Политическая полиция Российской империи между реформами. От В. К. Плеве до В. Ф. Джунковского. Документы ( Сборник, 2014)

1 августа 1880 г.

Вопрос о преобразовании полиции разрабатывается в особой комиссии, учреждённой при Министерстве Внутренних Дел. Вопрос этот так важен для упрочения общественного порядка и спокойствия и вообще для будущего России, при дальнейшем развитии нашего законодательства, что является необходимость не откладывать далее его разрешение и уяснить ныне же те основные начала, которые должны послужить исходною точкою для правильной организации полиции в государстве.

Первые шаги уже сделаны в 1878 году учреждением полицейских урядников и установленною в 1880 году связью между деятельностью, по охранению общественного спокойствия, чинов Жандармского Корпуса и административною губернскою властию.

При установлении последней меры признана необходимость единства полицейских мероприятий, основанная на крупных указаниях опыта.

Внутренно-политические события последних лет вызвали значительное число политических дел, с производством дознаний чинами Жандармского Корпуса, дознания эти производились означенными чинами до 1880 года без сообщения нередко о них местной администрации, что иногда признавалось даже необходимым, в виду отсутствия уверенности в сознании важности возникавших дел со стороны чинов общей полиции, а также их умения действовать успешно с сохранением должной тайны. Между тем при незначительности жандармского в губерниях состава, чины корпуса лишены были возможности производить своими средствами розыски и прочие полицейские действия, столь необходимые для успеха раскрытия преступных действий и в итоге, таким образом, получалось не дознание, не раскрытие преступлений, а лишь оформление их законом установленными протоколами, другими словами, производилась лишь проверка тех данных, которые случайно доходили до жандармского ведомства. Но мера, установленная в марте 1880 года, не может ещё быть признана мерою, окончательно устранившею существовавшие неудобства: таковые могут быть вполне устранены только полным объединением жандармской и общей полиции, что достигается путём полного подчинения жандармских чинов высшей губернской административной власти. Тогда только представится основание рассчитывать на возможность дружного действия всех полицейских чинов в данной местности, а следовательно и основание рассчитывать на достижение тех результатов, которые так необходимы для предупреждения и раскрытия преступных действий…

То же, что сказано выше о настоятельности объединения всех полицейских сил в ведении одной в губернии власти, всецело относится и до государственного учреждения, ведающего полицейское в государстве дело: вся полицейская часть в империи должна нераздельно ведаться одним центральным учреждением…

…Нельзя не заметить, что полицейская служба, так много требующая от сообразительности исполнителей, когда нередко не указания закона и инструкции, а смелый и решительный приём даёт успешные результаты, тем самым представляет массу соблазна для полицейских чинов к увлечениям, побуждающим их ради ожидаемого успеха упускать из вида требования закона. Устранение этого недостатка, возможного также и в губернских властях, достижимо только при постоянном внимании центрального управления к глубокому упрочению между всеми полицейскими органами чувства законности и при его настоянии на взыскания с нарушителей этого основного принципа, столь необходимого в блюстителях народного спокойствия… Можно было бы ограничиться вышеприведенными доводами из числа весьма многих оснований в пользу мнения о необходимости одного центрального установления для ведения полицейским делом в государстве, но ввиду важности рассматриваемого вопроса не лишне будет упомянуть ещё об одном весьма веском доводе: при розыскных полицейских действиях, особенно по делам политического свойства, требующим быстрых и верных мероприятий, весь успех нередко зависит от своевременного сообщения местным полицейским властям сведений о происходящем в других местностях, а также о лицах разыскиваемых и о всем касающемся этих лиц; но этого можно достигнуть только при содействии такого центрального установления, которое способно было бы сосредоточивать у себя все необходимые сведения и имело бы власть давать более важным полицейским розыскам направление согласное с требованиями обстоятельств.

Сосредоточение всего полицейского дела в ведении одного государственного установления даст сверх того возможность постепенно выработать те частные преобразования в личной организации, которые для завершения устройства полицейского дела крайне необходимы…

Здесь нельзя не наметить и не выяснить одного принципиального недоразумения, нередко встречающегося в последнее время в различных сферах:

В последнее время наша периодическая печать, не столько заботясь об улучшении полицейской службы, как из желания угодить вкусам читающей публики, при неразвитости камерального образования в обществе весьма сочувственно относящейся ко всякому проекту расширения круга деятельности общественных учреждений, много толковала о подчинении полиции земству и местным городским управлениям… Такой способ разрешения вопроса государственной важности конечно не может соответствовать ни целям правительства, ни установившимся понятиям об общественной правоспособности в её законной сфере деятельности… Наиболее прогрессивные, и потому пользующиеся у нас наибольшим сочувствием, из публицистов и профессоров по кафедре административного права, известные германские ученые Лоренц фон Штейн и Резлер, находят, что существенная обязанность исполнительной власти состоит, между прочим, в приостановке распоряжений, изданных самоуправляющимися учреждениями, если подобного рода распоряжения противоречат общегосударственной пользе или благу и, безусловно признавая за исполнительною властью в государстве право высшего надзора над самоуправлением, ставят целью этого надзора – сохранение гармонии между самостоятельностью самоуправления и государственным единством. Те же мысли легли в основание ограничительных, по отношению к земским собраниям, статей нашего положения о земских учреждениях, но эти статьи остались бы мертвою буквою, если бы упомянутым учреждениям был предоставлен выбор лиц назначаемых на должности уездных исправников…

Желание приурочить полицию к самоуправлению во многом объясняется недостатком распространения в обществе правильных юридических понятий…

…С теоретической точки зрения, передача полиции в ведение общественных учреждений есть не только ограничение власти правительства, но её полное упразднение.

[…]

На западе конституционные правительства ревностно охраняют свою прерогативу полицейской власти… Полиция во Франции, обыкновенно не подвергаясь переменам в своём личном составе, была послушным орудием в руках быстро сменявших друг друга правителей, преследовавших разнообразные политические цели. Она всегда была верною исполнительницею распоряжений верховной власти, что естественно могло иметь место лишь при неизменности её организации чисто государственного характера.

На основании поучительных опытов одной только Франции уже можно прийти к заключению о чрезвычайной важности для государственной жизни такой же тесной связи правительства с полицией, какая существует по отношению к войску. Только при такой связи возможно достигнуть точного исполнения правительственных распоряжений во всякое время и во всех местностях без различия общественного положения лиц, частные интересы которых могут быть затронуты этими распоряжениями. Равно без этой связи едва ли возможно установить строгую исполнительность по всем вообще предметам полицейского ведения, а между тем такая исполнительность должна составлять главную отличительную черту полицейской деятельности и её главное достоинство, как важнейшей функции исполнительной власти в государстве. Но исполнительность полиции и её неуклонное служение общегосударственным целям, помимо всяких соображений местных органов самоуправления, не зависит только от подчиненности полиции исключительно правительственной власти. Подчиненность не есть ещё гарантия от бездеятельности и злоупотреблений… Абсолютную услугу может оказать правительственному надзору лишь учреждение фактического контроля над действиями полиции.

В настоящее время контроль над действиями чинов провинциальной полиции находится в руках не полицейского, а высшего в данной местности административного начальства, представляемого в губерниях губернаторами. Постоянные занятия этих административных должностных лиц в разных местных присутствиях составленных из представителей различных ведомств и выборных от сословий, земства и городов, наконец, их многосторонние сношения по предметам ведения казенных, земских и городских учреждений, не позволяют им всецело посвятить себя полицейскому делу.

Вследствие чего действующие чины полиции остаются без постоянного надлежащего контроля и руководствуются не практическими наставлениями при самом исполнении служебных обязанностей, а наскоро полученными устными приказаниями, иногда чрез посредство третьего лица, или циркулярными предписаниями, которые читают и исполняют по мере сил и возможности и по степени их практического смысла.

Для содействия более правильному воспитанию активных полицейских чинов, которые при существующем порядке вещей никогда не достигнут необходимого уровня умелости, т. н. полицейского такта и не могут быть дисциплинированы надлежащим образом, полезным казалось бы поручить заведывание специально-полицейским делом по губернии особому лицу в звании второго вице-губернатора.

[…]

Настоящие начальники губернских жандармских управлений прошли хорошую школу нравственной и служебной дисциплины, большею частью опытны в деле полицейских розысков и по части наблюдательной и, живя постоянно в губерниях, хорошо знакомы с местными условиями и со слабыми сторонами полицейского надзора. При всём том указанная выше необходимость в полном подчинении чинов жандармского ведомства местному губернатору делает должность начальника губернского жандармского управления совершенно излишнею, а за упразднением этой должности, многие из настоящих начальников жандармских управлений могли бы быть с пользою для дела, переименованы во второго вице-губернатора.

Само собою разумеется, что вице-губернатор по полицейской части обязан своевременно доводить до сведения губернатора о всём касающемся полиции в губернии, а равно представлять все полицейские донесения и в распоряжениях своих руководствоваться указаниями губернатора.

При выяснении вопроса о том центральном государственном установлении, которому следовало бы встать во главе полицейского в империи дела, Министерство Внутренних Дел представляется тем установлением, которое имеет преимущественно все данные для наиболее успешного принятия этого дела в своё ведение, высшее в губернии заведывание полицейским делом не может не оставаться в руках губернатора, как главного представителя высшего правительства, губернатор же принадлежит уже ведомству Министерства Внутренних Дел. Общая полиция в настоящее время состоит в ведении Министерства Внутренних Дел: слияние с нею жандармской полиции, значительно меньшей по составу, чем полиция общая, вовсе не требует создания нового государственного установления, а логически указывает на необходимость оставления общей полиции в ведении Министерства Внутренних Дел и передачи в его же ведение жандармской полиции. Это тем более удобно, что это же Министерство ведает дела медицины, земских, городских и крестьянских учреждений, близко соприкасающихся со многими предметами полицейского ведения…

Всё высказанное приводит к следующим заключениям:

Всё ведение полицейским в империи делом следовало бы сосредоточить в Министерстве Внутренних Дел, от которого представляется вполне возможным и полезным ввиду громадности настоящего круга ведения этого Министерства отделить Департаменты Почтовый, Телеграфный и Духовных дел иностранных исповеданий;

Чинов Корпуса Жандармов необходимо было бы подчинить губернаторам, с подчинением всего Корпуса всецело Министру Внутренних Дел применительно к порядку подчинения Министру Финансов пограничной стражи, с сохранением за чинами Жандармского Корпуса принадлежащих им ныне служебных прав;

Звание начальников губернских жандармских управлений полезно упразднить с учреждением в каждой губернии должности второго вице-губернатора с возложением на него обязанности заведывания по указаниям губернатора всею полицейскою частик» в губернии, а равно личным полицейским составом и руководства жандармских офицеров, а за отсутствием их полицейских чиновников в производстве дознаний о государственных преступлениях;

С передачею в Министерство Внутренних Дел заведывания всею полицейскою в империи частью представляется возможным передать в Министерство Внутренних Дел и остальные предметы ведения III Отделения Собственной ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Канцелярии…

Затем представляется возможным упразднить III Отделение Собственной ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Канцелярии и Штаб Корпуса Жандармов.

ГА РФ. Ф. 569. On. 1. Д. 65. Л. 5–20.

3 декабря 1882 г.

Высший надзор за розыскной деятельностью по делам о государственных преступлениях принадлежит товарищу министра, заведующему государственной полицией и осуществляется через Департамент сей полиции.

Для ближайшего заведования на местах этими розысками могут быть учреждаемы по распоряжению товарища министра, заведующего государственной полицией, особые розыскные отделения в составе жандармских управлений или в ведомстве общей полиции, по образцу существующих в столицах отделений по охранению общественного порядка и спокойствия.

Для занятий в этих учреждениях командируются как офицеры корпуса жандармов, так равно и гражданские чиновники. Последние, в видах предоставления им прав государственной службы, причисляются сверх штата или к Департаменту Государственной полиции, или к тому управлению общей полиции, в состав коей отделение состоит.

Все изменения в действующих штатах, существующих в обеих столицах розыскных учреждений, производятся властью заведующего Государственной полицией.

Ближайшее руководство деятельностью учреждений секретной полиции, в видах единообразного направления производимых розысков, принадлежит особому инспектору секретной полиции, назначаемому на эту должность товарищем министра, заведующим Государственной полицией, преимущественно из лиц, которые могли бы соединить с исполнением обязанностей по этой должности, заведование С.-Петербургским отделением по охранению общественного порядка и спокойствия.

Инспектор секретной полиции действует по особой, преподанной ему заведующим Государственной полиции инструкции, об основаниях коей поставляются в известность те правительственные установления и должностные лица, до коих она может касаться, в том порядке, с коим это признано будет удобным по соображении с интересами розыскного дела.

В местностях, где особые отделения по охранению общественного порядка и спокойствия не будут открыты, заведование розысками по делам о государственных преступлениях, остается на прежнем основании за чинами жандармских управлений.

Расходы по содержанию личного состава розыскных учреждений и по розыскам, а также канцелярские и другие издержки покрываются из средств, находящихся в распоряжении Департамента Государственной Полиции. Размер суммы, ассигнуемой на розыски отдельным розыскным учреждениям определяется по представлениям Инспектора Секретной Полиции Департаментом Государственной полиции с утверждения Товарища Министра, заведующего Государственной полицией.

Печатается по: Перегудова З. И. Политический сыск России (1880–1917). – М., 2000. С. 377–378.

29 января 1883 г.

§ 1

Инспектору секретной полиции в силу Высочайше утвержденного Положения об устройстве сей полиции (п. 5) принадлежит ближайшее руководство деятельностью указанных в последующем параграфе учреждений оной, в видах единообразного направления производимых ею розысков.

§ 2

Инспектор секретной полиции, впредь до дальнейших распоряжений, участвует в розыскной по государственным преступлениям деятельности нижеследующих учреждений, заведующих в настоящее время предметами ведомства секретной полиции: а) отделений по охранению общественного порядка и безопасности при управлениях С.-Петербургского и Московского обер-полицмейстеров и б) жандармских управлений: губерниях – Московского, Харьковского, Киевского, Херсонского и городского – в Одессе.

§ 3

Начальники вышеуказанных жандармских управлений и начальник Московского отделения по охранению общественного порядка и безопасности обязаны сообщать инспектору секретной полиции, по его требованию, сведения как об организации, личном составе и стоимости состоящих в их заведовании агентур, так равно и о ходе розысков.

Примечание: Сообщения эти предпочтительно делаются изустно, письменными они могут быть только в случае особого заявления о том инспектора.

§ 4

В силу полномочий, предоставленных инспектору секретной полиции пунктом первым настоящей инструкции, ему предоставляется: а) вступать в непосредственное заведование местными агентурами, б) передвигать часть их личного состава из одной местности в другую подведомственного ему района и в) участвовать в решении вопроса об отпуске на расходы по этим агентурам денежных средств.

§ 5

В случае осложнения розыскных действий, инспектору секретной полиции предоставляется командировать в местности его района особо доверенных им лиц, по преимуществу из числа заведующих агентурами смежных местностей. Требования служебного характера, предъявляемые этими лицами от имени инспектора, подлежат безусловному исполнению.

§ 6

Инспектор секретной полиции имеет, кроме того, право предъявлять начальникам жандармских управлений, поименованных выше, требования о том, чтобы они в течение известного времени, без соглашения с ним не производили ни обысков, ни арестов, ни вообще гласных следственных действий.

Примечание: Если надобность, однако, в обыске или аресте вытекает из обстоятельств дознания, производимого при участии лиц прокурорского надзора и сим последними будет предложено о производстве означенных действий, начальник жандармского управления обязан изустно ознакомить прокурора палаты с этими соображениями розыскного свойства, коими обусловливается надобность не производить обыска или ареста, и если соображения эти прокурором признаны будет неуважительными, произвести арест или обыск, предварительно однако доведя о возникшем разномыслии по телеграфу до сведения Департамента Государственной полиции и по возможности выждать его ответа.

Печатается по: Перегудова З. И. Политический сыск России (1880–1917). – М., 2000. С. 379–380.

24 ноября/6 декабря 1892 г.

Наступающая эпоха русского революционного движения во многом сходствует, по моему мнению, с периодом возникновения бывшего «Исполнительного Комитета»[18].

На известном Липецком съезде, который послужил в 1879 году основанием упомянутого «Комитета», цареубийство было возведено революционерами в систему, как единственное, по их мнению, средство добиться конституции, чтобы потом беспрепятственно пропагандировать идеи социализма.

Точно такие же задачи ставит себе и настоящая Петербургская группа[19], если судить по существу вышедшего от нее «Летучего листка народной воли». Как и прежде, революционеры опираются на поддержку русских либералов с той разницей, что раньше эти господа питали скрытую надежду получить конституцию мирным путем, а потому уверяли партию во вреде и гибельности ее стремлений, но теперь у них надежды уже совершенно не имеется. Следовательно, дело становится в гораздо худшие рамки, ибо исключает либеральные колебания в смысле открытого сочувствия революционерам.

Как бы ни разветвлялись революционные кружки в провинции, но главной ареной их практической деятельности должен быть Петербург, по условиям Императорской резиденции и средоточия Правительственных функций. Революционеры в настоящее время хорошо понимают, что вне систематического террора для них в России не может быть никакой плодотворной деятельности и потому снова выступают на почве бывшего «Исполнительного Комитета», остерегаясь повторять его ошибки и противоречия, связанные с предварительной выработкой конечных революционных целей.

Предстоящая эпоха по всем данным, грозит неминуемыми катастрофами, особенно если принять в соображение, что разобщенные революционеры отыскали способы организоваться без помехи со стороны политической полиции, о неподготовленности которой бороться с ними на избранном поприще, они очевидно, были предуведомлены заранее.

При означенных обстоятельствах, самая блестящая постановка наружного наблюдения не может дать необходимых результатов и без освещения внутренней жизни революционеров лишь производит путаницу, нанизывая бесконечный ряд ничего не говорящих имен и поддерживая рискованное напряжение агентурных сил к сугубому удовлетворению неуязвимой внутри революционной среды.

Печальный опыт показал, что под давлением одного наружного наблюдения, она только изощряется обманывать полицию и самые опасные конспираторы легко устраивают для себя все внешние признаки благонадежности; достаточно, например, вспомнить революционные квартиры, увешенные образами или посещение церквей усердно молившимися террористами…

Грозящие события, наоборот требуют, чтобы фактически существующая политическая полиция вполне отвечала своему назначению и находилась не позади возникающих революционных предприятий, а шла им навстречу.

Исторический склад русской государственной жизни, к счастью, дает в этом случае исключительные привилегии против тех стран, где революционное движение принимало неудержимый национальный характер: несмотря на самые острые и зловредные формы, у нас революционное движение носит лишь паразитные особенности увлечений западно-европейскими политическими и социальными теориями, не имея действительных корней ни в обществе, ни в народе. В отдельности, каждому человеку или сословию свойственно ныть, взваливая свои собственные неудачи (как результат лени или отсутствия предприимчивости) на Правительство. Этим прискорбным свойством русского человека успешно пользуются беспочвенные, профессиональные конспираторы, чтобы «ловить рыбу в мутной воде», особенно после стихийных бедствий, постигших наше отечество и осуществлять свои разрушительные замыслы.

Таким образом, успешная борьба с русскими революционерами всегда возможна в пределах правильно функционирующей политической полиции, если эта последняя признает, что революционное движение приобрело уже постоянный характер, несмотря на временные затишья или отдельные удачные репрессалии и придет к необходимости создать из себя прочную, контрреволюционную организацию, под непосредственным руководством Департамента Полиции.

Сколько бы ни возникало на пространстве России отдельных и замкнутых революционных кружков, политическая полиция данной местности всегда имеет возможность объединить их для безошибочного контроля и своевременно пресекать преступные замыслы. Сосредоточивая, путем внутреннего воздействия, самые разнородные революционные элементы в центральные группы, органы названной полиции должны сделаться распорядителями положения, а не быть рабами революционных предприятий. При известной настойчивости и такте они могут довести дело до того, что подпольные и, вообще, профессиональные революционеры должны будут сойтись под их прямым наблюдением с той или другой легальной средой, им сочувствующей. Каждый революционер, действующий например, в Петербурге, на собственный страх, непременно примкнет к искусственному центру, находящемуся в ведении местного руководителя розыскной деятельностью, и наиболее опасные конспираторы всегда будут на виду для соответственных против них мероприятий.

Только по роковому недоразумению можно принимать означенную систему за подобие осужденной всюду провокации, которою дерзнет увлекаться или круглое невежество, или преступное честолюбие, жаждущее громких дел во что бы то ни стало.

Для торжества приведенной системы, прежде всего возникает вопрос о приобретении способных и убежденных внутренних агентов.

Как ни трудно отыскать их, но невозможностью исполнить такую задачу в состоянии отговариваться лишь те руководители политической агентуры, которые ограничиваются одним формальным исполнением своих обязанностей или косвенно сознающиеся в полной неспособности вести доверенное им дело. Внутренних агентов, которые отвечали бы своему назначению всегда можно навербовать из элементов, наиболее враждебных Правительству в данной местности. После всесторонних справок о том или другом лице, о его положении, образе мыслей и характере, следует пригласить его (при известной обстановке) для переговоров и, если нельзя рассчитывать на удачу в каждом отдельном случае, то из 5 подобных случаев одно или два лица, при искусном давлении, наверное перейдут на сторону Правительства.

Если революционеры узнают об этих фактах, то они отзовутся тем хуже на них в моральном отношении и, порождая взаимную подозрительность, принесут гораздо больше пользы, чем самое идеальное наружное наблюдение. По личному опыту мне известно, что вышеприведенные переговоры представляют большие трудности, требуя чрезвычайной настойчивости, продолжительного времени, ясного понимания вопроса и крайнего нервного напряжения, но тем существеннее оказываются результаты.

К сожалению этим дело далеко не исчерпывается. Даже в официальных сферах установились закоренелые предрассудки против внутреннего агента, как продажного, безнравственного и предательствующего человека, не говоря уже о русском обществе, которое по ложным воззрениям на обязанности перед Отечеством, привыкло с брезгливостью относиться ко всему, что соприкасается с Правительством. У нас почти никто не склонен видеть в агенте лицо, исполняющее скромный долг перед родиной вопреки, например французам или англичанам, которые в качестве частных людей, сами помогают полиции в раскрытии преступлений и публично гордятся каждым представившимся случаем, который дает им возможность исполнить эту патриотическую обязанность. Таким образом, при беседах с новыми внутренними агентами, необходимо больше всего убеждать их, что они отнюдь не презренные шпионы, а лишь сознательные сторонники Правительства, которые борются с беспочвенными проходимцами, посягающими на спокойствие, честь и национальное достоинство России.

Укрепивши агента на подобной идейной почве, следует также всячески щадить его самолюбие и осмотрительно избегать всего, чтобы хоть отчасти дало ему повод размышлять о своей мнимой позорной роли.

Затем уже наступает область опытного руководительства таким агентам, сообразно обстоятельствам.

Вышеизложенное представляется по моему скромному разумению, единственным способом предотвратить те невыразимые катастрофы, которые обещает видимая постановка нарождающегося внутри России революционного движения. Вне организационной деятельности органов политической полиции с помощью внутренних агентов, остается только один рискованный расчет на благоприятные случайности, которые имели, например место в Петербурге при недозрелых или неудавшихся злоумышления первостепенной важности в 1887 и 1890 годах[20].

Состоящий при Министерстве Внутренних Дел П. Рачковский
Помета: «читал»

ГА РФ. Ф. 102. Д–3.1892. Д. 888. Л. 31–35.

№ 5. Записка заведующего заграничной агентурой П. И. Банковского об условиях деятельности политической полиции

27 мая 1902 г.

Задача политической полиции состоит в предупреждении, пересечений и подавлении деятельности революционеров, а равно и знании всего, что происходит среди оппозиционных элементов, враждебных существующему государственному строю. Названные элементы, как показывает внимательное наблюдение над ходом современной русской жизни, не только не ослабевают, но к сожалению начинают проявляться в формах гораздо более сложных, чем до сих пор.

Главная и наиболее опасная оппозиционная среда состоит по прежнему из революционеров, которые организовали после известного хождения в народ партию «Народной Воли» с «Исполнительным Комитетом» во главе. Несмотря на погромы, испытанные партией, от нее осталось до сих пор много революционеров, которые или ускользнули от розысков, или были сосланы, но получили помилование, или наконец, успели бежать за границу. Все они, не переставая вдохновляться прежними своими традициями, мечтают снова приняться за прерванную деятельность и возродить уничтоженную партию «Народной Воли» в пределах программы бывшего «Исполнительного Комитета», который, как известно, стоял на стороне строго централистической организации и в ней одной только видел тайну своих исключительных успехов. В 1892 году среди революционеров упомянутого типа в России возникла революционная группа «Народного Права», задававшаяся целью ниспровергнуть существующий строй путем политического переворота, но благодаря арестам главных своих членов, деятельность означенной группы прекратилась. В настоящее время в России начинает вырастать террористическая партия социалистов-революционеров, поставившая себе задачей, путем систематического террора, достигнуть насильственного низвержения существующего государственного строя. Успешно действующие в России социал-демократы в свою очередь доказывают необходимость развития в русских рабочих такой политической сознательности и самодеятельности, которая сделала бы их способными организоваться в самостоятельную революционную партию, при неизбежном условии упразднения русского абсолютизма и заменой такового конституционной монархией.

Помимо вышеприведенных, так сказать, профессиональных революционных элементов, которые видят конечные способы для ниспровержения существующих порядков в устройстве террористических заговоров, – политическая полиция должна считаться с либеральным движением, стремящимся к ограничению монархии конституцией, причем проекты последней сочиняются нашими разночинцами по собственной фантазии и с полным пренебрежением к историческим условиям русской народной жизни. Желая принять участие в государственных делах, в каком бы то ни было русском парламенте, они до сих пор питали надежду, что Самодержавие добровольно пойдет на уступки в их пользу; в виду твердо проявленной Верховной Властью охранительной политики, их честолюбивые надежды совершенно исчезли и уступили место сознанию, что им конституционалистам, следует, наконец, организоваться в активную оппозицию и не дать правительству времени погасить на долгий срок «общественное самосознание».

Военное сословие также начинает заражаться революционной язвой и порождать из своей среды конспиративные кружки, следить за которыми тем более затруднительно, что по существующим требованиям товарищества каждое отдельное лицо здесь может не соглашаться с пропагандирующими его сослуживцами, но отнюдь не разоблачать их перед начальством. В 1895 году были, например, получены сведения о существовании какого-то офицерского кружка разного рода оружия из 34 человек, которые отпечатали за границей брошюру «Не пора ли», где требуют уничтожения Самодержавного строя от имени русских войск.

Сверх упомянутых течений внутри России, – политической полиции необходимо также считаться с многочисленными происками, направленными против государственной целости России. Обстоятельства доказывают, что, например, мечты о политическом возрождении «от моря до моря» нисколько не угасли у русских поляков и польские социалисты-революционеры, вступая неоднократно в сношения с польской партией «националистов» на почве интернационального социализма, всегда должны были выставлять перед своими соотечественниками патриотическое знамя Польши, чтобы получать от них денежную и нравственную поддержку для революционных предприятий.

Прибалтийские немцы, очевидно, проникнуты теми же целями политического сепаратизма и открыто начинают восставать против русской политики в Курляндской и Эстляндской губерниях, считая их не русскими провинциями, а своей собственной, немецкой землей, неправильно, будто бы захваченной Россией. Доказательством этого может служить возникший в 1895 г. за границей орган прибалтийских немцев под названием «Russihe Zustande» с чисто сепаратистскими тенденциями и с замаскированным стремлением подготовить, в свою очередь, государственный или дворцовый переворот в России.

Таким образом, если мы изучим в основе идеи различных противников существующего государственного строя, то невольно придем к заключению, что профессиональные революционеры всевозможных оттенков, равно как и оппозиционные элементы стремятся каждый по своему и только в своих интересах к ниспровержению или ограничению Самодержавия. Конституционалисты, например, были застигнуты врасплох террористической деятельностью 80-х годов и потому не пошли дальше скрытого сочувствия ей; но в настоящее время, когда неприязненное отношение их к охранительной политике обостряется с новой силой, они непременно должны присоединиться к боевой партии, если бы таковая возродилась и упрочилась. Что же касается действующих ныне революционных организаций, то эти последние, несмотря на существующие среди них разногласия, философствования и шатания, неизбежно должны возвратиться к своему первоисточнику и, по роковой для себя необходимости, организоваться в централистическую партию эпохи 1879–1881 годов.

Помешать такой организаторской работе революционеров едва ли будет возможно, да и не в этом заключаются, по моему мнению, условия успешной борьбы с ними. Напротив, политической полиции отнюдь не следует препятствовать возникающим революционным стремлениям к централизации, так как с организованным центром она может несравненно легче бороться, чем с изолированными террористическими и иными группами, уследить за которыми, при их многочисленности, не представится возможности. Чтобы выразиться яснее – политической полиции следует пойти на встречу существующему течению и, в свою очередь, организоваться на тех же основах централизации. Если руководящие сферы остановятся на таком решении и приступят к делу именно теперь, когда представители различных революционных направлений не успели еще вполне согласиться между собою, то, при посредстве подготовленных сотрудников, им не трудно будет подойти к проектируемому революционерами центру, чтобы распоряжаться затем, путем всестороннего наблюдения за внутренней жизнью, как его собственными судьбами, так и участью второстепенных кружков, с ними связанных.

Но прежде чем приступить к обсуждению означенного вопроса, нелишне будет сказать здесь несколько слов об условиях деятельности нашей политической полиции.

В России, как и в большинстве государств Европейского материка, политическая полиция действует тайно и не имеет возможности, по самой своей сущности, сообразоваться всегда только с установленными законами, но обязана иногда принимать в соображение требования времени, места и случая. Вероятно, вследствие этого в нашем обществе издавна установилось понятие о бесправной опеке над ним жандармов, а оппозиционные элементы, идя на встречу этому воззрению, доказывают обыкновенно, что Правительство не может издавать предписаний в области человеческой совести и мысли, причем заведомые противники существующих порядков охотно забывают, что самая мысль должна проявляться в разумных границах и не употреблять во зло дарованную ей свободу. Ни одно Правительство, уверенное в своей силе и опирающееся на охранение исторических устоев народной жизни, не может допустить беспрепятственной пропаганды таких идей, которые в корне подрывали бы государство и общественность. И в то время, когда иностранцы проникнуты уважением к законам своей страны и беспрекословным повиновением требованиям Правительства, у нас, к сожалению, замечается обратное явление: отсутствие политического и философского образования, открывая полный простор теоретическим мечтаниям, главным образом конституционалистическим бредням, подрывает в нашем так называемом образованном обществе чувство монархического долга, законности, монархических убеждений, русского самосознания и психологии монархических начал в нашей истории. Отсюда то шатание умов, которое составляет характеристическую черту русского современного общества. Отсюда и бессмысленные толки о мнимой несостоятельности нашего Правительства в управлении страной и голословные обвинения Правительственных властей в подавлении всякой самостоятельности общественных учреждений. При таком настроении русского общества у нас установилось также мнение, что политическая полиция исполняет свои обязанности с полным пренебрежением к общественным интересам, подвергает арестам совершенно невинных людей, заключает их в тюрьмы без серьезных оснований, разбивает множество молодых жизней и, наконец, вынуждена в большинстве случаев освобождать арестованных по отсутствию улик.

Справедливость, однако, требует сказать, что по существующей системе розыска, политическая полиция действительно осуждена исполнять свои обязанности наудачу, не отделяя очень часто правых от виновных, чем и объясняется вполне крайняя и повсеместная неприязнь к ней. Чтобы прекратить подобные ненормальности и внушить к этому учреждению уважение общества, требуется утвердить его на началах компетентности и справедливости, при которых избегались бы печальные ошибки, и законная кара постигала бы только людей, на самом деле зловредных в политическом смысле. Но если даже при такой постановке политической полиции русское общество не будет содействовать Правительству своими добровольными указаниями и сведениями, как это практикуется в Англии и Франции, то оно, по крайней мере, проникнется сознанием, что наша политическая полиция при охранении общественного порядка действует с верою в правоту своего дела и с полной добросовестностью.

Известно, что Петербург, как центр Русской Государственной власти, а Москва, как средоточие народной жизни, составляли, по роковому стечению обстоятельств, также и главные пункты всех революционных происков против государственного строя, причем существовавшие оппозиционные группы в губерниях служили, в большинстве случаев, лишь поддержкой для столичных революционеров. В настоящее время обстоятельства изменились и мы видим, что антиправительственное движение распространилось на всю Россию. До 1896 года деятельность столичных Охранных Отделений ограничивалась рутинным исполнением возложенных на эти учреждения обязанностей, занимаясь розыском профессиональных революционеров и, вообще, во всей своей практике полагаясь только на благоприятную случайность, не умея проникнуть в революционную среду, а тем более удержаться в ней. Без преувеличения можно сказать, что Петербургское Охранное Отделение ничего не сделало самостоятельно для борьбы с революционным движением, хотя имело в своем распоряжении значительные денежные средства и многочисленную наружную агентуру. Некоторые благоприятные результаты в его мероприятиях исходили исключительно от Департамента Полиции, который снабжал Отделение своими указаниями и подробными инструкциями. В редких случаях Отделению удавалось проникнуть в социально-демократические организации фабричных рабочих, причем весь успех сводился не к выяснению той или другой группы в необходимой для дела полноте, но к поимке нескольких отдельных лиц. Прочие оппозиционные элементы совсем не подлежали наблюдению Отделения, что и дало им возможность развиваться беспрепятственно.

Благодаря существованию внутренней агентуры, Московское Отделение того времени находилось в более благоприятных условиях, но к сожалению, и оно не выходило из пределов одностороннего наблюдения над профессиональными революционерами, что далеко не отвечало задачам, которые возникали для политической полиции в Москве. Здесь необходимо отметить, что отличительными чертами руководителей розыскным делом описываемой эпохи были следующие: неподвижность, отсутствие инициативы и идейных наклонностей и тяготение к рутине. Наблюдаемые особенности могут исчезнуть только в том случае, когда состоится полная реорганизация политического розыска и по исходящему от центра примеру будет дано провинциальным учреждениям более интенсивное направление, столь необходимое для успешной борьбы с революционерами.

В настоящее же время, когда революционная деятельность быстро прогрессирует, являясь в виде сплоченной организованной силы, правительственные средства борьбы с нею, в силу рутины, развиваются весьма медленно и, как доказала практика последних лет, сохраняют до сих пор все недостатки устаревшей их организации.

Прежде всего поражает несоответствие количества наличных розыскных сил в провинции с размерами работы, выпадающей на их долю. Губернские Жандармские Управления завалены делом настолько, что при всем их старании выполнить его с полной тщательностью сделать этого они не в состоянии. Мало того чины этих учреждений, находясь под постоянным бременем непосильной работы, чувствуя, что все равно всего не переделаешь, падают духом, деморализуются, начинают относиться к делу спустя рукава. Я подразумеваю здесь Жандармские Управления в Киеве, Полтаве, Харькове и Одессе. В каком положении находится следственное делопроизводство в других пунктах – мне неизвестно. Замеченное мною несоответствие сил с количеством работы зависит еще от равномерного их размещения, основанного на административно-территориальном делении, несовпадающем с главными пунктами развития революционного движения. Отсюда весьма частое сосредоточение сил там, где в них не имеются надобности и недостаток их в центрах преступной пропаганды.

Благодаря такому отсутствию людей и материальных средств, жандармские органы, будучи не в силах вести это дело самостоятельно, принуждены уступать часть своих прерогатив полицейской власти и поручать ей вести розыск, или же должны пользоваться ее средствами. Так ведется дело в Кременчуге, Ярославле, Кишиневе и других местах. При таком положении вещей полиция, видя бессилие жандармской власти, нередко, по собственной инициативе, производит обыски, аресты и дознания по политическим делам, как это имело место в Вильне, Екатеринославле и Кременчуге, нанося иногда непоправимый вред не только местным, но и общим, непосредственно самим Департаментом Полиции руководимым розыскам.

Близкое знакомство с офицерской средой Корпуса Жандармов беспристрастного всякого наблюдателя убедит в том, что среди чинов этого института слишком мало лиц, которые по своим способностям, развитию и наклонностям вполне отвечали бы тем важным, ответственным обязанностям, которые на них возложены. Сам по себе состав Корпуса пополнялся долгое время людьми, выбор которых, по-видимому, производился с недостаточной осмотрительностью, без надлежащих соображений о пригодности их для избранного ими дела в настоящем или о способности их примениться к нему в будущем. Попавши таким образом в Корпус, некоторые офицеры, достигнув обычным порядком известного служебного положения и занимая ответственные посты, являются нередко тормозом в общей современной розыскной работе, оказывая деморализующее влияние на развитие молодых людей, находящихся у них в подчинении и своим незнанием дела, непониманием окружающей действительности роняют в глазах общества престиж жандармской власти, лишая ее необходимого обаяния, поддержки и возможности достигать своих целей.

С другой стороны офицеры, входя в состав Корпуса, не получают необходимой специальной подготовки по тем предметам, которые имеют войти в сферу их ведения. Вступая в ряды защитников существующего государственного строя, они нередко обнаруживают полное незнание исторических преимуществ и всех особенностей самодержавного правления. Мало того, многие офицеры не имеют надлежащего представления ни о прошлом оппозиционных движений, ни о формах и приемах, в которых они проявляются в настоящее время. Занимая потом те или иные должности в дополнительном штате, названные офицеры совсем уже теряют возможность выработать в себе широкий и правильный кругозор; с литературой социальных вопросов они почти не знакомятся, так как легальные сочинения на подобные темы их совсем не интересуют, а нелегальные произведения этого рода они часто не имеют под руками. При таких обстоятельствах даже офицеры с хорошими задатками теряются в провинциальной обстановке, застывают в первоначальной стадии своего развития и превращаются в самых заурядных жандармов. Вследствие этого среди офицеров Жандармского Корпуса нередко встречаются такие, которые не умеют отличить социал-демократа от народоправца, социалиста-революционера от народовольца и «буддиста» от человека, бунтующего на улице. Между тем характер нынешних политических преступлений таков, что для офицеров хотя бы производивших дознание, недостаточно умение опросить обвиняемого по отобранным у него вещественным доказательствам и попугать его Сибирью. Теперь допрашивающий часто становится лицом к лицу с всесторонне образованным, интеллигентным преступником, иногда даже из рабочей среды и если он не сумеет одержать над ним моральную победу, то разрушает в нем последние остатки уважения к Правительственной власти.

Таким образом, офицеры Корпуса, вся подготовка коих к практической работе до сего времени сводилась исключительно к усвоению формы дознаний по 1035 ст. Уст. Угол. Судопр., будучи поставлены в необходимость самостоятельно вести розыскную часть, сплошь и рядом являются в этой сфере людьми не сведущими, не опытными и недостаточно осторожными, благодаря чему поручаемое им агентурное наблюдение, отличаясь неловкими приемами, ведет очень часто к провалу и сотрудников и наблюдающих.

В связи с описанным положением находятся еще нижеследующие неблагоприятные обстоятельства: розыскная часть в провинции распадается, в порядке последовательности, на две функции: расследование в порядке охраны и формальное дознание. При настоящем порядке вещей, означенные функции осуществляются одними и теми же органами – Губернскими Жандармскими Управлениями, которые по самой своей сущности, а равно по неимению людей и денег сосредоточивают свою деятельность на работе, носящий для них более обязательный характер и лучше им знакомый, а именно – на производстве формальных дознаний. В этом случае оставляется в совершенном забросе чисто агентурная работа, которая, однако, по нынешним временам, представляется едва ли не более важной, ибо допросы и проч. следственные действия, благодаря крайней осторожности привлекаемых и практикуемой ими системы замалчивания, не достигают требуемых результатов.

Между тем местный розыск, тесно связанный теперь с общим, руководимым Департаментом Полиции, ставит офицеров Корпуса Жандармов в самую близкую связь с упомянутым центральным учреждением, но только в деловом отношении, во всем же остальном такие офицеры остаются в зависимости от Штаба Корпуса. Благодаря этому создается такое положение вещей: офицер, работающий по указаниям Департамента Полиции для него, совместно с ним, в то же время не может быть уверен, что труды его найдут справедливую оценку в своем прямом начальстве – Штабе Корпуса, так как последний этой их деятельности не касается и ею мало интересуется. В данном случае Штабом оказывается предпочтение чинам Жандармских Полицейских Управлений, деятельность которых находится в виду у Штаба. Немудрено поэтому, что вполне законные и понятные надежды выдающихся офицеров дополнительного штата не всегда осуществляются, а испытываемое ими вследствие этого чувство неудовлетворенности – парализует их работоспособность. По тем же причинам служебные повышения, которые могли бы служить наградой за успешную деятельность действительных тружеников, получают иногда офицеры, не испытавшие вовсе трудов теперешней практической розыскной работы и потому даже незнакомые достаточно с делом.

Таковы, в общих чертах, условия следственно-розыскной деятельности по политическим делам в Империи. Между тем, повсеместно усиливающее антиправительственное движение, до террора включительно, вызывало необходимость всестороннего наблюдения за деятельностью профессиональных революционных организаций, а равно и за существующими оппозиционными элементами в самых разнообразных слоях русского общества. Вследствие этого, и в интересах создания надлежащих условий безопасности, в смысле предупреждения и пересечения революционных происков, Департамент Полиции в конце минувшего года признал целесообразным приступить к реорганизации ныне действующей политической полиции.

На состоявшемся в декабре 1901 года специальном совещании при Департаменте Полиции чинов Корпуса Жандармов и представителей розыскных органов, было, между прочим, решено, взамен проектировавшихся Охранных Отделений, учредить, в разных местностях Российской Империи, около 14 Жандармских Охранных пунктов, а Московскому Охранному Отделению было поручено выработать проект инструкции заведующим названными пунктами.

При ближайшем ознакомлении с вышеупомянутой инструкцией, нельзя, между прочим, не обратить внимание на то, что составители ее совершенно упустили из виду военную организацию Корпуса Жандармов и условия военной дисциплины. Так, например, в § 1 проекта инструкции сказано, что Заведующие Охранными пунктами в губерниях являются не только самостоятельными руководителями розыскного дела, но и участвуют в расследовании по делам в порядке Положения о государственной охране «при условии заинтересованности». Между тем, на основании 658 ст. кн. 11 Свобода Военных Постановлений, все жандармские части в губернии, кроме Жандармских Полицейских Управлений железных дорог, подчиняются губернским Начальникам Жандармских Управлений, имеющим над ними в строевом, инспекторском и военно-судебном отношении власть Командира полка. Без изменения вышеупомянутого коренного закона, пунктеров нельзя устроить иначе, как безусловно подчинив их Начальникам Губернских Жандармских Управлений на общем основании, назвав их Помощниками или прикомандированными по делам службы, причем в губернских городах они должны сноситься с своими непосредственными начальниками, а в уездах пунктеры могли бы, в случае надобности, входить с донесениями непосредственно в Департамент Полиции.

Согласно тому же проекту, означенные офицеры являются не только самостоятельными органами, но им предоставляется право контроля над действиями и распоряжениями Начальников Управлений и даже Прокурорского надзора, так как, по § 14 инструкции, исполнение предложений Прокурорского надзора обусловливается предварительным соглашением с пунктером. На практике такое ненормальное положение вещей поведет к целому ряду столкновений и, в значительной степени, обострит отношения прокурорской и жандармской власти, особенно в тех случаях, когда требования наблюдающего за дознанием Прокурора о производстве какого-либо следственного действия не могут быть исполнены по розыскным соображениям. Это последнее обстоятельство до сих пор, однако, не приводило к столкновениям, только именно благодаря личным отношениям Начальников Жандармских Управлений с прокурорской властью, на что едва ли можно рассчитывать младшему офицеру, не пользующемуся в глазах Прокурорского надзора достаточным авторитетом.

На основании § 7 инструкции Начальники Губернских Жандармских Управлений обязаны безотлагательно исполнять все требования пунктеров и сообщать сведения, касающиеся их компетенции, а пунктовые офицеры могут только словесно осведомлять своих начальников о производимых ими розысках в пределах губернии, причем, если пунктеры находятся не в губернских городах, то Начальникам Губернских Управлений по существу розысков ничего не должно быть известно, так как пунктеры обязаны доносить о своих действиях только Директору Департамента /§ 3/. Между тем, согласно § 11, ликвидация дела производится от имени Начальника Управления. Благодаря такой странной постановке вопроса, Начальники Управлений обращаются в какую-то бессознательную подписывающую машину; они подвергают обыску и аресту лиц, о революционной деятельности коих не имеют ни малейшего представления. Не надо упускать из виду, что все это Начальники Управлений должны выполнить под руководством своих подчиненных. Такие искусственно созданные условия работы между Заведующим пунктом и Начальником Губернского Жандармского Управления открывают широкое поле для мелких пререканий, доносов и взаимных провалов и являются значительной помехой для достижения желаемого результата.

Во избежание этого, я полагал бы, что заведующих пунктами практичнее было бы прикомандировать в распоряжение Губернаторов, т. е. поставить их в такие служебные отношения, в которых находятся Начальники столичных Охранных Отделений по отношению к местным Начальникам полиции. При этом, конечно, Начальники Губернских Жандармских Управлений передали бы пунктерам все имеющиеся у них сведения. На обязанности пунктеров лежало бы тогда исполнение всех требований производящих дознания относительно выяснения личностей, адресов и справок о благонадежности. В этом случае будет устранен всякий повод к столкновениям с Начальниками Жандармских Управлений, которые, в свою очередь, не будут поставлены в необходимость ликвидировать розыски, им неизвестные. Что же касается ликвидации дел, то они могли бы производиться не распоряжениями Жандармских Управлений, как это делается в настоящее время, а по требованиям Губернаторов, которые, на основании положения об усиленной охране, пользуются, по вопросу об обысках и арестах, одинаковыми правами с Начальниками Губернских Жандармских Управлений. При такой постановке дела, при необходимом такте пунктера и умении ладить с властями, у него помимо агентов, оказалась бы в распоряжении вся полиция местности, без содействия которой ни один Заведующий агентурой не может обойтись.

На Заведующих жандармскими охранными пунктами возлагается, согласно упомянутому проекту, предупреждение уличных беспорядков и демонстраций, наблюдение за преступной деятельностью революционных организаций во всех проявлениях, а равно и наблюдение за местными общественными явлениями. При том незначительном составе агентуры и тех ограниченных средствах, которые предполагаются для ведения агентурного дела в жандармских пунктах, осуществление § 2 инструкции представляется невозможным, даже при крайнем напряжении розыскной деятельности, ибо для выполнения намеченной задачи у пунктового жандармского офицера должна быть широко организованная внутренняя агентура. Кроме того, на долю таких офицеров выпадает весьма ответственная и сложная задача, требующая огромного такта, понимая революционного движения и выдающихся способностей. Для того, чтобы быть на высоте таких требований, предъявляемых инструкцией, необходимо подобрать офицеров, которые вполне соответствовали бы многосложным обязанностям, намеченным инструкцией. Нечего, конечно, говорить, что большая часть офицеров приложат свое старание и умение, но не надо забывать, что способности их, в этом направлении, далеко еще не испытаны, а сложная обстановка, созданная трудными положениями, выработанными проектом, не раз вовлечет их в неприятные столкновения с губернскими властями.

Признавая засим проект инструкции несостоятельным и могущим создать лишь одни осложнения, мне бы казалось более целесообразным остановиться на плане создания в таких выдающихся по революционному значению центрах, как Вильна, Одесса и Киев, Охранных Отделений, по примеру Петербургского и Варшавского. Охранное Отделение в Вильне, где, как известно, свило себе прочное гнездо движение еврейского «Бунда», могло бы распространить свою деятельность на Минск, Витебск, Гродно и Ковно; Киевское – охватило бы Полтавскую, Екатеринославскую, Подольскую и Волынскую губернии, Одесское – коснулось бы революционного движения в Херсонской, Бессарабской и Таврической губерниях.

В другие центры Департамент мог бы командировать, для усиления состава Жандармских Управлений особых офицеров из резервистов, на которых можно было бы возлагать заведование агентурой и политическим розыском, снабдив их при этом денежными средствами и потребным количеством людей. Конечно, эти офицеры должны будут находиться в распоряжении местных Начальников Губернских Жандармских Управлений и строго выполнять все их приказания. В непосредственных сношениях с Департаментом особенной надобности не встречается; переписка может идти от имени Начальников, за скрепой пунктера. Вслед за тем, если встретится надобность, то эти пунктеры, по мелким надобностям розыска и агентуры, могут писать, как это и делается на практике, в Особый Отдел Департамента. По миновании надобности, когда революционная деятельность в данной местности ослабнет и нужно будет усилить другую, такой пунктер может быть отозван и со всем своим составом перемещен. Если революционные организации охватят собою известный район, то можно будет учредить районный розыск. В таком случае, по распоряжению Департамента, должно назначить центр и, прежде чем приступить к работе, устраивать периодически, под представительством центрального Губернского Начальника Жандармского Управления совещания Заведующих агентурой и розысками из тех городов, которые связываются с центром и, обсудив предварительно общий план розыска, действовать в дальнейшем, подобно тому, как теперь делается на Юге. Для общего наблюдения и укрепления связи между всеми органами розыска, к центру может быть прикомандирован Чиновник Особых Поручений Департамента Полиции. Таких Чиновников 7 и даже 8 класса необходимо иметь от двух до трех, причем функции эти успешно могли бы выполняться молодыми офицерами, которые, после некоторого пребывания при Охранных Отделениях, обнаружили свою опытность. В обыкновенное время они должны состоять при Особом Отделе, а в случае возникновения районного розыска, могут быть командированы в центр. При назначении же чинов гражданского ведомства на эти должности, не следует требовать от них высшего образования, ни умения особо литературного писать. Их можно выбирать преимущественно из филеров, дослужившихся до классных чинов. При означенных условиях Летучий Отряд[21] может быть значительно сокращен и его можно было бы разбить по Охранным Отделениям и к пунктерам, на основаниях полного подчинения и запрещения каких-либо непосредственных сношений с Москвой.

Коснувшись роли Летучего Отряда, я позволю себе сказать несколько слов по поводу его направления и состава служащих. Большая часть агентов Летучего Отряда – люди, безусловно порядочные, прекрасно знающие свое дело и добросовестно выполняют возложенные на них обязанности, но к сожалению, также имеются и такие, которые в значительной степени наносят вред организации. Такие агенты до крайности избалованы, проникнуты каким-то артельно-коммунным духом, никого из местных властей не признают, смотрят на Начальников Губернских Жандармских Управлений свысока, подчас дерзки и заносчивы, при столкновении с местными агентами стараются выставить свое превосходство, хвастаются своими делами и значительными денежными средствами, издеваются над своими провинциальными товарищами и поселяют в них завистливое недоброжелательство, что сильно деморализует местных агентов, состоящих в большинстве случаев из жандармских унтер-офицеров, получающих грошовое содержание и суточные. При столкновениях с губернским начальством названные агенты Летучего Отряда весьма часто ссылаются на свой необыкновенный авторитет, сплошь да рядом угрожают доносами в Москву, куда действительно и пишут всевозможные кляузы. В результате – ряд прискорбных недоразумений: Начальники Управлений и те офицеры, которые заведуют агентурами, как, например, в Киеве и Харькове, считают себя приниженными и оскорбляются недоверием начальства. До известной степени их претензии могут считаться основательными. Появление агентов Летучего Отряда пренебрегающих местными властями и смотрящих только в Москву, отражается на самолюбии и необходимой уверенности в собственные силы: Полковники падают духом и, в конце концов, испуганные размашистой деятельностью Отряда, начинают относиться безучастно к своим обязанностям.

В инструкции много говорится о внутренней агентуре, которая, и на мой взгляд, является неизбежным подспорьем в борьбе с оппозиционными элементами. За последнее время, помимо Петербурга, Москвы и Варшавы, все внимание заведующих агентурой было сосредоточено на наружном наблюдении; блестящие результаты, добытые таким путем, однако, не исчерпывают необходимости правильно организованной внутренней агентуры, при освещении которой и можно вполне рассчитывать на успех. Исключительное пользование наружной агентурой, без необходимого освещения внутренней, часто сводится к простой группировке лиц, без всякой системы и определения, к какой революционной партии принадлежат эти лица. Такая постановка вопроса, при крайне неблагоприятных условиях, при которых, вообще, производятся за последнее время политические дознания, ставит Жандармские Управления в немалые затруднения. Бывали случаи, что благодаря наружным наблюдениям при ликвидациях арестовывались лица, совершенно неповинные, которых, после двух-трех месячного содержания под стражей, приходилось освобождать, что с одной стороны, порождало бесконечные толки в обществе, а с другой озлобляло арестуемых. Благодаря этим ошибкам, власть дискредитировалась и это явление отчасти может считаться одной из причин распространения, с такой быстротой, революционных идей в России.

Наряду с этим вопросом возникает другой – производство дознаний. За последнее время, как я уже заметил выше, производство дознаний становится все более и более затруднительным, вследствие того, что преступные организации, в видах обеспечения себя от полных «провалов», а также с целью уменьшить неблагоприятные для себя последствия, усиленно знакомят своих единомышленников, не только с приемами производства дознания вообще /брошюра «Как надо держать себя при допросах»/, но даже с манерой допроса, причем так запугивают неопытных и молодых своих товарищей, что при допросах, за редкими исключениями, представляется затруднительным добыть сколько-нибудь ценное показание. Между тем формальное дознание является необходимым и неизбежным продолжением агентурной работы, причем результаты дознаний лишь в том случае продуктивны, когда дело внутренней агентуры станет на надлежащую высоту: без внутреннего освещения, несмотря на всю опытность офицера, производящего дознание, ему грозит провал, так как он не сможет ориентироваться и вести дело свое с надлежащей уверенностью и спокойствием.

Обращаясь засим к самой инструкции, я не могу скрыть того впечатления, которое произвел на меня этот документ. Основная цель его, по моему мнению, – это создать такое положение вещей, которое сосредоточивало бы в одних руках всю розыскную часть и тем самым лишить Департамент главного элемента своей деятельности. В самом деле, при кажущемся подчинении Департаменту, составители инструкции стремятся создать из Московского Охранного Отделения главный руководящий центр, распространяющий сферу своей деятельности на всем пространстве России. Если проектируемой в этом смысле организации суждено будет осуществиться, то присваиваемое Московскому Охранному Отделению господствующее положение, в виду несомненно существующих уже и в настоящее время недоброжелательных к нему отношений Губернских Жандармских Управлений, внесет полную деморализацию в розыскные сферы а Департамент лишится, силой вещей, руководящей роли.

Не предрешая вопроса об окончательной постановке розыскного дела в Империи, я, тем не менее, позволяю себе думать, что Департаменту Полиции, как ведомству, имеющему верховное руководство и надзор за деятельностью всех вообще розыскных учреждений, надлежало бы, не теряя времени, ныне же приступить к преобразованию политической полиции, в смысле расширения и объединения таковой. Рассуждая теоретически, наилучшим выходом из этого положения, – было бы образование должности третьего Вице-Директора, специально заведующего политическим розыском, который мог бы, по крайней мере на первое время, посвятить себя, делу проектируемых преобразований и служить живым посредником между Г. Директором Департамента и целой сетью местных розыскных учреждений. Но, в случае, если бы такой план признан был практически неосуществимым, то я бы полагал настоятельно необходимым расширить Особый Отдел Департамента Полиции, значительно увеличив личный состав такового, так как уже и в настоящее время Особый Отдел, при незначительном количестве служащих в нем, едва может справляться с текущей перепиской по поступающих как из России, так и из-за границы агентурным сведениям. Только тогда заведующий Особым Отделом мог бы, с разрешения Директора Департамента, приступить немедленно к правильной организации внутренней агентуры, чтобы этим способом учредить рациональный и вполне достигающий своей цели надзор за всеми оппозиционными элементами в столицах и во всех выдающихся культурных центрах Империи. Здесь я подхожу к весьма сложному вопросу. Подбор агентов представляется на практике крайне затруднительным, требуя глубокого опыта и знания дела. Наилучшей средой для внутренней организации представляются люди, заведомо находящиеся в сношениях с революционерами, как сочувствующие им, или даже сами революционеры, несколько разочарованные в успехе своего дела. При предварительных переговорах с намеченными людьми требуется исключительная осторожность, так как последние могут передать каждое неосторожное слово товарищам, от которых еще не успели отстать окончательно. Затем, внутренние агенты могут завербовываться из среды учащейся молодежи так же, как последняя завербовывается революционерами для своих целей, причем и в первом и во втором случае необходимо подготовлять каждого вербуемого молодого человека к правильному выполнению предназначенной ему миссии, во избежание нравственных колебаний с его стороны и ошибок при агентурной борьбе с революционерами, бессмысленную и опасную деятельность которых следует выставлять в надлежащем свете. Такому агенту следует, между прочим, объяснить его положение внутри той или другой революционной партии, отношение к себе самому как работнику на пользу родины, и внушить не подневольное, но идейное уважение к русскому государственному строю, перед которым преклоняются самые «передовые» европейские государства, измученные язвой парламентаризма столь желательного нашим революционерам для России. Путем личных сношений с завербованным, но еще неопытным агентом, необходимо поддерживать в нем душевную добрость и, кроме того, уверенность, что в случае «провала», он не будет выброшен опозоренным на улицу.

Из вышеизложенного явствует, что в борьбе с революционными течениями внутренней агентуре отводится первенствующее место. При правильной постановке ее, эта последняя не только будет сообщать своему руководителю сведения обо всем, происходящем в революционных организациях, но и влиять на них в желательном для Правительства смысле. Последняя задача вовсе не принадлежит к числу трудно решимых, несмотря на кажущуюся невозможность с первого взгляда. Все зависит от упорной настойчивости и сознательного стремления к намеченной цели, а на тягости или невозможность достигнуть желаемого результата могут ссылаться только те из начальников агентуры, которые не задавали себе труда отнестись добросовестно к своим обязанностям.

Второе место в охранении общественного порядка и спокойствия принадлежит наружной агентуре, которая должна проверять и дополнять указания из внутренних источников. Под опытным руководством наружные агенты могут выяснить самые сокровенные связи того или другого революционного кружка, подлежащего внутреннему надзору, который не может, однако, проникнуть во все разветвления его по конспиративным условиям, всегда практикуемым революционерами. Наконец, наружные агенты должны, в необходимых случаях, давать также показания на суде, чтобы в случае запирательства со стороны того или другого революционера, свидетельствовать о компрометирующих его связях.

При возникающей попытке к систематизации и однородности розыскной деятельности, столичные Охранные Отделения в свою очередь вынуждены будут с помощью внутренних агентов и при посредстве местных революционных кружков, находящихся у них под наблюдением, узнать о существовании провинциальных групп и объединить их под руководством Заведующего Особым Отделом в родственные между собой организации. Этим путем естественно установится правильный надзор за всеми предприятиями и замыслами людей, не только уже стоящих на революционном поприще, но и желающих вступить на него. При известном такте дело необходимо дойдет до того, что все профессиональные революционные элементы должны будут сойтись под непосредственным контролем солидарно действующих руководителей агентурного дела, с элементами, сочувствующими революционерам в той или другой местности.

Таким образом, Департамент Полиции будет получать точные и всесторонние сведения о положении революционного движения из всех пунктов и розыскная деятельность не будет основана только на удаче, как до сих пор, но приобретет строгую систему, торжество которой должно опираться не на какую-либо благоприятную случайность, а на совокупность мер. При означенных условиях, вопрос о ликвидации того или другого революционного кружка выйдет сам собою из пределов слепой удачи розыска или преувеличенных опасений за могущие произойти последствия и будет решаться только ясно сознанной необходимостью.

Не подлежит, однако, сомнению, что изложенная постановка борьбы с революционным движением встретит, при ее применении на практике, много препятствий: нельзя привить сразу к Начальникам охранных пунктов и Отделений именно этот способ действий, как ни существенна его польза. Благоразумие требует считаться при этом с их установившимися воззрениями и дать, прежде всего, возможность спокойно развиваться делу, под руководством Заведующего Особым Отделом – без возбуждения к нему естественного недовольства и зависти среди его сослуживцев в подавлении революционных происков. Поэтому и впредь, до постепенного ознакомления начальников местных агентур с новой программой действий, следует щадить их самолюбие, основанное часто на долголетней службе и предоставить полную возможность сообразоваться пока с своими собственными взглядами на дело, а также и с лежащей на них ответственностью. Личный такт руководителя покажет, каким именно образом вступить с ними в чисто дружеское соглашение, при котором не может быть соревнований по службе, но должно господствовать лишь стремление к усердному выполнению принятых на себя обязанностей.

Чиновник Особых Поручений П. Рачковский

ГА РФ. Ф. 102. On. 316. Д. 1.4. 1. Д. 1898. Л. 1–12 об.

31 октября 1902 г.

1) Старший филер сообщает письменно Департаменту полиции, на имя заведующего наружным наблюдением Евстратия Павловича Медникова[23], не менее двух раз в неделю, краткие сведения по текущему наблюдению: об установке и выяснении наблюдаемых и мест ими посещаемых, о появлении в сфере наблюдения новых лиц, о перемене наблюдаемыми места жительства, об их выбытии куда-либо, о сходках, конспиративных свиданиях, о появлении у наблюдаемых, при их передвижениях и деловых сношениях, каких-либо свертков и вообще подозрительных предметов, и о передаче таковых. Независимо от этого, старший филер сообщает заведующему наблюдением о всех выдающихся фактах по наблюдению – немедленно.

2) Филер, выехавший из места постоянного пребывания с наблюдаемым, при первом удобном случае телеграфирует заведующему наблюдением и своему начальнику. Телеграммы должны носить характер торговой корреспонденции, например: «Товар Черного везу Тулу»; подписывать такие телеграммы филер должен собственной фамилией.

3) По прибытии в какой-либо другой город вне своего постоянного места жительства, филер немедленно телеграфирует свой адрес заведующему наблюдением и своему начальнику и письменно сообщает подробно результаты наблюдения ежедневно.

4) Письма отправляются заказными, причем рекомендуется сдавать таковые на вокзалах, или же опускать в почтовые ящики поездов.

5) Желательно, чтобы старшие филеры знали адреса таковых же старших в других пунктах.

6) Все письма из какой-либо одной местности должны иметь общую порядковую нумерацию и указания, когда и где они составлены, в конце подпись.

7) Каждому лицу, вошедшему в наблюдение, дается кличка, как равно и лицам, кои, по мнению филеров, будут представляться интересными или часто встречаться ими по наблюдению.

8) Кличку надлежит давать краткую (из одного слова). Она должна характеризовать внешность наблюдаемого или выражать собою впечатление, которое производит данное лицо.

9) Кличка должна быть такая, чтобы по ней можно было судить, относится ли она к мужчине или к женщине.

10) Не следует давать одинаковых кличек нескольким лицам, и каждый наблюдаемый должен иметь одну кличку, данную ему впервые, когда его узнали.

11) Упоминая новое лицо под кличкой, должно сообщать подробно когда и как оно появилось, описать его приметы, а также кто из филеров его лучше знает.

12) Приметы должны быть сообщаемы в следующем порядке: лета, рост, телосложение, лицо (глава, нос, уши, рот, лоб), растительность на голове и проч., цвет и длина волос; одежда; особенности в походке, или манерах.

13) При сообщении сведений о каждом наблюдаемом, в самом начале должно указывать, где он живет и с какого приблизительно времени, если же в адресе его нет полной уверенности, то следует оговариваться об этом.

14) При посещении наблюдаемыми домов следует точно указывать помимо улиц, еще номер владельца и фамилию владения, а равно, по возможности, и квартиру (ход, этаж, флигель, окна).

15) Если в одном доме наблюдаемые посещают два или несколько разных помещений, то надлежит каждый раз указывать, куда именно они ходят.

16) Если дом угловой, надлежит обязательно указывать, под какими номерами он значится и с какой улицы существует вход в такой дом.

17) В донесениях не следует писать «пошел» к такому-то, а «пошел в дом» такой-то к такому-то.

18) В донесениях надлежит указывать на места, где наблюдаемые бывают по частным надобностям (обед, занятия, родственники).

19) При посещениях же наблюдаемыми магазинов и мастерских, следует обязательно указывать фамилию владельцев их и улицы, на которых эти заведения находятся.

20) С карточек, находящихся у входов, надлежит записывать все полностью (фамилию, имя, отчество и т. д.).

21) При осуществлении наблюдения необходимо всегда действовать так, чтобы не обратить на себя внимания, не ходить заметно тихо и на одном месте в течение продолжительного времени не оставаться.

Подписал: директор Лопухин[24]

С подлинною верно: за заведующего Особым Отделом Трутков

Печатается по: З. И. Перегудова. Политический сыск России (1880–1917). – М., 2000. С. 381–382.

№ 7. Циркулярное предписание Департамента полиции начальникам губернских и областных жандармских управлений о порядке привлечения наблюдательных агентов к формальным дознаниям

20 марта 1903 г.

Совершенно секретно

Из поступающих в Департамент Полиции донесений Начальников Губернских Жандармских Управлений по производству дознаний по делам о государственных преступлениях и некоторых представлений Начальников Охранных Отделений касательно этих дел усматривается, что Начальниками сказанных Управлений нередко предъявляются к Начальникам Охранных Отделений требования о командировании в Жандармские Управления состоящих при означенных Отделениях наблюдательных агентов для допроса последних в качестве свидетелей по производящимся в Управлениях делам. При этом замечено, что привлечение наблюдательных агентов Отделений к формальным производствам допускается иногда и без крайней в том надобности, а производящие допрос таких агентов жандармские офицеры, не ограничиваясь установлением обстоятельств, непосредственно касающихся привлеченных к дознанию лиц, допускают выяснение и даже занесение в протокол сведений о служебном положении и деятельности агентов, а также обстоятельств, касающихся способов осуществления наружного наблюдения.

Кроме того, в одном случае замечено, что производивший дознание офицер допросил наблюдательных агентов, с занесением в протокол, даже о совершенно не способствовавших разъяснению дела обстоятельствах, при коих ими была оказана услуга внутренней агентуре.

По поводу вышеизложенного Департамент Полиции считает нужным высказать, что хотя наблюдательные агенты и могут быть допрашиваемые в качестве свидетелей, но имея в виду необходимость охранения интересов наружного наблюдения, к подобному допросу должно прибегать только в крайних случаях, когда все другие средства для установления виновности привлекаемых к дознаниям лиц уже исчерпаны и при том есть твердое основание надеяться, что показания наблюдательных агентов будут служить необходимым освещением обстоятельств дела. Поэтому официальное установление данных, которые по своему характеру представляются секретными, не может быть признано желательным.

Вместе с тем, в видах сохранения в тайне личного состава наблюдательных агентов, представляется нежелательным производство допроса агентов в помещении Жандармских Управлений, где агенты могут встретиться с наблюдаемыми или наблюдавшимися лицами, кои могут там оказаться или в качестве обвиняемых, или в качестве свидетелей, или в качестве родственников и знакомых лиц, привлеченных к делам, производящимся в Управлениях.

Об изложенном Департамент Полиции имеет честь уведомить Г. г. Начальников Губернских и Областных Жандармских Управлений, для сведения и руководства, покорнейше прося в будущем:

1) допускать привлечение наблюдательных агентов Охранных Отделений к производящимся в Управлениях делам в качестве свидетелей только в исключительных случаях, при условии крайней в том необходимости;

2) допрос наблюдательных агентов производить не иначе как в помещении Охранных Отделений;

3) и при допросе наблюдательных агентов безусловно не допускать предъявления к ним со стороны лиц, производящих дознание, требования объяснений относительно способов осуществления наружного наблюдения, возможных отношений их к внутренней агентуре, а равно и объяснений, касающихся их служебного положения.

Подписал: директор Лопухин
Скрепил: за заведующего Особым Отделом Трутков

ГА РФ. Ф. 102. Ос. Отд. 1903. Д. 2145. Л. 1–1 об.

№ 8. Записка о деятельности П. И. Банковского

13 июля 1903 г.

Потомственный дворянин, действительный статский советник Рачковский, получив образование домашнее и не имея чина, поступил на службу в 1867 г. младшим сортировщиком Киевской губернской почтовой конторы, затем состоял на службе в канцеляриях: Одесского градоначальника, губернаторов Киевского, Варшавского и Калишского, а также в канцелярии X департамента Правительствующего Сената; в 1877 г. был назначен судебным следователем по Архангельской губернии, а в 1878 г. от этой должности уволен по прошению. Оставшись вследствие того без средств, Рачковский поместился в качестве воспитателя в доме генерал-майора Каханова и вместе с тем стал заниматься литературным трудом, посылая корреспонденции в разные газеты, с апреля же 1879 г. взял на себя заведование редакцией вновь появившегося тогда журнала «Русский еврей». В 1879 г. в III отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии были получены сведения о близком знакомстве Рачковского с некими Семенскими, которые обвинялись в укрывательстве Мирского[25] после совершения им покушения на жизнь генерал-адъютанта Дрентельна[26]; кроме того, имелись агентурные сведения, что Рачковский пользуется в студенческих кружках репутацией выдающегося революционного деятеля. В виду этого он был подвергнут обыску, аресту и привлечению в качестве обвиняемого к дознанию о государственном преступлении. Дело это в том же году было прекращено, так как Рачковский выразил готовность оказывать государственной полиции агентурные услуги.

Рачковский вслед за этим был разоблачен, как секретный агент, революционным кружком при содействии одного из членов этого кружка Клеточникова[27], служившего в III отделении Собственной Его Величества канцелярии, поэтому вынужден был скрыться на некоторое время в Галицию, где проживал около 2-х лет. В 1881 г., после злодеяния 1-го марта с учреждением в гор. С.-Петербурге так называемой Священной дружины Рачковский принимал в ней деятельное участие (отсюда его близкое знакомство с князем Белосельским)[28]. В 1883 г. Рачковский был причислен к министерству внутренних дел с откомандированием в Департамент полиции и весной 1884 г. послан в Париж для заведования заграничной секретной агентурой означенного Департамента. В первое время пребывания в Париже Рачковский доставлял Департаменту полиции весьма ценные данные, касающиеся революционного движения не только за границей, но и в России. Завязав агентурные сношения во Франции, Швейцарии, Лондоне и Берлине, Рачковский был весьма осведомленным о составе и планах подпольных кружков. Создав себе в Париже весьма авторитетное положение, Рачковский сумел добиться преследования преступных замыслов против русского правительства и за границей. Так, в 1890 г., благодаря собранным им и сообщенным французским властям сведениям, в Париже были арестованы и подвергнуты тюремному заключению лица, изготовившие разрывные метательные снаряды для отправки их в Россию. Благодаря своему положению в Париже, Рачковскому посчастливилось сыграть известную роль в деле укрепления дружественных отношений России с Францией. Под влияние успеха в этом Рачковский стал злоупотреблять своею близостью к лицам, стоявшим во главе французского правительства, и позволять себе вмешательство в дела международной политики. Приписывая себе несоответствующее его положению значение руководителя отношений между Россией и Францией, Рачковский стал весьма небрежно относиться к своим обязанностям по Департаменту полиции. В течение нескольких последних лет доставлявшиеся им в этот Департамент сведения стали отличаться крайней скудностью, вращаясь в области общих отзывов о подпольных течениях и греша отсутствием указаний на конкретные факты. Кроме того, в нарушение долга подчиненности, не только без разрешения, но и без ведома министерства внутренних дел предпринял в минувшем 1902 г. в Париже газетную кампанию от имени несуществующей «Лиги спасения русского отечества», стремившуюся, по его соображениям, укрепить наш союз с Францией и обратить ее общественное мнение против проживающих во Франции русских эмигрантов-революционеров и их преступных замыслов. Недостойные авантюристы, с которыми он сошелся для этой цели, отсутствие серьезного основания в его предприятии и ничем не ограниченная уличная реклама, к которой он прибегал и в которую он дерзнул облечь даже священное имя державного создателя двойственного союза, создали Рачковскому, как русскому чиновнику в Париже, положение весьма недостойное, вызвали в заграничной прессе целый ряд оскорбительных для русского правительства статей и заметок, а вместе с тем самая мысль о необходимости борьбы с русским подпольным движением, таким исключительным способом, какой изобрел Рачковский, дала повод к тому, чтобы в общественном мнении за границей создалось представление о том, что Россия находится накануне революции и что государственному ее строю грозит серьезная опасность.

Таковы сведения о прошлом Рачковского и его служебной деятельности по сведениям Департамента полиции, на данных его делопроизводства основанных. Независимо от этих сведений у министра внутренних дел есть данные, по внутреннему их достоинству находящихся на рубеже области достоверного и фактов, требующих еще исследования. В ряду этих данных следует отметить:

1) Разоблачения, сделанные арестованным в Бельгии анархистом Яголковским[29] (русский поляк): а) относительно пособничества, оказанного Рачковским совершению анархистских преступлений, между прочим – взрыву собора в Льеже и б) относительно участия одного из агентов Рачковского в убийстве в Париже генерала Селиверстова[30].

2) Сведения об услугах, оказанных Рачковским без ведома своего начальства министру финансов по делу о краже у известного Циона документов, относящихся к финансовым делам.

3) Участие Рачковского в устройстве из-за личной выгоды разных иностранных коммерческих предприятий в России, и

4) Продолжающиеся и после отставки Рачковского сношения его с французской полицией, через которую он имел возможность сводить личные счеты с неприятными ему людьми.

Печатается по: Заграничная агентура Департамента полиции (Записки С. Сватикова и документы заграничной агентуры). – М., 1941. С. 102–104.

№ 9. Предписание Департамента полиции начальникам охранных отделений о необходимости обмена информацией об агентах, уволенных по неблагонадежности

4 сентября 1904 г.

Совершенно секретно

Лично

Недавно один из офицеров Корпуса Жандармов был поставлен в ложное положение недобросовестным лицом, сообщавшим ему подкрепляемые доставлением документов сведения о подготовлении террористического факта.

Последствием доставления этих сведений было задержание и заключение под стражу лиц, совершенно неповинных во взводимых на них преступлениях.

Произведенным одним из чинов Департамента Полиции расследованием установлено, что сведения сказанному офицеру были доставлены лицом крайне предосудительного поведения и притом известным с этой стороны некоторым офицерам Корпуса, а документы подделаны. Офицер был введен в заблуждение, главным образом, тем, что лицо это имело удостоверение и рекомендации офицеров Корпуса, данные ему тогда, когда оно доставляло этим офицерам сведения, а равно и тем, что сообщало наряду с вымышленными, как обнаружено расследованием и действительно верные сведения.

По докладе результатов расследования Господину Товарищу Министра Внутренних Дел Сенатору Дурново, Его Превосходительство, принимая во внимание, что неосведомленность офицеров Корпуса о тех сотрудниках, кои устранены от службы по политической или нравственной неблагонадежности, может иметь весьма печальные последствия при возможном предложении услуг незнающему такого сотрудника офицеру, изволил приказать, чтобы Начальники Охранных Отделений обо всех сотрудниках, кои будут устранены от службы по политической или нравственной неблагонадежности, представляли мотивированные донесения Директору Департамента Полиции, а всем Начальникам сказанных Отделений совершенно секретно сообщали о состоявшемся устранении каждого такого лица от службы.

Вместе с сим, принимая во внимание, что выдача офицерами Корпуса секретному сотруднику на руки каких бы то ни было удостоверений или рекомендаций может повлечет за собою, не говоря уже о злоупотреблениях, гибель сотрудника, Департамент Полиции предлагает никаких удостоверений, определяющих служебное положение секретного сотрудника, а равно и рекомендаций никогда сотрудникам на руки не выдавать.

Подписал: За Директора Зуев[31]
Скрепил: За Заведующего Особым Отделом Трутков

ГА РФ. Ф. 102. On. 316.1908. Д. 112. Л. 8–8 об.

№ 10. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских и областных жандармских управлений, охранных отделений и розыскных пунктов о регулярном предоставлении Особому отделу отчётов о деятельности революционных партий

24 августа 1905 г.

Секретно

Противоправительственное движение, органами борьбы с которым являются главным образом Жандармские Управления и Охранные Отделения, получило за последнее время весьма широкое развитие, выразившееся в образовании целого ряда самостоятельных революционных партий и организаций, действующих каждая по собственной программе и системе.

Ближайшее ознакомление с характером, целями и способами действий тайных организаций, несомненно, должно составлять первейшую обязанность офицеров Отдельного Корпуса Жандармов, призванных к непосредственной борьбе с ними, так как только полная в этом отношении осведомлённость может дать розыскным органам Правительства правильный взгляд на дело и содействовать выработке целесообразных приемов борьбы, которая в противном случае будет сводиться лишь к временному, часто случайному, изъятию из преступной среды отдельных её представителей, или задержанию одних средств пропаганды, которыми они пользуются.

Между тем опыт показывает, что некоторые представители Жандармского надзора на местах не проявляют надлежащего интереса к теоретическому ознакомлению с программами и тактикой отдельных революционных организаций, не имеют посему ясного представления о характере противоправительственного движения во вверенных им районах, вследствие чего, доносят Департаменту Полиции о частных случаях проявления революционной деятельности отдельных лиц или групп, оставляя Департамент Полиции в неизвестности относительно общего положения революционного движения в районе, вследствие чего Департамент, как центральное учреждение, ведающее розыском, встречается с весьма значительными затруднениями при оценке положения противоправительственного движения и при выработке общих руководящих указаний и планомерной борьбы с таковым.

В виду изложенного, Департамент Полиции признаёт необходимым установить за общее правило, чтобы Главные Начальники Губернских и Областных Жандармских Управлений и Охранных Отделений периодически, два раза в год представляли в Департамент, независимо от обычных по ходу текущих дел, донесений, особые записки, в которых без излишних подробностей и мелочей, затемняющих дело но с достаточною определённостью и точностью излагали обоснованные более или менее фактически, а не на одних предположениях, сведения по нижеследующим вопросам:

I) Какие революционные организации существуют в данном районе, когда они возникли, в чем выразилась их деятельность (демонстрации, забастовки, террористические факты, пропаганда словом и литературой), каков их полный состав и кто выдающиеся по своему значению их руководители. В этом отношении наибольшего внимания должны заслуживать местные группы нижеперечисляемых организаций:

1) Партии социалистов-революционеров, с её союзами, боевой организацией и боевыми дружинами;

2) «анархистов-коммунистов», «непримиримых» и «махаевцев»;

3) Российской социал-демократической рабочей партии, в виде её местных союзов, комитетов и групп фракций так называемых «большинства» и «меньшинства»;

4) «Всеобщего еврейского рабочего союза в Польше, Литве и России» (то же – «Бунд», действующий преимущественно на Западе России);

5) «Польской социалистической партии», «Социал-демократии Королевства Польского и Литвы» и партии «Пролетариат» (Привислинский край);

6) «Латышской социал-демократической рабочей партии» (Прибалтийский край);

7) «Армянской партии революционеров-федералистов» («Дрошак», то же – «Дашнакцутюн») и Грузинской социально-революционной федералистической партии «Сакартвело» (Кавказ);

8) «Партии активного сопротивления» (Финляндия), а также самостоятельных организаций: «Военно-революционной», «Сионистов-социалистов» (Пойалей-Цион) и «Союза освобождения».

II) Какие указания получены на существование в данном районе технических революционных предприятий, как то: изготовление разрывных снарядов, приобретение оружия, организация паспортных бюро, постановка тайных типографий и устройство других множительных аппаратов.

III) Какие появились в пределах района за определённый период времени наиболее характерные преступные издания (брошюры и листки) и от имени каких революционных организаций и каким способом тиснения они выпущены. В этом случае надлежит указывать, с представлением образцов, главным образом, те издания, которые имеют программный характер, или направлены к агитации в военной и крестьянской среде, или же изданы по поводу отдельных особенно серьёзных событий.

IV) Какие имелись указания на сношения и связи революционных организаций данного района с таковыми же других местностей и сообщалось ли и что именно об этом подлежащим Начальникам Жандармских Управлений и Охранных Отделений.

V) Какие именно меры, административные и другие, были предпринимаемы в каждом отдельном случае по предупреждению главнейших явлений революционного характера и преследованию уже совершённых преступлений политического свойства.

Принимая за сим во внимание, что сроки 1 января и 1 июля уже приурочены для представления Жандармскими Управлениями и Охранными Отделениями отчётностей по негласному наблюдению, Департамент предлагает включать в вышеуказанные записки сведения, по полугодиям, с 1 октября по 1 апреля и препровождать в Департамент (по Особому Отделу) немедленно и не позднее недели по наступлении этих сроков.

Сообщая об изложенном Г.Г. Начальникам Жандармских Управлений, Охранных Отделений и офицерам, заведывающим розыскными пунктами, к неуклонному и точному исполнению, Департамент присовокупляет, что содержательность и основательность вышеуказанных отчётов будут служить одним из главных оснований для суждения о степени деловой осведомлённости местных розыскных органов и дееспособности лиц, стоящих во главе таковых.

За директора [П. Рачковский]
За заведывающего Особым Отделом С. Пятницкий

ГА РФ. Ф.102. Оп.260.Д. 13. Л. 376–377 об.

14 января 1906 г.

Всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству, что сего числа в 12 час. дня, когда я с офицерами местного гарнизона выносил из кафедрального собора гроб скончавшегося Начальника местной бригады Генерал-Майора Курча[33], неизвестным злоумышленником из толпы была брошена бомба, оцарапавшая мне голову и безвредно упавшая к моим ногам. Счастлив, что по воле Божией могу продолжать служить своему Государю. Соучастница задержанного злоумышленника несколько раз стреляла в Полицмейстера, у которого прострелен воротник пальто и мундира. Полицмейстер невредим. Оба преступника задержаны. Оскорбление религиозных чувств войск, бывших в конвое, который несомненно пострадал бы со всеми высшими представителями духовной, военной и гражданской власти, окружавшими гроб считаю беспримерным. Всеподданнейше испрашиваю соизволение Вашего Императорского Величества судить виновных военно-полевым судам.

(подписал) «Исправляющий Должность Минского Губернатора, Двора Вашего Императорского Величества Камергер Курлов»

ГА РФ. Ф. 102. Д–7.1906 г. Д. 8. Ч. 32. Т. 5. Л. 9.

Объяснение этому эпизоду можно найти в мемуарах А. В. Герасимова. «Однажды, зимой 1905–06 года, агент московского Охранного отделения, известная впоследствии Жученко, сообщила своему начальству, что ей поручено революционной организацией доставить бомбу в Минск для покушения на минского губернатора Курлова, и просила дать указания, как ей быть. Начальник отделения полковник Климович и его помощник фон-Коттен решили, что бомбу она должна отвезти по назначению, нов таком виде, чтобы она не могла взорваться. Фон-Коттен, бывший артиллерист, сам вынул детонатор из бомбы, после чего Жученко отвезла её в Минск. Неудивительно, что брошенная бомба не взорвалась, хотя попала Курлову, кажется, в голову» (Герасимов А. В. На лезвии с террористами. – М., 1991. С. 153–154). Любопытно сравнить эти строки с описанием покушения, которое приводит в своих воспоминаниям сам П. Г. Курлов (Курлов П. Г. Гибель императорской России. – М., 1992. С. 58–59).

№ 12. Уведомление Департамента полиции начальникам жандармско-полицейских управлений железных дорог в связи с подготовкой всеобщей железнодорожной забастовки

7 августа 1906 г.

Секретно

Циркулярно

По полученным Департаментом Полиции сведениям на собрании членов Центрального забастовочного Комитета Харьково-Николаевской железной дороги, бывшем 29-го минувшего июля, предложена следующая программа для осуществления всеобщей железнодорожной забастовки:

1) начать с террористических актов против административных лиц, главным образом против военных чинов, чтобы лишить воинские части командного состава. Для этого обратить все внимание на пропаганду среди нижних чинов, подготовив из них боевиков для террористических актов.

2) по получении телеграммы из Центрального железнодорожного Комитета в Москве, немедленно привести в негодность подвижной состав карательных поездов.

3) разобрать путь перед станциями, взорвать имеющиеся железнодорожные мосты, чтобы воспрепятствовать прибытию карательных поездов.

4) если требование пун[ктов] 2 и 3 почему-либо выполнить будет нельзя (бдительная охрана подвижного состава, охрана пути войсковыми частями и пр.), то напрячь все усилия к тому, чтобы поезда эти взорвать в пути, или произвести каким-либо другим путём крушение этих поездов. Для этого теперь же озаботиться надлежащим подбором путевых сторожей.

5) прервать телеграфное сообщение, оставив одну проволоку для обслуживания забастовочного комитета; для чего теперь же выбрать надежнейших телеграфистов.

6) теперь же озаботиться заготовкою необходимых материалов для баррикад; подготовить техников знакомых с устройством баррикад. На каждой станции должны быть теперь же выработаны правила забаррикадирования, сообразные с местными условиями.

7) озаботиться теперь же приобретением оружия, динамита, пороха, бомб и проч. для оказания упорного сопротивления войсковым частям.

Подробная инструкция в настоящее время разрабатывается Комитетом и по отпечатании будет разослана по линии Харьково-Николаевской железной дороги.

Подготовительные работы должны быть закончены к сентябрю месяцу сего года и тогда должна начаться всеобщая железнодорожная забастовка.

Изложенное Департамент Полиции сообщает Вашему Высокоблагородию для сведения и соображений при принятии предупредительных мер против всеобщей железнодорожной забастовки.

Подписал: Директор Трусевич [34].
Скрепил: Заведывающий Особым Отделом Васильев[35]

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 15. Л. 18–18 об.

№ 13. Предписание Департамента полиции начальникам жандармско-полицейских управлений железных дорог об организации внутренней агентуры в среде железнодорожных служащих

7 августа 1906 г.

Секретно

Тревожные события последнего времени, выразившиеся в непрерывных волнениях среди различных слоев населения и в целом ряде революционных выступлений вызвали необходимость ныне же организовать самую усиленную борьбу против означенных преступных течений, вследствие чего Департамент Полиции, обращая внимание на усиленную революционную пропаганду среди железнодорожных служащих и живущих в полосе отчуждения, признал необходимым привлечь к борьбе с революционным движением также и жандармскую железнодорожную полицию.

Придавая особое значение своевременному обнаружению террористических групп и прекращению агитации среди железнодорожных служащих и расположенных в черте отчуждения войск, Департамент Полиции признавал бы возможным, в целях организации совершенно секретного агентурного наблюдения среди вышеуказанных слоев населения, снабжать Г. г. Начальников Жандармских Полицейских Управлений, а также подведомственных им Начальников Отделений агентурными кредитами на содержание секретных сотрудников. При этом Департамент Полиции, не считая возможным, в виду ограниченности денежных средств, ныне же отпустить Начальникам Управлений и Отделений агентурные авансы, предполагает ассигновать денежные средства лишь в случае действительного приобретения секретных сотрудников и в размерах соответствующих кругу их деятельности.

В виду изложенного Департамент Полиции просит Вас, Милостивый Государь, в случае возможности приобретения Вами секретных сотрудников уведомить о сем Департамент с указанием определенных сведений, какие сферы они будут обслуживать, под какими псевдонимами они будут известны Департаменту и какое максимальное месячное вознаграждение им потребуется.

По соображении представленных Вами данных Департамент войдет в рассмотрение вопроса о назначении Вам соответственного на агентурные надобности кредита.

Подписал: Директор Трусевич
Скрепил: Делопроизводитель Лемтюжников

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 116. Л. 508–508 об.

№ 14. Шифртелеграмма директора Департамента полиции М. И. Трусевича начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений о координации действий в борьбе с терроризмом

17 августа 1906 г.

Расследованием ряда террористических актов установлено, что таковые весьма часто исполняются лицами, прибывающими из других местностей по соглашению с организациями и находят приют в пунктах осуществления преступлений у местных членов организации. Совокупность же данных, имеющихся в Департаменте Полиции, указывает, что агентура в провинции совершенно не интересуется освещением других местностей, сосредоточивая своё внимание исключительно в своём районе. Предлагаю немедленно же озаботиться направлением деятельности сотрудников таким образом, чтобы постоянно получать сведения об адресах членов организаций, явках, адресах для переписки в других городах и немедленно сообщать об этом Департаменту и по принадлежности. Не следует забывать, что организованным революционерам должен быть противопоставлен организованный розыск, интересы коего не могут быть только местными. В данную минуту необходимо обратить особое внимание на оппозицию социалистов-революционеров именуемую максималистами[36] и выполнить приведенные выше указания в отношении этой организации.

Директор Трусевич

ГА РФ. Ф.102. On. 260. Д. 28. Л. 28.

31 августа 1906 г.

Совершенно секретно

Милостивый государь, Петр Аркадьевич.

Из имеющихся в Министерстве Юстиции сведений усматривается, что 15 минувшего июля в г. Москве, в помещении охранного отделения, было учинено покушение на взрыв при следующих обстоятельствах. Вечером означенного числа, в одной из комнат нижнего этажа отделения, в которой иногда производится прием сотрудников, показался дым. По прибытии служителей и начальника охранного отделения подполковника Климовича оказалось, что дым шел из шкафа, а в комнате пахло горящим динамитом. Распространение огня тотчас же было прекращено домашними средствами, причем несколько обуглился лишь шкаф и обои. При осмотре этой комнаты в шкафу была обнаружена «адская машина» с часовым механизмом, в виде маленького будильника, причем взрыв не произошел, по-видимому, от недостатка детонатора.

Первоначально возникло лишь предложение, что означенный взрывчатый снаряд могли оставить в шкафу состоявшие агентами охраны Богданова и Новикова, посетившие в тот вечер на короткий срок отделение; вскоре, однако, было установлено, что названные Богданова и Новикова неожиданно скрылись из Москвы; тем не менее, охранное отделение, не имея в своем распоряжении бесспорных доказательств виновности упомянутых лиц, ограничилось частным сообщением прокурору Московской судебной палаты приведенных данных, с просьбою не предавать этого случая огласке возбуждением о нем судебного расследования. Затем, названным прокурором были получены неофициальные сведения о последовавшем на основании Положения об охране ареста Богдановой и Новиковой, которые, при допросе их, сознавшись в покушении на учинение взрыва, объяснили, что, войдя случайно в Московскую группу оппозиционной фракции партии социалистов-революционеров[39], вскоре, однако, решили выдать административной власти всю преступную деятельность означенного сообщества, для чего и поступили на службу охранного отделения, но затем на одной из сходок были заподозрены членами партии в измене, в виду чего, желая восстановить доверие к себе, приняли поручение взорвать помещение охранного отделения и, получив от партии «адскую машину», поставили ее в одной из комнат отделения.

Вся обстановка описанного деяния Богдановой и Новиковой и особые отношения, в которых они состояли к охранному отделению, послужили основанием для подполковника Климовича представить всю переписку о Богдановой и Новиковой в Департамент Полиции, причем, по имеющимся у прокурора Московской судебной палаты сведениям, означенный штаб-офицер намерен ходатайствовать о разрешении этого дела высылкою Богдановой и Новиковой в административном порядке в одну из отдаленных губерний Сибири.

Вследствие изложенного, имею честь просить Ваше Превосходительство не отказать в сообщении мне о том, какое направление будет дано Министерством Внутренних Дел настоящему делу.

Примите, Милостивый Государь, уверение в истинном почтении и совершенной преданности.

Ив. Щегловитов

ГА РФ. Ф. 102. Ос. Отд. 1906 г. Д. 522. Л. 13–14.

№ 16. Положение о районных охранных отделениях

14 декабря 1906 г.

Совершенно секретно

§ 1

Для объединения и направления деятельности местных органов, ведающих политический розыск в Империи, учреждаются районные охранные отделения, действующие под непосредственным руководством и контролем директора Департамента полиции, через Особый отдел последнего.

§ 2

Районные охранные отделения учреждаются в следующих пунктах:

1. В Петербурге (Северное) – для губерний: Петербургской, Эстляндской, Псковской, Новгородской и Олонецкой.

2. В Москве (Центральное) – для губерний: Московской, Тверской, Ярославской, Вологодской, Архангельской, Костромской, Калужской, Тульской, Орловской, Владимирской, Рязанской и Нижегородской.

3. В Самаре (Поволжское) – для губерний: Самарской, Пермской, Вятской, Казанской, Симбирской, Уфимской, Саратовской, Оренбургской, Астраханской, Пензенской и Уральской области.

4. В Харькове (Юго-Восточное) – для губерний: Харьковской, Курской, Воронежской, Тамбовской, Донской области, Черноморской и Екатеринославской.

5. В Киеве (Юго-Западное) – для губерний: Киевской, Черниговской, Полтавской, Подольской и Волынской.

6. В Одессе (Южное) – для губерний: Херсонской с городом Одессой, Таврической, Бессарабской и для надзора за всем побережьем Черного моря.

7. В Вильно (Северо-Западное) – для губерний: Виленской, Ковенской, Гродненской, Могилевской, Минской, Витебской и Смоленской.

8. В Риге (Прибалтийское) – для губерний: Лифляндской и Курляндской.

§ 3

Во главе охранных округов стоят начальники районных охранных отделений, каковые должности могут совмещаться с должностью начальника местного губернского жандармского управления или охранного отделения.

Примечание: Впредь до дальнейших изменений, на начальников охранных отделений в С. – Петербурге, Москве, Киеве, Харькове, Одессе, Вильно и Риге, а равно и на начальника Самарского губернского жандармского управления возлагаются обязанности начальников соответствующих районных отделений.

§ 4

Независимо от прав и обязанностей, возлагаемых на начальников районных отделений настоящей Инструкцией, они пользуются всеми правами начальников охранных отделений и руководствуются в своей деятельности по розыску установленной для начальников охранных отделений Инструкцией.

Занятия между служащими в канцеляриях районных охранных отделений должны распределяться по отдельным революционным организациям.

§ 5

С учреждением районных охранных отделений, временное положение о начальниках охранных отделений, утвержденное 27-го июня 1904 года, остается в силе впредь до изменения, но начальники местных охранных отделений поступают в непосредственное подчинение начальников районных отделений, которые и дают им, по требованию Департамента полиции, служебные аттестации.

§ 6

В округе районного отделения все органы, ведающие политическим розыском, а именно: губернские, уездные и полицейские жандармские управления и отделения, охранные отделения, начальники крепостных жандармских команд, чины городских и уездных полиций руководствуются, в деле розыска, указаниями начальника районного охранного отделения и исполняют все требования последнего по розыскной части и вытекающим из розыска следственным действиям. При этом начальники районных охранных отделений сносятся с чинами полиции, вне мест их квартирования, по возможности через местных начальников жандармских управлений или охранных отделений.

Все недоразумения, возникающие между начальниками Районных отделений и Жандармских управлений, разрешаются директором Департамента полиции.

§ 7

Одной из главнейших задач начальников районных охранных отделений является учреждение центральной внутренней агентуры, могущей освещать деятельность революционных сообществ вверенной его надзору области. Указания этой агентуры должны быть использованы для направления деятельности входящих в районы розыскных органов и в особенности тех, которые проявляют недостаточно успешную деятельность.

§ 8

Начальникам районных охранных отделений, в целях объединения деятельности входящих в район розыскных органов, предоставляется, с особого каждый раз разрешения Департамента полиции, созывать областные съезды лиц, непосредственно ведающих розыском. Вообще же рекомендуется возможно более живое общение розыскных органов и возможно частый личный обмен сведениями лиц, стоящих во главе розыска в соседних местностях, причем неуместная конспирация между лицами, призванными к исполнению одного и того же дела в данном районе, недопустима.

§ 9

Требования начальников районных охранных отделений о производстве обысков, осмотров, выемок и арестов для начальников Губернских жандармских управлений, их помощников и чинов жандармской железнодорожной, а равно общей и сыскной полиций, обязательны, причем арестованные зачисляются за подлежащим начальником Губернского жандармского управления.

Начальнику Управления или лицу, произведшему арест (если оно имеет право самостоятельного производства дознаний), должны быть переданы начальником районного охранного отделения в трехдневный срок все данные, послужившие основанием к задержанию данного лица. В случае неполучения этих сведений в течение семи дней, по отношению к арестованному принимаются меры сообразно имеющимся в распоряжении местной власти основаниям к дальнейшему содержанию его под стражей.

В экстренных случаях, начальник районного охранного отделения обращает требование о производстве обысков, осмотров, выемок и арестов непосредственно к отдельным чинам корпуса жандармов и чинам полиции, помимо начальников жандармских управлений.

§ 10

Агентурные сведения, имеющие значение в общественной жизни или требующие принятия немедленных мер вне округа данного районного охранного отделения, должны быть сообщаемы в Департамент полиции и начальникам районных охранных отделений непосредственно местными розыскными органами, по телеграфу, с добавлением в телеграммах, присылаемых Департаменту, слов: «району сообщено». Все же прочие агентурные указания немедленно доставляются в районные охранные отделения, по каждой организации отдельно, с указанием принятых мер и результатов разработки, или объяснением причин неисполнения последнего.

Начальники районных охранных отделений, сделав сводки по организациям по всему району, представляют таковые в Департамент полиции один раз в месяц, с изложением результатов разработки района и сделанных ими указаний на места.

§ 11

Начальники районных отделений, при посещении губерний, словесно осведомляют начальников губерний, жандармских управлений и прочих розыскных органов о ходе розыска, о положении революционного движения, сообщая о тех мерах, которые, по их мнению, необходимо предпринять. Этими же приездами начальники районных отделений пользуются для дачи личных указаний и чинам полиции, получив на это предварительно разрешение от губернатора.

§ 12

В интересах розыска начальники районных охранных отделений и командированные ими офицеры и чиновники для поручений пользуются всеми, имеющимися в местных жандармских управлениях, сведениями.

Они имеют доступ по всем делам (в том числе и производящимся во порядке 1035 ст. Уст. Угол. Суд.) и перепискам управления. В случае требования с их стороны, им должны быть известны и секретные сотрудники как управления, так равно и охранных и железнодорожных отделений, и в случае надобности, предоставлена возможность личных переговоров с таковыми. Если начальник районного отделения признает необходимым принять в свое ведение непосредственные сношения с наиболее серьезными сотрудниками, то местные органы оказывают в этом отношении полное содействие.

§ 13

Для надобностей розыска вне мест расположения районных охранных отделений, начальники последних пользуются назначенными в их распоряжение чиновниками особых поручений, отдельными офицерами корпуса жандармов и филерскими отрядами.

В случае необходимости произвести розыск в означенных местностях, начальники районных охранных отделений, по соглашению с лицами, ведающими местный розыск, временно командируют в их распоряжение упомянутых чиновников, офицеров и филеров (или только филеров), которые и производят розыск, согласно данным им начальником районного охранного отделения указаниям, и в полном единении с местными органами, которые обязаны сообщать старшим из командированных все необходимые им сведения местной агентуры. Все установки лиц и адресов производятся местными властями. О назначении подобных командировок местные начальства обращаются непосредственно к начальникам районных охранных отделений.

§ 14

В целях усиления филерского состава на местах, начальники губернских жандармских управлений обязаны выбрать лучших унтер-офицеров для подготовки к филерской службе, которые ни в каком случае не должны уже надевать форму. Таких унтер-офицеров-филеров должно быть не менее 2-х человек при 10 унтер-офицерах штатного состава, а при большем составе, не менее половины всех остальных. В случае серьезной огласки деятельности таких филеров, таковые немедленно, распоряжением начальника районного отделения, перемещаются в другие управления и отделения по представлению начальника районного отделения, директору Департамента полиции, для сношения со штабом корпуса жандармов.

§ 15

В районных охранных отделениях, губернских жандармских управлениях и в охранных отделениях должна вестись, по установленным на сей предмет Департаментом полиции образцам, регистрация данных розыска:

а) Дневники агентурных сведений, доставляемых секретными сотрудниками, отдельно по каждой организации, и к ним отдельный листковый алфавит лиц, упоминаемых в этих дневниках.

б) Дневники наружного наблюдения, с соответствующими сводками, отдельно по каждой организации.

в) Листковый алфавит лиц, сведения о коих имеются в данном управлении или отделении, а также и разыскиваемых лиц, по установленной форме.

г) Листковый алфавит домов, проходящих по наблюдению, агентуре или переписке, с выписками из домовых книг. (На листках трех цветов.)

д) Особые наряды по каждой организации отдельно, с образцами всех прокламаций данной фракции.

е) Особые дела по каждой организации отдельно (комитетские), куда подшиваются в хронологическом порядке все бумаги, имеющие значение для освещения деятельности данной партии и принимаемых против нее мер.

ж) Фотографический архив.

з) Схемы.

и) Библиотека нелегальных изданий, с алфавитным к ней каталогом. Образцы описанной регистрации при сем приложены.

§ 16

Начальники районных охранных отделений избираются директором Департамента полиции из числа штаб-офицеров корпуса жандармов, или других известных ему лиц, и утверждаются в должности шефом жандармов.

Примечание: В случае необходимости, директору Департамента полиции предоставляется право представлять к возложению исполнения этих должностей на местных начальников губернских жандармских управлений.

§ 17

Начальники районных охранных отделений, если они в то же время не состоят в должности начальников губернских жандармских управлений, при назначении их на эту должность, откомандировываются в непосредственное распоряжение директора Департамента полиции; для получения же содержания от Интендантства, офицеры, занимающие означенные должности, зачисляются в списки подлежащих жандармских управлений.

Офицеры, для замещения других должностей в районных охранных отделениях, назначаются тем же порядком и, по прибытии к месту служения, поступают в непосредственное подчинение начальника районного отделения.

§ 18

О лицах, назначенных на должности начальников районных охранных отделений, Департамент полиции сообщает штабу корпуса жандармов, для объявления в приказах по корпусу.

§ 19

Начальники районных охранных отделений, а равно и заведующие таковыми начальники жандармских управлений, пользуются должностными печатями и бланками служебной переписки, присвоенными местным управлениям и отделениям, при коих учреждены Районные охранные отделения. Представления свои в Департамент полиции начальники Районных отделений адресуют на имя директора Департамента по I Особому отделу, что обязательно отмечается и на конвертах.

§ 20

Начальник районного охранного отделения имеет право отлучаться из места его квартирования в пределах района, не испрашивая разрешения, а лишь сообщив о цели и месте поездки в Департамент полиции. В случае же надобности выезда из пределов района, испрашивает разрешение директора Департамента полиции.

§ 21

Личное присутствие начальников районных охранных отделений при обысках предоставляется их усмотрению. Кроме того, начальникам отделений предоставляется право командировать для присутствия при обысках и подведомственных им чинов, с правом давать в потребных случаях необходимые указания лицам, производящим обыски.

§ 22

Начальники районных отделений и командированные классные чины отделения, при разъездах по делам службы, получают прогонные деньги на общем основании, через Департамент полиции, по представлении установленных маршрутов поездок.

Печатается по: Перегудова З.И. Политический сыск России (1880–1917). – М., 2000. С. 387–392.

№ 17. Положение об охранных отделениях

9 февраля 1907 г.

Секретно

§ 1

В тех местностях Империи, где представляется необходимым создание отдельных розыскных органов, негласные расследования по делам о государственных преступлениях возлагаются на особо назначаемых для этой цели офицеров корпуса жандармов или состоящих при Департаменте полиции чиновников, с образованием при них, в случае надобности, канцелярии, именуемой охранным отделением.

Примечание: Положение упоминаемых в этой инструкции лиц гражданского ведомства, назначаемых к должностям для розыскного дела, определяется особыми правилами.

§ 2

Район деятельности отделения составляют город, где оно находится, и те местности губернии, относительно коих последует особое указание Департамента полиции.

§ 3

Начальники охранных отделений, при определении на должность, назначаются в распоряжение директора Департамента полиции (1 п. 689 и 701 ст. III кн. Св. Воен. Пост.); для получения же содержания от Интендантства офицеры корпуса жандармов, занимающие означенную должность, зачисляются в списки подлежащих губернских жандармских управлений, приказами по корпусу жандармов.

§ 4

О назначении на должность начальников охранных отделений Департамент полиции сообщает подлежащим лицам и учреждениям.

§ 5

Начальники отделений осуществляют свои обязанности под высшим руководством Департамента полиции, который, ввиду лежащей на нем по закону (ст. 362. Т. 1. Ч. 2 Свода законов и 656 ст. III кн. Св. Воен. Пост.) обязанности, ведает делами по охранению общественной безопасности и порядка и дает общее направление розыскной деятельности, распоряжаясь всем личным составом отделений. Вмешательство других учреждений и лиц, кроме Департамента полиции и начальников районных охранных отделений, в деятельность местных охранных отделений не может иметь места.

Примечание: Охранные отделения в гг. С.-Петербурге, Москве и Варшаве состоят в ведении подлежащих главных начальников полиции.

§ 6

Начальники охранных отделений в тех местностях (округах), где учреждены районные охранные отделения, подчиняются начальникам сих последних, руководствуются в своей деятельности их указаниям и исполняют все служебные требования начальника районного охранного отделения, согласно утвержденному 14 декабря 1906 г. Положению о районных охранных отделениях.

§ 7

Департамент полиции отпускает в непосредственное распоряжение начальников охранных отделений потребные суммы на содержание канцелярии, секретных и наблюдательных агентов и прочие расходы по розыску.

В израсходовании отпускаемых сумм начальники охранных отделений представляют отчеты непосредственно в Департамент полиции ежемесячно, не позже 15-го числа следующего месяца.

§ 8

Начальники отделений имеют в своем распоряжении письмоводителя и других служащих, согласно особым для каждого отделения расписаниям. Кроме того, в распоряжение начальников отделений, в случае надобности, могут быть командируемы Департаментом полиции офицеры корпуса жандармов или чиновники, для исполнения отдельных поручений.

Для практического ознакомления с делом политического розыска, в охранные отделения могут быть назначаемы офицеры корпуса жандармов и чиновники полиции, по соглашению с их начальством.

§ 9

Письмоводитель отделения (где таковые положены) и старшие служащие избираются начальником отделения и определяются на службу с разрешения директора Департамента полиции. Прочие служащие избираются и определяются на службу начальником отделения, которому предоставляется право входить в Департамент с ходатайством о зачислении чинов отделения на государственную службу.

§ 10

Лица, привлекавшиеся к ответственности по государственным преступлениям, а также состоявшие секретными сотрудниками, не могут быть допускаемы к занятию должностей в охранных отделениях.

§ 11

О всех переменах в составе служащих отделения сообщается Департаменту полиции, с указанием звания, происхождения, имени, отчества и фамилии лиц, принимаемых вновь на службу.

§ 12

О всех отлучках из постоянного места пребывания начальники охранных отделений доводят до сведения начальника районного охранного отделения, с указанием своего временного адреса. Для выезда за пределы губернии требуется разрешение Департамента полиции по предварительном сношении с начальником районного отделения.

§ 13

Начальники охранных отделений принимают все меры к сосредоточению в своих руках всего розыскного дела. Чины корпуса жандармов и общей полиции, получая из негласного источника сведения, относящиеся к политическому розыску, сообщают таковые начальнику охранного отделения для разработки и производства обысков, выемок и арестов, каковые меры не могут быть применяемы без ведома начальника охранного отделения.

О должностных лицах, не принадлежащих к составу охранных отделений и оказавших существенные услуги делу розыска, начальник охранного отделения представляет их начальству или Департаменту полиции, на предмет их поощрения.

§ 14

Начальники отделений с Департаментом полиции, начальниками районных охранных отделений, жандармских управлений и их помощниками, а равно губернскими и уездными учреждениями и между собою – сносятся непосредственно. Письменные сношения ведутся записками на личных бланках начальника охранного отделения. Представления свои в Департамент полиции начальники охранных отделений адресуют на имя директора Департамента по Особому отделу, что обязательно отмечается и на конвертах.

§ 15

Начальники охранных отделений принимают все зависящие меры к установлению правильных отношений с начальниками управлений, офицерами корпуса, производящими дознания, а равно с прокурорским надзором и судебными следователями, в видах оказания содействия успеху дознаний и следствий, а также для извлечения из этих производств всех сведений, полезных для розыска.

О всех случаях обнаружения следствием или дознанием секретных сотрудников отделения, или приемов его агентурной деятельности и о разногласиях с упомянутыми чинами судебного ведомства и корпуса жандармов начальники охранных отделений подробно доносят Департаменту полиции.

§ 16

Начальники охранных отделений осведомляют начальников губернских жандармских управлений об обстоятельствах, интересующих начальников означенных управлений по производимым в последних дознаниям.

§ 17

В интересах розыска начальники отделений, кроме данных агентуры и наблюдения, пользуются также и всеми имеющимися в местных жандармских управлениях сведениями и с разрешения начальников сих управлений могут обозревать дела, производящиеся в порядке 1035 ст. Уст. Угол. Суд. и в порядке Положения об охране, а равно и по негласному розыску. Все сведения, дающие основания к принятию мер негласного розыска в местах нахождения охранного отделения, должны быть немедленно направляемы начальниками управлений к начальнику охранного отделения, без принятия мер предварительного исследования.

§ 18

Начальники отделений, по делам их должности, с разрешения генерал-губернаторов, губернаторов и градоначальников, имеют непосредственные с ними сношения и докладывают им лично все то, что необходимо знать высшим представителям административной власти в целях охранения государственного порядка и общественной безопасности в крае.

§ 19

Агентурные сведения, имеющие значение в общественной жизни, или требующие принятия мер вне сферы деятельности охранного отделения, должны быть сообщаемы в Департамент полиции и соответствующим начальникам районных охранных отделений непосредственно местными розыскными органами, с добавлением в телеграммах, присылаемых в Департамент полиции, слов: «району сообщено». О том же начальники охранных отделений словесно докладывают губернаторам и градоначальникам.

Все же прочие агентурные указания начальники охранных отделений в пределах, определяемых начальником районного охранного отделения, сообщают последнему по каждой организации отдельно, с указанием принятых мер и результатов разработки, или объяснением причин неисполнения последнего.

§ 20

Регистрация данных розыска в охранном отделении должна быть так поставлена, чтобы начальник отделения в каждый момент мог дать все сведения о преступной деятельности известного отделению лица.

В этих целях надлежит обратить внимание на систематическое составление сводок всех сведений (агентурных, наружного наблюдения, по сообщениям других розыскных учреждений и т. п.) на каждое отдельное лицо, известное отделению. Сведения эти начальник отделения должен тщательно изучить, предварительно решения вопроса об обыске и особенно о личном задержании данного лица.

§ 21

В районных охранных отделениях, губернских жандармских управлениях и охранных отделениях должна вестись по установленным на сей предмет Департаментом полиции регистрация данных розыска:

а) Дневники агентурных сведений, составляемые со слов секретных сотрудников, отдельно по каждой организации, и к ним отдельный листовой алфавит лиц, упоминаемых в этих дневниках.

б) Дневники наружного наблюдения с соответствующими сводками, отдельно по каждой организации.

в) Общий листовой алфавит лиц, сведения о коих имеются в данном управлении или отделении, а также и разыскиваемых лиц, по установленной форме.

г) Листовой алфавит домов, проходящих по наблюдению, агентуре или переписке, с выписками из домовых книг (на листках трех цветов).

д) Особые наряды, по каждой организации отдельно, для образцов всех изданных ею прокламаций.

е) Особые дела, по каждой организации отдельно (комитетские), куда подшиваются в хронологическом порядке все бумаги, имеющие значение для освещения деятельности данной партии и принимаемых против нее мер.

ж) Фотографический архив.

з) Схемы текущего наружного и внутреннего наблюдения.

и) Библиотека нелегальных изданий с алфавитным к ней каталогом.

§ 22

Начальники отделений в исследовании государственных преступлений и политической благонадежности отдельных лиц руководствуются Уставом уголовного судопроизводства и Положением о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия (прил. I к прим. 2 к ст. I Т. XIV Св. Зак.), а также инструкцией, изданной в развитие означенных законов.

§ 23

Начальники отделений, при получении сведений секретной агентуры, предварительно их использования, обязываются тщательно проверять таковые и основательно разрабатывать их наружным наблюдением. При этом надлежит иметь в виду, что розыскные органы должны руководить секретными сотрудниками, а не наоборот. Направлять внутреннюю агентуру и наружное наблюдение должно таким образом, чтобы попутно с обследованием обстоятельств дела, выяснялись и отмечались с особенною точностью те факты, которые в дальнейшем, при ликвидации или формальном расследовании, могли быть установлены как улики следственными действиями. В этом отношении начальники охранных отделений обязаны руководствоваться тем соображением, что главным мерилом успешности их деятельности будет всегда не количество произведенных им ликвидации, а число предупрежденных преступлений и процентное отношение обысканных лиц к количеству тех из них, которые подвергнуться судебной каре.

§ 24

В деятельности охранных отделений должны быть различаемы: а) расследования в видах предупреждения и обнаружения преступных деяний государственных (ст. 1 и 103–127 Уст. о пред. и прес. прест. Т. XIV Св. Зак. и 250–261,1035 и сл. Уст. Угол. Судопр.) и б) исследования политической благонадежности отдельных лиц (32 и сл. ст. Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия).

Конец ознакомительного фрагмента.