Раздел 2. Стресс в политике
К политическим стрессам я бы отнес:
• боязнь публичных выступлений,
• боязнь проиграть выборы.
• боязнь ситуации, когда о кандидате узнают правду
• боязнь компромата,
• боязнь публичности,
• боязнь за свою семью.
Тонкость в том, что я должен скармливать тебе кусочки, заставляя поверить, что ты сам их выиграл.
Потому что ты умнее, а я глупее.
Захолустный городок в глубинке с постсоветской картинкой. Показывают рассвет, петухов и коров, которых гонят на пастбище сельские жители.
Грунтовая дорога, коровы и деревья, слегка колышущиеся от ветра.
По грунтовке не спеша едет 600-й «Мерседес» с номерами АА 6666. Дым небольшими облачками вылетает из выхлопных труб.
Фоном звучит классическая музыка.
Роскошная машина подъезжает к зданию, которое не ремонтировалось с 1987 года. Светлого кирпича двухэтажная постройка с серой крышей, старые деревянные окна, ворота, и большая лужа при въезде.
Открывается задняя правая дверь и показывается красивая мужская туфля, которая неспешно становится на более-менее сухой участок земли.
Здание, к которому подъехал автомобиль, принадлежит местному агромагнату Семеновичу Александру Степановичу.
Александр Степанович – колоритный агродеятель, который в период развала Советского Союза круто разбогател, технично приватизировав колхоз и пару заводов. Сам он живет в этом городке и является местным авторитетом. Мэр и глава администрации скорее подчиняется Семеновичу, нежели своим руководителям в столице. Ведь до столицы нужно еще доехать, а дорога дальняя, и в пути может произойти все, что угодно.
Его кабинет находится на втором этаже, и о его присутствии в здании напоминает небрежно припаркованный джип зеленого цвета – символ достатка и полного отсутствия вкуса.
На фоне полной тишины и разрухи «Мерседес» смотрится еще более эффектно и утонченно – словно красивый белый лебедь в зеленом болоте с квакающими лягушками, грациозно пьющий воду, не обращая внимания на зеленых завистников. При этом его пребывание в заброшенном пруду – единственная утеха глазу.
Припарковавшись, «Мерседес» не замолкает, это свидетельствует, что визит незваного гостя будет коротким. Автомобиль покорно ждет своего хозяина, урча, как кот от удовольствия.
Вышедший из «Мерседеса» молодой человек внешне напоминает мужчину с обложки. Красивые черные туфли, строгий костюм на 3 пуговицы. Белая рубашка и галстук со строгим узлом. Очки и идеальный маникюр. Внешний вид не сулит ничего хорошего. Роковой красавец, напоминающий Хитмэна, только с волосами и кейсом.
Ведь такие ребята просто так в такую глубинку не приезжают.
Выйдя из машины, молодой человек останавливается и осматривает огромное поле. Вдыхает свежий воздух, смотрит под ноги, затем смотрит на часы и заходит в здание.
Он поднимается на второй этаж к кабинету главного, причем делает это так, как будто он здесь – постоянный гость. Уверенная походка. И верный черный кейс в левой руке.
Старая дверь с ободранной ручкой и протоптанный паркет перед дверью – показатели популярности данного маршрута среди посетителей этого здания.
Он не стучит в дверь, а сразу входит. Это – приемная. Она сохранила дух 80-х.
Стол секретаря, растения на подоконнике, холодильник, вешалка, шкаф и чайник. Все имеет свой инвентаризационный номер и свою историю.
За столом сидит секретарь – молодая девушка, которую зовут Юлия. Она – дочь местного агронома, и безнадежно одинока. Ее выдает взгляд и декольте на серой блузке. Читая романы вечером, она засыпает в надежде встретить принца, который заберет ее из этого Богом забытого места. Ей 34 года, и она выглядит на 34.
Увидев молодого человека, она вежливо здоровается, не выдавая своего удивления от того, что может делать этот дядя с обложки у ее начальника. Неужели он хочет открыть свою ферму и выращивать свинок? На заднем плане закипает металлический чайник.
Молодой человек ловко достает плитку дорогого шоколада из своего портфеля.
– Это вам, – произносит незнакомец, протягивая «черный кусочек женского счастья».
– Спасибо, – отвечает она.
– Я к Семеновичу. Он у себя?
– Да, как вас представить?
– Скажите ему, что Святослав.
– А фамилия?
– Просто Святослав.
Она поднимает желтую трубку, нажимает красную кнопку.
– Тут к вам Святослав пришел, – говорит она чуть взволнованным голосом. – Впустить?
Она кивает головой. Это значит, что можно входить.
Забыв спросить о чае и кофе, она разворачивает плитку шоколада и откусывает. Закрывает глаза и представляет себе Париж и объятия из своих вечерних книг. Хотя шоколад, по правде говоря, швейцарский.
Молодой человек открывает дверь, за которой следует вторая – показатель уровня бизнесмена-чиновника, хотя, скорее, его полной и безоговорочной «совковости».
Святослав стучит во вторую дверь, два глухих удара.
Из-за двери слышится голос немолодого агропредпринимателя:
– Заходите.
Молодой человек входит, закрывая первую дверь.
Все его движения напоминают приемы ушу – мягкие, уверенные и холодные.
Закрывая дверь, и поворачиваясь лицом к хозяину кабинета, Святослав улыбается.
Его взору открывается картинка – кабинет типичного «красного директора». Такую же картинку Святослав наблюдал в кабинете директора своей школы.
Старый стол. Портрет Ленина за спиной. Рядом – стол для совещаний, холодильник и дверь в дополнительную комнату отдыха, она слегка приоткрыта.
Со стороны складывается ощущение, что кабинет просто законсервировали, как приемную и здание в целом.
Лучи солнца, которые пробиваются в окно, освещают красную дорожку, ведущую к «трону».
– Проходите, присаживайтесь.
– Спасибо.
– Вам Юлечка предложила кофе или чай?
– Нет, – спокойным голосом отвечает Святослав, уверенно смотря на хитрого предпринимателя.
Глазки Александра Степановича заметно бегают, видимо он, как заяц или лиса, понимает, что к нему пришел удав. Который будет его душить. Интуиция его не подводит.
Семенович напоминает советского заместителя министра, неважно какого министерства. Светлый костюм, пиджак которого небрежно наброшен на кресло хозяина кабинета. Светлая тенниска, галстук, прикрепленный простым зажимом. Семенович – среднего роста полный мужчина, с часами «Ракета» и золотым перстнем на безымянном пальце левой руки. От него пахнет духами неизвестной марки. Он выбрит и причесан, как перед приемом у секретаря компартии.
– Святослав, чем могу вам помочь? Земля, курочки? А может, свинки? У нас было одно из самых крупных в Союзе агропредприятий, – начинает он рассказывать свой фирменный текст.
Святослав, глядя на него, абсолютно не слышит душетрепещущую историю реальной компании канувшего в лету советского прошлого.
– Давайте выпьем за знакомство! Вы пьете коньяк? У меня есть хороший, привезли из Азербайджана.
– Спасибо, чуть позже, – отвечает, улыбаясь, Святослав.
Получив отказ, Семенович снова заводит пластинку о былом.
Но Святослав прерывает рассказчика.
– Моим партнерам нужен ваш завод, – утвердительно говорит он.
– Но завод не продается. Это – наша гордость и кормилец всего района.
– Мы это понимаем, поэтому готовы его купить за 10 миллионов у.е.
– Что вы себе позволяете? Я вам еще раз повторяю… как вас зовут?
– Святослав.
– Святослав, вы меня слышите? Тут до вас было столько людей, которые хотели купить, но так и не купили. Некоторые даже из района выехать не успевали. Аварии на дорогах. Понимаете, – улыбаясь, произносит Семенович. Его глаза светятся нездоровым блеском, как у человека, который болеет простудой и с температурой лежит дома три дня.
Улыбка с уст Святослава плавно уходит и его умиротворенное лицо не сулит ничего хорошего.
Глядя на этого советского директора, Святослав плавным движением руки вынимает белый конверт из правого внутреннего кармана своего дорогого костюма, шитого на заказ. Из-под рукава пиджака выглядывает манжет белой рубашки с инициалами «СВ».
Святослав протягивает конверт Семеновичу.
– Что там? – спрашивает он.
– Откройте, и увидите, – ухмыляясь, говорит Святослав.
Следует обратить внимание на сам конверт. Это – ручной работы мини-произведение искусства, он так же утончен и идеален, как и его обладатель. Конверт из бумаги цвета слоновой кости с инициалами «СВ».
– Поглядим, что тут у нас, – бормоча себе под нос, Семенович принимается вскрывать конверт, и вдруг вскрикивает: – О, Боже!
В конверте – фото его дочери, которая учится в киевском престижном вузе. Стоит отметить, что эта фотография – с домашнего комода отца. На фото его дочь изображена с дельфином в аквапарке. Это было лет десять назад. Она была совсем ребенком, впрочем для отца она будет ребенком всегда.
– Господин Семенович, для безопасности вашей дочери сделайте нам одолжение – продайте завод. Ведь вы хотите, чтобы она еще много раз увидела море, вас, родила вам внуков?
– Вы что, совсем с ума сошли? Вы забываетесь, молодой человек! Кто вам позволил?! Шантажировать меня вздумали?
После этих слов Святослав медленно правой рукой отстегивает шлейку предохранителя на кобуре под левой рукой. Вынимает руку и кладет на колено. Из-под дорого пиджака на секунду выглядывает матовый металлический предмет.
– Семенович, у вас есть пять минут на принятие положительного решения, – спокойным голосом сообщает Святослав.
– Я сейчас сделаю один звонок, и те, кто вас прислал, будут молить о пощаде, а вы… Вы будете жалеть об этой встрече всю жизнь! Тоже мне, бандиты-шантажисты.
Семенович берет свой мобильный телефон, к слову это – простая модель Vertu с кожаной зеленой вставкой на задней крышке. Жлобство, как и его зеленый колхозный джип.
– Але. Петр Алексеевич, это Семенович. Можешь говорить? – отойдя от стола, чуть в сторону говорит Александр Степанович. – Тут у меня в кабинете сидит в черном костюме некий Святослав, просит продать завод, принес фото дочери, ублюдок. Угрожает. Что будем делать?
Петр Алексеевич – чиновник очень высокого ранга. Деятель, который был одногруппником местного агрария, но, благодаря удачной женитьбе, стал чиновником при своем тесте.
– Семенович, сядь и громко не кричи, – говорит Петр Алексеевич. – Перед тобой сидит переговорщик, его к тебе прислали крупные дельцы. На его счету – шесть заводов, которые он купил, и 4 собственника, которые не пережили встречу с ним. И, главное, не делай резких движений, за окном 100 % снайпер. Этот человек никогда не приходит один. Так что если хочешь жить и спасти дочь, соглашайся. Они уже не отступят, – взволнованным голосом продолжает чиновник.
– Ну, это мы еще посмотрим, кто кого, сопляка тут прислали и думают, что я обосрусь, – обрывает разговор Семенович и дает отбой.
Семенович ослабляет узел галстука и садится в свое большое кожаное кресло. Открыв верхний ящик стола, где лежат пистолет, бутылка коньяка и пара пачек денег, он быстро выхватывает пистолет и направляет его на Святослава.
– Меня так просто еще никто брал, сучонок! – вопит Семенович.
Несмотря на критическую ситуацию, Святослав соблюдает такое спокойствие и равнодушие, что со стороны может показаться, что он медитирует с открытыми глазами.
– Я бы на вашем месте не суетился, – глядя на пистолет, говорит Святослав. – Вы знаете, что такое крейсер?
– Да, видел пару раз фильмах, – отвечает Семенович, держа пистолет, направленный в голову собеседника.
– Так вот, крейсер никогда не ходит один, его всегда прикрывает подводная лодка. Рекомендую вам посмотреть пару документальных фильмов, занимательное зрелище, когда атакующий эсминец тонет, так и не подойдя близко к крейсеру.
– Мне сказали, что вы ходите в гости со снайпером, – тихо бурчит Семенович.
– Обычно да, но сегодня сделал исключение, – сказав это, Святослав встает со своего места.
Семенович без предупреждения, как это обычно бывает в фильмах, нажимает на курок. Раздается громкий щелчок. Он нажимает второй раз. Снова щелчок. Пока он нажимает на курок в надежде выстрелить в своего незваного гостя, Святослав мгновенно приближается и очень быстро наносит удар рукой в солнечное сплетение, от такого удара Семенович падает на пол, выронив пистолет.
– Ты что, старый ублюдок, думал, что я не проверю твой стол и пистолет? – громко говорит Святослав, наступая своей туфлей на голову Семеновича. – Пули нынче дорогие, – продолжает Святослав, вынув патроны от пистолета из кармана.
Вот тут пропадает вся сдержанность. Святослав «взрывается», как спусковой механизм пистолета ТТ.
Он со всей силы бьет Семеновича в живот, сила удара настолько мощна, что слышно, как ломаются ребра. Семенович теряет сознание.
Приходит в себя, он уже сидит в своем кресле, перед ним лежит договор, который необходимо подписать.
Единственное, что его смущает: где его секретарь, и почему она не вызывает подмогу или милицию.
Однако Юленька лежит без сознания на своем столе. Шоколад, который ей так красиво подарен, был напичкан снотворным. Поэтому помощи ждать было неоткуда.
Придя в себя, Семенович начинает угрожать Святославу.
– Щенок, если со мной что-то случится, тебя найдут очень быстро, ты понял?
– Заткнись, овца старая. Тебя сдали, отвели на бойню и ждут, когда я тебя завалю, – ты понял?
Заканчивая эту фразу, Святослав, ловко выхватив свой матовый топорик из чехла, бьет им Семеновича по ноге. После удара из ноги сочится кровь. Святослав вытирает топорик о вторую штанину и так же быстро, как достал, прячет его в чехол под пиджак. Это действие напоминает средневековье, да и сам процесс – омерзительный. Семенович орет от боли.
– Подписывай документ, и я вызову скорую помощь, – говоря это, Святослав бросает безвкусный Vertu в окно.
– Я ничего не подпишу, тебе конец, слышишь меня? Ты и пяти километров не проедешь.
– Старик, быстро подписал бумаги и поставил печать, которая у тебя в сейфе – не зли меня. Да, кстати, твоя жена тебе изменяет с твоим водителем, 2–3 раза в неделю у них жаркий секс. Фото показать, чтобы, так сказать, взбодрить тебя? – Святослав начинает разбрасывать фотографии по кабинету, бросая их в лицо Семеновичу.
– Ты лжешь, мерзкий ублюдок. Ты приносишь горе. Это подделки.
– Я приношу активы. Горе приносишь ты. Трахал Юленьку, свою секретаршу. А? Ты думал, я ничего не знаю? Твои счета в Швейцарии, кстати, сегодня к 16:00 будут закрыты. Как, интересно, будет жить твоя семья? Да и те деньги, что ты хранил в сейфе спальни, сегодня мой водитель завез в храм. Так что будет построена новая красивая церковь. Подпиши документ, и тебе будет за что жить.
– Я ничего подписывать не буду, – Семенович пытается плюнуть в лицо Святославу.
– Семенович, знаете, я вас обманул.
– По поводу моей жены или денег, урод?
– Нет, по поводу снайпера, – произнося это, он смотрит в окно.
После этих слов раздается хлопок, разбивается стекло окна и пуля прошибает голову Семеновича навылет. Его мозги разлетаются по кабинету.
Картина страшная. Он падает, его нога дергается в луже крови.
Парадоксально, но Святослава не задевают брызги, он правильно рассчитал свое положение относительно окна и выст рела.
Он не спеша подходит к столу, забирает договор. Верхний экземпляр, который весь в крови, бросает на тело Семеновича, нижний подписывает ручкой, которую затем вкладывает ему в левую руку.
Не спеша вскрывает сейф. Код банальный – дата свадьбы. Вот урод, изменял своей жене, а код – дата свадьбы. Достает печать и ставит ее на своем экземпляре. Печать забирает собой.
Не спеша выходит из кабинета.
Проходит приемную, в которой сладким сном спит Юлечка.
Спускается по лестнице, выходит во двор. Останавливается на секунду.
– Спасибо за работу, – говорит он в слух.
Садится в «Мерседес» и плавно уезжает в сторону города. Через пять минут за ним следует на мотоцикле человек с большим чехлом-рюкзаком за спиной.
1. Политические стрессы
1. Боязнь публичных выступлений
Публичные выступления – ключевой инструмент политической борьбы. Некоторые консультанты утверждают, что можно победить выборы без единого публичного выступления, либо минимизировать их до минимума, тем самым скрывая этот недостаток вашего кандидата. На своих семинарах и консультациях я часто говорю о том, что публичные выступления – самая распространенная фобия после боязни смерти. Для некоторых они даже сравнимы – «выступление смерти подобно».
Политик любого калибра просто обязан владеть искусством риторики и грамотно работать с публикой. Ведь это его избиратели. А с учетом того, что в наше время средства коммуникаций и технологий достигли невиданного прогресса, это качество может стать решающим.
Ключевой проблемой является то, что кандидат не хочет признавать, что у него есть проблемы с публичными выступлениями. Мол, все волнуются, и я. Некоторые выпивают 100 граммов коньяка «для расслабления связок», другие пьют микстуры. Для меня это сравнимо с подходом к штанге, когда вы вместо тренировок и отработки техники выполнения упражнения, выпили коньяк и опозорились. Есть такая прекрасная поговорка: «Нет случайностей, есть непонятные закономерности». Я призываю всех консультантов и политиков, которые хотят вести долгую и успешную политическую карьеру и со временем претендовать на высшие политические посты в государстве, тренироваться в умении публично выступать.
Да, вы можете завести себе классного пресс-секретаря, девочку, которая будет очаровывать своим взглядом всех, в том числе вашего ключевого оппонента, она будет вместо вас комментировать и везде светиться, но это может привести только к ее самостоятельной карьере. Примеры приводить не буду, но многие пресс-секретари президентов и премьер-министров ушли от своих шефов и уже сами завели себе пресс-секретарей – в хорошем и плохом понимании этого слова.
Вспомните свои ощущения, когда вы выходите к трибуне, а у вас трясутся ноги и пересыхает во рту. Кружится голова, все слова и заготовки вы забыли, а бумажку с текстом, которую для вас написали, вы, кажется, видите первый раз в жизни. Такого не должно больше никогда быть.
Я не раз наблюдал такие картины, видел испуганные лица консультантов, когда их кандидат или чиновник высокого ранга трясся, как осиновый лист. Но проводить пресс-конференции просто необходимо. Особенно для политиков, которых выбрали по списку, за место в котором они заплатили. Рано или поздно. Лучше – рано и качественно, чем поздно и как мистер Бин. Потому что лучше наработать свой электорат, политический вес и бороться за портфели, чем сидеть всю жизнь в нескольких созывах парламента. Хотя, каждому свое, и не всем быть премьер-министром, хотя многим – ой как хочется.
Свои советы по публичным выступлениям я приведу ниже.
А о страхах я писал выше. Если они у вас есть – то что? Правильно, с ними нужно бороться. Причем начиная прямо сейчас.
2. Боязнь проиграть выборы
Этот страх вызывает страшный стресс, способный сбить с ног даже видавшего виды кандидата или политика. Социология показывает, что вы отстаете на 15 %, и у вас не остается времени что-то исправить. Вы исчерпали ресурс. Либо ваш оппонент реально лучше – согласитесь, такое бывает. Но это не повод вешать нос! А у нас получается так, что консультант до последнего говорит, что мы победим, вселяя чересчур много уверенности в кандидата. Это не совсем правильно. Не стоит говорить, что у нас нет шансов, либо что мы обязательно победим, с рейтингом узнаваемости 3 %, и этот рейтинг соизмерим с рейтингом дворника местного ЖЭКа. Но вашего оппонента нужно держать в напряжении в течение всей избирательной кампании. Говорите правду, ведь ваши подопечные – не настолько глупые люди. Я часто слышу от кандидатов: «я знаю, что по социологии я проиграл, а мой технолог талдычит, что рано опускать руки и мы выиграем».
Главное – перестать бояться проиграть. Это – не смерть, не потеря близких. Это – игра, и иногда поражение дороже победы. Часть политиков, читающих эти строки, сразу вспоминают «цифру», в которую им обошелся опыт. И думают, что он им достался слишком дорого. У каждого свой путь, иногда может просто повезти. Вспомните о рейтинге президента Порошенко за восемь месяцев до выборов. Приведу один пример: 2005 год, поражение Януковича на выборах Президента Украины. Тогда все сказали: это конец политической карьеры. Глубокая депрессия, серьезные проблемы. Но спустя пять лет непростой политической борьбы не сильно перспективный кандидат научился говорить, работать с аудиторией, внятно излагать мысли и т. д. Его консультанты потрудились на славу. У каждого консультанта есть пара похожих примеров из местных кампаний.
Не стоит бояться проиграть, нужно стремиться выиграть. Всеми силами! Отрабатывать каждую встречу и выступление. Быть уверенным, но не самоуверенным.
Волка бояться – в лес не ходить.
Все политики хоть раз в своей жизни проигрывали. Причем у некоторых самое большое поражение может быть в конце их политической карьеры – когда их фамилии вычеркивают из учебников и сносят памятники. Понятно, что для человека, который проиграл местные выборы, это – сильнейший удар по репутации и его эго, но такие удары полезны, хоть и очень болезненны. Это – опыт, который поможет в дальнейшем.
Найдите в Интернете историю жизни Авраама Линкольна. И хватит себя жалеть.
3. Боязнь ситуации, когда о кандидате узнают правду
Некоторые кандидаты боится правды. Ведь их жизнь – и политическая, и бизнес-карьера – пестрит белыми пятнами, либо нюансами, о которых кандидат или политик хотел бы забыть. Увы, проворные журналисты с вероятностью 80 % раскопают все факты биографии. Поэтому обычно, на первой встрече с кандидатом, многие консультанты спрашивают: есть ли что-то у вас в биографии, что нужно спрятать, или то, что может погубить наш план. Большинство кандидатов врут, тем самым копая себе могилу. Ведь есть ряд приемов, как можно обыграть даже самую страшную часть биографии или деятельности. Но о них нужно знать заранее. Ведь консультанты оппонента не дремлют, и очень часто их черные пиар-кампании направлены именно на вашего кандидата. Главная задача этих кампаний – вселить неуверенность. Я знаю случаи, когда это получалось, и уверенный кандидат начинал бояться, что расскажут всю правду, и, к его сожалению, правду рассказали и показали, а он не был готов, и – проиграл. Поверьте, чудес не бывает, но они могут быть, если консультант или штаб знает все «секретики» заранее.
4. Боязнь компромата
Часть политиков очень боится компромата. Причем иногда это может быть простая фотография, сделанная в юные годы, или фото с красивой девушкой. Или с красивым парнем в бане. Политики зачастую забывают, что они постоянно находятся в поле зрения объектива, и что политика – это грязная игра. Независимо от страны и должности. Историю с Домиником Стросс-Каном рассказывать не буду, все ее знают. Думаю, он был бы неплохим президентом Франции.
В этом аспекте у политиков есть две крайности: одни боятся и дуют на воду, а другие «лезут на рожон».
В этом вопросе лучше два раза подумать, а потом – сделать. Ведь обычно политики сами себе приносят неприятности. И мало кто им может в этом помочь.
5. Боязнь публичности
Не все могут пережить публичность. Я утверждаю это вполне серьезно и ответственно. Не испробовав на себе, это сложно даже представить.
Работая в агитационных турах, я часто пересекался со звездами эстрады, которые пели и танцевали, призывая голосовать за кандидата, часто они его даже не знали в лицо. В большинстве случаев – очень приятные ребята, которым все равно, за кого петь. Так вот они даже в туалет не могут сходить, чтобы их не фотографировали. Такая же история и с политиками. Сегодня ты – простой успешный бизнесмен. А завтра ты – узнаваемый кандидат. Который просто зашел пообедать – и тут же выстроилась толпа народа посмотреть и сфотографировать на телефон. Некоторые от такого давления срываются, забывая что в наши дни скорость распространения информации чрезвычайно высока. И это наносит смертельный удар политической карьере, хотя начало было очень многообещающим. Я знаю два случая, когда из-за проблем с большим вниманием два достойных кандидата не стали депутатами. Увы, они посчитали, что им не нужен консультант, который поможет их оградить от такого вида страха. А ведь страх в итоге победил.
6. Боязнь за свою семью
Очень часто дети и жены не знают, чем занимается их глава семейства. Они живут своей жизнью. И когда наступает процесс избирательной кампании, они вдруг резко становятся заметными. Да и штабы оппонентов не дремлют. Ведь фото, которые выкладывают дети в социальных сетях, и призывы их отца, а также декларация о доходах, весьма разнятся. Кандидаты думают, что дети святое и что только самые отпетые негодяи будут на этом делать акцент. Но практика показывает, что святого тут нет ничего. Поэтому нужно думать заранее, сможет ли семья пережить избирательную кампанию, и не развалится ли после. Ведь эта нагрузка крайне тяжела.
Писать о семье консультанта я просто не буду. Мне жаль вас, ребята, и жаль ваших «вторых половинок». Как говорилось в фильме «Мартовские иды» – «у меня нет жены, я женат на президентской кампании».
Не подумайте, что все уж совсем так плохо. Но ненормированный график и победа любой ценой никак не вяжутся с тихим семейным ужином каждый день и выходными с шашлыками на даче. Меня лично дважды «снимали» с шашлыков, с криком «очень срочно нужно, чтобы вы приехали».
Правда, иногда семья политика, вместо помощи своему кормильцу, постоянно выкидывает странные номера. Понимая, что они находятся под пристальным вниманием прессы и штаба оппонента, они умудряются то напиться, то фото выложить с дорогой свадьбы простого чиновника. А потом получаешь звонок: – Владислав, а можно фото убрать? – Нет, тем более, что, скорее всего, его уже сфотографировали и, даже если вы его удалите, это ничего не исправит… Правда, ТУ фотографию мы удалили. Не спрашивайте как.
Многие консультанты не стесняются, собирают всю семью и проводят инструктаж, что говорить прессе, если будут спрашивать, как себя вести на публике. У семьи это вызывает сарказм, особенно у взрослых дочерей. Мол, я сама знаю, что мне делать. Еще раз говорю, что политика – это не шахматы, и тут могут ударить всей доской по самому дорогому, для шахматиста это голова, а для политика – его репутация в контексте семьи. Ведь, как говорят избиратели, покажите мне фото его семьи. Ах, все улыбаются и довольны своим отцом семейства? Ну тогда мы за него проголосуем.
2. Политический стресс – это хорошо
Политическая жизнь – сплошной стресс. Каждый новый день – новая страница, страница интриг и подковерных договоренностей. Вчера вы были «на коне», а сегодня вы уже валяетесь на обочине, никому не нужный. Политика – это процесс взлетов и падений, и без этого никуда не деться. Я знаю людей, которые привыкли много поработать и получить фиксированный и постоянный результат. Увы, политика – это катание на льдине по теплым водам, кишащим акулами и всякими тварями. Давайте обойдемся без романтизма: в политику нужно идти закаленным человеком, ибо она выкидывает и перемалывает, как электромясорубка, оставляя болезненные раны на самолюбии жертвы.
Почему политический стресс – это хорошо, отвечу просто: иногда необходимо работать на пределе своих возможностей. Кто-то для этого пьет энергетические напитки, которые делают короткий эффект и приводят к плохим последствиям и еще большей потере сил, чем до приема чудо-напитка.
В политике важно иметь два качества – дальновидность (умение просчитывать ходы на 3–4 движения вперед) и, наверное, беспринципность. И еще третье секретное качество – умение управлять своим стрессом. Фактически это выглядит следующим образом: вам необходимо решить какой-то вопрос, вы его откладываете на последний момент, понимая, что у вас есть 2–3 минуты, чтобы дать ответ, и в итоге самостоятельно себя заводите в стрессовое состояние, в котором, кроме повышения артериального давления, выбрасывается адреналин в кровь. Иногда в таком состоянии вы можете принять быстрое и, главное, правильное для вас решение. Прошу не путать этот странный метод с простой забывчивостью. Читая лекции для журналистов, я привожу пример, когда они оставляют статью или материал на последнюю ночь, и потом в полушоковом состоянии, когда все дедлайны прошли, садятся писать материал. И им эта стрессовая ситуация помогает. Фактически это некий дорогостоящий энергетик. Почему дорогостоящий? Потому что энергия берется из вашего организма, и последствия постоянных стрессов иногда очень плачевны.
Поэтому политический стресс может быть хорошим инструментом принятия решений, при условии что вы не будете злоупотреблять этим и не перейдете в состояние хронического стресса.
Если проводить аналогии, вы просто дожидаетесь, когда придет самая большая волна, и пытаетесь ее покорить. Скажу, положа руку на сердце, сам был свидетелем того, как волна накрывает серфингиста. А точнее – политика. Было это, когда формировался очередной кабинет министров, и президент во время полета утверждал членов кабинета министров по квотному принципу, квоты – олигархов. А в это время кандидаты ждали его в аэропорту, и один из кандидатов от волнения заснул на ровном месте в зале для делегаций. Просто, сидя за столом. Все испугались. Думали, ему плохо, не могли его разбудить. А он просто перенес очень сильный стресс, хотя до этого он не хотел быть министром, но его патрон просто ему сказал, что он будет министром, и точка. Он был и есть успешным бизнесменом, владеет крупными заводами, но вот такое ожидание может сбить с ног даже бывалого.
Пример позитивного политического стресса: один политик должен был выступить на съезде партии, он был вторым номером избирательного списка. Он никак не мог определиться, какую из двух речей брать за основу, хорошие спичрайтеры написали ему два варианта (скажу по секрету, они не знали об этом, то есть каждый думал, что он один пишет речи этому уважаемому человеку). Спичи были готовы за 7 дней до съезда, чтобы политик мог подготовиться и настроиться на выступление. Я присутствовал в зале, когда он тренировал свои выступления, причем он читал две речи. Ну вот так сложилось. Ему предлагали их переделать. Но он сомневался, переживал, чтобы его речь не была лучше выступления лидера партии, поверьте это важно. А лидер, как оратор, был так себе, правда, с годами он исправился. Итак, вечер, завтра утром съезд, политик у всех спросил, кому какая речь нравится и почему, вслух прочитал их по 10 раз. С интонацией и с паузами. Ну вот обе нравятся, и все! Часов в 12 ночи всех отпустили, хотя решения не было. Он сказал, что сам будет думать, и в 8 утра все должны быть в офисе. Утром все собрались в кабинете, он сказал, что заснул в 3 часа ночи, и в таком состоянии он сам дописал одно из выступлений. Тут стресс настал у присутствующих. Все были в шоке, ведь это не настолько простой процесс. Однако, когда политик зачитал свое выступление, все были приятно удивлены и смело заявили, что ему не нужны спичрайтеры, он и так хорошо выступает. Вот такой позитивный политический стресс. После выступления лидер партии у него спросил: кто тебе такую речь писал, мне понравилось, дай телефон автора.
Консультанты стоя аплодировали, но ноги немного дрожали:-).
3. Политическое выгорание, опасность последней недели
Последний промежуток перед днем голосования – самый тяжелый. Ведь вы получаете на руки последнюю социологию и понимаете, вот она – финишная прямая. Нужно собрать силу в кулак и сделать последний рывок. И потом будет победа. Патологическая усталость, натертые ноги и головная боль. Вы ненавидите любое скопление людей. Устали от вспышек камер и интервью. Собственное лицо, которое улыбается вам с бордов, уже не вызывает радости. И вы спрашиваете своих консультантов: когда же это все закончится? А они говорят, что еще капельку нужно потерпеть.
Последняя неделя обычно – как минус год из жизни всей команды. И минус пять лет из жизни начальника штаба.
Страшно, когда цифры показывают невозможность сделать рывок. Хотя снова есть повод для параллели с футболом: необходимо играть до последней минуты. Бывает, и чудо происходит. Но, подчеркиваю, нужно играть, а не стоять или тупо жечь время.
Как говорил Жак Сегела в своей книге, необходимо минимизировать контакты кандидата с журналистами. Наверное, позволю себе с ним не согласиться и, думаю, он сейчас бы такого уже не сказал – с учетом современной скорости распространения информации и степени влияния социальных сетей.
Последняя неделя тяжела тем, что сил уже почти нет. Проделано много работы. Все вымотаны, и кандидат находится на пределе. Некоторые вместо правильных приемов борьбы со стрессом и бессонницей начинают усугублять, или пить. Это реально страшно. Мол, я не выиграю, и все, мы зря потратили деньги и время, и его штаб начинает его жалеть. Подбадривать, мол все получится. Я сам пару раз наблюдал картину, когда кандидат реально не проходил, а ему не показывали правдивые цифры, чтобы он не запил раньше времени. Но он запил после поражения. Причем разрыв был довольно большой. Но в данной ситуации, как с больным онкологией человеком, не нужно говорить всю правду, но и сильно обнадеживать тоже не стоит.
Конец ознакомительного фрагмента.