обратных связей, свободного участия граждан в формировании идеологических платформ или их выборе.
Легитимность власти – важнейшее условие политической стабильности. По мнению ряда ученых, исследующих страны «третьего мира», отличающиеся частыми государственными переворотами, понятие легитимности политической власти применимо не ко всем государствам, а лишь к тем из них, граждане которых идентифицируют себя с народом и государством, в котором они проживают. Если же у большинства населения не сформировалось чувство принадлежности к своей стране и государству, не развито политическое сознание в целом, то имеет место политическая индифферентность, абсентеизм, отчуждение населения от власти, борьба кланов, племенной и региональный сепаратизм и т. п. Такого рода предполитическое, потестарное сознание характерно для догосударственных (родовых, племенных и т. п.) объединений людей. Попытки построить в таких странах демократическое государство обычно обречены на провал.
Легитимность власти коренится в политической культуре населения и означает соответствие ее устройства ценностным представлениям граждан. Однако их отношение к власти может быть не только ценностным – с позиций норм нравственности, но и инструментальным – оценивающим ее с точки зрения того, что она дает или может дать людям. Такое, инструментальное отношение между гражданами и властью характеризуется понятием эффективности.
Эффективность власти – это ее результативность, характеризующая степень выполнения ею своих функций в политической системе и обществе, реализации ожиданий (экспектаций) и требований граждан и прежде всего наиболее влиятельных слоев – элит. В современных условиях легитимность и эффективность власти – два важнейших фактора ее стабильности, доверия к ней и поддержки ее гражданами.
Несмотря на мотивационные различия, легитимность и эффективность власти взаимосвязаны. В конечном счете любые типы легитимности власти очень во многом определяются надеждами населения на ее эффективность, т. е. удовлетворение его требований. Многие авторитарные режимы, первоначально страдавшие дефицитом легитимности, например в Южной Корее, Чили, Бразилии, впоследствии в значительной мере приобрели ее благодаря успешной экономической политике, укреплению общественного порядка и повышению благосостояния населения.
Однако достичь эффективности, не обладая легитимностью, т. е. признанием и поддержкой граждан, достаточно сложно. В наши дни большое количество государств переживает кризис легитимности. На протяжении многих десятилетий особенно остро он проявлялся в форме политической нестабильности, частых государственных переворотов в «третьем мире». В последние годы проблема легитимности стала крайне актуальна для большинства посткоммунистических стран. Это связано с разрушением там традиционных, идеологических и харизматических механизмов легитимации, с отсутствием многих предпосылок, необходимых для демократии, с массовыми нарушениями демократических процедур на выборах органов власти и с низкой эффективностью их деятельности.
Различного рода махинации правящих элит в борьбе за власть, многочисленные злоупотребления властью, массовая коррумпированность политиков и чиновников, неспособность правящих режимов таких государств вывести свои страны из кризиса подрывают доверие населения к рационально-правовым способам легитимации. Для большинства постсоциалистических государств, отличающихся относительно слабой укорененностью демократических ценностей в политической культуре общества, повышение легитимности власти возможно прежде всего на пути укрепления нравственных основ политики, практической демонстрации способности властей решать острые экономические и социальные проблемы в интересах граждан.
Столь распространенные в постсоветском пространстве (да и не только у нас) кризисы легитимности и эффективности власти прямо связаны с низким нравственным уровнем власть имущих, разительным отрывом политики от морали.