Путь к власти 1924–1929 гг.
Начало нового 1924 г. было крайне тяжелым для НСДАП, партия была поставлена вне закона и лишилась своего руководства. Вождь партии Адольф Гитлер был заключен в тюрьму города Ландсберг. 26 февраля 1924 г. в Мюнхене начался судебный процесс над руководителями «Отечественного союза». Кроме Людендорфа, Гитлера и Рема обвинялось еще 8 человек. Процесс продлился 24 дня, и 1 апреля был оглашен приговор. Людендорф был полностью оправдан, а остальные заговорщики получили различные сроки тюремного заключения. Гитлер и еще 3 обвиняемых получили 5 лет тюрьмы, а Рем и прочие получили 15 месяцев заключения. Благодаря вмешательству армейских сослуживцев Рема наказание стало условным, и он вскоре оказался на свободе. Позже был осужден и Эдмунд Хайнес, который также стал узником Ландсберга[41].
Тем временем Гитлер, находясь в тюрьме Ландсберга, в июне 1924 г. начал работу над своей книгой «Моя борьба» (Mein Kampf). Эта работа была завершена к октябрю 1924 г., по объему книга превысила 400 страниц. Книга состояла из 15 глав и заключения. Вначале была опубликована первая часть книги, а в 1927 г. – вторая. Со временем эта книга стала библией нацистского режима. Девятая глава книги была полностью посвящена штурмовым отрядам и носила название «Мысли о значении и организационном построении СА». Глава начиналась пространным историческим экскурсом, вслед за ним автор высказывал свое виденье СА и указал три основополагающих принципа в соответствии с которыми они были созданы:
«1. Приступая к организации наших штурмовых отрядов, мы прежде всего стремились дать участникам их надлежащую возможность физического воспитания и вместе с тем стремились сделать из них убежденных сторонников национал-социалистической идеи. Дисциплина в этих отрядах должна была господствовать строжайшая.
2. Мы создавали свои штурмовые отряды так, чтобы они ничего общего не имели с обычными буржуазными военными организациями, но также ничего общего не имели и с нелегальными организациями.
3. Борясь самым резким образом против того, чтобы штурмовые отряды германской национал-социалистической рабочей партии были похожи на так называемые военные союзы».
Пока Гитлер фантазировал в тюрьме и выдавал желаемое за действительное, его друг и соратник Эрнст Рем начал реорганизацию запрещенных штурмовых отрядов. В апреле 1924 г. им была организована милитаристская организация «Фронтбанн». В ее состав вошли бывшие штурмовики и боевики «Имперского флага» и «Оберланда». Рем умел ладить с людьми, и скоро к «Фронтбанну» примкнули националистические союзы «Блюхер» и «Танненберг». Перечисленные организации совместно провели 11 мая 1924 г. «Немецкий день» в Галле. В Галле прибыли представители немецкой аристократии, 26 генералов и 1 адмирал под предводительством Людендорфа. По окончании мероприятия произошли многочисленные столкновения с нацистов с левыми. Количество пострадавших оказалось значительным[42].
Партийный смотр
Вскоре вместо запрещенной НСДАП было организовано Национал-социалистическое освободительное движение во главе с Людендорфом. Людендорф привлек к партийной деятельности Рема и лидера ячейки НСДАП в Ландсхуте Грегора Штрассера. Оба нациста были выдвинуты от новой организации в баварский ландтаг, а затем и в рейхстаг.
Пока Гитлер находился в тюрьме, Рем продолжал реорганизацию своего детища – «Фронтбанна». Деятельность Рема была настолько успешной, что вскоре в движении числилось около 30 000 бывших штурмовиков и фрайкоровцев[43]. Вскоре после этого Людендорф и Штрассер потребовали от Рема, чтобы к непосредственному руководству «Фронтбанном» были привлечены они сами и их люди. Рем отказал обоим, но в тот момент он пользовался такой популярностью среди фронтовиков, что идти с ним на конфликт никто не решился. Желая быть единоличным руководителем «Фронтбанна», Рем тем не менее решил, чтобы все его подчиненные присягнули на верность Людендорфу, как верховному лидеру. Он также создал ряд внутренних положений для своей организации. Все это крайне заинтересовало прокуратуру Мюнхена, которая осенью 1924 г. начала расследование деятельности «Фронтбанна». В ходе следствия выяснялись связи организации с Гитлером, что стало причиной отказа в досрочном освобождении Гитлера в октябре 1924 г.
Следствие продолжалось до 17 декабря 1924 г., в действиях «Фронтбанна» не было обнаружено состава преступления, и организация не была запрещена. Кроме этого прокуратура разрешила освобождение Гитлера. Выйдя на свободу, Гитлер с головой кинулся в политическую жизнь. Он встретился с руководством освободительного движения, и соответственно – с Ремом. Гитлер рассказал им, что теперь он намерен добиваться власти законным путем, и потребовал от Рема безоговорочной передачи «Фронтбанна» в свое распоряжение. Рем решил выждать, а бывшие товарищи Гитлера стали называть его «Альфредом-законником». В конце декабря 1924 г. Гитлер собрал первый после освобождения митинг в Мюнхене. Через несколько дней, 4 января 1925 г. Гитлер отправился на аудиенцию к премьер-министру Баварии Генриху Гельду. Предмет их разговора остался тайной, но почти месяц спустя запрет на деятельность НСДАП и СА был снят Гельдом.
26 февраля 1925 г. Адольф Гитлер объявил о воссоздании национал-социалистической партии и ее штурмовых отрядов в восстановленной нацистской газете «Фелькишер беобахтер». На следующий день вечером Гитлер выступал в пивном зале «Бюргербройкеллер», собралось более 4000 его сторонников, но среди них не было Эрнста Рема. Так начал назревать конфликт между Гитлером и Ремом. Основная масса бывших штурмовиков зимой 1925 г. входила в «Фронтбанн», а объявленные Гитлером новые СА должны были быть частью партии. Возможно, им бы и удалось достичь компромисса в данном вопросе, но Гитлер настаивал на том, чтобы штурмовики были в первую очередь «солдатами партии» и уделяли все свое время нуждам НСДАП и действовали скорее в качестве агитаторов. Рем, напротив, настаивал на дальнейшей милитаризации штурмовиков; кроме этого, ему не хотелось передавать с трудом сохраненные кадры СА в чужие руки. Тем не менее, в середине апреля 1925 г., после встречи с Гитлером Рем передал руководство «Фронтбанном» начальнику группы «Митте» («Центр») Вольфу Генриху графу фон Хельдорфу, и удалился от активной политической деятельности. В течение трех последующих лет Рем вначале работал продавцом-экспедитором, а затем на сельскохозяйственном предприятии. Из других лидеров с ним ушел только Вильгельм Брюкнер, бывший начальник мюнхенских СА.
СА в Мюнхене. 1925 г.
В мае 1925 г. по распоряжению Гитлера все отряды СА были подчинены своим местным партийным руководителям, так называемым «гауляйтерам» (от нем. Гау – область). Хотя в это же время штурмовые отряды номинально продолжали входить в состав «Фронтбанна» и подчиняться его руководителю. Отсутствие единовластия в СА негативно действовало на штурмовиков, но в скором времени на первые роли выдвинулись лидер франконских СА Вальтер Бух и командир мюнхенских штурмовиков Вильгельм фон Бийберштейн. Организация воссозданных СА начала постепенно набирать обороты, что совпало с распространением НСДАП за пределы Баварии. Созданные ячейки СА сразу же вступали в противоборство с боевиками левых организаций, и вскоре в Бохуме, Гельзенкирхене, Дортмунде, Мюльгейме и Эссене начала литься кровь. Иногда коммунисты одерживали верх и уничтожали только оформившиеся ячейки НСДАП и СА. Так было в Бюргеле, Гольдлаутере-Хайдерсбахе и Штадтроле[44].
Небольшие группы национал-социалистов вне Баварии существовали и ранее, но их действительный рост начался только в это время. Очаги НСДАП стали возникать по всей Германии. Лидеры партийных ячеек чувствовали себя маленькими удельными князьками и зачастую вступали в противоречие с желаниями Гитлера. Наиболее опасными для Гитлера в этом плане были Грегор Штрассер и Йозеф Геббельс. Они оба отличались ораторским даром и умели увлечь за собой людей. Кроме этого, они представляли левое крыло НСДАП, понимавшее слово «социализм» в названии партии буквально. Грегор Штрассер умело вел свои финансовые дела и не нуждался в спонсорах, он также оказывал посильную помощь лояльным ему партийным функционерам в Северной Германии.
Вовремя увидев опасность раскола в партии, Гитлер кинулся на борьбу с оппонентами. На время он передал в управление Штрассеру земли Северной Германии, а сам занялся укреплением своей власти в Баварии и остальной части Германии. В октябре 1925 г. в состав НСДАП вошли остатки партии австрийских нацистов. Месяц спустя Грегор Штрассер собрал в Ганновере конференцию своих сторонников, на которой опять остро встал вопрос о власти Гитлера. Конференция не дала никаких результатов, представитель Гитлера был проигнорирован, а его сторонники были в подавляющем меньшинстве. Грегор Штрассер и его родной брат Отто упорно вели НСДАП к социализму. Им вторил Геббельс: «В нашем лагере, возгорится идейная борьба между националистами и социалистами, и лишь из ее результатов родится национал-социализм в его окончательном виде». После таких слов многие нацисты и штурмовики начали всерьез ждать «национальную революцию».
В ноябре 1925 г. воссозданный семью месяцами ранее «Ударный отряд АГ» был преобразован в охранные отряды – СС. Теперь это уже было не единое подразделение, а группы охранников в различных городах. СС организовывались бывшим ударником и водителем Гитлера Юлиусом Шрекком. Его приказом предписывалось создать группу из 20 человек в Берлине, а в остальных городах с очагами НСДАП – из 10 человек. По требованию Шрекка к вступающим в СС предъявлялись жесткие критерии отбора, а внутри новой организации царила строжайшая дисциплина. Еще до конца года члены новой организации продемонстрировали свои методы борьбы. В Хемнице на партийном собрании эсэсовцы и штурмовики избили и выбросили в окно присутствовавших на собрании коммунистов. Затем, 23 ноября 1925 г., во время очередного выступления Йозефа Геббельса в красном Хемнице произошла потасовка. Ее итог – двое убитых и 150 раненых[45].
Январь 1926 г. прошел тихо, но уже 8 февраля 1926 г. при проведении «дня СА» в Хаттингене состоялось побоище. В феврале 1926 г. Гитлер провел свою партийную конференцию в Бамберге. На этот раз «социалисты» были в меньшинстве. Как и предыдущая, она не дала видимых результатов. Тем временем, 1 марта 1926 г. Г. Штрассер приобрел одно разорившееся берлинское издательство. Вместе с братом они реорганизовали издательство и начали выпуск «Берлинской рабочей газеты». В отличие от основной массы членов партии, штурмовики старались не влезать в политические дрязги и предпочитали «хорошую драку с левыми» многочасовым прениям. Примерно в это время в среде штурмовиков возникло презрительное наименование политической организации партии (ПО) – П-нуль[46]. Основная масса штурмовиков желала действий, и вскоре «национальная революция» стала необходимостью в их глазах.
А. Гитлер, Й. Геббельс и Ф. Пфеффер фон Саломон (на заднем плане), приветствуют строй штурмовиков
Некоторые лидеры СА начали налаживать контакты с группой Штрассера, жадно впитывая социалистическую пропаганду. Так, оберфюрер СА Франц Феликс Пфеффер фон Саломон, в прошлом командир одноименного фрайкора, а тогда бывший гауляйтером земли Вестфалия, очень сблизился с Геббельсом. Однако Гитлер зорко следил за всеми своими противниками и не давал им объединяться. Вначале он окружил своим вниманием Геббельса, умело играя на самолюбии низкорослого оратора. Он вскоре переманил его в свой лагерь. Отход Геббельса от группы Штрассера был охарактеризован оберфюрером СА фон Саломоном как «неслыханная измена своим друзьям»[47]. Вскоре и сам оберфюрер удостоился внимания Гитлера. В конце июня 1926 г. фон Саломон был назначен командиром мюнхенских штурмовиков и попал под неусыпный контроль фюрера.
Медленно, но верно НСДАП набирала силу, а Гитлер шел к единоличной власти. 22 мая 1926 г. в Мюнхене был принят новый устав НСДАП и созданы так нызываемые комитеты: СА, пропаганды, политической организации, финансовый, по делам молодежи и следственно-арбитражный комитет партии (УШЛА), а также учрежден партийный взнос в 40 пфеннигов на Штурмовые отряды. Таким образом, в середине 1926 г. партия смогла почти полностью оправиться от последствий неудавшегося «Пивного путча». К концу июня 1926 г. руководство партии приняло решение провести второй партийный съезд. Местом проведения был выбран город Веймар, известный всему миру как колыбель германской республики. Выбор города был достаточно символичным, но имел и другую подоплеку. Веймар находился на территории земли Тюрингия, а ее власти не запрещали публичных выступлений Адольфа Гитлера.
Йозеф Геббельс среди штурмовиков в Веймаре. 1926 г.
Съезд начался 3 июля 1926 г. Общее количество его участников осталось неизвестным, но штурмовиков прибыло около 5000 человек. В Веймар были также приглашены руководители различных националистических организаций и даже сын последнего императора Вильгельма II принц Август-Вильгельм Гогенцоллерн. Съезд продемонстрировал растущую мощь воссозданной партии и привлек в ее ряды новых членов. Однако внутри партии все так же шла борьба между Гитлером и Штрассером. Присутствие на съезде большого количества реакционно настроенных националистов и даже принца дало повод Штрассеру заявить о «мертвом национал-социализме»[48].
Тем не менее, партия распространялась по всей Германии с завидной быстротой. Зачастую численность и мощь местных организаций зависели от личных качеств руководителя очага. В некоторых местах самоуверенные гауляйтеры стали назначать угодных себе лиц лидерами СА. На местах, где власть гауляйтеров была слаба, нередко возникали конфликты между штурмовиками и политической организацией. Так, осенью 1926 г. в Берлине один из лидеров штурмовиков и герой партизанской войны в Руре Гейнц Гауенштейн избил местного гауляйтера Эрнста Шланге. Дело стало известно руководству партии, и Гауенштейн был исключен из НСДАП, но лидер СА в Берлине Курт Далагю создал следственную коммисию и оправдал Гауенштейна. Вражда между СА и ПО в Берлине грозила стать достоянием общественности. Гитлер вовремя узнал о происшедшем и сумел вмешаться. Он сместил безвольного берлинского гауляйтера Шланге, распустил берлинскую и пригородную партийные организации и из их членов создал новую окружную организацию Берлин-Бранденбург. Гауляйтером последней 26 октября 1926 г. был назначен Йозеф Геббельс, ему также были подчинены берлинские СА, чья общая численность не превышала 350–400 человек. Далагю организовал своих подчиненных в 3 штандарта: I (город Берлин), II (окраины Берлина и предместья), III (область Бранденбург).
Спустя несколько дней, 1 ноября 1926 г. Гитлер назначил высшим лидером СА (ОСАФ) Франца Пфеффера фон Саломона[49]. Вероятно, они сблизились уже в Веймаре, так как парад штурмовиков принимали стоя рядом. Фон Саломон имел прекрасную фронтовую репутацию и был широко известен своим участием в добровольческом движении и тайных судилищах (Феме). Гитлер надеялся, что фон Саломон будет более покладистым, чем Рем, и будет строго выполнять его инструкции. Одна из первых инструкций Гитлера новому фюреру СА гласила: «Подготовка СА должна осуществляться не на военной основе, а в интересах партии»[50]. Однако Гитлер крупно просчитался со своим выбором. Фон Саломон оказался еще более своенравным, чем Рем, и даже относился к Гитлеру с презрением, называя его за глаза «хилым австрияком».
Возглавив СА, фон Саломон начал их полную реорганизацию. До него СА делились только на сотни и полки, теперь же они получили многоуровневую организацию, в общих чертах напоминавшую принятую в армии. Мельчайшей единицей стала группа (отделение), затем шел трупп (взвод), далее штурм (рота), затем штандарт (полк), потом бригада и наконец гауштурм (дивизия). Кроме этого новый лидер создал ряд управленческих отделов и подразделений. По его приказу штурмовики стали осваивать джиу-джитсу и бокс. Резко возросло внимание к строевым занятиям, подгонке униформы и амуниции. Свое виденье штурмовиков фон Саломон выражал так: «Единственная форма, в которой СА обращаются к общественности, это их выступление сплоченными рядами. Одновременно это является одной из сильнейших форм пропаганды. Вид большого числа внутренне и внешне одинаковых, дисциплинированных мужчин, чья беззаветная воля к борьбе очевидна или чувствуется, – это производит на каждого немца глубочайшее впечатление и обращается к его сердцу на более убедительном и захватывающем языке, нежели это смогут сделать и печать, и речь, и логика»[51].
Франц Пфеффер фон Саломон
Вместе с усилением муштры и военной подготовки резко возросло количество личного оружия штурмовиков. Многие штурмовики имели пистолеты различных моделей, называемые ими «зажигалками». Но главным и любимым оружием штурмовиков в уличных драках стали их резиновые дубинки, любовно называемые ими «стирашками» (ластиками). Аналогичное оружие применялось и союзом красных фронтовиков. Новый 1927 г. стал годом кровавых уличных разборок. Гитлер в это время выразил задачи СА так: «Следует работать не на тайных сборищах, а на огромных массовых демонстрациях, и не кинжалом, ядом или пистолетом может быть проложена дорога движению, а путем завоевания улицы». Установки нацистской верхушки легли на благодатную почву, и по всей Германии штурмовики приступили к «завоеванию улицы».
В Наштеттене (земля Гессен) около 100 штурмовиков из Висбадена, Кобленца, Майнца и Франкфурта-на-Майне разогнали антинацистский митинг, а затем устроили драку с полицией, в ходе которой один из полицейских был избит до потери сознания[52]. Но особенно преуспели в «завоевании улицы» берлинские СА. Позже Геббельс назовет эту уличную войну «битвой за Берлин». За короткое время новый гауляйтер сумел сплотить драчунов из СА, и уже 21 января 1927 г. произошла драка между штурмовиками и левыми в Шпандау, которая продолжалась до 5 утра следующего дня. В феврале берлинская организация провела новое массовое собрание в северной части города Веддинге, где проживали преимущественно пролетарии. Собрание проходило в зале «Фарус-холл», там же, где обычно проходили собрания коммунистов. Уже с самого начала собрания завязалась перебранка между нацистами и коммунистами, пришедшими на собрание. Ругань вскоре вылилась в массовую драку. Обе стороны пользовались подручными средствами – пивными кружками и стульями. В ходе драки 98 человек получили ранения разной тяжести: коммунисты – 85 тяжелораненых, штурмовики – 3 тяжелораненых, 10–12 – легко[53]. Поле боя осталось за штурмовиками и собрание продолжилось вплоть до прибытия полиции.
Конец ознакомительного фрагмента.