«Горе»
Алексей Евгеньевич Казаков, пожилой человек, проживал тихо, ни с кем не ссорясь, один в небольшом частном доме на одной из улиц города. Было к тому времени, о котором я веду рассказ, ему порядка 57—60 лет. Большую часть из них он провел в местах «куда Макар телят не гонял», и потому в милицейских документах рядом с его фамилией, красным, были начертаны три крупные буквы О. О. Р. На юридическом языке, это обозначало особо опасный рецидивист. Это «почетное звание» было Алексею Евгеньевичу «присвоено» судом в связи с тем, что он неоднократно осуждался за совершение однородных тяжких преступлений. Это же означало, что он должен отбывать наказание лишь в колонии особого режима, постоянно находиться под административным надзором милиции. Но это же означало и то, что в криминальных кругах он в связи с наличием такого «титула» должен занимать достаточно высокое положение. Впрочем, последнее его, похоже, не очень интересовало, ибо и в силу одиночества, и достаточно серьезного возраста, Казаков жил спокойно, не досаждая соседям и намереваясь, видимо, так и прожить до конца дней своих. Спиртное он употреблял в меру, жил один в своем доме, ни с кем абсолютно не контактируя.
Казалось бы, только это и нужно человеку, чтобы спокойно и беззаботно встретить глубокую старость, но не зря, видимо, говорят, что человек предполагает, а бог располагает, так вот оно и вышло.
В тот летний день, перед обедом, Алексей Евгеньевич собрался в магазин, расположенный неподалеку, купить продуктов, да заодно и бутылочку, чтобы, сидя за столом, предаться воспоминаниям о прошедшей, весьма интересной молодости.
Запасшись всем необходимым, Казаков пошел обратно, и надо же было так распорядиться судьбе, что ему встретились два молодых парня, из тех, которых в настоящее время называют «отморозками». Увидев у пожилого человека спиртное, молодые люди предложили поделиться с ними, а, получив довольно безапелляционный отказ, разъярились и несколько раз просто съездили Казакову по физиономии. Такого Алексей Евгеньевич не испытывал давно. Понимая, что в схватке с двумя молодыми не очень трезвыми и явно не отличающимися скромностью людьми, ему не победить, он пошел на хитрость. Согласившись, что был не прав, предложил молодым людям пройти к нему домой, объяснив, что проживает один, и они спокойно за нехитрой закуской разопьют мировую, и конфликт на этом будет исчерпан.
Молодые люди, видимо не очень торопясь и не ожидая подвоха от пожилого человека, согласились с его предложением, и пошли к его дому. Они не знали и не могли естественно знать, с кем свела их судьба на этой дороге. В душе Казакова все пело. Он уже предвкушал дальнейшее развитие событий, ибо обид никому не прощал, и прощать не собирался.
Но, видимо, есть на свете какие-то высшие силы, ибо, шагнув за калитку дома Казакова, молодые люди вдруг категорически отказались проследовать внутрь, и предложили ему вынести закуску и расположиться на крыльце. Алексей Евгеньевич согласился, прошел в дом, оставив гостей на улице и тут нервы его, видимо, не выдержали и он, выйдя из дома с ножом в руке, кинулся на парней. Несмотря на опьянение, те отреагировали вовремя и кинулись в улицу, одного из них Кулаков все-таки успел достать, ударив в спину, а вот второй сумел скрыться. Правда, и раненый, все же сумел убежать и обратился в больницу, где ему и была сделана операция.
Казаков был задержан и заключен под стражу, поскольку действия его уже были явно за пределами необходимой обороны. Дальнейшее поразило и следователя, и судью, Алексей Евгеньевич, не отрицая своей вины и рассказывая в подробностях о происшедшем, сожалел лишь об одном, что парням удалось уйти целыми. Он в таких подробностях делился своими планами со следователем, что по коже пробегала дрожь.
«Эх, жаль, что в дом-то они не зашли, у меня же всегда у порога топор лежит, уж я их оттуда бы не выпустил. И как их только бог отвел, ума не приложу».
И такое сожаление сквозило в словах Казакова, такая досада была в его взгляде, что оставалось лишь сознавать, что это для него действительно было «горе»…