Политология. Базовый курс. Глава 1. Предметное поле и методология современной политической науки (И. А. Василенко)

Несмотря на то что история политической мысли насчитывает несколько тысячелетий, политология как наука о политике институционализировалась достаточно поздно. В Европе и в России этот процесс происходил в конце XVIII – первой половине XIX в., в США – в конце XIX в.

Из истории политической науки

Во Франции во второй половине XVIII в. в Академии наук существовало отделение нравственных и политических наук. В 1803 г. оно было упразднено Наполеоном, однако в 1871 г. Эмиль Бутми организовал частную «Свободную школу политических наук» (ныне – Парижский институт политических исследований). В Германии в самом начале XIX в. развивалась юридическая государственно-правовая школа, в рамках которой изучались проблемы государства и государственной власти (Г. Ф. фон Вольф, О. фон Гирке, Л. фон Штайн и др.).

В России по предложению М. В. Ломоносова кафедра политики была открыта в Московском университете уже в 1755 г., одной из первых. Несколько позже, в 1804 г., было образовано отделение нравственных и политических наук[10].

Первой публикацией по политической науке стал труд профессора Московского университета Карла Генриха Лангера (вторая половина 1730-х – после 1792) «О пределах и важнейших представителях политической науки» (1771). В этот период политология была еще тесно связана с юриспруденцией, этикой и практической философией. Она развивалась в русле общей аристотелевской трактовки как наука и искусство управления государством. Как известно, у Аристотеля государство и гражданское общество, по существу, отождествлялись, поэтому его трактовка политики весьма широка: речь идет об управлении всеми общественными делами. Именно такой подход и продемонстрировал К. Г. Лангер, представив политику как «науку о том, как правильным образом управлять и подчиняться», имея в виду «дела общественные»[11].

Уже тогда Лангер призывал не ограничивать эту дисциплину чересчур узкими рамками и, следовательно, не сводить всю политическую мудрость лишь к управлению государством. Он призывал иметь в виду более широкую трактовку управления – как «правильное устройство общественной жизни». Предметом исследования соответственно должны были стать не только начала государств, их рост и преобразования – словом, происхождение общества; не только природа каждой области, но и нравы граждан, язык, численность населения, его телесное и экономическое благосостояние. Лангер предлагал рассматривать положение церкви, высшей власти, государственное устройство, законы, суды, договоры, налоги, форму управления, титулы монархов, привилегии и почести, изучать жизнь известных гражданских и военных деятелей, ученых и путешественников[12]. Следует подчеркнуть, что и в наши дни в трудах профессоров Московского университета такая широкая трактовка предметного поля политической науки является доминирующей.

Формальной датой официального признания политологии в качестве самостоятельной научной дисциплины является 1948 г., когда эксперты ЮНЕСКО приняли специальный документ, определивший объект, предмет, структуру и задачи политической науки.

Объектом современной политологии выступает многогранный мир политического во всех его проявлениях: государство и политические партии, политическая система и избирательный процесс, политические отношения и коммуникации, политическая культура и этика. Однако предмет политологии ни в отечественной, ни в мировой науке однозначно не определен. Параллельно развиваются две альтернативные парадигмы: одна рассматривает предмет политологии весьма широко, а другая, напротив, предельно узко.

Научная дискуссия

Согласно известной концепции французского философа Мишеля Фуко (1926–1984), политика окружает современного человека повсюду, непрошено вторгаясь во все сферы общественной жизни тайно или явно. Современные средства массовой информации необычайно актуализировали политический процесс, они сделали политику вездесущей и навязчивой, как реклама, поэтому и предмет политологии необходимо интерпретировать в самом широком плане. Политология должна быть междисциплинарной наукой, объединяющей в своем проблемном поле вопросы социологии, философии, географии, антропологии, культурологии, этики в их политическом измерении.

В российской политологии такую точку зрения разделяют А. И. Соловьев и В. П. Пугачев. По их мнению, политология представляет собой общую интеграционную науку о политике во всех ее проявлениях, включая такие ее составляющие, как политическая социология, политическая философия, теория государства и права, политическая география и все другие политические дисциплины[13].

Альтернативой подобному подходу является не менее известная парадигма американского ученого Гэри Беккера (1930–2014), согласно которой политическая власть имеет достаточно узкую сферу распространения: она локализуется только в области государственных отношений и не должна вмешиваться в другие сферы – экономику, культуру, гражданское общество. Таким образом, Беккер рассматривал политологию как монодисциплинарную науку, которая должна изучать исключительно узкую сферу политической власти.

Большинство же современных политологов стараются избегать крайностей узкого и широкого подходов к определению политологии. Сегодня принято дифференцировать различные политические науки по их предметам. В этой связи К. С. Гаджиев и А. С. Панарин подчеркивают, что, например, политическая социология изучает отношения людей в гражданском обществе, а политология – их отношения в рамках государства, т. е. по поводу власти[14]. Предметом политической антропологии является исследование деятельности человека политического, а предметом политической географии – изучение пространственных отношений между государствами.

Выделяясь среди других политических наук как наука-вектор, политология имеет свой особый предмет. Если попытаться конкретизировать ее предметное поле, то можно сделать следующий вывод: политология дает обобщающие, системные знания о мире политического, фокусируя внимание на институтах и механизмах политической власти и отношениях по поводу власти в обществе.

Таким образом, политология задает тон и направление политических исследований, а ее выводы являются важным методологическим ориентиром для развития других политических наук. От того, как в политологии решаются основополагающие вопросы о правах и обязанностях человека, о свободе и справедливости, о ценностях и нормах общественной жизни, демократических идеалах, зависит главное направление развития политической социологии и политической антропологии, политической психологии и политической географии. Однако важно и обратное влияние, ибо все политические науки взаимно дополняют и обогащают друг друга. Нельзя рассматривать проблемы политического развития вне социологического и психологического контекста, без обращения к исследованиям политической антропологии, не опираясь на факты статистики и достижения современной политической географии. Сегодня бурно развивается весь сложный комплекс современных политических наук, где политологии по праву принадлежит центральное место.

В 1948 г. эксперты ЮНЕСКО предложили объединить все изучаемые политологией проблемы в четыре основные группы (рис. 1.1). Кроме того, в последние десятилетия большое значение начинают приобретать прикладные направления исследований, среди которых выделяют: а) избирательный процесс; б) электоральные технологии; в) связи с общественностью; г) политическую рекламу и политические коммуникации.

Рис. 1.1. Предметное поле политологии

Современная политология аккумулирует фундаментальные и прикладные знания о мире политического, стремится анализировать все грани сложной политической жизни общества, что предопределяет ее ведущие функции (табл. 1.1).

Таблица 1.1. Основные функции политологии

Знания о мире политического необходимы представителям разных профессий, всем сознательным членам общества, чтобы участвовать в политической жизни, развивать демократические институты и традиции, культуру политического участия. Изучение политологии способствует формированию демократического менталитета, помогает развивать у молодого поколения политическую терпимость (толерантность), плюрализм и уважительное отношение к мнениям и позициям других людей, готовность к компромиссу и консенсусу.

Помимо этого, политология как академическая дисциплина, изучаемая в вузах, обеспечивает механизм политической социализации молодых граждан, которые часто отличаются радикализмом убеждений, повышенной восприимчивостью к демагогическим и популистским лозунгам и призывам. Систематические научные знания о политическом процессе помогают избавиться от утопических иллюзий и сформировать реалистические представления о политической жизни современного общества, вырабатывают умение цивилизованно защищать и отстаивать свои политические взгляды, права и свободы. Однако очень важно провести четкую грань между политикой и политологией в вузовской аудитории.

Точка зрения

Классики политической науки, среди которых особо следует выделить немецкого политолога Макса Вебера, подчеркивали, что политике не место в аудитории. Профессора и студенты на лекциях и семинарах не должны заниматься политикой, превращая занятия в политические митинги и собрания. В работе «Наука как призвание и профессия» (1919) М. Вебер справедливо обращал внимание на то, что политолог должен исследовать сферу политики как ученый, без гнева и пристрастия, ибо практическая политическая установка и научный анализ партийной позиции суть разные вещи[15].

Когда в парламенте происходят политические прения, из политической позиции не делают тайны: ясно выразить свои взгляды – долг и обязанность политика. Политическое слово, сказанное с трибуны парламента, – меч, направленный против оппонентов, законное средство политической борьбы. В студенческой аудитории, где преподаватель объясняет студентам, которые должны молча слушать и записывать лекцию, а потом еще сдавать экзамен, открытая и честная политическая полемика невозможна. Преподаватель политологии, как, впрочем, и любой другой общественной науки, не должен претендовать на роль пророка и политического лидера, ибо это было бы нарушением профессиональной этики ученого и педагога. Подлинный преподаватель и честный ученый будет стремиться к тому, чтобы изложить научные проблемы объективно, всесторонне, показав научную полемику и разные точки зрения современной науки на политические проблемы.

Например, если речь идет о демократии, можно представить различные формы ее бытования в истории, показать их достоинства и недостатки, проанализировать, как они функционировали и какие последствия для социальных отношений имели на разных этапах развития общества. Затем необходимо противопоставить демократии другие, недемократические формы политических режимов и по возможности стремиться к тому, чтобы слушатели могли самостоятельно сделать выводы и занять собственную позицию по изложенным политическим проблемам.

М. Вебер весьма категорично настаивал: «Пророку и демагогу сказано: «Иди на улицу и говори открыто». Это значит: иди туда, где возможна критика». Таким образом, перефразируя Вебера, можно сказать, что политическая наука есть профессия, осуществляемая как специальная дисциплина и служащая делу самопознания и познания фактических связей, а вовсе не милостивый дар провидцев и пророков, приносящий спасение и откровение[16].

Позитивное значение политологии как научной дисциплины состоит в том, что она разрабатывает технику овладения политической жизнью и политическим процессом, предлагая легальные демократические пути политической социализации и политического участия каждому члену общества. Кроме того, политология предлагает методы мышления и научные инструменты политического анализа, чтобы помочь изучить новые явления политической жизни и прогнозировать их возможные политические последствия. Именно в этом состоит высшая ценность, конструктивная роль и значение политологии в системе общественных наук, в жизни и развитии современного общества в целом.

Постклассическая картина мира политического

В XXI в. политические исследования начинают приобретать ярко выраженный постклассический характер. Прежняя, классическая, картина мира политического, которая господствовала столетие назад, до Первой мировой войны, характеризовалась наличием стабильной политической системы, развивавшейся по определенным закономерностям. Традиционные, классические, субъекты политики (партии, государственные институты, общественно-политические организации) отстаивали свои интересы, опираясь на правила игры, заданные сложившимися политическими нормами и традициями.

Постклассическая картина мира политического начала складываться в политологии во второй половине XX в. под воздействием ряда объективных процессов, среди которых важнейшими стали научно-техническая революция, внедрение передовых технологий и глобализация. При этом чем современнее становилось общество, тем больше значения в нем придавалось не институтам и нормам, а самим действующим лицам.

Цитата и интерпретация

Французский политолог Ален Турен (р. 1925) в книге «Способны ли мы жить вместе? Равные и различные» (1997) утверждает, что самой яркой чертой современности стало ослабление социально-политического поля. Картина политической жизни, которую дает классическая политология, представляется сегодня абстрактной и весьма далекой от наблюдаемой политической реальности. Где можно обнаружить политические ценности, превращающиеся в политические нормы, и, наоборот, политические нормы, которые создают политические системы, формы власти и политические статусы? Но самое главное – где политический субъект, формирующийся согласно классической модели, принимающий те или иные политические роли и завоевывающий политические права? Во многом постклассический субъект политики формируется сегодня не в рамках политической системы, а вне ее и вопреки ей, в неравной борьбе с политической системой и силами рынка. Как остроумно замечает Турен, современный политический актор уже не стремится создать идеальное государство, идеальный политический строй, «он осваивает и защищает лужайку, которую постоянно пытаются захватить»[17]. Человек политический сегодня скорее обороняется, чем участвует в борьбе, скорее защищается, чем пророчествует. Другими словами, он – сила освобождения, а не архитектор политического порядка.

Бурное развитие науки и техники, высоких технологий и массовых коммуникаций порождает виртуальность, стохастичность, нелинейность и дискретность политических процессов. Информационная революция превратила СМИ в виртуальную «четвертую власть», которая по силе влияния, оперативности и проникновению намного превосходит все три традиционные ветви власти, вместе взятые. Политическая борьба стала все больше разворачиваться в виртуальном пространстве и приобретать новые посттрадиционные формы. Новым кредо политтехнологов стал девиз: «То, что не показали по ТВ, вообще не произошло в политике». Мозаичность событий на политической сцене, которую каждый телеканал освещает в нужном ему ракурсе, делает восприятие политического процесса дискретным, нелинейным и разнонаправленным.

Главное же заключается в том, что информационная революция сопровождается информационным кризисом. Человечество тонет в море информации! Мы ежедневно и ежечасно производим столько статистических данных, формул, образов, документов и пр., что не в состоянии их усвоить. Однако, вместо того чтобы искать новые способы осмысления и переработки информации, мы все более быстрыми темпами… производим новую информацию! В итоге огромные объемы неиспользуемых данных превращаются в «информационное загрязнение окружающей среды».

При этом возникает серьезная политическая проблема, связанная с тем, что часть беспорядочно накапливаемой информации просто опасна. Например, чертежи атомной бомбы или других видов оружия массового поражения, результаты открытий в сфере биотехнологий и производства новых химических веществ – если подобная информация попадет в руки террористов или мафиозных структур, это может привести к тяжелейшим политическим последствиям. Между тем тщательное отслеживание и секретное хранение этих данных становится все более сложной задачей в условиях компьютеризации, ведь, как показала практика, опытные компьютерные хакеры способны проникать на самые секретные сайты спецслужб.

Еще одной важной чертой постклассической картины мира политического становится постепенное преобладание нового принципа организации политического пространства по сетевому признаку. Именно сети составляют новую политическую морфологию (структуру) современных обществ; принадлежность к той или иной сети определяет важнейшие источники власти. Испанскому политологу Мануэлю Кастельсу это позволило охарактеризовать современное общество как «общество сетевых структур», главным признаком которого является доминирование политической морфологии над политическим действием[18].

Определение понятия

Сетевая структура – это децентрализованный комплекс взаимосвязанных узлов открытого типа, способный неограниченно расширяться путем включения все новых и новых звеньев, что придает сети гибкость и динамичность.

Яркими примерами сетевых структур являются Интернет, финансовые потоки, сети мафиозных структур. Сетевую структуру имеет управление Европейским союзом: оно представляет собой сеть советов министров различных европейских государств.

Особенность сетевых структур в сфере политики состоит в том, что политическая власть больше не является монополией институтов государства и политических партий. Она распространяется по глобальным сетям богатства, информации и имиджей, которые циркулируют и видоизменяются, не привязанные более к какому-то одному определенному географическому месту. Как верно подмечает Кастельс, «новая власть заключается в информационных кодах, в представительских имиджах, на основе которых общество организует свои институты, а люди строят свои жизни и принимают решения относительно своих поступков»[19].

Механизм осуществления политической власти в обществе сетевых структур тоже имеет специфику. Только тот, кто способен подключить свою сеть к средствам массовой информации или стать владельцем одного из информационных каналов, обзаводится своеобразным рубильником – главным рычагом власти, который позволяет формировать виртуальный мир общества и манипулировать им. Сближение технологии политического процесса с информационными технологиями позволило создать управляемое виртуальное политическое пространство, с помощью которого власть активно стремится подчинить себе реальный мир политики.

Глобализация усилила взаимозависимость и взаимопроникновение разнородных политико-экономических систем, способствовала стиранию жестких политических границ и разбалансированию формализованных прежде политических институтов. Новая встреча цивилизаций и культур в условиях информационной революции необычайно накалила вольтову дугу межкультурных, межэтнических и межконфессиональных противоречий, что привело к распространению множества конфликтов низкой интенсивности и сильно дестабилизировало мировой политический процесс.

Новыми постклассическими политическими акторами стали транснациональные корпорации и медиамагнаты, монополизировавшие СМИ, вооруженные черным пиаром телекиллеры, представители террористических группировок, участники неуправляемых миграционных потоков, маргинальные или криминальные структуры. В последние годы в политический словарь прочно вошли такие термины, как «боевики», «группы захвата», «зачистка территории». К сожалению, для решения своих политических проблем новые посттрадиционные субъекты политики, во многом сформировавшиеся вне политической системы, используют нелегальные, полулегальные и попросту мафиозные методы политической борьбы, игнорируя сложившиеся политические нормы и традиции, нарушая законы, расшатывая политическую систему по всем измерениям.

Взрывы в российских городах (Москве, Буйнакске, Волгодонске, Волгограде), американская трагедия 2001 г., взрывы поездов в Испании в марте 2004 г., серия терактов в Лондоне в 2005 г. (скорбный список можно продолжать) свидетельствуют о том, что посттрадиционные субъекты политики оказались настоящей проблемой не только для политической периферии, но и для большой политики.

Точка зрения

Американский политолог Сэмюэл Хантингтон (1927–2008) в своей знаменитой книге «Столкновение цивилизаций» (1996) подчеркивал, что официальные политические лица для характеристики новых посттрадиционных политических акторов не случайно используют такие термины, как «стоящие вне закона», «аморальные», «преступные». Тем самым таким персонажам отводится место вне цивилизованного политического порядка, они рассматриваются как легитимная мишень для контрмер со стороны правительства. По существу, речь идет о новой гражданской войне, и сегодня в этой необъявленной войне погибает больше людей, чем на объявленных полях сражений[20].

Итак, мы убедились, что центральный конфликт современной постклассической картины мира политического – это конфликт политической системы и внесистемной оппозиции, состоящей из разрозненных постклассических криминальных акторов. В целом постклассический политический мир характеризуется стратегической нестабильностью, конфликтами низкой интенсивности, виртуальными формами политической борьбы, нарастанием информационной агрессии и неравновесным состоянием всех политических институтов.

Политология, являясь междисциплинарной наукой, имеет богатый арсенал исследовательских методов. Их можно разделить на пять групп:

1) общенаучные методы (общелогические, позитивистские и эмпирические);

2) методы классической политологии;

3) методы, заимствованные политической наукой из других отраслей научного знания (социологии, философии, истории, психологии и др.);

4) методы постклассической политологии;

5) методы прикладной политологии.

Общенаучные методы

Такого рода методы принадлежат науке в целом, их используют практически все отрасли современного научного знания. Сюда относятся общелогические методы: анализ, синтез, индукция, дедукция, аналогия, экстраполяция, обобщение и пр. Широко известны методы эмпирических исследований, которыми пользуются все общественные науки: наблюдение, анализ документов, лабораторный эксперимент, опрос при помощи анкеты, опросника, статистические методы, деловые игры. Кроме того, современная политология применяет позитивистские научные методы, ведущими среди которых являются системный анализ и бихевиористский подход.

Системный анализ в политологии предполагает рассмотрение мира политики как взаимосвязанного саморегулирующегося механизма, состоящего из взаимозависимых элементов, каждый из которых действует как функция целого. Этот метод противостоит, с одной стороны, представлениям о политическом процессе как механической сумме или конгломерате элементов, а с другой – представлениям о безыскусном органическом единстве, которое не нуждается в умышленном упорядочении властями. Эвристический потенциал системного подхода заключается в идее использования концепции системной целостности объекта, каждый элемент которого наделяется определенной функцией, а цепочка «элемент – функция – система» позволяет отразить функциональное единство элементов данного объекта как системы.

Таким образом, структурно-функциональный метод является составной частью системной методологии. В политической науке системный анализ одними из первых в 1950–1960 гг. начали использовать американские политологи Толкотт Парсонс (1902–1979), Дэйвид Истон (1917–2014) и Габриэль Алмонд (1911–2002). Этот метод помогает исследователям упорядочить сложные политические механизмы и процессы с помощью идеи системной целостности. Системный анализ успешно используется и современными политологами. Однако в последние годы его подвергают справедливой критике за абсолютизацию идеи целостности и стабильности в политике, тогда как на практике любые политические институты противоречивы, неустойчивы, гетерогенны и полны внутренних конфликтов.

Бихевиористский подход обращает основное внимание на поведение человека, изучая его стимулы и реакции в процессе политических взаимодействий. Исследователи, которые используют бихевиористские методики, полагают, что благодаря адекватному описанию политического поведения с помощью количественных методов политология сумеет преодолеть свою гуманитарную ограниченность, уподобившись по точности и доказательности естественным наукам. В рамках бихевиористского подхода прежде всего исследуются мотивы и интересы человека политического, а также межличностные взаимодействия в политическом процессе.

Следует подчеркнуть, что бихевиористский подход не интересуется внутренним миром человека, его сложными психологическими переживаниями; свое основное внимание он фокусирует на внешних проявлениях политической активности человека, измеряя и анализируя то, что поддается количественным исследованиям с помощью анкетирования, интервьюирования, зондирования, контент-анализа. Сегодня такой подход справедливо критикуют за эмпиризм, увлечение фактами и излишнюю описательность.

Методы классической политологии

Классическая политология сосредоточена на изучении политических институтов: государств, парламентов, конституций, политических партий, избирательных систем. Этот метод получил название институционального подхода. Сегодня он достаточно часто используется в политических исследованиях. Изучение институционализированных форм политической жизни действительно важно. Дело в том, что в отличие от текущих политических процессов сложившиеся политические институты достаточно устойчивы и стабильны. Институциональный подход привлекает исследователей простотой и доступностью методологии: политические институты легко изучать, поскольку они существуют легально на основе известных законов, правил и норм.

Из истории институционального подхода

Увлечение институциональным подходом в первой половине XX в. привело к тому, что в теории политической модернизации долгое время господствовало убеждение, согласно которому заимствование институтов демократии, хорошо зарекомендовавших себя в странах Запада, способно не только сыграть решающую роль, но и ускорить процесс модернизации в странах догоняющего развития. Более 40 государств Африки буквально скопировали Конституцию США, однако это ни на йоту не приблизило их к идеалам демократического общества. Оказалось, что политические институты сами по себе, без живой человеческой активности, высокой политической культуры, мертвы. Институты – застывший каркас политической системы. Вдохнуть жизнь в эти мертвые формы может только человек.

Нормативный подход по праву считается классическим методом политологии. Его основная идея состоит в разработке и обосновании политического идеала – модели наиболее совершенного политического устройства. Все известные политические мыслители, начиная с Платона и Аристотеля, использовали нормативный подход, предлагая человечеству свои модели идеального общества. Следует подчеркнуть, что истинность нормативных политических теорий конвенциальна, т. е. зависит от признания или непризнания людьми, поэтому концепции, разработанные на основе данного метода, не имеют характера объективного знания. Ярким примером может служить марксистко-ленинская теория коммунистического общества, которая свыше 70 лет была в Советском Союзе эталоном общественного развития, а сегодня большинство россиян считают коммунизм утопией.

Компаративный подход основан на сравнении аналогичных политических институтов и процессов в разных странах. Компаративный анализ в политике является достаточно сложным и далеко не всегда может дать высокий эвристический результат, поскольку за внешне похожими формами (парламенты, партии, конституции) часто скрываются глубокие социокультурные противоречия, обусловленные особенностями политической психологии и традиций разных народов. Например, сравнительный анализ института президентства в Египте, Франции и Республике Кот-д’Ивуар выявит колоссальное количество социокультурных различий и особенностей, а общим основанием для сравнения в данном случае будет только название самого института.

Деятельностный подход нацелен на рассмотрение политики как особой сферы человеческой практики, имеющей определенные фазы или этапы реализации. Политика при таком ракурсе изучения выступает прежде всего как процесс подготовки, принятия и осуществления политических решений. Исследование различных форм управления обществом требует первоочередного использования деятельностного подхода, поскольку он позволяет выявить цели и направления политической деятельности, аккумулировать ресурсы и мобилизовать массы, организовать учет и контроль за реализацией поставленных целей и задач.

Методы, заимствованные политологией из других наук

Современная политология заимствовала ряд методов из других общественных наук. Наиболее известными являются социологический, исторический, социокультурный, антропологический и психологический методы.

Социологическийметод исходит из того, что политика зависит от социальных процессов и институтов, особенно от социальной и экономической структур общества. С точки зрения социологического подхода политика представляет собой сферу соперничества разных социальных групп, классов, наций, конфессий и государств, отстаивающих на политической сцене свои интересы. Задача социологического метода – выявить и объяснить разнообразные интересы соперничающих социальных групп в политике. В марксистской теории социологический подход был представлен в жесткой экономикоцентричной версии, где политика являлась надстройкой над экономическим базисом и объяснить политический процесс можно только через анализ экономических интересов различных классов и социальных групп.

Исторический метод, который относится к классическим методам политических исследований, предполагает анализ политического процесса в развитии с использованием исторического вектора – от прошлого к настоящему и будущему.

Социокультурный метод пытается объяснить политические феномены, апеллируя к историческому опыту конкретного общества: каковы культурные традиции, такова и природа политической власти в обществе. Несомненно, все политические общности формировались и существовали на основе каких-то определенных культурных ценностей, из поколения в поколение передаваемых родителями, церковью, школой и средствами массовой информации. Например, культура протестантизма способствовала развитию в западных странах этики индивидуализма и морали успеха, что привело к особой роли в политике либеральных прав и свобод, защищающих человека. Клановая солидарность в странах Азиатско-Тихоокеанского региона способствовала развитию в Китае, Японии и Корее коллективистской политической культуры, опирающейся на этику групповой солидарности. Таким образом, социокультурный анализ – это методология исследования политических процессов с позиций культуры. Основную роль здесь играет выделение культурных ценностей и традиций, которые детерминируют (определяют) политическое развитие.

Антропологический метод объясняет развитие политических процессов, исходя из коллективистской сущности человека. Поскольку политика делается людьми и для людей, то умение интерпретировать человеческое измерение политики по праву является ведущим в политическом анализе. Антропологический подход опирается на принцип универсальности человеческого, независимо от этнических, расовых, конфессиональных, социальных и иных различий, что предполагает равноправие всех людей в политике, признание прав и свобод каждого. Другим важным принципом антропологического анализа является политический плюрализм – признание множества разных точек зрения на политические идеалы и ценности.

Психологический метод во многом дополняет антропологический анализ, апеллирующий к человеческой природе в целом, тем, что сосредоточивает внимание на конкретном человеке и его индивидуальном внутреннем мире. Этот метод исходит из необходимости учитывать субъективные механизмы политического поведения людей. Мотивы, которые приводят людей в политику и заставляют их участвовать в политических процессах, всегда индивидуальны, зависят от черт характера, воли, образования и воспитания. Методы глубинной психологии, среди которых ведущим является психоанализ, позволяют интерпретировать, каким образом аффективные переживания человека, вытесненные в сферу бессознательного, оказывают влияние на политическое поведение человека. С помощью психоанализа можно объяснить различные типы политического поведения, волю к власти и стремление к подчинению.

Методы постклассической политологии

В связи с формированием на рубеже тысячелетий постклассической картины мира и появлением нетрадиционных субъектов политики происходит постепенный переход в политологии к постклассическим методам исследования. Стратегическая нестабильность, стохастичность, нелинейность, виртуальность и конфликтность постклассической картины мира потребовали использования принципиально новых методологических приемов политического исследования.

Ситуационный подход. В новой постклассической политической методологии классические методы, описанные выше, получили название жестких за их однозначность, конкретность, последовательный методологический детерминизм и структурализм. Изучение посттрадиционных политических акторов с нестандартными формами политического поведения потребовало перехода к мягкому политическому мышлению и мягким политическим технологиям, рассчитанным на многомерность и пластичность объектов.

Такие категории, как боевики, религиозные фанатики, мигранты и мафиозные крестные отцы, не поддаются системному анализу, поскольку относятся к внесистемной оппозиции. Они с большим трудом описываются с помощью бихевиористских методик, поскольку не любят давать интервью и участвовать в социологических опросах; почти не имеют аналогов в политической истории, слабо институализированы и не стремятся к этому; не связаны с культурными традициями страны. Для исследования подобных сложных посттрадиционных политических акторов ученые попытались использовать ситуационный анализ, обладающий всеми признаками постмодернистской методологии.

Метод ситуационного анализа исходит из того, что для исследования многомерных, перманентно меняющихся политических объектов можно одновременно использовать разные политические методологии, которые будут дополнять друг друга. Особенно важно при этом учитывать сильные и слабые стороны каждого метода, чтобы по возможности корректировать недостатки любой выбранной методики с помощью альтернативных подходов. Институциональный анализ может успешно сочетаться с социокультурным, компаративным и историческим подходами, а системный анализ может быть дополнен психологическим и антропологическим методами.

Ситуационный подход в политике предполагает, что в процессе исследования закономерно возникают проблемные зоны, точки бифуркации (раздвоения) политического процесса, и это также нацеливает на использование альтернативных методологических приемов. Общие условия стратегической нестабильности позволяют предвидеть инверсию, т. е. развитие обратных (попятных) процессов, когда многие политические показатели резко меняются на альтернативные, что требует непрерывной корректировки методологического курса.

Междисциплинарный подход основан на идее объединения методов различных гуманитарных наук для исследования сложных объектов и процессов современной политики. Сегодня политологи часто используют наряду с политологическими и общенаучными методами специфические методологические подходы других наук – экономики, юриспруденции, психологии, культурологии. Например, при изучении политических процессов в условиях мирового экономического кризиса невозможно обойтись без использования методологического арсенала экономики. Однако при этом важно опираться на современные правовые акты, регулирующие политические процессы в разных странах мира.

Синергетический подход занимает важное место среди постклассических методов исследования. Синергетика – наука о самоорганизации сложных систем, поэтому применение синергетического метода в политологии подразумевает прежде всего поиск механизмов самоорганизации политической системы.

Точка зрения

Основы синергетики разработаны Ильей Пригожиным (1917–2003) и Изабеллой Стенгерс, которые утверждали, что современная научная картина мира претерпевает радикальные изменения в сторону множественности, темпоральности и сложности: «По своему характеру наша Вселенная плюралистична, комплексна. Структуры могут исчезать, но могут и возникать. Одни процессы при существующем уровне знаний допускают описание с помощью детерминированных уровней, другие требуют привлечения вероятностных соображений»[21].

С позиций синергетики многообразие мира является важным условием его развития, поэтому при анализе политических феноменов также необходимо принимать во внимание все многообразие факторов, влияющих на политику со стороны других сфер жизни: экономики, экологии, культуры, социальной сферы, географии, демографии. В этой связи синергетическая методология рассматривает любое упрощение или снижение многообразия как серьезное искажение в картине научного исследования, что на практике может привести к тяжелым политическим ошибкам. Другими словами, синергетический подход обязывает исследователя при изучении политического процесса исходить не только из анализа собственно политических составляющих, но обязательно принимать во внимание сложные опосредованные воздействия на политику со стороны других факторов, не являющихся политическими.

Синергетический метод, таким образом, позволяет сблизить естественно-научный и гуманитарный подходы в рамках современного научного исследования. Один из способов практического решения этой задачи в политологии – использование широкого набора регулировочных параметров, которые относятся и к гуманитарным, и к естественно-научным дисциплинам. Например, регулировочные параметры развития должны представить все обнаруженные исследователем влияния на политическую сферу: социокультурные, экологические, демографические, этнические, географические и др.

Цитата и интерпретация

В известном докладе Римскому клубу «Фактор четыре» (1997) справедливо отмечено: главный недостаток современного политического анализа состоит в том, что политологи «часто впадают в ошибку, рассматривая почву как грязь, живые организмы как мертвые, природу как какую-то помеху, опыт, накапливаемый на протяжении миллиардов лет, как не заслуживающий внимания, а будущее как товар, теряющий свою ценность (в соответствии с учетной ставкой, составляющей десять процентов годовых)». Сегодня как никогда важно, чтобы политологи принимали во внимание задачу продуктивного использования тех благ, которые мы берем взаймы у Земли и друг у друга, что даст нам выигрыш во времени для поиска новых эффективных решений проблем человеческого существования в условиях глобального экологического кризиса[22].

Именно синергетический метод позволяет политологам отказаться от классических дихотомических пар «политика – экономика», «природа – культура», «духовная жизнь общества – материальное производство» и прийти к новому научному синтезу. Политическая жизнь в последнее время дает бесчисленное множество примеров, показывающих, насколько безнадежно смешались такие понятия, как «создание богатства» и «стремление к счастью», «возможности для получения прибыли» и «исконные права человека», «личный успех» и «общественные интересы». Синергетический метод в политологии позволяет глубже понять, что политическая эффективность – всего лишь средство, а не самоцель: политика должна быть эффективной, но не самодостаточной, поскольку в политике не находит своего полного отражения цель существования человека, которая отнюдь не сводится к проблеме завоевания власти.

Политическое развитие в рамках синергетики выступает как нелинейный процесс, где периоды стабильного развития (аттракторы) сменяются зонами бифуркации или кризисов, после которых возникает целый спектр альтернатив политического развития. Приближаясь к точкам бифуркации, политическая система теряет устойчивость, а затем переходит в новое состояние. Переход осуществляется за счет флуктуаций, случайных факторов, поэтому «необратимость и случайность отныне рассматриваются не как исключение, а как общее правило… основной акцент научных исследований переместился с субстанции на отношение, связь, время»[23].

Таким образом, синергетический подход позволяет, с одной стороны, увидеть сложную многовариантность, многовекторность политического процесса, а с другой – подчеркнуть роль и значение политического выбора субъектов политики, ведь выбор политического будущего в существенной степени зависит от политической воли лиц, принимающих решения.

Политическая герменевтика. Помимо синергетики защитой от жестких методов стало понимающее знание, ориентированное на интерпретацию сложного ценностного мира современной политики, где пересекается множество конфессиональных, этнических и цивилизационных факторов. К числу постклассической понимающей методологии относится политическая герменевтика, интерпретирующая сложные тексты политической культуры. Метод политической герменевтики позволяет рассматривать феномены политической культуры как продуцированные цивилизацией и развивающиеся в поле цивилизации. В этих целях часто используется метафора картины политического мира как ключевая для политической герменевтики. Применение подобной метафоры с самого начала предполагает поиск ответа на вопрос: как разнообразные и часто рассеянные политические процессы собрать вместе, соединить в некий фокус, который поможет нам увидеть за цветущей сложностью единое полотно другой политической культуры?

Первое правило политической герменевтики можно сформулировать следующим образом: целое следует понимать, исходя из частного, а частное – исходя из целого. Это правило, выработанное античной риторикой, герменевтика перенесла с ораторского искусства на искусство понимания. При такой общей интенции исследования мы сразу же сталкиваемся с проблемой герменевтического круга: если процесс понимания постоянно переходит от целого к части и обратно к целому, то задача исследователя состоит в том, чтобы концентрическими кругами расширять единство понятого смысла.

Цитата и интерпретация

Метод политической герменевтики можно представить в виде непрерывной разработки все более точных эскизов картины политического мира: опираясь на факты, мы должны постоянно осуществлять «набрасывание смысла» (М. Хайдеггер). Как только в картине политического мира начинает проясняться какой-то смысл, мы должны сделать первый предварительный набросок всей картины в целом. Пересмотр предварительного наброска может привести к новому «набрасыванию смысла», к замене предварительных политических понятий более точными и уместными в данной культуре. Возможна также одновременная разработка соперничающих набросков, пока не установится однозначное единство смысла. Именно это постоянное «набрасывание заново» составляет смысловое движение понимания и истолкования другой политической культуры.

В политике герменевтический круг может быть представлен в виде дихотомии «политические интересы – политические ценности». Прагматичный политик на переговорах концентрируется исключительно на интересах, забывая о ценностях и традициях другой цивилизации. Наконец он успешно подписывает договор и через некоторое время с изумлением узнает, что его политические партнеры в своей стране интерпретируют этот договор совсем в другом смысле, о котором он и не подозревал, будучи незнаком с традициями иной политической культуры. Политическая герменевтика должна непрерывно двигаться от фактических политических интересов сегодняшнего дня, которые всегда на поверхности, всегда могут быть выявлены и прояснены, – к единству древней культурной традиции, к картине политического мира в ее целостности и самости. Если политический диалог остается на уровне интересов, он бесплоден, ибо это грубый торг, который не сближает, а разъединяет. Когда политика выходит на высокий уровень понимания ценностей и культурных традиций в диалоге цивилизаций, можно говорить о формировании гуманитарного политического мышления, которое способно сделать политическое пространство глобального мира по-настоящему единым.

Методы прикладной политологии: аналитика и прогностика

Прикладные политические исследования имеют цель сформулировать конкретные рекомендации политикам и государственным деятелям, продемонстрировать им преимущества тех или иных способов организации политических процессов. Аналитики, эксперты, советники, выступая разработчиками прикладных политических исследований, используют ряд прикладных методов и методик. Наиболее известными среди них являются контент-анализ, факторный анализ, SWOT-анализ, сценарный метод, экспертный опрос, игровые методы, моделирование.

Контент-анализ (согласно Б. Берельсону) представляет собой исследовательскую технику объективного, систематического и количественного описания очевидного содержания коммуникации. Такой анализ сосредоточен на целенаправленном изучении массива документов с помощью современной компьютерной обработки информации, позволяющей подсчитать частоту упоминания определенных политических имен и событий, произвести необходимое индексирование исследуемых политических явлений.

Факторный анализ способствует обобщению множества эмпирических данных, выделению основных тенденций. Он основан на объединении групп коррелирующих между собой переменных, которые принято называть корреляционными узлами, в ряд основных факторов.

SWOT-анализ – это единый анализ сильных (Strengths) и слабых (Weaknesses) сторон, возможностей (Opportunities), опасностей или угроз (Threats) в деятельности политической организации. Он включает анализ как внешних (возможности и опасности), так и внутренних (сильные и слабые стороны) факторов деятельности организации. Для этого обычный лист бумаги делят на четыре квадрата, в каждом из которых записывают соответственно возможности и опасности, сильные и слабые стороны. Однако анализ четырех исходных позиций потеряет смысл, если из него не будут сделаны необходимые выводы для дальнейшего этапа принятия политических решений. Точные и глубокие выводы должны быть сделаны на основе всех этапов анализа: они могут касаться использования возможностей, которые способна представить политическая ситуация; предотвращения опасностей, которые она может в себе таить; укрепления внутренних сильных сторон политической организации и устранения внутренних слабостей.

Сценарный метод используется в политическом прогнозировании. В его основе лежит разработка ряда сценариев, каждый из которых представляет собой гипотетическую последовательность событий, разворачивающихся в определенном направлении. Это позволяет продемонстрировать предположительную динамику развития события в разных ракурсах.

Экспертные методы основаны на опросах экспертов – специалистов высшей квалификации в определенной области. В современной практике политического анализа, как правило, используются групповые экспертные оценки, среди которых наиболее известны метод Дельфи и мозговой штурм.

В рамках так называемого дельфийского метода эксперты взаимодействуют заочно, письменно отвечая на вопросы, при этом соблюдается принцип анонимности индивидуальных оценок, которые затем статистически обрабатываются.

Мозговой штурм представляет собой технику непосредственного креативного взаимодействия группы экспертов, при этом задачи генерирования новых идей, а также их анализа и оценки решаются раздельно. Другими словами, мозговой штурм – это способ работы группы, при котором первоочередной целью является нахождение новых альтернативных вариантов решения в проблемной ситуации[24]. В русле данной методики выделяют две не пересекающиеся по персональному составу группы: «генераторы идей» и «аналитики».

Методика мозгового штурма

Отправным моментом мозгового штурма является не получившая адекватного решения проблема. Мозговой штурм – не чудодейственный инструмент, с помощью которого можно решить все политические проблемы. Лучшие решения находятся тогда, когда речь идет о конкретных политических задачах. По характеру проблемы можно разделить на два основных типа: аналитические, или причинные, и синтетические, или проблемы мер. Мозговой штурм – способ разрешения преимущественно синтетических проблем. К счастью, подавляющее большинство практических политических проблем можно облечь в синтетическую форму «как?»: как это сделать? Наилучшие результаты мозгового штурма достигаются при разработке инноваций, совершенствовании способов работы, а также при улучшении уже разработанных политических планов.

Хотя мозговой штурм – это вид творческой работы, он имеет относительно шаблонные формы. Сначала (первый этап) представляют проблему для рассмотрения. Затем (второй этап) выдвигают как можно больше идей для решения или смягчения проблемы. При этом на первом этапе критика выдвигаемых идей запрещена. Лицо, излагающее проблему (ведущий), выбирает несколько идей для их дальнейшей проработки на втором этапе. Возможен синтез наиболее ценных идей. На основе выбранных идей впоследствии разрабатываются альтернативные варианты политического решения.

Мозговой штурм – это ни в коем случае не анализ или принятие решения: данные понятия лучше разделять, поскольку правила игры здесь различны. Процесс мозгового штурма обычно длится два-три часа, причем большая часть времени приходится на последнюю стадию – построение действенных решений. При организации мозгового штурма в состав группы, как правило, входят:

а) ведущий (модератор), т. е. лицо, которое излагает проблемы и несет ответственность за выполнение решения. Ведущий, обладающий задатками хорошего организатора, должен знать, к чему он стремится; побуждать и вдохновлять участников на поиск новых и оригинальных решений; уметь переводить приходящие на ум критические соображения в форму вопросов «как?» (к примеру, фразу «Это стоит слишком дорого» преобразовать в форму «Как можно добиться этого по более низкой цене?»);

б) генераторы идей (от пяти до 12 человек), т. е. все прочие участники. Хорошо, если в группе идеологов есть и специалисты, и «профаны», т. е. люди, не знающие проблемы: им значительно легче высказать идеи, потому что они мыслят нестандартно. Суждения «профанов» служат своеобразным катализатором идей для специалистов.

Фактором, более других препятствующим мозговому штурму, является критика. Она действует двояко: заставляет лицо, высказывающее критические замечания, мыслить логично, что мешает другим искать отличные от стандартных идей решения. Другие факторы, препятствующие появлению идей: официальность и формальность; поиск «правильных» решений; разъяснения и обоснования; пассивность.

Говоря об успехе мозгового штурма (т. е. появлении новых идей), прежде всего следует упомянуть о безопасной и открытой атмосфере, ибо в условиях критики практически невозможно заставить людей раскрыться, поскольку рождение идей всегда связано со свободой мысли. Другие факторы, способствующие успеху в появлении идей: активное воображение и желание; развитие, переработка и объединение высказанных идей; удивление и сомнение в отношении имеющегося решения; поиск аналогичных проблем и действий; активность.

Как уже отмечалось, мозговой штурм не годится для рассмотрения всех проблем. По своему характеру это поисковая работа, которую должна завершать аналитическая деятельность.

Игровые методы дают возможность имитировать в виде ролевой игры развитие тех или иных политических процессов, что позволяет предсказать вероятные варианты развития сложных политических ситуаций. Например, в виде ролевой игры можно смоделировать предстоящие политические переговоры.

Таким образом, современная политическая наука располагает сложным инструментарием и фундаментальных, и прикладных политических методов, которые взаимно дополняют и обогащают друг друга, что является залогом их творческого развития.