Политология. Раздел I. Историко-методологическое введение (В. И. Буренко)

§ 1. Политология как наука и учебная дисциплина: история и современность

Политология как наука начала формироваться еще в Древнем мире. Об этом свидетельствуют крупнейшие работы того времени[1], предметом исследования которых являлись проблемы, которые сегодня относятся к сфере политики. В этот же период появилось и понятие для обозначения этой отрасли знаний. Так, Аристотель в ряде работ пишет о политике как о науке, а в работе «Риторика» употребляет понятие «политическая наука»: «Однако скажем теперь о вопросах… которые имеют значение для политической науки»[2]. Завершение процесса становления политологии как самостоятельной науки относится к концу XIX – началу ХХ в. и связано с периодом дифференциации наук.

Как самостоятельная учебная дисциплина политология сформировалась сравнительно недавно. Во второй половине ХIХ в. в Колумбийском колледже (США) была открыта кафедра истории и политической науки. В 1872 году во Франции была основана первая школа политических наук «Приватная школа политического образования», которая готовила правящую элиту для государственного аппарата.

Важной вехой в истории политологии как науки и учебной дисциплины стало образование в 1903 г. в США Американской ассоциации политических наук, объединившей на тот период около 200 исследователей и преподавателей. В 1949 году под эгидой ЮНЕСКО и по инициативе Американской, Канадской, Французской и Индийской национальных ассоциаций политических наук была основана Международная ассоциация политической науки (МАПН). В 1950 году состоялся I конгресс МАПН, в котором приняли участие ученые из 23 стран. С тех пор конгрессы МАПН проводятся регулярно, с интервалом в три года. Последний ХХI-й Всемирный конгресс МАПН состоялся в 2009 г. в г. Сантьяго (Чили). Летом 2012 г. в Мадриде (Испания) пройдет XXII Всемирный Конгресс политической науки. Тема Конгресса: «Перестройка глобальной силы и меняющиеся границы».

В дореволюционной России исследованиями политической проблематики в основном занимались религиозные мыслители, историки, философы, социологи, юристы[3].

В послереволюционное, советское время политология в качестве особой учебной дисциплины не преподавалась. Отдельные аспекты политики и власти рассматривались в исторических, экономических, философских курсах, в теории социализма. Этот факт свидетельствовал о том, что при определенных политических режимах нет ни условий, ни возможности для постоянного, углубленного исследования и более или менее систематического и всестороннего изучения политики. Проблемы политики и власти исследовались и изучались только в меру дозволенного[4].

Известно, что для любой науки информация – ее хлеб. Однако информация о функционировании власти в СССР практически отсутствовала. Только через десятки лет стали достоянием общественности и исследователей механизмы формирования политической элиты, процедуры обсуждения и принятия решений и др. (в этой части и в настоящее время произошло мало принципиальных изменений). В общем, власть была труднодоступна для рядового исследователя. Крупных работ по проблемам власти и политики в советский период выходило немного. Об этом свидетельствует крайне бедная библиография по этим вопросам за указанное время. Научное сообщество практически не имело доступа и к зарубежным исследованиям. Та же литература, которая появлялась, носила в основном идеологизированный и апологетический характер. И это понятно, поскольку для развития науки, кроме свободы доступа к информации, необходима свобода слова, которой не было. Ситуацию в этой сфере достаточно точно охарактеризовал в 1939 г. в открытом письме И.В. Сталину революционер, литератор и дипломат Ф.Ф. Раскольников: «Вы лишили советских ученых, особенно в области гуманитарных наук, минимума свободы научной мысли, без которого творческая работа исследователя становится невозможной»[5]. Конечно, кроме свободы слова исследователю политики и власти особенно необходимы еще честность и смелость. Вот что пишет об атмосфере научной среды той эпохи бывший директор Института США и Канады Г.А. Арбатов: работники общественных наук «погрязли в непроходимом догматизме и начетничестве, неумолкающей апологетике „великого теоретика„»[6].

И в постсталинские времена положение мало изменилось. Как писал известный теоретик культуры В.В. Журавлев, «общественным наукам отводилась охранительно-апологетическая функция» и большинством обществоведов реализация этой функции понималась как важнейший партийный и профессиональный долг, как выражение гражданской позиции[7].

Те же авторы, которые переходили грань дозволенного, преследовались, высылались из страны или были вынуждены уезжать за рубеж, чтобы иметь возможность работать в области исследований политики. Здесь следует назвать известные ныне имена авторов, вторгавшихся в область недозволенного (в основном – историки и философы), которые писали «издалека»: А.Г. Авторханов, М.С. Восленский, А.А. Зиновьев, П.М. Егидес, А.М. Некрич, А.Л. Янов и др. Важно отметить, что после смерти Сталина не выходило ни одного периодического издания, специально предназначенного для публичного обсуждения учеными результатов исследований в области политики и власти. Знаковым показателем эмбрионального состояния исследований политики и власти является такой факт: в шестом издании краткого политического словаря, появившегося в 1989 г., т. е. всего только два десятка лет назад, отсутствуют статьи «Власть», «Политическая власть» и многие другие, соответствующие содержанию словаря подобного направления.

И только в последние два десятилетия ситуация принципиально изменилась[8]. Появилось значительное число работ зарубежных[9] и отечественных авторов, в которых представлены важнейшие результаты мировой политической науки и наработки отечественной политической мысли и науки.

С конца 80-х гг. ХХ в., сначала в СССР, а затем в современной России, политология стала активно конституироваться как самостоятельная отрасль знаний и учебная дисциплина:

♦ вводятся ученые степени кандидата и доктора политических наук;

♦ политологию начинают преподавать в вузах, появляются кафедры и факультеты политологии, разрабатываются учебные программы, курсы и спецкурсы, начинают выходить учебники по политологии, подготовленные российскими авторами;

♦ издаются политологические журналы: «Полис» – с 1991 г., «Власть» – с 1993 г., «Полития» – с 1997 г., «Политические науки. Вестник МГУ» – с 1994 г., «Социология и политология. Вестник МГУ» – с 1994 г. и др.

В феврале 1998 г. состоялся Первый Всероссийский конгресс политологов. О проблемах, которые стояли в центре российской политологии в 90-е гг. прошлого века, может свидетельствовать тематика секций Первого конгресса:

– Секция 1. «Российская государственность: проблемы и тенденции развития»;

– Секция 2. «Становление гражданского общества в России: перспективы демократического развития»;

– Секция 3. «Геополитические интересы России: вызовы и ответы»;

– Секция 4. «Политическое образование в современной России, проблемы преподавания политологии»;

– Секция 5. «Прикладная политология: теория и практика»;

– Секция 6. «Политическая коммуникация: общественное мнение и СМИ»;

– Секция 7. «Проблемы военной политологии».

На Втором Всероссийском конгрессе политологов (апрель, 2000) количество секций и обсуждаемых на них проблем увеличилось.

В апреле 2003 г. в Москве состоялся Третий Всероссийский конгресс политологов. В рамках конгресса дискуссии велись по следующим направлениям: политическая философия, методологические проблемы политических исследований, методика преподавания политологии, история политических идей, политическая антропология, сравнительная политология, политическое управление и политические институты, публичная политика как инструмент российского выбора, политическая регионалистика, политические партии и группы интересов, политические элиты, электоральная политология, гендерные исследования политики, дискурс-анализ, политическая социология, гражданское общество и права человека, транснациональные процессы, мировая политика, конфликты и международная безопасность.

В октябре 2006 г. в Москве прошел Четвертый Всероссийский конгресс политологов. Тема конгресса «Демократия, безопасность и эффективное управление: новые вызовы для политической науки». В конгрессе приняли участие политологи из 51 региона и города России, а также ученые 19 стран.

В ноябре 2009 г. в Москве состоялся Пятый Всероссийский конгресс. Российские политологи и зарубежные гости вели дискуссии по теме «Изменения в политике и политика изменений: стратегии, институты, акторы».

В целом можно отметить, что российская политология находится в процессе своего становления. Наиболее важные задачи этого этапа: дальнейшее усвоение богатого мирового опыта исследований мира политики; формирование российской школы политологии; выработка наиболее эффективных методов и методологии исследования политики.

§ 2. Предмет, методы и функции политической науки

Как известно, науки характеризуются определенным объектом и относительно самостоятельной специфической областью – предметом исследования.

При рассмотрении вопроса о специфике предмета политологии и ее взаимоотношениях с родственными дисциплинами следует иметь в виду сложившуюся методологию социального познания: с одной стороны, условное выделение и анализ фактов (позитивизм), с другой – ценностей (нормативизм).

Нормативизм изучает мир политического не столько таким, как он есть, а таким, каким он должен быть. В этом случае в исследовательском процессе преобладает ценностный подход, превалирует представление о вневременных, внеисторических аспектах бытия, с точки зрения которых оценивается политическая сфера. В качестве нормативной дисциплины в системе политического знания выступает политическая философия. Именно в этом смысле Аристотель впервые употребляет понятие «политическая философия», когда пишет: «Не следует, однако, оставлять без разъяснения, в чем заключается равенство и в чем – неравенство; этот вопрос представляет трудность, к тому же он принадлежит к области политической философии»[10].

Позитивистский подход стремится устранять из анализа политических процессов ценностные факторы и описывает политику такой, как она есть. Одним из современных направлений позитивистского подхода к исследованию политики является теория рационального выбора, согласно которой политология должна исходить из рациональной природы человека, прежде всего озабоченного насущными текущими проблемами и стремлением к увеличению собственных материальных ресурсов. Все это и определяет поведение человека в политической сфере.

Однако по мнению ряда исследователей, «политическая наука как эмпирическая область знаний, не опирающаяся на систему моральных и этических ценностей и альтернатив и не связанная с политическими действиями, обречена на неизбежный крах»[11]. В связи с этим некоторые исследователи рассматривают политическую науку как «связующее звено между политикой и политической философией»[12]. Такой подход, на наш взгляд, представляется плодотворным, поскольку подчеркивает не только тесную связь между реальной политикой, политической наукой и политической философией, но и разграничивает политическую науку и политическую философию как типы знания: конкретно-научное и ценностное.

Далее, следует иметь в виду, что наряду с понятием «политическая наука» или «политология» широко используется понятие «политические науки». Последнее, как правило, отражает совокупность политических дисциплин, основной задачей которых является исследование политических процессов с точки зрения той или иной обществоведческой дисциплины.

Для более четкого понимания содержания политической науки необходимо обратить внимание и на специфику понятия «политическая теория».

Политическая теория выступает в качестве рефлексии и методологии политической науки. Это часть политологии, представляющая самосознание политической науки. Политическая теория в современной западной науке рассматривается как область знаний, включающая историю политической мысли, концептуальное обоснование понятийного аппарата, посредством которого осуществляется описание политической жизни (демократия, свобода, тоталитаризм и др.), обоснование процедур и техники построения формальных моделей развития политического процесса. Вместе с тем наблюдается тенденция отхода политической теории «от политической философии, с одной стороны, и от политической науки, с другой»[13]. В данном случае политическую теорию рассматривают не как часть политической науки, а как самостоятельную, специфическую область знаний.

И наконец, понимание предмета политической науки обусловлено тем, как представители тех или иных научных направлений понимают важнейшие детерминанты социального развития, истоки и причины общественно-политических преобразований, место в них политики и власти.

Учитывая сказанное, следует отметить, что объектом политологии бесспорно выступает политическая власть. Закономерности, тенденции, особенности ее формирования и функционирования составляют предмет политической науки.

Однако в рамках этого общепризнанного положения предмет политической науки понимается по-разному. Отсутствие единства в понимании предмета политической науки не является слабостью политологии. В многообразии подходов к этому вопросу отражается объективно многогранное содержание мира политики, теоретическая невозможность в одном определении отразить богатство и динамику ее проявлений. Вместе с тем различные подходы в трактовке предмета политологии дают возможность конкретнее представить специфику этой научной отрасли, ее проблематику.

Итак, с учетом истории и современного состояния политологии рассмотрим некоторые из основных подходов к пониманию предмета политической науки.

Институциональный подход. В рамках этого подхода предметом политологии выступают институты, посредством которых формируется и функционирует политическая власть. В соответствии с этим подходом американская политология изначально концентрировала свое внимание на изучении деятельности государства и различных правительственных учреждений, политических партий, групп давления, конституции. Так, современный американский исследователь Дж. Ганнел отмечает, что в конце ХIХ в. политическая наука понималась как «наука о государстве». Французский политолог М. Прело подчеркивает: «Политология не изучает непосредственно людей и их взаимоотношения. Она не соприкасается с психологией. Она концентрируется на изучении политических институтов в их возникновении, развитии, упадке, исчезновении». В ФРГ широко распространено представление, согласно которому политическая наука – это государствоведение, дополненное анализом динамики государственных институтов. Следует отметить, что институциональный подход имеет давние истоки. Крупнейшие мыслители (Платон, Аристотель, Н. Макиавелли, Ж. Боден, Т. Гоббс, Ш. Монтескье, М.М. Сперанский, Б.Н. Чичерин и др.), анализируя политические процессы, первостепенное внимание уделяли исследованию государства как важнейшего, а долгое время – и единственного политического института общества.

Слабость институционального подхода заключается в том, что формально-статичное понимание предмета политологии оказывается малоэффективным при анализе современных динамичных политических процессов. В этой связи исследователи стали обращать внимание на иные аспекты политической жизни, изучать не столько институты, сколько поведение индивидов или социальных групп в политике. В результате в конце ХХ в. в политологии стала распространяться идея нового институционализма. Если классический институционализм был ориентирован на изучение прежде всего государства, то неоинституционализм дает, во-первых, широкое толкование понятию «институт», рассматривая его как правила игры в обществе, как формально созданные человеком процедуры, которые организуют взаимоотношения людей в обществе; во-вторых, при исследовании политических процессов пытается интегрировать достижения различных школ.

В первой половине ХХ в. недостатки институционализма пытались преодолеть и представители так называемого бихевиористского (поведенческого) подхода к предмету политологии. Под влиянием бихевиоризма (бихевиорализма)[14] политическая наука стала исследовать конкретное поведение индивида как в формальных, так и в неформальных структурах. Американские исследователи Мерриам, Лассуэлл, Госнелл явились основателями этого направления в политологии. Главная цель политической науки при таком подходе – выявление закономерностей поведения людей в сфере политики. Здесь объектом внимания исследователя выступают не политические институты и программы, а реакции людей на политические стимулы. Предметом политологии являются тенденции и закономерности поведения человека как важнейшие детерминанты политических процессов. В бихевиоризме превалирует сциентистская идея изучения поведения человека по аналогии с тем, как, например, физика изучает движение молекулы. Бихевиористы, склоняясь к позитивизму, руководствовались такими принципами, как повторяемость, верификация (проверка выводов эмпирическими данными), квантификация (точная регистрация данных), четкое различение эмпирического и этического и др.

Бихевиористы рассматривают политические институты как пустые раковины, которые наполняются конкретными людьми, действующими по принципу: «стимул – реакция». Однако описывая внешние действия индивида, бихевиоризм упускает из виду ускользающие от наблюдения «внутренние мотивы» человеческого поведения. В связи с этим в конце 60-х гг. ХХ в. бихевиористы поставили перед собой задачу пересмотра некоторых базовых аспектов своего направления. Постбихевиоралисты (так стали называть сторонников нового направления) заявили, что исследование процесса влияния ценностей на поведение человека в политике является неотъемлемой частью политологического исследования.

В качестве развития поведенческого подхода американские исследователи стали применять к политологии некоторые общие аксиомы теории рационального выбора (о которой говорилось выше), распространенной в экономике. Понимание предмета политологии теоретиками рационального выбора и бихевиоралистами, по существу, совпадает, поскольку представители «рационального выбора» признают, что социальные и политические структуры, политика и власть вторичны по отношению к индивиду. Различие заключается только в том, что теоретики рационального выбора при анализе политического поведения индивидов смещают акцент с исследования биопсихических аспектов на исследование рациональных мотивов поведения человека, который, как полагают эти теоретики, действует согласно утилитарному принципу «получение максимальных результатов при минимизации затрат».

В рамках бихевиоризма в последнее время развивается популярное направление анализа политических процессов – биополитика[15], представители которого подчеркивают огромное значение исследования политического поведения человека как представителя биологического вида, необходимость анализа иррациональных аспектов политической жизни.

Наряду с указанными трактовками предмета политологии, на наш взгляд, необходимо выделять социологическое понимание предмета политической науки. Представители социологического подхода рассматривают политологию как сферу знаний, которая исследует отношения между социальными группами (классы, социальные слои, массы и элиты, правящие и управляемые, этносы и др.) по поводу власти.

В марксизме такими группами выступают классы. Чтобы понять специфику марксистской политической науки, как указывают некоторые исследователи, необходимо учитывать, что исходным «является определение политики как борьбы между классами по поводу власти»[16].

Согласно концепции американского исследователя А. Бентли субъектами политики являются прежде всего заинтересованные группы (теория групп), которые и следует изучать политологам. В начале ХХ в. Бентли выпустил книгу «Процесс правления», в которой критиковал политологию за увлеченность в изучении формальных характеристик властных институтов. В противовес этому он выдвинул идею о том, что активность людей обусловлена их интересами, а свои интересы люди защищают посредством объединения в группы на основе общности интересов. В отличие от бихевиористов, по мнению А. Бентли, индивидуальное поведение человека приобретает определенную значимость только в контексте той или иной группы. Некоторые идеи Бентли воспринял теоретик полиархии Р. Даль, он рассматривал политическую жизнь в условиях демократии как процесс взаимовлияния и соперничества заинтересованных групп в давлении на правительственные институты.

Примерами социологического подхода к пониманию предмета политической науки являются работы немецкого автора К. Шмитта. Предметом политического исследования, согласно его теории, являются отношения тех групп людей, различия между которыми проходят по линии «друг – враг» или «свой – чужой». Современной вариацией социологического подхода к пониманию предмета политологии являются концепции теоретиков феминизма[17]. Сторонники феминистских политических теорий рассматривают брачно-семейные, сексуальные и гендерные[18] отношения как политические. Традиционные понятия политической науки (власть, справедливость, демократия и др.), с их точки зрения, требуют серьезного переосмысления, а политическая наука при анализе политических процессов обязана включать в себя феминистский аспект.

И наконец, специфика культурологического подхода к пониманию предмета политологии заключается в том, что представители этого направления рассматривают политику и власть в неразрывной связи с особенностями политической культуры общества. Политическая культура рассматривается как наиболее фундаментальная детерминанта политических процессов, вне которой исследовать власть достаточно полно и точно невозможно.

Конечно, выделение различных подходов к пониманию предмета политической науки условно. Возможны иные подходы к выявлению точек зрения на предмет политологии[19]. Но важно подчеркнуть, что ни один из подходов к пониманию предмета политологии не является самодостаточным в объяснении сложного, многомерного, динамичного мира политики, однако их совокупность дает возможность приближения к пониманию специфики и объемности предмета этой науки.

Система политологических проблем, их актуальность и структура может быть представлена, если рассмотреть те вопросы современной политической науки, которые обсуждались на двух последних Всемирных конгрессах МАПН. Конгресс 2003 г. проходил в городе Дурбане (ЮАР) под общим названием «Демократия, толерантность и справедливость: вызовы для политических изменений». Основные дискуссии велись по следующим проблемам: глобализация, справедливость и политическая толерантность, политические аспекты расовых, этнических и гендерных различий, развитие новых демократий, гражданственность, патриотизм, космополитизм, терроризм, права человека и др.

Очередной, ХХ конгресс (2006) проходил в японском городе Фукуока. Главная тема «Работает ли демократия?» обсуждалась по шести направлениям: «Демократия и новый мировой порядок»; «Кризис и возможности демократии – национальные и международные перспективы»; «Институциональная легитимация, представление интересов и демократическая практика»; «Публичные политики, бюрократия и качество демократии»; «Участие граждан, ценности и идентичность – демократическое включение и исключение»; «Теория, знание и умение совершенствования демократий».

В целом задача политологии заключается в выдвижении и обосновании таких объяснений мира политики, которые можно проверить. И в этом, прежде всего, состоит ответ на вопрос, является ли политология наукой. Политологические знания основаны на накопленном, реальном опыте. Если эти знания проверяются и позволяют прогнозировать политические процессы, политология обнаруживает свои качества как наука.

Специфика понимания предмета политологии во многом обусловливает особенности методов изучения мира политики. Как известно, методы науки – это способы получения или приращения новых знаний. В исследовании мира политики политология широко использует как традиционные, так и современные методы: историзма и диалектики, сравнительный, системный и структурно-функциональный методы, а также совокупность социологических методов (анкетирование, интервьюирование, изучение документов), математическое моделирование, методы теории игр и др. Особенности предмета полито логии, сложность, многомерность и динамичность мира политики требуют от исследователя применения комплексной методологии, всего многообразия методов и подходов современных социально-политических наук. Так, применение структурно-функционального метода позволяет, например, исследовать структуры и функции политических систем и власти. Однако сравнительный метод при анализе одних и тех же элементов различных политических систем показывает, что существенные различия в функционировании сходных элементов разных политических организмов обусловлены культурными факторами, что приводит к необходимости подключения цивилизационного подхода к арсеналу методологических оснований исследования. Структурно-функциональный подход вне культурно-цивилизационной методологии приводит к упрощенным и ошибочным результатам и выводам. Поэтому при анализе политического процесса методологически более эффективно учитывать прежде всего специфику и природу самого политического процесса, который «представляет собой сочетание различных „логик“, одна из которых означает отнесение к интересам, другая – к ценностям, третья – к причинам (предшествующим состояниям), четвертая – к ожиданиям желаемого будущего и т. п.»[20]. Сторонники системного подхода в политологии оперируют, как правило, моделями жестко упорядоченного мира и всеми теми элементами политики, которые порождают стабильность, организуемость, предсказуемость. Сторонники функционализма в противовес представителям аксиологической методологии также извлекают из мира политики только то, что работает на упорядоченность и эффективность, и отвлекаются от этических проблем власти, от вопросов, касающихся высших целей и смыслов в политическом мире.

Теснейшая связь политологических проблем с практикой требует использовать социоинженерный подход к анализу политических процессов. Этот подход получил научное обоснование в работах К. Поппера, А. Лейпхарта, П. Бергера, Т. Лукмана и других западных исследователей. Как отмечал К. Поппер, в отличие «от историцистов, полагающих, что возможность разумных политических действий зависит от степени понимания нами хода истории, сторонники социальной инженерии считают, что научная основа политики покоится на совершенно иных принципах – она состоит в сборе фактической информации, необходимой для построения или изменения общественных институтов в соответствии с нашими целями или желаниями»[21].

Воспринимая методологию политической инженерии, современные исследователи не отбрасывают принципов исторического анализа, как это делает К. Поппер, и считают необходимым при исследовании политики использовать как возможности социоинженерии, так и требования исторического подхода, категории культуры. Современные исследователи отмечают, что «ни один вид мышления не может сегодня реально претендовать на общезначимую истину»[22]. Следует подчеркнуть эти теоретические основания, учитывая, что традиционная методология социального исследования, стремящаяся к одномерным, линейным и безальтернативным результатам, в современном сверхдинамичном мире обнаруживает свою узость. Сама политическая реальность, развертывающаяся как стохастическая (вероятностная), неопределенная и нелинейная, поливариантная, все больше требует синергетических подходов к ее анализу. В связи с этим при анализе политических процессов важно обратить внимание на синергетическую картину мира и соответствующий стиль научного мышления, согласно которым развитие мира рассматривается как спонтанное, нелинейное, многовероятностное, хотя и не лишенное определенности. Идеи синергетики (от гр. «совместно») играют в современной политологии важное методологическое значение.

Знания, получаемые исследователями и складывающиеся в систему наук об окружающем мире и самом человеке, выполняют различные социальные функции.

Рассмотрим важнейшие функции политологии.

1. Познавательная функция политической науки реализуется в исследовании мира реальной политики, его описании и выявлении особенностей, тенденций, закономерностей, действующих в сфере политики и власти.

2. Методологическая функция политологии проявляется:

– в использовании знаний, накопленных этой наукой для дальнейших исследований мира политики;

– применении политологических знаний в качестве теоретической основы конкретными политическими науками (например, электоральной политологией, сравнительной политологией).

3. Прогностически-управленческая функция политологии проявляется в возможности, опираясь на ее научный багаж, прогнозировать ход событий, понимать их и принимать эффективные управленческие решения.

4. Оценочная функция политологии проявляется в способности общественных субъектов, опираясь на науку, выносить суждения о значимости, приемлемости или неприемлемости тех или иных политических фактов. Оценочная функция политических знаний имеет давнюю историю. Известно, что уже древние мыслители (Платон, Аристотель, Полибий и др.), классифицируя государства, обязательно ставили и рассматривали вопрос о приемлемости той или иной формы государства для совместной жизни людей.

5. Социализирующая функция политической науки проявляется в том, что изучение политической науки способствует не только пониманию, но и включению гражданина в политические процессы, формированию современной политической культуры, выработке норм консенсусных отношений в условиях политического плюрализма, умению понимать и реализовывать свои политические интересы, гражданские права и обязанности.

Основные понятия темы: объект науки, предмет науки, категории наук, методы науки, функции науки, политика, политология, политическая наука, идеология, прикладная политология, теоретическая политология, нормативизм, позитивизм, бихевиоризм, социализация, методология, цивилизационный подход.

Контрольные вопросы

1. Когда политология стала формироваться как наука и когда стала выступать в качестве учебной дисциплины?

2. Почему политология не преподавалась в высших учебных заведениях в царской России и в советское время?

3. Как охарактеризовать нормативистский подход в качестве метода исследования политических процессов?

4. В чем заключаются особенности позитивизма как метода анализа политических процессов?

5. Что такое «предмет науки» и как понимают предмет политологии представители институционального, бихевиористского, социологического и культурологического подходов?

6. Что такое «методы науки» и какие из них наиболее широко распространены в политологии?

7. Что такое «теория рационального выбора»?

8. Что такое «функции науки» и какие из них присущи политической науке?

§ 1. Политическая мысль Древнего мира

Примерно с середины I тыс. до н. э. начинается активный процесс рационализации политической мысли. Наряду с господствующими мифологическими представлениями о власти формируются такие системы взглядов, в которых зарождаются научные методы и приемы объяснения политических процессов.

Важнейшими вопросами политической классики Древнего мира были вопросы: «Кто и как должен управлять государством?», «Каким должно быть его устройство?».

Многие выдающиеся умы человечества работали над «расшифровкой» заколдованного в мифах отношения между господством и подчинением, порядком и хаосом, человеком и обществом, обществом и природой. Это Конфуций и Шан Ян в Китае, Каутильо (автор трактата Артхашастра[23]) в Древней Индии, Сократ, Платон, Аристотель, Полибий в Древней Греции, Цицерон в Риме. В данной главе мы представим вклад только некоторых из них в формирование и развитие политической мысли и политической науки.

Конфуций (551–479 гг. до н. э.) – китайский мыслитель, известный на родине как Кун Цзы. Родился в бедной, но богатой родословной семье. В молодые годы он занимает различные хозяйственные должности, однако скоро основывает частную школу, в которой и разрабатывает свое учение. «Беседы и высказывания» Лунь Юй (Конфуция) – главная книга конфуцианства, составленная его учениками, – важнейший источник, раскрывающий этико-политическое учение древнего конфуцианства. Современные исследователи обоснованно относят Конфуция к тем первым авторам, которые заметили и попытались теоретически осмыслить интегрирующую и регулирующую роль традиции не только в обществе, но и в отношениях общества и власти. Мудрый правитель, согласно Конфуцию, управляет с помощью «ли». Этот термин в небольших по объему конфуцианских беседах и высказываниях встречается более 70 раз и имеет многообразные толкования, но все они близки по смыслу. «Ли» – это и традиция, и обряд, и ритуал, и обычай, и история, и древность. «Из старого выводить новое, а не руководствоваться абстрактным долженствованием, черпать идеалы в состоявшемся прошлом, а не проблематичном будущем, выбирать спокойствие консерватизма, а не раздоры прогрессизма – так можно было бы сформулировать этический пафос патриархальной аксиологии Конфуция»[24]. Благородный муж или правитель, согласно Конфуцию, сам соответствует сложившимся в обществе этическим канонам и управляет, опираясь на них. Рассуждая о власти, Конфуций утверждает следование традиции как наиболее приемлемый, с его точки зрения, принцип функционирования власти. Доказывая, что «путь древних правителей был прекрасен потому, что свои большие и малые дела они совершали в соответствии с ритуалом», Конфуций отвергает другой принцип правления: «Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок при помощи наказаний, народ будет стремиться уклоняться… Если же руководить народом посредством добродетели и поддерживать порядок при помощи ритуала, народ будет знать стыд, и он исправится»[25]. В данном случае Конфуций дискутирует с древнекитайскими легистами (фацзя), идеал правления которых был связан с установлением строгих законов, системы поощрений и наказаний[26].

Появление разных образов власти так или иначе приводило в движение механизм взаимодействия. Власть могла самостоятельно или была вынуждена в той или иной мере склоняться к определенному представлению о себе. «Правителю, принявшему концепцию Конфуция, вольно или невольно приходилось взваливать на себя и бремя обязанностей благородного мужа». Но и разработчики того или иного идеала власти могли способствовать практической реализации своей концепции власти. Конфуций, как известно, в деле претворения своих идей возлагал большие надежды на сановников, изучавших его теорию. Он отводил им роль наставников, следивших за соблюдением правителем принципов «ли».

Современные исследователи китайской истории и культуры делают следующий вывод: идеологи двух школ (конфуцианской и легистской) «оказали решающее влияние на формирование теории государства и права, теории, на основании которой строилась вся практика государственного управления страной вплоть до ХХ в.»[27].

Следует отметить, что процесс рационализации различных представлений об устройстве власти, формирования их как культурных смыслов оказался важным и необходимым началом социальной регуляции власти. На наш взгляд, современный французский социолог политики П. Бурдье прав, подчеркивая, что роль исследователя в сфере политики заключается в том, чтобы «не оставлять область производства политического продукта на одних только политиков, чтобы предотвратить доминирование политиков и их точек зрения»[28]. Следует отметить, что в историческом плане исследователи политики как раз и закладывали основы альтернативного осмысления власти, лишали саму власть (ее обладателей) монополии на производство и распространение политических представлений и мнений и тем самым делали необходимый шаг формирования системы социокультурной регуляции власти.

Наивысшего развития в Древнем мире политическая мысль достигла в Греции. Платон (427–347 гг. до н. э.) – один из выдающихся греческих умов. Родился будущий философ и политический мыслитель в очень знатной семье. Отец Платона происходил из царского рода Кодридов, мать – из дома афинского реформатора Солона. С малых лет Платона окружали талантливые, образованные люди, умные и острые собеседники, обсуждавшие государственные дела, живо интересовавшиеся философскими вопросами. Огромную роль в жизни Платона сыграла встреча с афинским мудрецом и философом, человеком простого происхождения – Сократом. После смерти Сократа (399 г. до н. э.) Платон на длительный период покидает родину, посещает Египет, Сицилию, Южную Италию. Судьба его родины (кризис и разложение афинского общества), его знакомство с рядом стран, богатая событиями жизнь – все это нашло глубочайшее осмысление и отражение в замечательных политических диалогах Платона: «Государство», «Политик», «Законы» и др. В этих работах Платон уделяет большое внимание толкованию понятий «политика» и «власть», раскрывая их как искусство соединения (плетения) всего многообразия интересов в полисе на общее благо. «Всякая власть имеет в виду благо тех, кто ей подвластен, подлинный правитель имеет в виду не то, что пригодно ему, а то, что пригодно подвластному». Однако не найдя достаточно надежных политических механизмов выявления и утверждения общего блага, в своих проектах идеального государства он склоняется к устранению частной собственности. Частная собственность, как показывает Платон, порождает стяжательство, портит душу человека, провоцирует конфликты в обществе, ведет к войнам между государствами. Именно поэтому в платоновских проектах идеального государства формулируется и обсуждается идея общей собственности.

От Платона берет начало традиция обстоятельной классификации государств и углубленного анализа различных государственных устройств. Не находя в греческом мире совершенного устройства (там, где правят на общее благо), автор выделяет четыре типа несовершенных государств: тимократия, олигархия, демократия, тирания. Политическая история, согласно платоновскому анализу, неизбежно ведет к наступлению тирании, поэтому автор ставит вопрос о недопущении самого худшего из несовершенных устройств.

Поиск ответа на этот вопрос приводит к трансформации взглядов раннего Платона. Автор отходит от идеи «правления мудрых» и утверждает идею «правления законов». В ХХ веке эта концепция мыслителя получила разноречивую трактовку. Некоторые исследователи подчеркивают, что Платон высказывает здесь идею правового государства (Е.И. Темнов)[29], другие, указывая на мельчайшую регламентацию всей жизни платоновского полиса посредством власти и закона, отмечают, что платонизм есть философия монахов, полиции и рабов-послушников (А.Ф. Лосев), что программа греческого мыслителя не выходит за рамки тоталитаризма (К. Поппер)[30].

Аристотель (384–322 гг. до н. э.) – греческий философ, ученый-энциклопедист и политический мыслитель, талантливейший ученик Платона. Родился Аристотель в городе Стагире (Фракия) в семье врача при дворе македонских царей. В 367 году до н. э. он прибывает в Афины и вступает в платоновскую Академию. В 30-е годы, после смерти Платона, покидает Афины и по приглашению македонского двора становится воспитателем Александра – сына царя Филиппа. Возвратившись в Афины, открывает вблизи храма Аполлона Ликейского собственную школу (Ликей). Научные работы Аристотеля поражают многообразием проблем, которые он исследовал, глубиной их анализа, широтой осмысления этических, политических и правовых вопросов античной эпохи. Аристотель – автор таких важных для истории политической науки работ, как «Политика» и «Афинская полития».

Пожалуй, впервые греческий мыслитель называет политику наукой, а политическое общение рассматривает как важнейшую форму человеческого общения, которое доминирует над всеми остальными формами общения. Это общение и называется государственным, или политическим.

Государство (polis), согласно Аристотелю, создается не ради того, чтобы жить, но для того, чтобы жить счастливо.

На основе двух критериев – качественного (правление на общее благо или в интересах самих властвующих) и количественного (правление одного, нескольких или большинства) – Аристотель, продолжая традицию, заложенную Платоном, осуществляет детальную классификацию государственного устройства. Он выделяет правильные формы государства – монархия, аристократия, полития и неправильные – тирания, олигархия, демократия.

Рассматривая вопрос о том, какой вид государственного устройства наилучший, Аристотель показывает, что «государство, состоящее из средних людей, будет иметь и наилучший государственный строй» (полития). Выдвинутая Аристотелем идея среднего слоя получила второе дыхание в ХХ в. Создание условий для обеспечения достойной жизни широких слоев населения и тем самым утверждение среднего слоя как преобладающего элемента в структуре общества – эта задача была взята в качестве важной составляющей реальной политики тех государств, в которых сложилась и функционирует современная демократия.

Критикуя уравнительные идеи Платона, Аристотель подчеркивает, что государство по своей природе не может быть до такой степени единым, как того требуют некоторые, и то, что формулируется как высшее благо для государства, ведет его к уничтожению. Для Аристотеля было ясно, «что государство при постоянно усиливающемся единстве перестает быть государством». Мыслитель впервые обстоятельно раскрывает содержание понятия «гражданин». Он рассматривает человека как существо политическое, а понятие «гражданин» (polites) определяется им через участие в суде и власти. Многие идеи Аристотеля и сегодня достаточно актуальны.

Известный древнегреческий историк Полибий (ок. 200–120 гг. до н. э.), сын одного из влиятельных политических деятелей Ахейского союза, был и политиком (играл большую роль в организации провинциального управления у ахейцев), и командующим их конницей, но широкую известность ему принесла «Всеобщая история» в 40 книгах. Полностью из этих книг сохранились только первые пять, остальные утеряны или сохранились частично. Отрывки дошедшей до нас шестой книги представляют для политической науки огромный интерес. В ней автор объясняет успехи Рима особенностями римского республиканского строя. Рассматривая проблему совершенного государственного устройства, преимущества и недостатки известных простых форм (монархия, аристократия, демократия), историк доказывает, что «совершеннейшей государственной формой надлежит признать такую, в которой соединяются особенности всех форм». В государстве римлян, как указывает Полибий, «были все три власти…причем все было распределено между отдельными властями и при помощи их устроено столь равномерно и правильно…что никто не мог бы решить, аристократическое ли было все управление в совокупности, или демократическое, или монархическое»[31]. Именно смешанное устройство является совершенным, ибо придает государству необыкновенную устойчивость.

В дальнейшем идеи Полибия о совершенстве смешанной формы правления разрабатывал древнеримский мыслитель Цицерон[32]. Развивая аргументацию Полибия в пользу смешанной формы правления, Цицерон отмечает не только устойчивость этой формы государства, но и наибольшую способность реализовать идею справедливости.

В Новое время идеи Полибия и Цицерона о распределении трех властей получили развитие в теории разделения властей Дж. Локка, Ш. Монтескье и других мыслителей.

§ 2. Политические идеи Средневековья и Возрождения

В эпоху Средневековья в трактатах таких религиозных мыслителей, как Августин (354–430) и Фома Аквинат (1225–1274), предпринимались теоретические усилия для обоснования регулирующей роли церкви по отношению к государственной власти. Августин, живший на стыке двух миров, Древнего и Средневекового, разрабатывал свою социально-религиозную и политическую концепцию в условиях, с одной стороны, возрастающего авторитета христианства[33], а с другой – ослабления и распада государственной власти, приведшего к взятию и разгрому Рима готами. В ситуации разрыва политических связей, ранее скреплявших Римскую империю, и нарастания хаоса Августин ставит вопрос о соотношении двух властей (светской и церковной) и пытается доказать главенствующую роль божественной (церковной) власти, поставить государство под контроль христианской церкви.

Практическая реализация этой идеи наблюдалась в попытках утверждения в Европе папоцезаризма[34]. В ранний период Средневековья папа Геласий I (492–496), опираясь на идеи Августина, четко разграничивал сферы церковной и светской власти, сформулировал принцип дуализма светской и церковной власти, показал связь этих двух начал. В религиозных вопросах император подчиняется верховному иерарху, а в мирских делах клир подчиняется императору. Эта «точка зрения о разделении властей и о взаимоотношениях между ними была общепринятой вплоть до ХI в.»[35]. Однако c ХI в. усилиями папы Григория VII принцип верховной власти пап начинает распространяться и на политическую жизнь. Принятый при Григории VII документ под названием «Диктат папы» (1075) содержит следующий пункт: «Папа вправе низлагать императоров». Согласно этому положению, папа должен особенно внимательно следить за правителями и князьями. Если король следует не за Богом и церковью, а руководствуется своей волей, то он теряет право на власть. Папа обладает полным правом наказывать и миловать, низлагать светских правителей или вновь давать им власть. Но требования вассальной верности не удалось распространить на все европейские княжества. Вместе с тем важно подчеркнуть, что в борьбе с таким видением властного устройства начинают формироваться различные образы земной власти. Например, во Франции в этот период феодалы стали поддерживать идею независимой от папы, но зависимой от феодалов королевской власти.

Следует отметить, что именно в этот средневековый период обозначился переход от древней политической культуры, ядром которой выступали политические ценности в рамках неструктурированного общества-государства, к основаниям новой европейской культуры, к началам дифференциации государства и гражданского общества. Действительно, в Древнем мире политика характеризовалась высшим искусством (Аристотель), общество не мыслилось иначе как политически объединенным народом, государство представлялось в качестве высшей ценности для гражданина. «Из всех общественных связей для каждого из нас наиболее важны, наиболее дороги наши связи с государством»[36] – вот наставление мыслителя, гражданина и государственного деятеля Цицерона римской молодежи. Все модели властного устройства рассматривались в рамках нерасчлененного общества-государства. Древний мир не знал отделенного от общества государства и отделенной от государства религиозной сферы.

В противоположность этому средневековая культура раскалывается, появляются ценности, альтернативные государству. В раннехристианской мысли отсутствует «обожествление» государственной власти, что было особенно характерно для древневосточной культуры и императорского периода Рима.

В Средневековье наряду с государством и вне его появляется религиозный институт – церковь, развивающая и отстаивающая иные взгляды не только на мироустройство, но и на место и роль государства в этом мире. Более того, как в теоретической мысли (Августин, Аквинат), так и во всей средневековой культуре четко просматривается тенденция возвышения религиозно-духовных образцов над политическими, выполнения первыми в лице церкви контрольно-регулирующей функции по отношению к государству. Возникает идея и развивается институт внешнего по отношению к государству социокультурного регулятора власти.

Но чтобы появился такой альтернативный государству институт, как церковь, история должна была принести ему в жертву многообразие древнегреческой и римской классики, плюрализм богов и философий. В средневековую эпоху история сконцентрировала дух и верования в одной церкви. Стала зарождаться сила, способная конкурировать с государством, способная вести с ним диалог о власти.

Именно в связи с этим можно говорить о началах формирования идеи и практики гражданского общества в европейской культуре, иных идеалов, более значимых, чем политические. Именно здесь начинает созревать понимание земной власти – как неизбежного зла (зло вытекает из природы человека как свободного творения), так и необходимости ограничения власти государства (царства дьявола) во имя защиты духа человеческого. Характерно, что именно в этот период появляется тема сопротивления земной власти, выдвигается идея различения таких аспектов власти, как ее сущность, происхождение и реализация. В европейской политической мысли значительное внимание этим проблемам уделял Фома Аквинат, в русской политической мысли – Иосиф Волоцкий. Таким образом, в литературе Средневековья в религиозно-философской форме получает теоретическое обоснование идея и практика необходимости регулятивного воздействия на политическую власть.

В Византии разрабатывался иной механизм взаимодействия церкви и государства: на основе принципа симфонии, т. е. взаимного их согласия при сохранении независимости. Государство признавало для себя внутренним руководством церковный закон, а церковь считала себя обязанной повиноваться государству[37].

Однако при всех различиях альтернативных концепций государства, возникших в христианской литературе, важно подчеркнуть, что церковь в этих концепциях выступила институтом социальной регуляции власти. Альтернативные модели власти (верховенство церковной власти, симфония двух властей и др.) в лице церкви являли собой механизм воздействия на власть в духе того или иного идеала. Таким образом, в историческом плане церковь впервые выступила институтом регуляции власти, находящимся вне власти. И шаг, который затем сделал Макиавелли[38], был уже подготовлен ранее религиозными мыслителями, которые выделяли мир (мирские дела) и два учреждения в нем: церковную и королевскую власть. Так государство и общество начинают рассматриваться как отдельные институты.

Никколо Макиавелли (1469–1527) – итальянский политический мыслитель эпохи Возрождения. Работы: «Государь», «Размышления о первой декаде Тита Ливия» и др.

Во взглядах на политику и власть он стал активно проводить антитеократические идеи. Политика и власть зависят не от божественного предопределения, как это утверждали средневековые мыслители, а от земных условий, среди которых Макиавелли выделял так называемые «фортуну» и «доблесть». В контексте размышлений автора под фортуной имеется в виду совокупность объективных условий, в которых правит государь, под доблестью – личные способности и таланты (субъективный фактор) государя в решении политических задач.

Макиавелли отделяет сферу политики и власти от морали и религии, провозглашая первые автономной системой ценностей. Тем самым он открыл путь рассмотрения политики и власти как самостоятельной области человеческой деятельности и отдельного объекта научного анализа. И этот путь исследования политики оказался плодотворным. Однако при абсолютизации такого метода рассмотрения политики утрачивается полнота и системность общественных связей, разрывается целостность социокультурной ткани, обедняется и искажается понимание сути политики.

Макиавелли вводит в научный оборот понятие «государство» (от лат. status – «состояние») для обозначения политически организованного общества, главным вопросом которого является вопрос о приобретении и удержании политической власти. До Макиавелли для обозначения государства, как указывает известный современный исследователь творческого наследия итальянского мыслителя Е.И. Темнов, в литературе широко использовались понятия: царство, империя, республика, монархия, тирания, полис, цивитас, принципат, доминат, деспотия, султанат и др.[39] Однако после работ Макиавелли во многих европейских языках утвердилось латинское «stato» (staat – в немецком, state – в английском, etat – во французском, estado – в испанском, stato – в итальянском).

Важной причиной политической динамики Макиавелли считал изменение соотношения сил между народом и знатью. Он обосновывал что для стабильных условий предпочтительно республиканское правление, а для осуществления важных преобразований или преодоления хаоса необходима монархия.

§ 3. Политические идеи Нового времени

В Новое время усилиями выдающихся европейских мыслителей разрабатывались такие политологические идеи и доктрины, как «договорная теория происхождения государства», концепция «естественных и неотъемлемых прав человека», теории «народного суверенитета», «разделения властей», «гражданского общества» «правового государства», концепция «социально-классовой природы государства» и др. В этот период были сформулированы основы таких политических идеологий, как этатизм, либерализм, демократия, консерватизм, социализм.

Томас Гоббс (1588–1679) – английский философ и политический мыслитель. В своих работах «О гражданине», «Левиафан…» и др. разрабатывал идеи естественного (догосударственного) и государственного, или гражданского, состояния общества. Догосударственный этап характеризуется «войной всех против всех», что противоречит естественному стремлению людей к самосохранению и вынуждает их искать мира и согласия. Такая форма согласия найдена в создании государства, через которое происходит подчинение частных воль единой воле ради обеспечения мира и безопасности. В разработке своей концепции государства Гоббс выступает теоретиком абсолютной, никому не подконтрольной власти. Однако необходимо иметь в виду, что этатистская[40] концепция Гоббса явилась теоретической реакцией на революционные события в Англии 1641–1649 гг. Этот период четко показал, что в обществах в период хаоса снижается или утрачивается регулирующая роль традиций, указов и законов. Именно в этой связи единственную надежду на восстановление порядка и недопущение впредь гражданской войны и революции Гоббс возлагает на сильное государство.

Джон Локк (1632–1704) – английский философ и политический мыслитель, родоначальник классического либерализма (от. лат. liberalis – «свободный»). Его основная работа в области политики – «Два трактата о правлении».

Локк разрабатывал идеи естественного права и договорного происхождения государства, разделения властей и народного суверенитета, неотъемлемых прав человека. Государство, по Локку, создается для того, чтобы совместными усилиями люди более надежно защищали право на жизнь, свободу и собственность. Следует заметить, что впервые в политической мысли была четко сформулирована идея неотъемлемых прав человека, идея, которая с конца ХVIII в. стала закрепляться в политико-правовых документах США и стран Европы, а с ХХ в. в международных документах[41]. Только к концу ХХ в. эта идея добралась до ее отражения в правовых документах нашей страны. В Конституции Российской Федерации (от 12 декабря 1993 г.), в ст. 17 отмечается, что «в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина… Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения».

Локк выдвигает и отстаивает идею верховенства закона в государстве. В государстве никто не может быть изъят из подчинения закону. Власть должна, как отмечает английский писатель, управлять согласно установленным постоянным законам, провозглашенным народом и известным ему, а не путем импровизированных указов. Либеральные идеи Локка получили дальнейшее развитие в концепциях мыслителей ХVIII – ХХ вв.

Шарль Луи Монтескье (1689–1755) – французский политический мыслитель. Работы: «Размышления о причинах величия и падения римлян», «О духе законов» и др.

При рассмотрении политики и власти широко внедрил многофакторный подход. Показывая обусловленность политико-властных явлений множеством природных, социально-экономических, культурных процессов, он говорил о необходимости их всестороннего анализа для уяснения сути политических процессов. Особую роль Монтескье придавал географическим факторам (размеру территории государства, климату, расположению страны и т. д.), поэтому его относят к основателям «географического детерминизма».

Наряду с Локком французский мыслитель широко известен в политической науке как классик теории разделения властей. Необходимость разделения власти автор связывал с условиями обеспечения политической свободы в обществе. Политическая свобода имеет место только там, где не злоупотребляют властью. Но по опыту веков известно, подчеркивает Монтескье, что всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею. «Чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга». Таким образом, одним из важнейших условий политической свободы является, согласно Монтескье, разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную.

Для политической свободы, как показывает Монтескье, необходимо также и особое состояние общества, т. е. наличие в нем таких социальных сил и институтов, которые были бы заинтересованы в свободе и могли защитить ее от посягательств власти. «Уничтожьте в монархии прерогативы сеньоров, духовенства, дворянства и городов, и вы скоро получите в результате государство… деспотическое»[42].

Жан Жак Руссо (1712–1778) – французский философ и политический мыслитель, родился в Швейцарии и называл себя гражданином Женевы. С 1742 года он связывает свою жизнь с Парижем, здесь появляются и приобретают широкую известность его работы. Для политической науки важными являются: «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми», «О политической экономии», «Об общественном договоре, или принципы политического права». Руссо жил в период бурного развития науки и промышленности в Европе. Однако подавляющая часть населения новой Европы не имела доступа к благам цивилизации, не имела возможности противостоять давлению власти, а тем более контролировать или ограничивать власть. Власть все более явно выступала тормозом социального прогресса, источником нарастающих проблем и конфликтов. Анализируя эту ситуацию, Руссо выдвигает идею общей воли как основы государственного управления. Народ в лице воли большинства властвует, чиновник, опираясь на законы, принятые волей большинства, управляет – вот формула функционирования государства по Руссо. И в этом проявляется демократизм политической теории Руссо. Он доказывает неэффективность представительных форм организации власти и доводит до логического завершения английскую идею суверенитета народа: если Локк обращается к воле народа в крайних случаях (конфликт между властями), то у Руссо верховенство воли народа – константа политического процесса, основополагающее регулятивное начало государства. Как в теориях Средневековья государство управляло от имени Бога, так у Руссо оно управляет от имени общей воли. «Родился новый Бог» – так оценил идею Руссо французский писатель ХХ в. Альбер Камю[43]. Видимо, Камю хотел подчеркнуть, что идея народного суверенитета столь же иррациональна, как и вера в Бога.

Но руссоистская воля большинства исключала все другие интересы – групповые, отдельного человека – из сферы влияния на государство, и этот аспект концепции, на первый взгляд столь привлекательной (когда воля большинства является основой политики), вскоре был подвергнут резкой критике[44].

Мы подчеркнем, что в концепции Руссо сфера политики ограничивается до минимума, поскольку исчезает проблема согласования интересов. Принцип властвования большинства выступает как безраздельно господствующее начало в отношениях «общество – власть» и как принцип управления в отношениях «власть – общество». Если в теории Гоббса абсолютизм власти исходит из воли монарха (суверена), то у Руссо – из воли большинства.

Концепция Руссо не вполне вписывалась в формирующуюся в Европе систему социально-экономического и политического развития. Однако с именем Руссо связана разработка идеи народного суверенитета, признания народа в качестве источника всякой политической власти юридическими документами многих государств, представление о недостатках представительной власти народа, толкование народа как естественного «контрагента» государства.

Следует учитывать, что Европа ХV – начала ХVIII в. была в значительной степени пропитана духом Средневековья. В это время сакральный образ государства еще витал над Европой. Теоретическая мысль только начинала выстраивать модели пределов государственному вмешательству в мирские дела, в частную жизнь. Руссо окончательно снимает с государства божественные покровы[45], превращает его в обычное дело человеческих рук и разума. Отныне государству можно указывать не только пределы вмешательства в жизнь человека и общества, его можно переделывать. Но отсюда оставался один шаг до идеи о том, что есть искусные мастера по переделке государства. Это не только реформаторы, это революционеры и заговорщики, «передовые» партии, «прогрессивные» классы и т. п. Им необходимо только захватить власть, чтобы переделать государство на свой лад. Отныне сама власть (государство) превратилась в политическую проблему. В Европе стали активно разрабатываться символические образы власти (идеологии), которые структурировали и интегрировали различные слои народа вокруг того или иного образа устройства и переустройства общества и государства. Тем самым начинают формироваться социальные силы как факторы ограничения и регулирования власти.

Эдмунд Берк (1729–1797) – политический деятель и мыслитель, теоретик консерватизма. Наиболее известная работа – «Размышления о революции во Франции» (1790). В ней Берк подвергает критическому анализу теоретические основы французской революции (идеи Руссо), показывая, что теория не может быть надежной основой стабильной политики, а тем более – надежным ориентиром политики воли большинства. «Средства, проверенные практикой, – отмечает английский писатель, – больше пригодны для политических целей, чем придуманные оригинальные проекты»[46].

Укорененность политики в истории – вот главная мысль Берка, которую он и пытается доказывать на протяжении всей своей книги. Согласно Берку, порядок в государстве – это итог истории и обычаев. «Истинная политическая мудрость состоит в том, чтобы исправлять, а не уничтожать прежние институты». Эти положения английского мыслителя в дальнейшем были развиты французом Ж. де Местром, который подчеркивал, что государство есть живой организм, оно живет силами, корни которых уходят в далекое прошлое и которые оно само хорошо не знает. Таким образом, в Новое время в политической теории складывается целое направление – консерватизм, в котором четко проводится идея о том, что политика должна опираться на традицию, а сама традиция выполняет регулятивно-направляющую роль по отношению к власти. «Любая власть, обесценившая нравы и обычаи, будет искать средства, чтобы удержаться… Когда из жизни уйдут старые обычаи и правила, потери будут невозместимы. С этого момента у нас нет более компаса, и мы не знаем, в какой порт мы плывем»[47].

Традиция в размышлениях Берка, – продукт истории, результат исторического опыта. История отбирает все ценное и лучшее, превращая его в основу дальнейшего развития, оплот мудрого правления.

В ХIХ – ХХ веках на основе исследования цивилизационных детерминант политического процесса в общественной мысли сложилось культурологическое направление в анализе политики и власти, в рамках которого находит дальнейшее обоснование тезис о существенной об условленности политико-властного процесса укоренившимися традициями, культурой и менталитетом данного общества.

Проблемы государства глубоко разрабатывали представители немецкой философии. Иммануил Кант (1724–1804) обратил внимание на тесную связь и существенное различие государства (политики), права и морали. Содержание связи он пытался раскрыть посредством понятия «категорический императив». Категорический императив представляет всеобщее, обязательное правило, которым должны руководствоваться все люди как разумные существа. Согласно Канту, он выражает общую норму, суть которой заключена в следующей формуле: «…поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой, ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». Эта максима выражает общечеловеческий принцип: «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними». Тем самым Кант доказывал, что истинная политика возможна только в тесном соединении с моралью. Политика сама по себе трудное искусство, но «истинная политика… не может сделать шага, заранее не отдав должное морали…»

В теории Канта важное место принадлежит пониманию государства как правового института. Кант указывает, что «государство – это объединение множества людей, подчиненных правовым законам»[48]. Нормы права регулируют внешние отношения между людьми, мораль касается внутренней мотивации. Право требует не делать зла, в этом суть требования – подчиняться закону.

Политическая концепция Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770–1831) обращает внимание на связь государства, права и свободы воли человека.

Гегель четко различает гражданское общество и политическое государство. Характеризуя гражданское общество, немецкий мыслитель показывает, что оно представляет сферу проявления свободы человека. «Когда гражданское общество не встречает препятствий в своей деятельности, его народонаселение и промышленность растут»[49]. Основой свободы личности выступает право частной собственности. Но в гражданском обществе еще не достигается подлинная свобода, здесь каждый сам для себя – цель, и свобода может восприниматься как условие для произвола («Наиболее обычное представление о свободе есть представление о произволе»)[50]. Согласно Гегелю, только государство представляет шествие разума, подлинной свободы и права. Но при этом право есть только там, «где есть свобода воли человека».

Карл Маркс (1818–1883) – известнейший немецкий философ, экономист. Также внес значительный вклад в развитие социологии и политической науки. Работы: «Манифест коммунистической партии» (совместно с Ф. Энгельсом), «Немецкая идеология», «Капитал» и многие другие. В марксизме получили наиболее глубокое (философское, экономическое и политическое) развитие и обоснование идеи многих предшествующих теоретиков социализма (Т. Мор, Т. Кампанелла, Ш. Фурье, Р. Оуэн, А. Сен-Симон), которые пытались разрабатывать модель справедливого общественного устройства.

В основу своих теоретических построений Маркс закладывает идею социально-экономической, классовой обусловленности политических явлений, классового происхождения и классовой природы государства. Совокупность производственных отношений, по Марксу, составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. «Политическая власть является лишь порождением экономической власти», а государство является институтом «экономически господствующего класса, который при помощи государства становится также политически господствующим классом и приобретает, таким образом, новые средства для подавления и эксплуатации угнетенного класса».

Используя материалистические идеи, Маркс разрабатывает теорию классовой борьбы как главной движущей силы исторического процесса.

Характеризуя демократию, Маркс отмечал, что «не человек существует для закона, а закон существует для человека. Таков отличительный признак демократии».

Основные понятия темы: демократия (по Платону и Аристотелю), монархия, олигархия, аристократия, теократия, макиавеллизм, либерализм, этатизм, консерватизм, анархизм, социализм, государственный суверенитет, народный суверенитет, естественные права человека, неотъемлемые права человека.

Контрольные вопросы

1. На что, по мнению Конфуция, должен опираться правитель, управляя государством?

2. Как Платон классифицировал государства?

3. Как выглядит типология государств по Аристотелю?

4. Что такое «полития» как форма государства у Аристотеля?

5. Что такое совершенное государство согласно теориям Полибия и Цицерона?

6. Как рассматривалось соотношение двух властей (светской и духовной) в средневековой литературе (Августин, Аквинат)?

7. Что означает термин «макиавеллизм»?

8. В чем суть этатистской теории Т. Гоббса?

9. Что такое либерализм? Почему Дж. Локка относят к основателям либерализма?

10. В чем заключается теория разделения властей Ш. Монтескье?

11. Почему некоторые критики называют политическую теорию Руссо «тиранией большинства»?

12. В чем суть консерватизма как политической идеологии?

13. Какова функция категорического императива в политической теории И. Канта?

14. Что, по мнению Гегеля, выступает основой свободы личности и почему в гражданском обществе еще не достигнута подлинная свобода?

15. Чем обусловлены политические явления согласно теории К. Маркса? Что такое «базис» и «надстройка» в марксистской теории? Что такое «господствующий класс» согласно теории К. Маркса?

§ 1. Политическая наука в Европе конца ХIХ – ХХ в.

Исследования политики в европейской науке ХIХ в. сводились в основном к изучению государства философами и правоведами (И. Кант, Г. Гегель, К. Маркс и др.). В конце ХIХ–ХХ в. проблематика политической науки значительно расширилась. Европейские исследователи стали обращать внимание на изучение таких проблем, как сущность, место и роль политики и власти в обществе; происхождение, функции, типы и динамика политических элит; особенности, условия и причины утверждения различных политических режимов; сущность и специфика функционирования различных политических институтов (партии, парламенты, оппозиция и др.).

Крупнейшей фигурой в политической науке этого периода является немецкий исследователь Макс Вебер (1864–1920). Его наиболее важные работы в области политологии: «Политика как призвание и профессия», «Протестантская этика и дух капитализма», «Объективность социально-научного и социально-политического познания» и др.

Вебер сформулировал одно из распространенных в современной науке определений политики, рассматривая ее как «стремление к участию во власти или к оказанию влияния на распределение власти, будь то между государствами, между группами людей, которые оно в себе заключает»[51]. При этом под государством Вебер понимает такой политический институт, который претендует (с успехом) на монополию легитимного физического насилия. Государство – это такое отношение господства людей над людьми, которое опирается на легитимное насилие (т. е. считающееся легитимным) как средство. Автор поясняет, что право на физическое насилие приписывается всем другим союзам или отдельным лицам настолько, насколько государство со своей стороны допускает это насилие: единственным источником «права» на насилие считается государство.

Легитимное насилие (или господство) – это такой социальный порядок, в котором отношения господства – подчинения основаны на доверии к властям. Вебер выделяет три основания и тем самым три типа легитимного порядка: традиция (традиционное господство), харизма (харизматическое господство), рациональность (рационально-правовое господство).

Большое внимание Вебер уделял исследованию политической бюрократии и ее роли в обществе. Отмечая объективный процесс расширения слоя бюрократии в современных политических системах, автор вместе с тем указывает на тенденцию бюрократизации общественной жизни (закон малых чисел), что приводит к угрозе демократии со стороны бюрократии. Теоретическим ответом на эту угрозу явилась разработка Вебером теории плебисцитарной демократии. Суть этой теории сводится к тому, что народ выбирает лидера страны, который, не являясь связанным обязательствами с бюрократией, будет в состоянии эффективно ее контролировать. Однако социально-экономические, информационные и политические процессы в ХХ – начале ХХI в. показали слабость веберовской модели контроля чиновников.

Роберт Михельс (1876–1936) – немецкий политолог и социолог. Исследовал политические процессы, находясь под влиянием работ М. Вебера и итальянских теоретиков элит Г. Моска и В. Парето.

В области общественно-политических процессов Михельса интересовали проблемы социализма, фашизма, национализма. Однако его значительный вклад в политическую науку связан с исследованием политических партий. Его работа по теме «Социология политической партии в условиях демократии» появилась в Германии в 1911 г. На русском языке отдельные главы с комментариями впервые были опубликованы в журнале «Диалог» только в 1990–1991 гг., № 3–18.

Согласно Михельсу, политические партии – необходимое средство защиты социальными движениями своих главных интересов.

Однако, как показывает Михельс, политические партии, как и любые крупные организации, вынуждены вверять своим лидерам монопольную власть. Возвышение партийной олигархии над политическими партиями и социальными движениями есть следствие целого ряда факторов: некомпетентности масс, необходимости знаний и навыков политической работы, потребности в эффективном руководстве в условиях межпартийной борьбы. Партийная олигархия, искусно пользуясь разнообразными ресурсами, начинает существовать не для социальных движений, а за счет этих партий и движений.

В силу этого, как показал Михельс, происходит вырождение внутрипартийной демократии. Этот процесс Михельс сформулировал как «железный закон олигархизации»: «Во всех партиях, независимо от их типа, демократия ведет к олигархии». Суть этого закона заключается в том, что властные ресурсы в партиях используются не столько для защиты интересов партийных масс, сколько для реализации интересов партийных лидеров. Вместе с тем Михельс отмечал, что без партий в современную эпоху невозможно добиться успехов в политической борьбе, в борьбе различных социальных слоев за распределение и перераспределение общественных ресурсов. Несмотря на то что борьба за демократию приобретает олигархические формы, все-таки межпартийная конкуренция, по мнению Михельса, способствует отбору и продвижению к власти в государстве наиболее достойных.

Карл Шмитт (1888–1987) – немецкий исследователь, автор работ: «Политическая теология», «Римский католицизм и политическая форма», «Духовно-историческое состояние современного парламентаризма», «Понятие политического» и др.

Анализируя особенности политики, Шмитт отстаивает преобладание политики над всеми другими сферами человеческой деятельности, что особенно ярко проявляется в чрезвычайных ситуациях. Политику, политические действия и мотивы Шмитт характеризует посредством специфически политического различения. Это различение «друг – враг», «свой – чужой». «Всякая противоположность – религиозная, моральная, экономическая или этническая – превращается в противоположность политическую, если она достаточно сильна для того, чтобы эффективно разделять людей на группы друзей и врагов». Те, кто осуществляет политическое правление, обладают неограниченным правом определять как внутреннего, так и внешнего врага, бросать на борьбу с ними все имеющиеся в распоряжении государственной власти ресурсы. Это тотальное государство следует считать «наивысшей сущностью – не потому, что оно осуществляет всемогущий диктат или подчиняет себе все прочие институты, но потому, что оно принимает решения и, следовательно, может подавить все иные антагонистические группировки…. Там, где оно существует, социальные конфликты могут разрешаться с сохранением нормальной ситуации – порядка».

Представленная трактовка политики и государства как тотального института исключает либеральную идею парламентского суверенитета. И действительно, Шмитт резко критикует либерализм и его политические институты (парламентскую демократию, которая, как утверждает автор, «функционирует лишь как пустой аппарат»). Предполагается, указывает Шмитт, что посредством парламентаризма осуществляется обсуждение и согласование многообразия интересов в обществе, а через столкновение идей открывается путь к истине. Однако это не так. Ввиду существенного роста полномочий государства борьба за демократию приводит к вырождению парламентаризма. В борьбе за преобладание в парламентах партии осуществляют электоральную пропаганду, обрабатывают массы и господствуют над общественным мнением. Сами парламенты становятся ареной борьбы за электорат. Исчезли те первоначальные принципы и условия парламентов, когда в них занимались независимым рассмотрением вопросов и рациональным взвешиванием различных мнений. Таким образом, как подчеркивал Шмитт, парламенты ХХ в. оказались во власти партийной политики, парализующей их деятельность.

В противовес парламентской демократии Шмитт разрабатывает концепцию «квалифицированной демократии», в которой определяющую роль играют специалисты: профессиональные политики, политические чиновники, военные.

Ханна Арендт (1906–1975) – немецко-американский политолог и политический философ. Во времена фашизма эмигрировала во Францию, а затем в США. Стала широко известна как исследователь тоталитарных режимов. Ее крупнейшие работы – «Истоки тоталитаризма» (1951), «О революции» (1963) и многие другие.

В своих исследованиях она показала, что тоталитарные движения – это массовые организации атомизированных, изолированных индивидов. Тоталитаризм в ХХ в. стал возможен как результат деклассирования ряда обществ, их социальной атомизации и крайней индивидуализации.

Исследуя процесс деклассирования в Германии и СССР, Арендт выявила, что для того «чтобы превратить ленинскую, революционную диктатуру в систему тоталитарного правления, Сталину сначала пришлось искусственно создать то самое атомизированное общество, которое в Германии подготовили для нацистов исторические обстоятельства». Деклассирование общества ведет к распространению массового деперсонализированного человека. Деперсонализированная, атомизированная толпа и явилась, согласно исследователю, массовой базой тоталитарных режимов.

Карл Ясперс (1883–1969) – немецкий философ и политический мыслитель. Работы: «Смысл и назначение истории», «Куда движется ФРГ?» и др. Внес большой вклад в анализ проблемы развития политической свободы в тесной связи с гражданским обществом и плюралистической демократией.

Ясперс показал, что политика существует только при свободе, а там, где уничтожается свобода, остается одна частная жизнь. Политическая свобода, согласно концепции Ясперса, характеризуется следующими признаками:

♦ свобода отдельного человека возможна только наряду со свободой всех остальных;

♦ свобода может быть завоевана только в том случае, если власть преодолевается правом. Защиту от насилия человеку предоставляет правовое государство;

♦ значимость взглядов и воли человеку предоставляет демократия. К нерушимости прав человека как личности присоединяется его право участвовать в жизни общества. Поэтому свобода возможна только при демократии, т. е. при возможном для всех участии в изъявлении воли;

♦ воля формируется в решениях, принятых в ходе собеседования. Поэтому свобода требует открытой, ничем не ограниченной дискуссии. Отсюда – необходимость свободы прессы, собраний, свободы слова. Ограничения возможны во время войны, но и тогда ограничивается только сообщение сведений, а не сообщение мнений. Ограничения существуют также в уголовном праве (защита от клеветы, оскорблений и т. п.);

♦ политическая свобода есть демократия, но в исторически данных формах и градациях она исключает господство массы (охлократия), которое всегда выступает в союзе с тиранией. Поэтому Ясперс отдает предпочтение аристократическому слою, который постоянно пополняется из всех слоев населения в зависимости от личной деятельности, заслуг и успехов и в котором народ видит своих представителей. Непременное требование демократии состоит в том, чтобы эта элита не фиксировалась и не превращалась тем самым в диктаторское меньшинство. Свободные выборы должны служить проверкой ее заслуг и подвергать ее постоянному контролю;

♦ проведение выборов и формирование политической элиты осуществляют партии. В свободном обществе обязательно существует несколько партий, по крайней мере две. Побежденные в данный момент партии переходят в оппозицию, но несут при этом свою долю ответственности за целое. Наличие влиятельной оппозиции является обязательным признаком свободного общества;

♦ с техникой демократии связан демократический образ жизни. Состояние политической свободы может быть сохранено только в том случае, если в массе населения постоянно живо сознание свободы… и люди заботятся о том, чтобы сохранить ее. Демократия немыслима без либеральности;

♦ политическая свобода должна создавать возможность для всех остальных свобод человека;

♦ важным признаком политической свободы является отделение политики от мировоззрения;

♦ сохранение свободы предполагает наличие этоса[52] совместной жизни. Это – естественная гуманность в общении, внимание и готовность помочь, уважение к правам других, постоянная готовность пойти на компромисс в житейских вопросах, отказ от насилия над группами меньшинства;

♦ свобода гарантируется писаной или неписаной конституцией. Однако Ясперс подчеркивает, что нет такого абсолютно надежного механизма, который мог бы гарантировать наличие свободы. Институты демократии и политический этос народа должны совместно следить за тем, чтобы демократия не была уничтожена демократическими средствами, чтобы свобода не была изгнана свободой. В большинстве случаев демократические методы эффективны. Но иногда возникает необходимость поставить их в определенные границы, однако это допустимо тогда и только тогда, когда опасность грозит правам человека и самой свободе. Терпимости нет места перед лицом нетерпимости. Не должно быть свободы для уничтожения свободы.

Ясперс обращает внимание на то, что нет такой окончательной стадии демократии и политической свободы, которая удовлетворила бы всех. Только при охарактеризованных выше предпосылках – этос совместной жизни, самовоспитание в общении людей для решения конкретных задач, безусловная готовность защищать основные права человека, серьезность веры – свобода надежно гарантирована. Свобода, особенно если она предоставляется народу, не подготовленному к этому самовоспитанием, внезапно может не только привести к охлократии и в конечном итоге – к тирании, но уже до этого способствовать тому, что власть окажется в руках случайно поднявшейся клики. То, как подлинную демократию защищают от охлократии и тирании, от случайной клики и духовно зависимых людей, является жизненно важным вопросом свободы.

Далее немецкий автор констатирует все, что зависит от выборов. Известно, каким насмешкам подвергается демократия, какое презрение вызывают результаты выборов. Однако нет другого пути к свободе, кроме того, на который указывает воля всего народа. Но к народу обращаются и демократ, и тиран. Кто из них преуспеет – может решить только народ; тем самым он предрешает и свою собственную судьбу. Однако если это окончательное решение и надлежит вынести народу, то необходимо сделать все возможное, чтобы помочь ему принять правильное решение. Единственное действенное средство для этого – приобщать всех людей к знанию, пробуждать их волю, чтобы они научились, размышляя, постепенно осознавать ее. Второй путь – практическое самовоспитание народа посредством участия большинства в решении конкретных задач.

Одной из особенностей современного мира Ясперс считает то, что массы оказывают решающее воздействие в происходящих событиях. Однако там, где ответственность за судьбу целого и свободное участие в управлении невозможны, все являются рабами. Для формирования политической зрелости в делах больших масштабов, для развития демократического этоса, как отмечает Ясперс, необходимо свободное и ответственное за свои действия коммунальное управление.

Сохранить свободу можно только там, где она осознана и где ощущается ответственность за нее. Необходимо, чтобы о сохранении свободы заботились все.

В связи с этим Ясперс подчеркивает, что основным политическим вопросом нашего времени является вопрос о том, можно ли демократизировать массы, способен ли вообще средний по своей природе человек фактически включить в свою жизнь ответственное соучастие в качестве государственного подданного посредством соучастия в знании и принятии решений об основных направлениях политики.

Гаэтано Моска (1858–1941) – итальянский политический мыслитель, классик теории политических элит[53]. Работы: «Элементы политической науки» (английское издание названо «Правящий класс»), «История политических доктрин» и др. Политологию Моска рассматривает прежде всего как науку об элитах, вырабатывающую основы научной политики. При анализе истории он исходит из того факта, что во всех обществах существуют «два класса людей – класс правящих и класс управляемых. Первый всегда менее многочисленный, выполняет все политические функции, монополизирует власть и наслаждается теми преимуществами, которые дает власть, в то время как второй, более многочисленный класс, управляется и контролируется первым…»[54]. Элиту итальянский автор рассматривал с точки зрения ее структуры, законов функционирования, прихода к власти, вырождения и упадка, смены контрэлитой. Одна из существенных тенденций и опасностей в развитии элит – превращение ее в наследственную, закрытую группу, что ведет к ее вырождению и смене контрэлитой. «Правящие классы неизбежно приходят в упадок, если перестают совершенствовать те способности, с помощью которых пришли к власти, когда не могут более выполнять привычные для них социальные функции, а их таланты и служба утрачивают в обществе свою значимость». Моска выступал за открытость и преемственность в функционировании элит как гарантию стабильности общества и политической системы.

Вильфредо Парето (1848–1923) – итальянский социолог и классик элитологии. Наиболее известная работа – «Трактат по общей социологии». Парето выделяет две страты населения: низшую страту (не элиту) и высшую страту (элиту), делящуюся на две части – правящую элиту и неуправляющую элиту. Автор дает ставшее классическим определение политической элиты, суть которого в том, что это «класс тех, кто имеет наиболее высокие индексы в своей сфере деятельности… кто прямо или косвенно играет заметную роль в управлении обществом и составляет правящую элиту, остальные образуют неуправляющую элиту»[55].

Циркуляцию, т. е. круговорот элит, Парето рассматривает как основную движущую силу политических процессов и общественных изменений.

Йозеф Шумпетер (1883–1950) – австрийский экономист и социолог. В политической науке стал широко известен после выхода в 1942 г. его работы «Капитализм, социализм и демократия». Шумпетер явился основоположником концепции демократического элитизма. Если классики теории элит развивали свои идеи в противовес социалистическим и демократическим теориям, то Шумпетеру удалось достаточно убедительно согласовать некоторые ценности представительной демократии с выводами классического элитизма. Демократический элемент в концепции Шумпетера представлен двумя измерениями. Первое измерение заключается в процедуре свободной конкуренции различных элитных группировок за голоса избирателей. Элемент свободной конкуренции «является сутью демократии»[56]. Второе измерение, характерное для демократии, заключается в том, что в итоге народ посредством выборов определяет, какая из конкурирующих элит будет править в ближайший до следующих выборов период. Элитарный элемент в концепции Шумпетера представлен четким положением о том, что «не народ в действительности поднимает и решает вопросы, эти вопросы, определяющие его участь, поднимаются и решаются за него». И далее: «Демократия лишь значит то, что у народа есть возможность принять или не принять тех людей, которые должны им управлять»[57]. Безусловно, Шумпетер заметил то, что не смог в силу исторических ограничений заметить К. Маркс с его теорией политического класса как экономически господствующего. С резким нарастанием в конце ХIХ – первой половине ХХ в. уровня участия масс в общественно-политической жизни, расширением демократических элементов в политической жизни многих стран Запада структура политического класса все больше утрачивала жесткий сословноклассовый характер (феодалы или буржуазия как экономически господствующие и тем самым правящие классы). Демократизация вынудила политический класс становиться более открытым. В процессах формирования правящего класса как совокупности тех, кто монополизирует власть, в разной мере в зависимости от конкретных условий той или иной страны стали переплетаться элементы демократии и элитизма. Эти новые тенденции социально-политического развития как раз и были отражены в концепции демократического элитизма (элитарной демократии) Шумпетера.

Раймон Арон (1905–1983) – французский социолог и политолог. Работы: «Демократия и тоталитаризм», «Мнимый марксизм», «Этапы развития социологической мысли» и др. Известен своими разработками концепций деидеологизации и индустриального общества, а также острой критикой теории марксизма и практики коммунистического строительства. «Что касается Маркса, – пишет Арон, – то в экономических преобразованиях он пытался найти объяснения преобразованиям социальным и политическим». Но любая теория, как подчеркивал французский исследователь, односторонне определяющая общество каким-то одним аспектом общественной жизни, ложна.

Разрабатывая теорию индустриального общества, французский теоретик пытается обосновать идею технологического детерминизма как такого взаимодействия техники и общества, при котором принципиально невозможно выделить наиболее значимые факторы.

Анализируя политическую жизнь, он показывает, что «сущность политики заключается в способе осуществления власти и в выборе правителей. Политика – главная характерная черта сообщества, ибо она определяет условия любого взаимодействия между людьми».

Важным критерием, главной переменной величиной исследования политических систем, согласно Арону, является партийный режим. Однопартийный режим исключает уважение к закону и дух компромисса из политической и общественной жизни. Многопартийные режимы также характеризуются несовершенствами, такими как несоблюдение законности (например, фальсификация результатов выборов) и т. п. Другими переменными величинами, которые, как считает Арон, необходимо рассматривать при изучении политической системы, являются: конституция; способ функционирования режима (избирательный закон и выборы, функционирование парламента, отношение между парламентом и правительством); группы давления; политический класс. Показывая несовершенство всех режимов (конституционно-плюралистического и однопартийного), Арон приходит к выводу, что «несовершенство конституционно-плюралистических режимов проявляется в каких-то частностях, что же касается режима с единовластной партией, то речь идет о сути».

Морис Дюверже (р. в 1917) – французский политолог, специалист по проблемам конституций и избирательных систем, политических партий и партийных систем. Работы: «Политические партии», «Демократия без народа», «Республика граждан» и др.

Возникновение и функционирование партий Дюверже во многом связывает с развитием такого выборного органа государственной власти, как парламент. Партии, возникшие из потребностей борьбы за власть в условиях парламентаризма, определяются автором как особый тип электоральных партий. Кроме того, Дюверже выделяет кадровые партии как партии, активность которых проявляется в период предвыборных кампаний (это своего рода сезонные партии). В противоположность кадровым партиям Дюверже выделяет массовые партии, которые отличаются значительной численностью, постоянством и более высокой организацией работы.

Дюверже обнаружил также определенную связь между партийными и избирательными системами. Например, пропорциональная система выборов ведет к многопартийной системе с партиями, мало зависимыми одна от другой. Мажоритарная система с голосованием в два тура порождает партийную систему из нескольких партий, склонных к компромиссу. Мажоритарная система с голосованием в один тур способствует формированию двухпартийной системы.

§ 2. Развитие политической науки в США

Значительное влияние на формирование политической мысли США в конце ХVIII – начале ХIХ в. оказали взгляды европейских авторов ХVII–ХVIII вв. Американские мыслители этого периода, такие как Б. Франклин, Т. Пейн, Т. Джефферсон, Д. Медисон, А. Гамильтон, Дж. Джей и др., разрабатывали теорию американского конституционализма, концепцию республиканского устройства как формы представительного правления, теорию федерализма, развивали концепцию естественных и неотъемлемых прав человека.

С конца 50-х годов XIX в. в Колумбийском колледже начинается систематическое исследование и преподавание политики.

В первой половине ХХ в. проводятся активные исследования групп интересов в политике (А. Бентли). В 20–30-е годы оформилась Чикагская школа политической науки, объединившая таких известных политологов, как Г. Лассуэл, Ч. Мерриам и др. На основе бихевиористских подходов они стали широко использовать эмпирические исследования политики, развивали теорию и технологии проведения избирательных кампаний, анализировали особенности американской демократии, заложили основы теории политических коммуникаций и теории политического лидерства.

Далее в этом параграфе мы представим персоналии только некоторых из широко известных политологов США второй половины ХХ в.

Габриэль Алмонд (1911–2002). Работы: «Сравнительная политика сегодня», «Гражданская культура. Политические установки и демократии пяти наций» (совместно с С. Вербой) и др.

Алмонд считается классиком сравнительного подхода к исследованию политических систем, осуществленного им на основе методологии структурного функционализма Т. Парсонса.

Исследуя культурно-психологическую детерминацию политических процессов, Алмонд ввел в широкий научный оборот понятие «политическая культура». Американский теоретик подчеркивал, что термин «политическая культура» относится к политическим ориентациям – взглядам и позициям относительно политической системы и ее разных частей и позициям относительно собственной роли в этой системе. «Политическая культура – это разнообразные, но устойчиво повторяющиеся рациональные, аффективные и оценочные ориентации относительно политической системы вообще, ее аспектов „на входе“ и „на выходе“, и себя как политического актора»[58].

На основе общего и особенного анализа политических культур различных стран Алмонд выделяет: патриархальную политическую культуру, подданническую политическую культуру, политическую культуру участия. Наряду с ними исследователь выделяет гражданскую культуру, в которой политические ориентации культуры участия сочетаются с патриархальными и подданническими политическими ориентациями. Таким образом, в рамках культурологического подхода политическая культура рассматривается как одна из основополагающих детерминант власти. Политико-культурный подход позволяет преодолеть формально-юридическое понимание политики и выйти за рамки нормативного и институционального описаний политических процессов. На существенную связь политической культуры и власти в ХХ в. обращали внимание такие исследователи, как А.С. Ахиезер, М. Вебер, Л. Пай, АС. Панарин Г. Пауэлл, К. Бойме, С. Липсет, У. Розенбаум, М. Дюверже, Д. Каванах, Е. Вятр и др.

В русле этого подхода, как подчеркивает Б.Г. Капустин, «культурные символы (смыслы и значения) и есть то, что опосредует взаимодействие людей и условий их жизни, лишая последние эффекта прямого действия».

Роберт Даль (р. в 1915) – известен в первую очередь своими работами по теории демократии: «Введение в экономическую демократию», «Введение в теорию демократии», «О демократии», «Полиархия», «Демократия, свобода и равенство», «Демократия и ее критики» и др.

Даль анализирует развитие демократии на протяжении всей истории человечества, исследует проблемы соотношения большинства и меньшинства в процессе развития демократии, рассматривает дилемму равенства и свободы в историческом развитии.

Полиархическая модель демократии, разработанная им в 50-е гг. ХХ в., предполагает высокий уровень участия граждан и открытое политическое соперничество различных групп и политических лидеров в борьбе за голоса избирателей и участие в институтах принятия решений. Вместе с тем исследователь обращает внимание на низкую эффективность избирателей и общественного мнения по формированию компетентных позиций относительно акций власти или важных политических событий. В одной из своих статей Даль подчеркивает: «Даже в странах, где демократические институты существуют на протяжении уже нескольких поколений, приходится сталкиваться с все большим числом фактов, указывающих на недостаточную компетентность граждан»[59].

Усложнение социально-политических и экономических процессов, возрастание связей и зависимостей, бурный рост объема информации, который необходимо осмыслить для принятия гражданином самостоятельного решения, накладывается на все больший дефицит времени. И не только времени. Компетентные решения требуют и финансовых средств, и физических усилий, и интереса к политике. На все это у современного человека зачастую нет возможностей. Поэтому полиархическая модель демократии предполагает не только участие граждан, но и открытое политическое соперничество различных групп и политических лидеров в борьбе за голоса избирателей и право участия в институтах принятия решений.

Полиархия как тип правления предполагает, согласно Далю, высокую терпимость к оппозиции и относительно широкие возможности влияния на поведение правительства. Автор полагал, что американская политическая система близка к полиархии, она «обеспечивает высокую вероятность того, что активная и легитимная группа будет услышана на определенном этапе принятия решения». Таким образом, Даль исходил из возможности равномерного распределения политической власти при условии высокого уровня участия граждан и их групп. Но позже теоретик плюралистической демократии обнаруживает непрерывно растущее неравенство в обладании ресурсами влияния представленных на политической сцене общественных сил. «Новый социально-экономический строй, постепенно сменивший в течение ХIХ столетия американское аграрное общество, – констатирует теоретик полиархии, – …привел к огромным различиям в богатстве, доходах, общественном положении и власти». В этой связи в работе «Введение в теорию демократии» американский автор приходит к выводу о том, что «в американской политической жизни, как и во многих других обществах, возможность контроля за принятием решений распределена неравномерно»[60]. Даль подчеркивает, что политическому равенству угрожает неограниченная свобода накопления материальных предпочтений. Во имя сохранения демократии необходимо «воспрепятствовать всевозрастающему размыванию политического равенства» посредством достижения экономической независимости личности и более или менее равномерного распределения экономических ресурсов в обществе. Следовательно, полиархия как процесс свободной борьбы различных групп за участие в принятии политических решений должна быть дополнена экономической демократией, которая рассматривается им как важный и необходимый фактор достижения политического равенства.

Дэвид Истон (р. в 1917) – канадский и американский политолог. Работы: «Политическая система», «Основы политического анализа», «Системный анализ политической жизни».

Истон известен своими исследованиями политических процессов с точки зрения системного (или структурно-функционального) подхода. Он разработал оригинальную концепцию политической системы (так называемую кибернетическую модель политической системы), в основе анализа которой заложены замеры на входе и выходе. Политическую систему он определяет как такое взаимодействие в обществе, посредством которого происходит распределение ценностей и тем самым предотвращение конфликтов. На вход политической системы поступают импульсы в виде общественных требований и поддержки; на выходе политической системы имеем политические решения и действия, с помощью которых и происходит властное распределение ценностей. Если запросы и требования общества удовлетворяются системой принятия решений, то политическая система находит социальную поддержку. Большое значение Истон придает исследованию обратной связи. «Эта связь, – как отмечает Истон, – дает возможность системе использовать свой предшествующий и сегодняшний опыт для того, чтобы пытаться усовершенствовать свое будущее поведение». Структурно-функциональный подход и сегодня является важным методом в арсенале аналитических средств политической науки.

Самюэль Хантингтон (1927–2008). Работы: «Политический порядок в изменяющихся обществах», «Столкновение цивилизаций», «Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности» и др.

В исследовании политических процессов он уделяет большое внимание взаимосвязи политического участия и политической стабильности, а также роли политических институтов в этих процессах. Хантингтон считает институционализацию политических процессов важным показателем уровня политического развития. Институционализация придает государству более высокий уровень адаптации, повышает возможность согласования интересов, канализирует возрастающее в условиях модернизации политическое участие. Важным для политической науки явилось обоснование Хантингтоном вывода о том, что завершение модернизации «порождает стабильность, но сам процесс модернизации порождает нестабильность». Социальная и экономическая модернизация рождает политическую нестабильность, а «уровень нестабильности зависит от темпов модернизации».

В последние два десятилетия Хантингтон уделяет большое внимание процессам, происходящим на мировой арене. После распада мировой системы социализма и, как следствие, исчезновения противоборства двух мировых систем (капитализма и социализма) как решающего фактора международного развития Хантингтон акцентирует внимание на разработке цивилизационной модели мира, анализирует сдвиг баланса сил среди цивилизаций. В качестве фактора, определяющего дальнейшее мировое развитие, он выделяет межцивилизационные различия. «Идентичность на уровне цивилизаций будет становиться все более важной, и облик мира будет в значительной мере формироваться в ходе взаимодействия семи-восьми крупных цивилизаций. К ним относятся: западная, конфуцианская, японская, исламская, индуистская, православно-славянская, латиноамериканская и, возможно, африканская цивилизации». В книге «Столкновение цивилизаций», написанной в качестве размышлений над проблемами, обозначенными в 1993 г. в статье «Столкновение цивилизаций», Хантингтон приходит к следующим выводам:

♦ впервые в истории глобальная политика и многополюсна и полицивилизационна; модернизация отделена от «вестернизации» – распространение западных идеалов и норм не приводит ни к возникновению всеобщей цивилизации в точном смысле этого слова, ни к вестернизации незападных обществ;

♦ баланс влияния между цивилизациями смещается: относительное влияние Запада снижается; растет экономическая, военная и политическая мощь азиатских цивилизаций; демографический взрыв ислама имеет дестабилизирующие последствия для мусульманских стран и их соседей; незападные цивилизации вновь подтверждают ценность своих культур;

♦ возникает мировой порядок, основанный на цивилизациях: общества, имеющие культурные сходства, сотрудничают друг с другом; попытки переноса обществ из одной цивилизации в другую оказываются бесплодными; страны группируются вокруг ведущих или стержневых стран своих цивилизаций;

♦ универсалистские претензии Запада все чаще приводят к конфликтам с другими цивилизациями, наиболее серьезным – с исламом и Китаем; на локальном уровне войны на линиях разлома, большей частью – между мусульманами и немусульманами, вызывают «сплочение родственных стран», угрозу дальнейшей эскалации конфликта и, следовательно, усилия основных стран прекратить эти войны;

♦ выживание Запада зависит от того, подтвердят ли вновь американцы свою западную идентификацию и примут ли жители Запада свою цивилизацию как уникальную, а не универсальную[61], а также от их объединения для сохранения цивилизации против вызовов незападных обществ. Избежать глобальной войны цивилизаций можно только тогда, когда мировые лидеры примут полицивилизационный характер глобальной политики и станут сотрудничать для его поддержания.

При анализе идей Хантингтона важно отметить, что в качестве источников конфликтов в ХХI в. автор указывает не на различия между цивилизациями сами по себе, а на универсалистские претензии Запада в отношениях с другими цивилизациями.

Завершая рассмотрение данной темы, следует отметить, что во второй половине ХХ в. в западной общественно-политической мысли стал распространяться постмодернизм, представители которого (Ж. Деррида, М. Фуко, Ж.-Ф. Лиотар, Ж. Бодрияр и др.) ставят под сомнение возможность разработки критериев истинности научных знаний, отрицают способность современной методологии научного познания получить сколько-нибудь значимые научные результаты. Методология периода модерна, связанная с идеями Нового времени и Просвещения, т. е. с верой в науку и человеческий разум, рационализм и прогресс, – все это подвергается ими сомнению и критике.

В связи с этим следует отметить, что постмодернистские концепции являются, с одной стороны, свидетельством кризиса той научной традиции, которая последние два столетия опиралась на универсалистские идеи века Просвещения. В политической науке этот кризис проявляется в малопродуктивных попытках рационального обоснования политики, неспособности традиционных политологических методологий дать убедительное объяснение современным вызовам человечеству: глобализму, фундаментализму, политическому и государственному терроризму, росту этнических и религиозных конфликтов. С другой стороны, постмодернизм – это одно из направлений поиска новых культурных проектов и новых методов теоретического осмысления современного социального и политического мира.

Основные понятия темы: легитимное господство, «железный закон олигархизации», атомизация и деклассирование общества, элитократия, элитарная демократия, плюралистическая демократия, полиархия.

Контрольные вопросы

1. Какие типы легитимной власти выделял М. Вебер?

2. Каковы, согласно Р. Михельсу, причины возвышения партийной олигархии над политическими партиями и социальными движениями?

3. Какой признак характеризует, по мнению К. Шмитта, политические явления, мотивы, политику в целом?

4. Что явилось, согласно исследованию Х. Арендт, массовой базой тоталитарных режимов?

5. Как вы интерпретируете тезис К. Ясперса о том, что «политика существует лишь при свободе»? Каковы важнейшие признаки (условия) свободы по Ясперсу?

6. Что означает тезис К. Ясперса: «Демократия немыслима без либеральности»?

7. Что является, по мнению К. Ясперса, «основным политическим вопросом нашего времени»?

8. В чем заключаются наиболее важные положения теории элит Г. Моска и В. Парето?

9. В чем суть элитарной теории демократии, разработанной Й. Шумпетером?

10. Почему Р. Арон утверждает, что «политика – главная характерная черта сообщества»? Какие «переменные величины» необходимо исследовать при анализе политических систем?

11. Как охарактеризовать кадровые и массовые партии согласно теории М. Дюверже?

12. В чем заключается специфика анализа политических процессов, предпринятого Г. Алмондом и С. Вербой? Что означает термин «полиархия» в теории Р. Даля?

13. Какой научный метод использовал Д. Истон при разработке теории политических систем?

14. Какой фактор, по мнению С. Хантингтона, будет определять мировое развитие после распада мировой системы социализма?

15. Как относится постмодернизм к традиционным методам исследования политики?

§ 1. Возникновение и развитие политической мысли в ХI – ХVI вв.

Политическая мысль в Древней Руси зарождается в тесной связи с религиозным сознанием и характеризуется обращенностью к философско-исторической проблематике и задачам становления русской государственности. Специфика формирования и развития политической мысли была обусловлена более поздним вступлением Древней Руси на политическую арену мировой истории, соседством с более сильными регионами: Византийской империей, Западной Европой, Золотой Ордой.

На первый план в этот период выдвигаются такие проблемы, как независимость русских земель и необходимость их единения; образ идеального князя, а затем государя-самодержца; сущность и предназначение власти; взаимоотношение государства и церкви; идея великодержавности и пределы царской власти, преграды на пути ее перерастания в тиранию.

Уже в первом политическом трактате Древней Руси «Слово о законе и благодати» (написан приблизительно между 1037–1050 гг.), автором которого является киевский митрополит Иларион, утверждается идея равенства всех народов и государств, раскрывается образ идеального русского князя, ставится вопрос об ответственности князя перед подданными, дается трактовка закона через противопоставление его иным, более существенным ценностям. Всемирная история, согласно Илариону, развертывается как смена царства «закона» царством «благодати-истины», «благодати-правды». В дальнейшем различение закона как формального юридического требования и правды-истины как высшей ценности будет играть существенную роль в развитии политических и правовых идей в России.

В таком источнике, как русский летописный свод «Повести временны х лет» (составлен во втором десятилетии ХII в. монахом Киево-Печерского монастыря Нестором), представлена первая попытка раскрыть политическую историю древнерусского государства. Летописец Нестор пытается выяснить происхождение Русского государства («…кто в Киеве нача первее княжити и откуда русская земля стала есть»); раскрывает образ идеального христианского государя как мудрого правителя, который правит по справедливости в совете с умными советниками; осуждает раздоры и распри между князьями, которые ослабляют Русскую землю.

Эта же проблема – проблема разобщенности русских земель, печаль об их утраченном единстве и обоснование необходимости их единения пронизывает «Слово о полку Игореве» (конец ХII в., имя автора неизвестно). «В своих распрях начали вы призывать поганых на землю Русскую… О, печалиться Русской Земле, вспоминая первые времена и первых князей!».

В дошедших до нас размышлениях Даниила Заточника (конец ХII – начало ХIII в.) рассматривается образ идеального правителя, сильной и справедливой княжеской власти. Настоящий князь решает дела с мудрыми советниками, заботится о своих подданных. «Щедрый князь – как река текущая без берегов через дубравы, поит не только людей, но и зверей; а скупой князь – как река в берегах, а берега каменные: нельзя ни самому напиться, ни коня напоить».

Дальнейшее развитие политической мысли этого периода характеризовалось обогащением проблематики и формированием разнообразия подходов к решению возникающих задач. Так, в конце ХV – начале ХVI в. ход исторических событий выдвинул на первый план вопрос об отношениях церкви и государства. В трактовке этого вопроса сложилось два направления общественно-политической и религиозной мысли: нестяжатели (Нил Сорский (1433–1508) и стяжатели (Иосиф Волоцкий (1439–1515), или иосифляне. Первые выступали против монастырской собственности, считали большим человеческим грехом стяжание богатств, проповедовали невмешательство в мирские, в том числе государственные дела. Сорский разрабатывал идею разграничения как сфер, так и методов деятельности церкви и государства.

Иосифляне сначала отстаивали идею превосходства церкви по отношению к власти государства (теократизм), пытались развивать идею служебной роли государства по отношению к церкви, подчеркивая, что «благочестивые и православные цари… отправляли в заключение и подвергали жестоким казням вероотступников и еретиков».

Волоцкий стал четко разграничивать такие характеристики власти, как, с одной стороны, ее божественное происхождение и с другой – ее реализацию человеком. Реализация власти человеком как раз и может порождать ошибки и преступления. В этой связи Волоцкий впервые в русской политической мысли высказывает идею сопротивления тиранической власти. Затем, по мере усиления московского государства, позиция иосифлян стала более умеренной, они стали развивать положение о симфонии двух властей.

Следует обратить внимание на сформулированную последователем иосифлян Филофея (ок. 1465–1542) политическую концепцию «Москва – Третий Рим». Ее содержание и идейная направленность были связаны с потребностью преодоления раздробленности русских княжеств, формирования сильного, централизованного русского государства, способного противостоять как угрозам с Запада, так и набегам со стороны Орды, а возможно, и со стороны Османской империи.

Примечательным в свете современных дискуссий о нефтедолларах является совет Филофея государю: «Богатству, что притекает, не отдавайте сердца… Сказал премудрый Соломон: „Богатство и золото не в сокровищнице познается, но когда помогает нуждающимся“».

В конце рассматриваемого периода сложились различные подходы к пониманию статуса государя в русском царстве. С одной стороны, разрабатывалась концепция сильной государственной власти, которая должна безраздельно находиться в руках государя. Иван Грозный (1530–1583) усилил ее до утверждения идеи юридической безответственности, надзаконности политико-правового статуса царя на земле русской. «Русские властители, – пишет Иван IV, – ни перед кем не отчитывались, но вольны были жаловать и казнить своих подданных, а не судились с ними ни перед кем».

С другой стороны, разрабатывались требования соответствия царя нормам христианско-нравственного идеала, выдвигались принципы подчинения царя законности (Максим Грек (1475–1555), монархического правления с выборным сословно-представительным органом. Царь, как подчеркивает Андрей Курбский (1528–1583), «должен искать доброго и полезного совета не токмо у советников, но и всенародных человек».

§ 2. Политические учения в России ХVII – первой половины ХIХ в.

В этот период политическая мысль в России развивалась в тесной связи с процессами утверждения цент рализованного российского государства (ХVII в.), затем формированием и функционированием абсолютизма (ХVIII – первая половина ХIХ в).

В развитии политической мысли ХVII в. начинается с осмысления проблематики, поставленной событиями тяжелейшего Смутного времени. Первой скрипкой здесь, бесспорно, явились размышления Ивана Тимофеева (ок. 1555–1631) о наблюдаемых им событиях. В своем «Временнике» он уделяет значительное внимание проблемам происхождения и сущности власти, выделяет законные и незаконные правила восшествия на престол, раскрывает особенность выборного учреждения власти, обосновывает вывод о сословно-представительном правлении как лучшей форме организации государственной власти, размышляет о причинах беззаконий во времена Ивана Грозного, развивает идею сопротивления народа произволу властей.

Если Иван Тимофеев исследовал вопрос о том, как избежать бедствий для общества, порождаемых тиранией, то Юрий Крижанич (1617–1683) среди большого круга проблем, рассмотренных в работе «Политика», подчеркивает, какие угрозы для общества таятся в ослаблении власти. Поэтому, с одной стороны, он отрицает право народа на восстание, за которым следуют смута, хаос, ослабление власти и угроза утраты государства, но с другой – разрабатывает совокупность гарантий от тирании, обращая особое внимание на роль законов в этой системе гарантий. Крижанич известен как горячий сторонник единения славянских народов вокруг русского народа. Много внимания он уделял вопросу о роли государства в экономике. Значительное развитие эта проблема в русской политико-правовой мысли получила в размышлениях и проектах видного политического деятеля и дипломата А.Л. Ордина-Нащокина (1605–1680), который указывал на необходимость всемерного поощрения предпринимательства, развития городского самоуправления, реформирования армии, строительства отечественного флота.

В русской политической мысли ХVIII век проходил под знаком абсолютизма, при этом внимание российских авторов концентрировалось на идее просвещенного абсолютизма. В указанном направлении развивали свои взгляды И.т. Посошков (1652–1726), Феофан Прокопович (1681–1736), В.Н. Татищев (1686–1736). Дань веяниям времени отдала императрица Екатерина II (1729–1796), размышлявшая в духе популярных в тот период идей европейского Просвещения о государственных преобразованиях в известном «Наказе». «Наказ комиссии о сочинении проекта нового уложения», который Екатерина II написала для депутатов, разрабатывающих новый свод законов, был пронизан передовыми идеями Вольтера, Монтескье, Дидро, Беккариа и других европейских мыслителей. Более того, значительная часть «Наказа» была заимствована из «Духа законов» Монтескье и «О преступлениях и наказаниях» Беккариа. Но как писал русский историк В.О. Ключевский, «признавая в себе „отменно республиканскую душу“, она считала наиболее пригодным для России образом правления самодержавие или деспотию, которых основательно не различала»[62]. Поскольку политическая жизнь российского общества была слишком далека от ее реформаторских проектов, этот век завершается резкой критикой абсолютизма и радикально-республиканскими идеями А.Н. Радищева (1749–1802).

Вступление России в ХIХ в. ознаменовалось возрождением надежд на позитивные перемены, благоприятные для страны перспективы. Это было связано с восшествием на престол Александра I и сразу же последовавшими многообещающими начинаниями, о которых впоследствии А.С. Пушкин скажет: «Дней Александровых прекрасное начало». Радикальные суждения Радищева ослабли. Благодаря усилиям дворянских просветителей – В.Ф. Малиновского (1765–1814), В.В. Попугаева (1779–1816), А.П. Куницына (1793–1840) и др. – стали распространяться либерально-демократические идеи естественного права и договорного происхождения государства, мысли о разделении властей и осуществлении законодательной функции в России представителями народа. «Законы для народа и им устанавливаются. Депутаты каждой провинции подадут верный способ познать настоящий образ мыслей народа. Законодательство хорошее невозможно без общего соучастия. Воля общая есть верховный властитель, а власть общая может быть приобретена только по договору». Такого рода идеи все более широко распространяются в образованных кругах российского общества, а М.М. Сперанский стремится к их реализации в своей теоретической и практической деятельности.

Михаил Михайлович Сперанский (1772–1839) – известный российский реформатор и политический мыслитель. Работы: «Размышления о государственном устройстве империи», «О духе правительства» и др.

С целью обеспечения политической свободы в России Сперанский обосновывал необходимость разделения власти на законодательную (Государственная дума), исполнительную (министерства) и судебную (Сенат). Подчеркивая взаимосвязь политической и гражданской свободы, он говорил о важности ликвидации крепостничества в России как необходимого условия утверждения свободы. Понимая свободу как закон, равно на всех действующий и всеобъемлющий, он отмечал необходимость утверждения в России конституционного правового государства. В целях координации разделенных властей Сперанский выдвинул идею создания Государственного совета. Слабые попытки реализации этих проектов сопровождались, как отметил историк, «искренней бранью со стороны высшего общества и ожесточенной озлобленностью со стороны народа»[63].

Консервативная реакция на либеральные проекты Сперанского и робкие шаги в сторону реформ не замедлила сказаться в начале ХIХ в. В 1811 году появляется записка известного русского историка и политического писателя Николая Михайловича Карамзина (1766–1826) «О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях». В ней автор, придерживаясь консервативно-охранительных позиций, доказывает, что для России реформаторские преобразования губительны, настаивает на необходимости сохранения и укрепления самодержавной власти, коей Россия была обязана спасением и величием. Идеалом раннего Карамзина было республиканское правление, обозначавшее свободу и безопасность для всех граждан. Однако утверждение республики обусловлено необходимостью высокого нравственного развития российского общества. Без этого условия наиболее приемлемой формой правления для России, по мнению Карамзина, является самодержавная монархия. В духе консерватизма историк доказывает, что самодержавие укоренилось в русском народе, который всегда чувствовал необходимость повиновения: «Дворянство и духовенство, Сенат и Синод как хранилище законов, над всеми – государь, единственный законодатель, единовластный источник власти. Вот основание российской монархии, которое может быть утверждено или ослаблено правилами «царствующих». Однако самодержавную монархию Карамзин отличает от абсолютной монархии. В современной литературе этого часто не замечают, причисляя русского историка к сторонникам абсолютной монархии. Сущность отличия, на которое указывал сам автор, заключается в том, что самодержавный монарх, выступая законодателем, не имеет права нарушать традиции и обычаи, укоренившиеся в русском народе. Эта позиция явилась теоретической основой для осуждения Карамзиным либеральных реформ Александра I и М.М. Сперанского. Самодержавие – основа России, но из этого «не следует, – пишет Карамзин, – чтобы государь, единственный источник власти, имел причины унижать дворянство, столь же древнее, как и Россия».

Накануне войны с Наполеоном в стране стало наблюдаться попятное движение, наступили времена политического застоя, а затем и реакции. Исчезли надежды на преобразовательные способности самодержавия. Поэтому после победы над французами снова начинают распространяться радикальные проекты коренного преобразования государственного устройства в России. Авторами наиболее разработанных программ переустройства власти выступили организаторы декабристского движения П.И. Пестель и Н.М. Муравьев.

Никита Михайлович Муравьев (1796–1843) – декабрист и политический мыслитель, автор трех известных проектов российской Конституции. Используя европейские идеи и американский опыт того времени, Муравьев обосновывает необходимость отмены крепостного права в России и провозглашения для всех ее жителей равных прав и свобод, среди которых указывал на свободу слова и передвижения, свободу совести и свободу заниматься любым делом. Политической основой реализации проекта переустройства России он определял конституционную монархию. Разрабатывал механизм утверждения в России принципа разделения властей. Согласно конституции Муравьева, законодательная власть должна принадлежать Народному вече, исполнительная – правительству во главе с монархом, судебная власть осуществляется системой судов. Автор достаточно убедительно доказывал необходимость федеративного устройства России.

Павел Иванович Пестель (1793–1826) – известный декабрист и политический писатель. Работа – «Русская правда». Основываясь на европейских идеях естественных прав человека и договорном происхождении государства, он резко критиковал крепостничество и абсолютную монархию как изжившую себя форму правления в России. Исходил из того, что «народ российский не есть принадлежность или собственность какого-либо лица или семейства».

Его позитивная программа предполагала безвозмездное наделение всех крестьян землей, утверждение республиканского правления на основе избирательного права, предоставляемого лицам мужского пола. Пестель рассматривал возможность федеративного устройства России исходя из того, что в России множество племен и народов, религий и все это невозможно учесть, управляя из одного центра. Однако предлагаемая им модель государства носит унитарный характер.

После подавления декабрьского восстания и жестокой расправы над его участниками стало очевидно, что в ближайшее время разрабатывать политико-правовые проекты и программы бесполезно. Общественно-политическая мысль сосредоточилась на теоретическом, философском осмыслении путей развития России. В 1830-е годы у П.я. Чаадаева (1794–1856) появляется идея особого пути развития России. «Мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку, не имеем традиций ни того, ни другого»[64]. Концептуальное оформление эта идея получила в доктрине славянофильства, ранние представители которого (А.С. Хомяков (1804–1860), И.В. Киреевский (1806–1856), КС. Аксаков (1817–1860) обосновывали особенности государственно-правового устройства России посредством обращения к исторически сложившемуся специфическому отношению народа и власти, земли (общины) и государства. Русские консерваторы уделяли значительное внимание вопросам государственной целостности и национального единства на основе сильной власти в стране.

Слабости славянофильской модели развития России вскрывали западники В.Г. Белинский (1811–1848), Н.Г. Чернышевский (1828–1889), А.И. Герцен (1812–1870) и др. Их политическая идеология заключалась в обосновании движения России по пути прогресса, начертанному Западом. Однако и западный путь они воспринимали критически и пытались найти для России более справедливую форму организации человеческого общежития.

§ 3. Политические идеи в России второй половины ХIХ – первой половины ХХ в.

Вторая половина ХIХ и первая половина ХХ в. отличаются богатством и многообразием общественно-политических направлений и политических доктрин в России.

С 50-х годов ХIХ в. стала активно разрабатываться доктрина русского социализма (А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский, П.Л. Лавров, П.Н. Ткачев и др.). Проблемы политики и государства рассматривались большинством теоретиков русского социализма в качестве подчиненных проблемам социальным и экономическим. Так, Герцен, различая социальную и политическую республики, подлинной считает республику социальную, которая будет формироваться в России как союз сельских общин. «Экономический переворот имеет необъятное преимущество перед всеми религиозными и политическими революциями»[65], – писал он. Вместе с тем в среде теоретиков русского социализма разрабатывались идеи радикального насильственного переворота. Ткачев рассматривал захват власти небольшой группой революционеров как необходимое условие социальных преобразований. Это революционное меньшинство начнет осуществлять преобразования и перевоспитывать консервативные массы.

Определенное влияние имели на российской почве анархистские идеи М.А. Бакунина (1814–1876) и П.А. Кропоткина (1842–1921). «Никакое государство, как бы демократичны ни были его формы… не в силах дать народу того, что ему надо, т. е. вольной организации своих собственных интересов снизу вверх, без всякого вмешательства»[66]. Негативное отношение к государству обусловливалось в анархистских доктринах пониманием государства как основного источника человеческих бедствий. Поэтому их позитивная программа провозглашала не замену одной формы государства на другую, а его полное уничтожение. Анархисты провозглашали «верховные права личности и народа и стремились освободить народные учреждения от государства»[67]. Вместо государства утверждается независимость каждой территориальной, земельной единицы, т. е. деревни, города, области, страны; взаимные соглашения между ними понемногу заменяют законодательство и направляют отдельные частные интересы к одной общей цели, независимо от государственных границ[68].

Рассматриваемый период развития русской общественно-политической мысли характеризуется дальнейшей разработкой консервативного направления (Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев, Л.А. Тихомиров, К.П. Победоносцев, И.А. Ильин и др.). Оригинальность теорий русских консерваторов связана с углублением критики европейского политического опыта, расширением аргументов в пользу особенностей развития России. Данилевский обращал внимание на тесную связь национального (народного) и политического факторов в своей теории культурно-исторических типов (цивилизаций). Ильин показывал обусловленность государственного развития народа состоянием и особенностями его политического и правового сознания.

Видное место в спектре политических направлений в России конца ХIХ – начала ХХ в. занимали либерально-конституционные идеи (Б.Н. Чичерин (1828–1904), П.И. Новгородцев (1866–1924) и др.). Чичерин выступал в своих научных трудах признанным теоретиком либерализма. Исходный пункт его взглядов заключался в утверждении того, что личность есть корень и определяющее начало всех общественных отношений, а формула политического идеала заключается в гармонии личности и государства, индивидуальной свободы и общего закона. Наиболее оптимальной формой, способной обеспечить гармонию, является, согласно Чичерину, конституционная монархия, где монархия есть начало власти, народ в лице его представителей – начало свободы, аристократическое собрание – постоянство закона.

В концепциях других представителей либерального течения обращает на себя внимание социализированный вариант либерализма Новгородцева, который подчеркивал необходимость установления посредством права четкой безусловной нормы в целях устранения произвола. Такой нормой должен быть только принцип личности как нравственное основание в обществе и абсолютная санкция в законодательстве. Во имя права государство обязано принять в качестве непререкаемой границы своего господства свободную человеческую личность. Реализуется эта норма права только в правовом государстве, основными элементами которого, согласно Новгородцеву, выступают единая верховная власть, неотчуждаемые права личности, разделение функций власти на законодательную, исполнительную, судебную, защита прав граждан демократическими организациями гражданского и политического характера. Свобода человека реализуется, как подчеркивал Новгородцев, при наличии определенных материальных условий. Поэтому государство должно создавать минимум социальных гарантий (образование, здравоохранение) каждому гражданину в целях дальнейшего развития его способностей и сферы свободы.

Беспрецедентное влияние на судьбу России и мировое развитие оказали теория и практика российской социал-демократии и ее радикального направления – большевизма.

Владимир Ильич Ленин (Ульянов) (1870–1924), сторонник марксизма, внес значительный вклад в его дальнейшее развитие в условиях начала ХХ в. и применительно к российским реалиям. Политические идеи Ленина изложены во многих работах, но наиболее емко они выражены в его книге «Государство и революция». Вслед за К. Марксом и Ф. Энгельсом он доказывал, что «политика есть отношение между классами, политика есть концентрированное выражение экономики».

Развивая марксистские положения о социально-экономической и классовой природе государства, Ленин разрабатывает теорию построения партии нового типа. Под руководством пролетарской партии рабочий класс (идея гегемонии пролетариата) в союзе с трудовым крестьянством посредством революционного выступления захватывает политическую власть, используя ее, ликвидирует эксплуататорское (буржуазное) государство и построит государство трудящихся. Это социалистическое государство выступит орудием и ступенью на пути к безгосударственному коммунистическому устройству общества.

В послереволюционных условиях (особенно с 1921 г.) Ленин разрабатывал теорию новой экономической политики как попытку сочетания социалистических и рыночных начал в строительстве нового общества.

В 20-е годы ХХ в. усилиями представителей русского зарубежья разрабатывается оригинальная политическая концепция – «евразийство». Активная роль в обосновании этой концепции принадлежит экономисту и географу П.Н. Савицкому, лингвисту и этнографу Н.С. Трубецкому, философу и богослову Г.В. Флоровскому. Важнейшей частью евразийской концепции является учение о государстве, разработанное крупнейшим участником евразийского движения, видным юристом, признанным теоретиком философии истории и права Николаем Николаевичем Алексеевым (1879–1964). Его наиболее важные работы в этой области: «Русский народ и государство», «Евразийцы и государство», «О гарантийном государстве», «Теория государства» и др. В противовес западной демократии, которой «свойствен особый, не имеющий никакого оправдания эгоцентризм голосующего корпуса взрослых граждан», евразийцы предлагают, как пишет Алексеев, заменить искусственно-анархический порядок отдельных лиц и партий органическим порядком представительства потребностей, знаний и идей.

В основу своей концепции государства автор закладывает идеи органицистского понимания общества. С точки зрения органицистов, общество – это не механическое сочетание различных элементов, а исторически развивающаяся, взаимосвязанная и взаимообусловленная совокупность социальных групп и слоев. Евразийцы считают, что в понятии народа как совокупности исторических поколений воплощена истинная народная воля, потому свое понимание государства они называют идеократией или, иначе, государством стабилизированного общественного мнения, которое выражает не только мнение большинства ныне живущих людей, но и дух прошлых поколений. Западная теория права, как подчеркивает Алексеев, это теория механистически связанных индивидов. В евразийской теории права автором обосновывается идея правообязанностей, в соответствии с которой на первое место выдвигается общинный принцип обязанностей индивида перед целым, перед народом, нацией, государством. Но евразийская теория государства и права предполагает не только обязанности индивида перед целым, но и обязанности целого, обязанности государства перед индивидом. Целый ряд таких обязанностей государства перед индивидом и возможности их реализации раскрываются в работе Алексеева «Гарантийное государство».

Основные понятия темы: стяжатели, нестяжатели, абсолютизм, самодержавная монархия, декабризм, западничество, славянофильство, революционные демократы, народники, евразийство, большевизм.

Контрольные вопросы

1. Какие вопросы выдвигались на первый план в политических размышлениях древнерусских авторов ХI–ХIII вв.?

2. В чем заключался политический аспект дискуссий стяжателей и нестяжателей?

3. В чем состояло политическое содержание концепции «Москва – Третий Рим»?

4. В чем заключается различие политических идеалов И. Грозного и А. Курбского?

5. Какими историческими событиями были вызваны размышления И. Тимофеева в известном «Временнике»? Почему И. Тимофеев развивает идею сопротивления народа произволу властей, а Ю. Крижанич отрицает право народа на восстание?

6. В чем заключались политические идеи А. Радищева?

7. Какие идеи распространяли в своих работах русские просветители конца ХVIII – начала ХIХ в.?

8. В чем состоят основные политические идеи М. Сперанского?

9. Почему идеал самодержавной монархии Н. Карамзина нельзя отождествлять с абсолютизмом?

10. В чем заключаются основные различия политических моделей устройства России у П. Пестеля и Н. Муравьева?

11. В чем заключаются основные различия политических взглядов славянофилов и западников?

12. Как объяснить основные идеи русского социализма (вторая половина ХIХ в.)?

13. Какие основные идеи принадлежат представителям русского анархизма?

14. Какие особенности свойственны консервативным и либерально-конституционным взглядам в России конца ХIХ – начала ХХ в.?

15. Каковы основные элементы ленинской концепции политики и государства?

16. Какие особенности присущи евразийству по сравнению со славянофилами?