Политология. Базовый курс. Глава 2. Политическая власть в информационном обществе (И. А. Василенко)

В результате изучения данной главы студент должен:

• знать о природе и особенностях, легальности и легитимности политической власти, о возможностях и проблемах политической власти в информационном обществе;

• уметь оперировать понятиями: политическая власть, легальность, легитимность;

• владеть важнейшими теоретико-методологическими подходами к исследованию политической власти.

2.1. Природа и особенности политической власти

Стремление к власти – одна из самых сильных человеческих страстей. Некоторые психологи даже предлагают разделить всех людей на два основных типа – властных и подчиняющихся, ибо и то и другое является страстью: есть страсть подчинять и страсть подчиняться. Впрочем, бывает и исключение: две эти противоположные страсти сходятся в одной человеческой душе. Сильный внутренний конфликт может «взорвать» человека изнутри, какое бы высокое политическое положение он ни занимал.

Пример из отечественной политической истории

В русской политической истории это случилось с императором Александром I (1777–1825, российский император с 1801). Он рос тихим и послушным мальчиком, зачитывался французскими романами, любил уединенные прогулки; будучи ребенком, трепетал перед деспотичным отцом – императором Павлом I и всемогущей бабкой – Екатериной Великой. Казалось, сама судьба создала его для подчинения… И вдруг группа заговорщиков предлагает молодому Александру чудовищное искушение: завладеть троном, убив отца. Робкий и застенчивый юноша соглашается. Заговор осуществляется, Александр I становится императором и неожиданно обнаруживает в себе колоссальную властную энергетику. Его царствование было триумфально. Русские войска разгромили Наполеона, казавшегося непобедимым. Александр в ранге «победителя над победителем» руководит Венским конгрессом, на котором определяются судьбы послевоенного мира.

Однако на вершине славы, вместо того чтобы упиваться успехом, император впадает в депрессию, начинает мучиться угрызениями совести, грехом отцеубийства. Его таинственное исчезновение в Таганроге породило массу слухов. Официальной версии о том, что император неожиданно простудился и умер, мало кто поверил. Александра I хоронили в заколоченном гробу, никто не видел его лица, что противоречило христианским канонам похорон августейшей особы. Некоторые исследователи полагают, что Александр I мог уйти в монастырь, потребовав сохранить тайну пострига. Бремя политической власти, полученной через отцеубийство, оказалось для него непосильным…

Борьба за власть – тайная пружина истории. За пестрым калейдоскопом событий часто скрывается высочайший накал страстей. Приход к власти монархов, диктаторов и президентов сопровождается беспощадной закулисной борьбой, в которой используются самые сильные средства – вплоть до убийств, отравлений, заговоров, грязной клеветы, откровенного подкупа избирателей и подтасовки результата выборов.

Что же такое политическая власть – зло или благо? По утверждению ученых, политическая власть есть способность, право и возможность господствовать над людьми с помощью закона, авторитета и принуждения. Власть, которая опирается на насилие, становится злом; если в основе власти закон и справедливость, она может послужить на благо людей. Власть – инструмент политика, и самое главное заключается в том, в чьих руках находится этот инструмент.

Цитата

Как гласит восточная мудрость, Конфуций, проходя мимо подножия горы Тай, увидел горько плачущую женщину. Учитель быстро подошел к ней и попросил своего ученика расспросить ее. «Ваши рыдания таковы, – сказал тот, – что заставляют думать о горчайшем из горьких переживаний». Женщина ответила: «Отца моего мужа убил тигр. Мой муж так же был убит, и сын погиб таким же образом…» Учитель сказал: «Почему вы не покинете это место?» В ответ он услышал: «Здесь не гнетет правление». Тогда учитель сказал: «Запомните это, дети мои. Угнетающее правление ужаснее тигров»[25].

Политическая власть очень сильно отличается от всех других видов власти – родительской (власть отца), экономической (власть денег), религиозной (власть церкви), военной (власть армии) и пр. Политическая власть – это высший тип власти, созданной человеком с целью организации совместной жизни и обеспечения безопасности. Если экономическая, правовая, семейная, военная власть регулирует какую-то отдельную сторону человеческой жизни, то политическая власть пронизывает все сферы деятельности. Ее важнейшими признаками являются монополия на регламентацию групп общества и возможность принуждения в отношении личности и общества.

Мнение известного политолога

Известный американский политолог Толкотт Парсонс писал: «Власть понимается… как посредник, тождественный деньгам, циркулирующий внутри того, что мы называем политической системой, но выходящий далеко за рамки последней и проникающий в три функциональных подсистемы общества… – экономическую подсистему, подсистему интеграции и подсистему поддержания культурных образцов»[26].

Средства осуществления политической власти разнообразны: право, авторитет, убеждение, традиции, принуждение, насилие. В современном обществе важными ресурсами власти становятся знания и информация, а также средства их получения и распространения. Вот почему средства массовой информации сегодня часто называют четвертой властью (после законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти).

2.2. Власть в зеркале политической науки

Политология рассматривает политическую власть как основу существования и развития человеческого общества. В качестве ответа на вопрос, почему некоторые люди обладают политической властью над другими, выдвигаются объяснения, которые имеют биологическую, психологическую, рациональную, иррациональную, функциональную и социокультурную природу.

Цитата

У истоков исследования проблемы власти стоял древнегреческий философ Аристотель (384–322 до н. э.), который подчеркивал, что «человек по природе своей есть существо политическое, а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне государства, – либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек; его и Гомер поносит, говоря «без роду без племени, вне закона, без очага»; такой человек по природе своей только и жаждет войны; сравнить его можно с изолированной пешкой на игральной доске»[27].

Некоторые современные ученые, пытаясь объяснить феномен политической власти с биологической точки зрения, вслед за Аристотелем приходят к выводу, что человеку присуще врожденное свойство образовывать политические общности и повиноваться своим лидерам. На юге Африки и на севере Америки, в Китае и в Европе человек создавал политические общности, жил в государстве и повиновался своим правителям.

Все это так, но возникает вопрос: если человечество политично по своей сути, то почему распадаются политические системы и люди перестают подчиняться политической власти? Нельзя не заметить, что некоторые люди вовсе не приемлют политической власти. С психологической точки зрения власть для них – синоним насилия, неравенства и даже жестокости.

На вопрос, какие психологические механизмы способны привести к образованию общности людей, где осуществляется феномен политической власти, пытается найти ответ политическая психология. Большинство психологических теорий тесно связано с биологическими концепциями: в основе тех и других лежит утверждение, что у человека есть врожденные способности образовывать политические общности.

Эмпирические исследования

В политической психологии широкую известность получили опыты американского исследователя Стэнли Милгрэма (1933–1984). В ходе эксперимента он давал команду нескольким произвольно отобранным людям посылать постоянно возрастающий электрический разряд к стулу, на котором сидел другой испытуемый. Люди спокойно выполняли указания экспериментатора. Как выяснилось, большинство испытуемых были против насилия, но подчинялись указаниям профессора, потому что он – лицо, облеченное властью, – приказывал им это делать. По мнению испытуемых, за любой вред, причиненный жертве, нес ответственность именно он. Эти и другие психологические исследования показывают, что в основном люди являются по натуре конформистами и лишь единицы способны отстаивать свой собственный взгляд на вещи.

Многие политические психологи полагают, что крупные политические ошибки обычно совершаются вследствие так называемого группового решения. Это ситуация, при которой политические лидеры убеждают себя в том, что принятое ими решение является оптимальным, а текущая политика – оправданной. Они стараются игнорировать мнение людей с нонконформистским мышлением; успокаивают себя тем, что знают, как нужно действовать, и не испытывают сомнений.

Феномены группового мышления и подчинения власти свидетельствуют о том, что в человеке глубоко заложена скрытая внутренняя потребность организовываться в группы и действовать сообразно коллективно принятым принципам и нормам. С одной стороны, такая черта делает возможным существование человеческой цивилизации, с другой – именно благодаря этому свойству человеческой психики стали возможны ужасы тоталитаризма. В фашистской Германии миллионы людей добровольно отказались от политической свободы, подчинившись бесконтрольной власти кучки вождей, при этом миллионы других проявляли безразличие, не считая возможным вести борьбу с режимом и умирать за собственную свободу.

Мнение известного философа

Американский философ Джон Дьюи (1859–1952) писал: «Серьезная опасность для нашей демократии состоит не в том, что существуют другие тоталитарные государства. Опасность в том, что в наших собственных общественных институтах существуют те же предпосылки, которые в других государствах привели к победе внешней власти, дисциплины, единообразия и зависимости от вождей. Соответственно, поле боя находится и здесь, в нас самих, и в наших общественных институтах»[28].

Многие ученые рассматривают феномен политической власти с рациональной точки зрения – как проявление присущей человеку разумности. Классик английской политологии Джон Локк (1632–1704) утверждал, что люди образуют общности, потому что здравый смысл подсказывает им: это значительно лучше анархии. В отсутствие власти в обществе начинается борьба «всех против всех», в которой торжествует грубая сила. Чтобы обезопасить свою жизнь и собственность, люди формируют руководящие органы, правительство, которое призвано защищать общественные интересы. Если правительство плохо выполняет свои обязанности, люди имеют право распустить его и создать новые органы власти.

Авторы американской Декларации о независимости и Конституции были глубоко привержены духу рационализма своей эпохи. Следуя принципам популярных в то время философов, они формулировали свои доводы так, будто любая политическая деятельность столь же логична, как и физические законы Ньютона. Но насколько в действительности рациональны и разумны политические деятели? Откуда люди могут знать, почему член Государственной думы или конгресса США по какому-либо вопросу голосует именно так, а не иначе? Ведь на решение депутата могут влиять не только пожелания избирателей, политические убеждения, интересы нации или узкой заинтересованной группы, но и личные симпатии, предрассудки и обиды. Многие политические вопросы слишком сложны, чтобы их можно было объяснить исключительно с позиции рациональности. Вместе с тем рациональный подход к проблеме власти имеет очевидные достоинства: политики, которые пытаются руководить и принимать решения с позиции рациональности, имеют больше шансов править справедливо и гуманно. К тому же, если руководитель будет верить в разумность людей, он станет уважать способность общества распознавать ошибочность действий и поступков политиков.

Существует и противоположная, иррациональнаяточка зрения на феномен политической власти. Так, Муссолини и Гитлер были уверены в том, что люди по природе своей неразумны, охвачены первобытными страхами, ориентируются на примитивные стереотипы. Мышление людей иррационально, поэтому управлять ими удобнее всего, используя упрощенные символы, мифы и массовые зрелища; для сохранения власти над толпой надо постоянно снабжать ее новыми мифами, обожествляющими человека, стоящего у власти.

Для иррационалистов власть вождя – абсолютна; законы, по которым живет общество, должны быть актом его воли. Какие-либо границы между моралью и законом вовсе не определяются, что позволяет государству контролировать даже сферу личных переживаний людей. Чтобы удобнее было манипулировать массовым сознанием, провозглашается культ вождя – Сверхчеловека, всеведущего, всемогущего, почти Бога.

Психологический портрет

Константин Симонов оставил нам очень яркий психологический портрет Иосифа Сталина – портрет всесильного Вождя, который знает о своем могуществе, но хочет добиться максимального эффекта, вызвав трепет у окружающих:

«Трудно сказать, был ли он сдержан вообще, очевидно, нет. Но личину эту он давно надел на себя, как шкуру, к которой он привык до такой степени, что она стала его второй натурой. Это была не просто сдержанность, это была манера, повадка, настолько, что она воспринималась как естественная. Но на самом деле в ней был расчет на то, чтобы не показать никому, что он думает, не дать угадать своих мыслей, не дать никому составить заранее представление о том, что он может сказать и как он может решить.

… Мимика его была чрезвычайно бедной, скупой; он не делал подчеркнуто-непроницаемого выражения лица, но его лицо было спокойно. А кроме того, он любил ходить так, чтобы присутствующие не видели его лица, а так как он сам выбирал эти моменты, то это тоже помогало ему скрыть свои чувства и мысли. По его лицу невозможно или почти невозможно было угадать направление его мыслей. И в этом был смысл, потому что охотников угадывать его мысли было много…» (10 сентября 1962 г.)[29].

Толпа для вождя подобна дикому зверю, которого можно заставить выполнять любые команды с помощью ударов хлыста и мелких подачек. Свободу личности следует ограничить. Должен быть провозглашен примат интересов государства над благом отдельного человека. Таким образом, утверждение тоталитаризма одновременно является и отрицанием гуманизма.

К сожалению, историческая практика показала, что иррациональная точка зрения на поведение людей содержит некоторую долю истины. Однако претворение в жизнь этой теории всегда влекло за собой катастрофические последствия: вспомним деятельность Муссолини в Италии, Гитлера в Германии, Перона в Аргентине. Политические деятели, опирающиеся на учение иррационалистов, сами, как правило, начинают верить тому, что проповедуют, и ведут свой народ к опустошительным войнам, разрухе и рабству.

В середине ХХ в. большое влияние в политической науке получил структурно-функциональный подход американского социолога Т. Парсонса, который попытался представить политическую жизнь в виде системы, где все политические элементы – государство, партии, общественные организации – образуют функциональные взаимосвязи. Власть в политической системе выполняет самую главную функцию – организующую. Парсонс сравнил ее с ролью денег в экономике, которые проникают всюду и становятся главным мерилом и стимулом экономического развития.

Структурно-функциональный подход помог ученым увидеть власть в новом свете – с точки зрения функциональной роли в организации политической жизни. Однако увлечение анализом безличных механизмов оставило без внимания качественную природу власти: ее национальное и культурное лицо. В связи с этим большой интерес вызывают теории, старающиеся объяснить феномен политической власти, апеллируя к культуре цивилизации.

С точки зрения социокультурного подхода каковы культурные традиции, такова и природа власти. Все политические общности формировались и существовали на основе культурных ценностей, из поколения в поколение передаваемых родителями, церковью, школой, а затем и средствами массовой информации. Если на протяжении истории человечества какие-то государства развивались и существовали в атмосфере мира и сотрудничества, то только благодаря тому, что рожденные в них дети из поколения в поколение воспитывались в духе подобных традиций.

Цитата и интерпретация

Макс Вебер в работе «Протестантская этика и дух капитализма» (1905) пытался доказать, что вся система политических отношений в Европе сформировалась под влиянием культуры протестантизма, который утверждает представление о Боге как о всесильном творце мира, активно вмешивающемся в земные дела: он карает грешников и поощряет праведников. Любой успех, будь то достижение власти или богатства, становится знаком божьего благословения, а «в качестве наилучшего средства для обретения внутренней уверенности в спасении рассматривается неутомимая деятельность в рамках своей профессии»[30]. Культура протестантизма формирует мораль успеха, достижительности, утверждает дух соревновательности, индивидуализма и высоко возносит человека, сумевшего добиться политической власти. Так возникла знаменитая американская мечта о мальчике, который хочет стать президентом и в конце концов добивается этого.

Политическая культура любой страны складывается под влиянием множества разнообразных факторов: экономического развития, религии, морали, этики воспитания, традиций и обычаев. Сторонники социокультурной школы (А. Тойнби, Н. Я. Данилевский, П. А. Сорокин) настаивали на том, что политическая система начинает разрушаться, когда перестает соприкасаться с национальной культурой.

Пример

История дает нам немало примеров подобного рода. Можно вспомнить события в Иране в конце 1970-х гг., когда шах предпринял попытку модернизировать исламское общество в западном стиле. Иранцы отвергли западные ценности и образ жизни, изгнали шаха и приветствовали приход к власти религиозного лидера традиционного толка – аятоллы Хомейни, который стоял значительно ближе к тем культурным ценностям, которые они чтили.

Вряд ли кто-нибудь сегодня станет оспаривать тот факт, что культура оказывает значительное влияние на политическую жизнь народа. Однако и «культурная школа» в политологии не находит ответа на ряд вопросов. Например, что такое политическая культура народа: продукт экономического развития, результат сложного психологического взаимодействия родителей и детей или хранилище прошлого страны? Нет однозначного решения и другой проблемы: если культура определяет политическую деятельность, то различные политические системы должны отличаться друг от друга в соответствии с особенностями национальных культур. Однако именно в политической сфере мы наблюдаем сходство моделей и процессов в государствах с различной национальной культурой. Возможно, только синтез различных школ и точек зрения позволит полнее понять источник и природу политической власти.

2.3. Легальность и легитимность власти

2.4. Новые возможности и проблемы политической власти в информационном обществе

Информационная революция бросает вызов всей системе властных отношений. Осознание новых реалий во властной сфере особенно важно, ибо проблема власти была и остается центральной в мире политики. Информационная цивилизация создает новые правила политической игры, выводя властные элиты за пределы централизации, синхронизации и бюрократизации, разрушая старые иерархии власти, словно карточный домик.

Каждая политическая эпоха знает свою логику власти и властных отношений. Классическая картина мира политического была основана на стройной иерархии отношений власти, когда завоевание властных вершин означало доступ ко всем каналам политического могущества и влияния. Монарх, президент или харизматик-революционер в классической картине политического мира, стремясь завоевать власть, опирался на организацию, централизацию и иерархию. Легитимность власти в обществе основывалась на добровольном признании большинством властных прерогатив согласно монархической традиции, конституции или харизме.

Информационная революция предоставила в распоряжение соискателей власти принципиально новый ресурс – сеть информационных потоков, и этот ресурс по-новому обозначил все прерогативы политической власти. Если в традиционном обществе монарх имел в своем распоряжении только те данные, которые ему представляли политические советники, то президент в индустриальную эпоху мог пользоваться более широким кругом информации, которую ему предоставляли все политические институты общества. Однако и в том, и в другом случае сообщения были дозированными, управляемыми и регулируемыми, вплоть до создания «железного занавеса».

Прогресс в коммуникационной сфере сегодня необычайно раздвинул горизонты информационного пространства, предоставив в распоряжение политической власти глобальные информационные потоки. Власть может пользоваться этими потоками, но не в силах ими полностью управлять. В информационном обществе невозможен «железный занавес»: любые манипуляции с информацией носят локальный характер, поскольку сокрытие сведений в одних каналах может быть мгновенно дезавуировано другими информационными потоками.

Вот она, главная тайна информационного общества! Политическая власть не может полностью контролировать свой новый основной ресурс – политическую информацию, которая постоянно ускользает из ее рук. Политическая власть существует в пространстве неуправляемых информационных потоков, и это, в свою очередь, делает бытие власти таким же неуправляемым. Очень иронично об этом писал Элвин Тоффлер: «Президент чувствует себя так, как будто он кричит в телефонную трубку, а на другом конце никого нет»[31].

Могущество власти возросло до немыслимых прежде пределов: ядерная кнопка в руках президента может сегодня превратить планету в пыль за считаные секунды. Однако это поставило и невиданные ранее ограничения на пределы осуществления власти: воспользоваться ядерной кнопкой можно только один раз – первый и последний, и это будет означать полное исчезновение власти. Таким образом, власть и безвластие – две стороны современного информационного могущества.

Сетевые потоки информации невидимыми, но всесильными нитями опутали и саму основу, костяк политической системы общества – институты власти. Политические партии, парламенты, конгрессы, государственные советы и бюрократические структуры оказались беспомощными «глиняными колоссами» на пути бушующих информационных потоков. Политические иерархии оказались невосприимчивы к сетевым потокам информации, как когда-то были невосприимчивы к республиканским политическим идеалам феодальные структуры власти.

Самое же главное заключается в том, что иерархические политические институты власти пришли в явное противоречие с сетевой формой организации информации. Чтобы эта тенденция не разрушила основы современного общества, необходимо пересмотреть структуру и организацию политической власти. Бороться силовыми методами с новыми формами организации общества бесполезно, ибо это борьба с «ветряными мельницами», с развитием информационной революции. С точки зрения теории организации очевидно, что институты власти должны соответствовать современной структуре информационных коммуникаций.

Цитата и интерпретация

Нельзя допустить, чтобы сбылось пророчество Э. Тоффлера: «Пока нас сотрясает один кризис за другим, честолюбивые Гитлеры и Сталины выползут из-под обломков и скажут нам, что пришло время решить наши проблемы, отбросив прочь не только наши устаревшие институциональные суды, но также и нашу свободу»[32].

Между тем сегодня институты политической власти отражают старую систему организации знания и информации. Правительства имеют систему министерств, которые занимаются специализированными проблемами: внешней политикой, финансами, обороной, торговлей, сельским хозяйством, транспортом и др. Аналогичным образом парламенты разделены на отдельные комитеты и комиссии. Стремление заниматься актуальными проблемами дифференцированно и специализированно есть следствие индустриального менталитета минувшей эпохи. Однако все современные проблемы тесно взаимосвязаны: нельзя добиться снижения стоимости продукции, не рассмотрев вопрос об энергоносителях, сырье и проблемах в сфере занятости, что, в свою очередь, влияет на структуру образования и социальную сферу. Правительства пытаются подойти к проблеме взаимосвязи и взаимозависимости решений через дальнейшую централизацию, забывая, что в эпоху сетевых структур информации и капитала этот принцип больше не работает. Централизация лишь порождает новый уровень бюрократической иерархии, который из-за некомпетентности в сложных специализированных вопросах только создает очередные управленческие проблемы. Другое стандартное решение в русле индустриального менталитета – создание координационных комитетов для взаимной увязки и пересмотра узковедомственных решений. В результате его реализации снова формируется новый уровень бюрократических структур, через который должны проходить политические решения.

Итак, традиционные иерархически организованные институты власти слишком медленно принимают решения, чтобы соответствовать темпу перемен информационного общества. Между тем политическая власть вполне может быть перестроена по сетевому принципу, используя опыт крупных современных креативных корпораций. Это означает переход от централизованного управления к модульной политической организации, в основе которой лежат небольшие структуры, соединенные во временные конфигурации. Сетевая форма политического управления даст возможность наиболее полно использовать стремление творческих работников к нововведениям и инициативам в ответ на новые политические вызовы, что позволит перенести принятие ответственных решений на низовые уровни управления. Это будет означать подлинную децентрализацию политической системы, когда большинство центров принятия решений спускается вниз по властной вертикали.

Не следует опасаться, что такая децентрализация приведет к существенной потере политической власти «наверху»: наиболее важные, судьбоносные национальные и транснациональные решения останутся за правительствами и президентами. Подобно разделению ветвей власти в недалеком прошлом, сегодня разделение центров принятия политических решений может стать важным шагом на пути стабилизации политической системы общества. Электронные средства коммуникаций предоставляют новые беспрецедентные возможности для решения этой проблемы: создание электронной мэрии или электронного правительства не утопия, а политическая реальность времени. Используя электронную диалоговую коммуникационную систему, жители коммун, городских районов и округов могут реально участвовать в процессе принятия решений органов местного самоуправления. Некоторые города уже используют этот метод решения местных проблем, что значительно повышает заинтересованность жителей в вопросах развития демократии, обеспечивает устойчивую поддержку политических лидеров, помогает преодолеть современный кризис власти на местах.

Современные технологии «умного города»

Сегодня многие города мира начинают использовать инновационные технологии Smart City («умный город»). Концепция включает единую систему управления городским хозяйством, основанную на энергосберегающих и энергоэффективных технологиях, а также информатизацию производственных процессов. Умный город предусматривает обеспечение высокого качества жизни за счет применения инновационных технологий, позволяющих реализовать экономичное и экологичное использование городских систем жизнедеятельности, а также современные методы принятия решения. Одним из первых умных городов Европы стал Амстердам: в нем такие компании, как Philips, Cisco, IBM, компьютеризировали почти все сферы деятельности горожан. В 2012 г. Фонд «Сколково» утвердил концепцию «умного города», разработанную компанией Cognitive Technologies вместе с участниками консорциума Ernst&Young, Cisco и Panasonic[33].

Политическая власть не может игнорировать гигантских изменений в структуре информационных потоков в обществе. В последние десятилетия на фоне уменьшения мощности центральных сетей произошла фундаментальная децентрализация всей системы коммуникаций. Это происходит за счет распространения кабельных сетей, компьютеров, личной электронной почты. Децентрализация информационных потоков является основой децентрализации политических решений, поскольку отследить, как было прежде, всю локальную информацию политическая власть уже не в состоянии, да в этом и нет необходимости. Правительства всех стран жалуются на перегруженность: они вынуждены принимать огромное количество решений по самым разнообразным вопросам – от экологии и ядерной энергетики до уничтожения опасных детских игрушек и ликвидации токсичных мусорных площадок. Вместе с тем конфликты низкой интенсивности, терроризм, незаконные миграционные потоки, наркотрафик, обострение глобальных проблем – все это требует оперативных, компетентных и точных политических решений от высших эшелонов политической власти. Специалисты по принятию решений подсчитали, что сегодня даже силовые ведомства на принятие сверхважных политических решений имеют возможность тратить ничтожное количество времени – от нескольких часов до нескольких секунд, и в основном это происходит из-за перегруженности центров принятия решений[34].

Разделение центров принятия политических решений – единственный адекватный выход в подобной ситуации. Конечно, политической власти трудно будет пойти на реализацию этого принципа, но ведь и несколько столетий назад трудно было решиться на введение системы разделения властей. Однако этот процесс пришлось осуществить ради сохранения самого главного – идеи эффективности политической власти в обществе, ибо падение результативности власти равнозначно падению самой политической власти. Болезненный процесс перераспределения властных полномочий придется пережить – таково объективное требование информационной революции.

Важным преимуществом создания новых сетевых политических структур станет укрепление капитала общественного доверия и внутри государственных организаций, и со стороны гражданского общества. Как показал опыт развития креативных корпораций в бизнесе, именно небольшие мобильные группы в организациях создают наилучшие возможности для межличностного взаимодействия служащих. Внутри таких групп легче возникает чувство коллективного взаимодействия, поддерживаются общие этические ценности. Нельзя недооценивать значение высокой корпоративной этики в современных государственных организациях, поскольку только атмосфера доверия способствует быстрому и эффективному принятию и исполнению политических решений. Кроме того, сетевые политические структуры предполагают активное использование творческого потенциала в качестве основы развития современной политической системы, что даст возможность привлечь в эту область талантливых молодых специалистов. Создание в политической сфере самоуправляющихся креативных ассоциаций, способных принимать и реализовывать политические решения на разных уровнях, – реальный путь выхода из тупика современной политической власти.

Одной из фундаментальных человеческих потребностей является принадлежность к сообществу, группе. Сегодня это чувство удовлетворяет преимущественно социально-экономическая система, предоставляя человеку возможность ощутить удовлетворение от соединенности с коллегами по работе. Кризис политической системы выражается в том, что граждане перестали доверять институтам власти, они не интересуются политическими проблемами, не хотят голосовать на выборах и т. п. Чтобы современный человек вновь захотел стать частью политического сообщества граждан, необходимо восстановление атмосферы доверия: только так можно позитивно разрешить противостояние политической и экономической власти, не разрушив самого общества.

В условиях информационной революции стабильность политической власти, гарантии ее сохранения определяются единственной всепроникающей культурной характеристикой – уровнем доверия, присущим данному обществу. Политическая власть, таким образом, должна быть в первую очередь заинтересована в позитивных структурных изменениях, адекватных вызовам информационной революции.

Контрольные вопросы

1. В чем значение категории «политическая власть»?

2. Чем политическая власть принципиально отличается от других видов власти – экономической, военной, религиозной и др.?

3. Какова трактовка феномена политической власти с различных точек зрения: биологической, психологической, рациональной, иррациональной, социокультурной?

4. Как различаются понятия «легальность власти» и «легитимность власти»?

5. Какие типы легитимности власти обосновал М. Вебер?

6. Какие новые проблемы характерны для политической власти в информационном обществе?