10. На тропе к моему Израилю
На тропе к моему Израилю в начале семидесятых писал книгу «Мой Израиль». Ощущал, что утопия ломает руки-ноги, отбивает внутренности, но не убивает.
В начале девяностых писал «Прощай, Израиль… или Последняя утопия». Ощущал, что утопия убивает.
Там – глубокой ночью на безлюдной окраине города крадутся за спиной, постукивая подкованными каблуками, – грубое запугивание.
Здесь – обворожительная улыбка, ласковый голос, добренькие глазки – стерильно чистое убийство.
Там – пугали, но не убивали, потому что упились кровью.
Здесь – не пугают, но убивают, потому что ещё не упились?
Там – пугали, но не убивали, потому что не могли спрятать концы.
Здесь – не пугают, но убивают, потому что могут спрятать.
Времена новые – много не надо: рава Кахане да его сына – вполне хватит. Да ещё тысячи помельче – в придачу.
И страх подкреплён, подпёрт, поддержан.
Без страха утопия – не утопия.
Все должны бояться – и вцепившиеся в руль, и хватающиеся за заднее колесо.
Чтобы знали: убить можно любого.
И любой смысл придать убийству.
Вот тогда будет порядочек.